Основатель – 5

Глава 18

Я воспринял эту информацию внешне спокойно, даже бровью не повёл, но внутри не поверил. Что-то тут не сходилось. Как-то всё слишком просто, слишком предсказуемо. Сомнения грызли, как стая голодных пираний какую-нибудь зазевавшуюся зебру.

— Стесняюсь спросить, а с какой такой радости сэру Акертону, моему, между прочим, торговому партнёру, понадобилось стравливать меня с Шилово? — уточнил я, стараясь, чтобы голос звучал максимально ровно, без лишних эмоций.

Лана только башкой замотала из стороны в сторону: — Почём я знаю? Но я уже много лет числюсь в его агентурной сети. Сливала инфу потихоньку, ну, вы понимаете… Ничего такого, простая слежка, никакого криминала.

— Да ты что⁈ — прорычала Сияна, её аж перекосило от злости. Видимо, эта новость задела её за живое. — И тебя, значит, всё это время всё устраивало: мои деньги жрать, мои похвалы слушать, и при этом за моей спиной такие интриги плести, сучка⁈

— Я не хотела никого обидеть, просто заработать пару монет, — пискнула писарша, явно пытаясь сохранить остатки самообладания и не нарваться на преждевременную расправу. — Все шпионят, это ж как дважды два в этом мире. Я в основном только данные по нашему экономическому росту передавала, чисто статистику для анализа, так сказать… — она запнулась, поймав мой тяжёлый взгляд. — Ну, в общем, ничего такого уж секретного. А потом где-то месяц назад я получила от него письмо, где весь этот план был расписан в деталях. Прям пошаговая инструкция, как для дебилов.

— А это странное письмецо, надо полагать, ты в камине сожгла? Улики уничтожила, как положено настоящему шпиёну? — поинтересовался я, слегка прищурившись.

Что-то мне подсказывало, что не всё так просто.

— Нет, отчего же? Мне, как бюрократическому работнику, претит документы уничтожать или портить, так что я его сохранила, — заявила она с какой-то даже плохо скрываемой гордостью. — Ну, отчетность, порядок в делопроизводстве… Опять-таки это рычаг давления. Знаете, на всякий пожарный, если вдруг попадусь. Компромат, как известно, карман не тянет, а пригодиться может в любой момент.

— Дельно мыслишь, дольше проживёшь, — хмыкнул Нож, явно оценив её житейскую предусмотрительность. — Наш человек. Сразу видно, школа жизни пройдена на «отлично».

— Ты её ещё похвали за предательство! — рявкнула Сияна на Ножа. Её терпение явно находилось на исходе, ещё немного, и она бы эту Лану голыми руками придушила. Она мотнула головой и смачно плюнула Лане под ноги. Жест получился красноречивее любых слов.

— Да я не могу поверить, что ты на такое пошла, после всего, что я для тебя… — начала было она, но осеклась, видимо, поняв, что сейчас не время для сантиментов.

— Спокойно, Сияна, без нервов, — попытался я её немного успокоить. — Кишки ей выпустишь потом, когда письмо достанем. Успеется, никуда она от нас не денется. Но у меня всё больше подозрений, что это тоже липа. Подстава как элемент многоходовки, причём довольно странный.

— Акертону этому вашему тут, в наших краях, ловить абсолютно нечего, — согласилась Сияна, немного остыв и включая логику. — Какие ему тут могут быть интересы? Его земли зажаты между четырьмя другими Избранниками, мужик едва успевает дух перевести между постоянными войнами и интригами. Опять-таки география — штука упрямая, я от него далеко, а артефактов, которые ему нужны как дураку фантики, у меня сроду не водилось. Ему бы со своими проблемами разобраться, а не лезть в наши разборки на другом конце континента.

Внутри у меня шевельнулся какой-то слабый огонёк надежды, когда я прикинул все возможные расклады с этим поддельным, как я уже почти не сомневался, письмом.

Картина начала потихоньку проясняться, складываться в более-менее логичную мозаику.

Если это действительно Серебряные Шуты состряпали всю хитроумную цепочку событий, то они, похоже, реально перешли все мыслимые и немыслимые границы.

