Основатель – 1

Глава 1

Пятьдесят лет в бизнесе — срок серьёзный. Для большинства выход на пенсию означает подвести итог, остановиться, выдохнуть, отбросить всё лишнее и подумать о себе: шашлыки на даче, банька по выходным, ну и телевизор, конечно. А для меня? Да я бы ещё лет тридцать рулил «Эолом», одной из самых мощных корпораций страны, но врачи, сволочи, вдруг вынесли вердикт: — Сердце посадил, Морозов. Всё в лоскуты! Или завязываешь с этими бешеными нагрузками, или до Нового года не дотянешь.

Совет директоров, естественно, тут же забегал и заскулил: — Алексей Сергеевич, Вы легенда! Вы же с нуля подняли этот холдинг! Но… здоровье дороже. А хитрые глазки сверкают неискренней жалостью, за которой легко угадывается алчность. В них прямо-таки написано, «интересно, а что можно в связи с этой ситуацией урвать?»

Чёрт возьми, одно инфарктное состояние, и уже акулы бизнеса закружили вокруг «Эола», как стервятники. Будь я на десять лет моложе, нашёл бы рычаги, прижал бы парочку неверных союзников, может, даже слил бы компромат на этого выскочку Семёнова из правления… Но увы! После провального квартала и так акции просели, а если я ещё трупом рухну посреди совещания, рынок просто взвоет.

В общем, передал бразды правления какому-то мажору из топ-менеджмента, сынку нашего министра, между прочим, а сам поехал… Нет, не на дачу. В «Ритуал» присмотреть себе нормальный гроб. Раз уж по факту я уже мёртв, так хотя бы похороны организую себе достойные.

Конечно, когда ты, Алексей Морозов, создатель империи «Эол» и человек, придумавший двадцать пять способов заработать на обычной гречке, все будут вспоминать тебя с придыханием. Наши продукты в каждом доме от пельменей «Бабушкина забота» до энергетиков «Всеволод Ярый». Даже этот наш «Чудо-творог» в синих стаканчиках — всё наше, под собственными брендами.

В отличие от других олигархов, я не светился на ток-шоу, не покупал футбольные клубы и не лез в политику. Держался простых принципов: не воровать у своих, не сражаться с государством и не вестись на лесть. И знаете что? Сработало.

На следующий день после отставки раздался звонок.

— Алексей Сергеевич, это Светлана из фонда «Живи». Мы проводим благотворительный ужин в «Метрополе»…

Обычно я просто переводил деньги и вешал трубку. Но теперь, когда весь свет знал, что я «на заслуженном отдыхе», отбрыкаться не получилось.

Зал «Метрополя» блестел позолотой и мягким светом. Я стоял у микрофона и нёс какую-то муть про «вместе мы победим рак».

Не поймите неправильно, я действительно жертвовал миллионы на медицину. От всей души. Однако эта великосветская показуха… Люди в смокингах, жующие фуа-гра, клянутся в горячем желании «спасти человечество», при этом половина из них даже не знает, как выглядит онкологическая больница изнутри.

Я закончил речь и объявил о самом крупном пожертвовании в истории фонда, двести миллионов рублей. Вот она, правда жизни, слова — воздух, а деньги — кислород.

Потом начался ад под названием «фуршет», очередь из желающих облагодетельствовать несчастных.

Жена какого-то чиновника прям горела идеей «социального фитнеса для онкобольных». Читай в конце мелким шрифтом «отмыв бабла». Молодой стартапер ратовал «совместить доставку суши с телемедициной». Какая-то дама в бриллиантах настаивала, что «благотворительные NFT — это будущее».

Поскольку свою речь я уже произнёс, то отбился от этих «стартаперов» и уже собирался сбежать через чёрный ход, как вдруг заметил парнишку лет шестнадцати, чей вид выбивался из общей картины.

Он стоял одинокий и неприкаянный, в дешёвом костюме с «Горбушки» и криво завязанным галстуком. Вид умный, будто студент перед защитой диплома.

— Пацан, — сказал я, подходя. — Ты галстук-то хоть в зеркале видел, когда завязывал?

Он покраснел: — Извините, Алексей Сергеевич…

— Да ладно, чего уж там, — я отвёл его в сторонку, аккуратно распустил и перевязал узел. — Галстук — не главное в этой жизни. Главное понимать, в чём разбираешься, а в чём нет. Научишься.

Пока я поправлял галстук, он нервно ёрзал.

