Основатель 7

Глава 17

— Двадцать пять тысяч, — отрезал я, протягивая руку. — Сегодня ночью.

Важный элемент: жёсткие временные рамки заставляют принимать решения быстрее. У неё нет времени на размышления, на консультации, на попытки выжать больше. Либо она соглашается сейчас, либо рискует остаться ни с чем.

Лания на миг замялась и нахмурилась. Помолчала секунду — последняя попытка выглядеть нерешительной. Но её дыхание участилось, и она уже мысленно считала деньги.

— А виллу в Светлограде ты Олегу случайно не должен? — спросила она, подняв на меня взгляд.

Я рассмеялся и кивнул. Мы ударили по рукам, и я тут же отправил ей торговое предложение через Стратегическую карту. Создавать и подписывать контракты стало до смешного просто: улучшенная Карта будто читала мои мысли и сама формулировала нужные пункты договора. Что именно видели получатели таких предложений, я не знал, но если они соглашались на мои условия, то становились связаны законами, управляющими Избранниками.

Соглашение о неразглашении на пять лет, разумеется, было частью этой сделки.

…

После заключения сделки Лания попросила меня подогнать несколько повозок к чёрному ходу и ждать за городом, пока она уладит формальности.

Она собиралась привести Олега к присяге после полуночи, когда на улицах будет поменьше любопытных глаз.

Сам Корнеев был ни сном ни духом, что передача власти произойдёт прямо сейчас. Я намеренно оставил его в неведении, чтобы сохранить цепочку правдоподобного отрицания. Он ждал, что однажды его поставят у руля и инструкции придут, когда наступит время. При этом он оставался верен нашей давней договорённости о его продвижении по карьерной лестнице. Получив предложение, он согласился на эти условия и был готов безропотно управлять делами Торговцев в Манске. Теперь оставалось проверить, сдержит ли он свою часть уговора.

Я собрал несколько повозок для пожитков Лании и стал ждать наступления вечера. Один за другим из складских помещений гильдии стали выходить мужчины и женщины, сгибаясь под тяжестью мешков и ящиков. Я видел их измученные лица — они явно тащили что-то гораздо более тяжёлое, чем ожидали. Однако, с трудом грузя всё это в караван, они не проронили ни слова ни мне, ни друг другу. Закончив работу, они молча забирались в повозки и ждали появления Лании.

В общей сложности у нас набралось шесть повозок и четырнадцать человек. Они молчали и даже не смотрели друг на друга, предпочитая натянуть капюшоны, чтобы скрыть свои лица от посторонних. Кто они? Беглецы, решившие кинуть Торговцев? Или просто наёмники, согласившиеся помочь Лании за долю в добыче?

Наконец, когда пробил первый час после полуночи, появилась сама Лания. На плечах у неё было несколько роскошных меховых шуб, а в руках она несла два холщовых мешка, предположительно набитых золотом. При её появлении её помощники быстро сняли с неё шубы и убрали мешки с золотом к остальному добру.

— Мы готовы ехать? — прошипела она, забираясь на козлы повозки, которой управлял я.

— Всё сделано? — спросил я.

Лания кивнула и указала вперёд.

— Мы везём кучу горячего золота. Так что лучше поторопись, гони в Светлоград.

Я кивнул и подал сигнал вознице впереди. Щёлкнули кнуты, и лошади тронулись, выстраиваясь в колонну и направляясь на юг, к Светлограду. Я не совсем понимал, зачем она попросила меня сопровождать её, но связываться с Корнеевым напрямую я всё равно не собирался, так что почему бы и не прокатиться до побережья.

Мы ехали в тишине добрых полчаса, пока городские ворота не скрылись из виду. Тогда Лания заговорила.

— А ты считаешь себя чертовски умным, да? — сказала она, её голос сочился самодовольством. — Просто вваливаешься в мой город и думаешь, что ты самый хитрый на всём Истоке, раз заставил меня уволиться за один разговор.

— Я ничего подобного не говорил, — ответил я. — Я просто терпеливый человек, бизнесмен, который точно знает, что ему нужно.

— Бизнесмен? — усмехнулась Лания, улыбаясь ещё шире. — Ты только что всучил Корнееву тонущий корабль.

— Это ещё почему? — резко спросил я, взглянув на неё. Она была такой спокойной и расслабленной, будто у неё не осталось ни одной проблемы в мире.

