Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе

Глава 10: Его пальцы плели невидимые нити

Прошло несколько недель с тех пор, как Яра нас покинула. Осень за окнами хижины обернулась холодным, скорбным плащом, сотканным из угрюмых серых туч и пронизывающего ветра. Я стояла у окна, прижав ладонь к прохладному стеклу, которое запотевало от моего дыхания. Я смотрела, как мир за порогом тонул в густой серой дымке. Туман расстилался по лесу, словно призрачный покров, цепляясь за голые ветви деревьев. Ветер завывал, то яростно, срывая последние листья с веток, то устало, поднимая и закручивая их вверх. Листья кружились в воздухе, прежде чем снова упасть на сырую, пропитанную влагой землю. Редкие капли дождя стучали по крыше, как тихое напоминание о переменах. Я чувствовала, как эта холодеющая осень отзывается во мне глубокой тоской, из-за ухода Яры.

Хижина, казалось, разделяла мое горе: полки поскрипывали по ночам. Метла, обычно бойкая, теперь часто зависала будто задумалась о чем-то своем, далеком. Пыльник, этот пушистый шарик, катался по углам тише обычного, без прежнего энтузиазма, словно потерял интерес к играм. А Жнец, всегда язвительный кот с зелеными глазами, стал отстраненным – его взгляд устремлялся куда-то вдаль, а колкости звучали все реже, как будто даже его острый язык притупился от грусти.

Но жизнь продолжалась. Мы все старались двигаться вперед, цепляясь за привычный нам ритм. Я училась управляться с заказами, что все еще приходили на имя Яры: травяные сборы для деревенских, мази от простуды, настойки для сна. Старалась найти общий язык со всеми проживающими в хижине. Жнец иногда фыркал: «Ну что, рыжая, хозяйка из тебя пока так себе», – но помогал, указывая лапой на нужные травы. Мы скучали по Яре, по ее энергии, что наполняла дом теплом, но старались жить своей жизнью, будто доказывая ей – и себе, – что справимся.

В один из дней ко мне пришел заказ, окутанный тенью тревоги, – зелье перевоплощения, заказанное старостой из соседней деревни, человеком с усталыми и добрыми глазами. Его звали Торин, и он был не из тех, кто легко просит о помощи. Его брат, Эйвин, глава их деревни, лежал в постели, сраженный тяжелой хворью, что крала его силы. Приезжие торговцы, жадные до выгоды, уже кружили над деревенским рынком, как коршуны, требуя подписать договор о поставках продовольствий. Без Эйвина сделка грозила сорваться. Для деревенских жителей это был нужный и важный договор.

– Мне нужно стать им, – сказал Торин, стоя на пороге хижины, его пальцы нервно теребили край шерстяного плаща. – Хоть на день. Эйвин всегда был лицом деревни – его голос, его взгляд. Торговцы не станут слушать меня. Но если я… если я надену его облик, договор будет подписан. Ради всех нас.

– Я помогу, – сказала я тихо, но твердо, чувствуя, как слова оседают в воздухе, словно магический обет. – Приходите утром, Торин. Зелье будет готово.

Его лицо осветилось. Он кивнул, пробормотав:

– Спасибо, мадам Алиша. Вы не представляете, что это значит – Затем он повернулся, и его тяжелые шаги затихли в тумане. Дверь закрылась, и хижина, словно почувствовав важность момента, притихла: полки перестали скрипеть, а Метла замерла в углу, будто внимательно прислушивалась.

Я стояла у котла, окруженная запахами трав, дымом и небольшими всплесками жижи. На столе лежали ингредиенты: порошок из крыльев стрекозы для изменения облика, сок лунного цветка для иллюзии и морока, щепотка пепла феникса для безболезненный трансформации. В углу Жнец лениво наблюдал, растянувшись на подушке.

– Только не спали хижину, – пробурчал он, зевая.

Я добавила пепел в бурлящий котел, помешивая варево, и шептала заклинание из книги Яры:

«По воле Пепла, по зову Тени,

По соку Цвета на лезвии клинка —

Пусть облик течет, как дым по ступени,

А суть остается – не чужая, моя

Кожа – лишь маска, кость – лишь чертог,

Форма – как пламя: пляшет, как смог,

Изменяя лик, оставляй всю суть

Направляй меня, освещая путь

Того, кто внутри, ты не трогай, нельзя,

Пусть лик мой струится – душа не одна.

