Первый среди равных. Книга V

Глава 19

– Могу я предположить, что речь идёт о вашем участии в изучении этого объекта, Ярослав Константинович? – задал ожидаемый мной вопрос Калинин. Я не зря считал графа очень умным человеком. Как минимум, он обладал доступом к такой информации, о которой даже не подозревали рядовые сотрудники артефактного дома. А ещё Александр Викторович очень хорошо умел оценивать перспективы и выгоды. – Если это так, то на данный момент я ничего не могу сказать по этому поводу. Артефактный дом Воронцовых готов выкупить вашу находку по справедливой цене, но конечная стоимость будет зависеть от визуального осмотра. Я буду у вас примерно через сорок минут, Ярослав Константинович. Если у вас есть такая возможность, постарайтесь обеспечить рядом с находкой максимально спокойный фон. В особо редких случаях, могут начаться возмущения рядом с артефактом. Но мне известно всего о паре подобных случаев. Когда обнаруженные аномалии были предельно крупного размера.

– А какой предельный размер у подобных образований? – воспользовавшись случаем, спросил я.

– От пяти до десяти сантиметров в диаметре уже считается крупным объектом, – не задумываясь, ответил Калинин. – Но, повторюсь, такое встречается очень редко.

– Понятно… – вспомнив лежавшую в груди россожа кристаллическую глыбу, отозвался я. – Постараемся сделать всё возможное для безопасности находки, ваше сиятельство. Но много не обещаю. Она испускает облака энергии каждые пятнадцать минут и один из моих магов уже порядком устал её сдерживать.

– Так помогите ему! – после почти минутного молчания, воскликнул Калинин. За эту минуту я услышал на заднем плане рёв сирен и рычание машин. Граф хлопнул дверью и завёл двигатель своего авто.

– У мне не хватает для этого сил и знания, ваше сиятельство, – невозмутимо ответил я. – Для этого нужны маги очень высокого круга.

– Я уже в пути, ваша светлость, – немного помолчав, ответил граф. Он видел меня в бою и прекрасно понимал, что я что-то недоговариваю. Однако, по телефону ничего выпытывать не стал. Но это не значило, что он не будет этого делать, когда приедет. – Только за оценщиком заскочу.

– Жду, – коротко ответил я. За время разговора я успел выйти на воздух и навернуть пару кругов по пустой парковке. В отдалении дважды видел охранников группы артефакторов и постоянно ощущал на себе чей-то внимательный взгляд. Бойцы рода Воронцовых качественно контролировали территорию.

Во время очередного всплеска энергии аспекта Пространства, из ангара, который занимали люди Большакова, выбежало несколько человек. Они начали суматошно носиться по парковке с какими-то приборами в руках. Одни из артефакторов быстро двигался в мою сторону. Он не был магом и ориентировался только на показания прибора в руках. Когда Фёдор подавил возникшее возмущение, парень в белом халате напротив меня замер и разочарованно выругался. Потом поднял взгляд и неожиданно увидел меня.

– Ой! – смутился учёный и суетливо попытался показать мне экран странного аппарата. – Простите, Ярослав Константинович! У нас тут ерунда какая-то весь день творится! Думали, что с ума уже техника посходила. Раз пять тревога срабатывала, будто кто-то взломать купол хочет. Вот Илья Петрович и приказал, чтобы мы источник нашли. А он пропал куда-то…

– Передайте Илье Петровичу, что в ближайшие несколько часов это неудобство будет устранено, – спокойно ответил я. – Просто сотрудники сортировочного цеха сумели найти необычный орган россожа, который продолжает работать даже после гибели монстра и создаёт эти неприятные колебания.

– Ага… Спасибо, ваша светлость, – быстро закивал артефактор и начал медленно пятиться назад. – Я всё передам. Вот прямо сейчас вернусь и передам.