— Алексей, ты хороший мужик, и ты мне весьма симпатичен, — ответила Лания, похлопав меня по плечу. — Так что буду с тобой честна, раз уж бумаги подписаны, власть передана, и всё это золото, так сказать, у меня в кармане. На Манск надвигается буря, и я несказанно рада, что сваливаю именно в этот момент.

— Что ты имеешь в виду?

— В своё время я нажила себе могущественных врагов, особенно в Правлении Гильдии, — пояснила она. — Врагов, которые готовы на всё, чтобы превратить мою жизнь в ад. Меня сослали в Манск в качестве наказания, а теперь, когда город готов к возрождению, они хотят наказать меня снова. Короче, до меня дошли слухи, что сюда выслали команду опричников для проверки города.

— Понятно. И они доставили бы тебе неприятности? — спросил я, прекрасно зная ответ.

— Их работа — копать под всех, и я имею в виду — под всех, — сказала она. — А поскольку моя организация — это, по сути, легализованный преступный синдикат, некоторым из нас нужно срочно прыгать с корабля… и очень быстро.

Я оглянулся на группу её спутников в кузове. Возможно, те мешки с золотом принадлежали не только Лании.

— Так ты их обворовывала?

— Назови мне хоть одного магистра гильдии, который не берёт себе откаты⁈ — хмыкнула Лания. — Думаешь, Демид чем-то лучше? Он мне хвастался, что за год уводит больше пятидесяти тысяч.

— И Правление просто позволяет этому происходить? — спросил я, качая головой. — Тебя бы уже давно поймали.

— Не совсем. То, что мы все кормимся с общего стола, — секрет Полишинеля, — объяснила Лания. — И Правление закрывает на это глаза, потому что львиную долю мы всё равно отстёгиваем им. Они начинают присматриваться только тогда, когда им нужен законный повод тебя убрать.

— Значит, в этот раз ссылкой бы не обошлось? — спросил я.

— Это такая ссылка, после которой твоя голова на неопределённый срок расстаётся с телом, — откинувшись на мешки, Лания прикрыла глаза. — Так что предупреждаю: ты не сорвал куш. Какую бы аферу ты там ни пытался провернуть, опричники раскопают её моментально. Мой тебе совет — сваливай, пока не поздно.

— И сколько у меня времени до их прибытия? — спросил я, уже прикидывая в голове, как разобраться с этими ревизорами.

— По последним данным, они будут здесь через три дня, — ответила она. — Извини, Алексей. Иногда думаешь, что выигрываешь, а на самом деле только проигрываешь.

Я застонал от такого короткого срока. Если они узнают о связи между мной и Корнеевым, у него могут быть большие проблемы с Торговцами. Достаточные, чтобы его лишили должности. А если его снимут немедленно, то получится, что всё, чего я добился, — это потратил двадцать пять тысяч на золотой билет для Лании к её новой вилле на побережье. Шикарный бизнес-план, ничего не скажешь.

И всё же я не спешил унывать. Во-первых, грехи были не Олега, он только приступил к исполнению обязанностей, а во-вторых, рано паниковать, ещё ничего не произошло.

Признаться, у меня был соблазн использовать компромат против Лании. Так, чисто для мелкой пакости. В отместку за то, что она, стерва, умолчала об опасности, в которую я по незнанию вляпался, пока сделка не была заключена. Но, поразмыслив, я понял, что мстить — это мелко и неэффективно. Справедливости ради, она хотя бы сделала широкий жест и сказала правду, а не просто промолчала.

Факт оставался фактом: если бы я не подсуетился, Лания могла бы просто свалить из города, передав власть какому-нибудь своему шестёрке. А потом явились бы опричники из Правления, вышвырнули бы этого бедолагу и поставили своего человека — свежего, бдительного и полного энтузиазма. Чужака. Такого расклада я себе позволить не мог.

Вместо этого мне предстояло придумать какой-то хитрый способ избавиться от этих ревизоров или как минимум сделать так, чтобы они не нашли ничего, что связывало бы меня с Корнеевым.

Без сомнения, они будут копать под человека, которого поставила Лания, но перевесит ли это его статус Избранника? Понятия не имею. Придётся готовиться к худшему и действовать по ситуации.

Чёрт, как же мне сейчас не хватало того зеркала для связи с Демидом. Его совет в такой ситуации был бы просто на вес золота. Но у меня оставалось меньше трёх дней, чтобы состряпать план, и я физически не успевал смотаться к нему за консультацией.

