Оставь мне музыку!

Глава тринадцатая, в которой приходится признать поражение

На краткий миг Вирджин показалось, что всё происходит во сне. Словно в подтверждении этого пение птиц, дуновение ветра и все звуки, которые только что были яркими, внезапно стихли, будто их кто-то разом выключил. Даже допевающий нечто жалобное голос кларнета больше не доносился из раскрытых окон. Ну не могло такого быть наяву! Невозможно! Тот Лукас, которого она знала, совершенно точно отличался рассудительностью и не стал бы вести себя столь импульсивно. Или же… всё на самом деле было не так? Ведь Лукас был первым, кто предложил ей помощь: «потому что не мог смотреть, как она мучается». Опять же, именно он дважды отстоял право мальчишек заниматься с ней с уроками. Словно настоящий рыцарь, Лукас всё это время пытался её защищать. А Вирджин никогда не задумывалась, что за дружественной поддержкой может скрываться нечто иное. Впрочем, даже сейчас ей казалось, что Лукас в очередной раз предлагал ей, скорее, руку помощи, чем своё сердце. Или же она в упор не видит его чувств? Смятение, растерянность: в душе Вирджин воцарился полнейший хаос, а меж тем Лукас ждал ответа. И что было ему сказать? Отказать? Рассмеяться, решив, что это неудачная шутка? Рассуждать здраво не получалось. Внутри всё ещё бурлили чувства горечи и разочарования от выступления на экзамене, они же служили благодатной почвой для мятежных мыслей. А что если… бросить всё и начать сначала? Ведь Лукас прав, ни один омэйю не станет воплощать её мечты, так зачем ей терять свою молодость на бессмысленные занятия? Выбирая между прозябанием в роскошных покоях гарема и возможностью воплотить в жизнь свои чаяния, Вирджин точно знала ответ.

— Х-х-хорошо… — Она уцепилась за это безумное предложение, как за протянутую соломинку. Будь, что будет!

— Спасибо, — тихо произнёс Лукас и поклонился, словно после выступления.

И больше ни слова, ни жеста, ни взгляда. Лукас развернулся и направился обратно к залу, Вирджин же так и осталась сидеть на скамейке. Но стоило оказаться в одиночестве, как накатил страх осознания. А что если Вирджин только что совершила непоправимую ошибку? Отказаться от контракта — полное безрассудство! Весь мир только и мечтал о помощи омэйю, и каждый готов совершить что угодно, лишь бы попасть в число счастливчиков. Разве совсем недавно, она не думала так же? Вирджин усмехнулась. Похоже, её преследовал какой-то злой рок. Разочарование за разочарованием. Сначала лишённый всяких моральных принципов Эри, за ним самовлюблённый Ву, а теперь надменный холодный Кирэй. Нет, Вирджин никогда не отличалась чрезмерной романтичностью и не мечтала, подобно многим своим одноклассницам, о большой любви с омэйю. Она всегда была более практична, хотя и не скрывала своего восхищения Ву. Но всё же, то чувство относилось к его творчеству куда больше, чем к нему самому. Просто в тот момент, когда увлечение владело ей, она того не осознавала. Сейчас же к своему омэйю Вирджин не испытывала ничего, кроме страха. Кирэй виделся ей палачом судьбы, уже занёсшим топор над её мечтой. Смириться, уступить? Найти себе более подходящее занятие? Этого он от неё ждёт? Но почему она должна всё это делать из-за какой-то его прихоти?!

— Мама меня точно не поймёт, — прошептала себе под нос Вирджин, догадываясь о мнении леди Виолетт. Она бы посоветовала очаровать Кирэя, чтобы тот смягчился, и только потом следовало попытаться его переубедить. Обычная стратегия для типичной девушки, только Вирджин не особо верила в её успех. Она была не настолько привлекательна и раскована, чтобы такое сработало, но и без того, всё её естество неистово бунтовало. Соблазнять, унижаться, выпрашивать — всё это годилось для капризных томных девиц из любовных романов, лично Вирджин такое поведение претило. Зачем вести себя мило с тем, кто не воспринимает тебя всерьёз? Она же человек, а не домашний питомец!

