Первый инженер императора – I

Глава 6

6

В моменте случилось то, чего я не ожидал. Вернее будет сказать, что я не понимал происходящего. В моей памяти из уроков истории четко отложилось, что белый флаг — знак либо того, что сторона сдается, либо призыв к миру.

В военном же контексте куда чаще встречался второй вариант. Но сейчас я собственными глазами видел, что предводитель Романовичей шел с белой тряпкой, растянув ее в своих руках.

— Что он делает? — спросил я у Скворцова, который продолжал стоять рядом и наблюдать за происходящим.

Он посмотрел на меня так, словно удивился. Что привело его в изумление? Тот факт, что я задаю вопрос о значении белой тряпки или то, что я могу его не знать? Но скворцов не стал задавать встречных вопросов, а просто прокомментировал:

— Хочет поговорить.

Я фыркнул.

— Только что этот… — я сдержался, чтобы не выругаться и взял себя в руки, — человек осаждал город, а когда запахло жареным, то сразу решил перейти к диалогу? Не лицемерно ли?

Рунный маг лишь улыбнулся уголками губ, одарив меня по-отечески мягким взглядом.

— Не каждому дана такая возможность.

— То есть, если я в разгар битвы я просто подниму белый флаг, то все сразу пожмут плечами, бросят оружие на землю и разойдутся по домам? — не останавливался я.

— Нет, — отозвался Скворцов. — Все куда сложнее. Но на данный момент радуйся, ты предотвратил кровавую баню и гибель многих людей своим поступком и поспособствовал диалогу двух царей. Быть может, что-то из этого и выйдет.

— Ваше Величество, — я услышал как с башни к царю обращается солдат. — Романович… он… идет сюда… с белым флагом! — говоривший парень явно нервничал. Это было слышно потому, как дрожит его голос и как он весь слегка трясется. Было видно, что ему не каждый день выдается пообщаться с собственным правителем.

— Пусть идет, — отозвался монарх.

— Ваше Величество, что бы он ни говорил — не верьте! Это ловушка! — вклинился начальник гарнизона. — Вы же знаете, что эти Романовичи лживые скоты! Они мать родную продадут при удобном случае и набрешут с три короба, что ни бита, ни крашена!

От последней фразы я чуть не прыснул со смеху. Мне стало даже интересно понимает ли он, что значит эта фраза или, пройдя через сотни лет, она просто стала поговоркой?

— Пусть идет, — снова повторил царь и сам двинулся к воротам ближе.

— Ваше Величество! — перед ним кинулся солдат с щитом, перекрывая дорогу. — Позвольте мне сопровождать вас! Я не доверяю никому из них, вдруг он захочет вас убить⁈

Монарх положил руку парню на плечо и мягко сдвинул в сторону. Я отметил, что этот человек если не уважает, то по крайней мере не относится к своим подданным, как к грязи. Это не могло меня не радовать. Приятно видеть, что что-то людское осталось в душах, пускай вокруг и царило какое-то полное средневековье.

— Не переживай, — сказал он и постучал себя латной рукавицей по блестящей наполированной кирасе, — этот металл ничто не возьмет. Ни болт, ни стрела. А магией они не владеют. Стойте здесь и не вмешивайтесь. Это приказ, — добавил он строго и осмотрел каждого из них. — Все усекли?

Люди, стоявшие на площади, закивали головами. Городская стража. Ополченцы. Солдаты. Обычные жители. Все. А царь Романовичей подходил все ближе, пока не остановился буквально у железной решетки, с которой я возился получасом назад.

Наш царь сделал ответный жест. Я наблюдал за происходящим с нескрываемым интересом.

— Здравствуйте, Алексей Петрович, — сказал Романович, сворачивая белый флаг и перекидывая через плечо.

— И Вам не хворать, Олег Святославович. Чем обязаны?

Романович Олег Святославович, царь этих самых Романовичей, сложил руки за спиной и осматривал внутренний двор Великого Новгорода, отделенного от него решеткой.

— Скрывать не стану, планировали осадить, выдвинуть требования и дальше действовать по обстоятельству, в зависимости от вашего ответа.

— Да, я получил послание гонца, — подтвердил Алексей Петрович. — Мой ответ: «нет».

— Но, — Романович сделал вид, словно не услышал монарха Великого Новгорода и поднял голову, остановив свой взгляд на мне и мэтре Скворцове, — изменились некоторые обстоятельства. Поэтому я хотел бы с вами встретиться лично и поговорить с глазу на глаз.

— Не верьте ему, Ваше Величество! — донеслось откуда-то из толпы. — Не соглашайтесь! Ай!

