Паучья сеть

Глава 24

Обритый на лысо мужчина в выцветших от множества стирок жреческих одеждах тяжело покачал головой. Он находился в ветхом деревянном домике, где на деревянной лавке лежала тяжело больная женщина.

— Это новая болезнь, — тихо произнес жрец, когда ни одна из молитв не сработала. — Мужайтесь. Я вернусь к себе и буду молиться в голоде до тех пор, пока наш милостивый бог меня не услышит.

Семья, стоявшая позади жреца, уже подозревала новую болезнь, но все еще была не готова услышать неутешительные вести. Двое маленьких детей начали всхлипывать, а крепкий мужчина с густой бородой до хруста сжал кулаки.

— Должно же быть что-то! — прорычал он.

Жрец только горестно вздохнул и направился к выходу, по пути похлопав отца семейства по плечу.

— Мужайтесь. Детям нужен отец.

С этими словами мужчина вышел из деревенского домика, направившись к маленькой церквушке Крылатого Змея, в которой и обитал. Он был единственным священником в округе, да и то — опальным. Его сослали из столичного храма за спор с настоятелем в эту глушь. Прошло с тех пор немало лет, но жрец ни на миг не пожалел о своих словах, сказанных в пылу юности. Церковь Крылатого Змея не должна вмешиваться в дела короны, она не должна служить чужому государству. Увы, у него не было единомышленников.

Войдя в церквушку, в которой по обе стороны было всего по три ряда деревянных лавок для молящихся, жрец подошел к вырезанной из цельного дерева статуи Крылатого Змея и опустился на колени.

Он не солгал деревенским. Их бог никогда не отвечает, но сейчас он особенно нужен! Если он Хранитель, если он действительно бог — он должен ответить! А если нет… Тогда жрец умрет здесь на коленях от голода и жажды во время молитвы. И уже там, в его чертогах задаст вопрос, который его так беспокоит!

Почему?

Почему эти ни в чем не повинные люди вынуждены так сильно страдать?

Их деревня не имела владетеля и принадлежала короне. Она располагалась между плантациями двух виноделен, где и работали местные жители. Но год назад у соседней винодельни появился новый владелец, который изгнал всех рабочих и загнал на виноградники рабов. Вторая винодельня в то же время стала чахнуть, пока не была продана. Местным жителям стало негде работать, поля засевать они тоже не могли — так как все земли принадлежали двум винодельням. И тут еще и странная болезнь, начавшая косить деревенских. Пока еще никто не умер, но так как лекарства не было…

— Почему же ты не вмешаешься? Крылатый Змей!

— А почему он должен? — внезапно раздался от статуи холодный голос. — Зачем ему вы, если он должен лично решать все проблемы?

Жрец вздрогнул, подняв взгляд на прислонившегося к статуе спиной юношу в дорогом наряде. Он был невероятно красив, словно неземное существо, спустившееся в смертный мир! Наверное, жрец даже подумал бы, не ангел ли это, если бы не ледяной пронизывающий взгляд зеленых глаз, сильно контрастировавший с ангельской внешностью. Когда этот человек здесь появился?

— Кто вы?

— Наиль Шарзер, титульный герцог и новый владелец винодельни по соседству. Той, что засыхает.

— Вот оно что… Прошу меня простить, ваша светлость, но я дал обет не подниматься с колен…

— Да, я слышал ваши слова. Вы ожидаете, что он ответит? Крылатый Змей никому не отвечает, почему вам должен?

— Не говорите так! Он, конечно же, отвечает тем, кто достоин.

— Я бы подумал, что вы врете, если бы не ощущал вашу искренность, — хмыкнул Наиль, отлипая от статуи и приближаясь к жрецу. — Нет, он не отвечает. Никому. Потому что не может никак влиять на материальный мир. Если верхушка вашей церкви утверждает обратное — она лжет.

