Орден Архитекторов. Книга XII

Глава 17

Зимний дворец

Санкт-Петербург

Российская Империя

Алексей Николаевич Романов, без пяти минут Император всероссийский, стоял за кулисами, чувствуя, как предательски потеют ладони. Тяжёлая императорская мантия, подбитая горностаем, давила на плечи.

Гул толпы, доносившийся из огромного зала, напоминал рёв океана перед штормом.

Он много раз представлял этот день. День, когда он, наследник, взойдёт на престол. В его детских мечтах это был момент триумфа, всенародного ликования, естественного и долгожданного.

Реальность, как это часто бывает, оказалась куда прозаичнее и страшнее.

Отец убит. Убит не на поле боя, не от руки врага, а подло, из-за угла, тёмной магией, которую он, как и многие в Империи, считал скорее страшилками для детей, чем реальной угрозой.

Империя — клубок проблем, который с каждым днём становился всё туже. И который предстояло рубить ему, Алексею, не имевшему ни опыта, ни, честно говоря, особого желания взваливать на себя эту непосильную ношу. Положение дел было не просто шатким — оно было катастрофическим. Настроения в обществе — подавленные, на грани паники. Будущее — туманно, как утро Петербурга.

И вот сейчас, в этом хаосе, ему предстояла коронация. Не та, пышная и радостная, о которой он мечтал, а поспешная, почти вынужденная. Официальная, перед народом, перед всей этой знатью, которая сейчас наверняка уже точит ножи и делит шкуру неубитого медведя. Символический акт, который должен был утвердить его власть.

Он — император. Но что это меняло по существу?

Алексей Николаевич остро чувствовал, что императорская корона, сверкающая бриллиантами и рубинами, будет тяжела не только своим весом. Она станет символом ответственности, которую он не был уверен, что сможет вынести.

Аристократы… Вот кто действительно держал в руках многие нити. Его отец, покойный император, человек сильный и властный, сумел их подчинить, заставить считаться с собой. Он умел насыщать их хищные аппетиты, направляя их энергию в нужное ему русло.

Вот, например, эта бесконечная османская кампания — война, которая длилась уже не один год и пожирала ресурсы Империи, как ненасытный молох. Война, смысла в которой Алексей, честно говоря, не видел. Но аристократия, та её часть, что всегда жаждала славы и наживы, получала своё. За последние годы они, правда, немного поостыли, поняв, что Османская Империя — не та лёгкая добыча, которую можно победить без особых потерь.

Империи срочно требовался новый враг. Враг, который принесёт им не только славу, но и прибыль. И он, Алексей, с ужасом понимал, КОГО они выбрали на эту роль.

Он вздохнул, поправляя тяжёлый, расшитый золотом воротник мантии. У него были нехорошие предчувствия. Он не знал, что именно принесёт ему эта коронация, но интуиция подсказывала — добром это не кончится.

Всё было бы ничего, будь у него время. Но времени не было. Оно утекало, как песок сквозь пальцы. Он знал, какие настроения бродят в высших кругах. Знал, какие дела вершатся за его спиной. Знал, что Империя стоит на грани нескольких катастроф. И любая из них могла стать последней.

Бунт? Масштабное восстание? Свержение его самого, нового императора? Или война?

Аристократам, по большому счёту, было плевать, против кого воевать. Главное — чтобы война была. Чтобы можно было нажиться, урвать кусок, утолить свою вечную жажду власти и золота.

Заиграла торжественная музыка, возвещая о начале церемонии. Алексей глубоко вздохнул и шагнул в зал.

Сотни глаз устремились на него. Он шёл по красной ковровой дорожке, стараясь держать спину прямо, хотя колени предательски дрожали.

Среди толпы, на специально возведённом помосте, стояли они — двадцать четыре самых влиятельных аристократа Империи. Князья, герцоги, графы… Лица, знакомые с детства. Лица, которые сейчас внимательно, оценивающе смотрели на него. Он знал, что кто-то из них должен будет выйти вперёд, когда официальная часть с произнесением клятв и надеванием короны пойдёт по плану.

Он подошёл к алтарю, на котором лежал Свод законов Российской Империи. Глубоко вздохнув, он положил на него руку и начал произносить слова клятвы. Говорил о том, что будет править мудро и справедливо. Что будет защищать Империю от врагов, внешних и внутренних. Что будет заботиться о своём народе.

Голос его, к собственному удивлению, звучал твёрдо и уверенно.

Народ ликовал. Крики «Да здравствует император!» эхом разносились по залу.

Затем наступил самый торжественный момент. Патриарх Всея Руси взял в руки императорскую корону. Огромная, усыпанная драгоценными камнями, она сверкала, ослепляя своим блеском.

Корона медленно опустилась на его голову. Тяжёлая. Такая тяжёлая, что, казалось, вот-вот сломает ему шею.

Затем, как и ожидалось, вперёд выступил один из аристократов — герцог Самошников — высокий, седовласый, с цепким взглядом.