Я видел кому принадлежал голос. С высоты стены обзор был не просто хорошим, а почти что идеальным. И также я видел, как говорившему въехали локтем прямо в бок, заставляя заткнуться.

Но я не мог не отметить, что народ относился к своему правителю также, как и он к ним — с уважением. Может и не любили, но точно берегли и уважали. А иначе почему еще они так о нем беспокоятся?

— Где? — спокойно спросил Алексей Петрович.

— На нейтральной территории, вестимо. Предлагаю на острове Красная Рель. Что скажете?

Скорость, с которой монарх согласился поразила даже меня.

— Идет, — сказал он так быстро, словно только и ждал этого предложения.

Мой мозг, занятый анализом происходящего, чуть не взорвался. Каждый вывод, к которому я приходил говорил только одно: «нет». Строгое нет на любую подобную встречу.

Но Алексей Петрович реши иначе, и я не собирался его отговаривать или выяснять причины такого решения. Во-первых, не в моих правах. Во-вторых, мне не было особо дела до политических интриг этого мира. Пока что не было.

Личная проблема, которая оставалась нерешенной слишком сильно давила на меня морально, чтобы я мог заниматься еще внешней политикой этого государства. Сначала нужно стабилизировать свой мозг, а затем браться за все остальное.

Скворцов положил руку мне на плечо, вырывая из размышлений.

— Идем, — сказал он, — нужно поговорить.

— А царь? — спросил я, так как меня волновал вопрос, что я все-таки еще являлся арестованным и не получал ни амнистии, ни помилования. — То есть, я же не могу просто так сейчас уйти.

— Почему? —удивился Скворцов, снова улыбнувшись. — Можешь.

— А то, что я арестован вас не смущает?

— Нет, — спокойно парировал он и двинулся в сторону лестницы. — Думается мне, молодой человек, что после сегодняшнего все обвинения с вам будут сняты. Идемте, не будем терять время.

Я не стал больше спорить и препираться. В конце концов, наверное, рунный маг при дворе занимает не последнее место в обществе и имеет некоторые свободы и права.

Спустившись по лестнице, я следовал за Скворцовым, который неспешно шагал по улице, удаляясь от главных ворот, у которых сейчас поднялось ликование. Народ откровенно радовался тому, что осада была отменена, а солдаты Романовичей, как я успел увидеть, разворачивались и уходили прочь от города.

Сегодня никто из них не будет оплакивать погибших и это было хорошо, внутри потеплело от мысли, что мне действительно удалось предотвратить нечто ужасное. Даже ценой потраченного времени, которое в последствии мне может стоить жизни.

— Смею предположить, молодой человек, что вы, все же, не местный. Я прав?

— И да и нет, — ответил я.

— Как мне расценивать ваш ответ?

Меня удивляло как ловко он перешел от вида безумного старика-отшельника, живущего в избушке на краю леса к полноценному профессору из университета. И то, как от несколько надменной манеры речи мы перешли к уважительному тону.

— Я жил здесь ранее, — ответил я ему, — но в другом городе. — Почему оказался возле Великого Новгорода для меня загадка.

— Интересно, — ответил он. — То есть вы хотите сказать, что не помните как очутились здесь?

Я заколебался. Если царь знал о таких, как я, то мог ли знать Скворцов? Или это проверка меня на вшивость?

— Без малейшего понятия, — сказал я пряма и ни капли не врал. — Моя криокамера находилась в областном центре под Москвой. Не исключаю, что меня вывезли сюда на сохранение, чтобы не занимать место.

— Как вы сказали? «Крива-камера?»

Ясно. Значит даже маги такого возраста, как Скворцов не помнят технологий моего времени. Оставалось сказать только одно: пу-пу-пу.

— Криокамера, — повторил я. — Капсула времени, если позволите так выразиться. Специальное устройство, которое позволило мне застыть в таком виде, как сейчас стою перед вами на… — я запнулся, — сотни лет.

Он кивнул, словно в знак понимания.

— Смею предположить, что вы сталкивались с такими, как я.

— Не совсем так, но где-то около того, — отозвался маг.

— Что это значит? — спросил я, потому что не до конца понимал. То есть логически ясно, что что-то подобное было, но недосказанность становилось переменной без информации и решить такое уравнение становилось очень непросто.

А я, честно признаюсь, за целый день уже катастрофически устал, и голова буквально пульсировала от перегрузки. Видимо недостаток полезных веществ или та самая деградация сказывались сильнее из-за ослабленного тела.

