Основатель – 5

Глава 11

— Нет. Подскажу. Это называется простая человеческая благодарность и симпатия. Сможем мы с таким работать? Без подчинения и прочих невыгодных факторов?

— Благодарность? Хм. Полагаю, я могу дать Вам кредит доверия. Если Вы действительно так альтруистичны и совершенно бескорыстны со мной, тогда… спасибо.

— Спасибо принимается, ну а теперь к делу. Не как зависимое или по гроб жизни обязанное лицо, а просто деловой партнёр.

Анна достала из кармана маленький изящный золотой колокольчик и звякнула им. Тут же, словно из-под земли, выросла служанка в белоснежном платье из тончайшей ткани и склонилась перед хозяйкой в глубоком поклоне.

— М-м-миледи? — пролепетала она, явно робея.

— Принеси нам всё для послеполуденного чая, — распорядилась Анна. — И проследи, чтобы использовали хрустальный сервиз. Тот самый, мой любимый.

Служанка кивнула и, пятясь, поспешила выполнять приказание, шурша юбками при ходьбе.

— Итак, если Вы здесь, чтобы обсудить дела, то давайте обсуждать, — Анна Вульф снова обратила на меня всё своё внимание, и взгляд её стал острым, как скальпель хирурга. — Чего хотите, Алексей Сергеевич? Конкретно.

И я, не теряя времени, быстренько изложил ей своё желание открыть торговый путь между нашими двумя городами. План был простой, как три копейки: Светлоград поставляет в Волчково предметы роскоши, всякие там безделушки для богатых и скучающих, а взамен получает золото и, что самое важное, пакт о ненападении. Выражение лица Анны почти не изменилось за всё время моего пламенного спича.

Сразу видно, матёрый игрок, умеет скрывать свои истинные чувства за непроницаемой маской, как заправский разведчик на допросе. Поди разбери, что у неё там на уме.

— Вы здесь не для торговли, — заявила она, когда я закончил свою презентацию. От этих слов у меня волосы на затылке дыбом встали. Вот те на, приехали! — Вы здесь, чтобы я не объявила Вам войну.

Откуда, чёрт возьми, она могла это знать? Неужели у неё тут своя агентура, или это женская интуиция, помноженная на опыт интриг?

— Мадам, я не знаю, с чего у Вас сложилось такое впечатление, — сказал я, стараясь, чтобы голос не дрогнул, — но я здесь исключительно ради взаимовыгодной торговли. Бизнес, ничего личного.

— Давайте не держать друг друга за дураков, — бесстрастно ответила она. — Пару недель назад сюда заявилась одна молодая, довольно сварливая особа, — пояснила Анна Вульф, и в её голосе проскользнули нотки усталого превосходства. — Сидела на той же самой скамейке, где сейчас Вы, и долго распиналась о ценности оборонительного пакта. Она отзывалась о Вас крайне нелицеприятно, твёрдо убеждённая, что Вы собираетесь провернуть какую-то пакость против её деревни. И, соответственно, заранее готовила оборонительные мероприятия, так сказать, на всякий пожарный.

— Вы говорите о Сияне Шило из Шилово, — догадался я. — И должен признать, между нами действительно назревают некоторые, скажем так, сложности в отношениях. Но, уверяю вас, у меня нет никакого интереса воевать с ней. Мне своих проблем хватает, чтобы ещё и с этой истеричкой бодаться.

— А у меня нет никакого интереса оказываться между двух огней, пока два Избранника выясняют отношения, — отрезала Анна. — Я не буду подписывать никаких военных соглашений ни с кем из вас. Держите меня подальше от своих разборок. У вас своя свадьба, у меня своя. Я в ваши отношения не лезу, а вы не трогайте меня.

Хотя это был и не полноценный пакт о ненападении, на который я так рассчитывал, но тоже неплохой знак. Я где-то слышал, что Волчково гордится своим нейтралитетом и яростно выступает против любых войн. Хорошо бы твёрдо знать, что госпожа Анна по-прежнему намерена придерживаться этой позиции. По крайней мере, пока.

— Я ценю Ваш пацифистский настрой, — ответил я, стараясь придать голосу максимум уважения. — Но было бы неплохо иметь какие-то гарантии, так сказать, на бумаге. Пакт о ненападении — это ведь не такая уж большая просьба, согласитесь? Чисто формальность для спокойствия обеих сторон.

Анна Вульф решительно покачала головой.