Форма – как дым, ускользает в тиши,

Суть – нерушима в огне и в тени»

Котел булькал, испуская искры, и я, увлеченная, не заметила, как чуть переборщила с соком цветка. Смесь зашипела, пузыри вздулись, и – пуф! – из котла вырвался легкий взрыв, больше похожий на хлопок. Облако серебристого дыма окутало меня, и я закашлялась, отмахиваясь.

Жнец вскочил с подушки, и вдруг он разразился хриплым, кошачьим смехом.

– Ох, рыыыыжая, ну ты даешь! – просипел он, чуть не свалившись со своего места. – Посмотри на себя!А… ха! Эльфийская принцесса недоделанная!

– Что? – я замерла, все еще кашляя. Его хохот был заразительным. – О чем ты?

– К зеркалу, горе-ведьма! – фыркнул Жнец, тыча лапой в угол. – Любуйся своим шедевром!

Я почувствовала легкое покалывание на голове и, спотыкаясь, бросилась к зеркалу. Взглянула – и ахнула. Мои рыжие волосы, которыми я так гордилась, теперь были… белыми. Не просто светлыми, а яркими, почти платиновыми. Я тронула прядь, ожидая что это просто иллюзия, но нет – они все еще были белыми.

– Ох, Жнец! – воскликнула я, поворачиваясь к коту, который все еще хихикал, усевшись на столе. – Это что, теперь так и ходить?

– Спокойно, рыж… пардон, блондиночка, – Жнец дернул усами, глаза искрились. – До свадьбы все пройдет, не переживай. Кстати, ну тебе идет.

Я засмеялась, бросив в него тряпкой. – До свадьбы? Это ты мне замуж пророчишь, да? Ну, спасибо за поддержку, мохнатый оракул!

Мы хохотали вместе, и напряжение спало. Зелье перевоплощения все же сработало – хоть и не так как планировалось.Глядя в зеркало, я подмигнула своему отражению. Новый цвет – новый старт, почему бы нет? Я вылила испорченное зелье и начала все сначала, уже осторожнее. К вечеру зелье было готово. Все обошлось без взрывов, с правильным серебристым сиянием в бутыльке.

Я сидела у камина, глядя на флакон. В дверь постучали.

На пороге стоял Лео, с охапкой дров и легкой улыбкой. Его взгляд скользнул по мне, остановились на волосах, и брови поползли вверх.

– Алиша? – он замялся, улыбаясь. – Это… новый стиль? Или котел опять взбунтовался?

– Котел, – вздохнула я, но улыбнулась. – Жнец говорит, до свадьбы все пройдет. – подмигнула я. – Хочешь чаю? Или помочь с дровами?

Лео хмыкнул, входя. – Чай и история про котел. Но, знаешь, такой образ тебе тоже очень идет.

Я закатила глаза, чувствуя жар на щеках.

На утро я ждала Торина. Стук в дверь был отточенным, вежливым, но настойчивым. Я смахнула с фартука пыльцу сонного мака, сунула зеркало в карман и открыла.

Моему удивлению небыло предела. На пороге стоял Зерик. Высокий, статный, в мантии из темного шелка, отороченной серебряными рунами, жадно поглощающими свет. Его лицо – бледное, с тонкими чертами, почти изящное.

– Мадемуазель Алиша, – его голос был мягким и чувствовалась нотка обольщения. – Я пришел вновь выразить соболезнования. Уход Яры – трагедия для всех, кто ценил ее… потенциал. И еще… – он сделал паузу, будто взвешивая слова, – на похоронах наш разговор вышел… неприятным. Я был резок. Прошу простить, если задел вас. Горе порой заставляет говорить не совсем верные вещи.

Я прищурилась, чувствуя, как его слова скользят. Извинение?Хм… Нет, это был ход – маска, под которой пряталась все та же жажда контроля, что я видела в его взгляде на похоронах.

– Благодарю за соболезнования, – ответила я, добавив в голос чуточку язвительности. – И за извинение тоже. Хотя, судя по вашему тону, вы больше скорбите о ее ушедшем «потенциале», чем о ней.

Его губы дрогнули, маскируя раздражение, но он быстро вернул себе холодную учтивость. Руны на мантии вспыхнули, тянувшись к стенам, пробуя и затягивая магию Яры.

