Первый инженер императора – I

Глава 2

2

Нынешний царь, который в ближайшем будущем собирался стать новым императором, сидел напротив меня. Его взгляд был опущен на лист бумаги, по которому он неприятно скрипел пером, то и дело обмакивая его в чернильницу. Звук, должен сказать, был просто невыносимым. Казалось, что он скребет не по пергаменту, а прямо мне по мозгам, словно делал это намеренно.

«Интересно, — спокойно подумал я, — что заставляет его так усердно выводить эти каракули?»

— Принесите самовар с чаем, — скомандовал царь и махнул свободной рукой, не отрывая взгляда от стола.

По ковру зашуршали чьи-то шаги, тихо скрипнули петли и снова тишина. Только перо скрежетало по пергаменту.

Я сидел на табурете, подпирая щеку ладонью, и старался не закатывать глаза. Терпение — ценная добродетель, напоминал я себе, продолжая рассматривать помещение. Хорошо убранное, украшенное в самых, что ни на есть царских условиях.

Стол из красного дуба, с резными ножками и завитками. Золотая люстра с добрым десятком подсвечников, внушительные шкафы с книгами, которые, мне казалось, здесь на вес того самого золота.

Позади царя находилось широкое окно с видом на центр города, украшенное плотными гардинами и занавесками. Свинцовые переплеты рам — архаично, но надежно. Стекло зеленоватого оттенка — примесь оксида железа. Пропускает не более шестидесяти процентов света. Я ухмыльнулся от этой мысли. Хорошо, хоть не слюда.

Я снова перевел взгляд на монарха. Уж больно долго он что-то там записывал. Похоже, составлял список моих грехов. Или, что мне казалось более подходящим и вероятным, просто рисовал барашков. Судя по его виду, Его Величество был не сильно озабочен моим присутствием.

Впрочем, чего еще было ожидать от царя, который считал себя просвещенным монархом? Просвещение, видимо, в его понимании заключалось в том, чтобы писать каракули, и время от времени бросать на меня презрительные взгляды.

Я не уверен, но, наверное, самодержец считал, что этого достаточно, чтобы произвести на меня впечатление и заставить дрожать.

Но при этом, будучи человеком грамотным, хотя и не заставшим монархию, я испытывал только легкую скуку. А так как все люди слеплены на девяносто девять процентов из одинакового материала, то воспринимать царя за сына божьего я не собирался.

Однако, раз этикет требовал соблюдать субординацию и дистанцию — я соблюдал.

Внутри себя я уже решил: этикет это всего лишь игра, и я играю по правилам, которых требовала ситуация.

— Племянник кузнеца Кулибина, значит, — пробубнил царь себе под нос.

— Так точно, Ваше Величество, — ответил я, опустив руку от щеки на колени. Стул подо мной скрипнул. Если резко встать, конструкция развалится. Не царский уровень, явно провинциальный мастер.

Уверенность была сейчас моим единственным оружием, которое я мог спокойно использовать. Хотя внутри себя и понимал, что на любую уверенность нужно время. А его у меня буквально с каждой секундой становилось все меньше.

Государь снова бросил на меня удивленный взгляд из-под косматых бровей, словно не ко мне обращался, и продолжил скрипеть пером.

За время, что я провел в этом чудесном мире, а это около трех месяцев, я многое повидал. Пожил в землянке, поработал подмастерьем у кузнеца, научился более или менее сносно общаться с местными жителями и даже привык к их «простяцкому» языку.

Правда, привык — это громко сказано, он по-прежнему звучал для меня диковато. А так как иных жителей я еще не слышал, поскольку за пределы Великого Новгорода не выбирался, то смахивал подобную манеру речи еще и на акцент. Свою же манеру речи оправдывал тем же.

Кузнец, кстати, оказался весьма необычным стариком. И, что удивительно, он, оказывается, когда-то был инженером, как и я. Правда, времена эти давно прошли, и он притворялся простым кузнецом, чтобы его никто не трогал. Именно он меня и приютил, когда я появился, словно снег на голову. Вернее будет сказать, что мы столкнулись с ним в лесу.

