Оставь мне музыку!

Глава пятнадцатая, в которой кажется, что все проблемы разрешены

— Так и знал, что ничего хорошего из этого не выйдет! — Кирэй готов был взвыть, когда на утро после того ужасного вечера обнаружил в своём айпи послание от кузена.

«Не волнуйся, малыш Ки, твой братишка всё решит!»

Он даже не сомневался, что этот прохиндей за ночь вызнал, что считал интересным, и даже больше. Нестерпимо хотелось вызвонить нахального кузена и запретить вытворять всё, что ему вздумается. И, разумеется, не вмешиваться в его жизнь! Но айпи Су не отвечал. Похоже, кузен просто заблокировал его номер. Очень даже в духе Су. Что и говорить, кузен умел мастерски выводить из себя, и какому-то Лукасу или девчонке до него было ещё далеко. Вот только если с мисс Нахалкой Кирэй для себя уже всё решил, то как быть с её главным рыцарем разобраться не мог. Даже поставив этот вопрос на временную паузу, желанное озарение не спешило его посещать. Напрасно Кирэй пытался абстрагироваться и забыть ненавистную сцену, стоило ему прийти на первую же репетицию с Лукасом, как все ужасные чувства, что он так старательно запихивал внутрь, ожили с удвоенной силой. Кирэй с трудом мог на него смотреть! И раздражение неизменно просачивалось сквозь возведённую броню откровенными придирками и язвительными замечаниями. Лукасу же явно удавалось куда лучше владеть собой. Он лишь насмешливо приподнимал бровь, но благоразумно избегал споров и вообще каких-либо высказываний. Но всё же напряжение между ними с каждым днём росло, что не утаилось от оркестрантов.

— Не понимаю, вроде бы Кирэю-сама нравилось, как играл этот мальчишка, а теперь он останавливает его чуть ли не в каждой фразе! — шептались между собой одни музыканты. — Такое ощущение, что между ними какой-то конфликт!

— Да ну, вряд ли, — отмахивались другие. — Просто Кирэй-сама нервничает из-за фестиваля. Всё-таки получить пятую победу подряд — весьма почётно!

Кирэй и сам знал, что такое поведение глупо, и головой прекрасно понимал, что как только он определится, уже ничего не будет отвлекать его от нормальной работы. Вот только сделать это было совсем непросто. С мыслью, что гастрольный тур ему в любом случае придётся потерять, он нехотя смирился. Но выбор между минутной славой или сохранением талантливого ученика сделать не получалось. Какое-то время Кирэй ещё питал надежды, что на фестивале, возможно, разразиться нешуточная борьба за победу. Но изучив список участников, и просмотрев их записи, пришёл к неутешительному выводу. У Лукаса конкурентов просто не было. А в то, что мальчишка разволнуется так, что не сможет ничего сыграть, Кирэй не поверил бы никогда. Лукас, несмотря на свой юный возраст, был настоящим профессионалом, так что серьёзных срывов ожидать не стоило. А уж с такой мотивацией, становилось очевидным, что мальчишка выложится по максимуму! И что этому мог противопоставить Кирэй? Разве что откровенную низость. Допустить небрежность и позволить оркестру играть посредственно. Тогда общее впечатление будет испорчено. Вот только Кирэй никогда бы не опустился до подобного! Испортить собственное выступление, опозориться перед публикой? Да лучше уж сразу менять профессию, чем позволять себе такое! Оставалось только признать поражение, или же уповать на судьбу и козни кузена. Но Кирэй верил в судьбу чуть больше, чем в Су, поэтому старательно гнал от себя мысли о возможной подлости. В конце концов, проигрывать тоже надо с высоко поднятой головой. Потому, стоя за кулисами перед выступлением, он впервые дал пространное напутствие своим музыкантам:

— Делаем то, что должно, и будь, как будет!

И пока оркестранты удивлённо переглядывались, сам Кирэй наполнялся решимостью. Это должно было стать их лучшим выступлением. И стало. Кирэй был чрезвычайно доволен тем, что ему удалось отрешиться от глупых проблем и полностью раствориться в музыке. Мелочные интриги и будущее негодование музыкантов отошли даже не на второй, а на какой-то тысячный план. Важно было лишь то, что происходило здесь и сейчас. Каждая совершенная нота, каждый упоительный звук и каждая трепетная пауза. Уже после Лукас с искренним почтением пожал руку Кирэю. Напряжению и соперничеству просто не осталось места между ними. Словно всё перегорело, перемололось в той самой музыки, которая у них получилась. Оставалось только дождаться закономерного результата. Всего один номер.

