Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе

Глава 5: Язык трав и быт ведьмы

Если вы когда-нибудь думали, что жизнь ученицы ведьмы полна лишь мрачных ритуалов, древних заклинаний и полночных полетов на метле, то вы глубоко ошибались. На деле это куда более приземленное, но не менее волшебное дело: смесь ароматов трав, шепота секретов, внезапных гостей и той самой магии, что прячется в повседневности. В тот самый момент, когда пар от кипящего котла Яры начал виться змеящимися изумрудными кольцами, словно живые существа, обвивающие воздух, дверь хижины распахнулась с протяжным скрипом – словно лесная нечисть, почуяв добычу, толкнула ее плечом.

В проеме, затмив собой скудный дневной свет, что пробивался сквозь крохотное окошко, стояла женщина. Дородная, вся из себя такая круглая и румяная, словно спелое яблочко, только что сорванное с ветки в разгар урожая. Ее щеки пылали, а глаза метались по сторонам. Она крадучись проскользнула внутрь, прижимая к груди аккуратную корзинку, из-под плетеной крышки выглядывали коричневые яйца с крохотными пятнышками, будто нарисованными рукой самой матушки природы. В руках женщины трепыхался выцветший платок, а на лице читалась смесь отчаянной надежды и смертельной боязни, что ее сейчас увидят соседи или, упаси боги, сам деревенский староста. Ведь негоже деревенским обращаться к ведьме за помощью.

– Яра-а? Тут я… – прошептала она хрипло, наконец разглядев хозяйку в полумраке у котла, и торопливо захлопнула дверь за собой, будто запирая за спиной весь божий мир со всеми его сплетниками. – Мне нужно… ну, то самое зельеце, что ты варила для моего-то, муженька. Для силы его… той, мужской, короче говоря. Опять засада: как нальет себе чарку-другую с мужиками после кузни, так и все – опосля, как тряпка, ни вздохнуть, ни охнуть. Срочно помоги, родная! А то я уж на соседа-вдовца посматривать начинаю – он хоть и худой, а по глазам вижу, он ого-го, и я ему нравлюсь!

Яра, не отрываясь от ступки, где какой-то упрямый корень с хрустом и скрипами превращался в мелкую пыль, лишь усмехнулась уголком губ. Ее глаза лукаво блеснули. Я же, по ее настоянию, стояла рядом у котла, стараясь держаться скромно и не привлекать к себе лишнего внимания. Занавеска из засушенной лаванды слегка колыхалась от сквозняка, источала успокаивающий аромат, который смешивался с паром от варева, делая воздух в хижине умиротворяющим. «Учись на живых примерах, рыжая, – шепнула она мне, подмигивая. – Клиенты – лучше всяких учебников. Они приходят с индивидуальными историями. Практика поможет тебе научиться понять проблему и решить ее».

В углу хижины, как обычно, дремал Жнец – огромный черный кот с выразительными глазами. Он приоткрыл один глаз, оценил гостью и тихо фыркнул, словно говоря: "Опять эти людишки с их мелкими проблемами".

Анка, так звали нашу гостью, уже успевшая проскользнуть внутрь и захлопнуть дверь за собой, все еще озиралась по сторонам, прижимая корзинку к груди и бормоча свое "Яра-а? Ну что, поможешь?..". Прервав ее бормотание, Яра повернулась ко мне с лукавой улыбкой, взяла за руку и подвела ближе к гостье. Та замерла, удивленно моргая.

– Анка, милая, познакомься, это Алиша, моя новая ученица, – произнесла Яра теплым, но твердым голосом, словно представляла кого-то очень важного. – С огненными волосами, как осенний клен, и с искрой в глазах, что обещает великие дела. Она только-только начинает постигать секреты трав и зелий, так что не стесняйся – расскажи ей все как есть. Может, и ей пригодится в будущем.

Анка замерла на миг, ее румяные щеки вспыхнули еще ярче, но потом она улыбнулась, протягивая руку для приветствия. Ее ладонь была теплой и мозолистой, как у человека, привыкшего к тяжелому труду по дому и в огороде.