Я как раз собирал маслята, чтобы было чем поужинать, а он брел, собирая валежник. Так и столкнулись задницами. Вид у меня, наверное, был не просто ошарашивающий, а прямо пугающий. Сначала глаза Михалыча распахнулись, словно черта увидел, зрачки расширились, а лицо вытянулось в немом ужасе. Надо было видеть его лицо в тот момент. Это действительно было смешно.

Я уж думал, что его удар хватит прямо там, но ничего. Психика у старика крепкой оказалась. Я же на тот момент выживал, как Робинзон Крузо. Выкопал при помощи подручных инструментов землянку. Самодельная мотыга из палок, лозы и камней, и подобия лопаты смастерить удалось без труда.

Но, буду честен, пришлось позаимствовать у местных крестьян, что жили у окраины города, вдоль деревянных стен, топор и кресало, чтобы хоть как-то облегчить себе труд.

Естественно, что я вернул то, что взял, когда перебрался к кузнецу. Я ж не вор какой-нибудь.

Собственно, именно Михалыч, а конкретно Андрей Михайлович Кулибин и помог мне освоиться, приютив молодого парня, как подмастерье.

А так как ничего, кроме собственного имени я почти не помнил, то мы с Михалычем договорились, что будем представлять меня, как Кулибина Александра Ивановича. Дескать я его племянник, что перебрался к дядюшке, так как родной отец скончался от неизвестной хвори, а матери с детства не видал.

Вот и прибился к самому близкому родственнику обучаться кузнечному делу. А то, что мне двадцать и давно уже должен был обучиться хоть чему… ну так и в подмастерьях ходили много лет, чего уж поделать.

На самом деле помнил я многое. Как минимум то, что ложился в криокамеру для того, чтобы спастись от неминуемой болезни, которая медленно, но верно вела к одному итогу. И звали меня действительно Александр.

Я был первым инженером в своем двадцать первом веке, которому внедрили специальный имплант в мозг, чтобы улучшить мои аналитические способности и возможности решения задач механики. И, возможно, решить те проблемы, над которыми мы очень долго трудились и не могли найти ответа.

Откуда взялся этот имплант — я не знал. Меня просто поставили перед фактом в собственном НИИ. В целом, я мог понять почему моя кандидатура была самой приемлемой. Одинокий молодой парень без семьи, но с выдающимся интеллектом. Если все выйдет — новое научное светило. А если нет, то никто и не узнает.

Я не верил в судьбу и в то, что все вокруг уже предрешено, но когда жизнь подсовывает свинью, иногда стоит ее принять и со временем пустить на сало.

И поначалу все шло хорошо, пока меня не стали одолевать сильные головные боли, а следом странные «зависания», когда я мог просто просчитывать какую-то идею в голове и затем застыть. Словно компьютер над тяжелой задачей.

Естественно, что после такого наши медики забили тревогу и стали проводить обследования. Выяснилось, что имплант прижился хорошо, вот только он неминуемо истощал ресурсы моего мозга, разгоняя его до аномальной скорости и выжигал нейронные связи. Из-за этого прямая связь между мозгом и телом нарушается и приводит к дисфункции. Такая вот ирония.

При этом факт оставался фактом. Проблема есть и ее нужно решать в самые короткие из возможных сроков. А я вместо того, чтобы пытаться разузнать о том, что творится вокруг и осталось ли что-нибудь от былого мира — просиживаю штаны на приеме у царя. С другой стороны, если учесть, что сегодня утром я должен был болтаться в петле, то и не такое уж и плохое развитие событий.

Но скорость, с которой шевелился монарх меня раздражала. Я скрипнул зубами.

Но вернемся к теме. Так как образец выжил и показал отличные результаты — было принято решение положить меня в криокамеру и попробовать разобраться с проблемой, пока я буду находиться во сне.

И вот я очнулся. И не в великом далеком будущем, а… словно переместился во времени на несколько веков назад. Как это случилось — мне еще предстоит выяснить, но на данный момент мне бы разобраться со своей проблемой, а именно с головой.