Чем больше Вирджин думала, тем больше находила оправданий своему внезапному решению. В отличие от Кирэя, Лукас от неё ничего не требовал и не ставил условий. А потом из зала донеслись звуки рояля, и… все сомнения испарились сами собой. Никогда прежде Вирджин не слышала такого исполнения. Она буквально забыла, где находится и просто не замечала ничего вокруг. Внутри неё происходило нечто поразительное: каждая нота едва ли не сводила с ума. Какие-то воодушевляли, так что хотелось подняться со скамьи и пуститься в пляс, другие были подобны ласковым объятьям, в которых можно было нежиться до бесконечности, третьи же заставляли до боли сжиматься сердце в груди. К концу программы Вирджин покинули все сомнения. Возможное замужество и грядущие трудности уже не смущали. С таким человеком, как Лукас, совершенно точно можно было всё преодолеть. И потому, когда он вновь вырос напротив неё, Вирджин уже не скрывала улыбки.

— Тебе понравилось? — Лукас, похоже, несколько иначе растрактовал её радость. Он остановился напротив в опасной близости, почти касаясь, но всё же не переходя черту.

— Это было великолепно! — не скрывая эмоций, ответила Вирджин. Она смело взглянула ему в глаза, тем самым показывая, что говорит это абсолютно искренне.

— Тогда я счастлив, — тихо произнёс Лукас, и уголки его губ дрогнули. Милая, нежная улыбка осветила лицо, сделав его ещё моложе.

Вирджин же смотрела и не узнавала друга. Словно иными глазами теперь она взирала на знакомое лицо и с удивлением находила его довольно привлекательным. Лукас был высоким, довольно симпатичным юношей с большими голубыми глазами и почти девчачьими пышными ресницами. Тонкие черты лица вполне годились под определение «благородные», хотя и уступали утончённости того же Кирэя. И почему она всего этого не замечала раньше?

Они простояли вот так ещё четверть часа, при этом не проронив ни слова. И лишь рассматривая друг друга словно в первый раз. Наконец, чуть покрасневший Лукас отвёл взгляд.

— Пора возвращаться, — сказал он, разрушая возникшую идиллию.

Вирджин растерянно заморгала, сбрасывая затуманившую взор пелену.

— Что бы завтра не случилось, потерпи. Я обязательно приду за тобой! Осталось недолго! — подбодрил Лукас и спешно зашагал к главному корпусу.

Вирджин последовала за ним, соблюдая положенную дистанцию. В очередной раз она испытывала сожаление из-за строгих правил, хотя и осознавала, что её желание хотя бы ненароком коснуться Лукаса уже не столь невинное, как прежде. Оказавшись напротив гостиной, они вновь встретились взглядом, но лишь за тем, чтобы напомнить друг другу, что их маленький секрет не стоит никому раскрывать. Короткий кивок — знак согласия, и Лукас первым шагнул внутрь. Вирджин замешкалась, нарочно оттягивая время. Никто не должен был заподозрить, что они пришли вместе. На всякий случай Вирджин пару раз обошла весь коридор и лишь затем направилась в гостиную. Там, как обычно, было весьма шумно. Мальчишки радовались окончанию экзаменов и обсуждали свои выступления. Больше всех как всегда хвалился Джаспер, но в этот раз никто его в этом не упрекал. Многие слышали его игру и признавали, что после такого исполнения не грех собой гордиться. Лукаса с уважением поздравляли и предрекали скорую победу на Летнем фестивале. Вирджин тоже удостоилась обнадёживающих слов:

— Ты молодец! Такую сложную программу осилила! — похвалили Никото и его многие поддержали.

— Это было достойное исполнение! — заметил Майк, и ещё пара мальчишек согласно закивали, но Вирджин лишь слабо улыбнулась в ответ. После игры Джаспера и Лукаса собственное исполнение померкло в разы, и надежда на лучшее будущее угасла совсем. Кирэй не оставит её в школе. Точно не оставит. Вирджин невольно покосилась на Лукаса, и на душе стало чуточку теплей. Так просто с музыкой прощаться она не собиралась! И очередная бессонная ночь была тому доказательством. Вирджин, казалось, успела подумать обо всём на свете. Она мечтательно представляла, как продолжит учиться под руководством Лукаса, и ей это виделось так же, как осенью в библиотеке. Один на один, учебники, флейта. И Лукас в качестве учителя и концертмейстера. С некоторым смущением она думала, как они будут жить вместе. Нужно ли ей готовить вкусные завтраки по утрам, как делала её мама, а потом ожидать мужа под вечер с дымящимся ужином и горячим какао? Наверное, Лукасу будет приятно. Папа всегда ценил такие моменты.

