Перекресток миров: начало

Глава 6

Майор Воронов Константин Аркадьевич, человек, Дея, 50-й день первого сезона, 1218 смена от Основания (по сменоисчислению Оэсси)

Перевальный, первое местное поселение, в которое мы попадем. Возможность понаблюдать за жизнью местных жителей и сравнить с рассказами Шелли. Хотя по ее последним откровением получалось что городок не совсем обычный, но все равно.

Сразу, как миновали реку, качество дороги стало на порядок лучше. Довольно высокая насыпь, грамотная отсыпка с наклоненным в разные стороны полотном дороги, чтобы вода стекала, дренаж сделан. Даже что-то вроде ливневки устроено, узкие канавки поперек полотна накрытые деревянными решетками, кое-где подгнившими, но ни одной сломанной не было. Да и саму дорогу явно постоянно подсыпали, ни ям, ни ухабов, ни ставшей уже привычной колеи не было. А то мы все уже прокляли. Рессор тут пока не изобрели, оси крепились прямо ко дну фургона, так что, даже не смотря на небольшую скорость, каждый ухаб на дороге весьма четко ощущался организмом. Подкинуть что ли идею кому-нибудь, рога то у арбалетов усиленны стальными полосами, так что сталь, подходящую для рессор здесь делать уже умеют. Хотя да, Шелли говорила, что тут искусственные болота по обе стороны от дороги, без всех этих мер после первого же дождя дорога стала бы частью окружающей топи.

До самих ворот добрались часа за полтора. Пока ехали, Шелли попыталась развить бурную деятельность, громко вопя что в этом убогом эрзац платье в городе она не покажется. Заставила Потапыча вытащить сундук с ее одеждой и увлеченно начала в нем рыться. Мы пытались ее отговорить, но слушать она отказывалась. Вот только платьев у нее с собой не было, все костюмы были брючные. Я и сделал подлый ход, сказал что переодеваться она будет без нашей помощи. Девушка нервно теребя в левой руке сапог грустно смотрела на разложенный на лежаке симпатичный кожаный костюм черного цвета с серебристой отделкой. Ну Потапыч ее и добил, сказав, что может мы и сможем натянуть на нее все эти шмотки так, чтобы она не рехнулась от боли, но у лекаря то все равно снимать придется. И тот уже не будет заморачиваться и попросту срежет одежду, мол самой то такую красоту не жалко разве. В общем уговорили совместными усилиями ограничиться кожаным плащом, который она пыльником называла, и пообещали, что когда пойдем к лекарю, то возьмем все барахло с собой, чтобы она могла сразу после лечения нормально переодеться. Шелли грустно вздохнула, заставила нас еще раз пообещать, что одежда отправиться к лекарю вместе с ней, потом отобрала у отца Якова его пыльник, в наших она бы утонула, а его хоть приблизительно, но подходил ей по размеру, вернулась ко мне на козлы и завернулась в плащ так, что одна голова торчала.

Ворота были выполнены капитально. Две приземистые квадратные башни сложенные из бревен, вызывавших уважение своим обхватом, Две здоровенные створки, метра три в ширину и шесть в высоту, набранные из досок и обшитые с наружной стороны металлическими накладками. Одна из створок была чуть приоткрыта и позволяла увидеть внушающую, сантиметров в сорок, уважение толщину ворот. Петли были упрятаны так, что снаружи я не мог даже предположить, сколько их и где они крепятся. В общем солидное сооружение, изготовленное со знанием дела. А вот забор на фоне входа производил убогое впечатление. Обычный частокол, набранный из трехметровых кольев, сантиметров двадцать – тридцать обхватом. Когда-то они были вкопаны аккуратно в ряд, но сейчас часть покосилась, многие подгнили. Кое-где виднелись следы небрежного ремонта. В общем стена производила впечатление формальности, стоящей здесь «шоб було» что называется. Нет, против зверья то сойдет, но против разумного противника этот забор не простоит и получаса, какие бы крутые защитники за ним не сидели бы.

А вот привратник соответствовал воротам, а не забору. Солидный такой гном, самый натуральный, как Шелли и описывала. Невысокий, но очень широкоплечий, практический квадратный. Круглая упитанная физиономия с, на удивление, для подземного жителя, загорелой кожей. Глаза прикрыты тряпичной повязкой, которая заодно и длинные волосы, собранные на затылке в хвост, прихватывает. Аккуратно подстриженная каштановая шкиперская бородка, щеки гладко выбриты. И на удивление пропорционально сложен, вот только даже в доспехах фигура выглядит перекачанной, будто он всю жизнь бодибилдингом занимался. А что касается доспехов… Кажется я понял, что Шелли подразумевала говоря, что второй после денег фетиш для гномов – это оружие. Гном был в железе абсолютно весь, ну кроме головы, впрочем шлем, что-то вроде норманнского, только с присобаченной кованой личиной, должной полностью закрывать лицо, лежал неподалеку, на низенькой скамеечке около одной из башен. Сапоги закрыты металлическими пластинами, штаны вроде как кольчужные, впрочем рассмотреть их из-за длинной, на палец ниже колена, кольчуги не особо получилось. Грудь прикрыта цельнометаллическим нагрудником, на руках поверх кольчуги тоже стальные щитки, плечи и локти тоже сталью закрыты. В общем саму кольчугу почти не разглядеть. Только левый локоть, кроме нее, ничем не прикрыт. Но это понятно, этот маньяк еще и щит с собой приволок на пост, Что-то вроде скутума, почти в его рост высотой. Правда щит он не держит, эта лопата стоит прислоненной к скамеечке, рядом со шлемом. И вся броня явно боевая, а не парадная, не раз побывавшая в деле. Роль украшений выполняют вмятины и зарубки. Даже щит чистый, просто набранные деревянные планки, поверху и понизу обитые железом. Никакого герба или рисунков на нем нет, даже не покрашен. И видимо гном действительно очень сильный, раз в такой груде железа двигаться умудряется, так на глаз на нем килограмм семьдесят, если не больше. И как он еще не сварился заживо, воздух то достаточно теплый, градусов двадцать. Хотя заметно, что стоять гном старается в тени башни.

А ведь кроме брони на нем еще и оружия навешано немало. В левой руке этот кадр держал что-то вроде гизармы, укороченной под его рост. За спиной подвешена здоровенная секира, или топор боевой, не разглядеть. Еще из-за плечей две какие-то палки торчат, не понять что именно, но явно не просто так. Слева на поясе короткий меч, справа – кинжал. Рядом с мечом шестопер привешен. На левом плече палка на цепи висит, наверное кистень, просто било за спиной. Наверняка еще что-то есть, просто не видно так просто. В общем такое впечатление что это не привратник, а какой-то арсенал ходячий, ну избыточно такое количество железа, однозначно избыточно.

– Привет Гилли, – весело крикнула тифлингесса привратнику. – Ты опять бессменный дежурный на воротах? Кому на этот раз челюсть свернул?

– О, Шелли, а мы тебя всем городом уже дня три ждем, – ответил гном. Голос у него оказался не низким, как можно было бы ожидать, а наоборот, весьма приятный такой тенор. – Твой дядя с головой дней пять как связался, весь Перевальный гудит. Давно такого не случалось…

– Ну вот повезло мне так, – грустно улыбнулась тифлингесса.

– Сама-то жива, тоже дело, мало кому везет после тсареш в бешенстве уцелеть… – внезапно гном со всей дури влепил рукой себе по лбу, и как ему не больно то, в латной перчатке. – Ой, девочка прости дурака, Энно же… Шейелена, прими мои искренние соболезнования.

– Спасибо большое, Гилли, – грустно улыбнулась девушка. – Заходи вечерком, посидим… Только не напивайся сильно.

– Благодарю за приглашение. Ты как всегда, в «Бешеном гусе»?

– Ну да. Меня из клана встретить должны. Да и привычно как-то.

– Тогда обязательно зайду как сменюсь. Щаз тогда запишем все.. – гном подошел к скамеечке, аккуратненько так прислонил свою гизарму к стене и вытащил из-за щита небольшой журнал в твердом переплете, легко удерживая его в раскрытом состоянии в левой руке. Правой же, неловко зажав латной перчаткой небольшую палочку начал в нем что-то корябать, бормоча себе под нос:

– Так, сегодня у нас пятидесятый день, третья стража… Караван клана Теорн… Пять повозок… Главный, главный… Шелли, главным кого писать? – гном поднял глаза на тифлингессу.

– Пиши меня, чего уж там, – опять вздохнула девушка.

– А, хорошо. Значитца, главный – Шейелена… Как там тебя дальше, а, как Энно… Теорн аэпШееллайт значитца. Спутники то у тебя кто?

– Шестеро людей-наемников.

– Представьтесь ребята, мне для отчета, – гном обращался явно ко мне. И что делать.

– Гилли, они с Южного, не говорят по нашему, – вмешалась Шелли и ткнула меня локтем в бок, правда угодила в броник и поморщилась, – Майор, покажи ему «понималку».

Я молча поднял левую руку и продемонстрировал свой амулет.

– Аааа, ясно, все-то там у вас, на Южном, через жопу, даже язык… – привратник коротко хохотнул своей грубой и двусмысленной шутке. – По мне, так дешевле язык выучить, чем бешеные деньги за это эльфийское колдунство платить, но дело ваше. Хотя большие мальчики там вырастать стали. Где ты их таких диких то взяла, что даже по человечески не говорят то?

– Где взяла – там больше нету, – опять улыбнулась Шелли.

– Ну ладно, запишу просто как наемников. Но смотри, под твою ответственность, если что – с меня же спросят кого я в город пропустил, – гном строго посмотрел на тифлингессу.

– Гилли, они пришибли упыря, который меня заживо жрать начал, – сурово отбрила Шелли, – и не одного. Так что если они решат вашего голову на кол посадить и спалить эту обдираловку к Хаосу, так я им еще и помогу.

Гном уже гораздо внимательнее осмотрел меня с ног до головы, подольше задержавшись на автомате, лежащем у меня на коленях.

– Во как, сильны однако. Надо же, ни брони нормальной, ни оружия, а тсареш прибили и сами целы. Одни магические хрени какие-то, но баловство это… Железо оно надежнее… А знаешь, голову – на кол, я бы тоже поучаствовал, вот только город палить наверное не надо, а то пиво приличное только у Больших Ворот достать можно, а туда с бодуна топать… Воздержитесь в общем. Ладно, Шелли, проезжайте, вечером зайду – поболтаем, – гном в легкую одной рукой потянул на себя приоткрытую створку и заорал куда-то вглубь ворот: – Эй, бездельники, открывай, это свои.

Внутри послышался топот, какое-то лязганье и вторая створка тоже начала открываться.

– Слушай, Гилли, а что ты на этот раз натворил? – спросила Шелли, пока мы ждали проезда. – Когда мы уезжали ты же своим молотом клялся, что пить бросишь?

– Эээ, девочка, поверь опытному гному, никогда не зарекайся пить с похмелья, – поморщился Гилли. – Так, посидели с мужиками с кузницы в «Тронном кулаке», а бухло там приличное, так что не сильно я и набрался. Ну по крайней мере все помню. Да и не буянил особо, подумаешь, стену в двух местах проломил. Ну парочке стражников морды поправил чутка, а то больно они страшные были. Но голова заявил что я этот, рец…, рецув…, рецидивист, во, и прописал мне две дюжины дней. Еще пять осталось…

– Ну считай, что это у тебя похмелье такое затяжное.

– Уууу, издеваешься… Лучше уж головой мучаться. Проезжай, давай, – махнул рукой гном. Я стеганул харру, направляя ее в ворота.

– Слушай, Шелли, – крикнул нам гном уже в спины. – Здоровское у тебя платье, мне понравилось. Только когда перевязку снимешь – еще лучше будет, а то одна сиська как-то несимметрично выглядит, – и привратник довольно заржал. Шелли зло зашипела, обещая вполголоса пошлому гному разнообразные кары.

За стеной открылась достаточно большая привратная площадь, окруженная явно нежилыми домами, больше напоминавшими лабазы. От ворот лучами расходились три довольно широкие и прямые улицы, ограниченные заборами и стенами домов. Шелли уверенно велела править по центральной. Дорога ощутимо поднималась вверх. Улица шла прямо на север, никуда не сворачивая, но каждые метров двести-триста от нее отделялись под одинаковыми углами другие улочки, уводившие в разные стороны. В конце каждой улочки виднелся все тот же подгнивший частокол, в который они по ходу и упирались.

– Слушай, а ты вроде говорила про какую-то въездную пошлину, – спросил я Шелли, пока мы ехали. – Или он забыл на радостях?

– Гном забыл про деньги? Скажешь тоже, – звонко рассмеялась тифлингесса. – Просто тут принято, чтобы на воротах деньги не утаивали, въездную пошлину в гостиницах брать. Там сразу в общий счет включают, проще контролировать все это дело. Городок маленький, из одних гостиниц по большому счету и состоит, так что выяснить где караван остановился легко, да и спрашивают на въезде. А без оплаченного счета из гостиницы из города никто и не выпустит. Наверное Гилли вечером требование от головы и занесет. Обычно специальный гном этим занимается, но меня тут знают…

– А ты этого Гилли тоже знаешь, как я заметил?

– Да его все тут знают, местная достопримечательность. Гном-наемник, редкость большая. Я же говорила, что они не любят на поверхности сражаться и вообще неуютно под открытым небом себя чувствуют, но вот встречаются исключения. Да Гилли наверное еще и просто скучно на одном месте сидеть, вот и шляется с караванами. А в межсезонии зависает в Перевальном и начинает буянить от скуки. Его пытались на другие работы пристраивать, но бесполезно, он кроме как мечом махать ничего и не умеет толком, да и учиться не собирается. Ну если только в кузнице за молотобойца встать, но это-то гному не наказание. Вот его и начали на ворота ставить. В межсезонии эта работа особо скучная, никто дежурить не рвется, вот как караванов мало, его туда и отправляют. Он назначенный срок отстоит, пару деньков отдохнет и опять в запой дней на шесть… Со скуки наверное. Ну и в финале устраивает грандиозную драку, с разрушениями и жертвами, в лучшем случае просто кабак какой-нибудь разгромит. И по новой дежурить.

– Хм, если он такой алкаш, то как же его на ворота ставят? – усомнился я. – Да еще и в охранники нанимают… Еще напьется на службе…

– Ты что, он на службе капли в рот не берет, даже если помирать с похмелья будет, – хлопнула меня по руке Шелли с притворным возмущением. – Воин он очень хороший и ответственность присутствует. Да и не алкаш он, просто когда скучно – он развлекаться таким способом начинает. Вот как раз за межсезонье и пропивает все, что зарабатывать успевает в сезон.

И все равно, с такими привычками сохранить воинские навыки. Не, ну я тоже не святой. И сам бывало в штопор на несколько суток уходил, как с операций возвращался, правда потом загулы приходилось компенсировать усиленными тренировками, нагрузками выгоняя алкоголь из организма. Но чтобы с такой регулярностью… Хотя, если ему за рядовой дебош прописали двенадцать дней дежурства, то и нормально получается. Как раз оклематься для новых подвигов. Да и фиг знает, как они тут форму поддерживают. Кстати о форме, мои то явно расслабились за последние дни. Конечно после такой пробежки по лесу отдохнуть оно и неплохо и нелишне, да и на нервах все последнее время, но все равно, надо будет Стингеру намекнуть, что пора уже хотя бы зарядку делать, что ли, да и самому пример подать.

По мере того как мы заезжали дальше в город, откровенно складские здания начали сменяться уже жилыми домами. Какие-то стояли в глубине дворов, окруженных заборами, какие-то выходили фасадами непосредственно на улицу. В первых этажах последних располагались то ли магазинчики, то ли мастерские. Во всяком случае почти везде двери были открыты нараспашку, а над ними болтались вывески. Все текстовые, только изредка сопровождались картинками, поясняющими содержание магазинов. Ну да, тифлингесса говорила, что в десяти городах почти все грамотные. На фасадах домов довольно много окон, все застекленные, вот только стекло какое-то мутноватое. Или это другой материал какой-то, на слюду точно не похоже… Большая часть зданий трехэтажные. На окнах первых двух этажей ставни, сейчас распахнутые. Некоторые украшены затейливой резьбой, но везде абстрактной. Просто орнамент.

Если около ворот было довольно пустынно, только изнутри обнаружилась еще парочка гномов в полном боевом облачении, наверное напарники Гилли, то дальше по улице стало гораздо оживленнее. В основном по улицам сновали гномы. Все без исключения в броне и вооружены до зубов. Не меньше трети из них даже щиты с собой таскали, и не за спиной, а на руке, в боевом положении. Как не устают только. Правда таких здоровых скутумов, как у привратника, я больше не заметил, в основном круглые, с умбоном по центру. Нормандскими вроде такие щиты называются. А вот мужчин с женщинами различить возможным не представлялось пока, в броне фигуру рассмотреть не получалось. Большая часть шлемов закрывали как минимум глаза, а зачастую и все лицо. Отсутствие же бороды доказательством являться не могло, может гном просто побрился. Без доспехов же щеголяли только хозяева мастерских и магазинчиков, но они на улице не показывались. Только у пары заведений на небольших скамейках, установленных около дверей сидели их то ли хозяева, то ли работники и лениво рассматривали прохожих. Но это-то явно были мужики, и по фигурам и по лицам. А было бы интересно на гномок глянуть, Шелли говорила что у них много симпатичных попадается. А то в наших сказках все утверждалось, что толи внешне гномы женского пола от мужиков ничем не отличаются, то ли у гномов баб вообще нету, то ли они такие страшные, что мужики их бояться остальным показывать. Ну или наоборот, настолько красивые, что ревнуют и не выпускают.

Во, наконец-то и повезло. Из двери одного из домов на улицу вышла явная гномка. Только не особо молодая, похоже, лет сорока-пятидесяти на наши мерки. Хотя тифлингесса утверждала, что коротышки по сто пятьдесят – двести смен живут, так что хрен знает сколько ей. А лицо так ничего, довольно миловидное, хоть и в возрасте, вот только глаза повязкой закрыты. Но с мужиком никак не перепутаешь. Да и фигура откровенно женская. А так, женщина, как женщина, только небольшого роста. Ну плечи широковаты на мой вкус, да и руки достаточно толстые, но не жир, а мышцы. Нет, Шелли на мой вкус опять же выглядит гораздо более женственно, но это наверное уже стереотипы. Но тифлингесса упоминала, что на фоне других женщин ее народа она достаточно слабая и хрупкая. Гномка бегло оглядела наш караван и стала протирать витринные окна по бокам от двери.