– Ой, здрасьте, Алиша! – воскликнула она, оглядывая меня с головы до ног и забыв на миг о своей тайной миссии. – Какая ты молоденькая да хорошенькая! А рыжие волосы – это ж примета такая, к удаче, говорят в нашей деревне. Только не пугайся моих баек, они… ну, такие, житейские. Яра, ты ее уже научила чему-нибудь эдакому? Типа, как зелье для вечной молодости сварить? А то мне бы тоже не помешало…

Яра рассмеялась, похлопав меня по плечу.– Пока только буду учить основам, Анка. Но Алиша – хваткая девчонка. Слушай, давай уже, рассказывай. А ты, рыжая, наблюдай и запоминай: магия начинается с открытого сердца. Вот увидишь, из таких встреч и рождаются настоящие эликсиры.

Вернувшись к котлу, Яра бросила через плечо взгляд, полный ехидства и легкой иронии.– Ну так что, опять напился твой кузнец? Сколько раз твердить: меньше сала соленого, да ничего градусного. Вся страсть уйдет. Зелье готово, но с уговором – расскажи, как в прошлый раз вышло. Для науки, милочка, исключительно для нее.

С облегчением плюхнувшись на шаткий табурет у стола, Анка принялась вытирать платком лоб, где выступили капельки пота.

– Да как часы, Ярушка! – зашептала она, снова косясь на дверь, будто ожидала, что она вот-вот распахнется от порыва ветра или от любопытных ушей. – После твоих капель он был… о-го-го! Кузню топил до полуночи! А потом… ну, сама понимаешь, только к следующему утру смогла от него вырваться.

Вот только один фокус вышел – вообразил себя менестрелем, серенады мне под окном орал на своем самодельном инструменте. Это ж надо – кузнец и песни! Соседи уши затыкали, а один даже ведро воды вылил, крича: "Заткнись, Степан, или мы твою кузню подожжем!"

Я не удержалась и хихикнула, представив здоровенного кузнеца с гуслями в руках, орущего романтические баллады под луной. Анка заметила мою реакцию и подмигнула: "Видишь, девка? Жизнь – она такая, полна сюрпризов. А твои зелья, Яра, – это вообще чудо из чудес!" Яра расхохоталась и ловким движением налила в маленькую склянку фиолетовой жидкости, которая искрилась, как звездное небо, подсыпала щепотку золотистой пыльцы – пыльцы лунного цветка, собранного по всем правилам в полнолуние. Зелье переливалось, как летняя ночь над рекой.

– Дозу урежь, вполовину! – проворчала она, протягивая склянку Анке. – Три капли в вино перед сном, и никаких серенад быть не должно. И скажи ему – никакого горячительного, ему не следует, а то быть беде. Беги, пока кто не пожаловал. И яйца оставь на столе – плата как ни как нужная.

Анка, схватив склянку, сунула корзинку на стол и вылетела из хижины так быстро, что это было удивительно для ее комплекции. Дверь хлопнула, и тишина вернулась, нарушаемая лишь шипением котла и тихим потрескиванием поленьев в очаге.

– Интересно, – сказала я, подходя ближе к столу и разглядывая оставленные яйца, – вернется ли она жаловаться опять на эти серенады? Или на что-то похуже – вдруг ее муженек решит стать рыцарем и отправится на поиски приключений?

– Вернется – научу ее дуэтом подпевать, – фыркнула Яра, вытирая руки о пестрый фартук, испещренный пятнами от зелий и трав. – А если он рыцарем заделаться вздумает, то пусть конечно скачет лучше по полям, а не по бабам, а то бывает всякий побочный эффект. Вот видишь жизнь колдуньи, Алиша, не только в полетах на метле и в магических битвах. Это вот такие вот интересные гости. Одним – капли для усталого сердца, другим – отсушка для навязчивых ухажеров, третьим – эликсир от зависти соседей. А иногда и от настоящих бед, вроде засухи или болезни скота. Ты видела, как Анка при тебе открылась? Не застеснялась! Это и есть ключ – доверие. Без него никакое зелье не сработает.

С этими словами она сняла с плиты противень с золотистыми пирогами, усыпанными сахарной пудрой и кусочками сушеных яблок. Их сладкий, душистый запах ударил мне в нос и на мгновение перенес в далекое детство: к маминым рукам, пахнущим тестом и свежим молоком, к теплому дому, где каждый вечер звучали сказки о феях и духах. Но теперь я знала – те сказки были не выдумкой.