А ещё, как и всякая девочка, Вирджин не удержалась от мыслей о подвенечном платье. Оно непременно должно было быть голубым и не очень пышным, чтобы потом из него получился хороший концертный наряд. И лишь уже на рассвете она задумалась о реакции Кирэя. Последняя виделась ей не слишком бурной. Равнодушие, может, немного презрения или усмешка. Возможно, он даже что-то скажет, но вряд ли будет сожалеть об их расставании.

— Да наверняка ещё порадуется, что избавился! — хмыкнула Вирджин, представляя перед своим взором надменное лицо омэйю.

К утру она уже не испытывала никаких сожалений и, казалось, смирилась со своей участью. Однако, услышав короткую трель, служившую оповещением о новом сообщении, невольно ощутила волнение. Она дёрнулась к айпи и нервно открыла почту. Сердце замерло, а взгляд быстро пробежался по высветившемуся табелю:

История музыки — 10

Инструментовка — 10

Анализ музыкальных произведений — 9

История стилей — 10

История исполнительства — 10

Гармония — 9

Сольфеджио — 10

Композиция — 8

Специальность — 8

Осознание приходило медленно. Сначала, видя десятки, мелькнуло торжество. Прежде Вирджин никогда не удостаивалась столь высоких оценок. Лучший балл за последние тесты был восемь! Но потом взгляд споткнулся о девятку. Анализ. Подумать только, она ожидала более скромных баллов! Тоже чувство пронзило её, когда она прочитала о результатах гармонии. А потом сердце ухнуло вниз, завидев оценки за последние экзамены. На глазах невольно выступили слёзы. Она провалила четыре предмета из девяти! Ну как провалила, будь Вирджин мальчиком, она бы сейчас прыгала бы от радости. Её табель был весьма неплох. Вот только восемь за специальность… Слишком мало! Устный договор предполагал, что Вирджин получит высший балл. Даже не девять, почему-то эта оценка, хоть она тоже не сильно обнадёживала, казалась ей менее обидной. Вроде как шаг до победы. Вполне объяснимый, всё-таки было потеряно слишком много времени из-за болезни, но, глядя на восемь, вся её вера в себя улетучивалась, а слёзы сами собой катились из глаз. Было горько и удушающе больно. И хоть Вирджин и напоминала себе, что результат предсказуем, чувства разрывали её изнутри. А потом вдруг раздался стук в дверь, и пришлось спешно стирать слёзы. Вошедший Тодо выглядел не менее грустным, чем она. На его лице застыла глупая сочувственная полуулыбка.

— Мисс Вирджин, — мягко проговорил он. — Следуйте за мной.

Вирджин тяжело вздохнула и подчинилась. Из своей прошлой жизни она забирала только айпи. С тоской оглядела Вирджин оставленный на столе футляр флейты, но перечить не посмела. «Надо подождать! Лукас меня вызволит!» — успокаивала себя она, угрюмо следуя за Тодо, и была настолько погружена в свои мысли, что даже не замечала дороги. Вирджин очнулась только когда переступила порог залитой солнечным светом оранжереи. Мелодичный звон гонга оповестил об их прибытии, и на этот звук, подобно разноцветным пташкам, выпорхнули обитательницы гарема. У Вирджин от ярких красок зарябило в глазах. Стайка невероятно красивых девушек в шикарных вечерних платьях выстроилась перед ними в полукруг. Словно по команде все они сделали книксен. Выглядело это не менее впечатляюще, будто художник щедро разметал разноцветные мазки по искусной мозаике пола, из которых секундой спустя распустились прекрасные розы. Вирджин просто не знала куда смотреть! Всё, что её окружало, казалось настоящим чудом света. Роскошная оранжерея с редкими растениями, лианами и яркими благоухающими цветами, сверкающими фонтанчиками, изящными статуями и ажурными поилками для птиц, увитыми розами беседками и арками больше походила на сад сказочной принцессы. Вдали виднелся аккуратный милый домик с витражными окнами, круглыми башенками и уютными балкончиками, а чуть дальше золотилась полоска пляжа, упирающегося в голубой горизонт. Солнце, море, цветы и прекрасные девушки. Никогда прежде Вирджин не видела столько красоток сразу. И каких! Когда-то она наивно полагала, что Нария, признанная красавица класса, действительно весьма привлекательна, но, глядя сейчас на этих невероятных женщин, Вирджин понимала, что бывшая одноклассница всего лишь обычная простушка! А вот в них, девушках Кирэя, прекрасно было абсолютно всё, начиная от ухоженных кончиков ногтей до бархатистых голосов.

