Оставь мне музыку!

Глава восемнадцатая, в которой много неоправданных надежд

Как же она его ненавидела! Это чувство бурлило и растекалось, словно раскалённая лава, прожигая каждую клеточку тела. И он ещё что-то недавно говорил ей о манерах? Она не должна, видите ли, соглашаться на подарки от других мужчин! А ему, значит, можно издеваться над ней и унижать?!

Вирджин буквально трясло, а он сильнее стиснул её руку.

— Ну же, милая, ты можешь ответить омэйю Ву, — произнёс он с наигранной заботой. — Ты ведь уже давно не играешь на флейте?..

— Да, давно, — опустив глаза, выдавила тихо Вирджин. А что она ещё могла ответить, если это правда? Но видеть при этом смеющегося Ву было выше её сил.

— Браво, маэстро Кирэй! — Тот даже начал аплодировать, а потом и вовсе отвесил шуточный поклон: — И моё искреннее почтение! Не думал, что кому-то так быстро удастся превратить нахальную девицу в покладистую леди! Ещё раз браво!

Презрительная усмешка Кирэя на такое поведение Ву была подобна вишенке на торте. «Как же они похожи!» — с горьким разочарованием подумала Вирджин. Оба самовлюблённые эгоисты, которые считают остальных лишь собственными марионетками и декорациями! А на публику разыгрывают спектакли, показывая фальшивую заботу, чтобы скрыть гнилое нутро. Душившая было ненависть стремительно трансформировалась в отвращение. А прикосновение Кирэя ощущались, как нечто липкое и противное. Желание отбросить его руку стало почти нестерпимым.

— Не смею вас больше задерживать! — вновь раскланялся Ву и, посмеиваясь, повёл свою даму к клубу.

Кирэй только хмыкнул, даже не удостоив омэйю кивком, и направился к парковке, всё так же таща за собой Вирджин.

— Я рад, что ты так быстро учишься на своих ошибках, — заметил он, когда наномобиль взлетел в ночные небеса.

Вирджин промолчала. Просто не видела смысла даже что-то говорить. Подумать только, ещё днём она готова была изменить своё мнение о нём! Когда он рассказывал о музыке, так увлечённо и страстно, Вирджин невольно поддалась его очарованию. В тот момент она видела какого-то иного, незнакомого омэйю, и такой Кирэй просто не мог не нравиться! А потом произошёл этот дурацкий случай на выставке. Столь странное и импульсивное поведение Кирэя Вирджин решительно отказывалась понимать. Отчего он вдруг так вцепился в неё? Слишком крепко, так что почти невозможно было пошевелиться и даже немного трудно дышать. И ещё так явно прижимал к себе, совсем не думая о приличиях, а потом ещё и отчитывал её за отсутствие манер! Поразительно просто! Ей даже пришлось немного слукавить, чтобы высвободиться от этой слишком рьяной псевдоопеки. Вирджин было не столько больно, сколько неприятно. Очень неприятно. Она же не кукла и не плюшевая игрушка, чтобы её так хватать! Вот уж Вирджин никак не могла ожидать, что Кирэй, выглядящий таким надменным и даже немного чопорным, будет вести себя, как Эри! Правда, Эри никогда бы перед ней не извинился. Да и от Кирэя, признаться, она такой чести не ждала, но тот, несмотря на всё своё высокомерие с налётом самодурства, правилами хорошего тона совсем уж не пренебрегал. Вирджин была приятно удивлена, и даже подумала, что, возможно, между ними возникло недопонимание. Ей хотелось верить в крошечную вероятность, что если их отношения наладятся, то Кирэй всё же смилостивится. Ведь смог же он поговорить с ней о музыке, да и на концерт взять не отказался! Но… все эти чаяния рассыпались в прах, после встречи с Ву.

