Осознание. Пятый пояс

Глава 1

Спасибо читатели, что вместе со мной перебрались в новую книгу. Это значит, что герой и его история вам нравятся. Несмотря на все их недостатки. Я рад. Довести эту историю до конца одному было бы невозможно. Спасибо вам за поддержку. Покупка электронной книги — это ваш вклад в творчество автора.

Если вы хотите, чтобы история продолжалась, то жду вас на портале Автортудей:

https://author.today/u/id54937541/works

Четырнадцатая книга цикла Путь. Первая книга здесь:

https://author.today/reader/28530/218269

— Так, малец, сейчас забиваемся поглубже, пережидаем Бедствие, а затем двигаем в ту сторону.

Я проследил, куда Седой тыкает пальцем, и изумился:

— Город Ян там.

Ткнул для надёжности рукой сам, указывая едва ли не в противоположном направлении. Ткнул раньше, чем сообразил, что ошибиться, учитывая валы тел големов, ну никак нельзя.

— Кому он нужен, — отмахнулся Седой. — Забудь. Сейчас важно как можно быстрей добраться до пары-тройки орденцев.

— Кому важно?

— Мне, — ожидаемо ответил Седой, но тут же заставил меня подавиться уже подготовленной фразой. — Тебе.

— Да с чего бы?

— Твой талант, малец,— ткнул теперь уже в меня пальцем Седой и повторил. — Твой талант.

Я вскинул брови:

— Не ты ли, Седой, совсем недавно поддевал меня байкой про то, что таких талантов даже в ворах полно.

— Это не байка, мастеров Указов у теневиков действительно полно, но та история, она какое отношение к тебе имеет?

— В смысле какое? — я изумился в очередной раз. — Я мастер Указов!

Седой скривился:

— Давай не будем вот это всё. Нас с тобой связывают узы Ордена, давай обойдёмся без лишней лжи, она разрушает отношения.

— Как можно разрушить то, чего нет, Седой? Я не связан с тобой никакими узами Ордена!

Седой медленно растянул губы в улыбке и так же неспешно поддел меня:

— Ты злишься, нервничаешь и начал совершать ошибки, малец. Когда я только с тобой столкнулся, ты был более скользким и изворотливым, сейчас же дал прямой ответ, ответ, в котором я ощущаю ложь.

Я выругался. Про себя. И ведь даже возразить нечего. Постарался взять себя в руки, тоже натянул на лицо улыбку, не стал ничего возражать или пытаться оправдаться, вместо этого напал сам:

— Так, значит, ты оставил мысли о мести Ян?

— Это сейчас действительно неважно. Сейчас важен только ты, малец.

Я нарочно пропустил его слова мимо ушей. Изворотливый и скользкий? Хорошо. Повторил это вслух:

— Хорошо. Значит, о деньгах, техниках и этих, кого ты ещё обещал, женщинах, да? О них можно забыть?

— Почему? С твоим талантом Орден ждёт светлое будущее. Техники, деньги, женщины? Всего этого у тебя, малец, будет в избытке.

Меня перекосило.

— Золотая клетка? Да ты знаешь, что я…

— Золотая клетка? — перебил меня Седой, а его улыбка в одно мгновение изменилась. Неприятно изменилась. — Вот уж чего можешь не бояться. Ты — боевой мастер Указов, забыл? Тебе придётся пройти по краю смерти. Не раз, не два и даже не сто раз.

Я хлопнул глазами, затем ещё и ещё, осторожно переспросил:

— Седой, это вот так ты сейчас пытаешься убедить меня, что я должен пойти с тобой в твой Орден? У тебя очень плохо выходит. Очень. В городе Ян тебя бы никто не поставил вербовщиком у портала.

Седой прищурился:

— Брат Гал… Неужто тебе не рассказали, малец, чем важен твой талант и что ты можешь, вернее, должен сделать?

А вот это уже было интересно. Ни Клатир, ни Виостий ни разу так и не сказали мне, чего от меня хотят. Разве что Клатир ожидал от меня какой-то там помощи, когда я поднимусь выше в Возвышении. Да и то, это всё, что я понял из того рассказа. Даже когда безымянный Страж отправлял меня прочь из Второго пояса, он так и не сказал, почему я не должен попадаться в руки других Стражей. Хорошо не убил, чтобы раз и навсегда решить этот вопрос.