— Если я подпишу пакт с Вами, мне придётся подписать его со всеми в регионе, потому что я не оказываю никаких военных преференций какой-либо отдельной группе. Это мой принцип. Лучше просто оставить всё как есть. Меньше бумаг, больше леса, чище воздух.

— А что такого плохого в том, чтобы подписать договоры с остальными соседями? — удивился я. — Раз уж вы такая ярая противница войны, я бы предположил, что Вы поспешите сделать это с самого начала. Ну, типа превентивные меры, чтобы спать спокойно.

— Не путайте мой нейтралитет с антивоенной позицией, — отрезала она, и в её глазах мелькнул холодный блеск. В этот момент несколько слуг внесли большие сервировочные столики на колёсиках, заставленные бутербродами, вазочками с джемом, тостами и самым великолепным хрустальным чайным сервизом, какой я когда-либо видел. Даже в моих лучших домах в прошлой жизни такого не было. — Замечательно, — прокомментировала Анна, когда они установили столики в пространстве между нами.

Мы прервали наши переговоры на некоторое время, чтобы, так сказать, преломить хлеб и отхлебнуть чаю.

Сам напиток показался мне, честно говоря, жалкой пародией на тот чай, которым я всегда наслаждался в старом мире. Какой-то травяной сбор с невнятным привкусом. Но я, разумеется, не осмелился сказать об этом Анне Вульф.

Либо она пыталась воспроизвести специи «Эрл Грей» из своего собственного дома на Земле, либо просто таков местный колорит. В любом случае, оскорблять её вкусы на данном этапе мне показалось крайне неосмотрительным действием. Моя бабушка говорила: «Дарёному коню в зубы не смотрят», а тут угощают! И на том спасибо.

Как только мы немного расслабились под мерное постукивание ложечек и аромат свежей выпечки, Анна Вульф возобновила свои мысли, подхватив нить разговора ровно с того места, где мы остановились, как будто между нашими репликами прошло всего несколько секунд, а не целая чайная церемония.

— Я не настолько наивна, чтобы полагать, будто некоторые вопросы нельзя решить без войны. Заметьте, я согласилась взяться за оружие и поддержать Германа и Эльфов в их деле против Лекса Могучего. Так что не надо меня считать пацифисткой в розовых очках.

— Это правда, — кивнул я. — Иногда война может иметь свои выгоды. Как говорится, худой мир лучше доброй ссоры, но не всегда.

— Её величайшая польза — это сдерживание, — пояснила она, и в голосе зазвучали стальные нотки опытного стратега. — Если я подпишу пакты о ненападении со своими соседями, потеряю возможность угрожать им войной. Они будут действовать как им заблагорассудится, совершенно не считаясь со мной. Любой пограничный спор станет беззубым, если я не смогу заставить их убраться с моей территории. Так что, извините, но Ваша идея с пактами — это утопия.

— Прагматичный подход, — кивнул я, мысленно отмечая её железную логику. — Но разве Вы не боитесь, что с Вами поступят также? Ну, кто-нибудь из соседей решит, что ваша территория — лакомый кусок?

— Кого мне бояться? — Анна Вульф усмехнулась, отпивая чай. — До недавнего времени Лекс Могучий был моей самой большой головной болью. Серхан Демир не склонен к войне, Манск — просто захудалый городишко, а Шилово не так богато, как я. Мой вес в этих краях более чем достаточен, чтобы гарантировать, что никто ко мне не сунется. Пакты о ненападении только уменьшат мою переговорную силу. Зачем мне добровольно себя ослаблять?

— Обоснованная точка зрения, — задумчиво протянул ответил я. Значит, её антивоенная позиция больше связана с желанием оставаться в стороне от чужих дел, чем с собственным моральным компасом. Типичная политика «моя хата с краю». Я задумался, как бы это использовать в своих интересах. — Кажется, Вы исключаете меня из этого уравнения.

Мои слова её немного озадачили. Анна Вульф с любопытством склонила голову набок, делая ещё один глоток чая.

— Это как так?

— Вы утверждаете, что у всех Ваших соседей есть свои слабости, но забываете, что теперь на сцене появился я, — пояснил, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и весомо. — Я развиваю приморское поселение Светлоград не так уж далеко от Вас на Юге, а моя собственная столица, град Весёлый, с каждым днём набирает всё большую силу на Севере. Какие же у меня слабости, которые дают Вам преимущество? Ну-ка просветите.

Анна Вульф пожала плечами, словно говоря: «Да какие у тебя могут быть сильные стороны, выскочка?»