— Мне известны случаи, когда в империи попадались люди, которые выбирались словно из-под земли, но ни один из них не обладал магией. Вы же, мой мальчик, способны на это.

Я открыл рот и застыл на месте. Меня одолел шок и ступор. Что⁈ Ма-ги-ей? Я замер, словно пыльным мешком пришибленный, и не веря своим ушам. Значит мне все это не показалось? Мерехтение перед глазами, шум в ушах, символ, напоминающий руну и жар, одолевший все тело и голову в частности.

Это были не галлюцинации и не бред воспаленного больного мозга, а что-то реальное.

— То есть… там на стене?..

— Верно. Вы ускорили мой медленный огненный шарик, чтобы он попал в цель. Очень простой приказ для магии, которому все рунные маги владеют в совершенстве даже до начала обучения. Тут достаточно силы воли, молодой человек.

И у вас ее хватило, что, безусловно, не может не радовать.

Ха! Силы воли? Да я не просто хотел всей душой и сердцем, чтобы у меня все получилось, я готов был из кожи вон вылезти ради этого! И, видимо, так оно и вышло. Значит Скворцов был прав. Мне хватило внутренней силы, чтобы придать импульс и ускорение этому крошечному огоньку.

— Но я не просто так это сделал, — сказал Скворцов. — Обычные люди ничего не почувствуют рядом с вами, а вот любой рунный маг сразу в вас распознает волшебника. Мы чувствуем эманации, исходящие друг от друга, и если прислушаться к этим ощущениям, то можем даже распознать уровень силы.

Я увидел, что маг поджал губы, словно что-то недоговаривал. Но что? Что он почувствовал такого во мне?

— Хотите сказать, что вы что-то почувствовали, когда встретились со мной, и таким образом попробовали испытать на что я способен?

— Тоже верно, но лишь отчасти, — согласился он. — Я понимаю, что вы никогда раньше не использовали магию до сегодняшнего дня. Но не буду скрывать, что меня удивил тот факт, что вы не просто ускорили мой огненный шар, но и вложили в него такой потенциал, что взорвался он совершенно не подходяще для своих размеров. Это впечатляет.

Мэтр снова сдвинулся с места и неспеша пошел дальше по улице. Я двинулся за ним на автомате, все еще потрясенный сегодняшним открытием. Мысли в голове жужжали с невероятной силой, словно рой взбудораженных ос.

Отлично, я еще и рунный маг! Хоть и потенциальный. Вот непонятной мне магии еще в моем положении не хватало. Мало того, что не решил еще проблемы с головой пятьсотлетней давности, так еще и прибавились новые. Ладно еще разобраться с имплатном, но магия… Магия! В которой я ни черта не смыслю, и вообще до недавнего времени не верил вовсе.

Где-то вдали уже были слышны звуки празднества. Я удивился тому насколько быстро местным жителям удается переключать свое внимание с опасности, угрожающей их жизни, на развлечение. Мне бы так же просто отвлечься с проблем на миг радости, что пережил еще один день.

— Но как это возможно? — спросил я удивленно. Мое искреннее непонимание явно отображалось на лице, потому что маг тихо рассмеялся. Понял я это только по тому, как малозаметно подергивались его плечи и грудная клетка. — Я не владел магией перед тем, как погрузился в криосон. Что могло измениться?

— Необязательно что-то должно было случиться во время вашего сна, — спокойно ответил Скворцов. — Что-то могло случиться и до, — он вытянул руку и указательным пальцем постучал мне по лбу.

В этот момент буквально на мгновение я ощутил странные «вибрации» от мага. Словно воздух стал резонировать вокруг нас. Наверное, это то, о чем говорил Скворцов — магический фон. Уровень силы, который я смог ощутить.

Но так как у меня не было опыта в этой сфере и не имелось никаких данных — я был без понятия о каких значениях идет речь. Если сравнивать, например, с Ньютоновской силой, то тут все ясно, как божий день: масса, умноженная на ускорение. Я могу понять о каком значении идет речь.

В магии же я был не просто профан, а словно слепой котенок.

— Что вы имеете ввиду? — непонимающе спросил я у Скворцова.

— Уже поздний час, — ответил он мне. — А я слишком стар, чтобы так долго находиться на ногах. Предлагаю встретиться завтра у ратуши, а дальше я попробую ответить на все ваши возникшие вопросы.

Я огляделся. Солнце действительно давно перевалило зенит и уже почти пряталось за западной стеной города. Не сказал бы, что это «поздний» час, но кто его знает, насколько мэтр Скворцов действительно стар и не хочет ли он просто побыть в тишине и покое.

Может быть, он потратил слишком много своей энергии, а как рунные маги восстанавливают свои силы — пока что загадка.