— А как ты сюда попал, парень? Билет-то стоит как месячная стипендия.

Он замялся, но потом признался: — Через окно в туалете. Я… хотел Вас послушать.

— Лестно. Хочешь в бизнес пойти?

— Уже пытаюсь. Информационный. Пишу контрольные, для учащихся ПТУ курсовые, ну и научные работы потихоньку осваиваю.

— Да-а, все мы с чего-то начинали, — я еле сдержал улыбку. — А преподы не гоняют? Это же вроде как не совсем законно…

— Да гоняют, конечно. Завуч уже вызывала, стыдила, запрещала. А я что? Делаю аккуратно, из рук в руки. Спрос есть, ребята берут.

— Ты, главное, предоплату бери, чтобы не кинули…

Внезапно в зале погас свет, потянуло могильным холодом. В теле появилась какая-то лёгкость, словно я Элли, которую уносит долбаным волшебным смерчем.

Неужели приступ? Вот такая она, смерть…

Тело куда-то перемещалось.

— Не бойся, избранный! — в темноте прозвучал проникновенный женский голос. — Твой путь только начинается!

Мир вспыхнул перед глазами с дурацкой чёткостью, как бывало после третьей рюмки ледяной «Белуги».

Я очутился на свежем воздухе, точнее, в каком-то зажопинском лесу, раскинувшись на спине, аки бомж с перепоя. Перед лицом раздражающе мотылялась какая-то былинка, отмахнувшись от которой, я издал полурык-полустон и сел.

Голова гудела не хуже трансформаторной будки, тело ныло, словно после драки с пацанами из соседнего квартала в годы моей шальной юности. В воздухе витала поэтическая свежесть, соревнуясь между собой, на все лады голосили птицы, от земли и травы поднимался лёгкий пар. Не иначе утро.

Я посмотрел на небо, как будто надеясь там найти ответ на вопрос, а какого чёрта вообще происходит?

Вроде ничего не пил в Метрополе, разве что стакан воды. Траванули чем-то?

Мысли в голове касательно недавних событий и моего текущего расположения постепенно замещались желанием просто очень крепко и длинно выматериться. Прям как на стройплощадке, чтоб узбеки забегали! Воспоминания как-то сами собой чередовались с крепким матом.

Я начал подниматься. Осторожно, медленно… Когда тебе семьдесят пять, привыкаешь перемещать себя как антикварную вазу, иначе сорвёшь спину. Потом целую неделю светят визиты личной медсестры с её болючими уколами, а вместо мягких рук любимого массажиста Вазгена тело будут мять весьма действенные, но доставляющие чрезвычайно болезненные ощущения руки Светланы Арнольдовны, заслуженного врача России.

Да где я, мать вашу⁈ Этот чёртов вихрь, женский голос…

Не, для галлюцинаций слишком реалистично. Значит, реально выдернули из банкетного зала и швырнули бог знает куда. Я что, помер? Неужто загробная жизнь — это вонючий лес и похмельный синдром?

Впереди замаячила женская фигура.

Высокая, в золотых доспехах, не то валькирия, не то участница московского фестиваля реконструкторов. Волосы длинные, хоть коси, до самых пят. Босиком, что для нашего климата явный перебор. В одной руке копьё, не бутафория какая, а серьёзная железка, этакая проколет любого, как жука, в другой фонарь.

Но самое впечатляющее — её кожа. Она блестела золотом, будто девушка не живое существо, а напротив, ожившая статуя. Никогда такой фигни не видел, наверное, что-то новомодное из фэшн-индустрии.

При всём при этом выражение лица у девицы важное и уверенное в себе, словно у федерального министра с пятилетним стажем.

Я замер, аки прогулявший лекцию студент перед появлением декана, не зная, то ли здороваться, то ли драпать.

— Здравствуйте, девушка, — прохрипел я, чувствуя себя полным идиотом. — Не подскажете, а где я, чёрт возьми, очутился?

Она резко развернулась в мою сторону, и я невольно отступил на шаг, когда её оружие отклонилось от вертикальной оси и пронеслось в будоражащей нервы близости перед моим лицом. Копьё — достаточно весомый аргумент, чтобы обращаться к этой министерше вежливо.

— Где? — прошипела она так, будто я только что наступил ей на ногу в переполненной маршрутке. — Я скажу тебе, где ты. Ты в Истоке, мире великой магии и ещё больших возможностей.

Я растерянно моргнул и ещё раз посмотрел на лес. В голове крутилась только одна мысль: — Ну и куда я влип?