Но среди гномов встречались и другие разумные. В основном местные люди. Ну люди, как люди. Вот только все они были достаточно низкорослыми, самые высокие из встреченных – на голову ниже меня. Да и телосложение какое-то хрупковатое у всех. И я, и мои четверо бойцов на их фоне богатырями смотримся. Священник же пожалуй ничем выделяться и не будет, если с него бронежилет с камуфляжем снять. И кажется я начинал понимать, почему Шелли постоянно смотрела на нашего здоровяка Потапыча с каким то немым восхищением. Ну да, его-то на трех местных разделить можно и еще останется.

Кстати, некоторые встречные несли на себе внешние признаки и других рас. Вот прошла девушка, человек, как человек, ничего необычного, вот только ушные раковины в верхней части были вытянуты немного вверх и заметно заострены. Еще у одного человека волосы были какого-то неестественного ярко золотого цвета. Может крашеные. Потом попался еще один тип с весьма странной прической, череп полностью выбрит, только на макушке остался чуб, длинный, почти до пояса. И волосы опять же чисто белого цвета, не соломенные, не седые, а именно белые, как лист хорошей бумаги. Еще у одного оказалась заметно выдвинутая вперед нижняя челюсть и изо рта, придавливая верхнюю губу, торчали два внушительных клыка, приглядевшись я рассмотрел явственный зеленоватый оттенок его кожи. Хотя если бы не клыки, то и не заметил бы ничего.

Вообще городок производил приятное впечатление, чистый, аккуратный. С другой стороны мы вроде как по главной улице едем, но все равно, убрано очень здорово. Вон, как в моем родном Питере пошла мода туристов на лошадях катать по центру города, так и Невский и Дворцовая оказались завалены навозом, стойкий запах даже бензиновую гарь перебивал. А тут гужевой транспорт – это не экзотика, а повседневная необходимость. Нет, тут тоже попахивало, но так, едва ощутимо. И вообще, я от города, не располагающего привычными мне системами канализации и инфраструктуры ожидал более неприятных запахов, особенно после вони из лагеря кормовых тсареш, однако тут и близко ничего подобного не было.

На седьмом от ворот перекрестке, мы уже больше километра наверное проехали, повинуясь указаниям Шелли свернули направо, на боковую улочку, и, проехав еще метров двести, остановились перед одним из домов. Трехэтажный домик, ничем особо не выделялся из остальных. На улицу выходила часть фасада, на пять окон, но судя по тому, что виднелось из-за двухметрового забора, огораживающего двор, большая часть немаленького здания располагалась там. Вывеска над дверью опять же была буквенная, без поясняющих рисунков, и прочитать ее мне амулет уже помочь не мог.

Как только наша повозка остановилась, входная дверь тут же распахнулась и на улице появился… орк. Самый натуральный орк. Здоровенная туша, даже в сгорбленном состоянии двух метров ростом, а если выпрямится, так и больше будет. Вот только пропорции нечеловеческие. Ноги коротковаты, ступни по сравнению с их длиной непропорционально большие, бочкообразная грудь, да еще и ходит сгорбившись. Руки перевиты толстенными жгутами мышц свисают ниже колен, кулак размером со среднюю человеческую голову. А вот голова как раз как у обычного человека по размерам, так что на широких плечах как-то теряется и кажется маленькой. Длинные черные волосы по местной моде собраны в хвост за спиной. Лицо вполне себе человеческое, нос как у наших негров, здоровый, мясистый и приплюснутый, да его по ходу еще и ломали не раз и не два. Ну и основной расовый признак, здорово выдвинутая вперед нижняя челюсть и два клыка торчащие вверх. Шкура весьма отчетливо отливает каким-то болотным зеленым цветом. Надеты на орка были грубые, плотные сапоги, штаны из грязно серой ткани, тоже грубого плетения и простой кожаный жилет, позволявший подробно рассмотреть весьма внушительную мускулатуру. Левый бицепс украшала татуировка, тоже абстрактный орнамент, вот не знаю для красоты или несет в себе какой-то смысл.

– Госпожа Шейелена, – расплылся в весьма жуткой с непривычки, с его то клыками, улыбке орк, – Мы тебя так ждали, аж извелись все.

– Привет Гарх, – сделала ему ручкой Шелли, – ты опять забыл как я просила меня называть? Я же обижусь.

– Ах, ты только обещаешь, – как-то кокетливо улыбнулся орк и, сделав буквально один шаг, с видимой радостью облапил девушку. Но то ли не обратил внимания, то ли и в самом деле не заметил бинтов и перестарался с объятиями, потревожив раненное плечо. Девушка громко ойкнула. Орк отстранился и внимательно ее осмотрел.

– Ох, ты еще и ранена, нас не предупредили, – с сожалением сказал он, – мы бы уважаемого Иеронима бы пригласили. Голова сказал только, что на ваш караван напали и почти все погибли, и Энно тоже…

– Ну я жива осталась как видишь. А до лекаря меня вон, майор отнесет, тут же недалеко. Вот только ребят на постой определим.

– Представишь меня своим спутникам?

– Да, конечно. Майор, позволь тебе представить Гарха, вышибалу и заодно совладельца этого самого опасного притона в Перевальном.

Орк склонил голову.

– Очень приятно, – на автомате ответил я. – Майор…

И только потом сообразил что он же меня не понимает.

– Ой, Гарх, я тебя забыла предупредить, – встрепенулась Шелли. – Ребята издалека и по-нашему не говорят. Но все понимают, – и она приподняла мою руку на которой болталась «понималка».

– Ишь ты, эльфийские, – добродушно пробормотал орк. – Ничего, разберемся. Кстати, девочка, до того как здесь повадилась останавливаться некая рогатая банда этот самый притон был одной из лучших гостиниц города.

– Да ладно тебе, – засмеялась Шелли, – не такие мы и страшные. В общем вот это – она указала на меня, – их старший, майор. Вон тот, который с тебя размером – Потапыч, который поменьше – Шестой, – представила Шелли сидящих в фургоне пулеметчика и священника. Потапыч приветственно махнул рукой, одновременно внимательно оценивая внушительные габариты орка.

– О как, может и родственники общие найдутся, – пробасил Гарх, тоже оценив нестандартные для этих мест размеры моего подчиненного. За полукровку его принял, что ли.

– Увы, но они все чистокровные люди, так что вряд ли общих знакомых найдете.

– Ну надо же, – искренне поразился орк, – это ж где такие то вырастают?

– Места знать надо, – ехидно улыбнулась тифлингесса и, привлеченная какими-то звуками высунулась, за борт фургона, разглядывая что-то сзади. Я встревожено спрыгнул на землю и увидел Стингера, удерживающего на весу за грудки какого-то гнома. Гном вопил что-то вроде «дерьмовая вонь», «дерьмовый переросток», «дерьмовые повозки» и вообще, не позволит он всякому дерьму вонять у его совсем не дерьмового магазина.

– А вон тот, который счас будет бить морду голосящему недомерку, это Стингер, помощник командира, – невозмутимым, но каким то похолодевшим тоном сказала Шелли.

– Капитан, какого черта, – рявкнул я, направляясь к нему, но меня придержал Гарх, выходя вперед и оттирая плечом в сторону.

– Дракон, да эта мелочь сунулась в повозку с телами раньше, чем мы успели дернуться, и начала орать, что не потерпит всякое дерьмо у себя под носом, а потом сказал что пойдет бить морду главному каравана, – и тут Стингер со всей дури влепил гному кулаком куда-то в район солнечного сплетения, – Ну а так как главная у нас вроде как Шелли…

Гнома удар пронял и на секунду он заткнулся, но потом начал вопить еще громче. То ли у него анатомия от человеческой отличалась, то ли мышцы пресса были покрепче, чем привык мой зам.

– Гарх, поможешь? – неожиданно холодным тоном сказала Шелли. – Этот урод обозвал тела моих спутников дерьмом и пообещал побить мне лицо.

– Не вопрос, девочка, – пробасил орк и уже решительнее зашагал вперед. Я жестами сигнализировал Стингеру, чтобы отпустил коротышку и не вмешивался. Тот вроде как понял. Коротышка увидев орка внезапно заткнулся. Гарх же перехватил гнома за шкирку, осторожно отодвинул моего зама в сторонку и молодецким пинком отправил недомерка в весьма длительный полет.

– Самый скандальный житель нашего квартала, – пояснил он возвращаясь к нам. – Ко мне в гостиницу не суется, после того как я ему челюсть сломал, но ко всем остальным пристает постоянно. Причем даже не пытается задумываться, из-за чего скандалит. Сколько раз его уже били – все бесполезно. Прирезать бы, но потом виру платить, и его семье и голове города. Денег на это… жалко.

– Да нам и в самом деле повозки бы убрать с улицы, – немного виновато улыбнулась Шелли. – Просто там, в последней, почти две дюжины тел, свежий морозильник я два дня назад поставила, но все равно… Да, и мага пригласить надо, чтобы темпоралку поставил. Я денег оставлю.

– Сделаем, Шелли. И с деньгами не суетись, в общий счет включим, а там разберемся, – и орк забарабанил огромным кулаком по забору, – Эй, дармоеды, открывайте ворота, работать надо.

– Гарх, там еще двое ребят, они наверное последние повозки сторожат, чтоб не сперли чего, Тирли и Комар. Проводите их в наши комнаты потом?

– Конечно. Вот только мы вам ваше обычное крыло приготовили, но… – Гарх внезапно запнулся.

– Ну да, нам столько теперь не надо, – вздохнула Шелли. – Шеб у себя?

– В общей зале был.

– Ну сейчас с ним и договоримся о комнатах, – улыбнулась тифлингесса, – да еще и баня бы… не то чтобы не помешала бы, а была бы необходима. Только ребят наших не обижайте, хорошо?

– С баней – это я распоряжусь, через пару малых готова будет, – ухмыльнулся орк. – А судя по тому как у помощника удар поставлен, эти ребята сами кого хочешь обидят. Только надо было чуть ниже бить, чтобы эта плесень вдруг случайно не размножилась. Хотя не представляю я бабу, которая его вытерпит. Так а вы заходите, сидра глотните с дороги то.

– Да уж, обидеть могут, – криво усмехнулся я. – Шелли, тебе из фургонов какие-то вещи нужны? Ну чтобы в комнаты отнесли?

– Ага, – кивнула девушка, – Три сундучка, которые под моим лежаком и все сумки оттуда же. И папин меч захватите, он под вторым лежаком. И мой корд. Комнаты вам покажут.

– Потапыч, слышал? – спросил я у пулеметчика. – Заодно и наше барахло соберите. Ты за старшего. Походу нам тут сейчас еще и баню сделают. Стингер, давай за мной.

И уже привычно подхватил на руки Шелли. Ворота во двор уже открывали два гнома, в рабочей одежде. Гарх уверенно схватил за ухо харру головного фургона и потянул ее вовнутрь. Ну а мы пошли втроем в здание гостиницы.

Оказалось весь первый этаж занимало что-то вроде ресторана. Довольно большой зал был погружен в полумрак, несмотря на дневное время. Света достаточно было только у окон, в остальной части помещения сумрак слегка разгоняли весьма немногочисленные тусклые светильники, напоминавшие наши керосиновые лампы. Только горел в них явно не керосин, ни запаха, ни копоти на стенах я не заметил. Все помещение делили на три условные части ряды квадратных столбов, подпиравших потолок. По всему залу в каком-то беспорядке были расставлены квадратные столы разной высоты. Ну это понятно, для гномов и для людей. Стульями служили обрубки бревен весьма приличной толщины. Тоже логично, драться таким не особо то и сподручно. Столы же были сколочены из таких досок, что не вдруг и поднимешь. У самой двери к стене была придвинута конструкция сделанная явно под габариты Гарха. Зал оказался практически пуст, разумные сидели только за двумя столами, назвать эти сооружения столиками язык не поворачивался. За одним, ну наверное, обедали два гнома очень серьезного и респектабельного вида. За вторым компания из пятерых коротышек потребляла что-то явно алкогольное из литровых деревянных кружек. На нас никто из них внимания не обращал.

В самом дальнем от входа конце помещения находилась самая настоящая барная стойка. Прям как в наших небольших уютных ресторанчиках. Таких, что не зная где они – фиг найдешь, и где стоят обычно всего пять-шесть столиков. Ну люблю я такие заведения. Стойка же вся из какого-то почерневшего от времени дерева, или это просто света недостаточно было, и она только казалась черной, отполированная деревянная же столешница, на которой на специальных подпорках выстроились в ряд пять бочонков, литров по пятьдесят каждый. Вот только стеллажа с бутылками за стойкой не было, просто стена. И еще, стойка была сделана на гномьи габариты, а не на человеческие. То есть для меня она была как обычный стол, ну может чуть повыше. За стойкой обнаружился… ну не знаю, может бармен, может хозяин. Гном, возраста неопределенного. В первую очередь в глаза бросалась седая борода заплетенная в две косы. Волосы спрятаны под шикарным тканевым беретом. Для разнообразия он был в нормальной одежде, а не в доспехах, хотя рукоять меча на поясе я рассмотрел. Но тут холодное оружие что-то вроде паспорта в нашем мире. То есть дома оставить в принципе можно, но также легко можно и влипнуть в неприятности если с собой нету.

Вот хозяин заметил нас и склонил голову в коротком вежливом поклоне. Мы со Стингером как раз дошагали до стойки и я, не обнаружив поблизости ничего похожего на стул, усадил Шелли прямо на столешницу. Гном было недовольно вздернул густые брови, но, разглядев повязки под распахнувшимся пыльником, вернул их на место и сказал:

– Рад приветствовать, госпожа Шейелена, рад видеть тебя живой…

– И тебе доброго дня и крепкого неба, Шеб, – улыбнулась девушка. – Извини уж меня, но нет ни сил, ни желания на положенные расшаркивания.

– Я понимаю, мне рассказывали о постигшем тебя горе, – кивнул гном, которого почему не хотелось звать ни коротышкой, ни недомерком. – Прими мои соболезнования

– Спасибо Шеб, – ответила ему Шелли. – Гарх сказал, что для нас приготовили обычное крыло, но нам теперь столько места не нужно…

– Могу я узнать, сколько твоих спутников уцелело?

– Я одна осталась, Шеб, одна, – тяжело вздохнула девушка. – Со мной еще шестеро наемников – людей, ты их не знаешь. Да, они издалека и не знают ни общего, ни северного диалекта…

– Да я заметил, – снова кивнул гном, перебивая тифлингессу. От глазастый, понималки у нас со Стингером на запястьях разглядел.

– Но думаю они смогут объясниться с твоим персоналом, – все-таки договорила девушка. – Я наверное займу свою обычную комнату, а комнату моего отца – майор, – девушка указала на меня. Гостиная естественно тоже за нами будет. Майор, как твоих людей разместить лучше, – обратилась она уже ко мне. – Каждому по комнате наверное?

– Нет, лучше всех в одной, – покачал головой я. – Ну или на две разделить…

– Ох, опять ты экономишь, – вздохнула девушка. – Ну ладно, Шеб, мы возьмем два четырехместных номера рядом с моим. Но вот сколько пробудем, сказать пока не могу.

Опа, а девчонка явно расслабилась, если раньше в дороге она была очень активной, старалась изо всех сил не вспоминать про погибшего отца и вообще, держаться задорно, то сейчас буквально в каждом слове сквозила жуткая усталость. Да ей еще все здесь соболезновали, постоянно напоминая о произошедшем. Видимо вечером опять придется ее плюшевого мишку изображать. Так-то последние две ночи она немного успокоилась, ей уже необязательно было вцепляться в меня мертвой хваткой, достаточно, чтобы хоть кто-то находился в фургоне рядом с ней, кто угодно, не обязательно я. А тут она чувствовала себя в безопасности, отпустила вожжи, вот и навалилось…

– Да мне то что, занимайте любые номера в вашем обычном крыле, – пожал плечами гном, – Там все комнаты уже подготовлены. Расценки ты знаешь, они не изменились. Все равно межсезонье, гостиница пустая, народ поедет только через три дюжины дней. Только ресторан какую-то прибыль и дает. Питаться у меня будете? В комнатах или в общей зале?

– Питаться здесь, сегодня в комнатах, потом увидим… – вмешался я.

– Гилли зайдет вечером, – напомнила мне Шелли. – С ним бы посидеть…

– Так он же к тебе зайдет. Да ты еще и ранами заняться собралась. Ты упомянула, что там что-то вроде гостиной будет, вот там и посидите…

– Если Гилли, то лучше не в общей зале или не у меня, – вдруг заволновался Шеб. – У него срок уже закончился?

– Не, он сказал что ему еще пять дней осталось, – помотала головой Шелли. – А он что, с Гархом наконец помирился?

– Уф, слава всем богам, что он на работе, – облегченно вздохнул хозяин. – А с Гархом они все еще друг друга не замечают. Но эта скотина как в десятых числах сезона в Перевальный вернулся – весь первый свой запой у меня зависал. Когда у него кулаки зачесались Гарх его конечно выставил, но он до этого тут три дня всякую шваль за свой счет поил.

– А, так погром они на пару таки не устроили, повезло тебе, – усмехнулась Шелли. – Ладно, нам тогда ужин на семерых в гостиную после бани сделаешь, хорошо?

– Да не вопрос. Пить что будете?

– Воду, – категорично заявил я. – Или что-нибудь безалкогольное.

Если девчонка чувствует себя в безопасности, то мы то точно нет. Не, мужики конечно не идиоты, но мы тоже устали, развезет их еще и на приключения потянет. Да и вообще, мало ли… Мы все конечно, ну кроме священника, достаточно устойчивы к алкоголю, но все же…

– Командир, – разочарованно протянул Стингер, давно уже заинтересованно принюхивающийся к бочкам на стойке. – ну не дети малые же. И устали все… И потом, я местную воду пить не рискну. Забыл, отчего города в средневековье вымирали? После сегодняшней вони… Мне как-то боязно…

– Майор, опять ты экономишь, – как-то через силу вздохнула Шелли. – Значит так, сделай нам сейчас по маленькой кружке сидра, потом, бочонок сидра и бочонок пива ребятам в баню закатишь, Гарх обещал протопить. А я пока они моются к врачу схожу. А в номер закинь бочку сидра, бочку светлого пива и бочку темного. И еще, вместе с ужином притащи пару бутылок вашего «горючего»… У нас была очень тяжелая дорога.