Кирэй расслабленно и несколько отрешённо зашёл в зал, выбрав себе место вдали у самой стенки. Внутри ещё всё пело и замирало от эмоций и чувств. Смутно припоминая, кто должен выступать последним, Кирэй со свойственным ему равнодушием посмотрел на сцену. Увидев сморщенного старичка лет семидесяти, в руках которого оказался какой-то старинный народный музыкальный инструмент, он невольно усмехнулся. Кирэй всегда находил довольно занятной эту традицию, помимо двадцати известных музыкальных Домов допускать на Летний фестиваль одного любителя. Правда, за годы проведения желающих предстать перед строгим судом Императора находилось немного. Но история фестиваля знала несколько блестящих побед таких вот самородков. Приглядевшись, Кирэй, наконец, распознал инструмент. Гуцинь. Надо же, какая поразительная редкость! А стоило старику заиграть, как Кирэя буквально прошиб пот. Это было удивительно, красиво и завораживающе. А ещё самобытно и уникально. И Кирэю понадобилась лишь пара струящихся аккордов, чтобы понять — перед ним тайное оружие Сунийра. Кузен прекрасно был осведомлён о музыкальных вкусах и предпочтениях Императора и сейчас бил чётко в цель. Необычный, яркий любитель всегда выигрывал у любого даже гениального профессионала: такова Императорская справедливость. Впрочем, с ней трудно было поспорить. За профессионалом стоял Дом и омэйю, тогда как самоучка мог рассчитывать только на этот шанс.

— Ну что, нравится? — Раздалось насмешливо над ухом.

От неожиданности Кирэй чуть вздрогнул, после чего повернулся к нарушителю тишины в зале. Сунийр вольготно устроился в соседнем кресле. Его глаза блестели от самодовольства, которое он буквально излучал вокруг.

— Зачем?! — прошептал Кирэй, качая головой. Понимал ли Су, что натворил? Что украл у него заслуженную победу, и ради чего?! Наверняка, из-за девчонки!

— Я же пообещал, что всё решу! — хитро улыбнувшись, ответил Сунийр. — А ты, как всегда, поскупился на благодарности!

«За что?!» — хотел воскликнуть Кирэй, но сдержался. Кузен вряд ли поймёт, что он боялся потерять хорошего исполнителя и турне гораздо больше, чем какую-то девчонку. С тех пор как её отправили гарем, он даже ни разу о ней не вспоминал.

— А ты уверен, что помогал именно мне? — с сарказмом поинтересовался Кирэй. — Больше похоже, что тебя беспокоило скоропостижное замужество леди с прекрасной генетикой!

— Ну это было бы просто трагическое упущение! — пафосно объявил Су, закатывая глаза и пытаясь не рассмеяться. — Мой профессиональный долг вынудил меня не допустить такого варварского разбазаривания бесценных генов!

— И поэтому ты решил наплевать на мой профессиональный долг? — хмыкнул Кирэй, чувствуя, как пробуждается раздражение, которое в не силах была погасить даже поистине волшебная музыка гуциня.

— Не спеши с выводами, братишка, — заговорщически подмигнув, произнёс Су и, надев на себя маску эстета и высокого ценителя музыки, устремил свой взгляд на сцену, где харизматичный старик поражал зал переливами струн.

Кирэй озадаченно взирал на кузена, но тот продолжал делать вид, что не замечает его внимания. «Что он ещё задумал?» — этот вопрос не давал Кирэю покоя. Но ответ на него он получил почти сразу после того, как зал взорвался бурными аплодисментами. Со своей ложи поднялся Император, собираясь огласить свой вердикт.

— Маэстро гуциня, — Император прижал руку к сердцу и чуть склонился. — Моё почтение!

Публика вновь поспешила искупать победителя в овациях. Тот же стоял гордо расправив плечи, на его морщинистом лице застыло выражение довольства от хорошо выполненной работы, и, кажется, он ничуть не был удивлён своей победе.