– Передайте-передайте, – улыбнулся я и вернулся в ангар для работы со зверями высоких рангов. Сорок минут срок достаточно большой и стоило проверить состояние Глыбы. Фёдор Семёнович был очень сильным магом для своих лет, но рисковать не хотелось. Пусть я и сказал ему, что ничего сделать не могу, но это не означало, что я буду стоять в стороне, пока гибнет один из аспирантов. Игры играми, но человеческие жизни всегда для меня имели большее значение, чем введение в заблуждение врагов.

Карз справлялся нормально. В моём накопителе было достаточно энергии, чтобы восстановить запасы Фёдора и дать ему возможность более трезво следить за окружающим пространством. Если всё пройдёт нормально, то долго мучаться на его посту Глыбе не придётся.

– Олег Дмитриевич, как ведёт себя это образование перед активацией? – забрав у Фёдора свой артефакт и подойдя к Пескарёву, увлечённо что-то рассматривающему в глубине тела россожа, спросил я.

– Без оборудования полного спектра сканирования сказать сложно, ваша светлость, – неохотно отвлёкшись от своей работы, ответил глава Себыкино. – Визуально наблюдаю рябь на поверхности. Потом объект теряет немного в массе. Будто сжимается. И уже после создаёт облако энергии.

– Ясно, – рассматривая кристалл, произнёс я. – Похоже на работу сердца.

– Да. Очень точно подмечено, Ярослав Константинович, – довольно кивнул Пескарёв. – Только ритм во много раз медленнее и что он качает я не знаю.

Я знаю. Хотелось сказать именно так, но я, разумеется, делать этого не стал. Ни к чему эта информация была Пескарёву. А Карзу об этом вообще знать не стоило. Я наконец понял, что напоминает мне кристалл. Пространство всегда было очень сложным аспектом. Капризным и переменчивым. Чтобы нивелировать все перекосы, даже Вершителям приходилось использовать дополнительные инструменты. Одним из таких были камни аспектов. Каждый из моих братьев создавал их самостоятельно, чтобы исключить влияние других на свою силу.

Вместо второго сердца в теле россожа находился похожий артефакт. Не по силе или сложности, но по смыслу. Зверь, за счёт этого искусственного органа, конденсировал энергию аспекта Пространства в теле и использовал её для собственных нужд. Скорее всего, именно с помощью этого резерва строились уникальные логова этого вида аномальных тварей. А вот почему кристалл продолжал работать даже после гибели монстра, нужно было разбираться. Я с живыми камнями дел не имел. Для меня они всегда казались ненадёжными и очень короткоживущими.

– Фёдор Семёнович, нужно продержаться ещё тридцать минут, – подойдя к аспиранту, произнёс я. – К сожалению, никто из ваших коллег не может помочь вам в защите ангара. Только у вас подходящий для такого аспект. Я обязательно свяжусь с Анатолием Викторовичем и сообщу ему, что вы спасли все производственные мощности Себыкино своим героическим поступком.

– Боюсь, мне будет очень сложно отразить в отчёте ректору всё, что сегодня произошло в этом ангаре, ваше светлость, – бледно улыбнулся Фёдор. – Слишком много всего… необычного я тут увидел.

– Не сомневаюсь, что у вас прекрасная память, Фёдор Семёнович, – прямо глядя в глаза магу, улыбнулся я. – И обязательно напишите, что я очень сожалею о том, что не сумел вам помочь.

– Графу Кривошееву? – чуть усмехнулся аспирант. – Вы ведь понимаете, что сейчас вся наша группа попала в очень сложное положение, Ярослав Константинович?

– Понимаю, Фёдор Семёнович, – невозмутимо кивнул я. – Именно поэтому и говорю, что все отчёты должны быть одинаково полными.

– Я вас услышал, ваша светлость, – замедленно кивнул Глыба и я чуть повернулся в сторону выхода. Снаружи ангара смутно слышались голоса людей, но я не чувствовал там Калинина. Зато узнал кое-кого другого.

