Первый инженер императора – I

Глава 7

7

Стоило ожидать. Мэтр Скворцов, конечно, убеждал меня, что все обвинения будут сняты, но внутри оставалось неприятное чувство, словно я зашел в гипермаркет, ничего не нашел и выдвинулся к выходу. Знал, что ничего не украл, но взгляды охранников все равно вызывали внутренний дискомфорт.

И откуда только это чувство берется?

Солнце фактически село за горизонт, а круглая луна с надкушенным краем показалась на небе, когда я подошел к поместью, в котором проживал Его Величество Алексей Петрович. Широкое здание с разномастной облицовкой, которая буквально кричала, что тут живет монарх. Огромные в человеческий рост окна с расписными створками и крыша, украшенная флагами с родовым гербом.

Парадный вход охранялся двумя стражниками с алебардами, одетыми в красно-белую, словно парадную форму. Складывалось ощущение, что я приехал в театр на представление и уже за ним наблюдал.

Я поднялся по лестнице, проследовал ко входу и остановился. Гонец, который все это время был возле меня, но не обронил ни слова, тут же появился рядом и открыл двери, проходя внутрь. Он картинно, словно с издевкой, поклонился и жестом рук пригласил меня следовать дальше. Я вздохнул и с досадой отметил, что этот паж явно намеренно пытается вывести меня из себя.

Я не отреагировал на его паясничество. Просто снова вошел в дом монарха, где у него находилась и кухня, и столовая, и рабочий кабинет и, как я догадывался, даже спальня.

Примечательным было то, что я не видел при царе ни дочки, ни жены. Не сказал бы, что монарх напоминал мне затворника, однако такая странность наблюдалась. Может быть, он прятал их где-нибудь в дальнем конце дома, подальше от всех? Может. Надо будет спросить у Скворцова на этот счет. Как придворный маг он обязан знать все, что тут происходит.

«Или не обязан? — поймал себя на мысли я, — у магов даже в книжках свои тараканы в голове. Может и у Скворцова с этим не все в порядке».

— Прошу, следуйте за мной и не отставайте, — сказал гонец, переступая ступени через одну.

Поднявшись на второй этаж, мы свернули в левое крыло и двинулись по коридору. Этот путь мне был знаком, потому что ранним утром по нему же меня привели прямиком к монарху из темницы.

Гонец трижды постучал в дверь.

— Входите, — раздался знакомый мне голос.

Мужчина снова сделал жест рукой, предлагая мне заходить самому. Я не стал его благодарить. За такое едкое поведение и не менее презрительные косые взгляды мне хотелось проверить крепость его зубов о дверной косяк.

Но я просто нажал на дверную ручку и толкнул створку внутрь, после чего зашел в уже знакомый кабинет и притворил за собой проход.

— Вызывали, Ваше Величество? — спросил я у него, хотя самому хотелось спросить «до утра не потерпело бы?». Но, раз царь сказал «надо», то в моем незавидном положении такое решение является куда более подходящим и логичным.

— Да, — сказал Алексей Петрович. — Проходи, присаживайся.

Я последовал его предложению, присев на стул возле резного стола.

— Первым делом, — начал он, — хотел поблагодарить за сделанное. Я не буду лукавить, говорю, как есть: не знаю, чем бы кончилась вся эта история, не окажись ты рядом. Твои знания и навыки спасли не одну и даже не десять душ в этом городе. А сколько жизней ты спас среди солдат — я боюсь представить.

Он умолк, отвернувшись к окну. Было видно, что такая речь ему дается если не с трудом, то в новинку. Я молча ждал, не прерывая его монолог

— Возможно, что мою в том числе, — добавил он спокойно и повернулся ко мне, после чего сел за стол.

— Я просто хотел предотвратить кровопролитие, — сказал я также спокойно и ни капельки не солгал. Мной двигало чистейшее желание выжить и, не буду врать, в первую очередь, я беспокоился о себе. Все остальное было косвенно, но тесно связано.

— У тебя получилось.

