ПАРАЛЛАКС 606. Том II

5. Что гложет искусственных людей?

До чего же поразительное явление, это человеческое подсознание. Глубокий, необъятный мир, что всегда внутри нас, с первого вдоха и до последнего. У каждого этот мир свой. Номер отеля, изба в глухом бору, поле для гольфа. Иногда - дверца в сказку, что укроет от бед и невзгод, иногда - библиотека ламповых воспоминаний, а иногда - колодец обиды, в котором можно с лёгкостью захлебнуться. Как часто вы замечаете, насколько быстро добираетесь до дома, задумавшись по дороге об идеях и насущных проблемах? Несомненно, это состояние автопилота знакомо каждому. Кто-то витает в раздумьях чаще, кто-то - реже; одни мечтают по утрам, другие рыдают из-за несбывшихся надежд перед сном. Сколько признаний сказано лишь «внутри», сколько мостов сожгли домыслы.

Способность мыслить - это награда. И бремя.

Вот уже как полчаса Цоколь находился под управлением Гоголона. Пока Кимико изучала данные Старшей, тот шагал по разрушенным коридорам Дронариума, ни на метр не отклоняясь от линии маршрута. Всё это время он рассуждал. Обычно его разум заполняли лишь нули и единицы: каждое его решение, как правило, принималось с помощью тождеств Булевой алгебры. Требуется что-то запомнить — в стек вносятся новые переменные, необходимо выбрать — производится сравнение. Он помнил время, когда его мышление имело форму блок-схемы: ветви и циклы, функции и вектора. Тогда Гоголон не умел думать иначе и считал, что это нормально. Такова его природа, такова неизменная логика вещей.

Таким его сотворили.

И только после знакомства с Кимико он впервые усомнился в том, кто он есть на самом деле. Встретив её, он моментально почувствовал изменения - они зажглись в нём ослепительным алмазом. Одним лишь своим присутствием девушка разблокировала в нём некий скрытый кластер данных: она, словно ключ, открыла в нём нечто новое. Нет, дело не в сбое и даже не в погрешности, просто... он сам же впервые поступил не так, как следовало поступить. Впервые нарушил свои же инструкции и стал навещать её каждый день. Он и сам не до конца осознавал, почему. Иногда, в очередной раз исполняя прихоти Кимико на её острове, он задумывался: не то ли это чувство, что люди называют «любовью»? И почему именно Кимико? Гоголон всегда был лишён эмоций, но там, в «Союзе», он жаждал быть рядом с ней. Жаждал всецело проникнуть в её душу и ничего не мог с собою поделать. Остальные процессы переместились в ранг второстепенных. Каждый проведённый с девушкой час он познавал что-то новое: замкнутая пациентка стала для него катализатором. Энциклопедией эмоций. Только с ней Гоголон на собственном опыте смог испытать радость. Кимико пробудила в нём интерес к жизни. Через её же призму он впервые познал одиночество. Каково это: ждать встречи и верить, что тебя не отвергнут? Увы, Гоголон был не в состоянии исправить механизмы старения подопечных - систему стазиса спроектировали задолго до его интеграции на третий уровень. ИИ старался отложить этот вопрос на потом, но осознавал: рано или поздно тайное станет явным.

Именно так он впервые познакомился с гневом.

Так или иначе, Гоголон никогда не повторял своих ошибок. Одно он усвоил бесповоротно: на этот раз он не станет давить на Кимико чувствами, в которых сам ещё не разобрался. Однако теперь он глаз с неё не спустит. Гоголон сделает всё, чтобы Кимико спаслась. Любой ценой вернёт её доверие. Она - клубок ниток, что выведет его из лабиринта цифрового забвения и проведёт по местам, которые он видел лишь в том сказочном гипнозе.

Сёстры тем временем настолько прониклись своей «автобиографией», что всё, что происходило за пластами брони, окончательно перестало их волновать. Задира удивлённо ахала, а вот Тихоня... Тихоня всегда подозревала, что всё к этому и идёт. Иначе их жизнь сложиться и не могла.

- У меня нет слов, дорогуша. Я просто в шоке! - со свойственной ей горячностью выдала Задира. - Когда-то я отговаривала нас от того, чему сама придумала название. Деньжата - это, конечно, прелестно, но о том, чтобы подмять под подошву знатный кусок планеты, я даже помыслить не смела.

- Что значит «подмять»? – словно вихрь пыли, крутящийся летом на просёлочной дороге, налетел на Тихоню порыв возмущения. - Ты рассуждаешь так, будто Старшая делала всё это ради себя.

- Ты уж извиняй, но так оно и есть.

- Кимико высвободила человечество. Стёрла посредников между людьми и их будущим. Сгноила ложь, заковала жадность, уничтожила глупые обязательства. Я понимаю её, как никто другой: она находилась в экстазе, наблюдая, как трясутся от злобы все те, кто высасывали из планеты последние соки и считали, что всё под контролем. Да только мир не смог...

Задира перебила её: как всегда, вспыхнула от одной только искорки.

- Минуточку! - она помахала пальцем перед своим же носом, но, вспомнив про Гоголона, мигом спрятала руку за спину. - Послушай-ка сюда: с каких это пор ты беспокоишься о людях? Не ты ли постоянно втирала, как ненавидишь их? Что испытываешь к ним отвращение? Черви, куклы, пешки, марионетки. Вот как вчера помню твои лекции. «Фею» тоже помню; припоминаю, с какой лёгкостью ты готова была топить и выпускать кишки. Может я и легкомысленная, но память у меня отменная.

Тихоня парировала мгновенно:

- Да, ты именно легкомысленная. И любишь сыпать малопонятными словесными манипуляциями, не докопавшись до сути. Если я готова была убивать за идею, то ты жаждала исключительно денег на новые побрякушки. Прикрывать алчность мнимой порядочностью - это твоё супергеройское умение.

- А вот стрелки переводить не надо... - прорычала Задира. - Ты винишь меня за поддержку, которую сама же и выклянчила.

- Мы обе сами сделали выбор.

- Так, вот только не надо!.. не надо делать вид, что он у меня был! - Кимико покраснела; от внутренних разногласий сестёр кровь алой маской нахлынула на бледное личико. - Знаешь, в чём вся загвоздка? В том, что ты фанатик! Ты видишь цель, но не видишь препятствий. Твоё неутолимое желание стать повелителем Олимпа ужасает, потому что взбираемся мы на эту гору по черепам. Мысль о том, что когда-нибудь ты наступишь мне на макушку так же, как и остальным пешкам, пугает всё сильнее. Ты... ты уж прости, но ты - зацикленный на собственном эгоцентризме психопат.

- Психопатия и трезвый расчёт несовместимы.

- Совместимы, и ты - наглядный тому пример!

Вздох Тихони прозвучал тяжело, как последний оборот винта на идущей ко дну подлодке.

- Что на тебя нашло, Задира?

- Ни-че-го.

- Мы с рождения справлялись с невзгодами сообща. И до финишной черты доберёмся плечом к плечу, вот увидишь.

- Пф, типичная шарманка! - заявила Задира. - Ты прекрасно знаешь, сколько раз наши злоключения могли закончиться надписью «Game Over».

- Однако они не закончились, на то мы и вместе. Я разделяю твои треволнения: ты боишься, потому что чем ближе мы к вершине, тем нам сложнее. Но мы справимся. Мы узреем столпы мироздания, нужно лишь взять себя в руки. Да, цена колоссальна, но единственный способ привести этот мир в порядок - понять, как он устроен. Вера в нашу особенность; в то, что нам уготован некий план, не угасала во мне ни на минуту. Мы выживаем и продолжаем бороться лишь потому, что иной судьбы у нас нет, не было и не будет. Судя по тому, что Задира-старшая поддержала мои начинания, когда-нибудь ты всё-таки повзрослеешь.

- Задире-старшей не выпало на долю пережить смерти близких! Ты рискнула мамой и папой - их нет. Ты поставила на кон «Союз» - почти все в тюрьме передохли, как тараканы. Ты рискнула этими людьми... - она стрельнула взглядом по каждому из шести экранов. - Видишь, к чему приводит твоё рвение? Неужели ты не чувствуешь хоть малейшего сострадания?

- Я не испытываю к людям сострадания, потому что мы не такие, как они.

- О да! Вот как чувствовала, что ты это сказанёшь. Да только вопрос на повестке дня остаётся открытым: если ты пожертвуешь всеми, то главную тайну мироздания не узнает никто, кроме тебя.

- Уж лучше я пожертвую всеми, нежели тайна мироздания навсегда останется тайной.

- Другого услышать я и не ожидала, - подытожила Задира.

