Основатель – 1

Глава 5

Ну и нравы тут у местных управленцев, прямо как в налоговой в конце квартала!

Комнатушка, та, куда она скрылась, чем-то неуловимо смахивала на каморку, которую мне Тихон показывал, ну, типа их местная библиотека или архив, фиг поймёшь. Только вот загадочной двери с резным глазом тут не наблюдалось, просто голые, грубо отёсанные стены. Посередине здоровенный, видавший виды дубовый стол, заваленный так, что ножек почти не видно, а на нём всё книги в потёртых кожаных переплётах, какие-то потрёпанные свитки, пыльные фолианты, явно посвящённые сельскому хозяйству. В воздухе висел густой запах старой бумаги, пыли и, кажется, немного кислой капусты или чего-то столь же въедливо-деревенского. Не самый приятный букет, скажу вам.

— И всё же я останусь и потрачу немного Вашего драгоценного времени. Над чем, кстати, работаете, коллега-руководитель, если, конечно, не секрет? — не удержался я, заглядывая ей через плечо, пока она рылась в бумажных завалах.

Чисто профессиональный интерес, так сказать. Может, тут какие местные агротехнологии завалялись, которые и мне пригодятся, чтобы какой проект замутить или поучаствовать.

— Да чем только не занимаюсь, ёлы-палы, — ответила она с таким усталым вздохом, что, казалось, весь мир на её плечах держится. — И математика эта грёбаная, и архитектура, чтоб её, и агрономия, будь она неладна. Вот с севооборотом пытаюсь разобраться, но это, блин, та ещё задачка, скажу я тебе.

Она с грохотом шмякнула стопку пыльных фолиантов на стол, книги бухнулись, подняв облачко пыли, и подняла на меня глаза. Взгляд у неё был… Ну, как у человека, который пашет без выходных уже лет десять. — Понимаешь, Разино под управлением моей семьи уже сотни лет. И как-то так вышло, что Избранника нам боги не то, что не посылают, но даже и не планируют. Ну вот мы и решили, а на кой он нам сдался? Сидеть сложа руки, ждать у моря погоды, пока там, наверху, расщедрятся на подачку, дело, прямо скажем, не самое продуктивное. Так что мы всё сами, своими мозолистыми. Триста лет горбатились, и вот пожалуйста. Деревня четвёртого уровня. Нелегко пришлось, реально нелегко. Ну, я говорю «четвёртого уровня», — она чуть поморщилась, — но кто ж его знает, насколько это точно. Всевидения-то ни у кого из нас нет, сам понимаешь.

— Мои люди тоже решили не ждать милостей от богов, — многозначительно кивнул я, страхуясь на случай, если станет вопрос ребром о том, что я не настоящий избранник. — И попросили меня помочь им тут всё наладить, поднять хозяйство, так сказать.

Управительница снова кивнула и опять вздохнула, ещё тяжелее прежнего.

— Ну, ладно, рада за тебя, за твоих. Удачи, чего уж там. Сам видишь, работы тут непочатый край, просто завались. Но знаешь, бывало, что и другие деревни справлялись. Вон, говорят, жил такой Иосиф Горин. Мужик реально смог целый город отгрохать, прикинь, вообще без этой вашей Стратегической карты. Представляешь, какой геморрой?

— Так, ну вроде бы она меня уже не прогоняет. Тогда лирику в сторону, — подумал я. — Время для конкретики.

— Давай-ка к делу, — предложил вслух, без приглашения, но и без возражений со стороны хозяйки кабинета усаживаясь на один из скрипучих стульев и откидываясь на спинку. Стул протестующе скрипнул, но выдержал. — Как у вас тут с пшеничкой дела обстоят? С основным, так сказать, пищевым продуктом?

— С пшеницей? — переспросила она, будто я интересовался поставками кокаина из Колумбии. — Известно как, тут никакой тайны нет. Закупаем в Златограде, где ж ещё?

— И почём берёте опиум для народа? — уточнил я деловым тоном. — За единицу товара сколько отстёгиваете?

Управительница на секунду задумалась, потом протянула руку к потрёпанному гроссбуху, который одиноко лежал рядом со стопкой книг. Пошерстив несколько секунд пожелтевшие страницы, она наконец ответила: — Ага, вот оно. Уходит пятьсот золотых за закупаемые пятнадцать единиц в неделю.