— Приветствуем вас, мастер Тодо! — с нежностью проворковала высокая блондинка в бирюзовом платье с весьма пикантным декольте. От неё веяло величественной статью и некоторой холодностью.

— Леди Фрая, — Тодо низко поклонился в ответ. Пожалуй, даже слишком низко. Вирджин ни разу не видела, чтобы помощник Кирэя так склонялся перед своим омэйю. Затем он резко выпрямился и продолжил: — Леди, позвольте вам представить мисс Вирджин!

— Какая милашка! — прощебетала миниатюрная шатенка в сливово-розовом и воздушном, словно облако, платье.

— Действительно! — воскликнула стоявшая рядом курносая брюнетка, чья белоснежная кожа и аристократичные черты делала её схожей с фарфоровой статуэткой.

— Дорогие леди, — вновь пробасил Тодо. — Мне необходимо покинуть вас, и потому я вверяю вашим заботам эту юную мисс. — Помощник снова низко поклонился и поспешил исчезнуть за резными позолоченными дверями.

— До свидания, мастер Тодо! — Мелодично раздалось ему вслед. — И не волнуйтесь! Мы сделаем всё в наилучшем виде!

— Даже не сомневаюсь, — прозвучало в ответ, прежде чем створки дверей окончательно сомкнулись. Вирджин вдруг ощутила себя едва оперившемся птенцом, которого только что засунули в дорогую клетку к певчим птицам.

— Ты уже завтракала? — обеспокоенно спросила девушка с яркими, почти красными волосами. У неё была поистине осиная талия, нарочито подчёркнутая излишне пышной юбкой и стянутым жёстким корсетом.

— Корин, не стоит торопиться с едой! — с едва различимым упрёком отдернула её леди Фрая. — Ты только посмотри в каком она виде! Сначала ей следует принять ванну и переодеться!

— Конечно-конечно, — мягко согласилась красноволосая Корин. — Просто я хотела узнать, если ли у Вирджин какие-то предпочтения!

— Вирджин? — Леди Фрая вопросительно взглянула на неё.

— Нет-нет, я не капризна в еде! — залепетала Вирджин, рядом с такими красавицами она невольно оробела.

— Что ж, тогда ты не будешь против, если я приготовлю по своему вкусу? — поинтересовалась Корин, и её глаза загорелись от предвкушения. Похоже, девушка очень любила заниматься кулинарией.

Вирджин сдержано кивнула, позволяя леди Фрае увести себя к дому.

— Не сочти за занудство, но как старшая леди, я обязана рассказать тебе о местных правилах, — деловито начала она. — В цветочном доме нет слуг, так что о себе придётся заботиться самостоятельно. Под «заботиться» я подразумеваю в основном стирку и уборку, так как надеюсь, что одеться самостоятельно у тебя трудностей не вызывает, ведь так?

— Да-да, конечно, — поспешила ответить Вирджин, пытаясь не хмуриться. Кирэй экономит на прислуге? Как странно.

— И, предвосхищая твой вопрос, сообщаю, — словно прочитав её мысли, заметила леди Фрая. — Решение отказаться от прислуги не относится к Кирэю-сама. Это правило было введено уже давно, первой леди Элисьен, и мы все находим его весьма уместным. Гарем не место для праздности. В первую очередь мы прибыли сюда обучиться мастерству для достойной профессии в будущем. И, чтобы ты не выбрала для занятия после контракта, умение постирать собственные носки тебе не повредит.