Но сейчас… Неужели сейчас я действительно узнаю, для чего Стражи так заботились обо мне?

Я медленно, осторожно, словно боясь спугнуть Седого, признался:

— Не рассказали, — и тут же забросил приманку. — Но ты же расскажешь?

Седой ухмыльнулся, огляделся, сделал шаг в сторону и сел на тушу одного из големов. Тех, что были даже побольше тех, на которых сдался Браут, прибежали в конце и сейчас только-только начали трескаться, расходясь трещинами.

Я повторил за ним.

Огляделся.

Несколько валов из каменных тел големов.

Бредущий от голема к голему Призрак.

Стонущий Браут.

Пески. Солнце. Небо. Пустота от горизонта до горизонта.

Отличное время и место для такого разговора по душам.

Я сел напротив Седого. Прямо на песок, подогнув под себя ноги и словно собираясь замереть в медитации.

Силу я в себя и правда потянул, но сам внимательно уставился глаза в глаза Седому, готовясь не пропустить ни слова.

Седой же молчал, отвечая мне таким же пристальным взглядом.

Но я много чего умел делать, например, терпеливо ждать, и Седой сдался первым.

— Расскажу. У каждой профессии много граней, малец. По сути, это талант, которого у человека может быть больше или меньше. Один кузнец выкует отличный гвоздь, но меч из-под его молота никогда не будет идеально лежать в руке, пусть даже кузнец потратит на выковывание мечей всю свою жизнь. Он сумеет раз за разом создавать хороший меч для рядового бойца, не более. Никогда за его мечи не будут сражаться на аукционах.

Мне было интересно, почему он выбрал для примера именно кузнеца, но я молчал, слушал. Случайность, не более, уверен в этом.

— Но даже профессии делятся на низкие и высокие и у высоких ещё больше отличий. Возьмём алхимиков. Один алхимик всю жизнь будет зарабатывать, создавая дешёвое зелье по рецепту и никогда не сумеет замахнуться на большее, только материалы зря переведёт. Другой споткнётся на сложном зелье раз, второй, десятый, а затем с трудом, но создаст его. Третий же… Третий же создаст то же самое зелье походя, не заметив его сложности, а затем повторит это и с другим рецептом. Намёк ясен, малец?

— Мне бы хотелось не намёка, их я наелся за свою жизнь до отвращения, говори прямо, Седой, и не про алхимиков, а про меня.

— И ты отправишься со мной в Орден?

— Вот так сразу, польстившись короткой байкой, место которой в таверне, между глотками отвара? Разумеется, нет.

— Ладно, — процедил Седой. — Ладно. Одними высокими профессии не исчерпываются. Есть ещё и Первые, из которых, в общем-то, и пошли все другие. Массивы и Указы, — Седой хлопнул сначала себя по груди, выбив пыль из халата, затем по голему под своей задницей. — Воздействие на живое и мёртвое. По сути, каждый из идущих обладает какими-то крохами этих двух исходных талантов. И уже от соотношения этих крох и становится ясен его предел и склонность. Одному, которому досталась только кроха Массивов, не подняться выше гончара. Другому же, которому досталось полная мера Массивов, когда-то удалось придумать Пути Древних.

Седой опустил руку на кисет и на несколько вдохов замолчал, обратившись в статую. Только ветер шевелил рукава его халата, да развевал волосы, растрепавшиеся во время сражения. Но вот Седой шевельнулся, в его руке возник кувшин, из которого он тут же сделал несколько больших глотков, выдохнул:

— Неплохо. Хоть с этим мне повезло, — протянул его мне. — Будешь?

Я потянул воздух носом, уловил запах вина и покачал головой. Из кольца достал похожий кувшин, но с соком из яблок и гледичии, тоже освежился.

Седой дождался, когда я вытру губы и продолжил:

— Теперь поговорим о тебе. Вторая из Первых профессий. Указы. Та, что клеймит саму душу идущего. На крохах таланта это способность ощущать врут или правду тебе говорят, — Седой коснулся кувшином груди, указывая себя. — Или же, что ближе к тебе — Убивающие взглядом, когда, дополнив кроху таланта сжатой до предела духовной силой и стихией, идущие могут убивать более слабых противников.

Гранитный генерал.

Передо мной отчётливо, словно это было вчера, мелькнула сцена в Павильоне Школы, когда Гранитный генерал убил муравья на своём пальце. Вот, значит, как.