— Для начала Вы, похоже, не можете удержаться от конфликтов. Слухи ходят, что Ваши сделки с Эльфами привели к тому, что Вы нажили в их лице врагов. И я слышала, что Торговцы всё больше недовольны какими-то вашими договорённостями. Если эти слухи правдивы, Вам нет нужды добавлять ещё одного врага в свой и без того длинный список.

— А если они не правдивы? — парировал я, глядя ей прямо в глаза.

— Могу Вас заверить, что нам нет никакой выгоды объявлять войну друг другу, — сказала она тоном, не терпящим возражений.

— Я в этом не так уверен, — возразил я. — Мои караваны перевозят огромные богатства, и я заключаю множество выгодных торговых сделок. Настанет время, когда Светлоград станет одним из самых процветающих городов в мире. Захват этого города принёс бы Вам немало богатств. Так что не надо тут ля-ля про отсутствие выгоды.

— Думаете, что я так жестоко Вас предам? — в её голосе прозвучало плохо скрываемое возмущение.

— Предательство — это нарушение договорённости, а у нас её попросту нет. Мы друзья? — хмыкнул я. — Мы союзники? Вовсе нет. Мы ведём мелкую торговлю, но нет никаких сдерживающих факторов, которые удержали бы любую из сторон от нападения. С Вашей стороны не будет никакого предательства, если Вы из жадности разграбите один из моих городов. Просто бизнес, как говорится.

Анна Вульф пожала плечами.

— Ну и что? Я уже сказала, что не соглашусь на пакт о ненападении. Какие ещё могут быть варианты?

— А я должен обезопасить свой город, который находится совсем рядом с вашим, — отрезал я. — Так что, полагаю, эта встреча на самом деле решит вопрос нашей, так сказать, дружбы. Станем мы союзниками или врагами. Третьего не дано, как говаривал один мой старый знакомый.

— Зачем ставить вопрос ребром? — нахмурилась она. — Мы можем просто сохранять нейтралитет по отношению друг к другу. Жить как кошка с собакой, но без драк.

— До того момента, пока это Вам не перестанет быть выгодным, — парировал я. — А потом у меня под стенами Светлограда марширует армия, готовая осадить беззащитный, пока ещё не обнесённый стеной город. Я не заинтересован в том, чтобы тратить ресурсы на строительство стены и содержание армии, когда вокруг города только песок и море. Вы и Герман представляете для меня единственную реальную угрозу в этом регионе.

— Да, но… — Анна Вульф запнулась. — Кажется, я понимаю, к чему Вы клоните. Поскольку я не подпишу пакт о ненападении, Вы будете считать меня врагом, даже если я не предприму никаких враждебных действий. Вот она, настоящая мужская логика

— Вы совершенно правы, логика, — подтвердил я. — Потому что я верю в законы и контракты. Ваше настроение может измениться через неделю или две, а вот контракт останат в силе на весь оговорённый срок. Бумага, знаете ли, всё стерпит, а слова — это так, ветер.

— И каковы будут последствия того, если Вы сочтёте меня и мой город врагом? — спросила она, и в её голосе прозвучала плохо скрываемая тревога. — Потому что я не вижу в Вас человека, который объявляет войну из-за таких пустяков.

— Я человек незаинтересованный в войне, Вы правы. Но если Вы станете потенциальной угрозой, то я вынужден буду ввести против Вас экономические санкции. Чисто превентивно, чтобы потом локти не кусать.

Это вызвало у Анны Вульф полусмешок-полуфырканье.

— Санкции? — усмехнулась она. — Вы что, собираетесь на меня в Лигу Наций пожаловаться? Или, может, в ООН?

— Нет, — ответил я, сохраняя серьёзное выражение лица. — Но Вы забываете, что я контролирую Еловый тракт и Западную Дорогу. Ваши и направленные к Вам караваны будут признаны нежелательными и не смогут ездить по нему. Я могу легко остановить любые поставки, идущие к Вам и от Вас. Перекрыть кислород, так сказать, в экономическом плане.

— Но это уже станет актом войны, по моим понятиям, — возразила она, и её глаза сузились.

— Соответственно Вы ответите на это силой, –продолжал я, — спровоцировав активную войну со мной и моими немногочисленными союзниками, которые, несомненно, захотят видеть Ваш город под новым управлением. Например, под моим.

— Вы просто болтун! — прошипела Анна Вульф, энергично тряхнув головой. — Вы не посмеете меня блокировать! Кишка тонка.

