Первый инженер императора – I

Глава 20

20

Поместье Цепеша

Небольшое темное прямоугольное помещение, внутри которого лишь тусклый свет расставленных по кругу свечей. Комната абсолютно пуста, а по самому краской нарисована замысловатая фигура из трех прямоугольников, расположенных симметрично под углом друг к другу и описанных окружностью.

На идеально ровной дистанции друг от друга как раз и стояли свечи, охватывая эту фигуру, внутри которой сидел человек, скрестив ноги под себя и уложив рука на колени. Его кисти были развернуты ладонями вверх, а безымянный и большой пальцы сомкнуты.

Лицо мужчины не выражало абсолютно ничего, лишь изредка бегали белки глаз под прикрытыми веками.

Можно было бы сказать, что граф Виктор Цепеш дремлет или медитирует, однако он был занят куда более серьезным делом. Заклятие расщепления сознания и контроля разума над другими существами было очень сложным, поэтому требовало максимального усердия и концентрации.

А уж тем более, когда существ было несколько.

Если бы была возможность заглянуть в черепную коробку графа, то мы бы увидели картинку, деленную на четыре сектора, словно экран, на который выводится изображение с камер. И каждая из них показывала разные виды.

Дергая за невидимые ниточки, Виктор Цепеш отдавал приказ Созданию Ночи, и оно подчинялось. Двигало рукакрыльями, верещало, издавало короткие звуковые импульсы и пыталось найти добычу.

В одном только не хватало графу мастерства — полный контроль. Навык, который приходилось отрабатывать десятилетиями, постигая у тонкости при поддержке более опытных мастеров.

Проблема крылась в том, что из всех магов, что умели подчинять существ на оставшейся после войны территории — Виктор был один. Его первый учитель давно ушел на покой в возрасте двухсот пятидесяти лет, а второй — погиб во время мятежа и убийства императора, пытаясь защитить своего правителя.

Впервые за долгий отрезок времени граф Виктор Цепеш нахмурил брови.

— Куда это вы делись? — сказал он беззвучно одними губами.

Все четыре Создания Ночи шагали по крыше, цокая когтями по черепице, и каждый из них недовольно клекотал и щелкал зубами, не видя ни единой щели, но твердо зная, что они где-то рядом.

Хмарское

В приотворенной щели между рамой и створкой не было ничего, кроме открытого пути, ведущего прямиком к кузне. Вытоптанная ровная тропинка, по которой за несколько дней прошли такое несметное количество раз, что теперь она однозначно была такой же, как и много лет назад, когда в поместье жила другая семья.

Я бросил беглый взгляд по окружению, но не увидел ничего подозрительного. Ни тварей, что должны были тут же броситься на нас, выламывая дверь, ни чего-то другого. Тишина и покой.

Мы переглянулись с Иваном, после чего я толкнул створку плечом и медленно высунулся наружу, прислушиваясь к каждому шороху. Где-то вдали одиноко ухала сова и тявкали лисы, но это было явно не то, чего я ожидал услышать.

— Идем, — сказал я тихо, выходя на полусогнутых наружу.

Все еще тихо. Как в тех стихах: тьма, и больше ничего. Это меня очень сильно настораживало, потому что буквально несколько минут назад над головой щелкали челюсти, скрежетали когти и визжали неведомые мне существа, а теперь…

Теперь я двигался гуськом, словно вор среди торговых рядов, оглядываясь по сторонам. Какой был толк так двигаться — я не знаю, потому что вокруг была лишь покошенная трава и все еще неухоженные кустарники. Ни одного полноценного дерева или стены, за которую можно было бы укрыться.

Пускай между домом и кузницей было как рукой подать, однако даже такое расстояние могло вызвать некоторые проблемы, если бы сейчас нам на голову опустились…

Шелест крыльев почти застиг меня врасплох. Если бы не имплант в моей голове и не ускоренные связи, то, скорее всего, меня бы уже разодрали на части.

Я почти рефлекторно толкнул Ивана в сторону, отчего он завалился на старый запущенный куст самшита, а сам рухнул на землю, прикрыв голову руками.

— Вот вы где, — прошептал Цепеш. Его ровные белые зубы обнажились в свете от пламени свечей в хищной улыбке, но сам мужчина продолжал сидеть неподвижно. Перед его глазами мелькали не только зрительное восприятие четырех существ, но еще и рунные символы, благодаря которым он творил магию и отдавал приказы.