И зачем он только появился на той проклятой улице! Как будто мало Вирджин было душевной боли и переживаний. Совершенно потрясающий концерт предстал перед ней подобно оазису посреди бескрайней безжизненной пустыни. Она же чувствовала себя полуживым скитальцем, которому довелось-таки добраться до заветного водопоя и припасть к его водам. Вирджин с почти звериной жадностью впитывала музыку и никак не могла ей насытиться. Всё внутри неё отчаянно тянулось за мелодией, вызывая сокрушительный ураган эмоций. Их уже невозможно сдержать и вообще как-то контролировать. Вирджин даже казалось, что на какое-то время она и вовсе исчезла, растворившись в гармониях. И единственным напоминанием о реальности остались подушечки пальцев, которые кололо от неистового желания вновь коснуться инструмента. И как же горько и больно было от осознания, что это невозможно. Боясь вновь погрузиться в полное отчаяние, Вирджин хваталась за воспоминания, словно за иллюзорную нить, обещавшую её спасти. Вытащить из той бездны, которая зияла под ногами. Как же наивно было со стороны Вирджин верить, что это ей поможет! Всё получилось в точности до наоборот. Концерт лишь разбередил притихшую рану, а безжалостные слова Кирэя оказались подобны жгучему перцу, что высыпали на кровоточащий порез.

Теперь она не могла даже ничего слушать! Буквально каждый звук отдавался болью и будил лютую ненависть, и, как назло, в голове раз за разом повторялась эта отвратительная сцена, совершенно не давая покоя. Ах, если бы Вирджин только могла отомстить этим двум заносчивым омэйю! Но она даже не представляла себе, как это можно провернуть, и оттого злилась ещё больше. Ей просто нечего было противопоставить! Даже если бы она выдала Ву, что Кирэй отправил её в свою школу на целый год, это ничего бы не изменило, ведь она не справилась с его условиями и потеряла свой шанс. А признать это перед Ву было бы ещё отвратительней. Пусть уж лучше считает, что ей и вовсе не довелось убедить Кирэя заняться её обучением.

***

—Ты всю неделю сама не своя! — заметила Эстэль по пути на пляж. — У вас что-то произошло с Кирэй-сама?

Вирджин усмехнулась, не зная, что лучше выбрать для ответа. Ярость и злость лишь немного притихли и, тем не менее, продолжали исправно отравлять жизнь. Однако Вирджин не была уверена, что этими эмоциями стоит делиться с Эстэль.

Все прошедшие дни им всё никак не удавалось выбраться к морю. Сразу после возвращения Вирджин с концерта зарядили дожди, и холодный ветер загнал всех обитательниц цветочного дома под купол оранжереи. Впрочем, о прогулках никто, кроме Эстэль и Вирджин, не переживал. Все были полностью погружены в выполнение очередного задания в конкурсе Кирэя. Кажется, он желал получить подарок, сделанный своими руками. И, пожалуй, для многих девушек это могло стать слишком простым испытанием, потому они сами его усложнили. Отчасти вдохновившись победой Вирджин, Фрая посоветовала всем показать какой-нибудь другой свой талант, и теперь девушки практически не вылезали из своих комнат.

Эстэль же дождалась, когда облака рассеются, и сразу заявилась к Вирджин с парой тёплых пледов в руках. Ночь, несмотря на отсутствие дождя, обещала быть холодной.

— Да ничего такого. Просто я не подхожу на роль фаворитки, — после продолжительной паузы ответила Вирджин.

— С чего ты это вдруг решила? — с сомнением поинтересовалась Эстэль.

— Я не умею себя вести в обществе!

Эстэль не выдержала и рассмеялась.

— Это тебе Кирэй-сама сказал?

Вирджин кивнула, хотя последний вопрос Эстэль показался ей несколько подозрительным.

— Тогда ничего удивительного! Похоже, ты сильно задела его своим отказом, всё-таки прежде девушки всегда к нему были более благосклонны. Ты только не подумай, я тебя ни капли не осуждаю, всё-таки у тебя не так давно имелись чувства к другому, но… ты же понимаешь, что не сможешь бегать от этого вечно?

— Понимаю, но не могу, — призналась Вирджин, но не стала вдаваться в подробности. Пусть лучше Эстэль думает, что всё дело в Лукасе, чем узнает истинное положение дел. — Кстати, ты случайно не знаешь, что не нравится Кирэю-сама? Я, если честно, не хочу угодить ему с подарком.

— Эх, Вирджин-Вирджин! — покачала головой Эстэль, плотнее кутаясь в плед. — Ну как так можно! Ты разрушаешь всю интригу соревнования!

