Перебежчик

31. Глава. Взгляд со стороны закона

Вчерашние события в мире криминала хорошо встряхнули бойцов невидимого фронта. По всем каналам, сначала по неофициальным, а потом и по официальным прошло оповещение, что в городе нестабильная криминогенная ситуация. Всех сотрудников МГБ оторвали от текучки и рутины и направили «на усиление». Рядовых — по улицам. Лейтенантов — по объектам инфраструктуры. Капитанов — по музеям военной тематики. Майоров — по статусным учреждениям, в том числе, отличника боевой и юридической подготовки в обком.

Товарищу майору юстиции Родина выдала евросигнал, рацию, мягкий бронежилет второго класса защиты и пистолет Макарова с наплечной кобурой и запасным магазином. И задачу. Присутствовать в здании обкома с начала рабочего дня до последнего сотрудника. Сверхурочные будут оплачены.

Владимир Валентинович, он же Володя, к своим тридцати пяти сделал неплохую карьеру. Майор госбезопасности, награды, ведомственная квартира в престижном районе. Примерный семьянин. Жена, двое детей. Еще и спортсмен, первый разряд по боевому самбо. Отличная биография.

На самом деле, он с детства мечтал заниматься военной разведкой или охотиться на шпионов. Но приходилось заниматься политическим сыском и ловить всяких клоунов, никто из которых не производил впечатления достойного противника. Хоть в МВД переводись для работы по цеховикам и организованной преступности. Но в плане доходов и вообще жизненного комфорта перевод в МВД стал бы таким шагом вниз, что семья бы категорически не поняла. Сделать бы что-то стоящее, найти среди «политических» настоящего иностранного агента. Чтобы руководство оценило и перевело на более серьезную работу, ловить акул, а не мойву.

Володя хорошо запомнил вчерашнюю сводку происшествий. Не то, чтобы он всерьез ожидал нападения на обком, но с точки зрения профессиональной деформации он не мог не подумать, какое нападение здесь может произойти.

Бандиты, похоже, готовятся к войне. Даже те, у кого нет собственного схрона с оружием, то есть, совсем мелочь. Налет на музей это беспредел по меркам города, и без крайней необходимости такого никто бы делать не стал. Может быть, это даже и не местные. Или какая-нибудь наглая молодежь, которая только-только свернула на преступную дорожку и хочет громко заявить о себе.

Зачем блатным нападать на обком? Ни один сотрудник не является борцом с преступностью, и нельзя достигнуть каких-то «политических» целей убийством в стенах обкома. Никто тут не представляет ценности, и все абсолютно взаимозаменяемы. Если только взрывать обком целиком, но это уже терроризм, а не уголовщина. Террористы, если они и собирались сделать что-то подобное, сейчас залегли бы на дно и ждали, пока улягутся волны, поднятые блатными.

Но есть овеянная десятилетиями непрерывной войны традиция. Партийные функционеры получали право на ношение оружия. И табельное оружие. В армии выдавали пистолеты уставного образца. От гражданских бюрократов не требовался однообразный вид одетыми по форме и с полной выкладкой. Они, если и носили свои пистолеты, то исключительно скрытым образом. Поэтому партийной элите разрешалось выбрать себе оружие по каталогу, содержавшему в том числе и европейские модели.

За потерю пистолета наказывали как за потерю партбилета, поэтому большинство владельцев не таскали оружие с собой, а бережно хранили в сейфах на работе. То есть, если банды настолько нуждаются в оружии, чтобы среди бела дня нападать на музеи, то в обкоме они найдут несколько десятков исправных пистолетов с патронами в простеньких железных ящиках, которые начинающий медвежатник откроет за пару минут.

Среди бела дня они, конечно, не пойдут. Они и в музей-то пошли до открытия для посетителей, но после того, как зашли работники и отключили сигнализацию. Значит, самое опасное время или утром, или вечером.

Утро прошло нормально. Рабочий день большинства сотрудников штатно закончился в 17 часов, хотя многие ушли немного раньше.