— Вы говорите опасные вещи, ваша светлость. Я лишь скромный служитель, выбранный нашим богом в меру сил своих…

— Я говорю правду, — усмехнулся парень, прерывая фанатичную тираду жреца. — Более того, вашу церковь Крылатый Змей не создавал. И вас он не выбирал, как не выбирал никого вообще. Он не может влиять на мир в том состоянии, в котором находится.

— Ваша светлость, я прошу вас покинуть храм… Раз уж вы не уважаете нашего бога, то вам нет необходимости здесь оставаться, — холодно проговорил служитель.

— Кто сказал, что я его не уважаю? Он и мой бог тоже. Более того, он — мой наставник и друг.

— Вы… — неожиданно жрец осекся, осознав, что спорит с душевно больным! — Я помолюсь о вас.

Наиль только хмыкнул, осознав, что его приняли за идиота.

— Ты уверен, что он тебе нужен? — поинтересовался парень в воздух, укрепляя жреца в мысли о том, что его посетил умалишенный. — Ну… дело твое, не мне в это вмешиваться.

Парень достал из ножен замаскированный под бастард меч, после чего протянул в сторону жреца рукоять.

— Коснись.

Служитель, увидев, как этот сумасшедший вытащил меч, уже был готов к чему угодно. К счастью, на него не напали, но жрец решил все же забрать протянутый меч, пока душевнобольной не навредил себе или другим.

Однако стоило руке жреца коснуться рукояти, как все перед глазами поплыло, а в следующий миг он обнаружил себя на небольшой лесной поляне. Деревья были какими-то незнакомыми, но не это больше всего удивляло. Прямо посреди поляны, скрестив руки на груди, стоял затянутый в черный костюм силуэт представителя неизвестной расы. Жрец никогда не видел этого разумного, но ощущал какую-то иррациональную близость к нему.

— Вот, привел, — появился из воздуха на полянке молодой человек, с которым служитель мгновение назад разговаривал в храме.

— Что происходит? Где я? Что вы сделали?

— Ха, — усмехнулся Наиль. — Все как я и говорил. Ваша связь настолько хрупкая, что вы даже не узнали собственного бога!

— Наиль, не нужно, — хрипло произнес Зиргрин, продолжая изучать своего жреца. — Его личность довольно хорошая, просто ты толком ему ничего не объяснил.

— Как бы я это сделал? Он меня и так посчитал за безумца. Проще один раз показать. Ладно, не буду мешать твоим божественным делам. Спасибо, что вмешался в это как Хранитель.

— Это нужно и мне тоже, — грустно улыбнулся Зиргрин.

Он все еще не мог влиять на материальный мир, но, затащив на свою полянку этого служителя, он мог сделать его своим настоящим жрецом.

— Вы…

Глаза служителя были широко распахнуты, он смотрел на Зиргрина, пытаясь осознать услышанное. Светловолосый парень назвал его Хранителем.

— Вы называете меня Крылатым Змеем, — ответил Зиргрин, создавая из воздуха два простеньких стула. — Но правда в том, что в качестве Хранителя я не просуществовал и мгновения. А до перерождения я выглядел так, как ты меня видишь сейчас.

— Это невозможно…

— Почему? Разве ты не поклялся умереть на коленях в молитвах, если я не отвечу? Вот я, отвечаю тебе. Это место — духовный мир, здесь только твое сознание, а тело все еще в храме. Ты не веришь, что я тот, кем представился?

Внешность Зиргрина исказилась, а в следующее мгновение над поляной завис огромный белоснежный змей. Он не был в полном своем размере, так как просто не поместился бы в таком узком пространстве. Но даже так его присутствие казалось подавляющим. Шипастая голова опустилась к земле, взглянув на замершего в страхе жреца большими синими глазами с вертикальным зрачком.

«Так тебе будет легче поверить?»

После этого вопроса Зиргрин вновь вернулся к облику архана, а жрец рухнул перед ним на колени, уткнувшись лбом в землю.