— Фома, ты мне нужен, — прошептал я, покачиваясь в седле одолженной лошади на обратном пути в Манск.

Эта простая фраза запускала его призыв через Стратегическую карту.

С постройкой Башни у меня появился личный слот для придворного мага, и я, разумеется, отдал его Фоме. Это означало, что я мог говорить с ним, где бы ни находился. Более того, раз в неделю я мог призвать его прямо к себе. Личные маги — это, конечно, чертовски полезный актив. Куча плюшек, включая возможность вызывать их к себе или использовать их заклинания на расстоянии. Но сейчас мне нужны были не его фокусы, а его талант первоклассного самозванца.

Сначала воздух вокруг начал густеть и искриться, словно перед грозой. Лошадь подо мной нервно заржала и попятилась, почувствовав неладное — животные всегда ощущают магию раньше людей. Я крепче сжал поводья, успокаивающе похлопав её по шее.

— Тише. Это всего лишь мой личный колдун.

Воздух начал вибрировать с низким гудением, как от приближающегося поезда. Земля под копытами лошади покрылась сетью трещин, из которых поползли слабые фиолетовые язычки пламени. Пахло озоном и чем-то металлическим — запах, который всегда сопровождал сильную магию в этом мире.

Внезапно небо прорезала ослепительно-белая молния, ударившая точно в землю в двух метрах от нас. Лошадь встала на дыбы с испуганным ржанием, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не свалиться из седла. Грохот грома был такой силы, что в ушах зазвенело, а в носу защипало от резкого запаха жжёной земли.

Из ослепительно-белого столба света, окружённого клубящимся фиолетовым туманом, начала формироваться знакомая фигура в потрёпанной красной мантии.

— Итак, мы можем… — Фома запнулся и огляделся, пока туман не рассеялся окончательно. Трава вокруг места его появления была опалена и дымилась. — Это не моя аудитория, — заметил он, смахивая с рукава мантии искорки остаточной магии. Его взгляд сузился, когда он увидел меня. — Погоди, это ты меня вызвал?

— Я, — ответил я, спешиваясь. Лошадь всё ещё нервничала, косясь на место появления мага. Мы были уже достаточно близко к воротам Манска, чтобы дойти пешком. Лошадь была обучена возвращаться в Светлоград без седока — таких коней часто брали напрокат туристы, которые порой умудрялись заблудиться, и тогда животное само приводило их обратно к гостинице.

— На обычное заклинание телепортации это было совсем не похоже, — протянул Фома. — Ах, да, у тебя же всего один такой вызов в неделю. Ты в опасности? — Маг тут же подобрался, присел и начал зыркать по сторонам в поисках неприятностей.

— Если бы я был в опасности, мы бы уже оба были трупами, — хмыкнул я. — Не люблю заниматься микроменеджментом, но если я вызываю своего личного мага, ты должен быть готов ко всему.

— Я могу стать невидимым в мгновение ока, — ответил Фома, щёлкнув пальцами и став полупрозрачным. — Я ко всему готов.

— Невидимость спасёт тебя, но не меня, например, от гопников, которые забьют меня до смерти, — заметил я. — Но это к слову. Я влип, и мне нужно, чтобы ты некоторое время поработал двойником одного человека.

Фома ухмыльнулся, хрустнул костяшками и начал разминаться.

— Наконец-то! Ты просишь меня сделать то, в чём я собаку съел. У меня лучшие заклинания для перевоплощения. Просто назови имя! И дай чёткое описание. Или, если есть портреты, я и по ним смогу сработать.

— Олег Корнеев, — сказал я. — Ты его уже видел.

— А, тот парень, что проиграл тебе свою деревню в покер? — спросил Фома.

Нет, он не шутил. Почему-то пополз слух, будто Корнеев проиграл мне Корнеево в карты. Я пытался эти сплетни придушить, но когда до Града Весёлого дошли вести об открытии игорного дома, слухи о моих легендарных покерных талантах вспыхнули с новой силой, как лесной пожар.

Я быстро ввёл мага в курс дела. Он слушал тихо и внимательно, пока я объяснял, почему хочу, чтобы он изобразил моего приятеля. Корнеев был не в теме — не только моих многочисленных сделок, но и того, как устроена внутренняя кухня Торговцев. Его только что назначили со стороны, и он не знал ни их обычаев, ни методов ведения дел. Мой главный иллюзионист, с другой стороны, большую часть жизни проработал на этих барыг и знал, как с ними разговаривать. Корнеев просто сольётся под напором ревизоров из Правления, а Фома с лёгкостью обведёт этих парней вокруг пальца.