Вечером Володя сделал обход сверху вниз и спустился в вестибюль на первый этаж. Он еще утром присмотрел себе место не на виду.

Большинство сотрудников покинуло здание. Сначала те, кто не работает с гражданами. Потом те, кто вел прием, а приемные отделы работали до 18. Остался в своем огромном кабинете Первый секретарь. Он часто задерживался, у больших начальников всегда ненормированный рабочий день. Второй секретарь закрылся с любовницей. В бухгалтерии смели со столов бумаги, быстренько накрыли поляну и бодро звенели стаканами, отмечали чей-то день рождения. Кроме этого, в сумме по зданию остались после рабочего дня несколько рядовых сотрудников, которые по одному уходили после 19 часов и сдавали ключи на вахту.

Рация просигналила о срочном голосовом вызове.

— Сто семнадцатый, — ответил Володя.

— Диспетчер. Поступило сообщение о взрывном устройстве в обкоме партии. Вертолет с саперами в воздухе. В здании остались люди?

— Человек двадцать на разных этажах.

— Немедленно организуйте эвакуацию.

— Есть.

Володя побежал наверх и порадовался, что он заранее записал, в каких кабинетах остались люди и вычеркивал тех, кто сдавал ключи на выходе. На четвертом этаже оставался один человек. На третьем — двое. На втором — бухгалтерия с уже пьяной компанией.

На улице послышался характерный шум. Володя выглянул в окно и увидел, как прямо перед зданием садится МИ-8.

Из вертолета выскочили шесть человек в пятнистых комбинезонах спецназа и одна немецкая овчарка. Все побежали к обкому, а вертолет взлетел, чтобы припарковаться в более подходящем месте.

— Товарищ Первый секретарь, поступило сообщение о взрывном устройстве. Прошу срочно покинуть здание.

— Есть покинуть здание, — серьезно ответил Первый. Быстро сгреб бумаги со стола, сунул в открытый сейф, щелкнул ключом и поспешил на выход.

В отличие от мелких начальничков, которые чуть что, начинают качать права, высшее руководство всерьез воспринимает сотрудников органов, которые говорят что-то важное. Бытие определяет сознание. Простой человек привык при виде милиционера думать, что тот, как у них принято, подошел докопаться, срубить палку, развести на взятку или просто поглумиться от нечего делать. Поднявшись на ступеньку-другую, человек от такого отношения еще не отвык, но уже считает, что имеет возможность и необходимость защищаться. Высшее же руководство понимает, что уж их-то по пустякам беспокоить не будут, и если сотрудник просит покинуть здание, то дело действительно серьезное.

Не в пример сложнее оказалось выгнать на улицу пьяную толпу. Еще и никого не оставить на этаже, потому что, например, Верочка блюет в туалете, а Никита и Константин Викторович только что вышли в курилку. Поскольку мужчине заходить в женский туалет неприлично, несчастную Верочку пришлось уговаривать выйти вместе с Людмилой Ивановной. Надо еще в мужской туалет заглянуть на всякий случай.

В мужском туалете происходила явная аморалка. Мужчина с кольцом и девушка без кольца.

— По какому праву! — возмутился женатик.

— МГБ!

— Да не мычи ты, мужик. Скажи по-хорошему, чего тебе надо. В очередь на квартиру стоишь?

— Гражданин, я тут не моральный облик проверяю. В здании бомба. Срочная эвакуация.

— Мы не можем выйти вдвоем из мужского туалета. Там же люди, — женатик осторожно выглянул в коридор.

— Сейчас отправлю всех вниз.

Выбежал в коридор.

— Спускайтесь!

— А Сергей Сергеевич в туалете?

— Он вас догонит.

— Он сможет?

— Я ему помогу.

— Девочки, а где Танюша?

— Кто?

— Таня Пономарева, такая маленькая блондинка на каблуках. Она вышла Верочку проверить и потерялась.

— Спускайтесь, я ее найду.