— Желает ли маэстро что-то сказать или имеет просьбу к Его Императорскому Величеству? — дождавшись, когда зал немного утихнет, задал стандартный вопрос Император.

— Да, Ваше Императорское Величество! — склонившись до пояса, произнёс старик. — Прошу выслушать мою просьбу!

Внезапно стало так тихо, что могло показаться, будто кто-то разом выключил весь звук во вселенной. Разгоряченная до этого момента публика не смела сделать даже вдоха, замерев в предвкушении. Просьбы к Императору всегда интриговали.

— Говори, — усаживаясь в своё кресло, разрешил Император.

— Благодарю! — Старик вновь поклонился, и только потом, вытянувшись, продолжил: — Моя семья тысячелетиями владела секретами изготовления этого уникального инструмента, — и он выдвинул вперёд свой гуцинь. — Мы бережно хранили и оберегали от вымирания наше искусство, но так получилось, что у меня нет сыновей и внуков, кому бы я мог передать своё дело, а значит, после моей смерти наше искусство ждёт лишь забвение. Мне горько думать об этом, потому сегодня я хочу попросить главу одного из великих Домов помочь мне сохранить древние традиции и вновь привлечь внимание к искусству игры на гуцине, в обмен на это я готов выступать именно с его оркестром в своём мировом турне.

— Кто же этот омэйю? — поинтересовался Император, тем самым подтверждая, что просьба получила одобрение.

— Кирэй-сама, Ваше Императорское Величество!

— Что? — Кирэй дёрнулся в сторону посмеивающегося Сунийра.

— А вот и мой главный сюрприз, братишка! — прошептал он до того, как по залу вновь разнёсся голос Императора:

— Кирэй, сын мой, надеюсь, ты в зале и слышал эту просьбу?

— Да, Ваше Императорское Величество! — Кирэй резко поднялся, затем сделал почтительный поклон в сторону отца и только потом, с трудом сохраняя спокойствие на своём лице, объявил о своём решении. — И я согласен помочь маэстро гуциня!

Зал вновь наполнили восторженные рукоплескания, и их шум впервые оглушал Кирэя. Он не мог поверить, что такое возможно. Он проиграл и выиграл одновременно!

— Как?! Как ты это сделал?! — Никогда прежде Кирэй не был так благодарен кузену, как в тот самый момент.

— Всего лишь вылечил его безнадёжно больную внучку, — фыркнул Су, будто то было банальным делом. — Замечу, совершенно бесплатно.

— Нет, как ты его нашёл?! — не унимался Кирэй. — Как понял, на что он способен?

— Секрет! — с улыбкой произнёс Су, и добиться от него более развёрнутого ответа было попросту невозможно. Впрочем, Кирэй пребывал в состоянии полной эйфории и потому настойчиво пытать кузена не стал. Напротив, в этот раз он действительно выразил Су свою безмерную благодарность, после чего поспешил заняться своим новым солистом.

***

С фестиваля Кирэй возвращался с приятным пополнением. Старик Чо, а именно так звали маэстро гуциня, оказался весьма интересным человеком. Он мудро рассуждал, и точно знал, чего хотел. Кирэй отнёсся к нему со всем вниманием и, пребывая в экзальтации, готов был обещать чуть ли не половину мира. Так Чо, только заикнувшись, сразу же получил место в школе и звание мастера. По такому случаю Кирэй решил, что на все выпускные фестивали они поедут вместе, чтобы новый мастер мог лично отобрать себе учеников. И вообще впереди ожидалось очень много работы: новый репертуар следовало выучить за рекордно короткие сроки. Однако хитрый старик ещё в первый же вечер заявил:

— Я не молод и не смогу играть целый концерт. Поэтому вам, Кирэй-сама, лучше пригласить в моё турне и вашего подопечного. Он очень хорошо играл, мне даже немного стыдно, что я отобрал у него заслуженную победу! Так что было бы честно, если бы мы отправились на гастроли все вместе, вдобавок так у меня точно будет время на отдых.

Кирэй едва не рассмеялся. Коварный Су продумал всё до мелочей. Кирэй ещё только собирался с мыслями, что же делать с мальчишкой, а ему уже подсовывали готовое решение. И надо сказать, очень даже привлекательное решение. Попрощавшись со старым маэстро, Кирэй только собирался вызвать мальчишку на аудиенцию, как в кабинете появился Тодо.