— Звучит довольно замороченно, — сказал Фома. — Но мне не впервой. Ты не поверишь, сколько раз меня «казнили» вместо какого-нибудь высокопоставленного чиновника гильдии. Все обожают магов-иллюзионистов.

— Что ж, самое время оправдать свои привилегии и башню, — ответил я, похлопав его по спине. — Покажи мне своего лучшего Корнеева.

Фома рассмеялся и отступил на шаг, принимая привычную позу фокусника.

— Ты лучше не упускай меня из виду ни на секунду, — предупредил он, поднимая руки и начиная что-то шептать на древнем языке магии, — потому что потом никогда не будешь уверен, с кем на самом деле разговариваешь.

Воздух вокруг Фомы начал мерцать, словно от летнего зноя над раскалённым асфальтом. Его контуры стали расплывчатыми, нечёткими, как отражение в кривом зеркале. Я почувствовал лёгкое головокружение — магия иллюзий всегда действовала на мозг, заставляя его видеть то, чего на самом деле не было.

Рост мага стал меняться первым. Фома был низкорослым и тощим, а Корнеев — крепким мужиком среднего роста. Силуэт в мерцающем кольце света начал растягиваться вверх и набирать массу, словно кто-то лепил из глины новую фигуру поверх старой.

Затем начали меняться черты лица. Острый птичий нос Фомы расплылся и превратился в прямой, чуть широковатый нос Корнеева. Узкие губы стали полнее, скулы — мягче. Цвет волос из рыжеватого превратился в тёмно-каштановый, а сами волосы стали гуще и короче.

Но самым впечатляющим была смена одежды. Потрёпанная красная мантия Фомы словно растворилась в воздухе, заменившись простой, но добротной одеждой Корнеева — серой рубашкой, тёмными штанами и кожаными сапогами.

Мерцание прекратилось. Передо мной стоял Олег Корнеев — точная его копия, вплоть до небольшого шрама над левой бровью, который он получил в детстве.

— Как тебе удаётся так полностью имитировать человека? — спросил я, наблюдая, как псевдо-Корнеев прохаживается туда-сюда, практикуя движения. Даже походка была точь-в-точь как у оригинала — чуть разваливающаяся, но уверенная.

— На самом деле, это не один трюк, а целая система, — ответил Фома голосом, который теперь тоже был голосом Корнеева. — Три заклинания, наложенные одно на другое. Первое меняет физическую оболочку — рост, телосложение, черты лица. Второе корректирует голос и манеру речи. А третье — самое сложное — частично подстраивает мысли и привычки под образ. Высшая форма мимикрии.

Он сделал несколько шагов, почесал затылок точно так же, как это делал Корнеев, когда задумывался, и улыбнулся его характерной немного застенчивой улыбкой.

— Хотя полное копирование личности невозможно. Я не могу знать его воспоминания или сокровенные мысли. Зато могу имитировать внешние проявления характера и реакции на стандартные ситуации. Этого обычно хватает, чтобы обмануть даже близких знакомых. Ну так что, куда теперь?

Я сопроводил фальшивого Корнеева в Манск.

Фома на время снова стал невидимым, чтобы не было свидетелей, которые могли бы заявить, что видели Олега в двух местах одновременно. Эта невидимость, впрочем, не мешала ему без умолку рассуждать о превосходстве магии иллюзий над телепортацией — лекцию, которую мне пришлось вытерпеть до самого здания гильдии Торговцев.

Стражники на постах стояли по стойке смирно, их лица были сосредоточенными и решительными. Боевой дух явно поднялся с моего последнего визита, и в целом они выглядели куда довольнее. Похоже, приход Корнеева автоматически поднял здесь всем настроение. Надеюсь, следственная группа примет это во внимание и отдаст должное новому начальнику. Хотя, с другой стороны, Торговцам обычно плевать на судьбу своих людей. Их интересует только холодная, твёрдая монета, текущая в город. Или, в данном случае, тот, кто эту монету тырит.

Несмотря на бдительность, стражники пропустили меня без проблем. Визит одного Избранника к другому — дело обычное, и они решили, что я просто по делам. К счастью для меня, они не слышали постоянного бормотания и препирательств моего невидимого спутника. Мы направились в новый кабинет Корнеева, где тот был занят перекрашиванием стен в ярко-синий цвет.