Твари взмыли вверх, поймав поток воздух высоко над домом. Выжидая, они беззвучно парили, прислушиваясь к тому, что происходит внизу. И когда донесся тихий скрип старых петель, когда две фигуры на полусогнутых вышли из дома — они сложили крылья и камнями ринулись вниз прямо на добычу.

Увернуться было непросто, но мне удалось. Четыре существа ровным рядом пролетели между нами, словно паровоз с несколькими вагонами, яростно разгоняя воздух и издавая клекот.

Когда, преодолев крутое пике, эти нетопыри-переростки снова начали набирать высоту для очередного удара, я дернул Ивана на себя и потянул быстрее в сторону кузницы, ведь оставалось всего ничего.

— Быстрее, — сказал я на выдохе, подхватывая Ивана снова под руку, хотя он и без моей помощи уже уверенно перебирал ногами. Видимо помутнение после удара по голове прошло и теперь хламник худо-бедно соображал головой.

Дверь была нараспашку. Отдернув брезентовое полотнище, которым Михалыч прикрыл проход, мы вскочили внутрь, а дальше я потянул на себя створку и захлопнул дверь. Минусов было несколько: на местах старых окон были полностью выбиты стекла и красовались лишь пустые рамы, а на двери отсутствовал полноценный замок. По факту створка просто болталась на петлях и закрывалась благодаря тому, что затирала о раму, когда разбухала от влаги.

— Плохо, — констатировал я.

— И не говори, — подхватил Иван, переводя дух. Взгляд его был прикован к арбалету с незавершенным улучшением. По большому счету это минорная добавка в виде перекрестия была нужна лишь удобства пользования.

В идеале же мне предстояло еще откалибровать точность, установив арбалет в тиски и произведя несколько выстрелов, чтобы подогнать центр прицела под арбалетный болт. Однако, стоит еще не забывать, что этот снаряд куда тяжелее пули моего времени и он падать будет начинать гораздо быстрее. Ладно, это уже будет не моя задача вымерять дистанцию. В конце концов арбалет оружие для боя на средней дистанции с убойной силой до двухсот метров. С моим улучшением скорее всего будет прошивать до четырехсот, но на грани.

А вот в упор… это еще предстоит поэкспериментировать!

— Иди ко мне, дорогая… — услышал я почти влюбленный шепот со стороны верстака, где оружие Ивана проходило обработку. — Ух, какая ты стала тяжелая! — изумился он. — Э-э… барон, а как ее теперь…

Договорить он не успел. В оконную раму врезалось существо, разодрав натянутый брезент, яростно издавая вопли. Тело практически само сделало нужные действия, пока мозг выбирал варианты из решений: я схватил багор, лежавший у горнила за рукоятку, пока Иван пытался выхватить свой засапожный нож и со всего размаху врезал твари по остромордой харе.

Зубы вылетели только так, отчего вопль ненависти тут же сменился на визжащий писк боли. Существо уперлось лапами в стену и стало отчаянно пытаться вырваться, но деревянная раздробленная рама уперлась в затылок и под шеей, не выпуская существо.

А я ждать больше не собирался. Рука замахнулась сама.

Дверь, которую я так и не нашел чем подпереть, почти вывалилась, едва не сорвавшись с петель. Тварь заскочила внутрь, дергая мордой, словно собака, что вынюхивала добычу и смотрела на нас, щелкая челюстью. Ее уродливый обтянутой кожей череп с красными глазами-бусинками двигался в мою сторону, пока ее сородич продолжал колотить лапами, пытаясь вырваться из оконной рамы.

Как жаль, что горн уже потух и нет возможности напугать ее огнем. Я сделал выпад вперед, пытаясь засадить острой частью багра прямиком в глаз, но крылатый ужас тут же отдернул морду назад и попытался контратаковать меня.

В этот раз я сделал шаг назад, перенеся вес всего тела.

— Как зарядить⁈ — гаркнул Иван, пытаясь разобраться с механизмом, пока я устроил смертельную пляску вместе с… монстром.

— Тяни рычаг, болт в ложе! — ответил я, делая резкий рывок в сторону в тесном пространстве. Пришлось врезаться плечом в стену, так как не успевал остановиться, но лучше так, чем получить прямо удар когтистой лапой сверху-вниз.

Я махнул багром наотмашь, но тварь лишь наклонила голову и заклекотала, словно насмехаясь над моей попыткой. Ничего, мы еще посмотрим.