– Садись, угощайся, – поманила Яра, подвигая ко мне тарелку и наливая кружку травяного чая, от которого шел пар с ароматом мяты и меда. – Пока варево доходит, потолкуем. Расскажи-ка, рыжая, как ты думаешь, что на самом деле тебя сюда привело. Про жизнь свою прежнюю? Знаешь, раньше говорили, что люди с огненными волосами часто бывают отмечены духами огня.

Пирог был теплым, хрустящим снаружи и мягким внутри, с легкой кислинкой яблок, которая напоминала о лете. Я откусила кусок, и воспоминания нахлынули волной.

– В детстве я сильно болела, – поделилась я, прожевывая очередной кусок и глядя в огонь очага, где плясали искры, словно маленькие духи. – Лихорадка мучила неделями, я едва дышала. Мама натирала меня мазью, которая пахла сосной и чем-то жгучим, как огонь. Жгло ужасно, кожа краснела, но я выздоровела. Мама говорила, что это чудеса, подарок лесных духов. А отец шептал: "Это бабка-знахарка из соседней деревни, она знает секреты трав лучше любого лекаря". Вот такие чудеса случались со мной.

– Чудеса? – Яра прищурилась, подбрасывая в котел сухую веточку розмарина, и пар стал изумрудным, с золотыми искрами. – А может, та бабка просто хорошо разбиралась в травах. Как и я. Это, милая, не просто зелень с полей. Это живая аптека, шепчущая секреты. Выучишь их язык – и все твои вопросы сами собой пропадут. Но помни: травы – как люди. С помощью одних можно добиться нежности, а с помощью других вызвать сумасшествие.А если ничего не поймешь и не разберешь, останется тебе только гадать на ромашке.

Я рассмеялась, а Жнец, дремлющий уже на полке среди банок с сушеными жуками и перьями ворона, фыркнул, не открывая глаз:– Ромашка – удел простаков. На любовь надо на тунце гадать. Или на мышиных хвостах – вернее выйдет.

– А ты помолчи, усатый оракул! – Яра швырнула в него тряпкой, но кот ловко уклонился, спрыгнул на пол и потерся о мои ноги, мурлыча: "Она права, рыжая. Но слушай меня – я старше этой ведьмы на семь жизней. И знаю, что почем тут".

Яра показательно закатила глаза на такую открытую наглость кота.– Ну что, готова запачкать белые пальцы по-настоящему? – спросила она, после того как мы прибрали стол. – Или боишься пропахнуть травами, как мой фартук? Сегодня мы сварим нечто особенное – эликсир для видений. Но сначала сортировка, чтобы ты почувствовала травы по-настоящему.

– Готова, – ответила я твердо, чувствуя легкий трепет возбуждения, как перед первым полетом.

И вот на стол с грохотом свалилась охапка разнотравья: свежесобранные пучки, еще влажные от росы, с каплями, сверкающими как бриллианты, и более ранние, уже подвяленные экземпляры. Яра принялась раскладывать их с ловкостью фокусника, объясняя каждую траву, словно рассказывая историю из древних легенд.

– Зверобой, – подняла она пучок с желтыми цветочками, похожими на крошечные солнышки. – это “янтарь-трава”, гонит тьму и уныние, защитит от нечистых и помогает в лечении многих болячек. Но срежь не вовремя – пойдет горечью, и можно ею разбить любовь крепкую. А это – кошачий коготь, тоже весьма интересный экземпляр. Его используют, чтобы восстанавливать баланс и возвращать покой душе. А также он помогает лучше видеть тайное, усиливая магические способности. Жнец, не глазей так, не про твои когти речь ведем!

Кот снова сделал вид, что спит, но кончики его ушей дернулись, а хвост хлестнул по полке, сбросив банку с сушеными листьями. "Случайно", – муркнул он, и я улыбнулась, подбирая банку.

– А вот и наша королева, – с почтительностью вынула Яра из мешочка корень, напоминающий крошечного человечка с ручками и ножками. Он тихо запищал, шевеля "пальцами", и я вздрогнула. – Мандрагора. Если ее обидеть – оглушит криком, так что разобьет стекло. А в умелых руках – царица, что пробуждает самые потаенные тайны: от видений будущего до исцеления ран души.