– Шелли, – укоризненно посмотрел на нее я.

– Успокойся, Дракон, – девушка перешла на другой язык, гораздо более певучий, чем тот, на котором она говорила раньше. Наверное гном его не знал и она была в этом уверена. – Мы тут действительно в безопасности. Да и насколько я вас узнала не думаю что вы упьетесь в усмерть таким количеством. А вам тоже не помешает немного расслабиться. И потом, ты мне рассказывал о ваших обычаях поминовения мертвых. Он меня заинтересовал, скажем так. Во всяком случае почему бы не попробовать. Не думаю, что пиво для этого обычая подходит.

– Точно, – радостно подтвердил Стингер, – пиво для этого ну никак не подходит.

– Эй, Шелли, – взволнованно встрял Шеб, уже суетившийся под стойкой и, судя по звукам наливавший что-то куда-то. – А твои люди буянить не будут с «горючего» то? Они ж не гномы… Ладно пиво, с такого количества, да на семерых, только в сортир бегать, но горючка – штука такая…

И гном выставил перед нами на стойку три деревянных кружки грамм на триста-четыреста каждая. Шелли тут же взяла одну и с удовольствием отхлебнула. Стингер немедленно последовал ее примеру, залпом засадив в себя чуть ли не все содержимое посудины и тут же расплывшийся в довольной улыбке. Я же сперва осторожно понюхал. Пахло яблоками, чуть-чуть медом и чем-то еще, чем-то знакомым, но никак не мог вспомнить. Попробовал… Да, действительно вкусно, настоящий сидр. У нас на земле такого уже не купишь, по крайней мере в больших городах. Надо ехать в те места, где его традиционно изготавливают. То же, что продается в магазинах – так, спирт со вкусом яблока, разбавленный почти до состояния воды. И в отличии от своего зама стал пить маленькими глотками, растягивая удовольствие.

– Успокойся Шеб, – Шелли продолжала неторопливо смаковать напиток. – Эти не напьются. Да и не до того нам, поверь. Помыться бы, да выспаться. Да, и насчет пустых комнат не переживай, дядя сказал, что наших отправит меня встречать. Вот только я не знаю сколько их будет и когда приедут.

– Да, мне передали его сообщение, – кивнул гном. – Десять тифлингов, выехали из клана четыре дня назад вроде, ну и как доберутся… Вы их дождетесь, как я понимаю?

– Ага, – кивнула тифлингесса, – дождемся… Слушай, пускай нас в комнаты проводят. И там люди во дворе, их тоже. Раздолбаи Гарха с фургонами сами справятся. Уже третья стража кончается, еще придется мага из кабака доставать… Да, и нам постирать кое-какие вещи надо будет. Вам ведь тоже? – спросила она у меня. Я кивнул.

– Постирать то не проблема, просто в предбаннике грязное оставьте, девушки утром с нашим постирают и в комнаты отнесут. В комнаты проводить, это сейчас, – гном громко свистнул, – Хильд проводит. А насчет мага не волнуйся, Иеронимус не в том возрасте чтобы по кабакам сидеть, да и вообще, домосед. Знаешь, где он живет?

Откуда-то из служебных помещений гостиницы вышла гномка. Вот эта уже была молодая и действительно весьма симпатичная. Ну только плечи широковаты, как у всех ее соплеменников. А так все остальное очень даже. Стингер стал выглядеть гораздо веселее и смотреть намного заинтересованнее. Я слегка пнул капитана по ноге, чтобы не увлекался особо. Ну допили сидр, пошли за нашей провожатой. Поднялись на второй этаж, немного поплутали по коридорам. Ну гостиница, как гостиница, коридор – по обе стороны двери идут. В конце коридора окно. Ну и местный антураж конечно же, стены деревом не отделаны, они из него построены.

А вот сам номер оказался намного роскошнее, чем я ожидал, да и мог ожидать. Комната метров двадцать квадратных, в два окна. Слева – справа – две двери, видимо в спальни. Пол из тщательно отшлифованных досок ковром закрыт. Стены метра на полтора от полы зашиты декоративными деревянными панелями, а выше покрашены в какой то светло-бежевый цвет. По центру стол стоит, вокруг него четыре кресла, шкурами какими-то накрыты. У стен пара небольших то ли скамей, то ли диванов, во всяком случае с мягкой сидушкой и мягкой спинкой. Пара шкафов небольших, тоже к стенам придвинута. А ничего так комнатка.

Гномка оставила нам ключи от этой и еще двух соседних комнат и свалила по своим делам. Ну я Стингера за дверь на пару минут отправил и сразу для Шелли пару пуль из патронов выдрал, благо мультитул у меня в одном из карманов разгрузки болтался.

– Ой, а у меня с собой только пара золотых, – сказала девушка, вертя пули в руках. – Остальное – в сундуках.

– Ну пускай золото у тебя пока побудет, – успокоил ее я. Вроде как золотые монеты тут очень крупная денежная единица, вот еще только с разменом возиться мне и не хватало. – У тебя медь то найдется?

– Ну тысячи две медными наскребу, – кивнула тифлингесса. – Но всей суммы… Да и повесишься столько меди таскать.

– Да мне столько и не надо, сотни две медных дашь и хватит пока. Остальное потом…

– Ну и стоило из-за такой суммы огород городить, – надулась девушка, – я бы тебе и так столько дала…

– Это пока только, – успокоил я ее.

Тут как раз и ребята со двора пришли. Я их обрадовал насчет бани и ужина, приказал не напиваться. Шелли из одного из своих сундучков вытащила пару небольших тряпочных мешочков, в каждом по сотне медных, как она сказала. Один я сразу же раздраконил и между ребятами разделил. Но велел пока из гостиницы не выходить и вообще, лучше сидеть здесь в гостиной, сидр и ужин им сюда принесут. Ну только в баню, и удобства, тут они все же во дворе, хоть здание толчка и соединено с гостиницей крытым переходом. Но до проведения канализации внутрь жилых зданий тут еще не додумались.

– Ну что, идем к твоему лекарю? – спросил я, когда закончил раздавать приказы.

– Ага, я уже все собрала, что понадобиться, – кивнула Шелли и пересыпала в свой кошелек, так и висящий на шее, где-то с десяток золотых монет. Ни хрена ж себе у них тут медицина стоит, если приличный ужин в ресторане обходиться в один медяк, а к лекарю тифлингесса десяток золотых берет. И это притом, что раны хоть и опасные, но далеко не смертельные, да и подживать уже начали. Вот только на плече постоянно рана расходилась, мы уже и коллагеном поверх швов заливали при перевязках – бесполезно. То ли это из-за того что девушка не сидела на месте, а постоянно порывалась двигаться, толи ей там что-то серьезное таки зацепили.

– Только знаешь что, – подняла на меня глаза Шелли. – Наверное твой жезл лучше здесь оставить, да и сумки, что у тебя на груди висят. Броня твоя просто как странный жилет выглядит и вопросов не вызовет, а вот жезл мага точно заинтересует.

– Так а что такого? Вон гномы вообще в полном боевом по городу шляются. Да и пока ехали вроде ничьего внимания не привлекали. И я не очень уютно себя чувствую тут без оружия. И оставлять без присмотра тоже не хочется, мало ли сопрет кто из любопытства, ребята же мыться уйдут.

– Тут не воруют, – качнула головой тифлингесса, – гостиница несет ответственность за имущество, а связываться с Гархом местное ворье откровенно боится. У него самого прошлое очень интересное, может как-нибудь сам расскажет, если вы ему понравитесь. Да и Шеб отнюдь не такой добрый малый, как может показаться на первый взгляд. А что касается твоего жезла… Все видят непонятную штуковину и думают что это какой-нибудь магический прибамбас, их много, каждый лепит артефакты кто во что горазд, всех не упомнишь. А маг сразу поймет, что в нем магии нету и его эта штука наверняка заинтересует. Тебе нужны лишние вопросы?

– Да не волнуйся, Дракон, – успокоил меня Тирли, – возьмем мы твой «Калаш» с собой и присмотрим.

– А насчет оружия, вон, папин меч возьми…

– Шелли, ну я же говорил, что не умею этим железом пользоваться… Вон, Гарх вообще без оружия ходит и ничего…

– Ага, щаз, у него в одном сапоге кинжал, во втором – дубинка. И его здесь каждый знает, в отличии от тебя.

– Ножа хватит? – спросил я сдаваясь, стягивая с себя разгрузку и передавая Тирли автомат. Однако «Глок» в нагрудной кобуре и ПБ на бедре оставил. Накинул поверх всего этого пыльник, чтобы камуфляжем не отсвечивать.

– Нууу, сойдет… – Шелли с сомнением покрутила носом. Я подхватил сумку с ее сменной одеждой, почему-то девчонка была уверена, что после посещения лекаря сможет не только нормально одеться, но и уйти от него своими ногами, в чем я продолжал сомневаться, повесил себе на плечо и подхватил девушку на руки. И уже в дверях вспомнил:

– Да, а как далеко-то этот твой лекарь?

– Боишься, что не донесешь? – усмехнулась Шелли. – Рядом тут, половину малой стражи, если не торопясь идти, на соседней улице.

– Не, не боюсь, красивая девушка – не мешок картошки, даже честно украденный, тащить не устаешь, – парировал я, вот только Шелли сразу не смогла сообразить что это, комплимент, насмешка или оскорбление, но на всякий случай надулась. Я же в уме прикидывал расстояние. – Километр где-то получается, может меньше. Тирли?

– Так а чего, – пожал плечами радист. – Это же не наши города. Помех нету, я проверял, домики все деревянные. На пять километров наши рации будут бить без проблем и здесь.

– А, тогда ладно. Только все сразу в баню не лезьте, оставьте кого-нибудь на связи. И не напивайтесь особо, – и быстро выскочил в коридор, не слушая возмущенный гул голосов.

Наружу мы опять выходили через ресторан, в котором народу стало уже побольше. Гарх, видимо закончив все свои дела во дворе, восседал за огромным столом около двери. Я угадал правильно, стол был именно его. А вот кружка, возвышавшаяся перед орком вмещала в себя не меньше трех литров. Нас он приветствовал приподняв кружку над головой и разом отхлебнув где-то с треть содержимого.

К лекарю Шелли вела меня переулками. Прошли метров двести в сторону забора, назвать это стеной у меня как-то не получалось, свернули налево в узкий проход между двумя домами, который и вывел нас на параллельную улицу. Кстати, переулки, в отличии от центральной улицы были уже далеко не такими чистыми. Появились кучи мусора, отчетливо попахивало хм… жизнедеятельностью разумных, скажем так. Хотя весь этот мусор явно убирался, но далеко не каждый день, да и воняло намного слабее, чем у тсареш. К вечеру жизнь города становилась явно оживленнее, разумных по улицам сновало гораздо больше, но нас никто особо внимания не обращал. Если только возмущались, что я с Шелли на руках занимаю слишком много места. Впрочем разглядев ее рога наезжать тут же переставали. Как только третий разумный подряд замолк, едва разглядев внешность устроившейся у меня на руках девушки, я не выдержал.

– Слушай, Шелли, а чего они на меня ругаться не бояться, хотя я вдвое больше любого из них, а увидев тебя сразу замолкают?

– Не любят нас, тифлингов, – улыбнулась девушка. – Репутация понимаешь ли…И потом, это же ты несешь меня на руках, а не я тебя, соответственно ты слуга, а я твой наниматель.

– Ну а может я любимой девушке романтическую прогулку устроил? – парировал я.

– Так это они и думают в первую очередь, потому и ругаются, – улыбка тифлингессы стала еще ехиднее. – Им пройти надо, а тут ты со своей романтикой поперек дороги. А потом разбирают мою расу и начинают тебя жалеть. Типа если ты с тифлингом связался, то тебя ругать уже бесполезно, тебе уже по фиг. Ну и заодно меня боятся, чтобы мне не обидно было.

– Бррр, не понял, почему меня жалеть? – замотал головой я, – Почему тебя бояться? Не логично. Я тебя тащу на руках, я тебя крупнее, ты ранена, что рука у тебя к телу примотана хорошо заметно, да и предположить что ты и ходить не можешь…

– Я же говорю, репутация, – Шелли показала мне язык. – Я тифлинг. Кстати, с ранами ты не прав. Я и в таком состоянии если очень сильно разозлюсь, то смогу десяток обычных людей в клочья порвать. Сама погибнуть при этом могу, но разметаю. Ну а если учесть что среди наших очень много потомков суккуб… Они же демоны соблазнения, вот и потомства от них больше, чем от остальных. Вот и предполагают, что я тебя такого несчастного заморочила и соблазнила, вот и жалеют.

– От оно как… – пробормотал я. – Слушай, а как же вас тогда те вампиры то порвали…

– Напугали они нас, – перебила меня тифлингесса, улыбка моментально исчезла с ее лица, – очень сильно напугали, я так никогда не боялась. Я бы описалась от страха, но я боялась описаться. Понимаешь, как страшно было? Нас тифлингов напугать гораздо сложнее, чем других разумных, но эти смогли, там вообще что-то невообразимое было… А ваш ментальный блок они не то что пробить не смогли, даже не поцарапали.

– Знаешь, наверное я тебя понимаю, – кивнул я. – Так сильно как боялась ты мне пугаться как-то не довелось, но… С другой стороны меня учили побеждать и контролировать страх. Совсем не бояться нельзя, страх нужен, чтобы трезво оценивать опасность и просчитывать ситуацию, но нельзя позволить страхам управлять сознанием.

– Нда, а я так не умею, хотя хотелось бы научиться. Ладно, потом еще поспорим, мне интересно… Но сейчас лучше думай, что будешь врать по поводу своего ментального блока, маг наверняка заинтересуется. Мы пришли.

Я остановился у дома, который значительно выделялся из окружающих, хотя и был на них весьма похож. Дом как дом, тоже деревянный, трехэтажный. Вот только все дома снаружи ничем отделаны не были, просто бревна сруба, то этот был украшен. Стена первого этажа выложена какой-то декоративной каменной плиткой, второй и третий обиты чем-то вроде вагонки. Над всеми окнами аккуратные наличники и ставни. Ставни кстати украшены единственным орнаментом, изображением восьмиконечной розы ветров по центру и все. Кстати, на других домах я подобной резьбы не встречал. И никаких вывесок, ничего. Входная дверь закрыта. Однако Шелли решительно толкнула ее рукой и я вошел.

Мы попали во что-то вроде приемной. Стены обтянуты бледно голубой тканью, вообще вся отделка очень богатая. Несколько вполне полноценных диванов, близких к знакомым мне по дизайну. И здоровенный письменный стол вполне человеческих габаритов, за которым однако восседала довольно пожилая гномка.

– Добрый день, – приветствовала она нас.

– И тебе доброго уважаемая, а также крепкого неба, – ответила ей Шелли. Я молча кивнул.

– Если вы к уважаемому Иеронимусу, то он принимает по записи.

Ой какие знакомые интонации, можно сказать что нас прямо с порога отфутболили, обожаю вахтеров советской закваски, никакой враг не пройдет. Вся наша охрана стратегических объектов по сравнению с этими даже рядом не валялась. Впрочем Шелли была готова к такому приветствию.

– Я – Шейелена Теорн аэпШееллайт, – представилась тифлингесса и тряхнула головой, явно демонстрируя рога. – И я не больна, а ранена. Кроме того, платить буду золотом. В общем доложи, а там почтенный маг сам разберется.

Не знаю, что подействовало на гномку, имя, демонстрация расы, упоминание золота или откровенное хамство, но отреагировала она не как советская вахтерша. А именно вскочила и убежала в глубь дома. Сесть нам правда не предложили, впрочем я решил не ждать милостей от природы и плюхнулся на ближайший диван, по-прежнему держа девушку на руках. Но прождали мы всего пару минут. Гномка вернулась и пригласила нас проходить дальше. Прошли за ней в соседнюю комнату, также богато оформленную, а вот следующее помещение…

Вот там не было ничего лишнего, даже стены без отделки, бревенчатые. В центре помещения топчан, жутко напоминавший лежаки в фургоне, даже матрас такой же как и там, вот только не к стене прикручен, а на ножках стоит. Штук пять стульев вдоль стен и небольшой простенький столик в углу, с разложенными на нем многочисленными бумагами. За столиком стояло кресло. И маг там присутствовал, стоял у топчана и явно ждал нас. Вот только на описания магов в наших сказках он и близко не походил. Крепкий, не особо и старый мужик, лет пятидесяти на вид. Но таких же размеров, как и все местные, то есть на голову ниже меня и заметно уже в плечах. Волосы, темно-коричневые с хорошо заметной проседью, длиной примерно до плеч, но не собраны в хвост, а прихвачены простой белой тканевой лентой поперек лба. Довольно таки жесткое и волевое лицо чисто выбрито, что кстати напомнило мне о моей щетине, уже перерождающейся потихоньку в зачатки бороды. И одет он вполне по здешней моде, сапоги, штаны, куртка, никаких там мантий, остроконечных шляп и прочей ерунды. Вот только никакого оружия на широком поясе не видно. А так мужик, как мужик, ничего особого в нем и не заметно. А может и заметно… Вроде как дымка какая-то вокруг фигуры вьется, как воздух нагретый. Я сморгнул. Нет, показалось. Бля, глюки уже пошли, может и в самом деле, дерябнуть пива, да выспаться как следует, а то когда постоянно в напряжении находишься, так и с мозгов съехать недолго.

– Приветствую, госпожа Шейелена, я полагаю? – поздоровался с нами маг.

– Да, и вам доброго дня, уважаемый, – ответила Шейелена.

– Не стоило тебе так давить на мою помощницу, – усмехнулся уважаемый. – У нее конечно специфические манеры, да и твое состояние мне понятно. Но я бы в любом случае принял бы тебя, весь Перевальный обсуждает нападение на ваш караван. Хотя никто ничего толком и не знает.

– Прости меня. Но мне так надоело быть беспомощной, ну почти, – девушка задорно улыбнулась.

– Понимаю, понимаю, – кивнул маг. – Ладно, вы знакомы с моими расценками? Пятьсот медных за предварительный осмотр и первичную диагностику. Дальше уже по ситуации. Деньги вперед…

Шелли кивнула и протянула магу золотой, уже вытащенный из кошеля. Нда, о клятве Гиппократа тут похоже и не подозревают. Без денег подохнешь, и никто не обратит внимания. Да и цены очень не маленькие, как я понял. Интересно, а как они поступают с теми, кто говорить не может, без сознания например… Не кусают потом себе локти, что прошли мимо богатого клиента?