Краем уха я услышал, как Иван потянул рычаг, как стали трещать металлические пластины вместе с новой тетивой.

— Смотри в прицел! — крикнул я, отбивая косой удар лапой с новой попыткой нанести колющий в пасть. — Наведи его ровно в туловище!

Мне пришлось отскочить назад, чтобы разорвать дистанцию с тварью, которая решила прекратить игры и просто кинулась всем телом ко мне, явно намереваясь ухватить челюстью прямо за горло. Не тут-то было. Мое тело стало куда крепче за последние дни. Постоянное движение восстанавливало мышцы и заставляло их наращивать новое мясо.

Дзинь. Лязгнула тетива. Я услышал как болт с шорохом скользнул по ложу и вылетел наружу, покинув арбалет. Услышал, но не увидел, потому что скорость его была сумасшедшей.

Существо, что двигалось в мою сторону задирало морду, продолжая издевательски клекотать и явно не ожидало, что ему смогут принести хоть минимальный вред.

Однако арбалетный болт, выпущенный из модернизированного оружия, сделал то, на что я и рассчитывал. Снаряд прошил голову твари насквозь с такой силой, что разворотил череп, оставив почти что по центру морды широкое отверстие, после чего с глухим звуком встрял на половину в крышу кузницы.

Все равно собирался ремонтировать крышу, не страшно.

Развернувшись по оси, я со всего размаху ударил крючковатой частью багра в то место, где у метавшейся твари на голове была височная часть. Металл вошел трудно, но с первого раза, отчего тварь еще раз громко заверещала, взбрыкнулась и обмякла.

Выглянув наружу, я увидел, как две их подружки, махая крыльями, поднимались ввысь, явно стараясь разорвать дистанцию с кузней. Я выронил багор, который с металлическим звоном тут же упал на пол мастерской и, вибрируя, замер.

Уперевшись рукой в стену, я просто дышал, потому что голову словно сдавили тисками, а мир вокруг стал кружиться, будто бы я сидел на карусели. Сердце бешено колотилось в груди, не желая останавливаться ни на секунду.

Уперевшись спиной в стену, я медленно сполз по ней и уселся на пол на задницу, успокаивая дыхание.

— Ты как? — сквозь шум в голове и ухающее сердце услышал я вопрос Ивана, на который лишь отмахнулся рукой.

— Нормально, — ответил я. — Как голова?

На что хламник вновь прикоснулся рассеченного запекшегося места и посмотрел на кончики пальцев.

— Заживет, — сказал он. — Бывало и хуже.

Спазмы достигли своего апогея, заполнив голову перманентным звоном, от которого мне казалось, что недолго сойти с ума. Стиснув зубы, я ждал, когда это пройдет и снова не успел заметить момент, когда все остановилось.

Иван стоял рядом, просто глядя на меня.

— Ты точно в порядке? — спросил он, протягивая мне руку, чтобы помочь встать. Ухватившись, я ощутил действительно крепкую хватку, которой он и помог мне подняться.

— Да. Благодарю.

Я поднял взгляд на потолок, глядя на то место, куда воткнулся болт — мне не показалось, он действительно вошел на половину своей длины.

— Никогда бы не подумал, что Бьянка на такое способна, — сказал Кречет, проследив за моим взглядом, после чего пнул остывающую тушу монстра.

— Пойдем, — сказал я, — надо сказать всем нашим, что все в порядке.

Жгучая невыносимая боль пронзила Виктора Цепеша два раза подряд, отчего его тело изогнулось дугой с таким напряжением, что, казалось, еще мгновение и позвоночник не выдержит такой нагрузки и переломится. Каждая мышцы натянулась, как стальной канат, а лицо было перекошено гримасой невыносимой муки.

Пламя свечей медленно колыхалось от его движений, из-за чего тело Виктора отбрасывало уродливые тени по периметру.

Магия контроля над существами была уникальной в своем роде и редкой. А еще многие маги старых времен, открыв в себе такую силу, либо не развивали ее, либо пользовались с предельной осторожностью к своим существам, так как любые увечья, а тем более смерть, передавались хозяину по энергетическим каналам.

Страшно было представить какую агонию испытывал Виктор Цепеш, когда два его Создания Ночи были убиты одно за другими.

Имея трезвый холодный ум, граф не кинулся пороть горячку в попытке мести, нет. Он сделал выводы и предусмотрительно отвел оставшихся выживших существ домой.

