Орден Архитекторов. Книга XII

Глава 7

Замок Морс

Пригород Берлина, Пруссия

Бывший князь Лихтенштейна, Роберт Бобшильд, сидел в комнате, которую ему любезно выделили в замке Морс, и тупо пялился на этикетку бутылки с вином.

«Урожай прошлого года. Регион: Северная Пруссия. Вино столовое, полусухое. Крепость: 9%».

— Говно какое-то, — резюмировал Бобшильд и сделал большой глоток прямо из горла.

Ну да, так оно и есть. Говно редкостное. Особенно по сравнению с тем божественным нектаром, который он хлестал литрами в своём дворце.

Эх, были времена! Золотые унитазы, молоденькие наложницы, банкеты до утра…

А теперь что? Замок Морс! Типа элитная тюрячка для аристократов, которых вроде и казнить жалко (или просто лениво), но и на воле держать стрёмно. Ну, чтобы случайно не начали революцию или не пропили фамильные драгоценности в ближайшем кабаке.

Обстановка в замке Морс была под стать статусу: вроде всё чинно-благородно — картины на стенах (репродукции, конечно, но кого это волнует?), мебель под старину, даже охрана в ливреях (правда, с электро-дубинками наготове). Но за всей этой показухой скрывалась тоска зелёная и ощущение полной безнадёги.

Бобшильд чувствовал себя последним чмом. Он, великий князь (ну ладно, бывший, но всё равно!), вынужден был хлебать местное пойло для простолюдинов, которое гордо именовалось «вином», и общаться с такими же неудачниками, как он сам.

Компанию ему составляли четверо таких же «почётных гостей» — мятежные прусские дворянчики, которые решили, что старая добрая Пруссия срочно нуждается в коммунизме. Ну, типа, равенство, братство, отобрать всё у богатых и поделить между… ну, видимо, между собой.

Революционеры хреновы! Вид у них был соответствующий: глаза горят праведным огнём, речи толкают про светлое будущее, а сами даже шконки свои заправить ровно не могут. Дурачки, одним словом.

Бобшильд снова отхлебнул винишка.

— … и тогда мы свергнем этих буржуев! — вещал один из революционеров. — Долой частную собственность! Вся власть — народу!

— Ага, — поддакнул второй. — И пиво всем бесплатно!

— А вино? — спросил третий, глядя в свой бокал с таким видом, как будто там плавала дохлая муха. — Вино тоже будет народным? Надеюсь, получше этого шмурдяка.

Четвёртый просто молча кивал и икал.

Бобшильд слушал этот бред и думал: «Господи, за что мне это наказание? Мало того, что всё просрал, так ещё и в компании этих дегенератов приходится чалиться. Эх, Вавилонский, сука, чтоб тебя Тени сожрали!»

— А вы, господа революционеры, хоть понимаете, что такое настоящий коммунизм? — он сделал ещё один глоток и поморщился. — Это когда у всех одинаково хреново. Вот как у нас сейчас с этим вином.

Революционеры уставились на него так, словно он только что объявил себя императором Российской Империи.

— Ты чего это, аристократишка? — прищурился первый. — Издеваешься над светлыми идеалами?

— Нет, просто объясняю на доступном примере, — Бобшильд лениво покрутил бутылку. — Вот смотрите: сейчас мы все пьём одинаково паршивое вино. Это и есть ваш коммунизм. А в моём дворце…

— В БЫВШЕМ твоём дворце, — с нескрываемым удовольствием поправил его второй революционер.

— … В МОЁМ дворце, — с нажимом продолжил Бобшильд, — я пил " Сассикайя' урожая таких годов, когда вас ещё даже не было в проекте! Вы хоть представляете, как оно пахнет? Как будто ангелы нассали в бокал! Божественно!

Третий революционер невольно сглотнул.

— А женщины? — неожиданно подал голос четвёртый, самый молчаливый из всех. — У тебя там наверняка были шикарные женщины?

Бобшильд расплылся в улыбке.

— О-о-о, друзья мои! Если бы вы только видели мой гарем! Двадцать восемь красавиц, и каждая обучена искусству любви в лучших… эмм… учебных заведениях Европы. Блондинки, брюнетки, рыжие…

— И все с сиськами? — уточнил первый с таким видом, как будто проводил научное исследование.

— Разумеется! — Бобшильд раскинул руки, показывая наглядно. — Сиськи всех форм и размеров! А что, в вашем коммунистическом раю сиськи тоже будут общими?

Коммунисты нахмурились, явно пытаясь вспомнить, что там писалось в их учениях насчёт женских прелестей.

— Нет, ну это же другое, — неуверенно пробормотали они.

— Ага, другое, — отмахнулся Бобшильд. — В том-то и дело! У вас всё общее, кроме самого интересного!