— Мы без Танюши никуда не пойдем.

— В здании бомба!

— Точно бомба? — Сергей Сергеевич вышел из туалета, — Вы ее видели?

— Я говорю то, что вам положено знать.

— То есть, может бомбы и нет никакой?

— Мы бы еще чай попить успели, — сказала Людмила Ивановна.

— Ой, а я торт не убрала, он же засохнет, — сказала другая женщина.

— Если вы немедленно не покинете здание, я напишу докладную, что вы пьянствовали на рабочем месте.

— У нас вообще-то обком. Мы с товарищем Первым секретарем дружим. На нас кто попало докладные не пишет.

— А я майор МГБ. Немедленно покиньте здание.

— Я тоже майор, — вступил Сергей Сергеевич, — Ну почти.

— Девочки, а что у вас тут происходит? — Танюша незаметно выскочила из мужского туалета.

— Срочная эвакуация.

— Срочная-срочная, даже чая не попьем?

— И не говори. Вечно у них все не вовремя.

Когда Володе удалось согнать компанию вниз по лестнице, он чувствовал себе пастушьей собакой, гонящей стадо. Не стрелять же в потолок. В обкоме-то.

На финишной прямой появились вооруженные бандиты. Широкоплечий главарь. С ним мужчина за тридцать, вроде бы интеллигент, и девушка в короткой юбке и неприлично просвечивающей белой блузке. Непонятно, человек в клетчатом костюме у стойки вахтера с ними или нет.

— Стоять! — крикнул возглавлявший банду круглолицый здоровяк и выстрелил в потолок.

Хорошо быть бандитом. Тебя сразу все слушаются. Или нет? Толпа остановилась, и граждане наперебой начали возмущаться. Это плохо. На инструктажах говорили, что в России национальный вид спорта стоять безоружным и лаять на вооруженного. Могут спровоцировать бандитов, а те, похоже, готовы стрелять.

Володя протолкался вперед.

— Товарищи, что происходит? — спросил он.

— Это налет! — сказал бандит и провел пистолетом на уровне лиц.

Выпившая бухгалтерия покачнулась, но не испугалась.

— Мы с товарищем Первым секретарем дружим. На нас кто попало не налетает! — сказала Людмила Ивановна.

— Какие у вас требования? — спросил Володя.

— Нам нужна комната тринадцать в подвале и переговорщик, — сказала девушка с пистолетом.

— Я переговорщик.

— Почему именно вы? — спросил сзади Сергей Сергеевич, — Я тоже майор. Почти.

— Я единственный трезвый человек в этой компании, — сказал Володя бандиту, — Меня зовут Владимир Валентинович, можно Володя.

— Гражданин начальник? — угадал круглолицый.

— Хорошо. Я «гражданин начальник», а вы тогда «граждане бандиты». Буду краток. Отпустите людей.

— Все свободны, — сказал круглолицый и отступил в сторону, — У тебя под клифтом пушка. Давай сюда.

Интеллигент и девушка тоже отступили, пропуская гражданских. Тоже влево от толпы. Их пистолеты были направлены на гражданских, а пистолет главаря, — на переговорщика.

Володя двумя пальцами вытащил «Макаров», переложил в левую руку и протянул бандиту. При этом аккуратно прошел вперед и оказался между главарем и девушкой. Сейчас они вчетвером стояли почти на одной линии. Главарь, переговорщик, девушка и интеллигент. Гражданские уже прошли почти до выхода. Сейчас они выйдут, и придется стоять под тремя стволами.

Главарь принял пистолет левой рукой, немного отведя свой ТТ в правой.

Володя пригнулся и прыгнул, сбивая с ног девушку и хватая ее за правую руку. Главарь выстрелил и промазал. Девушка сжала пальцы и тоже выстрелила, пуля ушла в стену.