— Если дано ещё чуть больше таланта, да ещё и смешанного с крохой таланта в Массивах, то такие идущие становятся артефакторами, делают свитки контрактов или флаги Кражи. Обычного же мастера Указов считают тем, кому мера Первого таланта досталась целиком. Но…

Седой глядел на меня немигающим взглядом, но я снова выдержал этот взгляд и не стал продолжать его фразу. Ему пришлось сделать это самому.

— Но это снова неверно. Мастера Указов, как и мастера любых других профессий, тоже отличаются мерой таланта. Чем мастер Указов отличается от алхимика? Да ничем. Как один может быть неумехой, который едва осиливает одну печать в день, так и другой может делать лишь одно зелье. Один может быть гением, который замечает недостатки в рецептах, проверенных десятилетиями и поколениями алхимиков, так и другой может быть гением Указов и воровать их. И если предельный талант в Массивах может оживить давно погасший переход Пути, то предельный талант в Указах… Может убивать всех вокруг. Тебе не нужно создавать множество печатей, множа их наработанным навыком для каждого врага, ты можешь создавать одну огромную печать, накрывающую всё вокруг себя.

Седой снова начал отпивать из кувшина. Делать мелкие глотки, щурясь, глядеть на далёкую горную гряду по правую руку, которая была с трудом различима в дымке. Прошло десять вдохов, пятьдесят, сто вдохов. Эта тишина начала меня злить, я ведь только начал узнавать правду, и всё же решил пойти навстречу Седому, первым нарушил молчание, задав вопрос:

— Так почему с моим талантом Орден ждёт большое будущее?

Вместо ответа Седой сам задал вопрос:

— Я слышал от тебя ругательство. Дарс, верно? — не дожидаясь моего ответа Седой хмыкнул. — Возможно, я действительно неправ и брат Галум не был твоим учителем. Пару раз я слышал такое ругательство, это ругательство пришло из Нулевого круга. Я что-то не припомню, чтобы у нас в Ордене кто-то использовал его, а тебе оно явно запало в душу, малец. К тому же я рассказывал тебе про таланты, намереваясь шаг за шагом доказать, что не стоит отрицать очевидное, но так и не дождался от тебя того, чего ждал. Ты меня не понял, верно, малец? Не понял, к чему я веду, не понял, на что я намекаю. Ты, вообще, очень мало знаешь о Пятом и Шестом поясе, несмотря на то, что всем сообщил, будто прибыл из Штормового Плоскогорья.

Некоторое время мы бодались взглядами с Седым. Я лично в который раз жалел, что не могу повесить на него печать. Он кого угодно выведет из себя и заставит нарушить свои же клятвы и решения.

Седой же погладил бороду, глотнул, запрокидывая кувшин. С сожалением отшвырнул его за плечо и буркнул:

— Я пока не могу понять, как это возможно. Будь ты родом из Нулевого и вырвись налогом в Империю, ты не мог миновать Шестой и его Поля Битв. Будь ты родом из Четвёртого или Третьего, далёких от наших проблем, то всё равно знал бы главное о своём таланте. Ощущение, что тебя воспитывал какой-то отшельник с интересным прошлым, который ограждал тебя от половины знаний мира, а стоило ему умереть, как ты рванул познавать мир сам и прибыл в город семьи Ян. Что скажешь, малец?

— Ничего, — спокойно ответил я. — Лучше послушаю, что ты собираешься поведать мне из второй половины знаний.

— Ну да, ну да, — чему-то покивал Седой, но молчать не стал. — Предельным талантом в Указах владел род Императора. Того, давно погибшего рода, который правил прошлой Империей Сынов Неба. У них было несколько уникальных штук, которые мы не можем ни повторить, ни разрушить до сих пор. Это…

Седой замолчал, давая мне возможность продолжить, но я молчал, и снова ему пришлось говорить самому.

— Это формации барьеров Поясов. Это создание духов. Создание Сердец городов. Вложение формаций в кристаллы. Алхимические зелья, которые мы не можем повторить даже несмотря на то, что в наше время зверей и трав, пропитанных силой Неба в сотни тысяч раз больше. Массивы Пути.

Седой снова замолчал. Я же думал и чем дольше думал, тем больше у меня было вопросов. И я не выдержал.