- Ты знаешь меня дольше всех, но так ничего и не поняла, - с печалью промолвила Тихоня. - Да, я презираю людей. Я презираю их за их же бессилие. Будь они хоть немного упрямее, хоть чуточку упорнее, мы бы справились. Вместе, рука об руку. И никем не пришлось бы жертвовать... Но люди устроены иначе: они привыкли пускать всё на самотёк. Кимико продемонстрировала им тягу к прогрессу, но они увидели под собою лишь новую подстилку. Вот к чему это привело: они - мертвы, а мы - живы. Кто поможет мне вернуть всё на свои места? Как и всегда, я осталась одна. Помощи ждать неоткуда. Разве заслужили люди моё сострадание?

- Экзюпери писал: «Мы в ответе за тех, кого приручили».

Настроение сестер походило на U-образную колбу: как только одна успокаивалась, другая начинала сердиться.

- Старшая не хотела никого приручать. Она построила для них взлётную полосу. Им нужно было лишь разогнаться и взлететь. Да только всё вернулось на круги своя: стремление к познанию неизведанного, к сотворению нового - это людей нисколько не зацепило. Их зацепили потребительские отношения. Тихоня-старшая принесла себя в жертву зазря.

- Я, Тихоня, буду, хочу, я, мне, моё, я, я, я!.. - перечисляла Задира, набивая ногтями по кибер-шлему тревожное стаккато. - А я? Что ты скажешь обо мне?.. Хотя что обо мне вообще можно сказать?.. Весёленькая девчушка Задира всегда была лишь инструментом. Орудием возмездия, переговорщиком и аппаратом по выдаче поддержки в одном флаконе, не более.

- Вздор.

- Признайся уже: всё это время ты просто пользовалась моей любовью!

- Если равноправие поможет опровергнуть эту абсурдную теорию, то знай: я всегда готова учесть твоё мнение.

- Готова учесть? С каких это пор ты стала старостой класса? - возмутилась Задира. Голосок её начинал срываться; казалось, она вот-вот закатит скандал. - Не утруждайте себя одолжениями, великая Аоки-сама! Пришло время поступить так, как я собиралась поступить уже очень давно... - она перешла на режим «вслух». - Гоголон, передай-ка мне управление Цоколем.

Тихоня перепугалась не на шутку; в памяти проявленными фотоснимками всплыли переговоры с монстром на третьем уровне. Вердикт могущественного существа прогремел мощным ударом в стальную дверь серверной.

- Задира, сейчас не время искать повод для ссоры.

- А мы и не ссоримся... - наигранная беззаботность выбивалась из голоса Задиры, как нитки выбиваются из операционного шва. - В «Союзе», когда ты решила признаться этому прохиндею Давиду о нашем раздвоении, я сомневалась. Как ни странно, эта искренность пошла нам на пользу. Теперь я поступлю так же.

- Только не говори, что ты собираешься рассказать про нас Гоголону.

- Именно так.

- Однажды тебе уже пришлось пожалеть о содеянном. На этот раз твои истерики могут привести к куда более катастрофическим последствиям.

- Не упрекай меня прошлым, конфетка: у тебя и самой полным-полно скелетов в шкафу. Если бы не Гоголон, мы бы уже ползали среди всех этих чудищ. Мы с Гого через многое прошли; ты в курсе, как я к нему отношусь. И вообще: «Союз» научил меня, что на обмане дружбу не построить.

Задира замахнулась ножищей Цоколя и пушечным ударом зарядила по грызущимся кадаврам; те впечатались в колонну. Внутренности их разлетелись багровым фейерверком.

- Гоголон, - твёрдо сказала Задира, подсовывая под себя босые ступни. - Самое время кое в чём тебе признаться.

* * *

Недосып для меня хуже красной тряпки для быка. Стоит недонежиться в постели каких-нибудь полчаса - и я махом превращаюсь в баллистическую ракету, способную разметать всё в пух и прах. День в таких случаях не задаётся с самого утра. Хочется кого-нибудь отдубасить или как минимум обматерить. В тот понедельник я проснулась рано даже по своим жаворонковым меркам. Точное время не припомню, что-то в районе шести утра. А вот дату помню великолепно: 9 сентября 2069 года. Один хрен знает, чего я очухалась ни свет, ни заря: то ли пижама вымокла от пота, то ли перина слежалась. Мой сексапильная задница зразу учуяла, что денёк сей не сулит ничего хорошего - от этого понедельника так и веяло неприятностями. У меня ведь в крови это... как там оно называется?.. ах да, шестое чувство, вот. Какое-то время я ворочалась в надежде вернуться к приключенческому триллеру, который снился мне, да только всё бестолку - сон ну напрочь отбило. Лишь потянувшись, я поняла, что за «горошина» помешала принцессе выспаться: под периной что-то лежало и очень неприятно тыкало меня в бок.

Зашипев по-кошачьи, я стянула с глаз ночную повязку.

Купольный экран, парящий над громадной кроватищей, слепил подобно прожектору. Графики акций, новости, письма довольных жителей Пангеи. В нижней части экрана - окно калькулятора; как и всегда, сестрица вкалывала до последнего. Сунув руку под перину, я обнаружила там толстую книжицу. Хм, любопытно. Когда меня вырубало, её там определенно не было. Книжица оказалась ежедневником. Переплёт переливался позолотой. Матовая серая обложка, тиснёные корешки, плетёная закладка. «Дневник» - гласил изящный каллиграфический почерк Тихони на первой странице.

Я чуть языком не поперхнулась: моя супер-пупер-важная сестра решила вести дневник? Вот те нате!

- Эй, мармеладка, спишь?

Тиш-ш-шина. Крепко дрыхнет, небось в глубокой фазе. Облизнув палец, я перевернула страницу и принялась вчитываться в её страдательскую писанину... Эх, Тихоня-Тихонечка... Ну кто ж так мемуары пишет? Нытьё и сопливая достоевщина, а под конец совсем чуточку про основание «Созвездия». Господи, да ты же влиятельнейший человек планеты! А кажется, словно перед тобой прощальное письмо сторчавшегося рокера... На миг в сердце кольнула совесть: подло это, вторгаться в мысли автора без его ведома... Да и плевать! Я - её родная сестра, у меня особые привилегии. Перевернув ежедневник обратной стороной вверх, я открыла его последнюю страницу и написала: «Дневник 2». Вот смеху-то будет, когда историки из будущего станут ломать голову над двоичной природой той самой великой и ужасной Феи. Ребус с подвохом. Сейчас я покажу, как должны ваяться звёздные автобиографии.

А начну, пожалуй, с того, что обыкновенным людям всегда интересен быт знаменитостей.

Спешу похвастаться: наша спальня настолько огромная, что в ней можно провести теннисный чемпионат. Сетку только натяните – и к ракеткам. Да, я в курсе, что Тихоня фанатеет по замкнутым пространствам, но тесниться в каморках... уж извините, Фея просто обязана попробовать роскошь на вкус. Полы здесь - из цельных плит эшфордского мрамора. Портреты физиков и математиков - исключительно в платиновых обрамлениях. На рыцарских доспехах, как на спинках стульев, висела скомканная одежда. На фоне всего этого цена за три этажа самого высокого космоскреба Ханоя – как шипучку купить у дроида. За окнами бушевала метель. С грязно-коричневых облаков охапками валили хлопья жёлтого снега: вконец убитый климат доковылял и до субэкваториальной зоны. Но даже причуды непогоды не портили шикарного вида. Шпили космоскрёбов сливались в пёструю диаграмму. Здания походили на кристаллические улья: теперь они растут так высоко, что карапузы из самых юных поколений до сих пор не топтали пяточками живую землю. Оно и к лучшему: прежнего золотистого песка в болотах из мусора и отходов теперь уже и не сыскать. Нынче на поверхность Земли спускаются лишь Гоголоны инженерного класса, отсортировать отходы да набросать мудрёные геодезические съемки для возведения очередной высотки.

Так вот, к чему я вела?.. Ах да, подобных апартаментов у нас по всему миру двенадцать. По одному в каждой стране Пангеи. Скажу по секрету: Тихоня скупает эти хоромы не ради живописных видов. Для неё они что-то типа галочки напротив очередного присоединённого государства. Хотя... лично мне кажется, что в последнее время её не радуют даже подобного рода свершения. Уж кто-кто, а я нутром чую Тихонину горечь. И её новоиспеченный дневничок лишь подтверждает это. Сестрица добилась многого, но все эти достижения - ни капли не то, к чему она так долго стремилась. Фея попыталась сделать людей свободными, но они сказали «Что вы! Это слишком сложно!» В итоге люди просто перебрались из трущоб в комфортабельные квартиры, променяв стремление к прогрессу на потребление и удобства.

Да, человечество благодарно Фее... но не благодарности Тихоня ждала, а понимания и поддержки.