— Мистер Лукас просит вас о личной встрече, — сообщил он, и в его голосе чувствовалось напряжение. Вдобавок Тодо опять поправил очки и нахмурил брови. — Мне отказать ему?

— Где он? — поинтересовался Кирэй.

— Стоит под вашим кабинетом. Ума не приложу, как он опять умудрился проникнуть в дом незамеченный охраной! — Тодо явно был возмущён. — Я из-за него уволил уже половину работников!

— В таком случае, может нам его нанять? Это будет проще, чем пытаться отловить, — вдруг предложил Кирэй, и почему-то эта мысль показалась ему забавной.

— Вы шутите? — Тодо явно не разделял подобных взглядов. — Мне пришлось сегодня заблокировать айпи леди Вирджин, так как я всерьёз опасался, что эти двое могут устроить побег!

— Побег? — удивился Кирэй. Такое ему в голову не приходило. — Благодарю за предусмотрительность, Тодо! А теперь зови нашего гениального мятежника, нам действительно нужно поговорить.

— Как пожелаете, — поклонившись, произнёс Тодо и поспешил исчезнуть за дверью.

Лукас появился секундой спустя, и выглядел он совсем не так, как ожидал Кирэй. Мальчишка не был подавлен или расстроен. Возможно, поражение и злило, но, кроме непоколебимой решимости, больше ничего не удавалось прочесть на его лице.

— Я был бы тебе признателен, если бы ты перестал испытывать мою службу охраны. Из-за твоих выходок уже многие лишились работы, — с укором начал Кирэй, продолжая сканировать мальчишку взглядом. Всё-таки было в нём что-то такое, что вызывало уважение и даже восхищение. Умение держаться, незаурядный ум, непревзойдённый талант и даже эта юношеская дерзость. Порой, глядя на Лукаса, Кирэй ловил себя на странной мысли, будто смотрит на себя в молодости. И то, что мальчишка был обычным человеком, даже печалило. С такими данными ему следовало родиться омэйю. Вот и сейчас он вёл себя так, будто упрёк его вовсе не касался. Едва уловимая усмешка коснулась губ, но Лукас поспешил её спрятать.

— Прошу прощения за доставленные неудобства, — произнёс он ровно, так что сразу становилось понятно, что в этих словах нет ни капли раскаяния.

— Что ж, — Кирэй позволил себе ухмыльнуться. — Тогда перейдём к делу. Так что тебя сегодня привело в мой кабинет?

— Мне нужна работа.

— Работа? — удивился Кирэй. Он ожидал услышать что угодно, но только не это. — Зачем?

— Вы уверены, что вам нужен ответ? — Собственную иронию Лукас скрывать не стал.

— Разумеется! — Благожелательный настрой стремительно улетучивался, и Кирэй уже совсем иначе, более строго и с явным превосходством, посмотрел на собеседника. — Хочу заметить, обычно мои студенты не работают до выпуска из школы.

Лукас насмешливо изогнул бровь, но от язвительной реплики удержался. Кирэй оценил и то, и другое, но настроение неудержимо портилось.

— Итак, — Его голос стал жёстче и твёрже. — Может, всё-таки соизволишь объяснить мне, зачем тебе нужна работа?

— Я по-прежнему намерен выкупить контракт мисс Вирджин!

«Ах вот оно как! Наш истинный рыцарь не отступает от цели!» — с сарказмом подумал Кирэй, но вслух попытался проявить больше благодушия. Всё-таки влюблённость благотворно влияла на Лукаса, и не хотелось вот так сразу обрубать ему крылья.

— Какая похвальная верность! Надеюсь, ты не забыл, во сколько оценивается контракт упомянутой леди? Потребуется явно не один год, чтобы расплатиться!

— Меня это не пугает, — ответил Лукас, всем своим видом показывая, сколь непоколебимо его желание.

— В таком случае, могу предложить тебе новый контракт, — Кирэй вдруг почувствовал странное желание поддразнить мальчишку. Возможно, это было реакцией на недавний стресс и ожидание неминуемого проигрыша. Однако теперь он сам будто расправлял крылья и буквально наслаждался понимаем того, что, наконец, вновь владеет ситуацией. — Я готов платить тебе за участие в моих концертах столько же, сколько плачу своим постоянным музыкантам.

