Основатель 7

Глава 16

Дождавшись глубоких сумерек, я обошёл башню с тыльной стороны, где царила кромешная тьма. Здесь не было ни факелов, ни магических светильников, ни патрулей — видимо, Торговцы экономили даже на освещении служебных проходов.

Я достал из кармана тёмные перчатки, которые дал мне Нож перед отъездом, и натянул их. «Первое правило скрытности, — говорил он, — руки выдают больше всего. Даже в темноте они светятся». Звучало как полная чушь, но Нож в таких вопросах ошибался редко.

Фальшивая стена нашлась легко — я помнил её расположение с прошлого визита. Скрытая панель поддалась с тихим щелчком, открыв узкий проход. Воздух внутри был затхлым и пыльным — похоже, этим ходом давно никто не пользовался. Отлично. Значит, никого не встречу.

Я скользнул внутрь и аккуратно прикрыл за собой панель. Впереди тянулся длинный, едва различимый в темноте коридор. Пол под ногами был каменным, но я помнил наставления Ножа: «Ступай с пятки на носок, плавно переноси вес. И никогда не торопись — торопыга наделает шума, а потом будет объяснять охране, что он тут забыл».

Каждый шаг давался медленно и осторожно. Несколько раз я замирал, прислушиваясь, но башня молчала. Только где-то далеко доносился монотонный храп — кто-то из охранников крепко спал на посту.

«Отличная система безопасности, — язвительно подумал я. — Прямо как в том филиале нашей корпорации в Тюмени, где сторож каждую ночь нажирался в стельку, пока его не застукал контролёр с внезапной проверкой».

Добравшись до поворота, я осторожно выглянул за угол. Коридор упирался в лестничный пролёт, ведущий наверх — к административным этажам. Здесь было чуть светлее благодаря слабому лунному свету, пробивающемуся через узкие окна-бойницы.

Поднимаясь, я старался не наступать на центр каждой ступени — Нож учил, что края скрипят меньше. И действительно, старая лестница вела себя тихо, издавая лишь едва слышное поскрипывание.

На втором этаже я остановился, сверяясь с мысленным планом башни. Кабинет Лании находился в северном крыле, за двумя поворотами и длинным коридором. Оттуда уже доносились звуки — негромкий разговор, стук посуды. Видимо, ночная смена охраны устроила себе поздний ужин.

Я обогнул их, используя параллельный коридор. Сердце колотилось — не от страха, а от азарта. В молодости я не раз проворачивал подобные штуки, правда, тогда речь шла о корпоративном шпионаже, а не о физическом проникновении в здание. Но принцип оставался тем же: не торопись и думай на три хода вперёд.

Наконец я добрался до знакомой двери с медной табличкой «Администратор Лания». Замок выглядел стандартно — тот самый дешёвый хлам, о котором предупреждал Нож.

Кабинет был заперт, но скелетная отмычка, которую он мне дал, с лёгкостью решила эту проблему. «Все замки Торговцев — барахло, — говорил Нож, показывая тонкий чёрный ключ. — Их делал тот, кто предложил самую низкую цену на тендере. Одна такая штука откроет любую стандартную дверь». Он был прав: ключ идеально обошёл штифты, и замок беззвучно поддался.

Дверь со скрипом отворилась. Я скользнул внутрь, осматриваясь. В комнате царил полумрак. В центре, на столе Лании, стояла единственная восковая свеча. Она почти догорела, но её слабое пламя отбрасывало достаточно света, чтобы я увидел нечто до неприличия интересное.

На столе лежали восемь слитков чистого золота. Рядом — несколько невзрачных мешочков из мешковины. Стоимость этих слитков исчислялась тысячами. Какого чёрта они лежали на столе Лании совершенно без охраны?

Я тихо прикрыл за собой дверь и подкрался ближе. Изначально я планировал просто сесть и дождаться её прихода утром. Но теперь… теперь я размышлял о значении этого золота. Рядом со столом я заметил ещё мешки, чем-то набитые. Осторожно ткнув один из них носком ботинка, я почувствовал внутри что-то твёрдое и тяжёлое — мешок даже не сдвинулся с места.

— Неужто растрата? — прошептал я, присаживаясь на корточки.

Один из мешков был приоткрыт, и в щели блеснуло что-то металлическое. Я заглянул внутрь и присвистнул. Серебряные монеты, сложенные аккуратными стопками. А в соседнем — драгоценные камни, каждый размером с грецкий орех.