Услышав знакомое имя, Вирджин поморщилась. Надо же, леди Элисьен сумела построить всех ещё в молодости. Неудивительно, что в итоге она выбрала стать хозяйкой отеля. А тем временем Фрая невозмутимо продолжала:

— За готовку можешь не переживать — смело обращайся к Корин. И да, не стесняйся, если ты мечтала попробовать королевских крабов, так и говори. На кухне есть всё, ну или почти всё. Мы всегда можем заказать необходимые продукты.

Они стремительно приближались к дому, и Вирджин всё труднее было сосредоточиться на словах леди. Её вниманием владели больше резные окна, черепичная крыша и крохотные башенки маленького уютного замка. «Интересно, проект этого дома тоже разрабатывала какая-то любовница?» — размышляла Вирджин.

— О платьях тоже не беспокойся, — вещала Фрая. — Ая будет только рада одеть тебя с ног до головы. Скорее всего, она зайдёт к тебе уже сегодня, чтобы снять с мерки и поинтересоваться твоими предпочтениями. И ещё, за все цветы и растения в оранжерее ответственна Маки. Так что надумаешь сорвать себе букет, сначала спроси её. Однако к десятой аллее даже не приближайся. Там растут только лекарственные травы, и за них отвечает Мэл. К слову, если вдруг заболит голова или станет плохо, сразу же иди к ней. Мэл у нас главный эксперт в медицине.

Вирджин только успевала кивать, да глазеть по сторонам. Внутреннее убранство дома было не менее интересным. Высокие потолки, роскошные люстры, лепнина, огромная парадная лестница с коваными перилами и, конечно же, картины. Целая картинная галерея украшала стены. Вирджин невольно засмотрелась на портреты и пейзажи, так что чуть не упустила леди из виду. Та как раз свернула в коридор, попутно продолжая рассказывать:

— Все проблемы с техникой решаешь с Эстэль, ну и если что-то забыла или не знаешь, как делать, или нужно заказать украшения или какие-то личные вещи, то это ко мне. Каждый месяц Кирэй-сама выделяет нам по двадцать рубинов, как ими распоряжаться решать только тебе. Ну и напоследок, — Фрая остановилась напротив позолоченной двери. — Мы не ходим к морю в одиночестве. Захочешь искупаться попроси кого-нибудь пойти с тобой, только помни, время до обеда считается личным, поэтому, планируй использовать его по назначению. Кстати, ты чем хочешь заниматься?

— Пока не решила, — неохотно призналась Вирджин, проходя внутрь. И тут же замерла на месте. Назвать комнатой выделенные апартаменты, у неё бы просто не повернулся язык. В огромной гостиной, казалось, могла уместиться вся материнская цветочная лавка. Здесь был камин, большой диван, несколько мягких массивных кресел, резной столик и пушистый ковёр. И несколько дверей. Одни вели в личный кабинет, другие в спальню и ванную. Фрая показала, где найти мыло и шампунь, и, оставив стопку белоснежных полотенец и миловидное тёмно-синее платье, произнесла:

— Как закончишь, выходи к ближайшей беседке. Все обеды у нас проходят именно там.

После этих слов она, наконец, удалилась, оставив Вирджин в задумчивом одиночестве. Совсем не таким представлялся ей гарем Кирэя. Отсутствие слуг, но при этом такое щедрое содержание. С другой стороны, это сколько же времени ей потребуется, чтобы навести порядок в таких огромных покоях? Невольно вспомнилась работа у леди Элисьен и особенно её жёсткие требования. С некоторой опаской Вирджин посмотрела на мраморный пол.

— Надеюсь, за ближайшие две недели ты сильно не испачкаешься, — посетовала она, начав мерить комнату шагами. Вышло пятнадцать с хвостиком. Даже местная ванная комната в три раза больше той комнатушки, которую она занимала будучи ученицей. Но вся это роскошь вовсе не прельщала. Вирджин с радостью бы отдала всё это, включая те самые двадцать рубинов в месяц, за возможность вернуться в свой скромный уголок для занятий музыкой. — И кем я выйду отсюда? Профессиональной горничной? — горько усмехнулась Вирджин, включая воду.

***

Платье село точно по фигуре, а благородный цвет и удачный фасон сделали Вирджин немного привлекательней. Во всяком случае, крутясь перед зеркалом, она находила себя вполне милой, но леди Фрая оказалась ей решительно недовольна.