— Ну прости! — протянула Вирджин и умоляюще посмотрела на девушку. Эстэль с немного нарочитым недовольством нахмурила брови и поджала губы, но по-настоящему сердится попросту не могла, потому уже спустя пару минут делилась соображениями:

— У Кирэя-сама хороший вкус, так что вряд ли ему понравится какая-нибудь аляповатая безделица, как и что-нибудь излишне девчачье милое или детское.

— Детское? — задумчиво повторила Вирджин, и на ум сразу пришла подходящая идея.

Когда-то в раннем детстве брат развлекал её созданием голографических игрушек для айпи. Вместо трели будильника у неё заливисто лаяла смешная собачка, а, когда надо было отходить ко сну, появлялся небольшой ночник в виде пушистого котёнка и какое-то время убаюкивающее мурлыкал. Купаться звал забавный енот, и не один завтрак не обходился без проказливого попугайчика, который вечно норовил стащить у папы тост или бутерброд. Нынче подобные безделицы считались давно устаревшими, хотя и раньше они годились разве что для малышей. Зато делались довольно просто.

— А ты не одолжишь мне наночип? — попросила Вирджин.

— Только не говори мне, что ты собираешься сделать виртуального робота! Это будет выглядеть как издевательство! — укоризненно произнесла Эстэль.

Но Вирджин в ответ лишь самодовольно улыбнулась. Даже крохотная месть сейчас казалась ей весьма желанной, как и последующий за ней очевидный проигрыш.

***

Подарки было решено преподнести сразу после ужина. Очередность определили палочки, и Вирджин с раздражением смотрела на крохотную тростинку у себя в руках. Ей опять выпало быть последней.

«Похоже, кое-кого ждёт не самый достойный финал этого вечера!» — с некоторым злорадством подумала Вирджин, крутя пальцами мелкую коробочку с чипом.

Пожалуй, в этот раз она старалась даже больше, чем в прошлый. Приложила прямо-таки максимум усилий. Вместо того чтобы выбрать заготовки в Сети, она потратила целую ночь, чтобы лично нарисовать макет подходящей зверушки. С мстительной усмешкой она корпела над задорным бельчонком, который должен был служить дополнительным намёком на сцену, произошедшую на выставке. Вирджин нарочно раскрасила его грязно-рыжим, чтобы придать ту самую неприятную аляповатость. Затем долго провозилась с анимацией, заставив зверушку махать лапой, прыгать и даже стоять на голове, а под конец совсем разошлась и решила добавить звуковое сопровождение. Самым нежным своим голоском записала банальные и тошнотворные фразы. Вирджин надеялась лишь на то, что ей самой удастся сохранить приветливое лицо, когда она будет вручать свой подарок. Это же только ему позволено насмехаться над ней, тогда как ей надлежит мило улыбаться.

Именно такую улыбку попыталась изобразить Вирджин, встречая Кирэя. Ей это вполне удалось, хотя губы откровенно сводило судорогой. Девушки опять облепили его со всех сторон и кокетливо щебетали о всякой ерунде. Вирджин же предпочла остаться в стороне и не замечать его косые взгляды, которые он то и дело бросал на неё, словно чего-то ждал. «Хочет, чтобы я подошла ближе и тоже строила ему глазки? — размышляла Вирджин, но даже эта мысль поднимала волну гнева внутри неё. — Ну уж нет!» Пожалуй, лишь мысль, что вечер не бесконечен, и это всё когда-нибудь закончится, помогала сохранять видимое относительное спокойствие. Хотя, стоило признать, что к концу ужина Вирджин измаялась от ожидания.

Наконец, Фрая торжественно объявила, что можно начинать и достала первую довольно большую коробку. Внутри оказалась гипсовая ваза с весьма лаконичным, но элегантным узором. Выкрашенная в традиционном классическом стиле, она вполне могла украсить собой не только оранжерею цветочного дома или парк имения, но даже личные покои Кирэя. А если добавить в вазу цветы могло и вовсе получиться настоящее произведение искусства. Впрочем, подарок Фраи и без того получил высокую оценку от Кирэя, что заставило девушку светиться от радости. Затем настала очередь Мэл, и та продемонстрировала необычную вещицу. Внешне предмет напоминал гранённый хрустальный шар, внутри которого закручивались в завитки разноцветные клубы дыма. Но стоило только коснуться одной из граней, как воздух тут же наполнился терпким ароматом соснового леса. Затем Мэл крутанула шар, и запах мгновенно сменился, став горьковато-сладким.