«Либо у девочки началась паранойя по поводу банков, — подумал я, разглядывая сокровища, — либо она готовится к очень быстрому отъезду. А может, и то и другое».

Я поднялся и направился к письменному столу. Гроссбух лежал раскрытым, а рядом валялись листы с какими-то расчётами. Я наклонился к свече, чтобы лучше их разглядеть.

«Лошади — 15 голов — 12 000 золотых». Дата в точности совпадала с днём моего визита. Далее шли другие записи: «Зерно — 200 мешков — 8 000 золотых», «Железо — 50 слитков — 15 000 золотых». Все они были датированы последними тремя неделями и указывали на закупки у различных Избранников.

Я перевернул страницу. Ещё транзакции, ещё крупные суммы. И ещё одну. Картина становилась всё яснее.

«Умно, — признал я, листая гроссбух. — Очень умно».

Схема была элегантной в своей простоте. Лания регистрировала фиктивные закупки у Избранников — людей, которые по определению не подчинялись налоговым инспекторам Торговцев. Кто будет проверять, действительно ли Избранник из далёкого Града Весёлого продал ей пятнадцать лошадей? Особенно если сделка оформлена по всем правилам, с печатями и подписями.

Я вернулся к записи о лошадях и усмехнулся. Администратор была далеко не глупа. Она даже факт моего существования использовала как прикрытие для фиктивной сделки. Это требовало стальных нервов.

Но что она будет делать, когда инвентаризация вскроет, что никаких лошадей и прочих товаров не существует?

Я сел в кресло и откинулся на спинку, размышляя о масштабах аферы. Судя по записям, Лания занималась этим не меньше полугода и «закупила» товаров на сумму свыше ста тысяч золотых. Даже если часть сделок была реальной, львиная доля — чистая фикция.

«Секретарша получает откат за молчание, — продолжал я анализировать. — Охрана отослана подальше от кабинета под благовидным предлогом. Документооборот проходит только через Ланию. Система почти идеальная».

Почти. У любой аферы есть слабое звено — человеческий фактор. И Лания только что совершила критическую ошибку, оставив все улики на виду. Либо она стала слишком самоуверенной, либо готовилась к срочной эвакуации.

Я снова подошёл к мешкам. Такие деньги не хранят в кабинете просто так. Это либо заначка на чёрный день, либо подготовка к побегу. А учитывая, что моя встреча с ней была запланирована на завтра…

«Она знает, — понял я. — Решила завершать аферу и сматываться».

Что выдаёт растратчиков и аферистов? Жадность. Они продолжают воровать, пока их не поймают. А если вовремя остановиться, то доказать что-то или поймать вора за руку — почти невозможно.

Она явно знает о моих делах. Большая часть сделок оформлена на моё имя и примерно соответствует моему производственному профилю.

Вопрос в том, откуда у неё информация. Кто-то из моего окружения сливает ей данные? Или она просто достаточно умна, чтобы понимать: когда Избранники начинают задавать неудобные вопросы, пора собирать чемоданы?

Я вырвал страницу с фальшивым заказом на моё имя, аккуратно свернул её и сунул в карман. Эта бумажка стоила дороже всего золота в комнате — она была моим козырем в завтрашних переговорах.

«Теперь у меня есть выбор, — размышлял я, устраиваясь в кресле напротив двери. — Можно сразу прижать её к стенке этими уликами. А можно сначала предложить мирный вариант и посмотреть, как она отреагирует».

Второй вариант казался предпочтительнее. Зачем тратить козыри, если цель достижима дипломатией? А если дипломатия не сработает — у меня всегда будет план Б.

Система кнута и пряника может дать сбой. Никто не гарантирует, что тебя не побьют пряником, и никто не гарантирует, что тебя не заставят сожрать кнут.

Я уселся в одно из хлипких кресел перед столом и развернул его лицом к двери. Ночь обещала быть длинной, но теперь у меня было чем заняться. Вместо скучного ожидания я получил интересную задачку на стратегическое планирование.

«Как бы я поступил на её месте? — размышлял я, глядя на мерцающее пламя свечи. — Схема работает, деньги текут рекой, но появляется риск разоблачения. Варианты: либо замести следы и продолжать осторожнее, либо собрать максимум наличности и смыться».