— Ты не пользуешься косметикой? — строго спросила она, оценивающе оглядев Вирджин, когда та пришла в беседку.

— Пока не приходилось, — вынуждена была признаться Вирджин, ощущая себя посрамлённой. Прежде её мало интересовал макияж, хотя половина её одноклассниц ещё с начала средней школы тайком подкрашивали ресницы.

— Я дам тебе пару уроков, — заявила Фрая, и почему-то Вирджин подумалось, что эти уроки ей не очень понравятся.

А тем временем круглый стол нагружался прекрасными блюдами и напитками, будто бы за ним собирались что-то праздновать. И чего тут только не было, и редкие фрукты, и дорогие морепродукты, и даже стейк из мраморной говядины, и это не говоря о десяти видов сыра, бесчисленных нарезок и закусок. Стол буквально ломился от яств, однако Корин притащила ещё одну тележку со снедью.

— Корин! — возмутилась Фрая. — Сейчас только десять утра! Ты хоть подумала, о наших фигурах?

— Никто не заставляет тебя всё это есть, — недовольно поджала губы Корин. — И вообще я не для тебя старалась!

— Не вздумай съесть больше трёх блюд! — гневно обратилась к Вирджин Фрая. — Иначе точно получишь несварение и проваляешься полдня у Мэл!

Но Фрая волновалась совершенно напрасно. Несмотря на невероятные запахи и потрясающий вид, Вирджин особого аппетита не испытывала, потому, скорее пробовала, чем ела. Корин, конечно, подсунула ей гораздо больше обещанных трёх блюд, но, не заметив особого увлечения едой, быстро охладела.

— Кормить девушек и омэйю — сплошное разочарование! Ни те, ни другие просто не могут по достоинству оценить вкус! — проворчала она, подтягивая к себе тарелку с устрицами в винном соусе.

— Не всем так повезло с генетикой, — нахмурилась Фрая. — Многие, вообще-то, от еды толстеют!

— Да только посмотри какая она тощая! — возразила Корин. — Тут же кости все видны!

— Не говори ерунды! — впервые вмешалась смуглая брюнетка, имя которой Вирджин пока не знала. — Мы все знаем, что Кирэй-сама предпочитает стройных девушек.

— Но это не повод изводить себя голодовками, Маки! — бросила негодующе Корин. — А ты, Вирджин, запоминай. Завтрак у нас всегда в десять, обед — около трёх, а ужин ровно в шесть! И я буду весьма признательна, если ты поможешь мне с сервировкой! Ты же пока ничем не занята?

— Нет, — Вирджин качнула головой. — И с радостью помогу.

— Ну хоть кто-то! — довольно фыркнула Корин, одарив Фраю многозначительным взглядом, но та даже бровью не повела. Вместо этого она вновь решила заняться Вирджин. Фрая не очень-то церемонилась в своём желании непременно и как можно скорее привести её в надлежавший вид. Вирджин буквально затащили в личные покои, вновь заставили умыться, а затем начался настоящий ад. Кремы, маски, масла и, конечно, не обошлось без выщипывания бровей. Всё это сопровождалось бесконечными рекомендациями и советами. Но больше всего Фрая возмущалась подстриженными коротко ногтями.

— Такой маникюр может носить только ребёнок! — безапелляционно заявила она, потратив не меньше часа на полировку и аккуратную покраску. Возможно Фрая намеревалась проделать что-то ещё, но её отвлекла появившаяся в дверях та самая миловидная шатенка, что посчитала Вирджин милой.

— Довольно косметических процедур! У малышки совершенно нет платьев! — возмутилась Ая, и следующий час был посвящен снятию, казалось, просто бесконечных мерок. Выходя от Аи, Вирджин уже думала, что сможет немного отдохнуть в своих комнатах, но не тут-то было. Спустя всего десять минут к ней постучалась Маки. В руках она держала целую корзину цветов.

— Тебе нужны духи, — с порога заявила она, — так что выбери, пожалуйста, основу и те запахи, которые тебе нравятся. Мэл потом всё приготовит.

С этим заданием Вирджин справилась довольно быстро. Всё-таки она хорошо разбиралась в цветах, чем заслужила большое уважение от Маки и, конечно же, острожное предложение помогать с оранжереей.

— Ты только не подумай, что я собираюсь взвалить на тебя все трудности, — поспешила заметить Маки. — Но обрезку значительно проще делать вдвоём.