– Возможно, помощь даже ближе, чем я думал, – усмехнулся я и пошёл к воротам ангара.

– А я вам говорю, что князь Разумовский здесь! – слышался снаружи возмущённый голос главы группы артефакторов. – Он лично передал моему помощнику, что уладит вопрос с этими выбросами энергии! Работать ведь невозможно! Мне просто поговорить нужно с Ярославом Константиновичем.

– Здравствуйте, Илья Петрович, – открыв дверь в воротах, поздоровался я. По обеим сторонам от входа стояли дружинники моего рода. Парни, на которых я не обращал внимания пока ходил туда-сюда, разом включились в работу, как только увидели постороннего. И даже безмолвно стоявший рядом с главным артефактором Хромов, моих бойцов не пугал. – Решили лично взглянуть на причину проблемы?

– Добрый день, Ярослав Константинович, – чуть смущённо улыбнулся Большаков. – Если честно… Да! Проклятье, я как только услышал, с чем именно связаны эти возмущения, бросил всё и как мальчишка побежал сюда.

– Ну тогда заходите! – добродушно улыбнулся я. Учёный быстро проскочил мимо, а следом за ним двинулся Хромов.

– Ваша помощь не требуется, Павел Григорьевич, – остановил главу охраны учёных я и увидел мимолётное выражение гнева на лице охранника. Однако, оно настолько быстро исчезло, что я даже засомневался.

– Я обязан обеспечивать охрану Ильи Петровича на территории вашего владения, Ярослав Константинович, – холодно произнёс Хромов.

– В тех местах, куда имеете доступ, – закончил я за Павла Григорьевича фразу из договора с артефактным домом Воронцовых. – Никто из моих людей не имеет права посещать ангар группы Ильи Петровича. Это было одно из условий пребывания господина Большакова и его подчинённых в Себыкино. Со своей стороны я ограничил для посещения те места, которые считаю критически важными для своего рода. Вопросы?

– Я буду ждать возвращения Ильи Петровича снаружи, – понимая, что дальше спорить смысла нет, безразлично ответил Хромов. – Если что-то случится с главой группы артефактов, то вина за происшествие будет целиком лежать на вас, ваша светлость.

– Это касается любого случая, когда у вас нет возможности быть рядом с господином Большаковым? – прямо спросил я.

– Любой, когда вы препятствуете выполнению моей работы, – наконец не сумел сдержаться Павел и я с превосходством улыбнулся.

– Сейчас вы на моей земле, Павел Григорьевич, – произнёс я. Вывести этого человека из равновесия было крайне сложно, но я справился. И получил в награду то самое ощущение чужого присутствия, которое беспокоило меня недавно. – И будете делать так, как я скажу. Когда прибудет граф Калинин, пропустить внутрь его и его спутника.

– Как прикажете, Ярослав Константинович, – откликнулся один из охранников. Парни флегматично смотрели на Хромова и даже не делали попыток взяться за оружие. Если глава охраны гостей попробует пробиться силой, то остановить его обычные дружинники не смогут. Но у них и не было такой задачи. А Хромов не станет нарушать приказ своего господина. Однако, предупреждение в его словах я услышал отчётливо. Может даже стоит позаботиться об охране Ильи Петровича за пределами его защитного купола.

Я закрыл дверь и с удивлением понял, что Большаков давно ушёл. Найти путь к операционной для Ильи Петровича труда не составило и из-за нескольких слоёв плёнки уже слышался взволнованный голос артефактора. А потом начался очередной цикл активации кристалла россожа и я поспешил присоединиться к остальным.

– Это фантастика! – возбуждённо воскликнул Илья Петрович. – Я просто не могу поверить своим глазам! Даже не подозревал, что такое вообще существует!