Он уже собирался послать этих дебилов куда подальше и пойти страдать в свой номер, как вдруг дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался охранник.

— Господа! — выпалил он, задыхаясь. — Там… там…

— Что «там»? — лениво спросил Бобшильд. — Обед принесли? Надеюсь, сегодня не опять эта ваша капуста тушёная?

— ХУЖЕ!!! — заорал охранник. — Там… ТЕНИ!!! В БЕРЛИНЕ!!! НАПАЛИ!!!

Бобшильд поперхнулся вином. Тени⁈ Здесь⁈ В Пруссии⁈

Аристократы-коммунисты повскакивали со своих мест.

— Тени⁈ — пробормотал один. — Это что, начало конца⁈ Старый мир рушится!

— Ура, товарищи! — заорал другой. — Скоро вся власть будет Советам! То есть, нам!

Бобшильд же замер. Он вспомнил Леоса. Тот ведь что-то такое говорил… Про ритуалы, про силу, про то, что Тени помогут ему захватить власть… Правда, для этого нужны были жертвы.

Бобшильд тогда не воспринял его слова серьёзно. У него и без того всё уже было на мази. Какое ему дело до того, что болтает этот сумасшедший фанатик? Но сейчас, когда мир вокруг рушился, когда он сам сидел в этой дыре…

«А что, если Леос не врал? — мелькнула в голове шальная мысль. — Что, если это — мой последний шанс вернуть всё?»

Он посмотрел на своих собутыльников-революционеров. Наивные болванчики… Жертвы!

— Господа! — Бобшильд резко вскочил, изображая на лице праведный гнев. — Вы слышали⁈ Тени наступают! Возможно, это наш шанс! Но для начала предлагаю как следует отметить это дело! У меня в номере припрятана бутылочка настоящего армянского коньяка! Старого, выдержанного! Не то что это пойло! Выпьем за нашу будущую победу! За мир-труд-май!

Революционеры радостно загалдели. Ещё бы! Настоящий армянский! Да они за такое готовы были хоть на самого канцлера с вилами пойти!

— Коньяк? — переспросил один. — А он точно не буржуазный?

— Самый что ни на есть пролетарский! — заверил Бобшильд. — Из запасов самого Карла Маркса! Он его лично прятал от прусской охранки!

Ну, тут уж устоять было невозможно. Перспектива выпить нормального коньяка быстро перевесила все их идеологические принципы.

Аристократы-коммунисты гуськом потянулись за Бобшильдом в его номер. Но там их ждал не коньяк.

Бобшильд, заперев дверь на ключ, достал из-под кровати старый, затупленный столовый нож и вилку с погнутыми зубцами (другого оружия в «элитной тюрячке» не водилось).

— Простите, ребята, — сказал он, облизывая пересохшие губы. — Но для великой цели нужны жертвы. Ничего личного. Просто ритуал.

То, что произошло дальше, лучше не описывать в подробностях. Скажем так: Бобшильд вспомнил все свои аристократические замашки… по части разделки дичи.

Революционеры, конечно, пытались сопротивляться. Но куда им, подвыпившим комнатным растениям, против бывалого князя, который в молодости провернул немало тёмных делишек.

Через несколько минут всё было кончено. Бобшильд, тяжело дыша и вытирая пот со лба (нарезка аристократов — дело утомительное), стоял посреди комнаты, забрызганной кровью. Перед ним на полу, в лужах собственной крови, лежали четыре трупа его недавних собутыльников.

— Ну вот, жертвы есть, — пробормотал он. — Теперь — ритуал.

Он начал шептать заклинание, которое когда-то услышал от Леоса. Слова, которые он с трудом вспоминал, получались какие-то странные — корявые и неуверенные.

Но ритуал сработал.

Внезапно в комнате стало холодно, а из луж крови на полу начали подниматься чёрные клубы дыма.

Бобшильд задержал дыхание, дожидаясь прихода обещанной силы. Вот сейчас! Он станет всемогущим! Он вернётся! Он отомстит этому Вавилонскому! Он…

Из тьмы на него уставились два красных глаза.

— Я готов! — крикнул Бобшильд. — Давай силу!

Тень медленно приблизилась и как будто обнюхала его.

— Силу? — прошипел голос, от которого у Бобшильда волосы на парике встали дыбом. — Ты хочешь силу, слабый человечишка?

Тень протянула к нему свои щупальца.

— Ты получишь… ЗАБВЕНИЕ!

Щупальца обвились вокруг Бобшильда, проникая через кожу, мышцы и кости.

Он закричал, пытаясь вырваться, но было поздно. Тьма проникала в него, заполняла его разум, пожирала его душу. Она становилась им. А он переставал существовать.