Внутри было сумрачно, не смотря на распахнутые гардины и горевшие в люстре свечи, что висели аккурат над нами. Страшно было представить сколько времени занимает у служек процедуре вечернего подпала всего количества, потому что их там было не менее ста, на первый взгляд.

Я пожал плечами.

— Служу в интересах государства, — сказал я.

Монарх хмыкнул.

— Лукавишь, Александр.

Я мягко улыбнулся, откинувшись на спинку стула и пожал плечами. Складывалось ощущение, что нам предстоит диалог между двумя старыми друзьями, которые не виделись тысячу лет, а не между царем и каким-то там подмастерьем кузнеца.

— Но раз ты заговорил об интересах государства, то я поддержу эту тему. Твой механизм исправно отработал, значит ты действительно разбираешься в том, что делаешь.

Я кивнул головой в знак подтверждения. Если бы у меня было больше возможностей, больше материалов, то и сделать бы мог гораздо-гораздо больше вещей.

— Ваше Величество, я сделал максимум при том, что мне было доступно.

— Я так и понял, — сказал он. — Честно говоря, когда мне передали твое сообщение рано утром, я сначала даже не хотел слушать. Думал очередной проходимец. Но меня зацепило то, что ты назвал себя «инженером». Слово было мне знакомо, но я точно не помнил его значения. Слишком много воды утекло с тех пор, как император сошел с ума.

Он отодвинулся от стола, после чего наклонился и открыл нижний ящик. По звукам шуршания я понял, что он что-то вытягивает оттуда, после чего глухим тяжелым «бум» опустил на стол.

Этим «что-то» оказался толковый словарь. Настолько пожелтевший и выцветший, что было страшно, но я даже брови поднял от удивления. Каждая страница его была заламинирована, что, видимо, и спасло этот раритет конца двадцатого, начала двадцать первого века от разложения.

— Но я кое-что узнал, — продолжил монарх. — Поэтому и приказал привести. Знаешь, Саша… я мог совершить самую большую ошибку в своей жизни.

— Перед каждым из нас в жизни иногда встает такой выбор, Ваше Величество. Мы стоим на перекрестке, который решит судьбу. И любой выбор может оказаться верным, только итог будет разным.

Он ничего не ответил, задумчиво стуча пальцами по столу.

— Ты сможешь сделать рабочий механизм той штуки, которую создал сегодня? — спросил Алексей Петрович, подняв взгляд на меня. — Я имею ввиду, который ты назвал таким звучным словосочетанием — огне-стрел.

Этот вопрос мне не понравился от слова совсем. Все в нем говорило… нет, кричало, что ни к чему хорошему создание оружия не приведет. Хотя… когда вообще приводило?

— Ваше Величество, — начал было я, но монарх меня перебил.

— Наедине можно просто Алексей Петрович, — уточнил он. — Продолжай.

Я кивнул. Что-то мне подсказывало, что такую вольность не знают ни его слуги, ни даже приближенные. Я понимал, что царь Алексей пытался меня расположить к себе. Он понимал своей головой, что я не здешний. Что для меня чуждо все, что здесь происходит и сам монарший строй, в частности.

И если это не случайность, а намеренный ход с его стороны, то царь прекрасно понимал людей и в наши дни мог бы стать неплохим психологом. Или революционером, родись он в восемнадцатом веке.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, — ответил я. Что касается вопроса… позволите высказать свою мысль?

Он кивнул. Мне не хотелось делать оружие сейчас. Это займет слишком много моего свободного времени. А тем более делать оружие для безграмотного народа. Они же будут хуже, чем обезьяна с гранатой.

— Алексей Петрович, я буду говорить начистоту, — я посмотрел на него прямо. Глаза в глаза. — Рано. Ваши поданные не готовы.

— Что ты имеешь ввиду? — тень изумления проскочила на его лице. Хороший знак. Он готов слушать, а не гневаться только потому, что я пошел вразрез с его мнением.