— Господин, я говорил недостойные слова, я усомнился…

— Перестань, — архан поднял с земли жреца. — Наиль сказал тебе правду. Я сейчас очень ограничен. Именно поэтому я не отвечаю на молитвы и никак не могу вмешаться в происходящее. А еще он сказал тебе правду насчет религии… Я не создавал ее, не знаю, кто это сделал, но моего мнения этот разумный не спросил. Именно поэтому связь между нами очень тонкая и силы моих жрецов так ограничены. До моего возвращения осталось не так много времени, и когда вернусь — я проведу чистку среди посвященных мне служителей. Мне не нужны молящиеся фанатики, как не нужны продажные лицемеры. Мне нужны помощники, Тафий. Ты понимаешь меня? То, с чем ты столкнулся, это последствия действий Оскверненного, служителя твари Хаоса. Из-за того, что я не могу вмешаться, мне нужна помощь. Оскверненного убьет мой ученик. Ты же должен очистить землю от его грязной энергии, которая заражает почву, растения и людей. Наиль этого сделать не сможет, у него немного другие способности.

— Но как… Я не могу, ничего не могу… — на глазах мужчины выступили слезы.

— Именно поэтому ты здесь, — клыкасто улыбнулся Зиргрин, после чего приложил свою когтистую руку к щеке жреца. На загорелой коже служителя проступил узор, изображавший былого змея с полураспахнутыми за спиной крыльями. Узор состоял из мелких белых чешуек. — Теперь ты можешь многое, Тафий. Мой единственный настоящий жрец.

— Мой Господин… — жрец дрожал, ощущая, как в нем кипит невероятная сила.

— Это настоящая сила жреца. Чем более ты предан, тем сильнее станешь. И ты должен запомнить мою волю. Мне не нужно, чтобы ты наводил порядок среди остальных жрецов, оставь их в покое. Твоя задача — быть моим помощником, моими руками в материальном мире. Держись подальше от интриг и власти и поступай по велению сердца. Не разочаруй меня.

— Я не посмею! Твой смиренный служитель положит жизнь на исполнение твоей воли!

— Сильно не переусердствуй, — Зиргрин положил свою чешуйчатую руку ему на плечо и чуть сжал по своей давней привычке. — Не знаю, через сколько времени конкретно, но довольно скоро я вернусь. И тогда тебе станет немного легче. Теперь ступай. Если будет нужно связаться со мной — найди Наиля. Сейчас связь со мной возможна только через него. И еще… На тебе мой запрет в отношении личности Наиля. Мой ученик раскрылся перед тобой, тебе запрещено сообщать об этом прямо или косвенно.

— Я клянусь душой тебе, мой Господин, что не разглашу ни прямо, ни косвенно ничего, что скрывает Ваш ученик…

— Хорошо.

Зиргрин кивнул, а в следующее мгновение жрец вновь вернулся в храм. Он все еще стоял на коленях, сжима в руках рукоять меча Наиля.

Молодой человек, терпеливо ожидавший завершения разговора своего одушевленного клинка со жрецом, забрал оружие, как только служитель пришел в себя.

— Этот меч… — тихо спросил мужчина, послушно отдавая оружие.

— Это его меч. Единственная связь с Крылатым Змеем сейчас возможна только через него, — Наиль слышал весь разговор, так что не переживал о том, что открылся перед этим Тафием. Он извлек клинок из маскировки. — Таков его истинный вид. Меч убийцы. Вы ведь знаете, кем был мой учитель? Убийцей. Лучшем в мире убийцей. И когда вернется, он останется им.

— Я всегда буду верным слугой моего бога, — смиренно отозвался жрец. — В какой бы ипостаси Он не предстал передо мной.

— А ты действительно верный. Думаю, мы сработаемся, — ухмыльнулся Наиль.

Жрец жил в деревне, которая существовала за счет обслуживания виноградников. Наиль не планировал продавать свою землю, так что впредь им с Тафием придется часто видеться.