Просто зарвались ребята, потеряли чувство реальности. У сэра Акертона были ресурсы, и он определённо производил впечатление человека, который дорожит своей репутацией. Не тот тип, чтобы позволять всяким проходимцам и аферистам марать его честное имя. Если эти ворюги и впрямь распространяют фальшивые приказы от его имени, ему просто придётся присоединиться ко мне в борьбе против них. Деваться ему некуда, иначе он сам окажется под ударом и потеряет лицо. Вся эта красивая схема, конечно, держалась на одном маленьком, но очень важном «если»: если письмо действительно окажется липой. Это был ключевой момент, от которого зависело всё дальнейшее развитие событий.

Лану сопроводили под конвоем сходить за письмом; безопасность превыше всего, особенно когда речь идёт о таких важных уликах. Минут через двадцать мы с Сияной уже склонились над тремя тонкими листками бумаги в её личном кабинете. Обстановка была напряжённая, как перед вскрытием банковского сейфа с компроматом на всю семью Ротшильдов.

Мы читали хитроумный план, где по пунктам, как в армейском уставе, было расписано всё, что эта Лана должна была сделать, включая фабрикацию обвинений для этого их Горазда-революционера и найм специального провокатора, чтобы воду мутил и создавал нужный информационный фон. Каждый шаг был прописан чётко и ясно, как в хорошем бизнес-плане какого-нибудь выпускника MBA. Я следил за логикой без особых проблем, всё оказалось на удивление грамотно и профессионально составлено.

— Это, блин, работа гения, — пробормотала Сияна, пробегая глазами следующие пункты. В её голосе слышалось невольное восхищение. — Какой-то чёртов Мориарти местного разлива, не иначе. Мы бы уже вовсю рубились, если бы они продолжали в том же духе. Нас стравили на раз-два умело и результативно.

— Не спорю. Я и сам почти собрался на тебя армию двинуть, — ответил я, уставившись на последнюю страницу. Там имелось нечто особенно пикантное, вишенка на торте, так сказать: чёткие инструкции, если представится такая возможность, подкинуть Лисью отраву либо мне лично, либо кому-то из моих представителей, кто сунется с визитом в Шилово, чтобы уж наверняка война началась без всяких там вариантов и полумер. Если бы я не припёрся сюда и не вычислил подлянку, причем случайно, то мы бы точно не удержались от большого и кровавого махача.

— Ну и что думаешь? — спросила Сияна, когда наконец дочитала. Голос у неё был напряжённый, как струна. — Липа? Или это и правда старый чёрт Акертон?

— Врать не стану, я не эксперт-криминалист, однако годы и годы работы с документами сказываются… Короче, насколько я вижу, печать выглядит как настоящая, — признал я, внимательно её разглядывая через какую-то лупу, которую Сияна достала из ящика стола. — Сделано на совесть, не придерёшься. Похоже на официальный бланк. Но у меня с собой нет никаких других бумаг от Акертона, чтобы сравнить, проверить. В прошлой своей жизни я бы подтянул знакомых экспертов, почерковедение там и прочую графологию.

В комнате повисла тишина, такая густая, что её, кажется, можно было ножом резать. Мы оба посмотрели друг на друга, и в глазах у каждого читался один и тот же немой вопрос, который не требовал озвучивания.

— Алексей, — прошептала Сияна, и её голос слегка дрогнул. Видно, вся эта ситуация вымотала её не меньше моего, если не больше. — Если окажется что это он, если за этим действительно стоит Акертон, то это война. Полномасштабная, без дураков. Ты же это понимаешь, да?

— Понимаю, — выдавил я, стиснув зубы так, что желваки заходили на скулах. Перспектива ввязываться в войну меня, мягко говоря, совершенно не радовала. Я тут вообще-то бизнес-империю строить приехал, а не в солдатиков играть и чужие жизни гробить. — Но пока что я отказываюсь верить, что это он.

— Это у тебя стадия отрицания, — вздохнула Сияна.

— Может быть, но давай допустим, что это не он. У нас с ним очень даже выгодные условия сотрудничества, да и пакт о ненападении подписан как-никак. Не должен он так тупо подставляться, это же нелогично!

— Но письмо нарушает ваш пакт по всем статьям вдоль и поперёк! — воскликнула она, возбуждённо размахивая бумажкой, как революционным флагом. — Это же казус белли в чистом виде, стопроцентный повод для объявления войны! Надо бить. Быстро и жёстко. Обычная карательная операция, чтобы вырвать ему клыки и показать, кто в доме хозяин. Быстро и жёстко!