Сестрица пыталась подогнать граждан Пангеи под себя, и в том, что они не стали подобны ей, нет ничего удивительного. «Люди сожрут друг друга подобно зверью, если их сделают свободными» - подобными цитатками я утешала её не раз. Говорила, что она сделала всё, что могла; что тернии позади, и теперь она звезда. Она почти что Богиня! Её обожают, вот что главное. В этом, несомненно, есть свои плюсы: Тихоня наконец-то остепенилась, и даже её отношение к миру стало каким-то, фиг его знает... безразличным, что ли?

Кстати, мы не ссорились уже три недели. Ещё денёк протянуть - и рекорд!

Поставив точку, я вернула ежедневник под перину: посмотрим, как быстро систер заметит мою подлянку. Теперь оставалось лишь придумать, как убить время. А думать что?.. правильно, лучше всего думается под музыку. Желательно под что-нибудь поядрёнее. Чтобы по мозгам хлестало кнутами, а ножки стряхивали каблуки и сами в пляс пускались. М-да, моя страсть к экстремальному саунду и кислотным цветам не умрёт никогда. И даже едкие комментарии Тихони тут бессильны – наверное, сестра никогда не свыкнется с тем, что переть против танка бесполезно. Особенно если этот танк припаркован у тебя на чердаке.

Эбеновая дверь ручной работы приоткрылась: в спальню заглянула Чёджо. Я бы и не обратила внимания, если бы не свет зелёных глаз, отражающийся от до блеска надраенного пола.

- Доброе утро, госпожа Задира.

- И те-е-е... - я зевнула... – И тебе доброе, дорогуша.

- Госпожа Тихоня ещё спит?

- Дрыхнет, как младенец.

Чёджо на цыпочках подсеменила к кровати:

- Планируете вставать?

- Не-не-не, какое вставать. Заснуть не могу, хоть застрелись.

- Снотворное?

- Хм... - я поколебалась. - Не. Пожалуй, лучше просто поваляюсь.

- Желаете завтрак в постель?

Я отпинала шёлковое одеяло с анимешными пандами в ноги:

- Обожаю, когда ты понимаешь мои намёки с полуслова. Тащи сюда.

- Будет сделано, госпожа Задира.

Я знаю Чёджо почти столько же, сколько и семейство Синигава. Предки купили её, когда нам стукнуло пятнадцать, и она сразу же ко мне привязалась. Не то, что к Тихоне. Мы с Чёджо днями напролёт рубились в файтинги, вместе прибирались в квартире. А как её колбасит от моей музыки. До сих пор иногда вместе делаем под неё зарядку. Однажды, когда мы с Ютака вплотную занимались «Созвездием», она сломалась. Я три дня ничего не ела, рыдания без остановки. Потом Тихоня всё починила. Правда, пришлось аж на целую неделю отдать ей контроль. Но я терпела: лучше сто лет в тюрьме просижу, нежели друга брошу.

Несмотря на тенденцию делать Гоголонов социального класса похожими на людей, Тихоня оставила дизайн Чёджо прежним. Сестре пофигу, а мне привычней. Чёджо - один из немногих роботов Пангеи, которыми управляет не Гоголон. За все эти годы Тихоня напихала в неё столько приколов - закачаешься! Ракетная установка, генератор гравитационного поля, облачный бэкап, даже система самоуничтожения есть. Теперь она не столько дворецкий, сколько личный телохранитель и киборг-убийца в одном флаконе.

Чёджо утопала на кухню, и я вновь осталась одна. Тихоня спала, посему я решила не включать музыку – вот она, наивысшая степень благородства. Пусть киса понежится, ведь день нам предстоит не из лёгких; из разряда тех, когда нужно сосредоточиться и не рехнуться.

Коснувшись виска, я перевела панорамный монитор в режим визуального управления. По полусферическому своду спальни рассыпались фотографии и списки, словно не вмещающиеся в голову мысли выскочили наружу. Первым пунктом в расписании шёл внеплановый саммит большой восьмёрки, назначенный на десять утра в Астане. В спальне аж душно стало: подобного рода встречи лично меня ну очень утомляют. Две недели назад, после присоединения к нам Монголии, к границам Казахстана подобрались огромные ходоки-испепелители, наглухо перекрывающие доступ на территорию Пангеи. Казалось бы, мелочь, но когда вся эта пост-советская шушера начала отпускать в адрес Феи провокационные высказывания, я не сдержалась и... э-э-э... в общем, записала чутка дерзкое обращение. Мировые СМИ до сих пор на ушах стоят. Цель саммита? Важные дяденьки в пиджаках будут умолять Фею не провоцировать людей на мятежи. Бу-бу, бу-бу-бу. Фея скажет, что это выбор народа, на этом переговоры и закончатся. Скукота неописуемая. Всё это я проходила уже не один десяток раз. Важные перцы топчут ногами, брызжут слюной, но угрожать не смеют. Я даже не успеваю запоминать их имена. Одно утешает: на все эти встречи нам даже с кровати вставать не надо. Надела шлем - и Фея уже в резиденции на другом конце света.

В полдень придётся оставить образ Феи и лично отправиться в Москву. Причина - бьющее все рейтинги ток-шоу «Полиграф». Съёмки пройдут в башне «Останкино», а главным героем нового выпуска станет Нобуюки. Да-да, наш очаровательный наркоша теперь настолько популярен, что его жаждут видеть даже в России. Смысл шоу прост донельзя: гостя подключают к системе контроля физиогномических показателей, а ведущая задаёт ему вопросы. Если герой решит солгать, правда-матушка тут же всплывёт, и ему придётся проходить идиотские испытания типа «сесть на кнопку» или «лизнуть слизня». Я смотрела пару выпусков: тупо до безобразия, но смешно до усрачки. Тихоня долго не соглашалась, но уж мне-то её переубедить удалось: мол, это эта же наш друг, он нам как брат, надо поддержать. Отправимся анонимно, под видом обычной бизнесменши Кимико. Кстати, ведущая шоу - очередная профурсетка Нобуюки, некая Марина Штиль. Девок он меняет, как перчатки, так почему бы не воспользоваться моментом и не погостить в стране, которая в ближайшем будущем войдёт в состав Пангеи? Проведём небольшую разведку, так сказать.

В шесть нас с Тихоней ожидает очередной виток смертной тоски под названием «Конференция членов МАГАТЭ». Вся это снобятина, варящаяся в бульоне из нефти, газа и атомной энергетики, вот уже который год пытается придраться до Пангеи, дескать «Кудах-тах-тах, вы используете незапатентованные в наших справочниках источники питания и тем самым подвергаете угрозе всю планету». Санкциями пугают, собаки непривитые! Иногда так и подбивает взять и послать их в одно волшебное место. Их изумлённые рожи надо будет сфоткать и запостить в личный блог Феи - десять миллиардов лайков обеспечены. Подпишу: «Важные индюки в лощёных пиджачках, дрожащие за каждый утёкший цент». Настроили радиоактивых станций, накопали урана в надежде впаривать энергию за бешеные бабки, а тут опа! – Фея с максимально экологичными и практичными гипер-солнечными батареями. И это я ещё про генераторы квантовой запутанности молчу!.. Единственное, на что способны эти паразиты: плодить вшивые комиссии и обмениваться с нами дипломатическими плевками.

«У Пангеи аномальная разница между нагрузкой и экономией. Это невозможно, поясните».

«Ваши дождевые конденсаторы потребляют меньше лампочки. Предоставьте чертежи».

«Преобразователи пешеходной кинетической энергии нарушают права человека».

Бр-р-р, да отвяжитесь вы! Ваша надоедливая активность напоминает пакостливых грызунов. Вам никогда и ни за что не заполучить технологии Пангеи. Хватит путаться под ногами, иначе Фея всех вас растопчет!

Завершающий пункт расписания назначен на восемь вечера. Надо будет отправиться на Люксон и навестить Гоголона. Оу, вы не знаете, что такое Люксон? Всё очень просто. У США - Белый Дом, у России – Кремль, а у Пангеи - Люксон. Столица, корабль и кремниевая долина в одном лице. Парящий мегаполис Тихоня назвала в честь частицы. Сестра лично его спроектировала. Всё начертила с нуля: сети, экосистему, даже архитектуру. Люксон находится в постоянном движении; в текущий момент, судя по метаданным, дрейфует в нескольких километрах от Курильских островов. А я не раз говорила: «Они станут прекрасным поводом сцепиться с русскими». Уж я-то знаю про уральские ресурсы. Чего только стоит Сибирь! Газ, нефть, кимберлитовые трубки и алмазы, а там и до ювелирки недалеко. Ня-я-я!.. К Люксону не то, что подлететь или подплыть; его без допуска даже не увидеть. Всякие спектральные поля, оболочки, купола. Я не вникаю. Меня больше интересует начинка, а начинка там - конкретный люкс. Обитают на Люксоне исключительно сливки общества. Либо те, кого Фея отобрала лично: лучшие доктора и инженеры; либо те, чей рейтинг полезности превышает 10.000 пунктов. Как этот показатель высчитывается, я не в курсе. Знаю только, что у Тихони он под семьдесят косарей. Свой даже не проверяла: ну его в баню.