— Деревенские думают, что новая болезнь пришла с ваших виноградников, ваша светлость. Они боятся подходить к ним теперь.

— Могу их понять. Но мои виноградники — не главная проблема. Я уже проверил своего конкурента и уверен, что именно он виновник случившегося. Он Оскверненный. Виноградники соседа меня беспокоят куда сильнее моих собственных. Они выглядят живыми и пышными, но правда ли в них нет хаотической силы? Если они также осквернены, то можете представить, какое вино из этого будет получено?

— Мы должны немедленно проверить! — воскликнул жрец.

— Успеем, до сбора урожая еще две недели. Вылечите сперва деревенских. Потом нам потребуется собрать доказательства, так как Оскверненным является барон. Сами понимаете, казнить без воли короля знатного недопустимо.

Парень знал, что Оскверненные не были людьми. Они медленно перерождались в низкоуровневых тварей Хаоса, постепенно теряя разум и полностью подчиняясь обратившей их Твари, выбравшейся в материальный мир из Хаоса. Единственной возможностью убить барона без суда короля было ускорение его обращения. Как только он проявит свою истинную натуру — его будет вправе убить любой.

Однако в планы Наиля вмешался совершенно неожиданный фактор.

Как и говорил жрец, деревенские полагали причиной своих неудач виноградник Наиля. Пока он общался со жрецом, у выхода из деревни начали собираться местные жители с горящими факелами в руках. Наиль нахмурился, когда через ментальный дар услышал их разговоры. Они собирались спалить его виноградники! И собрал людей тот самый бородатый мужчина, чью жену совсем недавно осматривал жрец. Как оказалось, он был старостой и легко смог поднять народ в праведном гневе.

— Нам нужно поспешить, иначе ваши деревенские попытаются сжечь мои виноградники, ощерился в жесткой улыбке Наиль. — А я не самый добрый в мире человек и терпеть нападение на свою собственность не стану. Вам лучше их остановить.

Жрец тут же вскочил на ноги и ринулся к выходу из храма.

— Остановитесь! — крикнул он, и голос его громом раздался над деревней, вынудив разгоряченных деревенских замереть.

Тафий взмахнул рукой, и собравшихся людей окружил тускло сиявший синим светом воздушный барьер.

— Эр жрец, не останавливайте нас! Нужно спалить заразу, пока не стало слишком поздно! — закричал староста, обернувшись к спешащему в их сторону мужчине, но так и замер.

Служитель действительно сильно изменился. Его фигура наполнилась какой-то потусторонней мощью, взгляд стал настолько пронзительным, что смотреть в глаза Тафию стало просто невозможно. И самое главное, на его щеке появилось изображение крылатого змея, которого раньше не было.

— Остановитесь, люди, — мягко произнес жрец, добравшись до окруженной барьером толпы. — Не делайте безумств. Крылатый Змей ответил мне. Потушите факелы. Пора исцелить ваших близких.

— Но виноградники никуда не денутся, — тихо произнес староста.

— Не в ту сторону смотрите. Мне было откровение нашего господа Крылатого Змея! Новый барон настоящий злодей, он и проклял конкурента. От барона зараза идет. Оставьте безумие, пойдемте. Пойдемте лечить ваших родных.

Взмахом руки жрец рассеял барьер. Один за другим, деревенские нехотя тушили факелы. Тафий возглавил их, ведя за собой обратно в деревню. Вскоре раздались первые радостные крики. Теперь молитвы жреца могли лечить заболевших!

Наиль, которого, казалось, никто не заметил, довольно улыбнулся. Часть проблемы была решена. Он нашел того, кто сможет очистить оскверненные виноградники. Сила жрецов была очень особенной. Она действовала через силу веры, черпая свои «чудеса» из связи с божеством, которому посвятил себя служитель. Наиль так не мог, но ему и не нужно.

Оставалось дело за малым. Требовалось довести Оскверненного до утраты человеческого облика.