Мы стояли на небольшом перекрестке, в котором вряд ли проехала бы даже средневековая телега или небольшая повозка. Тут с трудом могли развернуться даже четыре человека.

— До скорого, — сказал Скворцов.

Я лишь молча кивнул, хотя внутри меня терзало так много вопросов, что я не удержался и спросил у него вслед.

— Вы сможете научить меня управлять рунной магией? — мой вопрос эхом отскочил от кирпичных стен и каменной кладки дороги, догоняя мужчину.

Скворцов остановился, стукнув своим посохом о брусчатку.

— Утро вечера мудренее, — отозвался маг. — Завтра в полдень у ратуши.

Сам не знаю почему я задал этот вопрос. В голове на секунду проскочила мысль: вдруг магия может мне помочь решить мою проблему? Я не успел отследить из чего последовало такое предположение, слишком быстро оно пронеслось.

Мне ничего не оставалось, как пройти к себе домой. Вернее… в то место, что служило мне сейчас домом, поскольку своего личного жилья у меня не было.

Еще раз спасибо кузнецу.

Я развернулся на сто восемьдесят градусов и выдвинулся к мастерской. В корчме неподалеку слышались звуки разнузданного веселья, в которое ударились жители. Раньше я за ними такого не замечал, но и осады не случалось. Может это такая традиция?

Звенела посуда, произносились тосты, запах тушеного мяса и медовухи долетел до меня даже почти за сто метров. В желудке неприятно заурчало, напоминая о том, что я не ел почти с самого утра. Надо будет еще приготовить ужин.

Ощущение непонятного и неизвестного будоражило. Я ощущал себя плохо и хорошо одновременно. Плохо потому, что я время ускользало от меня. Пускай из всех приступов у меня случился за долгое время после пробуждения лишь один сегодня на стене, но это не значит, что он не повторится очень скоро.

Хорошо же потому, что неизвестное всегда вызывало у меня жажду докопаться до истины. Загадки. Уравнения. Логические цепочки. Все взаимосвязано и переплетено. Если есть узел, значит есть начало и конец. И значит, что его можно развязать. Но вся радость была в процессе.

Рассмотреть, изучить, найти подход, узнать что-то новое.

Я не был экспертом в области магии, но анализируя случившееся, пытаясь подвести к какому-то общему знаменателю череду событий, я делал вывод, что рунная магия напоминает мне точную науку.

Но лишь предварительно. Все основано на моих догадках. Я очень хотел, буквально всеми фибрами души желал, чтобы огненный шар двигался быстрее. И именно это он и сделал. Есть отверстие. К нему нужен ключ. Руна.

Все, как по методичке.

Голова снова налилась свинцом и загудела. Надо прекращать думать на сегодня, а иначе перегружусь и свалюсь где-нибудь по пути к дому, разобью голову и не видать мне ни магии, ни светлого будущего.

Выйдя из переулка, я увидел кузницу и заднюю часть здания, где находилась моя лаборатория-мастерская. Михалыч, одет в свою робу и кожаный фартук с понурым лицом неспешно подметал осколки выбитых окон и щепки. Услышав шаги, направляющиеся в его сторону, он поднял голову.

— Господи… живой…

Метла выпала из его рук, а сам он, распахнув объятия, двинулся ко мне, как к родному. Да что греха таить, за добрый промежуток времени мы и вправду стали, как отец и сын.

— Живой, Андрей Михайлович. Живой. Что со мной станется, — ответил я ему, хлопая ладонью по спине.

— Говорил я тебе, дурья башка! Брось свои науки, живи спокойно, так не же…

Я вздохнул.

— Не могу, вы же сами знаете, Андрей Михалыч.

Он тоже разочаровано вздохнул, положив руки на плечи.

— Да знаю, мальчик мой. Знаю. Пойдем, там Наталья Ивановна пирог с мясом передала за то, что мы что такоеей дверные петли починили.

Он снова хлопнул меня по плечу и неспешно пошел ко входу.

— Александр Иванович? — раздался еще один голос.

Я повернул голову. В десяти шагах от меня стоял ряженый мужчина. Отличительной особенностью его внешнего вида была шапочка с пером, которая явно причисляла его к гонцам.

— Нет тут такого! — гаркнул Андрей Михайлович. — Повесили его по утру!

Я улыбнулся. Приятно, что хоть кто-то беспокоится обо мне.

— Все нормально, — сказал я, успокаивая Михалыча — В чем дело?

— Его Величество вызывает вас во двор!

— Сейчас? — удивился я.

— Немедленно.