Она повторила эту фразу дважды, «Быстро и жёстко», как какую-то мантру или боевой клич. Чувствовалось, что она уже настроилась на войну, адреналин явно попёр, глаза загорелись нездоровым блеском.

А я вот ни разу не был полководцем от бога и всё это время отчаянно пытался избежать любых военных конфликтов.

«Алкоголики — это наш профиль», как говорил один дядька-доктор в фильме. А вот война не мой профиль. Мой профиль — это созидание, развитие, логистика и оптимизация, а не разрушение и смерть. Неужели вот оно, тот самый момент, которого я так боялся, та самая красная черта?

Если за всем этим действительно стоит Акертон, а не грёбаные Серебряные Шуты, то это война. Настоящая. С кровью, потом и неминуемыми потерями.

Можно, конечно, подтянуть союзников. Они, без всякого сомнения, с радостью помогут в обмен на долю в будущей добыче.

Классика жанра, ничего нового под луной, и никакие уговоры, никакие дипломатические реверансы и экивоки тут уже не помогут. Потому что в конечном счёте, если за всем стоит Акертон, это означает, он с самого начала водил меня за нос. Играл со мной, как опытный напёрсточник с лохом на вокзале. А я, болван, этого и не заметил. Поверил в честное партнёрство и здравый смысл.

— Да, давай исходить из того, что это будет война, — сказал я, откашлявшись, чтобы голос не дрожал и звучал твёрдо. Решение принято, рубикон перейдён, пути назад нет. Чёрт бы побрал всю эту местную политику с её интригами и подставами! — Если всё подтвердится, то мы ударим по нему. Быстро и жёстко.

— Хорошо, — сказала Сияна, глубоко вздохнув.

Выглядела она такой же нервной, как и я, если не больше. Напряжение в комнате достигло такого уровня, что, казалось, вот-вот заискрит.

Однако теперь, когда лекарь знал, чем её травили, и с него самого были сняты подозрения, ей дали лечебные зелья, которые сделали своё дело: она была снова в форме, остра на язык и мыслила ясно, как и подобает настоящему Избраннику.

— Слушай, Алексей, в свете всей этой хренотени, — продолжила она уже более спокойным тоном, — я думаю, стоит… ну, типа подтвердить нашу дружбу. Укрепить, так сказать, наши союзнические отношения. Знаю, я тогда погорячилась из-за этого козла Лекса Могучего, наговорила тебе всякого сгоряча… Но я бы никогда, будучи в здравом уме и твёрдой памяти, не стала бы проворачивать такую дичь, как эта подстава с отравлением.

— Само собой, — кивнул я. Какие тут могут быть обиды, когда на кону стоит выживание? — Кто старое помянет, тому глаз вон. Проехали. Сейчас у нас есть дела поважнее старых счётов и взаимных претензий.

— Вот и я о том же, — сказала она, поднимаясь и подходя к окну, из которого открывался вид на её небольшой, но уже ощетинившийся копьями военный лагерь. Там уже вовсю кипела подготовка к предстоящему броску. — Потому что мы не сможем вместе идти в бой, если между нами останутся какие-то непонятки и застарелые обиды. Война требует полного доверия и слаженности, иначе труба дело, верный проигрыш.

— Как говорил один древний грек, «самое верное и благородное для великой армии — умение подниматься единым духом», — без особой радости ответил я ей.

Обратная дорога выдалась безрадостной. Ещё бы! Мандраж бил не по-детски при мысли, что скоро предстоит сравнить два этих, блин, образчика каллиграфии сэра Акертона.

Но пока мы тряслись по Еловому Лесу, вдыхая терпкий запах хвои и прелой листвы, меня немного отпустило, голову проветрило, нервы успокоились.

Не всё сразу. На этом этапе надо признать, всё-таки я умудрился разрулить кризис с Шилово чисто по-мирному, без мордобоя и лишней крови, мозгами, а не кулаками. Вот это по-нашему, по-деловому.

А ведь как легко было подадться козлу-провокатору, и всё, суши вёсла, пошла война во всю глубину.

Но я, блин, не лох чилийский, голову холодную сохранил, и в итоге все только в плюсе остались. Пусть вражина пока и шифровалась где-то там, в подполье, но напряг потихоньку спадал, капля за каплей, как валерьянка на душу усталого управленца.