— И как же, стесняюсь спросить, меня сюда угораздило попасть?

Стервозная девка, а иных эпитетов она пока что не заслуживала, закряхтела и потёрла переносицу, как главбух в конце квартального отчета.

— Я промахнулась. Облажалась, — пробормотала она себе под нос. — И теперь весь мой план полетел в тартарары.

Её копьё предательски дрогнуло, снова качнувшись в мою сторону, словно жило своей, недружественной лично ко мне жизнью.

— Ну, наверное, всё можно исправить, — выдавил я, чувствуя себя полным идиотом, который пытается успокоить разъярённую фурию. — Может, Вам чем помочь?

Тем временем в голове крутилось только одно логичное объяснение: инсульт. Да-да, именно так. Сейчас я валяюсь в Боткинской больнице, а всё это просто галлюцинации перегруженного мозга. Сейчас медсестра вколет что-нибудь успокоительное, и бред закончится.

— Помочь⁈ — она фыркнула, будто я предложил завалить мамонта голыми руками. — Смертные не в состоянии мне… помочь.

— То есть Вы… — мне хотелось сказать «министр культуры», но всё же усилием воли заставил себя говорить и мыслить её категориями, — богиня?

А про себя подумал, а объяснимо ли такое простым инсультом? Вдруг шиза накрыла на старости лет? Может, я вовсе не в Боткина, а в Кащенко?

— Я — Рада, — царственно, с металлом в голосе объявила она, — повелительница всех ветров Истока.

Рада, которая мне не рада… Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Точно Кащенко!

— Вы хотите сказать, что это Ваше божественное вмешательство меня сюда выдернуло из Метрополя? — тем временем «Кащенко» казался мне всё более и более вероятным вариантом. Ну и обрадуются завистники из Совета директоров! — А осмелюсь спросить, зачем Вы это сделали? Выкуп? Слухи о моём богатстве сильно преувеличены, и всё же я настроен на диалог.

Рада не отреагировала на намёки, вздохнула и ещё раз без удовольствия осмотрела меня с ног до головы, как официанта, который пролил кофе на её платье.

— Неудача, промах. Я послала волшебный вихрь захватить и доставить ко мне юного, храброго и умного Даниса Быстрицкого, того парня, с которым вы болтали, но произошёл сбой. А ведь Денис именно тот, кому суждено возвеличить моё поселение!

Она снова вздохнула, как человек, который пришёл на авторынок купить Гелендваген, а ей подсунули десятилетний УАЗик. Да что там, в моём случае семидесятипятилетний!

Пока мы мило беседовали, мой взгляд сам собой так и косился в сторону копья. С богами я сталкивался впервые, и всё же они наверняка таскают оружие не для показухи. Зевс в мифах чуть что, гасил смертных без всякой жалости. А с этой… Спорить с ней, как с прокурором: ты ему цитату, он тебе ссылку. Короче, себе дороже. И, опираясь на свой жизненный опыт, я это прекрасно понимал.

— Тебе наверняка страшно и непонятно, — продолжила она со всё той же высокомерностью, к которой добавилось ещё и фальшивое сочувствие. Ровно также моя тётя Зина предлагала «просто зайти на пять минут», а потом три часа рассказывала про свои болячки и просила в долг, который, кстати, никогда не отдавала.

— Так вот! Ступай север, в город Златоград. Тамошние жрецы с радостью приютят тебя и объяснят, как устроен этот мир. Удачи.

Посчитав свою миссию выполненной, она развернулась, собираясь улизнуть.

— Постойте, эта самая… Величественная Рада! — я закричал, чувствуя себя обманутым вкладчиком, от которого ускользает Мавроди, — Вы не можете просто притащить меня в этот мир и бросить на произвол судьбы!

— Отчего же? Ещё как могу, — ответила Рада, даже не оборачиваясь. — Ты не мой избранник. Мне нужно возвращаться и готовиться к новому ритуалу. Этот прокол отбросил меня на годы и годы назад.

— Но как мне вернуться домой⁈ — в моём голосе уже проскальзывали панические нотки.

В глубине души я понимал, что продолжать данный бредовый диалог — чистое безумие, но что-то подсказывало, это не галлюцинации. Может, чересчур отчётливо чувствовался каждый листок под ногами, или слишком явно пахло хвоей и чем-то ещё… Медью, что ли? Как бы то ни было, если эта стерва сейчас смоется, а обратной дороги может и не найтись.