И вот стоило мне только освоиться и сделать пару интересных штуковин, чтобы проверить не потерял ли я хватку за много лет сна, как за мной пришли стражники. И вот я здесь, сижу перед государем и жду, пока он закончит свое «дело».

Снова скрипнули петли. Комнату сразу заполнил запах сдобной свежей выпечки, отчего в желудке легко потянуло, а через секунду на стол между мной и монархом водрузили железный разнос, на котором стоял… чайник. Тот самый чайник из бабушкиного сервиза. Фарфоровый. На котором был якобы ручной работы изображен «феникс», скорее напоминавший петуха.

Тот самый чайник, который всегда был для гостей, а мне или любому другому члену семьи к нему прикасаться было запрещено. И такие же кружки белого цвета с красными завитками-рисунками.

Одна чашка была отчищена внутри до блеска, а вторая… явно для гостя.

«Вот это любопытно, — с интересом подумал я, — это действительно чайник из моего времени, или просто удачная имитация?»

Что ж, стоит отдать должное, что царям в принципе не подобало с чернью разговаривать и уж тем более есть за одним столом. Но, видимо что-то пошло не так и все мои познания о старом мире, которые я получал из учебников по истории давным-давно в школе, теперь не соответствовали действительности.

А может и сам этот царь не так давно взошел, как говорится, из грязи в князи? Кто его знает. В тот момент я мирно спал в криокамере и видел сто десятый сон.

Наконец монарх закончил свое «дело», после чего поднял лист, исписанный мелким-мелким почерком, и стал внимательно проходиться глазами по своей черканине.

Со своего места я отчетливо видел даже сквозь светящуюся пожелтевшую старую бумагу, что почерк у царя был… мягко говоря, как у курицы лапой. Однако озвучивать этой мысли не стал.

Монарх перевел взгляд с меня на стражника, что стоял у двери и на горничную, сидевшую в дальнем углу.

— Выйдите, — сказал он спокойно, но властно. Судя по всему, у стражника возник на лице вопрос, который он не успел задать, потому что еще более строгим тоном царь добавил: — Оба.

— Да, Ваше Величество, — синхронно ответили мужской и женский голоса, после чего скрылись за дверью.

Еще какое-то время царь молчал. Мозг подсказал, что прошло ровно шестьдесят три секунды, хотя я его об том даже не просил.

Мои аналитические способности работают превосходно, даже в таких условиях, — с гордостью отметил я про себя и это не могло не радовать. И вот он заговорил.

— Грамотный?

Хотелось мне сказать, что «и, да и нет». И отчасти это было правдой. В своем мире я, можно сказать, был гением, однако в нынешних реалиях я структурой письма не владел, так как особо-то книг ни у кого и не было. Да, алфавит остался прежним, однако слова могли поменяться в правописании.

— Читать умею, — ответил я осторожно. Царь откинулся на спинку своего высокого стула и вздохнул.

— Я имел ввиду насколько у тебя хорошо с орфографией.

И вот тут я уже удивился. Мало того, что у царя была понятная речь. В том плане, что он говорил также чисто, как и я. Не растягивал, ни «окал», ни «акал» и не коверкал слов. Так еще и слово какое знает — «орфография»!

Это было очень и очень интересно, пронеслось у меня в голове. Царь, кажется, более проницателен, чем я предполагал. Ощущение, словно я разговаривал с представителем своего «старого» мира. До того, как заснул.

— Смотря, что вам нужно, Ваше Величество, — снова ушел я от ответа.

Он повернул ко мне исписанный лист.

— Прочти, — сказал он.

Я беспрекословно взял пергамент и стал вчитываться в текст. Сразу отметил, что да, написано крайне коряво, но достаточно грамотно. Царь лишь пару раз перепутал «-ться» и «-тся», обозначил картофель как «кортофел» и курицу, как «куритсу», но на общем фоне стены текста все остальное было в должной мере корректно.

— Ну?

Внутри промелькнуло легкое предвкушение от предстоящего разговора, но виду я не подал. Я знал, что нужно действовать с осторожностью.

— Все хорошо, Ваше Величество, за исключением четырех мест.

Я увидел, как у него в немом вопросе поднялась бровь.