«Сука… Леос… Обманул… — пронеслось в угасающем сознании Бобшильда последнее эхо его прежней личности. — А всё из-за Вавилонского…»

Затем тьма окончательно поглотила его.

Фигура, стоявшая посреди комнаты, выпрямилась. Её глаза вспыхнули красным. Она медленно повернула голову, оглядывая останки ритуала. А затем улыбнулась жуткой улыбкой.

— Наконец-то… свобода… — прошипела она.

— Значит, говорите, «Альфа» благополучно отбыла? — спросил я.

— Так точно, — кивнул Оракул. — Панкратов, правда, перед отлётом чуть не расплакался.

Я удивлённо приподнял бровь.

— В смысле расплакался? Командир имперского спецназа⁈ Из-за чего?

— Ну, у нас там состоялся небольшой, но очень эмоциональный разговор, — усмехнулся Соболев. — Когда я сказал им, что ты, Теодор, приказал прикрывать наследника, Панкратов аж побледнел. Спрашивает: «Вы что, господин, нас выгоняете⁈ Обратно в Империю⁈». И глаза такие жалостливые-жалостливые… ну, как у побитой собаки.

— Испугался, значит, что я их обратно отправляю? — хмыкнул я.

— Ещё как! Я ему так и сказал: «Василий, ты чего? Лихтенштейн теперь ваш дом. Просто у вас работа такая… опасная. Кто, если не вы, задницу цесаревича прикроет? Вы же лучшие».

— И что он?

— А он аж просиял! Вытянулся по струнке и говорит: «Так точно, Николай Михайлович! Прикроем! Но вы правы — наш дом теперь здесь, в Лихтенштейне. А Империя… ну, пусть она сама разбирается со своими проблемами».

Я улыбнулся. Приятно, чёрт возьми. Собрал вокруг себя таких людей! Верных, сильных и готовых идти до конца. Неплохая команда получается.

— Ладно, с «Альфой» разобрались, — сказал я. — Что там в мире творится? Как наши «друзья» и «партнёры» поживают?

Оракул сделал глоток кофе из термокружки и посерьёзнел.

— Ну, как сказать… Весело там у них. Тени, похоже, решили устроить мировой тур. После Петербурга под раздачу попали Берлин, Рим, Лондон, Париж… Даже до Вашингтона, говорят, добрались.

— И как? Справляются? — спросил я.

— По-разному, — Оракул пожал плечами. — Где-то местные силы отбиваются, где-то — полный хаос. В Париже и Лондоне вроде справляются своими силами. У них там магические академии сильные, да и технологии имеются.

— В Берне, кстати, наши ребята помогли, — включился в разговор Скала. — Наши гвардейцы с големами и Тенеборцы. Зачистили город быстро и эффективно. Швейцарцы теперь нам по гроб жизни обязаны.

— А Питер? И Пруссия? — я нахмурился. Оттуда приходили самые тревожные вести.

— Вот там жопа, Тео, — мрачно кивнул Скала.

— Да, Петербург, как мы и предполагали, пострадал больше всех, — Оракул ткнул пальцем в красное пятно на карте. — Но там сейчас цесаревич с «Альфой», думаю, разберутся. По крайней мере, попытаются. А вот Пруссии нужно помогать. Их армия сильна против людей, но против Теней… сами понимаете.

— Значит, поможем, — решил я. — Дядя Кирь! Собирай своих ветеранов! И Абаддона прихвати! Полетите в Пруссию. Устроите там показательную порку Теням. Ну и заодно напомните пруссакам, кто их теперь главный союзник и спаситель.

— Есть! — Скала застрочил сообщения в телефоне — видать в какой-то местный чат, по которому они все связываются. — Давно пора этим пивохлёбам показать, как надо воевать!

Соболев вдруг рассмеялся.

— Забавно, правда? Крохотное, никому не известное княжество Лихтенштейн вдруг стало центром борьбы с Тенями. Надеждой всего цивилизованного мира, можно сказать. Кто бы мог подумать?

— А что тут смешного? — я пожал плечами. — Так и должно быть. Это мой долг — защищать человечество.

— От скромности ты точно не умрёшь, Теодор, — хмыкнул Соболев.

— А зачем мне скромность? — я усмехнулся. — Я же не девица на выданье.

Внезапно Оракул замер. Его глаза как-то странно застыли, взгляд затуманился. Он сидел неподвижно, как статуя, только губы тихонько шевелились.

— Хрустальные шпили… — прошептал он. — Прекрасные здания… Город, красивей которого не было в мире… И счастливые люди… им нечего бояться… Рай на земле…

— Эй, дед, тебя чё, торкнуло? — Скала удивлённо покосился на него. — Перепил кофе? Или это твой титановый скелет сигнал из космоса ловит?

Соболев медленно повернул ко мне голову. В его взгляде было столько благоговения, что мне стало даже как-то не по себе.