— Две тысячи золотых в месяц за шестьдесят единиц, значит, — быстро прикинул я в уме. Цифры сложились мгновенно. — Нехило так. Дороговато выходит, не находишь?

— А что делать, земля у нас неплодородная, особенности местности. Не фонтан с фермерством, — призналась она, махнув рукой в сторону книг. — Без нормального колдовства, без всяких там магических удобрений тут хрен что нормально вырастишь, одна морока. Злаковые не растут, а без хлеба жрать не станешь, верно? А зарабатываем мы на другом. Хотя оно как, тут зарабатываем, там тратим, то на то и выходит.

Опаньки! А вот это уже интересно, — мелькнула у меня мысль. — Откровенность — это здорово. Если она не заливает, то прямо сейчас все карты на стол выкладывает. Серьёзно? Похоже, дама не совсем втыкает, что мы тут типа на переговорах, а не просто лясы точим. Ну-ну. Это мне только на руку.

С другой стороны, объективно, мы тут не совсем конкуренты, оба представляем общины, которые пытаются выжить в непростых местных условиях. А значит, никакого конфликта интересов у нас нет. Похоже, она это понимала лучше меня.

— А что, если я тебе ценник этот, ну, скажем так, существенно оптимизирую? — я постарался придать голосу максимум дружелюбия и открытости. — Мы готовы поставлять тот же объём, пятнадцать единиц в неделю, но уже по триста золотых за партию. Как тебе такое предложение?

Конечно, наши производственные мощности пока не дотягивали под такой контракт, чего уж там. Но в загашнике уже скопилось больше сотни единиц пшеницы, что давало недель шесть форы. Вполне достаточно, чтобы нарастить производство, тем более с таким неплохим дополнительным доходом. Этот контракт мог стать отличным стартовым капиталом для наших аграрных амбиций. Потянем, вполне себе потянем.

Стенька Разина секунду смотрела на меня так, будто я с дуба рухнул. Ну или как минимум предлагал ей поджечь местную церковь средь бела дня.

— Вы же понимаете, Алексей Сергеевич, что я не могу на это пойти. Это… это просто невозможно.

— Ещё почему? — я аж бровь поднял. — Что за фатализм?

— Причин как минимум две, — вздохнула она и устало потёрла переносицу. Видно, здорово достали её местные реалии. — Во-первых, эти наши… Торговцы своим партнёрам, так сказать, категорически запрещают торговать с кем-то на стороне. Вся коммерция только через них и никак иначе. А во-вторых, — она понизила голос, — лес, по которому ведёт более-менее приемлемая для логистики дорога просто кишит бандитами. Ну, разбойниками местными. Любые ваши обозы, которые сунутся к нам, эти головорезы стопудово разграбят ещё на подходе, оглянуться не успеете.

Я задумчиво потёр подбородок. Так, схема начинает проясняться. Монополисты и рэкетиры работают в связке. Коррупционное срастание, не иначе.

— Расскажите-ка поподробнее про этих… Торговцев. Что за контора?

— Ваш Весёлый, видать, и впрямь совсем крохотный, раз вы о них не слыхали, — хмыкнула Стенька, но беззлобно, скорее с усталой иронией. — Торговцы — это, считайте, хозяева всей торговли в Златограде и окрестностях. Они держат всё под собой: заключают договора, контракты со всеми фермерами и деревнями поблизости, организуют торговые пути, ну, караваны гоняют. И только у них хватает ресурсов нанять охрану, чтобы эти караваны защищать. А ключевой пункт их контракта, стандартной оферты, так сказать, работать только с ними. Эксклюзив, понимаете? Шаг влево, шаг вправо в плане торговли, и всё, ты нарушил договор. А это значит, что тебя тут же отключают от всех их услуг. Полностью.

— А, ну теперь понятно, — кивнул я. Картина маслом. Чистой воды монополия, приправленная рэкетом. — То есть, по-нашему говоря, это картель? Классический такой, со всеми вытекающими?

— Я таких слов мудрёных не знаю, — пожала она плечами. — Картель, не картель… Но знаю одно, если начну закупать зерно у вас, Торговцы тут же разорвут с нами все отношения. Пошлют лесом, и всё.