— Здесь стоит сверхчувствительный сенсор, — пояснила она, — и при желании аромат будет зависеть от настроения. Но я заложила ещё и более полезные функции. Если нажать на грань, то можно получить меню и выбрать целебную ароматерапию. Например, чтобы улучшить сон или настроиться на активную работу.

Подарок вышел довольно занятным, и девушки, пожалуй, проявили к нему больше интереса, чем Кирэй.

— Думаю, стоит показать эту разработку Тодо, — вполне серьёзно заметил он. — Она прекрасно подойдёт для выставки уникальных приборов и, наверняка, получит патент. Отличное изобретение, Мэл!

Потом была Эстэль с архитектурным макетом нового концертного зала, Маки с искусственными кристаллами и Корин с симпатичным чайным сервизом из обожженной глины. Глядя на все эти творения, Вирджин вновь испытала чувство стыда. Девушки действительно очень старались, возможно, не столько пытаясь угодить взыскательному вкусу Кирэя, сколько проверить свои силы и попробовать себя в чём-то ещё. А когда Ая достала свой подарок, Вирджин уже не сомневалась, что видит работу победительницы. Вышитый гладью портрет Кирэя заслужил не только восхищенные вздохи, но и аплодисменты. Это было не только красиво, но ещё и выполнено с явной любовью к каждому стежку. Поразительная, невероятно аккуратная, идеальная работа. Показывать после неё свою нелепицу было даже не издевательством, а настоящим позором. Ей искренне хотелось, чтобы сейчас Кирэй поднялся и поцеловал Аю, и все разом забыли, что Вирджин ещё ничего не дарила. Но Кирэй остался на месте. Более того он вновь смотрел на неё, теперь прямо и открыто, тогда как она упорно делала вид, что не понимает его намёков.

— Могу я получить подарок от моей милой пташки? — наконец, не выдержал и довольно мягко и любезно спросил Кирэй.

Вирджин неохотно поднялась со своего места и подошла к нему.

— Мне нужен ваш айпи, — попросила она.

Кирэй несколько удивился, но вытянул руку и обнажил браслет. Стараясь ненароком не коснуться его кожи, Вирджин ногтем подцепила едва различимый чип и осторожно вызвала информационную панель. Та отобразилась не полностью, потому пришлось вновь просить:

— Разрешите код доступа, — тихо произнесла Вирджин. Кирэй прищурился, но разрешение дал. Встраивание произошло в долю секунды и почти тут же выскочила голограмма.

— С добрым утром, моё солнышко! — голосом Вирджин выдал смешной бельчонок, махая лапой. Это прозвучало так слащаво и в то же время совсем по-детски. Но этой фразы хватило, чтобы в беседке воцарилась гробовая тишина. Уши Вирджин полыхнули огнём: как же сейчас хотелось провалиться под землю! Смотреть на Кирэя и вовсе было страшно. Проигрывая в голове свою мелкую месть, Вирджин представляла эту картину иначе. Там были смех Эстэль и Аи, укоризненный взгляд Фраи, снисходительная улыбка Маки и Мэл, ну и полное разочарование и насмешка от Кирэя. Но девушки застыли в недоумении, а Кирэй и вовсе поднялся с кресла и угрожающе навис над Вирджин. И надо бы отступить, но она словно приросла к деревянному полу. Разве что взгляд отвела, уставившись на раскидистые кусты роз.

— Солнышко? — В его голосе читалось удивление смешанное с едва различимой иронией. А потом случилось то, чему не было решительно никаких объяснений. Кирэй коснулся её подбородка, поворачивая голову так, чтобы их взгляды встретились. Его, прищуренный и тёмный, с её, растерянным и озадаченным. Миг он словно изучал заново лицо Вирджин, надеясь, видимо, что-то в нём увидеть, а затем порывисто наклонился и вновь припал к её губам. Но не властно, а нежно, едва ощутимо. Просто обозначил поцелуй. Вирджин смотрела на него широко раскрытыми глазами. Осознание приходило к ней медленно, а Кирэя, похоже, это полностью устраивало.