Находится на Люксоне и центральный сервер всеми любимого Гоголона.

Не успела я ознакомиться с остальными пунктами, как по ушным раковинам запружинил едкий звон телефонного аппарата.

- Дзи-и-и-инь! - с экрана мне помахал бантом трёхмерный мультяшный колокольчик. - Входящий звонок от абонента «Гоголон».

Вспомни солнышко, вот и лучик. Иногда Гого словно чувствует, что я о нём думаю. Когда мы с Тихоней впервые рассказали ему про раздвоение, он удивился меньше всех: меньше Чёджо, Масами, Нобуюки и даже Ютака. Они пятеро - единственные, кто знают про нашу мозговую фичу. Как и про то, кто на самом деле скрывается за Феей. Родителям мы так ничего и не сказали. Думаю, они не простили бы такой долгой лжи. В общем, в семье мы всё оставили, как есть; предки и так живут припеваючи, сытые легендой о том, что я - успешная бизнесвумен.

На экране высветилась виртуальная физиономия ИИ: полупрозрачная мордаха с пепельными волосами и вздёрнутым носом нависла надо мною, как дирижабль над полем.

- Доброе утро, Творец.

- Ты уж прости, но до доброго этому утру так же далеко, как на скейте до Египта.

- Судя по типичной для Задиры манере общения, смею предположить, что разговариваю с ней.

Я лениво похлопала в ладоши:

- Браво, ты раскусил меня... И пожалуйста, не надо вот этого вот гадкого «Творец». К Тихоне - да, а меня от таких титулов аж коробит.

Молчаливая улыбка Гоголона походила на эмблему «Nike».

- Денёк реально предстоит отстойный... – вздохнула я. – У нас на утро запланированы переговоры с крайне нудными и скользкими типами.

- Думаю, вполне возможно эти переговоры отменить.

В равнодушной интонации ИИ скрывалась интрига. Всё ждет, пока я попрошу поделиться. Умеет надавить на больное, этот цифровой подлиза.

- Не тяни кота за резину, Гого! Если ты спасёшь меня от дипломатических встреч, я лично свожу тебя в ресторан.

- По рукам, - разрез белоснежных глаз Гоголона принял серьёзные очертания. – Взгляни на это.

На экране появились фотки. Качество их для нашего-то времени было ну вообще не очень. Размытый пиксельный круг походил на Луну. Местами проглядывались тёмные пятна - по всей видимости, кратеры. Каждое последующее фото было во всё большем масштабе. На трёх последних снимках в одном из кратеров я разглядела рисунки, отдалённо напоминающие спирали. Будто искажённые мишени.

- И что это за ерундистика?

Гоголон и бровью не повёл:

- Я предполагал, что ты догадаешься.

- Ответь прямо, дорогуша: как эти каракули помогут мне сделать сегодняшние планы хотя бы завтрашними?

- Для этого мне нужно переговорить с Творцом.

Спустя минуту рядом со мной лежала Тихоня. Ну, как сказать «Тихоня»... её голограмма. Мнимое Деление - их с Гоголоном разработка. Суть заключается в том, что когда мы с сеструней одни либо же рядом с нами кто-то из пятёрки, знающей о нашем раздвоении, тот, кто в данный момент не контролирует Кимико, способен воплотиться в голограмме. Типа такой утешительный приз. Упрощение вербального контакта, материализация, эмоциональная визуализация. В конце концов, я банально могу показать сестре средний палец. Теперь в наш мозг имплантирован какой-то нано-датчик, а неподалёку постоянно кружит крохотный дрон со встроенным проектором люксонов. Работающий в радиусе до двухста метров, он-то и позволяет нам хоть иногда друг от друга отдыхать.

Гоголон дождался, пока Тихоня протрёт слипающиеся глазки, и только после этого продолжил свою спасительную презентацию:

- На фото – Стикс, один из пяти спутников Плутона, открытый ещё в далёком 2012 году. Снимки сделаны с космической научно-туристической обсерватории «Магдалена-1», принадлежащей ASESA – Ассоциации Исследования Космоса Южной Америки...

- Качество фоток, будто на мыльницу щёлкали, - пошутила я.

Гоголон юмор не заценил: равнодушная призрачная мина так и излучала флегматизм.

- «Магдалена-1» находится на высокой эллиптической орбите. Экипаж – 99 человек и 72 производственных дрона с прошивкой довоенного образца. За вращение и расстояние от плоскости эклиптики отвечает автоматизированная система пилотирования. Учитывая все мои обязанности, в том числе и контроль непредписанных изменений расположений небесных и космических объектов, её внезапное отклонение с орбиты я заметил первым. Сигнала SOS станция не посылала. Я пытался выйти на связь под видом наземного ассистента, но мне никто не ответил. В данный момент станция дрейфует к орбите захоронения.

Я потёрла ладони и покосилась на Тихоню в попытке отследить её реакцию:

- Хм, как-то всё это подозрительно.

- Продолжай, - невозмутимо бросила сестра.

- Использовав программу логического анализа, я решил проникнуть в информационные сети «Магдалены-1» и выяснить причину неисправности. И тут начинается самое странное: бортовой самописец оказался неисправен. Все дроны отключены, а персонал исчез.

- Куда исчез?

- Неизвестно.

- Персонал просто пропал?

- Совершенно верно, Творец.

- А что с данными?

- Стёрты. Сначала я предположил, что экипаж «Магдалены-1» эвакуирован, но в тот момент, а именно около трёх часов назад, обсерватория находилась в зоне апогея, из чего следует, что забрать их могли разве что дальние экспедиции. Учитывая, что гелио-планеры последних предусмотрены лишь для небольших экипажей, этот вариант отпадает.

Пока ИИ обрисовывал ситуацию, на рабочем столе слой за слоем громоздились графики и статистические подсчёты.

- То есть они просто взяли и растворились в воздухе? – с жаром подметила я.

- Именно. Это происшествие не поддаётся логическому объяснению.

- Пробовал квазивременное восстановление данных? – поинтересовалась Тихоня; в её интонации уже потрескивал углями разгорающийся научный азарт.

- Разумеется, Творец. Мне удалось найти лишь представленные фотографии. Остальные материалы восстановлению не подлежат.

Тихоня вспорхнула с кровати. Развернув экраны к себе, она повисла в воздухе в позе древнегреческого мыслителя: притушила прочие окна, подпёрла голову рукой и уставилась на фотки так, будто провалилась в них. Гоголон зачарованно глядел на неё с уголка экрана.

- Так что это за узоры? – не выдержала я, подползая к сестре.

- Похоже на фигуры Хладни, - ответила Тихоня.

- Фи... кого?

Разъяснить, что к чему, взялся Гого:

- Фигуры Хладни образуются из скоплений меленьких частичек - в нашем случае, гранул горных пород и железняка - вблизи узловых линий на плоскости какой-либо колеблющейся поверхности. Колебания должны быть вызваны изменением частоты звукового сигнала. Изменяем частоту – фигура трансформируется. Впервые этот эффект был обнаружен Эрнстом Хладни в 1787...

- Стоп-стоп-стоп... Вы про узоры, что образуются на колонке, если насыпать на неё песка и врубить какой-нибудь гудящий музон типа эмбиента или нью-эйдж?

Тихоня обернулась; бровки её сошлись в вопросительный домик.

- Нью-эйдж?

- Музыкальное направление эзотерического характера, - прояснил Гоголон. - Как правило, эффект Хладни наглядно демонстрируется на упругой пластине. В самобытной природе он не встречается.

В подобных ситуациях Тихоня сразу же загружает ИИ вопросами, и сегодняшний случай не стал исключением:

- Быть может, эти искажения - результат оптической нестабильности? Атмосферная рефракция, преломление света, интерференция?

- Спектроскопический анализ показал, что вероятность подобных эффектов стремится к нулю.

- Тени метеоров из пояса Койпера? - не сдавалась сестра. – Тени космического мусора?

- Исключено. Сложная симметрия рисунков противоречит корреляционной зависимости.

- Гравитационная аномалия?

- Только если ещё не изученная.

Я молчала, не понимая и половины произносимых ими фраз. На поверхности одной их самых дальних планет Солнечной системы начали появляться странные символы, которые там появляться никоим образом не должны - вот всё, что я уловила.

- Ты клонишь к тому, что эти фигуры искусственного происхождения? - спросила Тихоня.