— Позволите? — спросил я, вытянув руку в просительном жесте за пером.

— Это что, переписывать придется?.. — с легким сомнением спросил он и слегка прищурил глаза.

— Если вас крайне сильно волнует корректность написанного или от этого зависит ваше положение в другом свете.

Он снова сел и откинулся на спинку.

— Зависит. Давай, показывай, — сказал он и подтолкнул ко мне чернильницу с пером.

Признаюсь, но ранее работать с таким доисторическим приспособлением для письма мне не приходилось, и я чуть не оставил жирную кляксу на бумаге, но успел обмакнуть перо. «Учиться новому никогда не поздно, — спокойно подумал я, приступая к работе».

Я аккуратно вывел буквы так, чтобы исправить ошибки и пододвинул лист к королю. Благо, что не самый аккуратный почерк монарха позволял мне сделать такие манипуляции.

— Думаю, что данное письмо не содержит ошибок, — сказал я, мягко намекая, что теперь, если получатель и попробует придраться к правописанию, то у него ничего не выйдет. И что теперь наш царь выглядит воистину великим грамотеем.

Царь подобрал лист и снова стал бегать по нему глазами.

— Треклятое тся-ться, — снова бухтел он себе под нос. — Каждый раз забываю.

Я молчал.

«Он кажется более сложным, чем я предполагал», — с интересом отметил я. Можно было прокомментировать самым простым образом о том, как исправить этот конфуз в будущем, но пока еще присутствующая голова на плечах подсказывала, что в данный момент стоит воздержаться от подобных речей.

К слову, царь был достаточно молодым мужчиной. Ему было не более тридцати пяти лет, густые черные волосы и не менее густая борода. Лицо прямоугольное, глаза серо-голубые, отчего в момент, когда он пристально смотрел на человека — становилось некомфортно, но я не показывал этого виду.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Значит ты грамотный.

— В какой-то степени, — отозвался я.

— Из какого века?

Я подавил в себе желание закашляться, потому что такой вопрос буквально ударил меня поддых. Но виду я не подал.

«Ну что же, посмотрим, что из этого выйдет», — с предвкушением подумал я.

— Прошу прощения, Ваше Величество? — уточнил я на что монарх устало вздохнул.

— Александр, как тебе уже известно, не так давно наш бывший император скончался, после чего великая Российская Империя распалась на мелкие государства. Если известно не было, то считай это коротким экскурсом в историю нынешнего мира.

Похоже, что начинается самое интересное. Я уселся немного поудобнее и приготовился к дальнейшему развитию грядущих событий, потому что тут он попал в яблочко. Куда делся великолепный миро прогресса для меня было загадкой похлеще квантовой запутанности.

— За время правления Иоанна Дикого неоднократно были случаи, когда-либо находили в старых подземных склепах людей, что лежали в саркофагах и были живыми, либо они просыпались, выходили на свет и затем были незамедлительно казнены. Все эти случаи тщательно скрывались императором по причине того, что он хотел тотального контроля своего населения. Безоговорочного.

Он взялся за чайник и разлил напиток по кружкам, после чего сделал несколько глотков и откусил кусок завернутой булки в сахарном сиропе.

— Все ученые головы были либо отсечены от туловища, либо сосланы на рудники куда-то далеко на восток, либо одной ночью бесследно пропадали, потому что пытались идти против воли императора. Как ты уже понял — заканчивалось все довольно трагично.

Нужно использовать этот шанс, чтобы понять, что именно происходит, и я внимательно слушал его, вникая в каждую фразу.

Я кивнул головой. Эта информация тоже была новинкой, поскольку я еще ничего не понимал из происходящего и почему Великий Новгород сейчас считается столицей. И как вообще мы докатились из продвинутого будущего с ракетами, покорением космоса и имплантами в феодальный строй.

— Я не глупый человек, — сказал он, глядя прямо мне в глаза. — Ты держишься спокойно, говоришь твердо и четко. Не лебезишь несмотря на то, что у меня титул царя и в целом сохраняешь достоинство.