— Кажется, — его голос дрожал, — я только что увидел будущее… Наше будущее.

Я улыбнулся. Ну вот, наконец-то Оракул начал видеть что-то хорошее.

— Ну, такое будущее мне нравится. Похоже, ты, Николай Михайлович, окончательно восстановился. Поздравляю. Но до рая на земле нужно ещё немного поработать! А главный засранец, по чьей вине сейчас и творится жопа во всём мире, у нас всё ещё в Африке! И у меня ещё Магнус не инициирован до конца! Так что, господа, за работу!

Где-то в Африке

Магнус, которого теперь почему-то иногда звали «Глиняной Башкой», стоял посреди африканских джунглей и тупо пялился на здоровенную бабочку, которая пыталась усесться ему на голову.

Мозги скрипели. Точнее, то, что сейчас выполняло их функцию. Это было похоже на заржавевший механизм, который много столетий пролежал под водой, а теперь его пытались снова завести с помощью какой-нибудь кочерги.

Воспоминания приходили обрывками, как помехи в старом радиоприёмнике.

Вот он, Магнус-Громовержец, генерал Второй Армии Ордена Архитекторов, стоит на капитанском мостике своего флагманского дредноута, а внизу, на планете, расцветают огненные грибы его залпов. Тысячи, десятки тысяч боевых големов Ордена Архитекторов идут в атаку по его команде.

Грохот орудий, рёв двигателей, крики солдат, приказы, летящие по эфиру… Он командовал стальными легионами, вёл их в бой против хаоситов, порождений Бездны, безумных богов… Его артиллерия была лучшей во всех известных мирах. Он мог рассчитать траекторию снаряда так, чтобы попасть в муху на другом конце Многомерной Вселенной.

А вот он видит Охотников — людей невероятной силы, стирающих целые армии Хаоса. Великое было время. Время битв, побед и… поражений.

Магнус помнил, как думал, что погиб окончательно. Тьма поглотила его…

А потом очнулся здесь. В этом неуклюжем, каменном теле. Без сил, без армии, без памяти. Просто Глиняная Башка, туповатый голем, который почему-то очень любил собирать ромашки. Да, ромашки! Генерал Магнус! Великий артиллерист! Ромашки собирал! Стыдоба-то какая!

Он тогда даже не сразу понял, кто он такой. Просто бродил по этому странному миру, подчиняясь приказам своего Повелителя — Архитектора.

Рядом был его старый друг Абаддон — командующий Первой Армией, которого теперь все почему-то звали «Железякой».

А потом Повелитель начал их «прокачивать». Возвращать память, силу… Абаддон очухался первым. Стал цельным, обрёл былую мощь. А он, Магнус… он всё ещё был… ну, не совсем в форме.

И это бесило! Жутко бесило! Его друг, Абаддон, уже вовсю рубился, выполнял приказы Повелителя, а он мог только… ну, максимум, палить во все стороны! Да ещё и криво!

И вот теперь они здесь — в Африке. Сражаются с какими-то одержимыми дикарями, Тенями, ещё хрен пойми с кем. Сначала рядом был Скала со своими ребятами — этот суровый лысый громила, оказавшийся очень хорошим человеком.

Потом появились какие-то люди с узким разрезом глаз, во главе с красивой, но опасной девчонкой.

А потом его, Магнуса, оставили здесь, в этих джунглях, с каким-то странным вороном-переростком, который постоянно куда-то улетал по своим вороньим делам.

Магнус чувствовал, как внутри него копится сила. Как она бурлит, рвётся наружу. Он знал — ещё немного, и он вернёт себе былую мощь. Он снова станет Магнусом-Громовержцем! Он покажет всем этим Теням, папуасам и прочей нечисти, что такое настоящая артиллерия!

Он ждал приказа. Ждал возможности проявить себя. Доказать Повелителю, что он всё ещё чего-то стоит. Что он не просто Глиняная Башка, любитель ромашек.

И вот он почувствовал это — прикосновение сознания Повелителя. Тёплое и сильное, как солнечный луч.

«Магнус… пора пробуждаться окончательно, приятель… Вот тебе цель.»

Перед его мысленным взором возник образ — Теневой Предел. Крепость, построенная Архитектором-отступником Карелием. Оттуда началось заражение этого мира.

«Уничтожь её, Магнус. Сотри с лица земли. Докажи, что ты достоин».

Магнус выпрямился. Его каменное тело загудело, наливаясь силой.

Он посмотрел на Кроули, который как раз материализовался рядом, каркнул что-то неразборчивое и уселся на ветку ближайшего дерева, сложив крылья.

— Ты со мной? — прогудел Магнус.

Кроули только молча кивнул.

— Тогда вперёд! — Магнус взмахнул рукой. — Приказ Архитектора будет исполнен!