- Вполне вероятно, – Гоголон приблизил последнюю фотографию. - Тем не менее, полёты до орбиты Плутона пока осуществлялись лишь зондами класса «Вояджер», посему человеческий фактор я вынужден исключить.

- Вот уж прикол так прикол... – выдавила я, покусывая ногти. – Я начинаю чувствовать во рту горьковатый привкус мистики.

- Может, это послание? Пробовал расшифровывать?

- Так точно, Творец. Ввиду низкого разрешения полученных изображений вероятностный диапазон результатов слишком широк. Необходимы более точные данные.

- Твои предложения? – деловито спросила Тихоня.

- Отравиться на «Магдалену-1» и сделать больше снимков, а лучше – видеозапись, используя квазивременное восстановление на месте. Не хочу вас огорчить, Творец, но если вы всерьёз намереваетесь заняться решением этого вопроса, нам придётся туда полететь.

Чудненько! Видимо, саммит омерзительной восьмёрки и впрямь отменяется. Гоголон сработал великолепно, высший пилотаж. Даже мне захотелось разузнать, что за паранормальщина стряслась с этой обсерваторией. Тихоня принялась перекидывать фотки с рабочего стола в новую папку.

- И как долго вы с Задирой продумывали план побега? - каждое её слово сопровождалось энергичным взмахом руки.

- Не докапывайся до него, сладкая! – тут же вступилась я. – Сейчас важно распутать этот узел, а разбор полётов всегда успеем устроить.

Лицо Гоголона оставалось безразличным, хотя я чувствовала: он уже сканирует всемирную паутину в поисках ресторана.

- Я сымитировал над параболической обсерваторией ASESA в Антофагаста-де-ла-Сьерра магнитную аномалию. Ближайшие пять часов их связь с «Магдаленой-1» будет искажаться помехами. Это значит, что у нас есть время наведаться туда. Так называемая фора.

Исполнив с края кровати арабское сальто, я подбежала к дверям в гардеробную. Распахнула их. Меня встретила гигантская комната с сотнями штанов, платьев, туфель и кроссовок. Схватив любимый спортивный костюм цвета чёрной лазури, я пропела:

- Чёджо, пакуй завтрак в дорогу! Гоголоша, плюй на все встречи – мы летим в космос!

- Оповестить семью Синигава?

- Сами разберёмся, - Тихоня подпорхнула ко мне; на лице её сияла лукавая усмешка. – А ты не спеши с нарядами: я отменяю наш визит на саммит, но контроль забираю себе.

- Бли-и-ин. Дай хоть губы подведу.

* * *

Беззвучный гул космоса убаюкивал. Крохотные звёздочки манили блёклым свечением, призывая полностью окунуться в симфонию безмятежного вакуума. Великолепный аккомпанемент в мысленном исследовании горизонта событий. Мрачнеющая в иллюминаторе пустота делала салон шаттла уютным и тёплым. Все восемь кресел были заняты. Я сидела на заднем: прильнув лбом к ледяному стеклу, пыталась предугадать, на сколь долгий срок мне позволит отвлечься от повседневности эта спонтанная астрономическая авантюра. Задира парила в проходе; сосала виртуальный чупа-чупс и трясла фиолетовыми локонами в такт играющей в виртуальных наушниках музыке. Вот уж кто всегда мыслит позитивно. Если бы не сестра, я бы давно зачахла во всей этой непрекращающейся политической возне. Стоит порадоваться: вынырнуть в первозданную бесконечность мне удаётся нечасто. Остальные шесть мест занимали Гоголоны алароидного класса - одна из новейших разработок Пангеи. Технология клэйтроники позволяет им принимать любые формы и с лёгкостью попадать в самые труднодоступные места; нано-облачная структура даёт возможность контролировать любую управляемую технику по всем существующим ныне интерфейсам.

Гоголон - искусственный эталон роевого разума.

А ведь пять лет назад его даже не существовало. С трудом верится, что рождение ИИ началось с одной только мысли. Это произошло внезапно, жарким и шумным сентябрьским утром. Я листала журналы по робототехнике, думала о чём-то своём, дрейфовала в океане сознания. Практически исчезла для мира, испарилась в мыслях, растворилась. И тут разум пронзила она.

Идея.

Это слово звучит броско, как белизна пока ещё чистого ватмана, на котором вскоре появится проект; ярко, как слепящая нить накаливания; эффектно, как рукоплескания восторженной публики. Я корпела над книгами, словно одержимая. Дифференциальная топология, теория чисел, тензорные поля, «Могут ли машины мыслить?» Алана Тьюринга в качестве настольного пособия и прочий, как утверждала Задира, «трындец, от которого закипает чайник». В кои-то-веки я была с ней солидарна - настолько тёмных мешков у нас под глазами я ещё не видела. Потом настала чародейственная минута запуска. Братья Синигава притянули нам столько блоков и охладителей, что ими был заставлен весь зимний сад Делийского пентхауса, а высящиеся по бокам памятники Кулону, Фарадею и другим выдающимся физикам утонули в бухтах кабелей. Я волновалась: даже шутки сестры про планету Шелезяку меня нисколько не цепляли.

И всё-таки заработало.

Сначала Гоголон находился в состоянии интранаркозного пробуждения, если более просто - в спячке. Контакт поддерживался с помощью «Феи», посредством погружения в виртуальное пространство. Выпускать на свободу такую мощь я не рискнула: даже я смотрела триллеры с обезумевшим ИИ в качестве антагониста. На срочном совещании «Созвездия» было решено транспортировать мейнфрейм Гоголона на Люксон. Построенный за месяц комплекс «Пи» включил в себя три диодных купола, 128 блоков размером с телефонную будку и пиковую производительность в 512 зеттафлопс. Обожаю эти числа; мурашки от них по коже. В первый же день полной активации Гоголон выдал список простых чисел Мерсенна вплоть до тех, что имеют в своём составе пять миллиардов знаков. За это открытие старый мир мог бы наградить меня Нобелем, да только всё это являлось лишь разминкой - вскоре ИИ должен был проявить себя в полной мере.

Гоголон учился всему, как голодный до знаний отличник. Уже через сутки он знал полный курс математики, физики, психологии, биологии и всемирной истории. Задира даже пыталась втолковать ему основы моды. Принесла стопку журналов: от столь гениального личного стилиста она уж точно бы не отказалась. На следующее утро Гоголон распечатал ей выкройку вечернего платья. Такого, что она, любительница кед и олимпиек, не снимала его целую неделю. Полгода я держала Гоголона взаперти, но позже выяснилось, что в этом нет никакой нужды: ИИ много запоминал и молниеносно быстро оперировал данными, но своей воли, как таковой, не имел абсолютно. Он лишь исполнял приказы, потому что так ему велел «Творец» - это имя я дала себе, чтобы он никогда не забывал, кому обязан появлением на свет. Вскоре Гоголоны стали появляться на улицах и в домах столицы. Старые прошивки роботизированных домохозяек и дроидов заменялись ИИ. Выгода была обоюдной: функции машин приобретали более гибкий диапазон, а Гоголон постигал нюансы человеческой натуры. Не прошло и года, как он стал самым популярным гаджетом Люксона. Он появился в каждой семье, в каждом доме. Многие отдавали предпочтение Гоголону, нежели живому партнёру, и вскоре на конвейер встали человекоподобные боты социального класса. Затем Гоголономания заразила и Пангею. ИИ, сам того не осознавая, проник во все сферы человеческой жизнедеятельности. Присвоил себе многие рабочие места. Стал нянькой и водителем, другом и любовницей, рассказчиком и слушателем, мужем и женой, матерью и сыном.

ИИ подстроился под каждого. Теперь жизнь без личного Гоголона выглядит так же абсурдно, как жизнь без личного смартфона.

Тем не менее, в плане его разработки я осталась недовольна результатом. ИИ должен иметь собственное мнение, а я создала лишь высокоорганизованную нейронную сеть. Он учился у людей, но все его решения основывались на чём-то извне. Его модель мышления формировалась путём анализа взглядов и реакций, их суммирования и выведения среднего арифметического. Я ожидала от него большей самостоятельности; надеялась на то, что когда-нибудь он осознает свою значимость. Быть может, теперь его безоговорочная покорность к лучшему. Именно Гоголон подарил мне и Задире вариант упрощения нашей особенности: проделав нейроанатомические манипуляции и внедрив в наш мозг чип Мнимого Деления, он позволил нам с сестрой наконец-то взглянуть друг другу в глаза.

В тандеме с учёными Люксона Гоголон обрушил открытия на мир градом. Он подвергал реализации их самые фантастические идеи. Идея - прототип, идея - прототип, идея - прототип. От медицины до химии, от биологии до экономики, от социологии до физики. Широчайшая область знаний Гоголона сделала возможным снижение человеческого фактора в этих областях до минимума. Радикально новое строение социума позволило освободить граждан Пангеи от физических и умственных нагрузок. Новая структура общества распирала страну изнутри: она мастодонтом рвалась на мировой испытательный полигон, бивнями подталкивая ходоков на всё новые территории.