Она сильная и ловкая, это сразу видно. Но до мастера спорта ей далеко. Володя развернулся, прикрываясь девушкой от главаря, накрыл ее правую кисть своей и два раза выстрелил из ее пистолета в интеллигента, который еще даже не успел полностью повернуться и не сообразил, что надо уйти с линии огня.

Интеллигент совершенно точно не занимался пистолетными перестрелками ни на тренировках, ни в боевых условиях. В отличие от майора МГБ. Первый же выстрел разнес ему голову.

Главарь замешкался, потому что на линии стрельбы оказались и противник, закрытый девушкой, и интеллигент.

Володя наработанным на тренировках приемом вырвал у девушки пистолет и попытался удержать ее между собой и главарем. Но она вырвалась и освободила линию огня. Володя и главарь одновременно выстрелили друг в друга. Володя поймал две пули в грудь, отступил на шаг, но удержался на ногах. Жилет второго класса защищает от ТТ. Главарю тоже достались две пули в корпус, но он, что характерно для преступников, брони не носил, и начал падать еще от первой пули, а после второй уронил пистолет.

Вся перестрелка уложилась в считанные секунды. Но за это время человек в клетчатом пиджаке у стойки, который тоже оказался бандитом, успел достать оружие. Вахтер вовремя бросил в него горстью ключей, и тот выстрелил, но в Володю не попал. Пуля ушла намного выше головы.

Не отвлекаясь на безоружного вахтера, клетчатый развернулся в характерно американскую фронтальную стойку и еще раз выстрелил в «переговорщика», держа пистолет двумя руками. Володя обернулся и разменял три четких попадания в корпус противника на два попадания в жилет и два промаха. Этот бандит стрелял из чего-то помощнее ТТ, и его тяжелые пули уронили Володю на пол.

Гражданские вместо того, чтобы сбежать в открытую дверь, почти полным составом развернулись посмотреть. Будь на месте майора МГБ стрелок похуже, из трех пуль, попавших в клетчатого, сколько-то досталось бы гражданским.

За те секунды, которые заняла дуэль с клетчатым, девушка подобрала уроненный «Макаров», передернула затвор, но не выстрелила. Когда Володя упал, она забрала у него разряженный «Вальтер».

— Живой? — спросила она у главаря.

Тот кивнул. На губах выступили кровавые пузыри.

— Вызови ему скорую, — сказала девушка Володе.

Она перевернула раненого со спины на правый бок, чтобы кровь из пробитого правого легкого не заливала здоровое левое. Забрала его ТТ, подняла «Глок» интеллигента. Клетчатый все это время держал толпу под прицелом.

И они сбежали в сторону подвала. Увы, в подвалах административных зданий находятся бомбоубежища, поэтому маршрут эвакуации нарисован на стенах и на полу большими красными стрелками. Для работающих внутри эти знаки примелькались как обои, но для новых людей бросаются в глаза.

Володя приподнялся. Жилет вроде бы выдержал, но слева болели ребра и живот сводило как после удара копытом. Вроде столько в жизни дрался, но так ни разу не получал. Не обосраться бы.

Гражданские и сейчас вместо того, чтобы сбежать на улицу, всем стадом ломанулись затаптывать следы на месте преступления.

— Господи, голубчик, Вы живы?

— Надо вызвать скорую!

— А бандиты-то, бандиты куда побежали?

— Ой, это у него мозги вытекли? Меня сейчас стошнит!

С улицы послышался характерный шум вертолетных винтов. Тяжелый вертолет высадил пассажиров и улетел перепарковываться.

Откуда-то из недр коридоров в стороне подвала послышалась перестрелка. Одиночные хлопки пистолетов и автоматные очереди. Все быстро стихло.

— Здравствуйте, товарищи! — раздался поставленный командный голос. В вестибюль, прихрамывая, вошел армейский майор в повседневной форме с военной рацией в левой руке и с «Стечкиным» в характерной кобуре на ремне справа. Поверх кителя на нем красовался бронежилет со свежими следами попаданий. На левом бедре и на левом рукаве из разрезов выглядывали окровавленные повязки.

Гражданские замолчали.