Именно так. Я знаю себе цену, и ни один титул не заставит меня вести себя иначе. От этой мысли внутри стало немного теплее. Хорошо, когда человек, который в местном обществе находится выше по праву рождения считается со мной, как с равным.

Хотелось сказать, что этого не отнять, потому что я вел себя так и сколько-то там сотен лет назад, но я воздержался от комментария. Скромность часто красит человека лучше, чем громкие речи.

— Как и все те люди, которых находили до тебя в тех саркофагах, — обрубил он, отчего на душе сразу как-то потеплело. — Отсюда я могу сделать вывод, что никакой ты не племянник кузнеца Кулибина, Александр. Хотя и хорошо замаскировался. Поэтому я повторю свой вопрос: из какого ты века?

Я не видел смысла скрывать больше. Либо то, что говорил монарх было чистой правдой, либо он поехавший шизофреник, которому стоит лечиться.

В любом случае, правда не помешает твердо решил я внутри себя.

— Двадцать первого.

Он хмыкнул, не сводя с меня глаз, продолжая жевать булку и отпивать чай.

— Значит до Рунических Войн.

— Рунические войны? — переспросил я, потому что ничего подобного я в своем мире не помнил.

Слово «руны» ассоциировалось с древнегерманским способом письма и ничем иным. Но чтоб из-за них были еще и какие-то войны… нет, не припомню.

— Все то, что я тебе могу рассказать — лишь обрывки известных мне сведений, которые я получил из записей наших летописцев, — он опустил взгляд на кружку, из которой я не сделал до сих пор ни глотка. — Ты ешь, не стесняйся. Судя по всему, разговор нам предстоит долгий.

Я кивнул, после чего взял одну из булочек и потянулся за кружкой. В животе снова тихо заурчало, но в этот раз от легкого волнения. Меня слегка напрягал факт неизвестности и того, что сейчас приоткроется тайна случившегося. Пускай не вся, но я смогу хоть немного сложить пазл в голове. А там глядишь — и вся картина образуется по крупицам.

— Примерно двести пятьдесят лет назад, человечество почти в совершенстве овладело магией. Сам я волшебством не владею, но у нас есть один маг при дворе, который может объяснить всю магическую систему лучше меня, если потребуется. Пока ограничимся тем, что я знаю сам. Дальнейшие сто лет остаются загадкой, потому что никого из людей с тех времен не осталось. Доподлинно никто не знает, что послужило конфликтом. Может у кого-то из других государей и есть секретная информация, которой они не хотят делиться, — он встал из-за стола и подошел к окну, глядя куда-то вдаль. В комнате повисла длительная вязкая тишина.

Двести пятьдесят… Значит, с момента моего погружения в криосон прошло минимум пять веков. Куда делись наработки наноассемблеров? Где квантовые серверы, о которых кричали из каждого утюга и улетали миллиарды на разработку? Не могу поверить, что магия настолько сильно вытеснила науку…

— Однако в погоне за промышленными ресурсами стали вспыхивать конфликты между государствами. И так как магия на тот момент уже не была достоянием какой-то одной конкретной державы, как и некое «йандерное оружие», способное по легендам испепелять целые города — она тоже пошла в ход. «Рунические Войны», так как именно руны являются движителем магии. Без них она, магия, молчалива и бесполезна.

Со стороны дверей ведущих в коридор послышались стремительные шаги. Их скорость, усилие, с которым шел идущий дали моему мозгу достаточно информации. Ни один человек в мире не спешит в таком темпе к королю с хорошими вестями.

Звук глухой, вес человека около девяноста килограмм. Сапоги на деревянной подошве без металлических подков. Бежит, не останавливаясь. Его явно гнал страх, подстегивая адреналином.

И тем более без стука.

Дверь распахнулась так быстро, что петли даже не успели скрипнуть.

— Ваше Величество! — гаркнул запыхавшийся стражник. Его кадык почти подпирал второй подбородок, зрачки расширены, а по вискам и раскрасневшемуся лицу текли ручьи пота.

Монарх повернулся к нему с недовольным лицом, но тут же остыл, видя, что командир гарнизона явно встревожен. — Романовичи. Они снова нападают!