— Народу нужно просвещение, Алексей Петрович. Дремучий народ — хуже допотопных людей. Вы сами сказали, что они способны выдумать чего-нибудь, а затем раздуть из проблемы размером с муху — целого слона. Представьте себе бескультурных жадных пьяниц, у которых в руках найдется оружие, способное мгновенно убить с дистанции. Представьте себе вашего дворника или садовника… да что там, просто любого нищего из переулка, который нашел оружие. Он может убить кого-угодно, — я слегка наклонил голову, продолжая смотреть ему в глаза и слегка понизив тон. — Даже вас, Ваше Величество.

Он приложил руку к заросшей щетиной щеке и почесал ее, щуря глаза, словно взвешивая мои слова.

— Вы готовы на это? — спросил я у него. — Готовы рискнуть?

— С чего ты взял, что так будет? — спросил он с недоверием в голосе.

— Что именно?

— Откуда у нищего оружие? — уточнил монарх.

Я улыбнулся, откинувшись на спинку стула и сложив руки на животе.

— Ваше Величество…

— Алексей Петрович, — настоял он.

Я вздохнул.

— Алексей Петрович. Ваши подданные ничего не знают об оружии. Они будут бросать его где попало. Забывать. Терять. На спор стрелять в яблоко, которое установят на голову соседской дочки. Я не говорю, что все ваши люди полные идиоты. Но как показала практика…

Я замолчал, на мгновение схватив осознание насколько я близок к истине. Я человек, заставший человечество почти на заре своего превосходства. Наука шагала километровыми шагами, прогресс, казалось, невозможно остановить.

Уснув в криокамере, я проснулся в феодальном строю через четыреста лет. Где мы свернули не туда?

И после такого я не имею права сказать, что многие из жителей в мире простофили?

Могу.

— Чего смеешься? — спросил монарх.

— Посмотрите на меня, Алексей Петрович. Я видел то, что было раньше. Моя память все еще затуманена, но кое-что уже проясняется. И я могу сказать, что, если бы люди не делали глупостей — мы с вами не сидели бы за этим столом при таких условиях.

Мне показалось, что мои слова нашли отклик в его мозгах и сердце. Царь Алексей Петрович сидел с задумчивым видом, подперев подбородок кулаком. Не знаю сколько мы сидели, но мозг услужливо подсказал, что за время нашего молчания стрелка настенных часов «тикнула» ровно девяносто четыре раза.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он.

— Нужно развитие. Прогресс. Если вы опасаетесь революций или…

— Я ничего не опасаюсь, — перебил он меня. — Продолжай.

— … или того, что умные поданные будут поддавать критике ваши решения, то необязательно делать из них профессоров из всех и каждого. Но обучить горожан элементарной грамоте, дать задание в помощи мне по обустройству города, проведению электрификации, чтобы избавиться от свечей, чтобы уйти от ручного труда. Это все поднимет их общий уровень грамотности. Шаг за шагом мы сможем подойти к тому, чтобы каждый из жителей здесь в вашем государстве был способен владеть оружием и готовым отдать жизнь за своего монарха.

Я пытался переубедить царя, потому что отчасти действительно опасался хаоса, который может возникнуть среди малограмотного населения, у которого появится огнестрельное оружие. А еще и потому, что мне было чем занять почти все свое свободное время. Уж лучше я буду развивать город и параллельно свою лабораторию, в которой смогу искать решение своей проблемы.

А не тратить огромный пласт времени, чтобы разработать примитивный пистолет, к которому даже патроны сейчас почти нереально сделать, потому что пороха нормального тут нет, гильзы не наштамповать и вообще получится максимум мушкетон, стреляющий мусором из широкого дула.

— На бумаге звучит хорошо, — сказал он задумчиво. — Но можешь ли ты дать гарантии?

Странный вопрос. Провокативный. Этот человек явно испытывал меня. Прощупывал со всех сторон, словно я был на приеме у психотерапевта.

— Никаких гарантий, Алексей Петрович. Ровным счетом, как и в вашей теории о вооружённых безграмотных крестьянах.

— Туше, — ответил монарх, разведя руками. — Мне нечем крыть.

Я отрицательно покачал головой.

— Я не соревнуюсь с вами в остроте ума, Ваше Величество. Я пытаюсь оптимизировать план из сложившейся ситуации.