– Яра была уникальна, – сказал Зерик, оглядывая хижину. – Но ее методы… архаичны. Она отвергла прогресс – и меня, лучшего ученика, она отвергла потому что боялась идти на «риски». Мы могли править миром.

– Архаичны? – возмутилась я. – Она была лучшей – без ваших «рискованных методов».

– О, вы копались в прошлом? Мило. Она выбрала вас, но знайте, это непростая ноша для новичка.

– Ноша? – усмехнулась я. – Но вы бы не отказались от такой ноши? Я справлюсь. Без ваших «советов».

Руны вспыхнули ярче, нити потянулись к полкам. Книга упала с треском.

Жнец прыгнул: – Эй! Лапы прочь, или когтей не пожалею!

Зерик проигнорировал кота. – Энтузиазм это мило, но так наивно. Магия Яры требует силы. Один твой неверный шаг – и все будет в моих руках.

– Я же предлагаю для вас лучший вариант, этотпартнерство, – заявил он. – Я даю ресурсы, вы творите. Под моим руководством. Без меня, вы рискуете всем.

И тогда он начал медленно накручивать воздух правой рукой – тонкие пальцы двигались с грацией паучьих лапок, плетущего паутину. Он шагнул ближе, потом еще ближе, его ледяные глаза впились в мои, неотрывно, пронзительно, будто старались вытащить все из моей души.

Я замерла. Его взгляд был притягательный, как темный водоворот, затягивающий в самую глубь. Я пыталась отвести глаза, но не могла – они держали меня, словно цепи. Зерик подходил все ближе, его шаги были бесшумными, невесомые. Его рука продолжала закручивать воздух, и с каждым движением запястья я чувствовала, как реальность размывается. Половицы под ногами, скрип полок, даже запах трав – все отступало, растворялось в серебристой дымке, что поднималась вокруг нас. Его пальцы плели невидимые нити, и мне казалось, что они оплетают мой разум, мягко, но неумолимо, как паутина, сковывающая бабочку. Мысли путались, голос Яры в голове – «Не поддавайся, рыжая!» – становился тише, заглушенный этим холодным, гипнотическим взглядом.

Он был уже так близко, что я чувствовала его запах. Его глаза, теперь всего в шаге от моих, мерцали, как звезды в безлунную ночь, и в них я видела не только угрозу, но и что-то еще – жадное, почти отчаянное желание завладеть всем, что принадлежало Яре. Хижиной. Ее магией. Мной.

– Подумай, Алиша, – прошептал он, и его голос, мягкий, как шелк, проникал в голову, словно яд. – Ты можешь все потерять. Или… принять мою помощь.

Я сжала зеркало в кармане, и его не обрамленные края порезали мне пальцы, возвращая меня к реальности. Я моргнула, вырываясь из плена его глаз, и отступила на шаг, хватая ртом воздух, будто вынырнув из глубины.

– Ваша помощь, – выдохнула я, вливая в голос всю твердость, на которую была способна, – это повод для вас взять все, что не ваше. Яра учила меня не доверять таким как вы. Уходите, Зерик.

Его пальцы замерли, руны потускнели, а взгляд на миг дрогнул. Он наклонился, почти касаясь моего уха и шепнул.

– Прискорбно, дитя, – голос стал безжизненным. – Гордость Яры сломала ее. Не повторите ее судьбу.

– Гордость? – отрезала я. – Или отказ стать вашей тенью? Уходите, последний раз повторяю.

– Я буду следить, – бросил он на пороге. – И скажу «я предупреждал», когда вы сломаетесь.

Дверь закрылась. Я выдохнула.

– Ну что, рыжая? – просипел кот. – Понравился тебе наш любезный гость?

– Очаровательнейший мужчина, – ответила я, глядя в закрытую дверь. – Прямо пахнет добротой и бескорыстием. Словно перечный сироп с примесью цикуты.

Кот фыркнул, и его усы дернулись.

– Чутье у тебя, надо признать, совсем не дрянное. Так и есть. Что будешь делать?

– Что и делала, – сказала я, поворачиваясь к ступе с травами. – Варить зелья. И учиться быть сильнее. Чтобы в следующий раз, когда он объявится, ему было не так просто уйти.