Маг же взял монету, бегло взглянул на нее и не глядя отложил на стол, поверх бумаг. А потом обратился уже ко мне:

– Нус, молодой человек, клади девушку на кушетку и подожди в соседней комнате.

Я аккуратно устроил Шелли на топчане, но уходить не торопился.

– Я хотел бы присутствовать, если это возможно. Да и наши методы обработки ран здесь явно не известны, могут потребоваться комментарии, – сказал я тифлингессе.

Та кивнула и стала переводить магу, Иеронимус же с возрастающим любопытством прислушивался к звукам моего языка, явно ему незнакомого. А после перевода и на меня стал разглядывать с возросшим интересом.

– Ну как тебе будет угодно, – выслушав перевод ответил он, – Хотя зрелище может быть весьма неаппетитным для непривычного разумного, да, весьма. В таком случае раздень пока твою знакомую, а у меня тут где-то была штучка, которая позволит нам обойтись без посредника при общении, да, без посредника. А то вполне возможно что твоя спутница в некоторые моменты не сможет помочь нам понять друг друга.

И маг начал рыться в бумагах на своем столе. Хм, а он похоже старше, чем выглядит. Такую привычку болтать я довольно часто встречал у докторов, только гораздо более пожилых, чем выглядел этот человек. Не знаю, то ли сосредоточиться это им помогало, то ли у них на старости лет просыпалось желание поделиться со всеми окружающими своими рассуждениями и знаниями… Я стащил с Шелли пыльник и начал осторожно снимать ее платье-рубашку, стараясь не пошевелить раненые конечности.

– Ага, вот, нашел, – развернулся к нам маг, накидывая себе на шею цепочку амулета, правда совсем непохожего на мой. Какая то сложная вязь металлических проволочек, сплетающихся в весьма замысловатую фигуру. – Не такой долгоиграющий как у тебя, молодой человек, но на пару дней его заряда еще хватит. Если твои комментарии и впрямь пригодятся, то я даже не буду включать его в счет. Нус, опиши мне в двух словах что у нас с девушкой.

– Рваная рана задней верхней части бедра, частично задета ягодичная мышца, артерия не повреждена, – пожав плечами стал рассказывать я, как привык описывать ранения в наших медчастях, зачастую грамотное описание ранения могло здорово помочь, так что пришлось научиться и этому. Надеюсь амулеты переведут все правильно. – Закрытый перелом лучевой кости правой руки, был со смещением, но кость постарались вправить. Три параллельные колото-рваные раны под правой ключицей, одна сквозная. Что там задето – не скажу.

– Ну надо же, – искренне поразился лекарь, – где-то воинов начали учить не только отрезать поврежденные конечности, но еще и грамотно описывать, что именно они отрезают. А ты примечательный человек, – он еще пристальнее взглянул мне в лицо. – Да еще и чистокровный, ну надо же. И такая защита… Даже у нашего уважаемого архимага и то попроще будет. Если не секрет, то кто тебе ее ставил?

– Не знаю, – коснувшись этой несколько скользкой темы я начал осторожно подбирать слова, стараясь все же не врать напрямую, черт его знает, как работает эта самая защита и кто у них тут мысли читать умеет. Хотя чтобы различить ложь зачастую и мысли читать не обязательно, сталкивался уже. Но зачем врать, когда в мире столько правды. – Пока с тсареш не столкнулся, то я и не знал что у меня эта защита есть.

– Все интереснее и интереснее, – пробормотал маг. – Даже описание подобной защиты – это готовая диссертация для магистра ментальной магии, а уж разработка… Надо же, такая стабильность, самоподзаряжающаяся, да еще и с обратной связью и активными элементами. Искренне завидую тому, кто умеет такие делать. И шрам у тебя на лице интересный, видимо не повезло тебе встретить вместе с магом – менталистом еще и мага жизни. Не знаю, чем тебе нанесли эту рану, но свежую я бы пожалуй взялся вылечить бы и не оставить шрама, да, а сейчас если только следы от иглы уберу. Впрочем, я никогда не специализировался на лицевой хирургии. Если обратиться к специалисту, но и они вряд ли смогут восстановить мышцы, если только убрать след на коже, впрочем не знаю, не знаю. Но возьмут дорого, очень дорого…

– Да я привык как-то, есть и ладно, жить мне он не мешает, – ответил я.

– Гм, странно, очень странно, – маг взглянул на меня на этот раз несколько удивленно. – Обычно воины очень не любят показывать шрамы от ранений. Хотя, ладно, прошу простить, заболтался… С возрастом становишься болтливее, знаешь ли, вот доживешь до моих лет, если конечно получится…

Да, он действительно гораздо старше, чем кажется. Впрочем, лекарь не только общался со мной, а все это время водил руками над ранами Шелли, лишь изредка кидая на меня острые взгляды. Мне показалось, что с его рук как бы стекало легкое марево, ну как когда нагретый воздух поднимается от земли, что-то похожее. Это марево текло с рук в направлении ран и обволакивало их, повязки магу по-видимому не мешали. Я моргнул и все исчезло, просто человек водит руками над ранами девушки. Бляя, точно глюки начались от усталости. Ну не могло меня с крохотной кружки совершенно некрепкого сидра так развести, да и не чувствовал я никакого опьянения.

– Так, ну в принципе все понятно, – маг отступил от девушки, встряхнул кистями рук и начала массировать одну ладонь другой, как бы разминая мышцы. – Молодой человек очень точно описал нанесенные повреждения. Раны на удивление хорошо обработаны для полевых условий и без применения магических методов. Да, на удивление. С бедром все просто, там все уже и так начало подживать, еще дюжина дней – и зажило бы и без моего вмешательства, если только шрам убрать. Полностью восстановить все могу прямо сейчас, только придется потом разминать ногу. Шестьсот медных, и то в основном за косметическое вмешательство, но следов никаких не останется, гарантирую. С рукой тоже ничего страшного, кость конечно совмещена несколько неточно, но это можно поправить, ничего страшного. Тут ты несколько перестарался, второпях делали, заметно, – лекарь несколько укоризненно посмотрел на меня.

– Ну у нас обезболивающих не было, – на автомате начал я оправдываться, – вот и торопились побыстрее кости вправить и плечо зашить, чтобы она от боли не рехнулась.

– Ты вправил перелом и зашил открытую рану тифлингессе без обезболивания и остался в живых, – а вот теперь маг выглядел по настоящему пораженным. – Дааа, давненько я так не удивлялся, давненько…

– Ну она без сознания была, вот и торопились успеть, пока не очнулась.

– Кое-что это объясняет, да, – кивнул маг моим пояснением. – Но все же… без обезболивания. Ну ладно, руку тоже могу сделать сегодня, восемьсот монет, но будут неприятные ощущения, поболит, да, все я блокировать не смогу, да и потом болеть еще будет. Лучше растянуть на два раза, будет подороже и руку фиксировать придется между сеансами.

– Уважаемый Иеронимус, я в баню хочу, – жалобно протянула Шелли. – Я три дюжины дней голову не мыла и вообще… – девчонка состроила жалобную гримасу и шмыгнула носом, – пускай болит, я потерплю.

– Ну да, ну да, понимаю. Как хочешь, тебе терпеть, – кивнул маг равнодушно. – А вот с плечом сложнее и хуже, намного хуже, да. Как я понимаю это тсареш тебя так отделали.

– Ну да, – кивнула тифлингесса, – в бешенстве похоже…

– Да, да, у них постоянно в состоянии частичной трансформации какая-то гадость под когтями выделяется. Вот в рану и попала. За задницу же тебя зубами тяпнули, там тоже слюна… Но крови много было, вот и вымыло все, да и почистили дырку тебе очень хорошо. Плечо тоже почистили, часть отравы на ткани воздействовала, но глубже уже не пошла. Убрали дрянь эту. Я так с налету сказать не могу, что именно тебе попало. Плечо чистить надо, поврежденные ткани удалять. А потом денька три, а лучше даже четыре, подождать пока немного подживет, и потом уже заращивать окончательно, да. По деньгам – не меньше трех золотых, возможно больше, но точно только через четыре дня скажу, на втором приеме.

– А баня? – протянула Шелли, окончательно расстроившись.

– Так а что баня, отправляйся в баню, – пожал плечами маг. – Кожу я тебе на плече наращу, подкожные слои тоже. Это мышцы и сухожилия позже наращивать придется, ну и что там у тебя еще порвали. Даже париться сможешь, только с плечом надо будет поосторожнее обращаться. Ну чего, будем лечиться?

– Да, а как же, – усмехнулась девушка и потянулась за кошельком. – Деньги сейчас отдавать?

– За задницу и за руку – как вылечу, так и отдашь. А за плечо на втором приеме, я пока с ценой не определился, надо смотреть как восстанавливаться будет. Хотя у вас, рогатых, регенерация отличная, – похоже после аванса маг и не думал сомневаться в платежеспособности тифлингессы. – Ну и начнем тогда, чего время то тянуть. Так, у нас сейчас третья малая четвертой стражи, как раз к темноте и управимся. Ты, молодой человек, присядь пока у стеночки, мне попозже наверное твоя помощь понадобиться, но пока под руками не вертись.

Я послушно устроился на одном из стульев возле стены. Маг же ловко перевернул тифлингессу на левый бок, аккуратно придерживая сломанную руку, я оказался сидящим прямо напротив ее лица, и провел правой ладонью над раненым бедром. Мне почудилась мгновенная вспышка белого света, мать, опять глюки, а бинты оказались аккуратно разрезаны. Маг осторожно убрал их обрывки с ноги, с любопытством изучил ватную подушку на целлофановой подложке, которой была затампонирована рана, видимо раньше подобных тампонов он не встречал, а потом замер, придерживая девушку на боку левой рукой, а правую руку ладонью вниз держа над разорванным бедром. И тут я снова увидел то же марево, вот только теперь гораздо отчетливее. Потоки воздуха как бы наливались ярким белым светом, пульсировали, иногда свечение усиливалось до яркой вспышки, потом опять продолжало течь бесцветное марево, постепенно вновь наливаясь светом. Когда я смаргивал, все пропадало, но вскоре начинало опять проявляться. Сохранять невозмутимое выражение лица мне становилось все труднее. Ебать-колотить, это уже не глюки. Либо в сидре были какие-то галлюциногены, надо будет у Стингера уточнить, он со мной пил, либо из рук мага и впрямь шло на рану какое-то пульсирующее излучение. Судя по лицу Шелли никаких особо болезненных ощущений она не испытывала, но что-то неприятное все же было, тифлингесса периодически морщилась. Продолжалось это минут десять наверное, по моим ощущениям, к местным мерам времени еще не привык и постоянно приходилось пересчитывать в уме. Наконец маг опустил девушку обратно на спину, а сам начал усиленно массировать правую кисть, удовлетворенно осматривая ногу тифлингессы. С моей стороны что там у нее с задницей было не разглядеть.

– Ну-ка, девочка, пошевели-ка ногой, да поактивнее, – предложил он ей.

Шелли послушно задрала ногу вертикально вверх, несколько раз согнула в колене, наклонила вправо – влево, несколько раз напрягла и расслабила мышцы бедра.

– Все в порядке, – улыбнулась она магу и тут же начала настороженно ощупывать бедро здоровой рукой, – а шрама точно не осталось?

Вот мать, то что ей рваную рану, больше десяти сантиметров в поперечнике, пускай и поджившую, полностью вылечили за десять минут ее не колышет, а вот наличие шрама. Однако, медицина тут у них… Пускай дорогая и корыстная, но эффективная ничего не скажешь, ногой девчонка шевелила совершенно легко.

– Не осталось, не осталось, – снисходительно улыбнулся лекарь, – я же говорил. Тут все, теперь только ходи побольше, чтобы мышцы скорее в норму пришли, все же принудительно наращивал. Прямо завтра и начнешь. Ну что ж, продолжим…

И Иеронимус взялся за руку. Также движением ладони разрезал бинты, мне опять почудилась мгновенная вспышка, недоуменно покрутил перед глазами магазин от «Калаша», которым мы зафиксировали сломанную кость, явно не понимая что это такое.

– Это наверное твое, – сказал он наконец и перекинул пустой рожок мне. Я поймал и пихнул в карман, надо будет не забыть Стингеру вернуть, это из его БК. – Наконец хоть кто-то догадался что кость фиксировать надо. Только лучше к чему-нибудь прямому, а не изогнутому, на будущее, молодой человек, на будущее. Ну хоть так, я понимаю, что прикрутили что под рукой было. А то примотают просто к телу, или вообще, забинтуют как обычную рану и к магу волокут. Привыкли на магов полагаться, мол все могут, а раны обрабатывать никто учиться не хочет. А потом, придурки, удивляются, чего мы тройную цену берем за выпрямление костей, да еще и полностью обезболить не можем. Ну ладно, ну, девочка, сейчас будет немного больно, терпи.

Бормоча все это, маг одновременно крутил сломанное предплечье в разные стороны, внимательно осматривая, при этом девушка не выказывала никаких признаков боли, хотя не могла кость уже настолько срастись, должны были у нее быть болевые ощущения. Впрочем лекарь явно знал, что делал. На последних словах он ухватил предплечье в кулак, примерно в месте перелома и крепко сжал. Девушка закусила нижнюю губу и тихо зарычала, а из кулака прянула яркая вспышка, и еще одна, и еще… Я аж зажмурился.

– Все уже, все, – успокаивающе проговорил Иеронимус, продолжая все же удерживать предплечье. Только теперь вспышек уже не было, только рука светилась, будто он лампочку в кулаке зажал. – Сожми кулак несколько раз.

Девушка послушалась, начала сжимать и разжимать кулак, маг же сгибал локоть конечности, другой рукой придерживая плечо тифлингессы. Видимо остался удовлетворен. Из кулака сверкнула еще одна вспышка и маг отпустил руку. Выпрямился и вытер пот со лба.

– Так, с этим все. Ух, ну и тяжело же лечить твое племя, такая сопротивляемость к магии, прям не знаю. Хорошо хоть обработали все на удивление грамотно, даже от знахарей мне таких не приводили, там наоборот, дерьма всякого напихают, только еще больше возиться приходиться. Ладно, теперь займемся плечом.

Лекарь сорвал повязки и стал с каким то удовлетворением изучать наложенные нами швы. С искренним изумлением поковырял ногтем подсохшую корку коллагена.

– Это что-то вроде специального клея, – нашел нужным пояснить я. – Если не очень большая рана, можно вместо швов использовать, чтобы лишний раз кожу не дырявить. Меньше повреждений… Да и проще использовать, удобно. А тут залили поверх шва, из-за того, что никак не заживало, постоянно кровь шла, на каждой перевязке.

– Нда, не встречал раньше. Однако не лишено смысла, надо будет поразмыслить. А что не заживало, это мне кажется уже ясно. Однако надо посмотреть поподробнее. Значит так, молодой человек, мне понадобиться твоя помощь. Сейчас придется, скажем так, резать по живому. Боль я всю не заблокирую, надо будет подержать девушку. Только пыльник свой сними. – Лекарь внимательно осмотрел мою фигуру, пока я стягивал плащ. – Будем надеяться, что удержишь.

И не дожидаясь пока я подойду маг провел ладонью над плечом. Рана, и так не желавшая заживать, теперь окончательно разошлась, нити шва лопнули и ожившими змейками выскользнули из кожи. Однако, несмотря на то что рану расширили, плечо по-прежнему кровило совсем немного, да и воспаленным не выглядело, ни вздутия, ни покраснения. Да и запаха, характерного для воспаленных ран, от него не шло. Маг таким же образом вскрыл два других разреза. И там картина была точно такая же. Не понимаю, хотя вроде насмотрелся на самые разнообразные повреждения. Какие бы ни были там когти, но с человеком, посеченным минометными осколками никак не сравниться. Или после попадания из крупняка… хотя в последнем случае редко выживают, если только очень повезет. Я опустился около лежака на колени, приноравливаясь, как бы прихватить девушку. Наконец левой рукой прижал поперек живота, одновременно прижав одну руку тифлингессы локтем, а вторую захватив в кулак. Правым же локтем прижал здоровое плечо, а ладонь положил на лоб.

– Неее, ты что, так ты ее не удержишь, – заметил мои манипуляции маг, – Она ж тебе коленом череп проломит, да еще и хвостом приласкать может так, что придется еще и тебя лечить.

Опа, а про хвост я и забыл. И что, мне теперь его на кулак наматывать.

– Так, Шейеелена, давай-ка хвост вокруг ноги обмотай, что ли, – начал распоряжаться маг и потом уже мне. – А ты на нее сверху падай, как будто трахать собрался, и всем весом придавливай, а голову обеими руками придерживай.

Упс, я неожиданно покраснел. Шелли, которая уже прикусила губу в ожидании боли, хихикнула и пощекотала меня хвостом за ухом, а потом ловко обмотала его вокруг ноги, не переставая ехидно улыбаться.

– Ты чего, стесняешься что ли, – удивленно повернулся ко мне маг. – Это ж тифлинг, а не человек, у этих рогатых понятие «девичья честь» весьма специфическое. Отродье хаоса, что с них возьмешь. Ты что, в кланах никогда не был раньше?

Я помотал головой.

– А, ну тогда если с этой дальше поедешь, тебя ожидают весьма разнообразные впечатления. Давай, не тупи, падай сверху.

Шелли опять закусила губу, а я торопливо захлопал по карманам. Ага, есть, я вытащил из кармана штанов заначенный бинт, сорвал зубами упаковку и поднес ко рту девушки.

– На-ка, прикуси, полегче будет.

– Это еще зачем? – спросил лекарь.

– Ну как, – пожал плечами я, – чтобы язык не прикусила случайно, да и зубы, бывает, ломали, когда очень больно. Да и просто легче терпеть боль, на себе убедился, действительно помогает.

– Ну может быть, может быть.

Я навалился на девушку, одной рукой придерживая ее голову, но постарался устроиться так, чтобы все-таки видеть рану. Было любопытно, что маг собирается там творить такое.

– Ну, начали, – Иеронимус прижал коленом правую руку девушки, которую у меня так и не получилось подгрести под себя, а свои ладони расположил над ранами. – Держи крепче.