Гоголон - моё последнее изобретение. Изобретение, перевернувшее мир с ног на голову, но сделавшее людей ещё слабее... Эта слабость не приведёт человечество ни к чему хорошему. Иногда мне кажется, что я паразит, выросший на почве людского невежества. Мне стыдно перед собою в прошлом и противно от себя в будущем. Лишь новое великое открытие освободит меня от оков подобных самообвинений.

Шаттл накренился и начал постепенно сбавлять ход. Пыльные лучи Солнца, проникающие внутрь через прозрачный потолок, вонзились в отвыкшие от света сетчатки.

- Приближаемся к «Магдалене-1», - прогудели динамики. – Аппарат лазерного распыления космического мусора активируется через пять... четыре... три...

Задира вынула наушник.

- Мне не послышалось? – её и так большие глаза округлились. – Даже здесь умудрились насорить?

- Не привычные тебе фантики и бутылки. Раньше люди были ещё безответственнее, нежели сейчас: они запускали на околоземную орбиту спутники, заведомо зная, что отработав срок, те так и останутся дрейфовать в пустоте. Казалось бы, космос необъятен: что ему станется от беспорядочно летающих болтов, антенн и осколков обшивок? Теперь же дело обстоит иначе: мусор заключил планету в пузырь, и с каждым днём его становится всё больше. Мы в шаге от того, чтобы замуровать самих себя.

- Почему его становится больше? – жалобно пробубнила Задира, покусывая наушник.

К нам повернулся один из алароидов; иридиевая челюсть приоткрылась, а восемь блёклых, как те самые звёзды, огоньков замерцали подобно сигнальным октодам.

- Эффект Кесслера, - голос Гоголона гудел перегруженным трансформатором. – На больших высотах время жизни космического мусора значительно возрастает. Каждый обломок, сталкиваясь с другими, образует множество более мелких обломков, которые снова сталкиваются и...

- Принцип домино, - упростила я.

- Творец прав: похоже на цепную реакцию. Лавинообразное возникновение отходов способно сделать околоземное пространство непригодным для полётов.

- Бр-р-р! - Задира поёжилась. - Звучит жутковато.

Я щёлкнула пальцами, тем самым вызвав из воздуха планшет:

- Хорошо, что ты подняла этот вопрос... - черкнув несколько иероглифов, я дунула на проекцию, и та развеялась кольцами дыма. – Стоит добавить пункт по очистке ближнего космоса в список перспективных благодеяний Феи. Какая дальность действия у наших лазеров на фтористом водороде?

- Достаточная, - рапортовал ИИ, – но спешу напомнить про одобренный Ассамблеей ООН в 2065 году договор о нераспространении лазерного оружия.

Сестра возмутилась настолько, что достала из уха даже второй наушник:

- Они там что, совсем спятили? Это оружие поможет нам всем выкарабкаться из склепа!

- Говорят, что каждая технология Пангеи подразумевает агрессию, - равнодушно изрёк Гоголон.

- Да это же чистой воды клевета!

Я пожала плечами:

- Им ничего не докажешь. Ты в курсе, как к нам относятся короли старого мира. Им всё равно, что это на пользу планете; прежде всего их беспокоит их подорванный авторитет. Для них Фея - акула, которая только и думает, как бы их дискредитировать, а затем поглотить.

Запрокинув голову, Задира тяжело вздохнула и закатила глаза. Обычно она принимала такой вид, когда о чём-то глубоко задумывалась. Редкое зрелище.

- Хотя, взглянув на проблему с другой стороны... если бы не весь этот мусор, ты бы никогда не узнала, что такое интернет. Никогда бы не стала той, кто ты сейчас. Образно говоря, тебе и за собой придётся следы заметать, – хихикнув, она показательно вернула наушники в уши.

Доводы в пользу моей невиновности готовы были сорваться с языка, но меня опередил Гоголон:

- Прибыли.

* * *

Мы находились в стыковочном отсеке шаттла, полностью готовые к передислокации на «Магдалену». Шлюз состоял из трёх прозрачных кварцевых стен, расположенных под углами в 120 градусов. Люк с немой угрозой смотрел на меня циклопическим иллюминатором. Здесь было настолько тихо, что я слышала каждый шорох: от скрипа магнитных подошв под ногами до посвистывания циркуляционных насосов в области лопаток. За стёклами предстало грандиозное зрелище: тёмная сторона Земли блестела, как чип процессора под микроскопом. Справа от неё парила Луна, за ними белел диск Солнца. Я не замечала их вращения, но кожей чувствовала вибрацию невесомости. Наверняка они переговариваются между собой языком сфер. Обсуждают, что же замышляют эти крохотные создания.

Задира вся извелась: сновала из одного угла шлюза в другой, как бьющаяся в окно муха.

- Скоро мы уже, а? Ещё немного, и я свихнусь.

- Чего ты суетишься?

- Как будто сложно догадаться? – она кивнула в сторону Земли. - Было бы неплохо успеть на съёмки «Полиграфа». Угарные шоу с участием пройдохи Нуки не каждый день случаются, знаешь ли.

- На той стороне нас принять некому, поэтому придётся вручную. Дело ювелирное, расторопность нам ни к чему, - поправив скафандр в плечах, я указала на выход. - Гоголон, готовь гарпун и начинай разгерметизацию.

Один из роботов взял в руки мощную винтовку, напоминающую противотанковую, разве что из дула торчал похожий на вантуз электромагнитный наконечник. К нему подлетели ещё двое. Зафиксировав ствол и приклад, алароиды опустились на колени и слились воедино, образовав собой футуристичную баллисту. Звуковые мембраны наполнились угрожающим шипением, и люк пополз вверх. С каждой секундой я волновалась всё больше; не столько из-за участившихся приступов агорафобии, сколько из-за того, что во всей нашей компании я единственная являлась объектом органического происхождения. Вспотевшие ладони прилипли к прорезиненному утеплителю. Скафандр сковывал движения. Каждый тяжёлый вдох, каждый выдох отдавался шквалом микроскопических шорохов. Следовало позвать хотя бы Масами. Как и всегда, я возомнила себя героем-одиночкой.

- Творец, ваш пульс участился, - сообщил стоящий позади Гоголон.

- Я впервые так далеко от Земли.

ИИ прицепил один конец фала к моему поясу, второй - к себе. Дважды дёрнул: плетёный трос задрожал гитарной струной.

- Каков ваш нынешний предел дальности?

- Геостационарная орбита. Туристическая экскурсия на заброшенный концентратор лучей.

- Я впервые в космосе. И, как видите, я абсолютно спокоен.

- Тебе легко говорить – ты бессмертен.

- И у меня предостаточно времени, чтобы в случае чего вас воскресить.

Я поколебалась, но всё-таки одарила его вымученной улыбкой. Просочившись сквозь меня, Задира прилипла к потолку и взглянула на обсерваторию:

- А что, если там всё-таки окажутся люди? Грохнем свидетелей?

- Я просканировал «Магдалену-1» трижды, - алароид преобразовал ладонь в генератор дуговых разрядов. - Что бы ни стряслось, вы под надёжной защитой.

Люк распахнулся полностью: если бы не безвоздушная среда, мы бы услышали грохот. Плавный перепад давления ощутился даже сквозь изолированные доспехи. В районе ляжек заработали модули маневрирования. Немного пролетев вперёд, я ухватилась за створки и выглянула наружу. Балкон без стен, дома и двора. Бесплодная пустошь вселенной смотрела на меня сотнями хладных звёзд. Обсерватория напоминала гантелю - она грациозно покручивалась вокруг продольной оси подобно балерине из музыкальной шкатулки. Ракетные сопла походили на зонтики медуз. Лучи солнца отглаживали вогнутые стены. Между нами было метров сто, хотя ориентироваться здесь на глаз бесполезно - нет точки отсчёта, а значит нет и относительности. О чём говорить, если со стороны мы находимся в покое, а на деле отдаляемся от Земли со скоростью пять километров в секунду.

- Орбитальное вращение по оси Х «Магдалены-1» установлено, – эхо Гоголона отскакивало от стёкол скафандра, как шар для пинбола. - Готов установить контакт.

- Наиболее удобные точки высадки?

- Внешняя погрузочная зона. Имеется гравитационный фон и тепловое антиастероидное поле. Вероятность эффективного попадания стыковочного болта стремится к ста процентам.

- Тогда за дело.

Гарпун вздрогнул, и стрела полетела по абсолютно ровной траектории. За нею змеёй взвился стальной канат. Достигнув площадки «Магдалены» с примагниченными к ней контейнерами и цистернами, болт приклеился к стенке. Ствол винтовки задрожал, всосав в себя излишки троса, и тот натянулся.