— Ты сказал, что род прежнего Императора владел талантом боевых мастеров Указов, но при этом перечислил уникальные вещи, к которым он вообще не имеет отношения. Ну, разве что кроме духов городов или Сердец. Всё остальное это ведь Массивы и всё, что требует меньшей части этого таланта — формации, алхимия и прочее.

— Верно, малец. Если предположить, что ты только что об этом услышал и задумался, то ты сообразителен, малец.

Я фыркнул:

— Ты просто сравниваешь со своими, уже дряхлыми мозгами, Седой.

— Неплохо, — он кивнул с довольной, ничуть не обиженной улыбкой. — Про духов такое и впрямь часто говорят. Но есть ещё одна вещь, которая считалась уникальной, но которую сумел повторить… Кто?

Я пожал плечами и предположил:

— Рам Вилор?

— К-хм, — Седой на миг поджал губы. — Нет, малец. Это мы, Орден Небесного Меча, пусть об этом уже и забыли за прошедшие годы. Давай я немного похвастаюсь. Ответь, как далеко простираются границы твоей печати?

Я не промедлил с ответом и мгновения:

— Ты не видел вон тот, дальний вал за твоей спиной?

Седой кивнул:

— Будем считать две сотни шагов. Скажи, малец, сильно ли отличается этот предел от того, что был у тебя—Воина?

Я не видел в этом ничего, что стоило бы скрывать. Не после того, как я с его помощью победил Браута, не после того, как я на его глазах убивал големов. Поэтому недолго молчал.

— Нет.

— Ответь, малец, вот если ты станешь Повелителем Стихии, прорвёшься через все десять испытаний и станешь Небесным Воином, на сколько шагов увеличится твоя печать?

Я лишь пожал плечами:

— Мне-то откуда знать?

— Спрошу по-другому. Накроет ли она земли одной фракции?

Я повторил громче:

— Мне откуда знать⁈

— А земли всего Пояса?

Теперь я уже цедил слова:

— Мне. Откуда. Знать.

— Я знаю, — неожиданно сказал Седой. — Не накроет, можешь не надеяться, — и тут же задал новый вопрос. — Так какого же Возвышения достиг последний из императоров Империи Сынов Неба, если его посмертный Указ из Столичного округа накрыл земли за пределами Шести поясов?

Вопрос был хороший. Как-то, с детства слушая сказки о Падении Мщения и том, как император, уже умирая, ответил смертельным ударом, я даже не задумывался об этом. По Нулевому Алма, странствующий посёлок на колёсах, созданный Дирманом Стоуном, делает круг за восемь лет. Первый пояс оборачивается вокруг Нулевого. Второй оборачивается вокруг Первого и так далее.

Так на сколько сотен тысяч ли должна была простираться печать Смерти императора, чтобы ударить по Альянсу Тысячи Сект снаружи Шестого пояса?

Я подумал над этим. Затем подумал ещё раз, глотнул ещё сока и подумал снова. Осторожно высказался:

— Наверное, за Небесным Воином ещё один есть. Не зря же они называли себя Империей Сынов Неба.

— Неплохо. Может и есть ещё один этап за Небесным Воином, только я тебе сразу скажу, малец, что даже его будет недостаточно для создания печати такого размера.

— Ну как недостаточно? Он же накрыл. Значит, способ есть.

— Конечно, есть. И Орден его открыл.

Седой замолчал. Молчал и я. Так мы в тишине и сидели, глядели друг другу в глаза.

Не знаю, что делал Седой, я же думал. Вспоминал. Иногда это полезно.

Я вдруг осознал, что знаю, чем отличается Орден от всех других фракций и что я видел только в нём. Медленно произнёс:

— Формации, которые накладывают Указы.

— А вот об Ордене ты знаешь больше, чем о Поясах, малец, — усмехнулся Седой и кивнул. — Да, мы открыли способ сопряжения двух Первых профессий, сумели соединить Массивы и Указы, формации и Указы, открыли способ покорения Полей Битв.

— Покорения?

— Ключи. Они находятся в центре искажений сил Неба. Искажения идут по нарастающей. Запрет полёта, запрет техник, запрет медитаций и восполнения, запрет движения сил и стихий, запрет жизни или, как его называют, императорский Указ Смерти.

— Разве последнее — это искажение силы Неба?

— В данном виде считается, что да, — Седой развёл руками. — Так-то и запрет полётов — это лишь действие огромных формаций и Массивов, впечатанных в эти земли, не более.