— Правда? — Кажется, Лукаса такая идея ошеломила. По-видимому, он ожидал, что его заставят мыть полы или чистить картошку.

— Да, правда, — подтвердил Кирэй, — но у меня будет одно очень важное условие. — Дождавшись, когда Лукас подарит ему своё безраздельное внимание, он продолжил: — Я запрещаю тебе общаться с моей леди, пока всё до самого последнего рубина не окажется на моём столе. Ну что, готов согласиться?

— Я готов согласиться, если вы пообещаете больше не притеснять мисс Вирджин! — запальчиво заявил Лукас, вмиг теряя всё своё самообладание.

— А тебе не кажется, что сейчас ты не в том положении, чтобы ставить условия? — Ядовитые нотки просочились в интонации Кирэя. Всё-таки, когда дело доходило до девчонки, он неизменно ощущал, как внутри поднимается волна раздражения.

— А в каком я положении? — с издевкой спросил Лукас. — Проигравшего? Или, может быть, чересчур наивного паренька, который не сумел разгадать ваш хитроумный замысел?

Слова мальчишки заставили Кирэя напрячься.

— Что ты имеешь в виду?

— Лишь то, что внезапное появление маэстро Чо, и его большое желание доверить своё дело именно вам только для обывателя выглядит невероятной удачей. Но, думаю, найдётся немало и тех, кто способен сложить разрозненные факты и обнаружить, как ловко все были одурачены этим дешёвым представлением.

— Ты сейчас на что-то намекаешь? — Голос Кирэя вновь стал жёстче, а в глубине пробуждалась чуть заметными всполохами сила. Этот мальчишка что, собрался обвинить его в собственном поражении? Не слишком ли он о себе высокого мнения?

— Я же не дурак, — хмыкнул Лукас. — И всё прекрасно понимаю. Гастроли чрезвычайно важны для вас, и, как ни странно, я, кажется, тоже. И мне всего лишь хотелось бы верить, что мисс Вирджин больше не пострадает из-за ваших строгих принципов.

— Не стоит беспокоиться, я хорошо забочусь обо всех своих леди, — пронзая мальчишку взглядом, заметил Кирэй.

— Это приятно узнать, — отступил Лукас. — И, надеюсь, это значит, что вы всё же позволите мисс Вирджин хотя бы немного играть для себя. Поверьте, музыка для неё очень важна!

Кирэй чувствовал, что закипает. Ещё немного, и он просто вышвырнет этого влюблённого защитника за дверь.

— Постарайся уяснить одну простую вещь, — Кирэй говорил тихо, но властно, тоном, нетерпящим никаких возражений. — Пока на моём столе не окажется нужная сумма, мои отношения с леди тебя не касаются!

Ответа не последовало. Лукас долю секунды колебался, видимо, прикидывая свои шансы, но вынужденно сдался. В итоге, контракт был безропотно и безоговорочно подписан, и лишь потом Кирэй сообщил расстроенному мальчишке о предстоящих гастролях. Лицо Лукаса вновь просветлело. Быстро считать он, определённо, умел. Всего за один сезон ему предоставлялась возможность заработать треть желанной суммы. Напоследок Кирэй и вовсе расщедрился, разрешив Лукасу оставить для девчонки прощальное сообщение. На этой приятной ноте вопрос был окончательно решён, и все усилия сосредоточились исключительно на предстоящем турне.

***

Больше всего в своей карьере Кирэй любил гастроли. Время, когда музыка безраздельно властвовала в его жизни, даря удивительные, ни с чем несравнимые эмоции. Постоянные перелёты и переезды, новые города, незнакомые залы и, конечно же, самая разнообразная публика. Посмотреть на вмиг прославившегося маэстро гуциня приходили не только высшие со своими деловыми партнёрами и дамами, но и простые люди, как правило, получившие билеты в качестве награды за свои достижения. И, конечно же, волнение, предвосхищающее каждое выступление, и рокот аплодисментов в финале. Кирэй, побывавший уже не в одном турне, мысленно делил его на несколько этапов.