Они всего лишь хотел припугнуть своего нового знакомого, который решил заниматься запрещенной наукой и заодно узнать, что он успел сделать.

И, к сожалению, к совету Виктора он не только не прислушался, но еще и пошел против.

Опустив руки на пол, дрожа и обливаясь потом, последний из рода Цепешей тяжело дышал. Соленые капли срывались с его лба и подбородка на пол, размазывая неправильную гексаграмму.

Мужчина зашелся тяжелым надсадным кашлем, после чего содрогнулся и отхаркнул темный сгусток по вязкости напоминавший топленую смолу.

— Что ж, значит будет по-другому.

Небо было чистым и абсолютно безоблачным. Я наблюдал, как две небольшие точки медленно движутся вдали. Взмахи крыльев были едва различимы в сереющем рассветном небе. Черт возьми, я даже не заметил, как подобралось утро. Если бы у нас были куры, то я бы точно услышал сейчас минимум третий раз, как кричат петухи, оповещая о грядущем утре.

Открыв дверь заднего хода, я вошел в дом, слыша как позади меня двигается Иван. Проходя мимо комнаты Михалыча, я стукнул два раза на ходу в его дверь.

— Сова, открывай. Медведь пришел.

По ту сторону двери раздались шаркающие шаги, после которых что-то щелкнуло в створке и дверь открылась на полтора сантиметра. В щели виднелось перепуганное лицо Михалыча, глядевшего на нас, как на пришельцев.

— Что это было? — спросил он. — Неужто все-таки призраки?

— Ты бы на себя сейчас взглянул, — ответил я кузнецу. — Сам, как призрак бледный.

— Я пойду перемотаюсь, — сказал Иван и пошел вдоль коридора.

— Помочь?

Он отмахнулся.

— Справлюсь. Спасибо. И за Бьянку тоже.

Я махнул ему рукой в ответ.

— Так чего было-то? — не унимался кузнец, после чего снова повел рукой и снял дверь с… щеколды. Я удивился, заметив такой механизм у Михалыча.

— Ты его когда присобачить успел? — поинтересовался я, не скрывая удивления.

— Ну дык, это… вы пока туда-сюда ходили там, к хламникам ездили, я делом был занят. Ну и себе кой-чего сделал. А что? Обустраиваться-то надо, как никак!

И он был прав. Я усмехнулся его находчивости и развернулся двигаться дальше по коридору. Старик выскочил вслед за мной, не унимаясь.

— Так что это было? Лютокрысы вернулись?

— Да хрен его знает, Андрей Михалыч. Крылатые твари какие-то, четыре штуки, скелеты, обтянутые кожей. Ничего подобного не видел никогда ранее. И в мое время ничего такого не было.

Кузнец нахмурил брови, явно задумавшись, а затем покачал головой.

— Нет… нет, ничего не припомню. По слухам разве что только.

— И что говорят твои слухи? — поинтересовался я, проходя по коридору и стуча в каждую комнату, где жили мои подопечные. — Выходите, опасность миновала!

Один за другим они высовывали головы наружу, словно испуганные сурикаты, явно разведывая обстановку, а не врет ли их дорогой барон.

Не врет. По крайней мере на данный момент.

— Земля слухами полнится, Саша. Но поговаривали как-то давно, что такие вот твари, как ты описал, были вестниками беды. Если уж явились они к какой семье знатной, то значит скоро за главой рода могут прийти, если не перестанет себя вести подобающе.

— Подобающе чему или кому, Андрей Михайлович?

Кузнец пожал плечами.

— Да кто его знает. Это ж все слухи. Я сам никого и ничего такого за все свои годы не видел. Пока можно было — занимался инженерией примитивной. Станки собирал, ремонтировал все, что людям мог отремонтировать, а как император Указ подписал, так я и бросил это дело… — он вздохнул, словно глубоко сожалел о своим поступке. Будто это терзало его с тех пор и по сей день. — Но людям помогать не бросил, как видишь.

— Вижу, Андрей Михайлович. У вас доброе сердце. Не каждый бы осмелился принять к себе чужака и дать кров над головой. Да и не только кров…

Мы подошли к комнате мага, в которой он временно остановился, и я несколько раз постучал по двери. Только сейчас я осознал, что за все это время у меня в голове не возникло ни единой мысли почему Скворцов не вышел к нам с вопросом «что за чертовщина тут происходит?»

Не помог нам справиться со страшными тварями при помощи рунной магии. Как? Да как угодно. Хоть огненными шарами, хоть метательными сосульками — уже сугубо на его вкус.