— Благодарю, мой бельчонок! — прошептал он, насмешливо глядя ей прямо в глаза.

Он точно сошёл с ума! Нет, ну а как ещё можно было объяснить этот импульсивный поступок? Зачем он её поцеловал?! Это же явно насмешка, а не подарок! Хотя, стоило признать, в детстве ему такие игрушки тоже нравились, тогда они были невероятно популярны, так что мода докатилась и до Императорского дворца. Вот только из всех разнообразных и самых лучших, Кирэй выбрал только одного неуклюжего волчонка, которого сделала ему мама. А когда та уезжала на гастроли, он практически не выключал айпи, раз за разом заставляя голограмму выскакивать и разговаривать с ним. Но тогда ему было всего четыре! И никто никогда не называл его «солнышко». От подобной фамильярности у него едва глаз не начал дёргаться.

Похоже, мисс Нахалка решила его поддразнить, и пришлось отвечать тем же. Да, подобные игры его прежде никогда не занимали, но не отчитывать же девчонку на глазах всего гарема! И, по-видимому, теперь ему лично придётся обучать её манерам. Ведь он только что сделал её своей фавориткой! Сам же отдал ей две победы! И зачем только уменьшил количество состязаний до трёх? Девушки ведь упрашивали продлить до пяти, но Кирэй посчитал, что приходить в гарем пять недель подряд слишком утомительно. И вот результат!

Молчит, словно язык проглотила, смотрит, и даже не шевелится. Видимо, совсем не ожидала такой реакции на свою выходку. Что ж, никто не ожидал, но за все свои поступки надо отвечать. Кирэй мысленно ухмыльнулся, а потом вновь обратился к ошеломлённой девчонке.

— Могу я сегодня рассчитывать на благосклонность леди победительницы? — спросил он с самой милой своей улыбкой. И замешательство на её лице было красноречивее любых слов. Он не сомневался в отказе, хотя эта мысль вновь вызывала глухую досаду. И всё же ему было куда любопытней посмотреть, как она будет выкручиваться.

— Мне кажется, вы немного поспешили с выбором и поддались сиюминутному порыву, — залепетала она, чуть заметно дрожа то ли от страха, то ли от волнения. А может быть и от того и другого. — Подарок Аи заслуживает куда больше внимания!

— Значит, ты хочешь, чтобы я провёл эту ночь с Аей? — вскинув брови, поинтересовался Кирэй.

— Д-д-да, — заикаясь, ответила она и тут же залилась краской. Кирэя так и подмывало спросить, а как же то самое легкомысленное «солнышко», разве не подразумевало такое фривольное обращение определенного расположения. Но, взглянув ещё раз на дрожащую девчонку, только вздохнул. Похоже, она не на шутку испугалась, так что вновь пришлось отступить. И куда только девается вся эта её дерзость в такие моменты? Точно другой человек!

— Тогда чего желает моя леди? — мягко спросил Кирэй. — Подарок или снова посетить что-нибудь?

Девчонка отмерла и чуть слышно облегчённо выдохнула. Поразмыслив секунду, она, в конце концов, выдала:

— Я хочу сходить в ботанический сад!

«Какое неожиданное желание!» — подумал Кирэй. Он честно ожидал просьбы о посещении нового концерта. А тут… даже намёка нет на музыку! Может, она хочет поснимать цветы? Но, как бы там ни было, Кирэй пообещал заглянуть за девчонкой через пару дней, после чего рассыпался в комплиментах Ае, хотя её подарок на его вкус казался немного слишком. Кирэй считал себя не настолько тщеславным, чтобы в его честь вышивали портреты. Но Ая всегда смотрела на него с таким нескрываемым восхищением, что было бы странно ожидать от неё чего-то другого. И уж тем более в её прекрасной головке не могло даже родиться мысли отказываться от его внимания. За всю ночь он так не заметил в её глазах ни капли расстройства по поводу проигрыша и неожиданного судейства. Впрочем, не только Ая и не подумала его осуждать. Когда он спросил, нужно ли теперь, когда главный выбор уже сделан, проводить третье испытание, все девушки ответили безоговорочное «да». Лишь мисс Нахалка вполне благоразумно решила отмолчаться. А на следующее утро он резко подскочил на кровати от её голоса. Забыл удалить нелепую голограмму, потому бесцеремонное «солнышко» вновь вторглось в его размеренную жизнь. Настроение мгновение ухудшилось. Однако вытащив чип, Кирэй вместо того, чтобы выбросить в мусор, безотчётно закинул его в нижний ящик стола. И только затем принялся просматривать своё расписание, выискивая подходящие перерывы. Ботанический сад, в отличие от концертов и выставок, лучше было посещать днём. В итоге, так и не найдя ничего подходящего, Кирэй в очередной раз мысленно разозлился на девчонку, которая даже, казалось бы, обычной на вид просьбой способна доставить неприятности, и перенёс одну из репетиций на выходной. Предчувствуя негодование оркестрантов, он отправил сообщение Тодо, чтобы всем музыкантам в этом месяце выплатили премию. А то, мало ли, вдруг девчонка и в третий раз победит, и придётся снова менять привычный режим дня в угоду её странным желаниям.