— Прошу всех задержаться! Товарищ вахтер, подготовьте сидячие места, — сказал майор.

Стадо бурно отреагировало.

— Ой, а меня дети ждут!

— А меня муж!

— А можно, я в туалет отойду, пока не началось?

— Буэээээ…

Вахтер замешкался.

— Мужчины, кто служил, шаг вперед! — скомандовал майор.

Предсказуемо шагнули все.

— Майор Степанов, ГРУ генштаба. Вы все временно мобилизованы и поступаете под мое командование.

— Ну это…

— Хорошо…

— Отставить! Ответа по уставу не слышу!

— Есть!!!

— Первая задача — успокоить женщин и усадить их в гардеробе.

— Оружие дадите? — спросил Сергей Сергеевич.

— Уточняю. Успокоить и усадить женщин, не пользуясь оружием. Выполнять!

Стадо забурчало и откочевало с места преступления.

— Коллега? — спросил Степанов, подходя к Володе.

— МГБ, — ответил тот.

— Николай.

— Владимир.

— Налет?

— Четверо. Двое мои, — Володя указал на раненого и убитого, — Двое ушли. Ваши саперы несколько минут назад зашли в подвал. Эти побежали туда же.

— Они ранены?

— Вряд ли. Девушка точно нет, а мужик в клетчатом пиджаке, похоже, был в бронежилете. Мы с ним разменялись жилет на жилет.

— Понятно.

На улице застрекотал очередной вертолет, а из подвала поднялись двое военных в камуфляже. Вроде и без погон, но легко узнаваемые. Офицер и военный врач.

— Докладывайте! — сказал Степанов.

Врач поспешил оказать помощь раненому главарю, а офицер доложил.

— Обнаружено самодельное взрывное устройство килограммов на двадцать с неактивированным часовым взрывателем. Обезврежено. Обнаружены полиэтиленовые мешки с белым порошком и еще какая-то химия.

— Противник?

— Понес потери. С нашей стороны потерь нет.

— Убитые, раненые? — спросил Володя.

— Да какие раненые, японца живым не возьмешь.

— А девушка, а клетчатый? Вы их встретили?

— Когда сверху началась стрельба, мы развернулись и были готовы. Положили их первыми выстрелами. Неплохо бы было взять живыми, но я не мог рисковать людьми. Диверсанты стреляют не хуже нас, нельзя давать им шанс.

Третий вертолет высадил группу и остался, не глуша двигатель. Первыми вбежали еще один врач и двое солдат с носилками для раненого главаря.

— Отставить! — скомандовал Володя, — Это наш задержанный!

— Счет на минуты! — сказал первый врач.

— Эвакуируйте, разберемся, — сказал Степанов.

Володя мог бы поспорить, но решил не позориться. У вояк тут уже человек двадцать, а соратники из МГБ опаздывают. Стало обидно за родное МГБ. Почему военные успели первыми?

— Почему вы так быстро? — спросил Володя у Степанова.

— Ленинградские уголовники массово работают на японскую агентуру. Когда в «Кронверке» началась стрельба, наш спецназ обнаружил там смертельно раненого японца, а при нем пропуск в обком и ключ от подвального помещения, — ответил Степанов.

— Как в Свердловске? — спросил Володя.

В Свердловске разоблаченный японский резидент не сдался живым, а после его смерти взлетели на воздух горисполком и жилой дом. Следователи вычислили связь между этими событиями, после чего все спецслужбы получили инструкции, чтобы по сообщению о ликвидации японского агента как можно быстрее проверить все охраняемые объекты.

— Чтобы не вышло как в Свердловске, мы сразу же развернули сюда группу с кинологом и сапером, — сказал Степанов, — Извините, что на ваш объект, но у нас уже была группа в воздухе из-за «Кронверка». Не до формальностей, но диспетчеру мы сразу же сообщили. Обнаружили не только бомбу, а еще и целый склад с охраной. Доложили. Зачистили. И между первым нашим отрядом и остальными силами появляются эти четверо.