— Получается, что удар Мщения, который обрушил император на Альянс Тысячи Сект это…

— Он активировал огромную формацию Смерти.

— Формацию, — медленно повторил я.

Седой лишь кивнул:

— Созданную заранее и подпитанную через формации печать Указа Смерти. Он погиб, возможно, уже через миг после активации, а она продолжила давить сектантов, заставив их бежать из своих земель.

— Бежать к нам, в Шестой пояс? Почему?

Теперь настала очередь Седого изумляться:

— А смысл был им бежать прочь, наружу? Чтобы потом ходить вокруг защищавшего нас Указа Смерти? Нет, эти твари всё верно сообразили, да и зачем бежать в пустые земли, когда Империя почти пала к их ногам?

— Покорение Полей Битвы, — напомнил я Седому.

Тот снова пожал плечами:

— Пройти все ловушки, победить всех защитников в зонах искажений, пробраться через лабиринты барьеров к Ключам, отправить дальше того, кто сумеет добраться до него.

— Не понял.

— Точно не понял? Кто сумеет войти в зону Смерти?

— Идущий, чьё Возвышение…

Я сбился. Седой ухмыльнулся и продолжил за меня.

— Выше, чем Возвышение того, кто вложил свою печать в эту ловушку? Как бы я ни гордился нашей Поднебесной Империей, но говорить, что у нас есть идущие сильней, чем Древние… Я люблю приврать в беседе, впечатлить женщину, но врать самому себе, малец? Последнее дело. Запомни это.

Я пропустил его нравоучение мимо ушей. Меня захватило то, что он рассказал, но что-то не складывалось.

— Тогда как, вообще, добывают Ключи, если мы проигрываем Древним по Возвышению?

Седой скривился:

— Выкручиваются. Закаливают душу, сопротивляясь Указам, выискивают учеников с телом, идущим следом за душой, возвышают их, возвышают обычных мастеров Указов, затем доводят их до Ключа, словно хрупкие драгоценности и дают им сделать последний шаг. Вернее, всё это…

Я перебил:

— Властелины против Указа Небесного Воина? Это как?

Седой поморщился:

— Не все зоны запрета жизни так сильны, как та, что уничтожила сектантов вне Шестого пояса. Их-то создал не последний император, их так только называют. Да и с тех пор миновало почти четыре сотни лет, малец. Где-то разрушились накопители, где-то кланы по примеру Рама Вилора развернули в обратную сторону формации сбора силы Неба, много чего случилось за эти годы. Но всё это было раньше, сейчас этим серьёзно почти никто не занимается, сам видишь на примере слизняков из Ян. Клан Эрзум и пара семей, Звериные кланы, да мы, Орден, остальных и считать лень, столь жалко выглядят их попытки со стороны. Но теперь, когда я встретил тебя, всё будет по-другому.

— Получается, ты предлагаешь мне пойти в ваш Орден, возвыситься с вашей помощью и доставать вам Ключи?

Седой резко кивнул:

— Да.

Я так же быстро отрезал:

— Неинтересно. Отыщи того ворюгу и предложи это ему.

— Разве ты не хочешь уничтожить сектантов?

Я огляделся, напоказ, затем спросил:

— А где тут сектанты? Ни одного не вижу.

— Так я и зову тебя в Шестой, где их полно. Они тоже ищут способы преодолеть зоны запрета и должен заметить, результатов за последние пятьдесят лет у них больше.

Я пожал плечами:

— А что их искать? Ты же сам перечислил эти способы, а они по сути такие же идущие, как и мы.

Седой скрипнул зубами:

— Ты говори да думай, что говоришь, малец.

— А то что? Ты бросишь меня здесь и вернёшься в Орден один?

Он медленно выдохнул:

— Тут ты прав. Не вернусь. И заставлять тебя не буду. Толку от того, что я тебя обижу, не будет никакого. Хотя, — по его губам скользнула злая ухмылка, — сектанты, которые, вроде как, такие же идущие, как и мы, таким не брезгуют. Рассказать, какие способы они используют?

Я ответил такой же злой ухмылкой:

— Расскажи отшельнику, расскажи.

— Тот ритуал, который они придумали для обмана Испытаний. Что-то подобное они с успехом применяют и для зон запрета жизни. Если собрать перед ней десять-двадцать тысяч человек, да проделать с ними кое-что особо…