Первые концерты были самыми волнительными, но при этом самыми яркими и запоминающимися. Острота ощущений от новой программы, старания музыкантов и первая реакция зрителей через пару недель сменялись на уверенность и наслаждение процессом. В овациях заслужено купался не только солист, но и каждый оркестрант. Однако и это вскоре проходило. К концу первого месяца наступала усталость, одни и те же произведения приедались, а музыканты расслаблялись, и Кирэю приходилось прилагать немалые усилия, чтобы держать их в тонусе, напоминая, что в каждое выступление вкладывать всего себя. А потом открывалось второе дыхание, и привычная музыка вдруг обретала новые краски.

Но самыми любимыми у Кирэя были финальные концерты. Они обычно совпадали с началом осени, что, казалось, только добавляло им налёт лёгкой светлой грусти от предстоящей разлуки. В них, словно в тёплых последних деньках, хотелось нежиться и впитывать в себя все эмоции, начиная от улыбок зрителей и заканчивая каждой нотой, слетающей со сцены. Некоторые музыканты даже сравнивали себя с котами, вышедшими погреться в лучах ласкового осеннего солнца. Кирэй же ловил истинный катарсис, но при этом готовился к каждому выходу на сцену с ещё большим тщанием. Его музыканты хорошо знали об этом, потому к последним концертам относились с большой серьёзностью. Однако маэстро гуциня был человеком новым и подстраиваться под вкусы дирижёра не спешил. Будучи мастером своего дела, он великолепно исполнял все выбранные произведения, но стоило ему только скрыться за кулисами, как из маэстро он тут же превращался в обычного старика. Сойдя со сцены, мастер Чо мог спокойно уйти гулять по улицам незнакомого города, так что его потом нередко приходилось искать, или же он начинал звонить своим родным и громко, едва ли не на всё закулисье, болтать о всякой ерунде, а порой и вовсе принимался за бутерброды с чаем. На просьбы организаторов дождаться банкета, маэстро всегда отвечал, что те проходят слишком поздно, и ему в это время надо уже ложиться спать. Кирэй был несколько шокирован таким непосредственным отношением, но из уважения к возрасту мастера Чо не стал делать ему замечаний, и предпочёл сам улаживать все технические вопросы. Вот только привыкнуть к выкрутасам старика так и не смог. На всякий случай, чтобы быть в курсе событий, Кирэй всегда наведывался к маэстро во время антракта и обычно радовался уже тому, что удавалось застать его на месте.

Постучав в гримёрную мастера Чо в день последнего концерта и не дождавшись никакого ответа, Кирэй устало вздохнул, предчувствуя очередной сюрприз. Искренне надеясь, что старик просто прилёг на диванчике и заснул, он толкнул дверь и осторожно вошёл. Мастер Чо обнаружился сразу. Он сидел на широком кресле, скрестив ноги, и смотрел какую-то передачу на своём айпи. Кирэй готов был облегчённо выдохнуть, но тут его взгляд зацепился за голограмму и в первую секунду он решил, что ему просто привиделось. Всё-таки последний концерт, куча эмоций и эти бесконечные хлопоты из-за старика. Кирэй моргнул и вновь взглянул на голограмму.

— Маки? — Он всё ещё не мог поверить своим глазам.

— О, Кирэй-сама! — встрепенулся старик, нажимая на паузу. — Вы тоже фанат барышни Маки с проекта «V»?

Кирэй оторопело смотрел то на мастера Чо, то на застывшую голограмму. Это что ещё такое? Почему его любовница на открытом канале в Сети?

— Благодаря её бесценным советам, моя жена смогла спасти наши любимые розы! — поспешил поделиться старик. — И теперь я даже готов разводить лотосы, думал это невероятно сложно, но после ролика с барышней Маки, понял, что у меня всё получится!

— И… — протянул Кирэй, пытаясь прийти в себя и осознать всё происходящее. — Как давно ты это смотришь?

— Хм, — задумался мастер Чо. — Кажется, проект «V» начал выходить в середине лета, но барышня Маки появилась не первой, так что, наверное, всего месяц! Мне этот канал внучка посоветовала, она в восторге от леди Фраи, и её искусства макияжа, кажется.

«Фрая тоже тут?» — только и успевал констатировать Кирэй.

— А дочь больше любит рецепты мадам Корин! — продолжал с упоением рассказывать старик. — Не поверите, у меня даже зять заинтересовался, когда появилась эта, как её там…вроде бы мисс Эстэль! Она про технику всякую рассказывает!