— Я, наверное, пропустила тот момент, когда сказала, что мне есть дело до тебя и твоей жизни, смертный? — она скептически изогнула бровь, — Этот мир теперь твой дом, а сколько ты в нём протянешь… Не знаю. И потом, в произошедшем есть и твоя вина. Твоё взаимодействие с субъектом Быстрицким сбило настройки магии и переориентировало действие на тебя.

Я рефлекторно сжал кулаки, отчего обратил внимание на собственные руки. Что за чёрт⁈ Кожа на руках какая-то… не моя.

— Имейте совесть! Мне семьдесят пять лет! — повысил я голос. — Мне не дойти до этого вашего Златограда!

— Ой, да брось! Хватит распускать сопли, — богиня уже отрывалась от земли, её доспехи зазвенели, как пустые банки на ветру. — Посмотри на себя.

Рефлекторно сделав, как велено, я обомлел. Кожа гладкая, упругая, мягкая. Ни морщинок, ни пигментных пятен, не висит. Никаких следов прожитых лет. Что за чёрт? Потрогал голову. Матерь Божья! Густая шевелюра, будто мне снова двадцать пять! Сделал несколько шагов, ноги не скрипят, спина не болит. Даже подпрыгнул от удивления и приземлился легко, как в молодости, без привычного хруста в коленях.

— Когда ты пересекал границы миров, моя магия вернула тебе идеальное здоровье, — объяснила Рада, зависнув в воздухе, как дрон. — Избранник не должен страдать от скрытых недугов. Для мальчишки это означало бы долгую жизнь без болезней, ну, а для старика… — она презрительно сморщила нос, — видимо, отмотала время назад, к твоим лучшим годам, ну и заодно языку Истока обучила, чтобы избавить от языкового барьера.

Я снова молод! Представляете, мудрость семидесятипятилетнего в теле крепкого парняги! С такой-то бодростью да вернуться бы в правление компании и потребовать назад свой кабинет! Они бы меня точно не узнали, это уж точно.

— Прощай, незнакомец, — бросила Рада, уже поднимаясь в воздух.

— Постой! Как мне вернуться обратно?

— Не мои проблемы, — донеслось откуда-то сверху, прежде чем она растворилась в ветре, оставив меня одного посреди этого чёртова леса.

Я постоял ещё какое-то время, ожидая, что проснусь в своей или, на худой конец, в больничной постели.

Однако мир вокруг оставался возмутительно реальным. Как его там? Источник? Исток? Похоже, я застрял в этом самом Истоке. По крайней мере, пока.

Хотя…

Что мы имеем в активах? Тело молодое, мозги соображают, я свободен. Если в этом мире действительно существуют магия и богини, то, возможно, и способ вернуться домой найдётся. В конце концов, теперь у меня есть два преимущества: молодое тело и прежний ум. Не самый плохой старт для приключений, не так ли?

Я нашёл тропинку и впервые за долгие-долгие годы побежал. Не вразвалочку, не семенящими стариковскими шажками, а по-настоящему, с ветерком, так, что сапоги гулко стучали по земле, а ветер свистел в ушах.

Одежда, похоже, тоже преобразилась во время телепортации. Вместо моего любимого костюма от Brioni — кожаная туника, словно из дешёвого фэнтези-фильма. На поясе болтались куча карманов и небольшой кинжал. Не то, чтобы серьёзное оружие, но хоть что-то. Интересно, водятся ли в этих лесах бандиты?

Я бежал, пока ноги не начали гореть, как после спринтерского забега. Но даже эта боль казалась приятной, ведь теперь тело снова слушалось меня и способно выдержать серьёзные нагрузки.

Останусь ли я молодым, если вернусь на Землю? Проверить это можно только одним способом.

Я добрался до развилки, где стоял покосившийся указатель. Налево деревушка Весёлое, всего в четверть километра. Направо тот самый Златоград, но аж в пятнадцати. Живот предательски заурчал. Логичнее всего заскочить в деревню, добыть пропитание, а уж потом двигаться дальше. Иначе придётся питаться подножным кормом, а я ведь понятия не имею, что здесь съедобно, а что ядовито. Даже безобидная на вид ягодка могла оказаться последней в моей жизни.

Решив так, направился в Весёлое по разбитой дороге, больше похожей на тропу, которую ремонтировали при царе Горохе.

Рытвины, кочки… Местами дорогу основательно размыли ручьи, образовав овраги. По этому бездорожью вообще кто-либо ходит?