Кирэй всегда считал ботанический сад красивым, но довольно скучным местом. Цветы его особо не привлекали, как и долгие бесполезные прогулки. И ладно бы он ходил бы по милым дорожкам среди экзотических растений в гордом одиночестве, тогда можно было потратить это время с умом. Привести мысли в порядок или даже попытаться что-то сочинить, тихонько напевая себе под нос приходящие в голову мелодии. Но в ботанический сад Кирэй прибыл со своей «головной болью» и теперь, рассекая мимо великолепных клумб и претенциозных альпийских горок, он ожидал очередного подвоха. А подозрительного уже хватало с лихвой. Во-первых, девчонка была одета в непритязательный брючный костюм мышино-серого цвета, а не в какое-нибудь ажурное нежное платье. Во-вторых, вместо романтичной причёски волосы были собраны в низкий хвост, что почти мгновенно из миловидной леди превращало её в обычную, ничем непримечательную девицу. В-третьих, на её лице напрочь отсутствовал макияж, и оттого она вновь выглядела бледной и немного болезненной. И, наконец, в-четвёртых, она не взяла камеру. Когда она предстала перед ним в таком виде, его первым желанием было немедленно отправить её приводить себя в порядок. Он решительно не понимал, куда смотрела Фрая, выпуская девчонку на встречу с ним!

— Моя леди не получила сообщения, что я сегодня приду за ней? — нахмурившись, спросил Кирэй. Он очень надеялся, что это действительно так, потому что другого разумного объяснения найти не смог.

— Нет, я всё получила, — ответила она.

— Тогда… почему ты так выглядишь?

— Вам что-то не нравится?

Он чуть было не сказал «всё», но вовремя удержался. Всё-таки говорить подобное леди крайне невежливо. Но смириться с таким видом… ему всё же пришлось, потому что он хорошо знал, сколько времени уйдёт на то, чтобы девушка собралась заново. Кирэй резонно рассудил, что потратить в пустую полдня намного хуже, чем свозить девчонку так, как уже есть. В конце концов, они отправлялись не в театр или ресторан, где можно было встретить много знакомых и попасть в объективы чрезмерно любопытной публики. Вполне возможно, в огромном ботаническом саду им даже не встретятся прохожие. И он оказался почти прав. За долгие часы прогулки они наткнулись лишь на группу школьников, приехавших на экскурсию.