Кирэй нервно усмехнулся. Это что, шутка такая? Розыгрыш? Почему почти все его любовницы ведут какие-то нелепые передачи?

— А вообще, там все девчонки занимательные! — не унимался мастер Чо. — И та, что шьёт, и та, что против хворей всяких лекарства показывает. Да и красотки все, как на подбор. Тут из-за них даже спор вышел, все гадают кто они и откуда. Одни считают, что просто подружки собрались, а другие говорят, что это чей-то гарем так развлекается, но я что-то сомневаюсь. Какой нормальный омэйю выставит своих любовниц напоказ? Я же прав, Кирэй-сама? Вы бы своих девушек не стали бы демонстрировать всему миру, ведь так?

Кирэй вдруг ощутил, что ему остро не хватает в тесной гримёрке воздуха.

— Простите, маэстро, не напомните мне, как называется этот канал? — резко осипшим голосом, спросил он.

— Проект «V»!

— Ви, значит, — пробормотал Кирэй, чувствуя, как внутри всё закипает.

В следующую секунду он уже шагал по коридору, набирая Тодо. И едва фигура помощника проявилась лёгкой дымкой, не сдержался:

— Это что ещё за проект?! Кто позволил ей распоряжаться моим гаремом?

— Кирэй-сама? Что случилось? — Тодо встретил эти реплики с полным недоумением.

— Я всё лишь пытаюсь узнать, — тяжело дыша от негодования, выдавил Кирэй. — Почему мои леди вдруг вздумали снимать какие-то ролики?

— А! Так вы о проекте мисс Вирджин?! — Тодо расплылся в довольной улыбке. — Все леди очень рады, что она, наконец, нашла себе интересное занятие. Её идея всем понравилась! Вы даже не представляете, они всего за пару месяцев стали невероятно популярны!

— Очень даже себе представляю, — сквозь зубы процедил Кирэй. — Но не могу понять, как ты допустил такое?

— Разве что-то не так? — в свою очередь удивился Тодо.

— Не так? — Кирэй с трудом контролировал свой голос. Всё-таки он находился в общественном месте, где не полагалось кричать. — Всё не так! Я не желаю, чтобы на моих любовниц пялились все, кому вздумается!

Тодо на миг замолчал, а потом виновато склонил голову:

— Прошу меня простить. Это целиком и полностью моя вина. Я был весьма небрежен, проверив только законность данного проекта, и, признаюсь, очень хотел поддержать начинание мисс Вирджин, что совсем забыл поставить вас в известность! Готов понести за это любое наказание!

— Любое? — усмехнулся Кирэй. — Даже если я потребую подписание бессрочного контракта?

К счастью для Тодо в тот момент прозвенел первый звонок, оповещающий об окончании антракта, и Кирэй вынужден был прервать звонок. Всю дорогу до сцены он пытался успокоиться, хотя внутри разразилась настоящая буря. Опять она! Ну почему эта девчонка извращает всё, к чему притрагивается? Зачем она вечно лезет на рожон? Почему нельзя тихо и мирно заниматься выбранным делом, не превращая всё в какой-то балаган?

Кирэй не знал ответа на все эти вопросы, и ему потребовалось собрать все свои силы, чтобы на время выкинуть эту занозу из своей головы. Подумать только, она испортила ему всё впечатление от последнего концерта! Нет, его любимая музыка помогла настроиться на нужный лад, и второе отделение Кирэй провёл и закончил на триумфальной ноте, но позже, вместо смакования счастливых минут, он, как ненормальный, выискивал и смотрел ролики в Сети. Лишь проглядев всё и немного остыв, Кирэй признал, что идея не такая уж и плохая. В конце концов, омэйю всегда выбирали не только красивых, но и талантливых девушек, в том числе и затем, чтобы гордиться их достижениями. Пристально рассмотрев едва ли не каждую деталь в кадре, Кирэй заключил, что съёмка была не совсем ужасной и, пожалуй, его находчивой и неугомонной мисс Нахалке всё же стоит продолжать. Однако, так и не встретив девушки ни в одном из роликов, он ощутил досадное разочарование. Похоже, ему придётся наведаться в цветочный дом чуть раньше, чем он планировал.