Судя по золоту в кабинете, Лания выбрала второй вариант. Умно. В корпоративном мире я не раз видел, как жадность губила толковых мошенников. Они думали, что украдут «ещё один, последний раз», и в итоге попадались с поличным.

Свеча догорела наполовину, когда мой молодой организм начал требовать сна. Веки слипались, и я уже клевал носом, силясь не заснуть. Эдакий ночной сторож на добровольных началах.

Именно в этот момент я услышал далёкие шаги в коридоре. Слишком рано для утренней смены, но слишком поздно для ночного дозора. Интересно.

Я замер, прислушиваясь. Шаги приближались. Один человек, лёгкая поступь — вероятно, женщина. Лания? В такое время?

Шаги остановились прямо за дверью. Последовала пауза, затем тихий звук поворачиваемого в замке ключа.

«Что ж, — подумал я, откидываясь в кресле. — Похоже, ждать утра не придётся».

Я тут же выпрямился и открыл глаза — как раз вовремя, чтобы увидеть ошарашенную Ланию, входящую в кабинет.

Её рот открылся, чтобы позвать стражу, но тут её взгляд метнулся к слиткам золота на столе и застыл. Слова застряли у неё в горле. Она молча вошла и плотно прикрыла за собой дверь, отрезая нас от остального мира.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — прошипела она.

— Моё время — деньги, госпожа Лания, — ответил я, скрестив руки на груди. — Если мы договариваемся о встрече, я ожидаю, что она состоится. И мне глубоко плевать на ваши авралы и форс-мажоры. Например, на резкий сбор наличности.

Лании потребовалось мгновение, чтобы осознать ситуацию. Она переводила взгляд с золота на меня и обратно. Я же демонстративно игнорировал драгоценный металл, сохраняя кислое выражение лица, будто недоволен паршивым клиентским сервисом, а не тем, что меня пытаются втянуть в мутную схему.

— Ох, конечно, простите, — сказала она, проходя к своему столу.

Усаживаясь, она картинно, будто случайно, смахнула в мою сторону серебряный кубок. В тот же миг её левая рука дёрнулась к краю стола — рефлекторный жест человека, который хочет что-то спрятать. Мой внутренний счётчик включился автоматически: раз… два…

Я медленно, нарочито неторопливо, словно у меня болела спина, наклонился за кубком. За эти драгоценные секунды успел расслышать тихий скрип ящика, шуршание бумаги и едва слышный стук дерева о дерево. Три… четыре… пять. Классический манёвр отвлечения внимания — даже новички в корпоративных играх действовали изящнее.

Когда я выпрямился, аккуратно поставив кубок на стол, Лания уже сидела с невинным лицом, сложив руки на столешнице. Гроссбуха как не бывало. Она проделала это довольно гладко для дилетанта, но мне доводилось видеть, как настоящие мастера прятали документы прямо во время переговоров. А здесь… здесь она просто засунула папку в ящик, как школьница шпаргалку под парту.

Впрочем, она, похоже, не заметила, что одного листа в её бухгалтерии уже не хватает. Иначе паниковала бы куда сильнее.

— «Простите» в карман не положишь, — отрезал я. — Надеюсь, в будущем вы будете соблюдать наши договорённости.

— Да… конечно, — сказала Лания, выпрямляясь. Она изо всех сил старалась сохранять самообладание, но я застал её настолько врасплох, что она вот-вот готова была сорваться.

Вести переговоры с человеком на грани нервного срыва — та ещё задачка. Хотя, с другой стороны, это наглядно демонстрировало, как именно я смогу «убедить» её уйти на покой. Такая дёрганность — признак дилетанта, а не матёрого профессионала.

Вот Геннадий Воронин, мой бывший финдиректор, — того хоть с поличным лови, он и бровью не поведёт. Помню, как мы его прижали в 98-м, когда обнаружили левые схемы с офшорами на два миллиона долларов. Сидел как истукан, спокойно допивал кофе, пока я зачитывал ему список махинаций. А в конце ещё и предложил оптимизировать налоговую нагрузку компании за процент с суммы. Вот это профессионал. Холодная кровь и железные нервы.

Или Светлана Крестина из «Агроинвеста» — та вообще умела делать невинные глаза, когда её ловили на приписках. Месяцами сидела на допросах у налоговой, врала с каменным лицом и ни разу не сорвалась. В итоге выкрутилась, и я оставил её работать дальше, потому что она дурила налоговиков в интересах корпорации.