Секундное замешательство и недоумение сменилось неприятным ледяным опасением, потому что в черепной коробке раздался щелчок — сопоставление нескольких фактов: переутомление, стресс, возраст. Ничто не отменяло такого простого процесса, как смерть. Вдруг мэтр Скворцов после ужина зашел в комнату, лег на кровать и почил во сне?

Я немедленно дернул ручку и толкнул дверь от себя, чтобы проверить состояния рунного мага и могу сказать, что невероятных вещей, которые я начал встречать в своей жизни было такое огромное количество, что словами не передать.

Мэтр скворцов лежал на своей кровати, сложив руки на груди, словно он действительно собрался на тот свет. Вот только от самого мага исходило приятное нежно-голубоватое сияние, полностью окутавшее его тело.

Внутренний аналитик подсказал, что Скворцов таким образом восстанавливается после нагрузок. Он впадает в крепкий летаргический сон на короткий промежуток времени и впитывает всю допустимую ему энергию из округи, из деревьев, из пространства и вообще из всего. И чем насыщеннее место — тем быстрее набирается маг сил.

Откуда у меня в голове возникла эта информация и почему я так решил не понимаю по сей день, но могу с уверенностью заявить, что я не ошибся.

Что ж, по крайней мере я могу быть спокоен, что маг жив и не умер. И теперь стало понятно, почему мэтр не вышел на помощь, но отсюда возникает другая неприятная сторона медали — во время такого сна Скворцов становится полностью беззащитным, как младенец. Придется думать как оберегать старика во время похода, чтобы он экономил энергию и всегда находился в сознании.

— Матерь божья… — прошептал Михалыч. — Что с ним?

— Выходи, — тихо ответил я и стал подпихивать кузнеца к выходу. — Отдыхает так человек. Не тереби его.

— Да я и не собирался… — осведомился кузнец, почесав затылок.

Мы вышли из комнаты мага, дверь которой я притворил за собой до щелчка, после чего стал двигаться к главному входу, где уже собрались испуганные крестьяне. Кречет тоже был там со своими людьми и что-то им активно рассказывал и объяснял.

— Что это было барин? — осведомился Михась, когда я показался ему на глаза.

— Да, такие ужасные вопли… — подхватила одна из женщин, — так и поседеть недолго…

Я выслушал их обстрел вопросами, после чего поднял руку в знак того, чтобы все утихли и дали мне слово.

— Опасность миновала, — сказал я спокойно. — Что это были за существа я сказать не могу, но самое главное, что мы от них избавились не без помощи нашего гостя Ивана. В ближайшее время я разработаю систему ловушек для нашего поместья, чтобы ни одно дикое существо или человек со злым умыслом не смог подобраться ни на один шаг к дому и уж тем более к вашим спальням.

— Барон, позволите? — поднял руку Иван. — Мы с ребятам посовещались, — сказал он, оглядев своих людей. — В общем, будем вести дозор. Нам не в первой, стандартная практика. Поделимся на группы и будем ночью дежурить, чтобы предупредить о приближающейся опасности и предотвратить ее, если потребуется, — он радостно похлопал свой улучшенный арбалет по корпусу. — А уж тем более с такими игрушками…

— Спасибо, — сказал я от чистого сердце. — Это очень широкий жест с вашей стороны. Ну, и раз мы уже все собрались, то, что, будем начинать новый трудовой день? Хозяюшки, накроете нам завтрак?

Дважды уговаривать не пришлось, женщины тут же подхватились и помелись во двор к своим казанкам и полевой кухне. Руки все еще не доходили до того, чтобы устроить им полноценную рабочую зону. Да и материалов было не так, чтобы много. Хотя все еще впереди.

Когда в холле остался только я и кузнец, я посмотрел на него осоловелыми глазами со слипающимися веками.

— Разбуди меня как завтрак поставят, пожалуйста, — сказал я ему и двинулся к себе в спальню, потому что организм хоть и был переполнен адреналином, однако все равно требовал сна. Хоть пять минут, но требовал.

Свалившись на подушку, я даже не осознал, как уснул. И сон этот был таким крепким, что пролетел незаметно. Я очнулся от того, что почувствовал как меня трясут за плечо и раскрыл глаза.

— Саша. Са-а-аш, — тянул кузнец, продолжая меня по-отечески трепать по плечу. — Вставай, Саш. Там царская процессия движется к нашему поместью с флагом Долгорукова.