— Хочешь сказать, что ты действуешь, как ментат?

— Прошу прощения? — удивился я новому слову, значение которого не знал.

Царь как-то хитро ухмыльнулся.

— Забудь, что я сказал. Видимо, в ваше время такого не было. Давай сделаем шаг назад. Что тебе нужно, чтобы начать, как ты говоришь, производить твой прогресс?

Я задумался, нахмурив брови. Хороший вопрос.

— Люди, — сказал я. — Это самое ценное и важное. И материалы.

— Я могу дать тебе самых лучших людей.

Прозвучало, как бравада, но я не обратил внимания.

— Не надо самых лучших. Дайте работящих.

— Сколько?

Я задумался и понял, что… не знаю. Я не знаю с чего начать на данный момент. Не знаю с какого бока подойти к решению вопроса, потому что я не брался как следует его анализировать. У меня есть Великий Новгород, обнесенный высокой стенок с одними центральными воротами и башнями по периметру. У меня есть средневековье, в котором невесть что творится за стеной и дикий люд, неспособный отличить физику от черной магии или колдунства.

Я коротко хохотнул. Затем еще раз и еще.

— Не знаю, Ваше Величество. Мне нужно подумать.

— Хорошо, — внезапно сказал царь. — Времени у тебя полно.

И тут он ошибался. Я подавил желание заржать, сделав вид, что закашлялся. У меня было отнюдь «полно» времени. Но разве монарху об этом скажешь? Мои слабости должны оставаться только со мной, если я не уверен, что человек на моей стороне.

А Алексей Петрович преследовал сейчас только свои цели и интересы.

— Но не затягивай, — сказал он. — В идеале послезавтра мне нужен от тебя план.

— Послезавтра будет, — ответил я. К тому времени уже точно буду понимать сколько людей нужно и с чего следует начать.

И тут меня осенило. Оставался самый главный нерешенный вопрос, который нужно урезонить.

— Ваше Величество, но есть один нюанс.

Монарх поднял брови от удивления.

— Какой?

— Я все еще являюсь преступником, который де-факто должен сейчас либо болтаться в петле, либо сидеть в темнице.

Алексей Петрович хмыкнул, поднимаясь со своего места.

— Встань, — скомандовал он.

Я поднялся на ноги.

— В центр комнаты.

Отступив на несколько шагов вправо, я оказался прямо там, куда указал царь не до конца понимая, что происходит.

Комнату заполнил шелестяще-звенящий звук.

«Так клинок покидает ножны, — услужливо подсказал мне мозг».

И вправду. Сердце на секунду екнуло внутри, когда я увидел острие клинка, находящееся в миллиметре от горла.

Монарх стоял в шаге от меня, вытянув правую руку, в которой держал острый полуторный меч. Отполированное и идеально заточенное лезвие блестело в лунном свете, пробивающемся через стекло окна. Прекрасная и мастерски выполненная работа.

Инкрустированная рукоятка, с гардой, на которой был выгравирован семейный герб, а сам эфес заканчивался навершием в виде круга, в котором был крест с небольшим изумрудом.

— На колено, — снова сказал монарх.

Мне казалось, что я нахожусь в каком-то фильме. Абсурдность ситуации и навалившаяся усталость сводили с ума.

Я встал на одно колено, подобно рыцарю, что служил своего королю многие годы, а Алексей Петрович подошел ко мне ближе. Он плавно опустил меч плашмя мне на плечо.

— Безземельный и безродный Александр Иванович Кулибин. Я, царь государства Новгородского, Алексей Петрович Долгоруков торжественно объявляю тебе помилование, — он пронес лезвие над головой и опустил на второе плечо. — А также, за проявленное мужество, за защиту города Великого Новгорода от осады войска Романовичей, за пресечение осады и предотвращение множества смертей…

Кровь в ушах стучала так, что я едва слышал речь монарха, но при этом четко отдавал себе отчет в происходящем. Одна часть меня спрашивала: почему? Вторая ей отвечала: все логично и закономерно.

Алексей Петрович снова перекинул лезвие меча на правое плечо.

— Я дарую тебе титул барона.