Если посадить сюда двух мужиков из гоголевских «Мёртвых душ», которые давали бы заключение, доедет телега до такой-то точки или не доедет, они бы сказали, что по такой дороге ничто и никуда не сможет доехать.

Может, они все тут летают? Богиня вот полетела. А грузы, похоже, на драконах возят? Ладно, разберёмся.

Я вышел из леса и увидел деревушку, точнее, шесть покосившихся лачуг, пшеничное поле поодаль и два более крупных здания из брёвен, нечто вроде сараев. Всё это добро выглядело так, будто его собирались разобрать на дрова ещё в прошлом веке. Особенно «радовала» крыша самого большого строения, она просела, словно спина престарелого мула, перетаскавшего на своём веку не одну тонну тяжестей.

Особого веселья в этом самом Весёлом я не заметил.

На деревянной вышке в центре торчал худосочный мужичок, видимо, дозорный. Заметив меня, он тут же зазвонил в колокол, будто возвещая о крупномасштабном нашествии орков.

И тут, о чудо, все двери в деревне распахнулись одновременно. Из них высыпало человек двадцать пять: мужчины с мозолистыми руками, женщины в поношенных платьях, ребятня, все неслись по направлению ко мне, сломя голову. Я инстинктивно схватился за кинжал, ожидая худшего… но тут заметил, что некоторые держат в руках букеты полевых цветов.

— Избранник прибыл! — прокричал коренастый мужик в длинных штанах и красном жилете. — Наконец-то явился наш спаситель!

Толпа ликовала. Люди обступили меня со всех сторон, сыпля под ноги цветочные лепестки. Женщины рыдали от счастья, мужчины хлопали по плечу так, что я едва удерживал равновесие.

— Эй, потише! Не наседайте! — пробовал я унять восторженных селян, отбиваясь от особенно ретивых ребятишек, которые висли на моих руках, как обезьяны на пальме.

— Вы явились! Наконец-то! — коренастый мужчина порывисто схватил мою руку в свои мозолистые ладони. — Я мэр Тихон, гордый глава и старейшина деревни Весёлое. По крайней мере был им до Вашего прибытия. О Боги, радость-то какая!

Толпа замерла в ожидании моих слов, я же чувствовал себя последним негодяем. Ведь эти люди ждали настоящего героя, а не случайно занесённого вихрем пенсионера из другого мира.

— Граждане! Кхе, кхе… Послушайте, я… э-э… боюсь, вышло недоразумение, — начал я, потирая ушибленное детскими объятиями плечо. — Меня не выбирали спасителем вашей чудесной деревни.

— Но наш дозорный видел богиню в небесах! — не сдавался мэр. — Она наверняка оставила Вас неподалёку, дабы Вы торжественно ступили на нашу землю⁉

— Да там… ошибочка вышла, она собиралась сцапать другого, — вздохнул я. — Боги тоже иногда ошибаются. А высадила она меня здесь потому, что… ну… ей было лень разбираться, куда меня деть.

— Значит, Вы не наш избранник? — раздался из толпы женский голос, в котором уже слышались нотки разочарования.

Я отрицательно покачал головой: — Давайте я не буду корчить из себя того, кем не являюсь. Боюсь, что нет.

Местные, даром что крестьяне, информацию переварили быстро и хотя не принялись побивать меня камнями, за что им уже большое спасибо, стали расходится. И судя по сдержанной реакции и отдельным репликам «опять!», стало ясно, для деревни это не первый подобный случай. Женщины, вздыхая, подхватывали детей, мужчины ворчали себе под нос, бредя обратно по мокрой траве. Вскоре на дороге остались только я да мэр Тихон.

— Но Вы ведь всё равно чужак, верно? — спросил старейшина, который умел делать выводы даже из таких новостей.

— Меня зовут Алексей Сергеевич. Давайте сразу на «ты», не люблю все эти расшаркивания. И по поводу чуждости. Если уж на то пошло, то да, я из другого мира, не Истока.

— Так-так… — мэр задумчиво почесал бороду. — Ну что ж, идёмте — идёмте. Хоть Вы явились к нам не как Божественный избранник, и всё же Вы гость, а гостей у нас в Весёлом кормят досыта.

Я не смог сдержать улыбку при слове «кормят». Ведь вместе с молодым телом ко мне вернулся и волчий аппетит, тот самый, что в двадцать лет заставлял съедать тройные порции.