Но на этот раз я ничего не заметил, от руки вроде как ничего никуда не текло и не светилось. А вот тело Шелли внезапно свела судорога, коленом она ощутимо заехала мне в бедро. Ух, хорошо, что на мне броник с юбкой. Сквозь бинт, зажатый в зубах, донеслось яростное рычание. Мне стало уже не до того, что там делает лекарь. Не то чтобы девушка специально вырывалась, скорее просто неосознанно пыталась спихнуть меня, но удерживать ее было не просто. Явно было очень больно, но терять сознание она даже не собиралась. Даже не знаю, сколько это все продолжалось. Но в какой-то момент стало полегче, нет, извиваться подо мной Шелли не перестала, но уже не так ожесточенно. Блин, это ж нам повезло, получается, что она тогда сознание потеряла. Хрен бы мы ее зашить смогли…

Пользуясь случаем я скосил глаза на плечо. Во всех разрезах сейчас как живые бились какие-то полупрозрачные клубки, свитые из разноцветных нитей. А вот плоть девушки на краях ран буквально кипела, в некоторые моменты отрывались кусочки мышц.

Ну вот так и развлекались, долго причем. Маг оказался прав, говоря изначально, что зрелище может быть неаппетитным. Не знаю, час или два лекарь ворочал непонятно чем в плече тифлингессы, но наконец и это закончилось. Шелли обмякла, теперь она не рычала, а тихо поскуливала. Лицо у нее побледнело и взмокло от пота, челка прилипла ко лбу, а от глаз протянулись дорожки от слез.

– Ну все, можно отпускать, я почти закончил, – сказал Иеронимус отходя в сторону и падая в кресло. Выглядел он кстати не намного лучше Шелли, лицо тоже вспотевшее, весь какой-то взъерошенный и уставший. Я осторожно сполз с девушки, принимая вертикальное положение и разминая подзатекшие от постоянного напряжения мышцы. Кажется, левое бедро превратилось у меня в один большой синяк, именно туда меня постоянно колотила коленом тифлингесса. Я осторожно извлек изо рта Шелли измочаленный зубами бинт. Гляди-ка, прокусила насквозь, теперь только выкинуть. Я бросил беглый взгляд на раны. Сперва сложилась такое впечатление, что маг полностью восстановил всю плоть, только зачем-то сделал ее прозрачной, кровь, ритмично пульсируя текла как будто по невидимым сосудам, плечо девушки слегка двигалось в такт дыханию, будто и не было повреждено. Однако начали постепенно проступать, ну как бы полупрозрачные жгуты, преимущественно желто-зеленых оттенков, хотя встречались и чисто зеленые, и пара откровенно фиолетовых. Я тряхнул головой, отгоняя все эти видения, ну точно, по ходу галлюциногенов нажрался.

– Вот, самое сложное сделал, – лекарь стал копаться в бумагах на столе, вроде как что-то ища. – Сейчас отдохну немного, восстановлюсь, да восстановлюсь и наращу кожу. В принципе, чего-то такого я и ожидал, да, ожидал…

– Ну ты как? – я наклонился к лицу девушки и попытался необслюнявленным краем бинта смахнуть ей пот с лица.

– Ничего, терпимо, – слабо улыбнулась тифлингесса.

– Ничего, я ей еще немного энергии подкачаю, чуть попозже, – маг заметил наши перешептывания. – Но тут ничего не поделать, пораженные ткани надо было удалить. Собственно эту гадость тсареш придумали против себе подобных, давно, очень давно. Против существ с быстрой регенерацией на диво эффективное средство. Эта отрава как бы блокирует возможность клеток делиться, но при этом не убивает их. В лучшем случае получаем незаживающую рану, что мы и могли наблюдать, в худшем, если эта гадость попала в жизненно важный орган, то исход как правило фатален. Даже если это очень живучее существо, вроде тифлинга или тсареш. Вот, нашел, да нашел, – Иеронимус вытащил из бумаг какой-то кристалл и стал крутить его в пальцах.

– Ну, пока я отдыхаю, сразу по рекомендациям, – продолжил лекарь. – Плечо до второй нашей встречи лучше поберечь, у тебя там сейчас маго-имитация, рану то я закрою, но все равно, нормально это все работать не будет, мышц у тебя там сейчас фактически нет, так что правой рукой двигать не сможешь. Могут быть болевые или очень неприятные ощущения, сразу предупреждаю. Кость сломанная в порядке, рука у тебя зафиксирована была недолго, мышцы не должны были ослабнуть, но все равно, надо бы разрабатывать, правда плечо… Так что пока воздержись, да, воздержись. Нога полностью в норме, я бы рекомендовал физические нагрузки, может быть даже избыточные, но загонять тифлинга, весьма проблематично. Ну, во всяком случае старайся побольше передвигаться пешком. А через четыре дня, то есть пятьдесят четвертого прошу ко мне, поглядим, что получилось, да, получилось. И в общем, тебе сейчас надо будет как следует покушать и выспаться, ну и в баню ты хотела, тоже хорошо будет пожалуй. Я конечно энергии для тебя не пожалел, но все равно это ускорение процессов ест и резервы организма, так что их было бы неплохо восстановить, да, восстановить, – маг перевел дыхание.

Я с удивлением заметил, что кристалл, который он крутил в пальцах уменьшился уже втрое. Но как-то странно уменьшился. Пальцы человека держали камень вроде как прежнего размера, но визуально сжимали воздух, а сам кристалл был заметно меньше.

– А тебе, молодой человек, я бы хотел тоже дать рекомендацию, – внезапно обратился ко мне маг, – хоть ты и не платил мне ни за лечение, ни за диагностику. Но я раньше ничего подобного не видел и мне стало любопытно. Завязывал бы ты алхимию себе в кровь закачивать. Я сперва было подумал, что ты плод очередных эльфийских экспериментов, но никакой магии, одна алхимия… не их почерк. Да и при рождении у тебя ничего подобного не было, все меняли уже когда организм полностью сформировался, а эльфы от селекции никогда не отказывались. Как тебе связки изменили я даже представить не могу. В общем то цель почти достигнута, если я правильно понимаю, тсареш ты в скорости уже можешь превзойти, правда ненадолго, но тифлингов перегнать все равно не получится, и так уже на грани возможного, сожжешь себя только. Я если честно не уверен, что тебя даже теоретически можно в прежнее состояние вернуть. Печень уже изменилась очень сильно, остальные органы тоже. Я не возьмусь, боюсь даже на факультете жизни не возьмутся… А что с мозгом у меня и увидеть не получается, твой блок не только ментальное воздействие, всю магию останавливает, причем весьма любопытным способом. Завязывай в общем…

– Ну, при моем образе жизни подохну я скорее всего не от этого, – равнодушно пожал я плечами. Мать, мать, мать, я еле сохранил это равнодушие. Этот гребанный маг-лекарь из непонятного мира в доступных ему словах выразил суть всей программы «Химера», о которой и я то по идее знать ничего не должен был, кроме названия… Специальную подписку давал, что ничего не знаю, именно в такой формулировке. Хорошо, что я тут один, без моих дуболомов, нарушение режима секретности на нарушении сидит и нарушением погоняет, по правилам я вообще должен этого мага прибить на месте. Вон и Шелли ушки навострила, а на мордашке слегка потрясенное выражение.

– Ну смотри, тело твое, решать тебе. Просто тебе чаще придется накачивать в себя энергию, больше денег потратишь в итоге, ну или сил. Да, еще, какого размера этот кристалл? – маг показал мне безделушку, которую вертел в руках.

– Ну с ноготь моего указательного пальца, – я продемонстрировал Иеронимусу помянутый ноготь, сам погруженный в совершенно другие мысли. Так, Шелли к нему через четыре дня, раньше его кончать нельзя, только потом. Зарезать во время визита – не вариант, хоть и будет время на контроль. Залезть в дом в ту же ночь… Тоже не комильфо, без знакомых в этом городе и знания местных реалий такое не провернем, если только с шумом, но не катит. Снайперка… в принципе за четыре дня разнюхать подходы можно, с «винтореза» я с пятисот метров уверенно попаду, а тут расстояния меньше. Минусы: поминалось, что он домосед, раз и два, стрелять придется в сердце, Шелли как-то мельком заметила, что если рядом присутствует маг, то повреждения мозга не фатально. А в сердце, это дело такое… В голову как-то надежнее. Попросить Комара соорудить сюрприз на пару килограмм в тротиловом эквиваленте и с часовым механизмом. Наиболее реально. Но опять же, убийство явно не принятыми здесь средствами, опять же как я понял тут еще маги есть, то есть магическое вмешательство они исключат, а как его симулировать – я не знаю. И тоже велик риск не завалить на глушняк, может выжить. В общем быстро придумать способ ликвидации, который гарантированно не связали бы с нами я не мог. А может просто забить. Маг же просто увидел результат программы, но не знает ни кто ее проводит, ни какими средствами. Более того, честно признался что даже не знает как это было реализовано и вряд ли сможет повторить. Сама же идея в принципе на поверхности лежит, уже больше ста лет проводятся эксперименты с попытками получить подобный результат. И ни моих тканей, ни моей крови у него нету, даже не пытался получить, так что ничего особо страшного.

– В таком случае еще один… даже не рекомендация, совет если позволишь, – прервал мои лихорадочные размышления Иеронимус. – Наведайся в Академию. Тебе же смен тридцать, я прав? Ты староват конечно, для человека, чтобы начинать обучение, но у тебя очень сильно выражены способности к ощущению силы. Тебе хотя б пару курсов прослушать, по общей теории силы. Для собственной безопасности. Магом ты вряд ли станешь, личность у тебя очень жестко сформирована на мой взгляд, хотя я по особенностям человеческой психики не очень, как впрочем и других разумных, я в основном телами занимался всегда. А освоение магии – это в первую очередь изменение сознания. Но просто чтобы контролировать свои способности.

– И с чего ты взял? Никогда ничего подобного за собой не замечал, – несколько потрясенно ответил я. Пиздец полный, еще и это. Вот этого я точно в отчете писать не буду, разберут ведь на запчасти к ебеням. Гм, надо всерьез думать, как я отчет препарировать стану, да и ребят предупредить не помешает. А то напишут по незнанию что видели, как у мужика из рук лучи света бьют и угодят в подопытные кролики. А на тему восстановления ран, мол видел как под руками рана затягивается, а чего там и как, не мое дело. И вообще, сапоги мозг натирают, ничего не знаю.

– Ну, вообще то, что ты заметил оставшийся в накопителе заряд, – маг опять показал мне кристалл, который вроде стал еще меньше, – и является тестом на прием в академию на очное обучение. Обычный разумный заметил бы лишь внешнюю оболочку, которая не меняется, а ты точно назвал количество оставшейся энергии. Случайностью это быть не может. Но это опять же не руководство к действию, а просто совет, заметь, совершенно бесплатный. Дело твое. Это просто для безопасности разумных, которые тебя окружают. Упаси Хаос, влетишь случайно в место силы, ладно себя сожжешь, так еще и окружающих покалечишь по незнанию. Ладно, будем заканчивать. Темнеет скоро, мне ужинать пора.

Маг решительно встал, подошел к Шелли и протянул руку с раскрытой ладонью на раненым плечом. На этот раз в сторону он меня не отгонял и я получил возможность посмотреть, как собственно он и исцеляет. Никаких особых спецэффектов теперь не было, тоже марево, что и на ногу текло, но без световых вспышек. А кожа на плечо наползала, ну как в документальной съемке медленных процессов, где один кадр снимают за час или даже больше реального времени. Просто друг за другом наползали сперва подкожный жировой слой, за ним сама кожа, тоже слоями. И там, где она нарастала, кожа еще и старела на глазах, сливаясь со старой и ничем не отличаясь от нее внешним видом. Действительно, ни шрамов, ничего не оставалось. Маг закончил со всеми тремя ранами минут за пять, потом приподнял девушку за плечо и привел в сидячее положение. Медленно провел рукой у нее по спине, видимо убирая дырку над лопаткой.

– Вот собственно и все, можешь одеваться, – наконец сказал он. Шелли радостно вскочила на ноги, несколько раз присела, попрыгала на месте, проверяя работоспособность ноги, и устремилась к сумке со сменными вещами, одеваться. Маг с улыбкой смотрел на чуть ли не порхающую от счастья тифлингессу.

– Нда, энергичный народ эти тифлинги, – сказал он. – Я надеюсь ты проводишь ее до места, где она остановилась?

– Да, конечно, – кивнул я, посматривая за Шелли с каким то непонятным мне самому умилением. – Мы приехали вместе и остановились в одной гостинице.

– Ну и отлично. Сейчас у нее эйфория пройдет и слабость начнется. Лучше будет чтобы она на своих ногах дошла, но и одну отправлять тоже не стоит.

Я опять кивнул, продолжая наблюдать за Шелли. Вот меня все последние дни интересовало, как она будет натягивать штаны с ее то хвостом. Надо же в конце концов получать и положительные эмоции, а не только думать над сложившимся положением. Хвост оказался гораздо более гибким чем я ожидал. Девчонка умудрилась сложить его буквально пополам и не глядя продела в отверстие брюк, которые натягивала. А вот с рубашкой ей пришлось повозиться, сперва попыталась надеть как обычно, но правая рука, как и предупреждал маг, работала еле-еле, мы с Иеронимусом хором хихикали, наблюдая как она извивается, натягивая рубашку, а потом и куртку. А вот сапоги она одеть самостоятельно не смогла, все-таки там надо было приложить определенное усилие и двумя руками, пришлось помогать.

– Ноги то стереть не боишься, – натягивая на нее достаточно щегольские сапожки с узкими голенищами, я заметил что ни носок, ни портянок у нее нету.

– Да тут недалеко, – девушка как-то виновато улыбнулась, – и я просто забыла носки взять.

– Люблю забывчивых, – улыбнулся услышавший маг, – за лечение мозолей я беру по сто медных за штуку, это так выгодно. Ну, самый приятный для меня момент, получения гонорара. Что у нас получается, восемьсот, шестьсот и пятьсот за диагностику, итого тысяча девятьсот и золотой я уже получил. Еще девять сотен…

– Да, конечно, – Шелли вытащила еще один золотой.

– Так, сейчас найду сдачу, – маг опять начал рыться в бумагах на столе. У него там что, замаскированный склад полезных мелочей, что ли.

– Не надо, Иеронимус, будем считать что это в зачет за плечо, все равно я вам за него еще должна, – попыталась остановить его девушка, но маг сурово перебил:

– Нет, девочка, в деньгах должна быть аккуратность. Вот, – и он протянул тифлингессе практически такой же мешочек, как она выдала мне в гостинице. – Пересчитай.

– Ну демон, я же не гном в конце то концов, могу магу и на слово поверить, – возмутилась девушка, – я ж рехнусь.

– А гномы пересчитывают, да еще и передернуть десяток другой монет в свою пользу норовят, – спокойно заметил маг. – Ладно, жду тебя пятьдесят четвертого, лучше в начале третьей стражи приходи, иначе придется подождать скорее всего.

Распрощавшись с магом мы вышли из дома. Тифлингесса буквально танцевала от радости. Странно, меньше десяти дней она ходить не могла, а тут столько радости. Хотя, молодая девчонка, а мы ее даже гадить в кусты на руках носили, так что можно понять, чему она радуется. Или просто я привык, что люди валяются по полгода в госпиталях, а у нее то дырки заживают гораздо быстрее, да и маг говорил, что у тифлингов очень быстрая регенерация. Впрочем шагов через пятьдесят произошло то, о чем меня и предупреждали.

Девушка почувствовала слабость, пошатнулась и я еле успел подхватить ее, до того как она упала.

– Ох, – пробормотала Шелли, – еле на ногах стою, наверное тебе и обратно придется нести меня на руках. Спать однако совсем не хочется, странно. А хочется кушать… Нет, хочется жрать…

– Иеронимус предупреждал, – я приобнял девушку за талию, удерживая ее в вертикальном положении. – А еще он сказал, что лучше тебе дойти до гостиницы самостоятельно, так что давай, перебирай ногами…

– Ты гадкий, вредный, нехороший человек, издеваешься над бедной, несчастной мной, – Шелли пыталась говорить с обиженным видом, но улыбка все равно наползала на физиономию. – И когда я мучалась с одеждой ты вместо того, чтобы мне помочь, или хотя бы восхищаться моей совершенной фигурой и пышной грудью, мерзко хихикал. Я все слышала. Что скажешь в свое оправдание?

– Ну я же сейчас не замечаю, что ты вместо того, чтобы выполнять прописанные лечебные процедуры, то бишь идти самой, висишь на мне, – хитрая девчонка действительно опираясь на мою руку и вцепившись в меня хвостом и своей левой рукой каким-то неописуемым способом на мне повисла и старалась поменьше перебирать ногами.

– Ага, а ты меня пользуясь моментом лапаешь за задницу, впрочем меня это вполне устраивает, – парировала вредная тифлингесса. – Нет, я так не дойду, есть хочу, аж тошнит, щас тебя покусаю.

– Быстрее дойдем – быстрее поешь, – невозмутимо ответил я.

Вот так обратно и добирались, чуть ли не в четыре раза дольше, чем к врачу. Мне пришлось чуть ли не волоком тащить старательно симулирующую беспомощность Шелли, да еще и останавливать ее желание завернуть во все попадающиеся по дороге заведения общепита. Причем как только на дороге встречался кабак, как девчонка забывала про слабость и начинала чуть ли не на буксире тянуть меня в его сторону. Не то чтобы я был такой вредный, просто подозревал, что зависнем мы там надолго. Вот никогда не понимал привычки завернуть по пути, то туда, то сюда или остановиться отдохнуть. По мне всегда проще немного потерпеть, но добраться до цели и уже там нормально расслабиться. И так бесила сложившаяся ситуация, когда путь к итоговой цели складывался пока только частично, и то я не был до конца уверен, что он верен. В общем некомфортное для меня положение в психологическом плане.

У мага мы провели достаточно много времени, на улице уже вечерело. Не то чтобы темнеть начало, так, сумерки. А народ куда-то весь подевался. Прохожих почти не попадалось. Да и распахнутых в первых этажах домов дверей стало гораздо меньше. Из открытых же доносился гул голосов, кое-где что-то немелодично орали пьяными голосами, вроде как поют. Кабаки там что ли, и к вечеру в них переехала большая часть местного населения? Ну, может быть.