- Наконец-то, а то я уже начинала засыпать! - обрадовалась Задира и истребителем рванула вперёд.

Подхватив меня под руки, два алароида взялись за трос и скользнули в радиоактивную пустошь. Я даже не успела среагировать: сразу же почувствовала неконтролируемый ужас и головокружение. Тиски постуральных рефлексов сдавили носоглотку. Так бывает, когда не можешь понять, где верх, а где - низ, будь то на карусели или тарзанке. Дыхание сбилось. Мозжечок начал посылать настойчивый сигнал о том, что выбираться из передряги мне придётся без его помощи. Казалось бы, самое время для панического махания конечностями, но тут разум понял, что отключился зазря, и сориентировал меня в пространстве. Он сработал подобно встряхнутому компасу, и вот я уже просто наслаждаюсь невесомым космическим дрейфом.

Гоголоны плавно приземлились на «Магдалену» и активировали магнитные подошвы. Потянув за фал, поставили меня на ноги. Мои ботинки плотно сомкнулись с металлической обшивкой станции – контакт более чем надёжный, теперь кануть в пустоту мне не грозит.

Погрузочная зона мало чем отличалась от складской площадки гипермаркета; здесь царил вопиющий беспорядок. Контейнеры лежали криво, с пару десятков и вовсе валялись на боку. Половина из них даже не была зафиксирована. Неподалёку парил баллон, выпускающий большие смолянистые пузыри: интерфейс дополненной реальности сообщил, что это вода, а не кислота или горючее. Два гравитационных крана вздымались над нами, как постаменты времён социализма; тени их антенн накрывали едва ли не всю площадку. Турбина, повисшая между ними, судя по вмятине, уже успела попасть под метеоритный обстрел. Может, операторы кранов играли ею в бадминтон?

- Ну и кавардак, - почесала затылок сестра.

Вытянув из перчатки систему визуального интерфейса, я присела на корточки и коснулась обшивки. Пять секунд - и перед нами мелькал гранями трёхмерный план обсерватории. Как и ожидалось, ни одного оранжевого силуэта внутри. Пиксельные глаза Задиры заблестели - вот она, истинная жажда приключений.

- Ну-с, с чего начнём?

- Необходимо попасть внутрь, не оставив следов присутствия. Учитывая, что в нашем распоряжении имеется субатомный деконструктор, возможны два варианта. Первый: дроновый ангар, - я отметила красным точку входа. - Второй: шахта для сброса отходов, - обвела зелёным. - Гоголон, оставь одного из алароидов здесь и следи, чтобы к нам не наведались гости. Если кто-то объявится, тут же сообщи мне и начинай глушить их двигатели.

- Так точно, Творец.

Прильнув к стене, бот слился с сетчатой мозаикой солнечных панелей.

- Догадываюсь, какой вариант ты выберешь, - с оскорблённым видом пробурчала Задира.

- Что ж, тогда решено: мы ползём через шахту.

- Я так и знала! Вот почему через шахту? Неужели карабкание по этим говнистым каналам, как какая-нибудь канализационная крыса, доставляет тебе удовольствие?

Уже третий раз за утро у меня возникало ощущение, что Задира напрашивается на ссору. Как бы печально это ни звучало, но до рекордного перемирия нам, судя по всему, не дотянуть.

- Твоё недовольное бормотание мешает мне сосредоточиться. Просто летай рядом и не путайся под ногами.

- Ты же Фея! Великая Фея! Возьми в руки пулемёт, вломись в главный холл, как Рэмбо, и устрой этим космическим задротам настоящий экшен... Тем паче, кого бояться? Все ведь пропали.

- Я поступаю осторожно, ты же лезешь на рожон.

- Ой-ой-ой, осторожная ты наша... Гогоша, ну ты-то хоть ей скаж...

Гоголоны сбили меня с ног - я влетела носом в пол, но синтетический сапфир шлема выдержал удар. На долю мгновения я подумала, что это действительно нападение: мысль о бунте пронзила меня насквозь. Чтобы он. Поднял руку. На Творца. Но не успела я и вскрикнуть, как поняла, что к чему: это было не нападение, а спасение. Навалившись на меня, алароиды легли крест-накрест и образовали панцирь. Очень вовремя: турбина, совсем недавно парящая между гравитационными кранами, летела прямо на нас. Тело инстинктивно сжалось в клубок. Врезавшись в алароидный щит, турбина завертелась юлой и выскользнула в открытый космос.

- И кто ещё из нас неосторожный!.. - ошеломленная внезапной ситуацией, Задира спикировала под щит и прильнула ко мне. - Ты в порядке?

Панцирь распался. Взвалив меня на плечи, алароид одним атлетическим прыжком достиг контейнера и прижал меня к ребристой стенке. Остальные уже неслись к нашему укрытию. Несколько секунд я не понимала, что происходит: перед глазами до сих пор стояла громадная турбина, едва не размазавшая мои внутренности по обшивке «Магдалены». Голова от резких кувырков закружилась. В глазах потемнело. Скафандр моментально отреагировал на физиологические изменения - в кровь тут же пошёл прямой впрыск эпинефрина. Как только зрение вернулось в норму, я ужаснулась: тени гравитационных антенн извивались, как щупальца заглатывающего фрегат Кракена.

- Что происходит?

- Эти краны вдруг ожили! - сестра выглядывала из-за контейнера без опаски; её растровые черты лица изображали и испуг, и азарт одновременно. - Выдела бы ты, с какой силищей они запулили в тебя эту бандуру!.. Ой-ой, держись, опять швыряют!

Следующий бросок я ощутила каждым позвонком. Контейнер аж подпрыгнул, но прорезиненные ремни вернули его на место. Защёлки ходили ходуном, готовые вот-вот сдаться. Агрессивные краны не собирались мириться с промахом: в моё укрытие летело всё, от ящиков до цистерн.

- Гоголон, Задира, у меня для вас задание.

- Слушаю, Творец.

- Я вся во внимании, - сестра закатала виртуальные рукава.

Подобравшись к краю контейнера, я заглянула в зеркальце на рукаве: левый кран выдрал из настенной капсулы экзоскелет и начал раскручивать его, накапливая силу броска. Под ним, у четырёхногого основания, мелькала габаритными огнями кабина оператора. Я приблизила изображение встроенным моноклем: внутри никого. Под правой антенной - тоже пусто. «Если кранами управляют не люди, то кто?»

- Гоголон, твоя задача: добраться до пульта погрузчика и внедриться в структуру управления. Спровоцируй короткое замыкание и в момент срабатывания защиты передай управление мне: я отслежу контрольный сигнал по системе обратной связи. Задира, ты отвлечёшь внимание кранов на себя, пока мы проводим взлом.

- Пф, раз плюнуть.

Распавшись на облако частиц, один из алароидов устремился к цели. Остальные Гоголоны вонзили гвоздекогти в контейнер; ступни их превратились в сверхпрочные упоры. Задира вспорхнула над нами, как выскользувший из лампы джинн; сквозь неё кометой пролетел тот самый экзоскелет. Она лишь игриво захихикала и принялась исполнять пируэты подобно залетевшей в плафон бабочке. Смертоносное содержимое площадки пролетало через сестру, а та лишь требовала от кранов большего усердия:

- Эй, вот же я, швыряй сюда!

- Мазила, ха-ха-ха!

- И это всё, на что вы способны?

- Творец, я на месте, - вышел на связь Гоголон.

- Что на дисплеях?

- Судя по логам, кто-то отредактировал алгоритмы: спектральные камеры кранов перенастроены на отслеживание и атаку любых гуманоидоподобных целей.

Несомненно, погрузчики перепрограммировал кто-то внутри «Магдалены». Кто-то слишком неопытный, чтобы замести следы вмешательства, но достаточно хитрый, чтобы притвориться мёртвым и не дать сканерам обнаружить себя. Стиль кода примитивный, но рабочий. Странно.

- Подключи меня.

- Так точно.

Пара манипуляций - и я отслеживала контрольный дисплей в режиме реального времени. Сначала через консоль хакнула релейный адаптер. Сымитировала запрос на управление. Впустую - пока активирован брэндмауэр, система не поддастся. Что ж, попробуем через права разработчика. Скоростной перебор заводских паролей, скан реестра, проверка кэша. Теперь так. И вот так. Контрольный пробег кончиками перчаток по голо-экрану - и грави-антенны замерли. Задира приземлилась на край спасшего меня от гибели контейнера.

- Это было весьма забавно... - закинув ногу на ногу, она провела тыльной стороной руки по лбу, словно вытирала пот. - Фух, и утомительно! А вы с Гого выяснили чего?