— Подрывники? Чтобы взвести часовой механизм?

— Да. Они бы поставили взрыватель на пару минут и ушли через подземные коммуникации. Мы их совсем немного опередили. Если бы мы передали задачу вашим, то ваши бы не успели зайти в подвал раньше, чем эти четверо. И обком бы взлетел на воздух.

— Я их немного задержал.

— Но двое ушли, а ваша опергруппа только-только подъехала.

— Если бы я не начал стрелять, они бы напали вчетвером на саперов, которые не ждали нападения сзади.

— Да. Пробились бы к помещению с бомбой и взорвали бы обком. Может быть, даже вместе с собой.

Вторым унесли «интеллигента». Военврач быстро констатировал смерть, фотограф щелкнул, двое пятнистых перевалили тело на носилки и потащили к выходу.

— Молодой человек, у Вас не очень здоровый вид, — сказал врач Володе, — Снимите жилет.

Володя отошел за угол, чтобы не светить голым торсом у всех на виду, снял рубашку, жилет и майку. На груди и на животе наливались синяки.

— Это вы со сломанными ребрами еще разговариваете? — удивился врач, — Немедленно на рентген.

— А живот?

— И госпитализация на неделю. В туалет не тянет?

— Тянет, но потерплю.

Из подвала выдвинулась процессия пятнистых с носилками. Володя накинул рубашку и почти подбежал к первым носилкам. Боец впереди сделал недовольное лицо.

— Стой, раз-два, — скомандовал Степанов, и две пары носильщиков остановились.

На обеих носилках покрывала полностью закрывали тела. Трупы.

Степанов откинул угол покрывала на первых. Девушка. Как живая.

— Две пули в сердце, — пояснил офицер, который только что докладывал, — Даже выстрелить не успела.

Вторые носилки. Лысый с замотанной головой. Пульса нет, мертвый глаз смотрит в потолок.

— Тоже в сердце, но успел поднять пушку, поэтому контрольный в голову. Замотали, чтобы мозги тут не разбрасывать.

— У него разве не бронежилет? — спросил Володя.

— Да. Серьезный, со стальными пластинами. Но калаш не держит. Пулевые отметины — ваша работа?

— Моя.

— Хорошо стреляете.

— В подвале был еще кто-то?

— Двое охранников-азиатов. Ликвидированы в перестрелке. Сейчас еще раз сходим.

Вестибюль наполнялся военными. Появились фотограф, оператор, следователи с папками.

Володя вызвал по рации непосредственного руководителя и подробно доложил обстановку. Степанов отошел поговорить со своими.

— Молодец, Владимир Валентинович, так держать! — сказал начальник, — Если бы не ты, мы бы совсем бледно выглядели. Особенно, если бы япошки нажать на кнопку успели. Вояки нас, конечно, переиграли почти всухую, но ты, считай, гол престижа забил. Выйти сам можешь?

— Могу.

— Слева от входа наши. К врачу отвезут.

— Начальство? — спросил вернувшийся Степанов.

— Да.

— Если будут ругать, не принимайте близко к сердцу. Держите. Ваш? — он протянул Володе «Макаров».

— Мой. Спасибо.

— Я тоже доложил руководству. Говорят, с Вами повезло. Сейчас мы спасли обком и молодцы, но без чекиста в холле могли бы и не спасти. А если бы не спасли, то всю нашу контрразведывательную операцию назвали бы плохо спланированной, невзирая на остальные результаты. Так что мы поддержим ваше представление к звездам и не только на погоны. Неофициально намекну, что в городе стоит ожидать зачистку, многие должности станут вакантными. Как герой, подниметесь на ступень по званию, на две по должности.

Морщась от боли, Володя ушел. Его беспокоило странное поведение террористов. Почему безжалостный вражеский агент не выстрелил ему в голову? Неужели он не понял, что у противника бронежилет? Почему девушка его не добила? Почему они не добили своего раненого?