Худо бедно, но дошли таки. Ресторанчик гостиницы был заполнен уже больше чем на половину, но ожидаемого было мной шума не было. Наоборот, все очень тихо и пристойно, сидит в зале десятка три разумных, со вкусом ужинают. Вот только у входа мы столкнулись с Гархом тащившего за шкирятники на выход двух ужратых в мясо гномов. Если один из товарищей был уже в кондиции, то есть висел в лапище орка мешком и на происходящее не реагировал, то второй вовсю орал, что он разнесет весь этот притон к Хаосу, что ему сам голова денег должен, а также сравнивал орка с различными видами дерьма. Ну и вообще, вся речь гнома была пересыпана фекальной тематикой, видимо аналог нашего мата. Вышибала на вопли внимания не обращал, а вот нас заметил и очень добродушно и искренне улыбнулся Шелли. Девушка в ответ помахала ему хвостом. Орк еще шире расплылся в улыбке и вежливо отступил в сторонку, давая нам пройти. Пропустив нас открыл головой вопящего гнома входную дверь и понес коротышек проветриться.

В гостиной номера царила полная идиллия. Весь немаленьких размеров стол был уставлен едой. Блюда с какой-то мясной нарезкой, деревянные тарелки с незнакомыми овощами, как порезанными, так и целиком, здоровенная плошка с мелкой местной рыбешкой, похоже жаренной, парочка целиком зажаренных птиц, в данном виде здорово напоминающих наших куриц. На столе, бывшем в комнате изначально, все не уместилось. Рядом поставили еще один невысокий столик, на котором располагалось что-то вроде металлической жаровни, заполненной камнями, видимо раскаленными. Сверху на решетке красовалась здоровенная глиняная миска, прикрытая крышкой, а вокруг нее выстроились семь глиняных же горшочков. Видимо горячее, запах оттуда шел очень аппетитный. Еще из мебели добавились три бочонка, каждый литров на двадцать пять, стоящих на высоких козлах. Нда, веселые тут понятия о легкой запивке за ужином.

Всю эту красоту увлеченно уничтожали Стингер с Комаром, подтащившие к столу скамью-диванчик и с комфортом развалившиеся на нем. Вот только одеты они были… трусы, майки и берцы. Не скажу что непривычно, но мы ж не в казарме. Автоматы однако стояли поблизости, прислоненные к диванчику, а все остальное барахло группы было свалено в кучу у стены, остальные четыре «Калаша» и «Печенег» стояли в ряд прислоненные к стеночке. Больше в комнате никого не было.

– И в честь чего у нас демонстрация нижнего белья, – спросил я входя в комнату. Шелли, унюхавшая аппетитные запахи, решительно отпихнула меня с дороги, с каким-то утробным то ли рычанием, то ли урчанием ухватила с жаровни один из горшочков, плюхнулась с ним за стол, сорвала крышку и стала увлеченно орудовать деревянной ложкой.

– Ну извини, командир, каптерки мы тут как-то не нашли, – развел руками Стингер, с каким-то недоумением поглядывая на Шелли. – Гарх сказал, что тут барахло постирать можно, так что мы шмотки в бане и оставили, там на входе увидишь, на скамье. Вроде к рассвету обещали притащить уже чистое. А чего с Шелли то? Я и так подозревал, что ее не прокормить, но чтобы так…

– Побочный эффект лечения, – вздохнул я устраиваясь за столом и на пробу кидая в рот кусочек мяса с ближайшего блюда. А вполне себе и ничего. Комар не задавая вопросов сгреб со стола две пустые кружки и стал наполнять их из предусмотрительного пододвинутого к столу бочонка. Наполнив плюхнул по посудине передо мной и девушкой. Я с удовольствием отхлебнул ароматного сидра и зажевал местным овощем, по вкусу напоминающим болгарский перец. И стал с интересом приглядываться к уже обезноженной местной птичке. Последний раз мы перекусывали утром, потом вонь отбила всякую охоту, даже мыслей о еде не возникало.

– Так ее что, действительно вылечили? – с некоторым изумлением спросил зам.

– Ты же видел, как она скачет? – вопросом на вопрос ответил я, решив все-таки погодить с птичкой и ограничиваясь пока разнообразной мясной нарезкой. О как, а это у нас что-то вроде колбасы вроде, ничего так, вполне, вполне.

– Ну мало ли, накормили какой химической дрянью, – Стингер отхлебнул из своей кружки. – Что, действительно у нее нога здорова? И все остальное?

– С плечом еще не все, там какая-то отрава была, через четыре дня зайти еще придется. А остальное действительно вылечили. Местная медицина – это что-то…

В комнату вошел довольный, распаренный и умиротворенный отец Яков. Одет он был тоже по сегодняшней нашей моде, то есть берцы, трусы, майка, но… Ну да, его же казенным экипировали. Это мы такие предусмотрительные, что на подобные экстренные вызовы берем по два комплекта камуфляжа и несколько смен белья, жизнь научила, что называется. Сейчас кто-то из ребят поделился с ним бельем, но мы все были несколько крупнее священника. В общем майка на нем висела мешком, а трусы священник прихватил ремнем, чтоб не сваливались. Смотрелось забавно.

– С легким паром, отче, – Стингер приветственно приподнял свою кружку, – присаживайся, давай.

– С легким паром, – вторил Комар, наливая сидр в еще одну посудину и кивая на жаровню. – Бери, давай, горячее, пока не остыло.

– Благодарствую, сыне, – священник кивнул, прихватил себе горшочек по дороге и стал устраиваться за столом. Взгляд его остановился на усиленно питающейся Шелли. – О, я вижу девушка уже себя лучше чувствует?

– Да, что насчет местной то медицины? – повторил вопрос мой зам. Священник тоже заинтересовался, впрочем не забывая воздавать должное еде.

– Ну сколько мы отсутствовали, часа три, четыре, – пожал плечами я. – За это время у меня на глазах мужик помахав над ней руками полностью вылечил ей бедро, срастил сломанную руку и затянул новой кожей разорванное плечо. Правда мышцы на плече новые не вырастил, обещал через четыре дня. Как – меня не спрашивай. Результат сам видишь. Слабость общая, вот только жрать настолько хочет, что как только видит еду, про слабость тут же забывает.

– Не может быть, – помотал головой Стингер. – Не может сломанная со смещением лучевая кость полностью срастись меньше чем за десять дней.

Опровергая его слова Шелли, уже закончившая со своим горшочком, лихо расчленяла приглянувшуюся мне птичку на составляющие, причем обеими руками. Правда правой двигала пока еще довольно неловко, но то, что у нее еще утром была сломана кость никто бы не сказал.

– Я тоже так думал. Однако здесь это возможно оказалось. Но, как я понял, не дешево, очень не дешево. Да и о клятве Гиппократа местные лекари никогда не слышали… Пока лекарь деньги не увидел, даже смотреть не стал. И взял отдельно за посмотреть, отдельно за полечить.

– Ну это как у нас, – хохотнул Стингер. – А не дешево – это сколько?

– Почти две тысячи таких монет, как я вам выдал. Шелли уверяла, что на двадцать медяков тут можно очень неплохо отдохнуть.

– Это да, на двадцать медных тут дней двадцать можно жрать от пуза и не ограничивать себя в спиртном, – сказал мой зам. – Вот только как быстро их тут заработать можно…

– А ты уже и цены успел выяснить, – вопросительно приподнял бровь я, одновременно утаскивая у тифлингессы кусочек птички. А то она уже половину тушки, килограмма эдак на полтора, смолотила. Девушка недовольно заворчала.

– Куда без этого, мы каюсь после бани с этим чучелом увлеклись и все горячее смолотили. Да и Потапыч увлекся, так что все равно остыло бы все. Ну мы и заказали повторить…

– Ты охренел что ли? – я попытался зарычать, но после последних дней в достаточно уютной комнате, за накрытым столом. В общем чувствовал я себя на удивление хорошо, зарычать не получилось. Но я все же договорил. – А если бы насчитали как за выжранный мини-бар в Турции?

– Майор, я всегда мечтал стать альфонсом, но немного не таким образом, – заржал Стингер, – мы все цены выяснили, девчонка, которая тут прислуживает, ну та, низкорослая, симпатичная, ну Хильд… Ей по ходу уже приходилось общаться с людьми, не знающими местного языка. В общем, договорились мы с ней. И цены все выяснили. И попросили все что заказываем, считать отдельно, и сразу счет приносить. Сразу и рассчитываемся кстати, пока к ценам не привыкли.

– Ам… ням…чав… – Шелли возмущенно приподняла голову, дожевывая уже остатки птицы. – На хрена это, включили бы в общий счет.

– Шелли, ну я же объяснял…

– Ага, Шелли, – закивал поддерживая меня Стингер. – Это ж все стоит, командир, ты не поверишь, все это великолепие, включая спиртное – меньше двух медяков.

– Ндааа… Тогда медицина тут доступна очень немногим, – задумчиво протянул я. – И это еще раны, не опасные для жизни… Да и повреждения то по большому счету не очень серьезные, неприятно, но не смертельно. Шелли, а что не с ранениями, а с болезнями скажем? Так же дорого?

– Дороже, – девушка облизала пальцы и абсолютно естественным жестом почесала рог, правой рукой кстати, вот только локоть она старалась от стола не отрывать. Взгляд тифлингессы задумчиво блуждал по тарелкам, явно раздумывала, чем бы еще закусить. – С ранами проще, в основном просто накачивают энергию, ускоряя регенерацию и все. И то, ты же слышал что за плечо мне в два раза больше насчитали. Там уже одной регенерацией не отделаешься, какие-то ткани надо с нуля выращивать. А с болезнями еще запутаннее, там надо органы изменять, или возбудителей болезни вытравливать… В общем дороже…

– А как с теми, у кого нету денег на лечение? – вмешался в разговор священник.

– Их проблемы, – ответила девушка абсолютно равнодушно. – Либо ждут пока само пройдет, либо к знахарям обращаются, те берут гораздо дешевле, но и помогают не так эффективно. А иногда наоборот, только хуже после их лечения делается.

– Несправедливо получается, – упрямо продолжил Яков. – Те кто богаче – те лечатся, остальные страдают. Неправильно это…

– Почему? – девушка с удивлением посмотрела на священника. – Все справедливо. Больше работаешь – больше зарабатываешь – больше живешь. Какая тут несправедливость.

– А если не заработал, а украл? – продолжал спорить священник. – Или в наследство получил, сам пальцем не пошевелив…

– Украсть тоже уметь надо, не самая лучшая или честная, но тоже работа, – тифлингесса искренне не понимала из-за чего с ней спорят. – А наследство… Значит родители, или кто там оставил, заработали и за себя и за детей, повезло, что тут скажешь. Странно у вас как-то все.

– Знаешь отче, а вот тут я с Шелли соглашусь, – неожиданно подал голос Комар. – У нас только на словах все равны и всех лечат вроде как бесплатно… Командир, помнишь сколько Тирли бабла лекарям отнес, когда у него Ленка, ну жена его, свалилась. Пока ты ему перевод к нашим, армейским коновалам не организовал. Да и там, по знакомству все. Или когда у меня мама болела… Не, тут как-то честнее, заплатил – вылечили. А у нас… вроде как всем доступно, но потом еще деньги откровенно вымогать начинают…

– И все равно, – не сдавался священник, – неужели у ваших лекарей ни капли сострадания нету. Он что, пройдет мимо умирающего ребенка?

– А почему он должен ему помогать? – вытаращилась Шелли. – Энергия в мире конечна, маг тратил силы и время на обучение, да и от самого лечения устает сильно, вон Дракон видел, как Иеронимус выложился. Нет, тут все от доброй воли мага зависит, захочет – поможет, не захочет – пройдет мимо, и никто ему ни слова не скажет. Магия штука такая, да и сознание она здорово меняет. И потом, маги не могут вот так вот взять и всех сразу вылечить. Их же совсем немного на самом деле, хоть и живут они очень долго. Да и лекарским делом занимаются далеко не все из них. И решать кому жить, а кому умирать они не собираются… По мне так наоборот, было бы неправильно, если бы кто-то решал кого лечить, а кого нет. А так все справедливо, есть деньги – живешь, не смог заработать – умираешь. А возможность заработать есть у всех, учись, старайся… Ну а если разумный такой дурак, что о завтрашнем дне и своих потомках не думает и все тратит, что зарабатывает – так маги тут абсолютно не при чем.

Отец Яков явно собирался спорить дальше, но я решил съехать с этой темы. Сейчас еще всплывет, что Шелли то мы помогли, потом поднимутся корыстные вопросы, и с ее и с нашей стороны… И черт его знает куда все может зайти. Девчонку же обижать пока не хотелось.

– Шелли, а вот ты сказала, что маги живут очень долго, а сколько конкретно? – решительно опередил я уже открывшего рот священника. – Тому же Иеронимусу на вид лет, тьфу… смен пятьдесят, по разговору несколько старше кажется…

– Ты что, – махнула рукой тифлингесса, – ему смен четыреста, не меньше, а может и больше. Просто он звезд с неба не хватает, выше магистра четвертого ранга так и не поднялся, вот и сидит в Перевальном. С ранами он неплохо справляется, что попроще из болезней тоже может вылечить. Но не больше. Обычно маги его возраста теоретическими изысканиями занимаются, их уже зарабатывание денег не сильно интересует. В основном практикуют те, кто только Академию закончил. А так маги живут сколько сами захотят, они умеют силу в тело накачивать так, что оно прожить может дольше. Ректору Академии почти тысяча смен, но он самый старый из магов пожалуй. Собственно он один из тех, кто Академию то и организовал.

– Вот оно как, – почесал в затылке Стингер. – А простые разумные, которые не маги?

– От расы зависит. Если без магического вмешательства и чистокровные… Эльфы – больше четырех тысяч смен точно, если не убьют конечно. Тсареш тоже очень долго, но у них много нюансов, там от крови зависит, от того, как они обучаются и продвигаются по своей иерархии. Сложно в общем, но по продолжительности сравнимо с эльфами. У гномов живут смен по сто двадцать – сто пятьдесят. Орки… Ну теоретически – смен сорок – сорок пять, но орк, умерший от старости, рассматривается как чудо природы. С их характером и традициями гибнут раньше в основном. Люди, тут сложно сказать, я же говорила, что чистокровных почти не осталось, а сколько живут ваши под тсареш я не знаю. А так зависит от того, какие расы намешаны, но в среднем смен по шестьдесят.

– Это ж сколько Гарху то? – спросил Комар. – Мне казалось по разговору, что ему больше шестидесяти…

– Гарху уже за восемьдесят, и умирать он пока не собирается, – улыбнулась Шелли.

– Ты ж сказала, что они по сорок живут…

– Так это без вмешательства магии. А Гарх весьма богат для орка.

– У вас маги могут жизнь продлять? – поразился отец Яков.

– Ну да, так же как и себе, – пожала плечами Шелли. – Не со всеми расами это работает, нам, тифлингам, например не подходит, но с орками и людьми – запросто, с гномами вроде тоже, но там какие-то сложности. Я не знаю вообще-то.

– И сколько раз такое можно проделать?

– Да пока не надоест или деньги не кончаться…

– Здесь и это за деньги? – а вот теперь священник выглядел уже возмущенным. Я наступил ему под столом на ногу и постарался скорчить угрожающую рожу так, чтобы тифлингесса не заметила. Вроде удалось…

– А как же, – кивнула Шелли в ответ. – Это же вроде лечения болезни получается. Но не так сложно… Я только в общих чертах представляю, как это работает, там вроде как просто энергию в тело накачивают, и восстанавливают ткани, которые от старости разрушаются. Но энергии нужно очень много и стоит соответственно весьма дорого. Ну для людей обычно берут десять золотых за двадцать смен.

– Десять золотых это много? – спросил Стингер.

– Очень, – кивнула девушка. – Мы с этого каравана чистыми на двоих с папой заработали бы около пяти золотых. Но сейчас очень далеко ходили, больше двух сезонов в дороге. Обычно меньше, но и ходим поближе.

Я в очередной раз поперхнулся, прикинув сколько денег девушка на нас уже потратила. Стингера похоже тоже обуревали похожие мысли.

– Это получается ты уже на нас потратила где-то тридцать смен жизни, – задумчиво спросил мой зам, пихая Комара в бок и протягивая ему свою пустую кружку.

– Стингер, во имя Хаоса, – Шелли забывшись хрястнула кулаком правой руки по столу и тут же схватилась за плечо, но глазами все равно сверкала грозно. – Я майору уже говорила, никакие деньги моих соплеменников не воскресят. И тсареш заплатят за их гибель, причем не мало… Ну и потом, я же сказала, что нам продление жизни магическим способом не светит…

– Ой, извини Шелли, я не подумав ляпнул, – начал извиняться Стингер. – Просто для нас неограниченное продление жизни за деньги… Ну, несколько непривычно.

– А сколько вы, тифлинги, вообще живете, – спросил я пытаясь немного разрядить ситуацию.

– Ну у нас из-за крови хаоса все очень сложно, – кажется тифлингесса начала понемногу успокаиваться. – Мой народ в первую очередь воины, и, несмотря на наши физические возможности, многие гибнут в свои первые сто смен, на первых наймах. И во-вторых – мы не можем долго сидеть на одном месте. Никто не знает, и мы сами в том числе, почему так получается, но если тифлинг начинает просто жить, то он очень быстро стареет, слабнет и умирает в итоге. Ну как быстро, смен за тридцать, редко больше. Причем стареет не тело, а скорее разум. Пока мы молоды, пока много новых впечатлений, этого не происходит, но с возрастом. Это кстати одна из причин, почему у нас не часто заводят детей. Не все готовы отрывать от себя ребенка и отправлять его воспитываться в клан, самим продолжая наемничать. И не все готовы умирать, оседая с ребенком на одном месте и самостоятельно растя его. Вот такой вот выбор у наших… Мой папа нашел вариант и не постареть очень сильно, и меня при себе в относительной безопасности держать, но это исключение скорее. У подавляющего большинства наших душа ни к чему, кроме наемничества, не расположена. А так… по-разному бывает. Папе шестьсот тридцать две смены… было. Дядя постарше, ему шестьсот пятьдесят, но у него такая нервная работа в клане, что стареть ему попросту некогда похоже. Самый старый в нашем клане – это мастер боя, ему восемьсот с лишним, но он очень сильно сдал за последние смены. Да и в клане он осел всего десять смен назад, до этого воевал активно.

Девушка погрустнела и даже отодвинула от себя тарелку, с которой до этого лихо подъедала овощи. Нда, разрядить атмосферу не удалось, по-моему стало только хуже. Даже отец Яков не рискнул ничего сказать, выслушав перевод этой немного сбивчивой речи.

Спасли положение Потапыч с Тирли, закончившие наконец париться.