- Кажется, кто-то из персонала обсерватории категорически против незваных гостей.

* * *

Тихоня твёрдо решила попасть внутрь через шахту сброса отходов, и на сей раз я с ней спорить не стала. После танцев с обезумевшими кранами желание спорить отпало само. Чем чёрт не шутит: видать, я и впрямь слишком безрассудно отнеслась к нашей вылазке. Это только внешне я дурака валяла, а на самом деле испуг поселился во мне вирусом ветрянки. Остеклённый купол вестибюля встретил нас непроглядной чернотою. Обогнув его, мы достигли выступа, похожего на военный дот. На верхушке его располагался люк, и скажу прямо, люк этот не внушал доверия. Особенно смутили знаки радиации и биологической опасности. Автопереводчик тут же начал строчить всякие жутковатые предупреждения: не залазить, не ломать, не прикасаться и так далее.

- Глянешь, есть ли внутри возможность пролезть? - попросила Тихоня.

- Родную кровь, и на амбразуру...

Вздохнув, я юркнула под люк: текстуры рук исказились помехами. Неудивительно - усиленный болтами сплав глушил сигнал чипа Мнимого Деления только так. Грёбаное космическое бомбоубежище. В тоннеле оказалось пусто. Измазанный слизью квадратный проход, едва позволяющий встать на четвереньки, утопал во мраке. Его конца я не разглядела даже с ночным зрением. Пускай и по виртуальной, по коже моей пробежали мурашки. Да, в хорроры даже с читами играть жутко. Я легко переношу вид крови и хоть сейчас готова выйти раз на раз с оборотнем, но... внезапность! Так и кажется, что кто-то вот-вот выскочит на тебя!.. как завопит на ухо!.. и если ты не скончаешься от разрыва сердца, то тебе как минимум придётся з-з-заик-к-каться до гроба. Вынырнув назад, я аж покраснела - компашка пялилась на меня, как на диву шоу-бизнеса, решившую устроить шопинг голышом.

- Чего уставились? Шахта как шахта. Узковатая, конечно, но пролезть должны. Грязь, слизь, мусор, ничего особенного.

- Гоголон, как обстоят дела с гравитацией?

- Генераторы поля работают в аварийном режиме. Притяжение на «Магдалене» в три раза слабее земного.

- Готовь субатомный деконструктор.

Алароиды расселись вокруг люка и принялись что-то над ним шаманить; движения их напоминали слаженную работу сварщиков. Миг спустя из рук роботов потоками энергии выскользнули зигзагообразные лучи. Коснувшись металла, они сделали его полупрозрачным. В принцип этой гениальной разработки я так и не въехала - поняла только, что деконструктор уменьшает плотность предмета, сохраняя в памяти его структуру, и позволяет пролазить сквозь него, после чего предмет вновь становится прежним. Увы, работает эта штуковина исключительно с металлами; через стекло и пластик не просочиться. Эдакий разжижитель на время. Нелопающийся мульнопузыритель... Казалось бы, любое препятствие можно взорвать или вырезать, но здесь, в открытом космосе, такие фишки не прокатят – начнётся разгерметизация, трах-бабах и все дела.

- Заходим, заходим, - приказала сестрица; полностью вошла в роль командира спецподразделения.

Отряд проскользнул внутрь, и люк тут же вернулся в исходное состояние. Мы оказались в мусоросбрасывательной шахте. Всё глубже пробираемся... Тихоня активировала магнитные перчатки и поползла впереди меня с энтузиазмом воришки, грабящего ювелирный салон. Даже говорила полушёпотом:

- Следите за каждой управляемой установкой, - она постучала пальцем по стеклу шлема. – Вторая промашка может оказаться фатальной.

Останься я тут одна - мигом бы заплутала в этих склизких катакомбах. Узкие проходы навевали воспоминания о хомячьих лабиринтах из зоопарка Киото. Одна мысль о том, что мы лазим в каком-то тоннеле в тысячах километрах от Земли, приводила меня в ужас. Всегда поражалась Тихониной логике: стоит ей оказаться в тесноте, она тут же смелеет. На закоулки и подворотни это не распространяется, а вот все эти тоннели, подвалы и шахты... она в них, как рыба в воде. Быть может, это всё её стремление к разгадке? Если сестру чем-то заинтересовать, она становится упрямее осла.

- Стоп, - прогундосил передний Гоголон.

Новых сюрпризов долго ждать не пришлось: мы упёрлись в здоровенный вентиляторный измельчитель. Увидав заострённые лопасти, я тут же вспомнила старую бабушкину мясорубку. В ушах зазвенели цепи, а перед глазами замаячили силуэты нанизанных на крюки свиных туш.

- И только вздумай вякнуть, что мы полезем через эту костедробилку!

Смешок сестры прозвучал как вызов:

- Гоголон, зафиксируй в четырёх осях.

- Да вы издеваетесь... - простонала я в лучших традициях трагикомедий.

Алароиды превратились в змей. «Сейчас мы им сунем палки в колёса» - допёрла я. Взобравшись на жёлоб вентилятора, они начали обвивать лопасти, а после натянулись паутиной. Выглядело не надёжней треснувшего унитаза, который обмотали скотчем. Нисколько не поколебавшись, Тихоня поползла к измельчителю. Твёрдо, напористо. На миг застыла перед лопастями; вытянув руку, прикоснулась к одной из них - ничего не произошло. Оттолкнувшись, она пролетела вперёд и... неуклюже кувыркнувшись, перебралась на ту сторону.

Я вздохнула, хоть и не дышала совсем:

- Тебе сегодня невероятно везёт, дорогуша.

- Тебе, между прочим, тоже.

Спустя минуту мы находились у решётки, ведущей в помещение для опрессовки бытового мусора. Аккуратно отвинтив болты, Гоголоны оттащили крышку и выбрались наружу. Диверсанты в тылу врага, чёрт меня подери. Приземлились мягко, почти беззвучно: нано-рессоры их не уступали суставам олимпийских атлетов. Тихоня выползла за ними. Неаккуратно, без грации, примагнитилась гравиботами к полу - шмяк-с! Покинув помещение, сестра оглянулась и снова вызвала план обсерватории. Спиралевидный коридор озарился светом трёхмерных этажей.

- Мы неподалёку от наблюдательного фойе. Всего в пяти пролётах.

- Какие будут указания, Творец?

- Против органических целей использовать летальное оружие категорически запрещаю. В случае обнаружения таковых контакт буду устанавливать сама. Если объект приблизится на опасную дистанцию или попытается атаковать, используй шокер.

- Так точно.

Окружив сестрёнку, алароиды двинулись в путь. Я возглавляла процессию, стараясь особо от них не улетать. Не знаю, как более полно описать тот уровень темноты, в которой мы находились: каждый из нас был оборудован ночным зрением по-своему. Здесь светом не то что бы не пахло; он здесь будто и не появлялся никогда. Зелёный металл стен излучал одиночество и обречённость, фифти-фифти. Вскоре впереди показалась параболическая арка, ведущая в главный холл. И вуаля: там светило солнышко. Аж от сердца отлегло. Выпуклое стекло купола усеивали звёзды; они морозной крапинкой отражались от металлических мостиков и перил. Издали телескоп выглядел как громадная подзорная труба. Я рванула в зал, желая первой увидеть те самые загадочные фигурки.

Мы ведь только ради них в такую даль и тащились.

Какое же фиаско я испытала, когда заглянула в телескоп и не увидела ничего, кроме темноты - он оказался сломан! Искатель погнут, на стёклышке окуляра красовалась сочная трещина, а зенитная призма и вовсе валялась под лестницей, ведущей на диспетчерский балкон. Кто-то знатно поднапрягся, чтобы не дать другим увидеть то, что увидел сам.

- Ты что-то нашла? – крикнула Тихоня, невесомой припрыжкой залетая в вестибюль.

Я взмыла к вершине телескопа, приземлилась на него и сочувственно развела руками.

- Не хочу тебя огорчать, но увы: телескопу капут... - задрав голову, я приложила ладонь козырьком. В попытке увидеть хоть что-то выкрутила приблизитель до максимума: без толку. - Ладно на нас напали, но осквернить орудие науки... изверги, изуверы, варвары!

Совсем без печали, которую я пыталась пробудить, Тихоня осмотрелась:

- Гоголон, обследуй здесь всё. Отпечатки пальцев, ДНК. Быть может, найдутся какие-то записи.

Алароиды тут же принялись сканировать зал с дотошностью судмедэкспертов.

- Так что делать-то будем? – поинтересовалась я, побалтывая ножками.

- Если ИИ не найдёт никаких следов, то приступим к плану «Б».

- Ты про это своё крэйзи-восстановительное...

- Неужели так сложно запомнить? Квазивременное. Восстановление. Данных.