А здесь передо мной сидит нервная тётка, которая от одного моего взгляда готова расплакаться.

Впрочем, может, это и к лучшему. Нервных проще продавливать.

— Я не хочу показаться излишне резким, — продолжил я, смягчив тон, — но дело чрезвычайной важности. От него, без преувеличения, зависит судьба Манска.

Лания нахмурилась и подалась вперёд, подперев голову руками. Она выглядела невероятно измотанной, с тёмными кругами под глазами.

— Объясни, что ты имеешь в виду, — прошептала она.

— Не секрет, что мы с Олегом союзники, — начал я. — И я у него в долгу за то, что он согласился стать Лордом в этом городе.

— Я прекрасно помню нашу сделку, — кивнула Лания. — Олег поначалу был той ещё занозой, но теперь отлично справляется со стройкой. Благодаря ему производительность в городе выросла.

— Рад это слышать. Потому что я здесь, чтобы вернуть долг Олегу Корнееву, проведя одно важное мероприятие в его пользу.

Лания рассмеялась, на её лице отразилось полное недоумение. Она, казалось, совершенно не понимала, к чему я клоню.

— Я пришёл просить о назначении его магистром гильдии Манска.

— Это же моя должность.

— Я знаю.

— Ты хочешь, чтобы я уволилась? — спросила Лания, откидываясь на спинку кресла. — Странная просьба.

— Я лишь хочу узнать, готовы ли вы уйти в отставку и поставить Корнеева на то место, где он будет наиболее эффективен, — пояснил я.

Легенда была так себе, шита белыми нитками и при малейшей проверке развалилась бы. Но Лания, похоже, была слишком взвинчена, чтобы заметить нестыковки.

— Что ж, я тебя услышала, — сказала она, вставая, чтобы пожать мне руку. — Спасибо, что замолвил словечко за Корнеева. Я подумаю над этим.

Я не сдвинулся с места, жестом предложив ей сесть обратно.

— Возможно, вы меня не так поняли. Я должен Корнееву и пришёл отдать долг, — объяснил я. — И мои слова не имеют той же ценности, что золото на моём счету.

Этого намёка оказалось достаточно. В её глазах вспыхнул огонёк понимания, и она заметно расслабилась.

— Понимаю, понимаю. И сколько же ты ему должен? — спросила она с хитрой ухмылкой.

Азарт от предвкушения взятки успокоил её, и я окончательно сложил два и два. Она воровала такие суммы не по привычке, а потому что готовила план отхода. Свалить раз и навсегда.

— Что-то около десяти тысяч золотых, — бросил я.

Теперь начался тонкий танец. Лания резко выпрямилась, её глаза сузились — классический признак того, что собеседник начинает считать. Я видел эту мимику тысячи раз: у директоров заводов, когда речь заходила о премиальных; у поставщиков при обсуждении скидок; у чиновников при согласовании «благотворительных взносов».

Пауза затянулась. Я намеренно не заполнял тишину — первое правило переговоров: кто заговорит первым после названной цены, тот проиграл. Лания явно это понимала, но нервозность брала своё. Её пальцы барабанили по столу, она облизывала губы. Дилетант.

Когда пауза стала совсем неловкой, она наконец заговорила:

— Едва ли этого достаточно за то, что он для тебя сделал. — Голос звучал будто невзначай, но я видел, как напряглись мышцы её плеч. — Стать Лордом — это серьёзное понижение после управления целой деревней. Удвоить сумму было бы справедливо.

Классический ход: назвать цену за то, что цены не имеет, раньше, чем твой партнёр по переговорам раскроет карты. Она сделала ошибку: назвала цену слишком уверенно. Значит, готова торговаться вниз.

Я помолчал ещё немного, будто обдумывая, затем покачал головой.

— Мы это обсуждали, — сказал я. — По-моему, двадцать тысяч — это самое большее, что я готов на Олега потратить.

Лания инстинктивно подалась вперёд — тело выдавало заинтересованность, которую она пыталась скрыть за задумчивым видом. Потёрла подбородок, её глаза загорелись. Я видел, как в её голове замелькали цифры.

— Тридцать тысяч мне, и мы договоримся, — холодно ответила она.

Хороший ход. Она вернулась к середине между моим предложением и своим первоначальным требованием. Но сказала слишком быстро — значит, готова согласиться и на меньшее. Самое время создать давление временем.