Перекресток воронов

Глава двадцать третья

Он почуял раньше, чем увидел.

Запах, что нес ветер, был ему совершенно незнаком, не напоминал ничего, что он знал, и не ассоциировался ни с чем, что помнил. Лишь через минуту, поднявшись в стременах и ловя ветер и этот запах, он осознал, что синева вдали – это не только небо, и что совсем не тучи выстроились так странно – это горизонт. Что вот оно, то, чего он до сих пор не видел. И что так сильно хотел увидеть.

Море.

Первым его желанием было пустить Плотву в галоп, чтобы как можно быстрей добраться до этого моря, чтобы увидеть его вблизи, чтобы лучше почувствовать его запах, чтобы прикоснуться. Попробовать на вкус, насладиться.

Он сдержал себя.

У него были еще дела.

С холма дорога вела вниз, по заросшему высокой травой пологому склону. Над склоном высился старый бор, пугающий густым и темным подлеском. Вниз вела дорога, теряющаяся в лесном молодняке. У дороги, у самой рощи, стоял одинокий хутор. Хата с кровлей из новенького соснового гонта, два сарая, амбар, ровный забор вокруг, за ним двор, копающиеся в песке куры. Из трубы хаты вился дым. Перед хатой, у коновязи, стоял сивый жеребец.

Геральт знал, кому он принадлежал.

Знал также – выложил за это знание золотую десятикроновку с портретом новиградского иерарха – кому принадлежала хата. Там проживал главарь местных контрабандистов. Каждый, кому возмечталось ступить на палубу одного из ошвартованных в соседнем заливе корабликов, должен был сперва посетить главаря и внести соответствующую – и немалую – оплату. Но после этого можно было уплыть куда-нибудь далеко. Достаточно далеко, чтобы стереть за собою все следы и оторваться от любой погони.

Он поторопил Плотву, двинулся вниз, к дороге. Услышал высокие детские голоса, увидел нескольких детей, игравших на склоне, на желтом песочке, что вскрыла расщелина. Дети не обратили на него внимания, поглощенные игрой.

Он съехал вниз, выехал на дорогу.

Дверь хаты открылась, и на пороге показалась Мерицель.

Сразу увидела ведьмака, рванулась бегом к своему коню. Ухватилась за гриву, рассчитывая с разбега вскочить в седло. Жеребец испугался, кинулся вперед, поволок по земле Мерицель, застрявшую в стремени. Похоже было на то, что женщине не избежать удара копытами, но ей вовремя удалось высвободиться. Осталась лежать на песке, лицом вниз. Жеребец поскакал по дороге.

Геральт видел, как Мерицель в припадке ярости бьет по земле кулаками, услышал ее крик, отчаянный и злой.

Он не торопился. Знал, что успеет. Что она не сможет сбежать от него.

И услышал карканье.

На верхушке высокого дерева среди старого темного бора сидел ворон. Громко каркая.

И на этот раз Геральт уловил предупреждение.

Заметил движение на опушке бора. Травы, растущие там, задвигались, закачались странно. Что-то блестящее мелькнуло среди них. Что-то поползло вниз по пологому склону.

Среди травы попадались проплешины – песок, щебень и камни. Они и позволили увидеть. Длиной почти в две сажени плоское, красноватое, сегментированное тело, каждый сегмент которого был снабжен парой подвижных ярко-желтых ножек. Огромная плоская темно-бурая голова с парой длинных антенн и мощными челюстями.

Сколопендроморф полз вниз по склону, извиваясь лентой, время от времени поднимая башку и двигая антеннами. Полз прямиком к играющим в песке детям.

Ворон каркал.

Мерицель подхватилась с земли, помчалась к своему коню, который спокойно стоял на дороге меньше чем в полумиле. Вскочила в седло, бросила коня в галоп, подгоняя его криком. В мгновение ока исчезла за поворотом дороги.

Геральт не смотрел в ее сторону. Она внезапно перестала его интересовать.

Важным было другое. Другой выбор.

Он соскочил с седла. Быстрым шагом двинулся наискось по склону, наперерез подползающему гаду. Так, чтобы пересечь ему дорогу, чтобы оградить детей.

Он потянулся через плечо, обнажил клинок.

Ведьмак шагал по пологому склону.

Дул ветер с моря.

Кузнечики прыгали из-под ног.

КОНЕЦ