— И вы в чём конкретно от них зависите? Только зерно или что-то ещё? — уточнил я, пытаясь нащупать слабое место.

Она снова пожала плечами как-то совсем безнадёжно.

— Да вообще-то больше ни в чём. Цены у них на всё остальное аховые, просто грабёж. Но вот зерно… Без их поставок нам просто будет нечего есть. Крышка, понимаете? Это вопрос выживания. Если вы, допустим, ну, всякое ведь бывает, не сможете нас обеспечить продовольствием, то мы тут просто с голоду помрём. потому что Торговцы с нарушителями контрактов дел больше не имеют. Принципиально. Ни за какие деньги.

— А поскольку они подмяли под себя всю округу, то с другими деревнями вы тоже работать не сможете, — протянул я, прокручивая ситуацию в голове. Блин, ну до боли знакомая схема. Классический картельный сговор. Группашник дельцов, которые договорились между собой, чтобы держать цены высокими и стричь купоны. Да уж, «эффективные менеджеры» местного разлива. Наверняка ещё и откаты берут. Для самих Торговцев это, конечно, золотое дно, спору нет. Такой расклад даёт им возможность выжимать из мелких деревень, как Разино, последние соки, загонять в кабалу. Стандартная цена на зерно, как я прикинул, тут где-то 10 золотых за единицу. А эти ребята толкают его по 33! Тройная накрутка, ёпрст! Нехилый такой гешефт.

— Так что руки у меня связаны, Алексей Сергеевич, — развела руками Стенька. Взгляд у неё совсем потух. — Крепко связаны, это факт, и с ним остаётся только смириться.

— А так ли уж крепко? — я подался вперёд. — Давайте посчитаем. Что, если я предложу вам цену в 15 золотых за единицу? Это всего на пятёрку выше базовой себестоимости, учтите! Чисто символическая наценка. Вы будете платить всего 225 в неделю, это 900 золотых в месяц. Вы серьёзно думаете, что ваша деревня загнётся с голоду, если будет экономить… — я сделал паузу для эффекта, — тысячу сто золотых каждый месяц? Тысячу сто! Это же целое состояние по местным меркам!

Управительница метнула взгляд на свой гроссбух, толстенную такую книгу в потёртом кожаном переплёте, лежащую на столе. Открыла его, обмакнула длинное гусиное перо, похожее на сувенир из исторического музея, в чернильницу и начала что-то быстро чиркать на странице, шевеля губами. Цифры явно её огорошили.

— Сумма, конечно, впечатляет, — пробормотала она, не отрываясь от расчётов. — Прямо скажем, невиданная щедрость… Но хочу предупредить, ну, чисто из солидарности, что ли… Я вижу, чего ваша деревня пытается добиться, и уважаю это. Вы ведь у Торговцев могли бы выбить цену и получше. Для себя, я имею в виду.

— О, а меня совершенно не интересует работа с ними, — отрезал я. Последнее, что мне нужно — вляпаться в какой-нибудь эксклюзивный контракт с этими монополистами, который на корню убьёт все шансы моего Весёлого на реальную прибыль и развитие. Нет уж, спасибо, такой хоккей нам ни к чему. — К тому же, — добавил я, смягчив тон, — поймите правильно, зерно и экономия нужны вам, вашему Разино, а не этим Торговцам. Они и так жируют. А мой подход простой: будете процветать вы, поднимемся и мы. Я здесь ищу не просто разовую сделку, понимаете? Я ищу партнёров. Надежных партнёров. Может быть, даже друзей.

Она подняла на меня глаза, в которых мелькнуло что-то похожее на удивление и… надежду?

— Ты так… не по-нашенски говоришь. Я не про говор. Тут все гребут под себя и стараются обмануть. Не то, чтобы ты прямо честный, я бы тебе пару медяков в долг не дала, но смысл слов отличается сильно, да ещё и переосмысление Торговцев. Ты не такой как все, Алексей Сергеевич, — произнесла она медленно. — Но знаешь, если в твоих словах хотя бы толика правды, то приятно знать, что хоть кто-то думает не только о собственной шкуре, но и о том, чтобы другие не остались с носом.