Я пожал плечами, изображая полное безразличие.

— Я уж точно не человек, которого можно обвинить в отсутствии смелости. Большая часть активных событий последних месяцев в регионе результат моей деятельности, и очень часто эти действия представляли для меня большой риск. В любом случае выбор за Вами. Пакт о ненападении задаст тон нашим дальнейшим отношениям и дружеским и как торговых союзников. Отсутствие пакта означает, что Вы вполне можете напасть на меня в будущем, потому-то я предпочитаю вынудить Вас сделать выбор сейчас, а не позже, когда совсем не буду этого ожидать. Как говорится, готовь сани летом.

— Мне не нравится этот Ваш дуализм! — процедила сквозь зубы Анна, и её щеки вспыхнули румянцем. — Вы не можете требовать, чтобы я делала выбор между тем, что либо являюсь Вашим другом, либо врагом! Это какой-то шантаж!

— За время моего пребывания в Истоке я усвоил, что существуют только эти две категории, — ответил я спокойно. — И к слову, я бы предпочёл, чтобы мы стали друзьями. Пакт о ненападении снял бы все опасения с обеих сторон. В противном случае я буду вынужден действовать максимально прагматично, а мой прагматизм Вам может очень не понравиться.

В этот момент я увидел, что сломил её сопротивление. Плечи женщины поникли, когда она осознала, что я серьёзно настроен определить наши отношения здесь и сейчас, без всяких там «подумаю до завтра».

— Я не хочу нарушать свою традицию, — сказала она после ещё нескольких мгновений напряжённого молчания, — но, похоже, Вы более амбициозны, чем мои соседи. И к тому же, как только Герман Дурнев построит новый город на этой территории, я могу стать его целью. А на одного из Ваших торговых союзников он не нападёт. Слишком рискованно для его репутации.

— Это правда, — согласился я. Герман ещё не начал колонизировать другую сторону песчаных территорий, но как только он это сделает, он определённо начнёт искать, с кем бы подраться. Такой уж у него характер, вечно ищет приключений на свою пятую точку.

— Тогда сколько? — неожиданно спросила она, и в её голосе появились деловые нотки.

— Сколько за что? — не понял я.

— Сколько Вы мне предлагаете за пакт? — уточнила Анна Вульф. Она тут же выпрямилась и довольно широко улыбнулась. — Потому что, мне кажется, в ходе всей этой дискуссии Вы чётко дали понять, насколько Вам важно, чтобы я не вторгалась в Светлоград. Так что, я полагаю, Вы готовы заплатить немалую цену, чтобы обеспечить себе защиту. Ну, что скажете, Алексей Сергеевич? Почём нынче безопасность?

— Тысяча золотых, — предложил я, назвав первую пришедшую в голову мизерную сумму. Похоже, пока я тут распинался об угрозе санкций, она прикидывала стоимость пакта со мной. Да, это явный косяк с моей стороны так отчётливо показать, насколько важна для меня безопасность моего города. Прямо как новичок на переговорах.

— Кажется, маловато будет. Двести золотых в месяц на весь срок действия контракта, — отрезала она, глядя на меня с видом победителя.

Я громко рассмеялся.

— Так Вы теперь наш протекторат, что ли? Я не собираюсь платить Вам дань! Тысяча золотых единовременно, плюс сто единиц жемчуга. Этого более чем достаточно, чтобы удовлетворить Вашу жадность.

— Жемчуг? И что мне делать с жемчугом? — скривилась Анна Вульф. — Можете продать его какому-нибудь другому простаку и отдать мне выручку. Мне нужны живые деньги, а не стекляшки.

— Вы действительно собираетесь сорвать сделку из-за какого-то жемчуга? — изумился я.

— А Вы? — парировала она, хитро ухмыляясь. Чёрт, она меня поймала!

Я вздохнул.

— Двести золотых в месяц — это просто слишком много. Сто — большее, что могу предложить. И это моё последнее слово.

— А как насчёт десятилетнего срока? — спросила она, не моргнув глазом. — И Вы должны поклясться сделать всё, что в Ваших силах, чтобы удержать Германа, если он обратит свой взор против меня. Ну… выступить гарантом моей безопасности.

О как! Выходит, что она ожидает нападения не только с моей стороны, но и со стороны Германа? Или она знает нечто такое, что заставляет её готовится к войне и с ним? Одна война закончилась, теперь готовится к другой? Она же и его втягивает.

— Гарантом твоей безопасности⁈