Пока кони наши месили грязь лесной дороги, на Стратегической карте в разделе Специалистов выскочило сообщение. Прям перед глазами повисло, как неотменяемый апдейт винды, да ещё и со звуковым оповещением, чтоб наверняка заметил. «Задание выполнено», сияло здоровенными такими оптимистичными буквами.

— Зашибись! — обрадовался я, как дурак мыльному пузырю, и тут же полез в Журнал Заданий, предвкушая очередную галочку в списке достижений. А там здрасьте-пожалуйста! Красным по белому, как ценник на просрочку в супермаркете: «ЗАДАНИЕ ПРОВАЛЕНО!»

Зашибись картоха с салом! Чего, блин⁈ Провалили⁈ Я аж поперхнулся целебных лесным воздухом.

Срочно открыл отчёт, который накатала Аламия. Судя по объёму, там целая поэма о героическом фиаско.

«Стражу мы успешно подмазали, — начинался доклад, — сколотили ударную группу из реальных таких бойцух, не мальчиков для битья. Но там, короче, входы все наглухо забаррикадированы оказались, хрен пробьёшься с наскока. Прямо как на войне: всё заколочено, баррикады, фортификация. Окна тоже с подлянками, с ловушками хитрыми, народ там знатно покалечился, есть раненые. Короче, нас там за пять минут раскатали, как бог черепаху. Этих ворюг там как тараканов на общей кухне в коммуналке, волна за волной прут, и все как на подбор с арбалетами, кинжалами и какими-то ослепляющими хреновинами. Магия или злобная алхимия. Словом, пришлось мне, скрипя зубами и проклиная всё на свете, команду „отбой“ давать. Еле ноги унесли, реально, чуть там все не полегли зазря. Миссия провалена, объект не зачищен».

Конец сообщения.

Я аж крякнул от досады, когда это прочитал. Ну ёпрст! Прямо как серпом по… Ну, понятно же.

Столько подготовки, столько ресурсов вбухано, и такой пшик на выходе! КПД стремится к нулю.

Но с другой стороны, хоть какая-то ложка мёда в этой бочке дёгтя: команда-то жива осталась, все вернулись, хоть и потрёпанные. Уже неплохо, уже какой-то, так сказать, положительный баланс в графе «человеческие ресурсы». Провал этот, конечно, геморроя мне теперь подкинет мама не горюй. Целый ворох проблем, как неоплаченных счетов перед аудиторской проверкой. Лука Живодёров-то у меня всё ещё под арестом сидел в «обезьяннике», специально оборудованном здании. Но он же не дурак, скоро просечёт, что я тут не фанфары победные трублю и шампанское не открываю по случаю блестящей операции. И начнёт, гад такой, качать права, требовать, чтобы его отпустили. И придётся, чёрт возьми, отпускать. Куда деваться-то? Похищение пусть и временного гильдмастера — это, прямо скажем, был не самый умный пункт в моём бизнес-плане. Рискованный ход, который мог превратиться в очень крупный провал.

— Ну как так можно было слить⁈ — пробурчал я себе под нос, чувствуя, как закипает праведный гнев эффективного менеджера, у которого сорвался важный проект. — Дилетанты, одно слово!

— А всё потому, что меня с ними не было, вот почему! — раздался вдруг голос из, казалось бы, пустоты рядом. Прям как в дешёвом ужастике или в шизофреническом бреду.

Я аж подскочил на своём Улыбке, резко обернувшись налево. А там натурально из воздуха материализовался кто бы вы думали?

Фома собственной персоной! Да ещё и верхом на какой-то стрёмной обезьяне типа гориллы, только с белым мехом, как у полярного медведя. У этой твари шерсть, как первый снег в Москве, ноздрищи чёрные, здоровенные, и она буквально на костяшках своих кулаков чешет только в путь, за лошадьми нашими поспевает, даже не запыхавшись. Вот это транспорт, я понимаю, не то, что наши клячи, которые после каждой сотни вёрст требуют техосмотра и капиталовложений.

— Фома! — заорал я, пытаясь перекричать стук копыт и собственное удивление. — Ты откуда тут взялся, мать твою через коромысло⁈ Давно тут партизанишь, аки батька Махно?