— Ну что, по рукам? — спросил я, глядя ей прямо в глаза. Надо ковать железо, пока горячо.

Стенька Разина аж скривилась, будто лимон целиком проглотила, лицо у неё стало напряжённым, усталым. Видно, что человек терзается сомнениями: предложение заманчивое, но риски… Риски её пугали до чёртиков.

— А как же эти… Бандиты? — наконец выдавила она. — С ними-то что делать будем? Они ж тут, на тракте, как у себя дома шляются, мать их!

— Да я пока ехал, вроде тихо всё было, — пожал я плечами, стараясь выглядеть максимально беззаботно. — Ни одной подозрительной рожи не встретил. Спокойно, как на кладбище, только птички чирикают.

Хотя, конечно, — мелькнула мысль, — один раз проехать — это ещё не показатель. Могли и затаиться, гады.

— Лесом ехал?

— Нет, по пустым полям.

— В поле тоже опасно, путник виден издалека, а засада может в любой яме или овраге спрятаться. Да и потом, они одиночек и не трогают, смысла особенного не видят нищих крестьян без груза грабить! — отмахнулась Стенька. — На кой им сдался какой-нибудь бродяга с дырой в кармане? Им подавай караваны, телеги гружёные, понимаешь? Тех, у кого бабла нормально при себе, кто пожирнее выглядит. А так-то какой им резон попусту рисковать? Из-за пары-тройки несчастных золотых связываться? Пф-ф, не смеши. Это не их масштаб, не их уровень.

— А если я разберусь с бандосами? То есть, с разбойным людом? — спросил я твёрдо, добавив в голос металла. — Вопрос-то чисто организационный, ну, может, немного силового воздействия.

А про себя подумал: — Ну а что? Логистику им подпортить, пару показательных акций провести, и всё, разбегутся, как тараканы. Хотя, блин… Как именно это провернуть, пока хрен его знает. Но звучать надо убедительно, иначе какой из меня переговорщик?

— Короче, давай так договоримся, — я наклонился чуть вперёд, понизив голос. — Если я решаю вопрос с этими бандюками, ну, чтобы их тут и духу не было, чтобы тракт стал чистым, как совесть младенца, ты рвёшь свой договор с Торговцами к чёртовой матери и начинаешь работать со мной. Напрямую. Без посредников и их грабительских наценок.

Сделал паузу, давая ей время обдумать.

— Цена вопроса — двести двадцать пять золотых в неделю. Фиксируем на полгода. Нормальный прайс, сама понимаешь.

— Полгода? — переспросила она, удивлённо вскинув брови. — Чего так мало-то? Обычно тут договора заключают… Ну, типа, надолго, навечно почти.

— Слушай, я не сторонник этих вечных кабальных договоров, — пояснил свою бизнес-философию. — От них только напряги между партнёрами со временем возникают, недоверие всякое. Зуб даю. Лучше периодически, скажем, раз в полгода, сверять часы, садиться за стол и честно обсуждать, всех ли всё устраивает? Гибкость нужна, понимаешь? Рынок меняется, условия меняются, сегодня так, завтра эдак. Надо держать руку на пульсе.

Стенька помолчала, постучала пальцами по столу, разглядывая трещины на дереве. Видно было, как в голове у неё идёт напряжённый подсчёт. Наконец она подняла на меня глаза. Решимость перевесила сомнения.

— Ладно… — выдохнула она. — С одной стороны, рушить привычный порядок вещей трудно а с другой, этот… Как ты его назвал? Картель? Он у меня уже поперёк горла стоит. Сижу тут, как птица в клетке, крылья есть, а взлететь не могу. Да и потом, знал бы ты что у меня за семья, какая кровь! Мы народ решительный. И если ты и правда этих отморозков с дороги уберёшь, зачистишь тракт, то мне это приоткроет ещё пару возможностей, так что риски того стоят, да и цена такая, как говоришь… Тогда давай. Согласна.

Она решительно кивнула.

Я протянул руку.

— Пожму, когда лихих людей уберёшь. И договор с Торговцами порву, хрен с ними. Уж лучше понятные полгода с тобой, чем эта их грёбаная «вечность», от которой удавиться хочется. Если всё и правда, как ты говоришь, я в любой день недели выберу твой вариант, тут и думать нечего!