Выпроводив очередную гостью, Вирджин принялась было осматривать свои покои, но застряла у первого же книжного шкафа. Читая названия с корешков, она даже удивилась, насколько интересные книги полагались любовницам. Но, не успев прочесть и половины, снова была потревожена. Теперь к ней пожаловала та самая Мэл. Ей оказалась курносая брюнетка с белоснежной кожей, так похожая на фарфоровую статуэтку. Мэл, конечно же, принесла образцы духов, и они просидели ещё пару часов, разбираясь в ароматах. Острое обоняние Вирджин вновь заслужило похвалу и новое предложение. Мэл тоже не отказалась бы от помощницы. Вирджин пообещала, что обязательно заглянет, как только они с Маки управятся с обрезкой кустов. Едва Мэл удалилась, как раздался мелодичный звон колокола, а в дверь вновь постучали. На пороге стояла последняя незнакомка.

— Эстэль, — представилась златокудрая красавица. — Я пришла за тобой, чтобы сопроводить тебя на обед.

— Уже обед? — простонала Вирджин, совершенно не понимая, как на такую ерунду, которой она до этого занималась, могло уйти столько времени.

— Советую поспешить, иначе Корин снова будет дуться, — хитро подмигнув, произнесла Эстэль.

За столом велась обычная беседа. Так как день стоял жаркий, девушки решали не настала ли пора купаться. Фрая мрачно твердила, что море ещё не прогрелось, и они могут все простудиться. С ней больше всех спорила задорная Корин, заявляя, что если слушать Фраю, то купаться можно будет только раз в году на солнцестояние! Добродушная Маки предложила не спорить, а просто сходить на пляж и немного позагорать, отчего меланхоличная Мэл решительно отказалась. Портить свою прекрасную кожу она была не намерена. Активная Ая пыталась убедить всех не сидеть просто так, а поиграть в мяч.

— Если будем двигаться, никто не замёрзнет и не заболеет. Мэл, можешь не раздеваться, чтобы сберечь кожу, и не забудь свою шляпу с широкими полями!

Последняя идея была принята более благосклонно, пока молчавшая всё это время Эстэль не заметила, что у Вирджин ещё нет купальника. Ая тут же принялась вздыхать и сетовать, что совершенно забыла включить в свой план гардероба такую важную вещь. Но в итоге купальник был одолжен у Корин, и все отправились на пляж. Признаться, Вирджин и не ожидала, что с девушками может быть так весело и легко. Прежде ей не удавалось с кем-то сблизиться, здесь же абсолютно никого не волновало её прошлое, достаток её семьи или внешность. Никакой ревности, хитрых интриг и борьбы не наблюдалось. Несмотря на мелкие перепалки, между девушками царил удивительное понимание и взаимное уважение. Это подкупало. Потому за всеми новыми впечатлениями Вирджин даже не поняла, как закончился день. Лишь к вечеру ей овладело волнение. Придёт ли Кирэй? И что она будет делать, если он и вправду заявится? Но с наступлением сумерек, девушки разбежались по комнатам, пожелав друг друга сладких снов. И это было странно. Никто из них не поспешил принарядиться и выйти во всеоружии для встречи господина. Его явно не ждали. Да он, собственно, и не появился. Не было его и на следующий день, и через день, а даже спустя неделю. И самое удивительное, совершенно очевидным казалось то, что его, собственно, никто и не ждал. Вирджин всерьёз озадачилась этим поведением, но спрашивать девушек не решалась. Она вообще старалась вести себя скромно и мило, всем помогала и почти всегда молчала. Вирджин словно бы смотрела на этот странный и в то же время удивительный мир взглядом стороннего наблюдателя. Будучи уверенной, что здесь не задержится, она внутренне ждала. Ждала, что в главном зале оранжереи вновь прозвенит гонг, и появится Тодо, который непременно сообщит, что ей вновь пора собираться, так как жених забирает её.