Вот только часы уединённой прогулки среди великолепия природы совсем не доставляли Кирэю покоя. Он то и дело косился в сторону девчонки, приходя в досадливое недоумение. Её поведение с каждым шагом вызывало всё больше необъяснимого раздражения. Она так настойчиво избегала Кирэя, что это уже откровенно задевало. Сначала девчонка выскочила из наномобиля до того, как он только собирался открыть ей дверь, затем проигнорировала его руку и вбежала в сад, даже не оглянувшись. Кирэй поспешил её нагнать, но ничего хорошего из этого не вышло. Едва он подошёл ближе, чем на три шага, она резко метнулась в сторону, якобы увидев нечто занимательное на другой аллее. Нахмурившись, Кирэй отправился следом, но ситуация в точности повторилась. Каждый раз, стоило ему только приблизиться, как она либо устремлялась на другой край дорожки, либо разворачивалась, а то и вовсе приседала к какой-нибудь клумбе, даря ей своё безраздельное внимание. «Возможно, девчонка действительно увлечена цветами, всё-таки её мать известный флорист», — какое-то время рассуждал Кирэй и, признаться, находил подтверждение своей догадке. Порой девчонка смотрела на растения с тем же искренним восторгом, что и на сцену, и тогда её бледное невыразительное лицо вдруг оживало. И надо заметить эта одухотворённость ей невероятно шла. Кирэй откровенно не мог оторвать в те моменты от неё взгляда. Нет, она не превращалась внезапно в красотку, но что-то цепляющее вдруг возникало в её скромной улыбке и распахнутых, как у удивлённого ребёнка, глазах. Девчонка почему-то казалась невероятно милой, и до неё хотелось дотронуться. Осторожно, как бы невзначай. Прикоснуться к мягким волосам, легко провести ладонью по щеке. Кирэй находил эти возникшие чувства довольно странными и непонятными. Они нервировали ничуть не меньше, чем очевидное пренебрежение девчонки. С этим надо было уже что-то делать, и Кирэй подумал, что стоит начать с любезной беседы. Они как раз подошли к прекрасным водопадам и живописному пруду усыпанному лилиями. В этом месте сразу чувствовался стиль дяди Сийю. В молодости отец Сунийра очень увлекался ландшафтным дизайном и перекроил практически весь дворцовым парк, а когда для воплощения его фантазий уже перестало хватать места, Император предложил ему проектировать парки в других префектурах. И эта часть ботанического сада до сих пор сохранилась в первозданном виде.

— Здесь очень красиво, не находите, моя леди? — осторожно спросил Кирэй, на что девчонка только кивнула, явно не собираясь поддерживать разговор. Это напрягало, но Кирэй не отступил: — Может, моей леди будет интересно узнать, почему все водопады расположены только в западной части…

— Прошу меня простить, — резко оборвала она. — Но я хотела бы насладиться красотой этого места в тишине, а не слушать лекции!

Лекции? Презрение, с каким было сказано последнее слово, неприятно кольнуло самооценку. Так вот как она отнеслась к их недавней беседе в наномобиле, а он-то подумал, что ей правда интересно. Какое разочарование! Настроение сразу же ухудшилось, а желание быть любезным исчезло без следа.

— Похоже, ты снова забыла о правилах хорошего тона,— начал Кирэй, делая шаг в сторону девчонки. — И тебе стоило хотя бы из вежливости уделить внимание своему спутнику.

Девчонка стремительно развернулась и, состроив недовольную гримаску, заявила:

— Я думала, мы отправились сюда, чтобы исполнить моё желание, а не устраивать светский раут!

— Может, тогда мне, чтобы не нарушать желанную тишину, вообще оставить тебя здесь в одиночестве? — чувствуя, что закипает, спросил Кирэй, на что моментально последовал дерзкий ответ:

— Это было бы весьма уместно с вашей стороны!

«Вот нахалка! — уже всерьёз разозлился Кирэй. — Да что она себе позволяет?!»

— Ты, кажется, ещё не совсем поняла, что отныне стала моей фавориткой, и это звание немного обязывает! — произнёс он, всё ещё сдерживаясь.

— Обязывает? — с раздражением повторила она, а потом её и вовсе прорвало: — Кажется, прежде чем так недальновидно выбрать меня на эту роль, вы забыли поинтересоваться моим мнением: хочу ли я вообще становиться вашей фавориткой!

— Мне и не нужно твоё мнение! — вспылил он. — Ты — моя любовница, и только мне решать каких привилегий ты заслуживаешь, а каких нет!

От этих слов девчонка замерла. Судя по тому, как мрачнело её лицо, происходило постепенное осознание. Кирэй набрал воздуха в грудь, чтобы успокоиться. Ну что за несносная девчонка! Почему с ней всё вечно не так, как полагается?! Любая другая уже рассыпалась бы в извинениях и благодарила за оказанную честь, но эта… Эта, похоже, решила окончательно вывести его из себя!

— Я была бы вам крайне признательна, если бы вы избавили меня от этих ваших привилегий! — выдавила она, тяжело дыша и тоже злясь.

— Как пожелаешь! — склонившись над ней, процедил Кирэй, после чего ядовито добавил: — На сегодня прогулка закончена, моя леди!