— Доброе утро, — сказал я, просунув голову в дверь. Корнеев уронил кисть на пол и раскинул руки.

— А вот и человек, благодаря которому всё это стало возможным! — воскликнул Корнеев, отвесив мне поклон. Он было шагнул вперёд для объятий, но в последний момент понял, что весь в краске, и ловко превратил движение в изящный поклон.

— Не спеши радоваться, — сказал я, отодвинув несколько коробок и усевшись на стул напротив старого стола Лании. — У нас тут небольшая проблема.

Корнеев рассмеялся и вернулся к покраске стены.

— Ну разумеется, у нас проблемы. Что на этот раз?

Я внимательно посмотрел на него. Олег был в хорошем настроении — слишком хорошем. Нужно было аккуратно подвести его к мысли о замещении, не задев самолюбие. Он всё-таки был Избранником, а значит, привык быть главным. Резкое предложение использовать двойника могло его оскорбить.

— Лания нас крупно подставила, — начал я осторожно. — Она собиралась сбежать до приезда группы ревизоров.

— Ревизоров? — переспросил Корнеев, останавливаясь с кистью в руке.

— Опричников, экономической инквизиции с горящими факелами! — материализовался Фома во главе стола. — Аналитики с руками палачей, ищущие доказательства воровства при управлении городом.

Корнеев нахмурился, глядя на мага. По его лицу было видно, как он пытается сообразить, что происходит.

— Ты кто такой и почему у тебя моё лицо?

— Ах да, я забыл, — хмыкнул Фома, разглядывая свои руки. — Это я, Фома!

— Мой личный маг, — пояснил я, сурово зыркнув на Фому. Ему следовало оставаться невидимым, пока я не скажу, но, видимо, ему не терпелось произвести впечатление на Корнеева.

— Иллюзия… — протянул Олег, медленно ставя кисть в банку с краской. Его движения стали осторожными, напряжёнными. Он скрестил руки на груди и нахмурился. — Что всё это значит?

Вот оно. Момент истины. От того, как я подам это, зависит, согласится ли он на мой план или заявит, что справится сам.

— Боюсь, нам придётся провернуть небольшую аферу с этими ревизорами, — сказал я, выбирая каждое слово. — Фома большую часть жизни проработал на Торговцев и знает, как с ними обращаться. Они пришли за кровью, и, честно говоря, ты можешь долго не продержаться у власти, если они добьются своего.

Я видел, как меняется выражение его лица. Сначала недоумение, потом понимание, а затем — обида. Его брови сошлись к переносице, губы сжались в тонкую линию.

— То есть ты хочешь, чтобы твой маг притворился мной, успокоил их, и они убрались восвояси, — сказал он, качая головой. В голосе появились холодные нотки. — Не очень-то похоже на вотум доверия моим собственным способностям.

Именно этой реакции я и боялся. Нужно было быстро исправить ситуацию, не дав обиде укорениться.

— Что я упоминал в своём последнем письме? — спросил я, тоже скрестив руки, копируя его позу. Зеркалирование жестов — старый психологический трюк, помогающий наладить контакт. — Помнишь?

Корнеев покачал головой, но выражение лица стало менее воинственным.

— Признаюсь, я ещё не дочитал его до конца, но ты там говорил о делегировании.

— Именно, — сказал я, слегка наклонившись вперёд. — Послушай, Олег. Худший руководитель — тот, кто пытается всё делать сам. Это не про недоверие к твоим способностям. Это про то, что всегда найдутся люди, которые в чём-то конкретном лучше любого из нас.

Он всё ещё выглядел скептически, но теперь слушал внимательно.

— Твоя работа — не быть лучшим во всём, — продолжил я, стараясь говорить убедительно, но не покровительственно. — Твоя работа — направлять таланты других для достижения великих целей. Я видел, как множество компаний развалилось из-за упрямства владельца, не желавшего делегировать полномочия, чем из-за любого рыночного кризиса.

Олег медленно пожал плечами. Я видел, что аргумент его задел — в хорошем смысле.

— Полагаю, ты прав, — сказал он осторожно, — но в то же время я не могу не чувствовать себя оскорблённым твоим предположением, что я не смогу за себя постоять.

Вот оно — ключевое слово. «Предположением». Он не отверг идею напрочь, просто хотел сохранить лицо. Пора разыграть козырную карту.