– Ойерраааа, баня освободилась, – воскликнула девушка. – Я мыться…

Она вскочила, буквально в один прыжок добралась до своих сундуков, и начала активно в них рыться, разбрасывая вокруг неподходящие по ее мнению вещи.

– Во, девочка уже скачет, – добродушно проворчал Потапыч устраиваясь за столом. – Давай быстрей, пока пар не ушел. А мы пока все сожрем…

– Не волнуйся, еще принесут, – успокоил его Стингер, наливая вместо Комара сидр пришедшим. Все зашевелились, стараясь вести себя как обычно. Шелли же чуть ли не с головой зарывшись в свои сундуки, нагребла кучу тряпья и в качестве завершающего компонента хвостом прихватила какой-то кожаный не то саквояж, не то несессер. Вот только дотащить все это она смогла только до двери. А там обессилено сползла по косяку, усевшись на пол и жалобно протянула:

– Майор…

– Эй, чего это с ней? – дернулся с места Тирли, но я успокоил его жестом.

– Да понял уже, понял, – со вздохом вылез из-за стола, стягивая броник, и пояснил для своих: – Слабость у нее, предупреждал лекарь, нормально это. Сейчас отнесу и подожду в предбаннике. Вы там не весь сидр выдули то?

– Осталось еще, не особо много правда, – как-то смущенно пробормотал Потапыч. Но мой взгляд задержался на довольной свежевыбритой физиономии. Свежевыбритой… Ножом так точно не получиться. И все остальные тоже…

– Колись, где бритву взял, – наехал я на здоровяка. Тот довольно ухмыльнулся и протянул мне небольшой нож с узким лезвием и в черных ножнах.

– Гарх дал попользоваться, надо будет себе такие же купить. Он сказал, что в любой оружейке продаются.

– Надо будет, – кивнул я.

Выгреб себе чистую смену, заодно прихватил грязный камуфляж, так и валявшийся комом на дне рюкзака, ну а что, если есть возможность постирать. Над Шелли решил больше не издеваться, просто подхватил ее на руки, сгреб ее саквояж и потащил во двор. По дороге девчонка уронила голову мне на плечо и вроде как даже задремала. Вот блин, а если она в парилке вырубиться? Мне что, и там с ней сидеть.

Баню во дворе определил быстро, ввалился в предбанник и сразу плюхнул тифлингессу на лавку, прислонив спиной к стене. Надо же, глаза тут же открыла заспанной совсем не выглядит.

– Ты в парилке не вырубишься, чудо? – спросил я стягивая куртку и оглядываясь вокруг. А очень прилично. Бревенчатое помещение без окон, стены светлые, лавки по стенам. На лавку около входа отдельными кучами свалено грязное барахло моих бойцов. Кстати, окон нет, но внутри светло, такое впечатление, что сам потолок светиться. На полу какие-то тканые половики. В самом дальнем углу от входа здоровенная бадья. Около нее на здоровенной, по ходу специально для этого присобаченной к стене полке, такие же бочонки, как и у нас в номере. Ага, помню, Шелли пиво и сидр заказывала. А с другой стороны дверь.

– Знаешь, сна как раз ни в одном глазу. Слабость ужасная, но заснуть чего-то никак. Пока ты меня нес, я пыталась подремать, но… Слушай, плесни мне сидра, – пока я осматривался, девушка как-то вывернулась их куртки и теперь расстегивала рубашку, пытаясь одновременно без помощи рук стянуть с ног сапоги. Я стащил с себя берцы, ну не хотелось грязными ботинками топтать. Дааа, портянки конечно лучше носок, но запах… Не передаваемый. Ладно, пойдем искать посуду. Кружки обнаружились рядом с бочками. Три чистых и семь грязных. Вот эстеты, бля, интересно, кому это религия не позволяла пиво и сидр из одной кружки пить. Надо кстати и пиво местное попробовать. Наполняя посуду, одновременно незаметно простучал по бочкам. Однако, емкость с сидром пуста на три четверти, с пивом на четверть. Однако, двадцать пять литров впятером. Нет, понятно что они тут не один час просидели, но все же. И самое смешное, все трезвые. Похоже тут напитки намного слабее, чем мы привыкли.

Шелли все еще пыталась стянуть сапоги, но получалось у нее все это как то совсем неубедительно. Плюнув про себя на все, я плюхнул обе кружки на скамью и взялся сам ее раздевать. Да, здорово ее приложило, она сейчас была как ватная кукла, даже в первый день после ранения она такой не была.

– Ну чего дорогая, до парилки то сама доберешься, – я с сомнением посмотрел на развалившуюся на скамье тифлингессу. Та отрицательно покачала головой, однако кружку с сидром сцапала и лихо отхлебнула. Я снова вздохнул и стал приноравливаться поднять ее на руки.

– А ты чего, в одежде мыться собрался, типа заодно и постирается? – Шелли удивленно ткнула меня кружкой в грудь. Я несколько опешил, а тифлингесса неожиданно звонко расхохоталась.

– Демон, ты меня что, стесняешься? Знаешь, мне постоянно казалось что ты гораздо старше того возраста, что назвал маг, а сейчас кажешься совсем мальчишкой. Ты ж на мне валялся как пылкий любовник совсем недавно…

– Тогда тебя лечили, а сейчас немного другое, – пробурчал я, стягивая с себя футболку. – И вообще, я почему то обязан соответствовать твоим традициям, а ты наши во внимание не принимаешь…

– Ой, Хаос и все его отражения, прости, ты ведешь себя как один из наших, – наконец то пришла очередь краснеть Шелли, а то все я, да я. – Я тебя воспринимаю как тифлинга, ни ты, ни твои люди совершенно не похожи по поведению на местных людей. А вот на наших очень похоже… Причем не на молодых, а на тех, кто четыре сотни смен разменял. Они тоже все параноики и стараются постоянно все предусмотреть…

– И их ты тоже соблазнить пытаешься постоянно? – сердито буркнул я, продолжая раздеваться.

– Нет, зачем… Да их так просто и не соблазнишь. Ой, ты что, решил что я к тебе пристаю, что ли? – Шелли покраснела еще сильнее. – Хаос, какие вы люди смешные… Нет, у местных тоже куча глупых традиций и предрассудков на тему секса, но они прекрасно знают привычки тифлингов…

– Кажется я начал догадываться, отчего у вас такая плохая репутация, – я разделся, подхватил Шелли на руки и потащил в парилку. Полок оказался совсем невысоким, на три ступени, так что я плюхнул девчонку на среднюю, сам тоже рухнул рядом, решив повыше не лезть. Потапыч, по своей привычке, нажарил от души. Вот блин, и чего она хихикает.

– Да, с тобой интересно общаться, – Шелли наконец прекратила смеяться и с удовольствием потянулась. – Не знаю, что люди на эту тему думают о нашем племени, но ни один из мужиков – людей, которые меня заинтересовали, со мной переспать не отказался. И после этого тоже не жаловались… наоборот, настаивали на повторе. А в нашем племени людей наоборот считают озабоченными, мол стоит им разумного противоположного пола увидеть, так они сразу хотят с ними переспать, но почему-то одновременно стесняются. Хотя бытует мнение, что это остатки от ментальных блоков тсареш.

– Это в каком смысле? – лениво поинтересовался я.

– Да в прямом. Упыри так и не смогли придумать ментальный блок, останавливающий ваш инстинкт размножения. Регулировать же численность своих рабов, просто убивая лишних им казалось расточительным. Прямой запрет не работал, вот они и изобретали различные ухищрения, правда все равно не очень помогало. И только смен восемьсот назад, они плюнули на магию и занялись алхимией. Проблема оказалась решена. А население десяти городов – потомки рабов тсареш тех времен, когда применялись ментальные блоки. Вот что-то и сохранилось до сих пор. Ну в нашем клане так считают по крайней мере. Так или нет – не знаю, но на правду похоже.

– Хм, и в правду похоже, – заметил я, мысленно примеряя эту теорию на наши моральные нормы. Забавно получалось на самом деле.

– А насчет соблазнения… Дракон, у меня прабабка суккуба, из высших, как ты думаешь, долго ли ты смог сопротивляться бы? Ты то все-таки человек… – говоря это Шелли как-то вполоборота повернулась ко мне, изогнула спину так, что грудь, и без того не маленькая, еще больше выдалась вперед и томно улыбнулась, кончик хвоста осторожно мазнул меня по бедру. Нда, возбуждение до конца подавить не удалось. Я начал мысленно вспоминать конструкцию пистолета системы Маузера. Хреновина сложная, деталюшек до черта, раньше помогало… Сейчас не очень.

– Понял наконец, что такое соблазнение, – тифлингесса пихнула меня ладонью в плечо. – Да успокойся ты, я больше не буду, мне сейчас немного не до того. Хотя ты еще здорово для человека держишься, все остальные люди после такой ерунды буквально набрасывались… Так что я с этими фокусами быстро завязала.

– Что, надоело быстро бегать, – вроде я начал понемногу успокаиваться. Да, похоже она и впрямь со мной не играла до этого, а просто вела себя естественно, общаясь так, как привыкла с соплеменниками.

– Да не, первым двум я просто конечности поломала, а вот с третьим переборщила. Я тогда еще совсем молодая была, смен шестнадцать, вот, с перепугу, и влепила хвостом со всей дури. В итоге несчастному человеку вообще всю возможность размножаться отбила. Папа мне потом два дня пенял, что люди – это не тифлинги, так что я себя контролировать лучше начала после этого, – чертовка подлезла ко мне подмышку, перекинула мою руку себе на грудь, а ноги вытянула вверх по стене, аккуратно свернув хвост в спираль у себя на животе. – Понимаешь, для нас такое поведение вполне нормально, если разумный понравился у нас и мужчины и женщины таким образом начинают проявлять свою заинтересованность, ну на уровне инстинкта практически. Но это не приглашение в постель, а просто проявление заинтересованности. А людям и оркам гарантированно сносит крышу, гномы получше держатся. А у вас что, тоже какие то дурацкие ограничения на тему секса бытуют?

– Знаешь, есть ограничения, – задумчиво сказал я, – вот только я не сказал бы, что они дурацкие, на мой взгляд они наоборот помогали выжить раньше, если не всему нашему виду, то по крайней мере отдельным его популяциям…

– Не понимаю, как запрет, ограничивающий размножение, может помочь выжить виду? – перебила меня Шелли.

– Ну во-первых, при этом самом, половых сношениях, передается множество довольно опасных болезней. Защищаться от этого научились сравнительно недавно, и то, гарантия не стопроцентная, а еще лет двести, ну то есть смен двести назад все обстояло намного хуже.

– Воот у вас как, – протянула Шелли, – кстати, можешь не поправляться, я понимаю. Эльфы тоже по летам смены сезонов считают.

– Ну вот. Да и медицина у нас развита… Ну я уже говорил что магии у нас нету, в медицине мы в основном используем то, что здесь называют алхимией, вот только как раз у вас, судя по тому как Иеронимус реагировал на твои раны, именно алхимия в данном направлении развита гораздо хуже. Впрочем ее вполне успешно заменяет магия. Ну вот, а при беспорядочных половых связях такие эпидемии выкашивали целые города, достаточно было одного носителя болезни. И выживали популяции, где подобные запреты соблюдались. Согласись, если пара разумных вступает в связь исключительно друг с другом, то их шансы не заболеть гораздо ниже. А если учесть, что достаточно продолжительное время заболеть означало умереть… Ну или остаться без здорового потомства, в лучшем случае. То запрет уже не выглядит таким глупым.

– Да, – согласилась Шелли, – с этой точки зрения я ваши ограничения как-то не рассматривала. Правда у нас ничего подобного не было.

– У вас маги есть. А у нас подавляющее большинство болезней худо бедно научились лечить меньше ста лет назад. Но это только одна причина, есть еще и вторая. В нашем мире получилось так, что крупные популяции людей жили на сравнительно не большом пространстве. В результате возникала проблема инцеста. То бишь кровосмешения близких родственников, что в итоге вело к вырождению. Ну и при том, что проблема предотвращения беременности тоже была решена сравнительно недавно. В общем опять таки выживанию вида способствовал запрет, и не прыгать в койку с первым попавшимся разумным противоположного пола, оказалось вполне уместным. У вас как я понимаю эту проблему опять таки сняли тсареш, планомерно занимавшиеся селекцией людей. Ну и есть третья причина, она правда скорее социальная. Понимаешь, у нас девушка физиологически вполне способна родить здорового ребенка лет в четырнадцать – пятнадцать, но при этом она еще и сама то жить самостоятельно не может, а уж нормально вырастить ребенка… То бишь дополнительная нагрузка ложится на родителей девушки, что опять же не способствует выживанию. И вторая половина проблемы, у молодежи опыта мало, гормоны опять же играют, взрослому мужику уболтать и соблазнить такую девчонку гораздо легче. Да и насилие опять же. Если брать в среднем, то у нас большинство мужчин физически сильнее женщин. Потом получить удовольствие и свалить от ответственности. Не скажу что у нас все мужики такие, но встречаются. Поэтому у нас и присутствуют некие ограничения.

– Кажется я поняла, – заерзала у меня под мышкой девушка. – Третья проблема присутствует и у нас, ну кроме тсареш и тифлингов. Теперь я пожалуй не буду называть эти ограничения глупыми. Но почему говорят просто «нельзя» и «неприлично», вместо того, чтобы нормально объяснить… Ну вот как ты сейчас объяснил.

– Ха, это-то просто. Не все могут объяснить и не все могут понять. Это как с детьми. Им бесполезно говорить, что нельзя совать руку в костер. Все равно пока не обожгутся – не поверят. Или надо обладать даром убеждения, умением объяснять или показать на чужом примере. Это сложно. Но можно каждый день повторять, что этого делать нельзя и наказывать, как только пойдет к костру. Постепенно выработается уже рефлекс и ребенок не станет лезть в костер, но не потому что может навредить себе, а потому что накажут. Это гораздо проще, требует лишь внимательности и терпения. Более того, этот рефлекс сохраниться даже когда ребенок вырастет и костер уже не будет для него опасен.

– Да, нам тифлингам гораздо проще. Большая часть болезней нам не страшна… Как же этот маг говорил… Во, вспомнила, вирусные инфекции не могут воздействовать на организм, измененный кровью Хаоса, вот. Насилие нам не грозит, я объясняла почему. И с нежелательной беременностью все намного проще. Видишь ли, тифлинг, без разницы какого пола, может зачать ребенка только когда сам этого хочет. Причем важно не мимолетное желание, хотеть… Нет, это не совсем точное слово, надо не хотеть, надо желать, когда есть это желание, организм немного перестроиться, и только тогда станет возможным зачатие. Да и беременность на ранних сроках мы можем прервать самостоятельно, если плод конечно еще не сформировался. А если и мама и папа из наших, как у меня например, требуется желание обоих родителей одновременно. Размножаемся мы из-за этого довольно медленно, но и вымирать тоже как-то не спешим. А что касается всего остального… Организм полностью формируется за четырнадцать смен, после этого каждый может спать с кем хочет, конечно по обоюдному согласию. Кстати, нашим детям умудряются объяснять почему нельзя заниматься всем этим делом до четырнадцати, именно объяснять. Запрещать нам межрасовые связи вообще полный идиотизм, мы изначально полукровки…

– Подожди, ты же говорила, что ты еще не самостоятельная? – заметил я нестыковку в ее рассказе.

– Все больше не могу, позже расскажу, – выдохнула тифлингесса и буквально галопом выскочила в предбанник. Оттуда раздался громкий плюх и радостный визг. Вот блин, чего-то я тупить начал, вот для чего там эта огромная бадья стояла. Я немного подумал и перелез на самую верхнюю ступеньку. Уставшие мышцы начало потихоньку отпускать. Да и без присутствия девушки было намного проще расслабиться. Ишь ты, потомок суккубы… Причем в это понятие вкладывают тот же смысл, что и у нас, единственное, что не признают их посланцами зла. Весело живут в этом мире.

Кстати, девчонка то ожила похоже. Когда я затаскивал ее в парилку она точно не притворялась, действительно, чтобы просто пошевелиться ей приходилось прикладывать огромные усилия.

Я облокотился спиной о стену и прикрыл глаза. В голове роилась куча мыслей, как приятных, так и не очень, но я усилием воли заставил себя расслабиться и ни о чем не думать. Успеем еще планы построить, нам тут минимум четыре дня еще загорать, а может и больше. Надо кстати уточнить у девчонки, когда ее встречающие приедут. И собирать информацию дальше. Разузнать побольше о магии, действия этого Иеронимуса меня весьма сильно впечатлили. Шелли знает кое-что, но в общих чертах похоже, ну как наш современник знает о электричестве. Пользуется то постоянно, а вот объяснить как это работает, или хотя б просто представить. И о технологическом уровне тоже хотелось бы узнать, тут девчонка откровенно плавает. То есть о конечном продукте имеет представление, может даже цены перечислить, но вот о процедуре изготовления абсолютно ничего сказать не может.

Шелли вернулась минут через пятнадцать. Забралась ко мне и опять прижалась вплотную. Ее длинные, а теперь еще и мокрые волосы, по-прежнему собранные в хвост, стали серьезно обжигать. Я осторожно собрал хвост, свернул не пойми во что и аккуратно устроил у нее на макушке. Знаю, что женщины не любят, когда без дела их прическу трогают, но слишком сильно жгло.

– Аха, спасибо, жглось, – пробормотала Шелли, – тока придерживай, чтобы не развалились, надо было полотенцем замотать, что ли, но я опять не подумала. Демон, а еще говорят что мы тифлинги, выносливые, вот как ты тут сидишь…

– Ну у нас моются похоже, так что есть у меня некоторая привычка, – слегка усмехнулся я. – Да и хорошо это после физических нагрузок.

– У нас дома тоже есть баня, конечно не такая большая и шикарная, как здесь… Но мы ее так никогда не нажаривали. Хорошо конечно, когда тепло, но превращать удовольствие в пытку… Бррр, зачем. Орки себя еще и прутьями хлещут, это вообще извращение какое-то.

Прутьями? Я быстро обежал взглядом парную, совмещенную с мыльней. Бинго! Есть, в шайке около двери мокло в воде несколько веников, совсем как у нас. Отлично.

– Эй, ты чего это задергался? – подозрительно спросила Шелли.

– Это не прутья, а веники… Чутка попозже я тебе покажу, как этим пользоваться.