– В аномалии встречаются самые удивительные вещи, Илья Петрович, – улыбнулся я. Вряд ли глава артефакторов был таким уж восхитительным актёром. Так достоверно сыграть удивления он бы точно не смог. А значит о кристалле учёный действительно ничего не знал. В отличии от графа Калинина. – Главное понять, когда перешёл дозволенную черту знаний.

– Если вы имеете в виду, что мне не стоит здесь находиться, то я не стану этого отрицать, ваша светлость, – широко улыбнулся Большаков. – Признаюсь честно – за последние дни сверлящий затылок взгляд Хромова успел мне изрядно надоесть. Но зато я почти привык жить пятнадцатиминутными периодами, когда есть возможность работать без наблюдения. А за эту возможность побыть без надзора я вам особенно благодарен, Ярослав Константинович. Со своей стороны могу поклясться, что ни одна живая или мёртвая душа не узнает от меня о вашей уникальной находке. Если позволите, то я могу принять участие хотя бы в первичном осмотре.

– Думаю, у нас получится договориться, Илья Петрович, – улыбнулся я. – Но это станет понятно минут через пятнадцать.

К моменту прибытия графа Калинина, Большаков уже обсудил с Олегом Дмитриевичем с десяток теорий происхождения кристалла и ещё столько же вариантов его применения. Некоторые были настолько интересными и необычными, что мне оставалось только восхищаться изобретательностью артефактора.

– Здравствуйте, господа! – первым ощутив приближение желанных гостей, громко произнёс я. В этот момент граф Калинин отодвинул в сторону занавес и вошёл в «операционную». А следом за ним, к моему огромному удивлению, вошёл уже знакомый мне пожилой юрист с вечно недовольным выражением на лице. – Александр Викторович, Григорий Антонович.

– Здравствуйте! – очень сосредоточенно ответил представитель артефактного дома, а потом вдруг замолчал, наткнувшись взглядом на Большакова. – А вы почему здесь, Илья Петрович?

– Возникли непредвиденные сложности из-за находки Олега Дмитриевича, ваше сиятельство, – быстро ответил артефактор. – Я зашёл узнать в чём дело и очень сильно удивился, когда узнал причину. Вот и задержался немного…

Калинин тяжело посмотрел на меня, но я даже бровью не повёл, спокойно выдержав взгляд графа. О том, что нужно хранить тайну находки от других представителей артефактного дома речи не было. Тем более, Илья Петрович был специалистом с очень высоким уровнем допуска. Разве мог я предположить, что он ничего не знает о деятельности светлейшего князя Воронцова по изучению пространственных монстров. Всё это граф прекрасно понимал и возмущаться даже не подумал. Вместо этого он указал юристу на труп россожа и произнёс:

– Приступайте, Григорий Антонович.

– Не знал, что господин Бетюжин обладает компетенциями в области оценки уникальных находок, – нейтрально заметил я. Но этого с лихвой хватило, чтобы зацепить язвительного старика.

– Когда обладаешь достаточными знаниями и опытом, то можешь существенно расширить свои возможности, – проворчал Григорий Антонович. – Вам это должно быть очень хорошо известно, Ярослав Константинович. Я сейчас не смогу ничего сделать, Саша.

– Почему? – удивлённо спросил граф Калинин, а я для себя отметил то, как обычный юрист обратился к довольно влиятельному аритократу.

– Потому что вот, – убирая с глаза изящный монокль, произнёс Бетюжин и над кристаллом поднялось облачко энергии. Юрист безошибочно нашёл взглядом Карза и повелительно указал ему рукой облако. – Работайте, юноша. У меня не так много времени.

Я старался не упустить ни одной детали. Судя по всему, Бетюжин был звездой локальной величины и Большаков о нём ничего не знал. Поэтому отреагировал вполне адекватно ситуации – молчанием и удивлёнными взглядами. Калинин изображал беспечную невозмутимость. Олег Дмитриевич скромно стоял в сторонке и один только Фёдор Семёнович пахал изо всех сил. И в очередной раз добился успеха.