– Она живая? – прошептала я, завороженно глядя на шевелящийся корень. Он будто смотрел на меня крошечными глазками-узелками, и мне почудилось легкое презрение на маленькой мордочке – как будто она оценивала меня.

– Еще как! Возмущается прямо как наш Жнец, когда сливок недополучает. Но мандрагора – она разборчивая. Если запищит тихо, как сейчас, – значит, приняла тебя и можно приступать к работе. А уж если услышишь яростный пронизывающий крик, все, ничего не получится.

Моей задачей была сортировка. Я погрузила руки в прохладную зелень, и мир сузился до ароматов и текстур. Один листок пах лимоном и медом – «мелисса, успокаивает нервы, как объятия матери», – одобрительно кивнула Яра. Другой, серо-зеленый и неказистый, оказался полынью, чья горечь предупреждала: “Будь осторожен”. А темно-красный бутон обжег мне ноздри пряным жаром дикой страсти, вызвав видение танцующих фигур у костра – как будто трава показывала мне свою историю.

– Змеиный корень! – воскликнула Яра, хлопнув в ладоши. – Да ты не просто слышишь аромат, ты его видишь! Из тебя выйдет хороший мастер эликсиров, ты сможешь лечить души. Но будь осторожна – смесь некоторых трав может разбудить и твоих собственных демонов. А теперь давай варить.

Она открыла потрепанный фолиант, стоявший на полке, и указала на строку, написанную витиеватым почерком.– Добавь мелиссу в котел, медленно, с вот этим шепотком. Смотри за паром – он должен стать серебристым.

Жнец фыркнул с полки:– Ох, беда! Если вы еще и вдвоем будете варить, дом утонет в ваших отварах! Но зато теперь можно будет продавать в два раза больше зелий – это в два раза больше прибыли. Знаешь, рыжая, – если что, я научу тебя настоящим кошачьим хитростям.

Ужин прошел в уютной суматохе: мы ели густой суп из кореньев, свежий хлеб и те самые пироги. Жнец стащил кусок мяса, пока мы не видели, и Яра погрозила ему пальцем, но с улыбкой. После она поставила передо мной три склянки без этикеток, загадочно улыбаясь.

– Слепой полет, – объявила она. – Угадай, что в них. Доверься носу и интуиции – это и есть суть магии. А Жнец – пусть не подсказывает.

Первая пахла стальной решимостью и морозной хвоей, как ветер с гор. «Сосна! Для силы воли», – подтвердила Яра. Вторая – светлой грустью, как в старых книгах и увядших цветов, с ноткой дождя. «Ностальгия, эликсир воспоминаний», – угадала я, и на миг увидела лицо матери, ясное, как наяву. Третья ударила в голову фейерверком безумной радости, вихрем без правил, с ароматом грозы и свободы.

– Ветреница с болотными огоньками! – залилась смехом Яра, обнимая меня. – Ты просто чудо, Алиша! Такими ароматами можно вызывать слезы у короля, разжигать огонь в остывшем сердце или даже обмануть смерть – правда всего на миг. Но помни: магия – не игрушка. Она меняет не только мир, но и тебя тоже. А теперь – время для первого настоящего зелья.

Она подвела меня к котлу, где пар уже переливался всеми цветами радуги.– Мы сварим то, что разбудит твои видения. Возьми серебряную ложку и помешивай по ходу солнца, нашептывая свои самые сокровенные желания. Пусть они станут частью зелья.

В тот миг я поняла. Этот дар, чувствовать травы настолько глубоко – не случайность. Это и есть та самая свобода, что пахнет ночным ветром, далекими звездами и свежей землей после дождя. И пахла она куда слаще, чем любое пирожное в мире, обещая приключения, что только начинались. За окном завыл ветер, и Жнец прыгнул на подоконник, глядя в темноту: "Ночь зовет. Готова ли ты, огненная?" Я кивнула – да, готова. А Яра, положив свою руку поверх моей на ложке, прошептала: "Тогда начнем. Первый урок видений – и пусть духи укажут тебе путь".