Но дни всё тянулись и тянулись. Уже были пошиты четыре чудесных платья, две ночных сорочки, тот самый купальник и некоторые другие мелочи, сделаны духи и специальные крема и масла, заказана обувь и украшения. Комната Вирджин стремительно наполнялась вещами, а сердце тревогой и волнением. И беспокойство только усилилось, когда в день фестиваля Вирджин вдруг обнаружила, что её айпи заблокирован. Она не могла ничего ни посмотреть, ни написать. Всё, что удавалось выжать — лишь сменить глупую заставку, да пролистать старые фотографии. Похоже, Кирэй всё узнал несколько раньше, и ему явно это не понравилось. Ещё меньше это нравилось самой Вирджин, так как нехорошее предчувствие крепко засело внутри. Однако она продолжала вымученно улыбаться девушкам, полоть грядки, выжимать масла, расставлять и собирать тарелки. Всё с тем же вниманием она выслушивала бесконечные советы по красоте от Фраи и опять мерила очередные новые платья Аи.

Вот только в ту ночь Вирджин так и не смогла сомкнуть глаз. Она ворочалась, комкая скользкие простыни и разбрасывая мягкие подушки по огромной кровати. Потом, устав сражаться со сном, бесцельно бродила по своим покоям, будто призрак. На утро же, Вирджин тщетно пыталась замаскировать кремами синяки под глазами, но от въедливого взора наблюдательной Фраи этого утаить не удалось.

— Почему ты не пришла к Мэл?! — принялась она причитать. — Если у тебя бессонница надо попросить лекарство! О нет, ну как же так! Ты только посмотри на себя! Девушка должна всегда быть прекрасной, а для этого надо хорошо спать!

Не прошло и получаса, как снотворное в маленьком белом флаконе очутилось на прикроватном столике в комнате Вирджин. Её саму отправили отсыпаться, освободив от всех дел, но она едва ли могла сомкнуть глаз, вздрагивая от любого шороха. Ну где же Тодо? Что случилось? За обедом скрыть свою нервозность Вирджин удавалось значительно хуже, потому, когда за ней увязалась обычно молчаливая Эстэль, она всё-таки сдалась.

— С тобой точно всё в порядке? — поинтересовалась златокудрая красавица.

— Не совсем, — призналась Вирджин, затем беспокойно облизнула губы и хрипло произнесла: — Слушай, ты не можешь мне одолжить на секунду свой айпи?

— Мой айпи? — удивилась Эстэль. — Зачем?

— Мне надо кое-что посмотреть, а мой… в общем, он заблокирован!

— Заблокирован? — Эстэль выглядела крайне недоуменной. — Разве такое бывает?

— Бывает, — буркнула Вирджин, снимая браслет и протягивая его. — Вот, смотри.

Эстэль с самым живым интересом уставилась на айпи и прикоснулась к главной панели.

— Поразительно! — воскликнула она, когда высветилось сообщение об ограничении доступа. — Впервые такое вижу! Похоже, у тебя есть какие-то тайны, да?

Вирджин потупила взор. Ну не рассказывать же ей про Лукаса!

— Ну ладно-ладно, — Эстэль не настаивала, наоборот, лишь её больше оживилась. — Сейчас посмотрим, что с этим можно сделать! — Её длинные красивые пальцы с великолепным маникюром запорхали над айпи, вызывая какие-то странные голограммы. Новые разноцветные окна вспыхивали и тут же гасли, словно падающие звёзды, а Вирджин никак не могла унять своё сердце. Оно так громко стучало в груди, что, казалось, его могли слышать во всём цветочном доме. Однако Эстэль продолжала колдовать над айпи, что-то хмыкая и усмехаясь.

— Ну вот, — наконец, произнесла она. — Всё готово. Похоже, к тебе пришло какое-то вирусное сообщение, но… я не стала его удалять, — заговорщически подмигнув, Эстэль протянула айпи.

Вирджин схватила его и тут же открыла почту. Лукас! Конечно, написал именно он.

— Письмо от любовника? — Эстэль склонилась чуть ближе, но Вирджин была настолько не в себе от волнения, что даже не обратила на это внимание. Она спешно открыла сообщение, не заботясь о том, что стоявшая рядом красотка с лёгкостью могла его прочитать. Но ей хватило и первого слова, чтобы оглушающее стучащее сердце ухнуло вниз:

«Прости… Я проиграл. По условиям нового контракта я не имею больше права тебе писать, но я не сдаюсь. Вирджин, ты тоже не сдавайся! Я обязательно тебя выкуплю!»