– Благодарю, молодой человек, – кивнул магу Григорий Антонович и приступил к осмотру кристалла. Продолжалось это минут пять и за это время никто не проронил ни слова. – Пятая категория, Саша. Я такого ещё не видел. От меня ещё что-то требуется?

– Спасибо, Григорий Антонович, – кивнул Калинин. – Больше ничего не требуется.

– Тогда жду в машине, – невозмутимо ответил старик и покинул операционную.

– Сколько вы хотите за этот кристалл, Ярослав Константинович? – прямо спросил у меня Калинин.

– Для начала, я хотел бы услышать ваше предложение, Александр Викторович, – улыбнулся я. – Илья Петрович утверждает, что находка не имеет равных. Я такого не видел раньше, а у вас даже категорийность подобных артефактов имеется. Значит, вы обладаете большей информацией.

– Больше пяти миллионов рублей я не смогу дать в любом случае, – не особенно размениваясь на какие-то промежуточные этапы переговоров, ответил Калинин. Хорошо, когда человек уже имел с тобой дело и понимает цену времени.

– Я готов остановиться на четырёх, – спокойно ответил я. – Но камень останется в Себыкино и его будет изучать команда Ильи Петровича.

– Они не обладают нужными знаниями по стабилизации подобных объектов, – хмуро ответил граф. – Кристалл разрушится через пару дней.

– Почему же, Александр Викторович? – неожиданно произнёс Большаков. – Я могу сразу предложить пару вариантов продолжительной стабилизации этой структуры. Мы создавали пространственные маяки и работали с короткими переходами. Аспект знакомый и достаточно понятный.

– В разрезе артефакторики, а не ингредиентов из аномальных монстров, – возразил Калинин.

– Это кристалл, а не кусок кишки, ваше сиятельство, – нашёлся Большаков. – Мы умеем работать с такими материалами.

– Вы ещё не показали никаких результатов по основному направлению, – достаточно резко ответил Калинин. – Я не смогу согласовать ещё один проект на этой площадке до того, как будет движение по основной вашей задаче.

– Почему же? – начал было Илья Петрович и вопросительно посмотрел на меня. Я в их диалоге не участвовал, но внимательно следил за ходом разговора. Достаточно было едва заметно кивнуть, как артефактор уверенно продолжил. – Мы уже смогли синтезировать новый тип энергии и сейчас работаем над его стабилизацией в амулетах. Могу продемонстрировать вам это прямо сейчас, ваше сиятельство.

Граф угрюмо посмотрел на меня, а я вопросительно поднял брови.

– Четыре миллиона и демонстрация рабочей схемы конденсации, – наконец произнёс Калинин. – Кристалл остаётся в Себыкино, но план его изучения я дам лично Илье Петровичу. У вас, Ярослав Константинович, будет возможность знакомиться с итогами исследований по той же схеме, как и на основном направлении. Но это только в том случае, если получится быстро стабилизировать находку.

– Меня устраивает, – широко улыбнулся я. – Зачтите сумму в счёт моего долга артефактному дому, а остаток переведите на счёт светлейшего князя Пожарского. Рад, что у нас получилось договориться так быстро. Предлагаю по такому случаю заглянуть ко мне в имение. Мой слуга варит удивительный кофе. Думаю, им с Григорием Антоновичем найдётся что обсудить. А мы пока сможем спокойно дождаться результатов работы Ильи Петровича и его команды. Честно вам скажу, что я настаиваю именно на таком варианте.

– Что ж… – немного подумав, кивнул граф. – Не вижу причин вам отказывать. Стоит выехать прямо сейчас. Илья Петрович, сообщите о результатах не позднее, чем через полтора часа.

– Начните с коротких сопряжений на основе аспекта Воздуха, – проходя мимо артефактора, негромко произнёс я и направился следом за графом к выходу из ангара.