– Но-но-но, я уже взрослая, пороть меня уже не воспитание, а извращение, настоящее…

– Ничего ты не понимаешь. Наоборот, с твоей слабостью тебе полезно будет, если все правильно сделать. Я конечно не великий специалист, это Потапыч у нас фанат этого дела, – «успокоил» я тифлингессу. – Ты кстати обещала просветить меня на тему взрослая и не самостоятельная.

– Да легко, это-то совсем просто. Физиологически мы становимся взрослыми в четырнадцать смен, ну в смысле что организм заканчивает полностью формироваться. До этого возраста учат бою так, щадяще. Наши дети конечно тоже постоять за себя могут, но нагрузки взрослых им не выдержать. Да и покалечиться могут, организм то еще не сформирован до конца. Так что учат самым основам. Ну и прочие науки. Теория войн, история, политика и так далее. А после четырнадцати начинают гонять уже по взрослой программе, с полноценными нагрузками. Учат сражаться и выживать в общем. То есть как бы после четырнадцати тифлинг считается уже взрослым, детские ограничения на него не распространяются. Но пока он не закончит курс обучения и не сдаст что-то вроде экзамена, у нас это называется воинское посвящение, считается что он еще полностью не может защитить себя. Происходит это в возрасте тридцати смен примерно. Но бывает и раньше, бывает и позже. А до этого момента молодой тифлинг считается хоть и взрослым, но несамостоятельным и за его поступки отвечают родители или опекуны. Там на самом деле ограничений немного. Я например не могу пока наниматься, не могу сама нанимать на службу, не могу уехать куда-нибудь одна, обязательно с сопровождением, не могу распоряжаться деньгами, не могу подписывать соглашения и договора. Да, еще, не могу сама бросить вызов и отвечать на вызовы. У нас же очень многие споры решаются в поединках. Дуэльный кодекс в клане фактически заменяет свод законов у других разумных. Это кстати одна из причин, почему нас другие разумные побаиваются. Мы же живем по своим законам, вот они и опасаются, что мы не в магистрат побежим разбираться, а вызовем на поединок на месте, да и пришибем, недолго думая.

– Забавно, – отметил я. – А чего ж они тебя боятся, ты ж пока вызывать никого не можешь?

– Так несамостоятельных бояться еще больше. За нас же старшие отвечают, так что если обидеть ребенка, то вызов последует от разъяренного родителя… За детей наши, уфф… могут не только одного обидчика убить, а всю семью, а были случаи когда целый род вызывали и уничтожали. Но это так мелочи. Самое главное, чему нас учат – это контролю. Из-за некоторых наших особенностей и крови Хаоса в первую очередь тифлинг должен уметь очень хорошо контролировать свои эмоции и свой организм. Иначе можно натворить очень больших бед. Собственно воинское посвящение и есть проверка контроля в первую очередь, а отнюдь не физических сил или умения владеть оружием. Не, это тоже проверяют, но так, опосредованно. Посвящение вполне можно пройти не владея мечом, но вот если у тебя проблемы с самоконтролем, то точно погибнешь.

– Жестко у вас все.

– Ну так и мир не цветами усыпан, – пожала плечами девушка. – Поверь мне на слово, в нашем случае это крайне жесткая необходимость. Я тебе даже больше скажу, проверяет контроль сам хаос. Точнее даже на сам хаос, а самим хаосом. Нас как бы оставляют наедине с великим изменчивым, если мы сможем противостоять его зову – значит мы способны жить самостоятельно и контролировать свои возможности, если же нет… Впрочем я тебе рассказывала, как умирают тифлинги.

– И много гибнет?

– Не особо. Очень редко точнее. Нас очень хорошо готовят. Собственно временная планка в тридцать смен это дань традиции, а не догма. Просто учителя решают, когда их подопечный готов к испытанию, это может быть как раньше, так и позже. Мои уже две смены говорят, что я вполне готова… Просто, когда мама умерла, папа поклялся отражениями, что пока возможно, я останусь с ним. Вот он и ждал, пока мне тридцать смен исполнится. Сейчас то наверное, я как в клан вернусь, сразу и пройду испытание. Дядя меня конечно не бросит, но жить у него, за его счет… Зачем, у меня свой дом есть, да и денег достаточно. Он скорее всего предоставит мне самой решать, не будет настаивать.

– Во как, – я немного подумал. – Слушай, а если тифлинг не хочет быть воином?

– Да за ради Хаоса. Меня например учили не как воина, а скорее как торговца, папа себе помощника и смену готовил. А так… Я же тебе говорила о наших особенностях. Мы физически не способны сидеть на одном месте. Не, не совсем так. Тифлинг не способен изо дня в день заниматься какой-то монотонной работой, долгое время, по крайней мере. Мы начинаем стареть и умирать, проверенно. Исключений нету. Да и всем нашим нравиться быть воинами, наниматься в разные места, путешествовать по всему миру. А когда тифлинг устает от сражений или от мира, он оседает на одном месте, как правило возвращается в клан, и там уже быстро стареет и умирает.

– А как же например с покалеченными? – поразился я. – Скажем он получил ранение, которое не позволяет ему полноценно сражаться, но умирать не спешит…

– Редко, но бывает. Точнее калечат часто, но вот чтобы после этого хотели жить дальше – вот это реже. Такие работают на благо клана… Да наш казначей например. Ему сто пятьдесят смен было, когда ему колено раздробили. Там чего-то срослось неправильно, ходит он с трудом в итоге. Маги пытались починить, но у них не вышло. Ну теперь он за казну клана отвечает. Уже больше ста смен, постарел конечно, но не особо и сильно. Или мой папа, он правда не из-за физических увечий, а из-за другого… Но вот занялся торговлей, ему нравилось. С караванами мотался по всему континенту.

Я молча пытался представить себе такой уклад жизни. Со слов тифлингессы, получалось что детей они любят, очень сильно причем, но при этом проводить испытания с возможностью погибнуть… И ограничения по спокойной жизни. Блин, что же у них подразумевается то под этой кровью Хаоса, ведь говорит девушка об этом не в переносном смысле, а как действительно о части своего тела. Черт…

– Слушай, я не могу больше, как ты тут сидишь, – завозилось девушка, придерживая волосы, собранные на макушке, рукой, – пошли, окунемся. Я там кстати покушать попросила сюда принести. Ну пошли, – буквально заканючила она, – одной скуучнааа… С тобой хоть поболтать можно.

Я оценил свои ощущения. Пожалуй действительно стоит остыть, пива там хлебнуть, а потом и повторить можно будет. Осторожно стал слезать с полка. Шелли же бегом вывалилась в предбанник, оттуда опять раздалось громкое плюханье и визжание. Ну я тоже выполз в предбанник, перевалился через борт бадьи и прыгнул в воду. Маааать, емкость оказалась гораздо глубже. Так бадья была высотой хорошо если мне по пояс, но дно у нее располагалось, как выяснилось, ниже уровня пола, сильно ниже. Так что воды оказалось мне по грудь. Эдакий импровизированный бассейн. Да и не импровизированный, пожалуй. Ногами я нащупал на дне несколько отверстий, явно слив. А перед глазами оказались два желоба из которых в бадью небольшими струйками стекала вода. Над желобами торчала из прорезей в стене пара деревянных рычагов. Вот блин, средневековье… С водопроводом, не удивлюсь, если у них и сортир теплый. Я пощупал струйки рукой и убедился, что водопровод еще и с подогревом, после парной вода казалась холодной, но ледяной все же не была.

– Ты чего так уставился, – пихнула ногой меня в плечо Шелли, – Не видел никогда как воду подводят? И вообще, чего ты плескаешься, мне в сидр вода попала.

Девушка сидела на небольшой скамейке, укрепленной по части окружности бадьи так, чтобы плечи сидящего как раз поднимались над краем емкости. Хвостом тифлингесса удерживала кружку с сидром, а в левой руке зажала птичью ножку, уже частично обгрызенную. Вообще, Шелли ловила кайф по полной, на лице застыло выражение полного блаженства, нарушаемое лишь активной работой челюстей.

– Скорее не ожидал здесь увидеть, – пробормотал я, усаживаясь рядом с ней. Для меня сиденье оказалось высоковато, но устроиться удобно все же удалось. – У нас несколько по-другому сделано.

В предбаннике появился небольшой стол, с уже виденной мной зажаренной птичкой и десятком лепешек. Моя кружка пива обнаружилась рядом с блюдом. А вот вкус пива… Нет, не скажу что не понравился, но оказался совсем не привычным. Что-то кисловатое, с легкой горечью. Но очень очень слабое, почти безалкогольное. Так что я уже без боязни напиться хлебнул от души и оторвал себе кусочек от птички. Надо же, она не только внешне на курицу похожа, но и на вкус.

– Эй, это моя нахха, – пихнула меня Шелли. – Мне и одной тут мало…

– Да ладно, еще закажешь, – вяло отбился я. – Ты лучше скажи, это у вас везде так вода подводиться или только в банях?

– Если бы, – вздохнула девушка. – У нас в бане и то попроще, только холодная с родника течет по желобам. И зимой не работает, замерзает. Это здесь Гарх изобретал, нанимал гномов, чтобы сделали. Вообще, это лучшая баня в городе. Купцы часто ее на несколько дней снимают, особенно когда обратно возвращаются. Им сюда и еду приносят, и шлюх приводят. Так и сидят сутками, даже спят здесь же…

Девушка глотком допила сидр.

– Ладно, пойду я мыться, уже стемнело и Гилли зайти обещал, – девушка ловко выбралась из бадьи и я невольно залюбовался стройной фигурой. Шелли, стоя ко мне спиной, порылась у себя в прическе и вытащила оттуда несколько ремешков, распустив волосы по спине. – Надо голову хоть немного в порядок привести, завтра к парикмахеру схожу. А то последние дни я даже расчесаться не могла…

И тифлингесса принялась рыться в своем саквояже, вытаскивая оттуда кучу предметов, из которых я смог опознать только расческу, остальное же ни с чем не ассоциировалось. Набрав полную охапку своих примочек, девушка ускакала обратно в парную. А я остался сидеть в бассейне, потихоньку доедая птичку под пиво. Заодно оценил, насколько удачно присобачена полка с бочонками, пиво можно было наливать не вылезая из бадьи. Каайф… Вот только все хорошее быстро заканчивается.

Вернулся в парилку и, прихватив веники, продолжил греться. Из чего эти самые веники были изготовлены я так и не разобрался, но точно не из можжевельника, да и пахли вполне приятно. Шелли, устроившаяся с шайкой подальше от каменки и пытавшаяся расчесать и промыть свою гриву, смотрела на меня как на идиота. А когда я предложил ей самой попробовать, отказалась явно в непарламентских выражениях.

В итоге я увлекся настолько, что девушке меня еще и ждать пришлось. Добриваться пришлось на скорость, как во времена казарменной юности, нож кстати оказался на удивление удобным. И стараться не глядеть в сторону Шелли, на этот раз не из-за возможного возбуждения, а скорее чтобы не рассмеяться. Нет, халатик у нее был симпатичный, вполне, веселой расцветки, чуть выше колена, с приличным таким декольте. Вот только в сочетании с кожаными сапогами на босу ногу смотрелось… несколько экстравагантно. Да и рукоять кинжала, торчащая из кармана халатика тоже добавляла мне веселости. Впрочем я выглядел не лучше, пришлось по примеру отца Якова трусы ремнем подпоясывать. Правда для другого, просто я все барахло в руках уволочь не мог, а так хоть «Глок» на пояс повесил. Впрочем Шелли смотрела абсолютно спокойно, а посвящать ее в юмор ситуации я не стал. Но выглядела девушка теперь шикарно, во всяком случае когда она дефилировала по двору, задрав хвост вертикально вверх и помахивая кончиком в такт шагам, местные гномы, суетившиеся по своим делам, дружно таращили глаза и капали слюнями на землю. Вот только, когда девушка поворачивалась в их сторону, также дружно корчили невозмутимые физиономии. Однако, уважают тут Шеллиных соплеменников и побаиваются, хотя и внешнему виду отдают должное.

В гостиной царила полная идиллия и братание народов. Просто пришел Гилли и сейчас моя банда весело накачивала его пивом и сидром, не забывая впрочем и про себя. Гном выглядел уже прилично датым и жутко довольным. Интересно, а как они общаться то умудрялись, амулеты же только в одну сторону работают.

– А Шелли, –радостно заорал гном, едва мы вошли. – Эти твои наемники – веселые ребята. Я ни хрена не понимаю, что они говорят, но тем не менее они мне нравятся.

И гном одним глотком опустошил, на глаз эдак литровую кружку полную до краев, один глотком. Вот что-то мне подсказывало, что не вода там была. Кажется я понял, как он умудрился нажраться этим компотом. Стражник тем временем по новой наполнил кружку из ближайшего бочонка. Странно, Шелли же говорила что он на работе не пьет. Кстати и доспехи он снять не удосужился, да и оружие тоже оказалось сваленным грудой у нас же в комнате и прикрыто давешним скутумом.

– Кстати, девочка, – гном довольно рыгнул и вытер рот рукавом, кольчужным. – А мне то платье, в котором ты приехала, нравилось больше…

– Слушай, Гиллиард, – Шелли оскалилась, – еще одно слово, и я не поленюсь приехать на день города в Перевальный и подарю на балу тебе то самое платье.

– Все, молчу, молчу, – гном попытался сделать вид, что испуган, но улыбку подавить так и не смог. Мы с девушкой уселись за стол. Я теперь уже всерьез принялся дегустировать местную кухню. А вот у Шелли жор похоже закончился, девушка ограничивалась овощами и начала уже откровенно засыпать. В какой-то момент она опять залезла ко мне под мышку, по хозяйски закинув мою правую руку себе на грудь. Мужики дружно стали прятать глаза, только отец Яков смотрел с каким-то ну очень непонятным выражением, то ли неодобрение, то ли умиление… Хрен разберешь. Ну и Стингер… У моего зама прям таки километровыми буквами на лице было написано: «Шеф, а я??? А мне???». Впрочем он быстро подавил зависть и стал ехидно ухмыляться и подмигивать мне обоими глазами по очереди. Я показал заму кулак, стараясь проделать это незаметно для девушки. Вот только стоило мне опустить руку под стол, как чей-то хвост, интересно это чей, обвил мое запястье и с силой сжал. Ой бляя, вот что-то говорит, что придется мне в итоге действительно на дерево лезть…

А Стингер решил воспользоваться моим расслабленным состоянием. Капитан выудил откуда-то из-под стола бутыль темного стекла, грамм эдак на восемьсот и вопросительно обратился ко мне:

– Командир, по чуть-чуть? А то местные напитки… Вкусно конечно, но немного не то…

– Хрен с тобой, – махнул рукой я. – Наливай…

Стингер решительно расплескал грамм по пятьдесят в небольшие, для разнообразия глиняные стаканы и начал передавать всем присутствующим. А вот тут Гилли меня несколько удивил. Гном от протянутого стакана решительно отказался, даже свою кружку с пивом ладонью прикрыл, как будто боялся что мы ему туда выльем.

– Не, ребят, – прогудел он и тяжело вздохнул, – извините, я на работе сейчас. Не пью… Еще кружечки три четыре пива можно, а потом все…

Хм, действительно не пьет. Впрочем мы настаивать и не стали, все понимаем. А вот Шелли отказываться не стала, хотя судя по ее лицу, скорее с удовольствием выпила бы сидра.

Я с подозрением принюхался к содержимому своего стакана, потом даже обмакнул кончик пальца и облизал. Ну чего, самогон как самогон, градусов шестьдесят, может меньше. Даже сивухой не сильно воняет. Ну, надеюсь голова завтра болеть не будет. Вот только чего это Гилли смотрит на меня с эдакой подковыркой?

– За встречу, – поднял я первую. Вздрогнули, выпили. Да, переоценил, градусов пятьдесят и явно чего-то еще и добавлено, чтобы вкус смягчить. Сойдет. Зажевал куском мяса. Вот только у гнома челюсть чего-то вниз поехала. И Шелли почему-то продышаться никак не может. И вот только теперь до меня дошло. Блин, мы же привыкли к химически чистому спиртному. А здесь все естественного брожения. Ну и гномы гонят что-то вроде самогона, но до спирта им его чистить и чистить.

Стингер расплескал по второй. Собсно на этом бутылка и кончилась.

– Шелли, ты в какой заднице этих ребят откопала? – гном аж про пиво свое забыл.

– Да вот мне и самой становиться очень интересно, – пробормотала Шелли, которой уже сунули в руку по новой наполненный стакан. Опрокинули по второй, зажевали. Ребята весело переводили на язык жестов анекдоты для Гилли. Гном вроде как даже понимал. Шелли, слышавшая оригинал и видевшая перевод, непрерывно хихикала. Похоже ее уже развезло.

– Ладно мужики. Давайте по последней и спать. Гилли, извини, но… Шелли, переведи, а, – вспомнил я, что гном то меня не понимает. Девушка только начала говорить, но Гилли останавливающе поднял ладонь:

– Все нормально, Шелли, я понимаю, вы с дороги…

– Ладно, народ, – поднял стакан Стингер, – не знаю как вы, а я тоже поспать бы не отказался. Давайте, за тех, кого нет.

Выпили. Посидели еще немного. Шелли у меня под мышкой окончательно задремала. Правда когда я на руках потащил ее в спальню, проснулась и начала уверять, что спать совершенно не хочет. Вот только язычок у нее как то подозрительно начал заплетаться. Я с трудом уговорил ее прилечь и просто закрыть глаза, мол я скоро вернусь и мы еще поболтаем. Вот только пока я дошел до двери, девушка окончательно отрубилась. А в голове у меня крутились невеселые мысли. Я все вспоминал то, что она рассказывала мне в бане, да и вообще пытался проанализировать ее поведение. Складывалось впечатление, что девчонке я понравился и шутки шутками, но вот от нее я на дереве похоже не отсижусь. Девчонка явно привыкла добиваться своего. Осталось понять как мне действовать и что потом врать в отчете.

Пока я запихивал пьяную тифлингессу в постель, Гилли успел свалить, мужики тоже потихоньку собирались по своим номерам. Отец Яков прям таки рвался о чем-то со мной побеседовать, но Потапыч, заметив мое далеко не дружелюбное настроение, буквально на себе уволок священника.

Усталость навалилась неожиданно… Или просто гномий самогон так подействовал. Уже практически на автопилоте я запер дверь в номер, ввалился во вторую спальню, пристроил автомат в изголовье кровати, сунул под подушку «Глок» и рухнул на постель плашмя. Последней мыслью было, что я похоже забыл снять ботинки, но додумывал ее я уже засыпая.