— Ваше Императорское Величество! — его голос прогремел под сводами зала. — От имени всей аристократии Российской Империи позвольте поздравить вас с восхождением на престол! Мы, верные сыны Отечества, всегда были и будем вашей опорой! Мы готовы служить вам верой и правдой, как служили вашему отцу и вашим предкам!

Алексей молча кивнул.

— Мы — неотъемлемая часть Империи! — продолжал Самошников. — Империя не может существовать без императора! А император — без своей верной аристократии! Мы с вами, Ваше Императорское Величество! Мы поддержим все ваши начинания!

На мгновение Алексею показалось, что всё идёт неплохо. Но тут граф Самошников продолжил, и его слова прозвучали как гром среди ясного неба:

— Особенно, Ваше Величество, мы не могли не поддержать ваше мудрое и дальновидное решение вернуть Империи её лицо! Разобраться с тем позором, который испытывает каждый имперец, зная, что одна из наших земель просто так отделилась и теперь работает против нас, помогая нашим врагам. Ваше решение, Ваше Величество, первым делом после коронации объявить войну Лихтенштейну! Это решение, достойное истинного правителя!

Алексей почувствовал, как земля уходит из-под ног. Жопа. Полная! Беспросветная!!!

Народ, услышав слова герцога, взорвался ликующими криками. «Война! Война! Наказать предателей!». Они не понимали. Они не знали…

Он, император, оказался в ловушке. Если он сейчас воспротивится, если скажет, что не собирается воевать с Лихтенштейном, аристократия тут же представит всё так, будто он — трус и клятвопреступник. Наобещал — и не сделал. И тогда они, аристократы, «передумают» его поддерживать. Заявят, что не могут быть уверены в надёжности такого правителя, который так легко забирает свои слова обратно. И тогда… тогда его просто сметут.

Игра была сыграна. И сыграна мастерски. Лихтенштейн сам по себе им не нужен. Этот жалкий клочок земли, затерянный в горах, не представлял для них никакой ценности. Им нужно было другое. То, чем владело это маленькое княжество. Или, точнее, ТОТ, кто там находился.

Оружие. Технологии. Артефакты. Но главное — живой Маг Земли — Теодор Вавилонский. Вот их истинная цель.

От одной мысли, что этот маг может оказаться на их стороне, закованный в кандалы, работающий на Империю по приказу, у аристократов сносило крышу.

Какие величественные дворцы можно будет построить! Какие неприступные крепости! Как можно будет использовать его силу для собственной выгоды! Им плевать на людей Лихтенштейна, на самого Вавилонского, на всё остальное. Им нужна эта сила. Это оружие.

Когда официальная часть церемонии закончилась, и народ начал потихоньку расходиться, к Алексею подошёл другой аристократ — князь Чернов.

— Прошу прощения, Ваше Императорское Величество, — тихо сказал он. — Но такова наша цена. Не держите на нас зла. Это было общее решение. Решение всей аристократии.

Алексей молча смотрел на него. В его глазах не было ни страха, ни гнева. Только холодная пустота.

Он стоял под тяжестью императорской короны и этого «общего решения», и понимал — сейчас он ничего не может сделать. Он вынужден играть по их правилам.

Но однажды он обязательно отомстит. Он узнает имена всех, кто затеял эту игру. И их будут ждать очень нехорошие времена.

А пока… Пока ему нужно закрепиться на троне. Собрать вокруг себя верных людей. Понять, кто друг, кто враг, кто просто выжидает.

И, самое главное, найти способ отсрочить эту навязанную, бессмысленную, братоубийственную войну с Лихтенштейном.

После изнурительной битвы с османской армией, которая растянулась на целые сутки, я вернулся в усадьбу только под утро.

Усталость, конечно, давала о себе знать, но это была приятная усталость. Как после хорошей тренировки в спортзале, только вместо штанги — стотысячная армия, а вместо протеинового коктейля — коллекционное вино.

Всё получилось именно так, как я и задумал. Ну, почти. Битва, ход которой пришлось корректировать на лету (эти османы оказались на удивление упрямыми, лезли на големов и мои песчаные ловушки, как бараны на новые ворота), завершилась успешно.

Особенно радовало то, что Абаддону удалось пленить вражеского маршала, этого самого Османа Нури-пашу. С этим типом и впрямь было не договориться.

Даже когда ему, окружённому моими големами, предложили почётную сдачу в плен, он смотрел на меня такими глазами, как будто я совершал величайшую глупость в своей жизни, соглашаясь держать его в темнице, а не прикончить на месте.

Наивный османский вояка. Он даже не представлял, что тюрьма, которую я для него приготовил, — это не просто темница. Это особое место, выстроенное из камня, пропитанного моей магией, усиленное рунами и защитными барьерами. Из неё невозможно было сбежать.

Позже, когда я уже отмокал в горячей ванне, потягивая вино и наслаждаясь коротким пятиминутным отдыхом, ко мне зашла Настя.

— Теодор, — начала она, садясь на краешек ванны, — Скала звонил. Сказал, что, похоже, Российская Империя всё-таки попытается вторгнуться, несмотря на наши договорённости с Алексеем Николаевичем.

Я вздохнул.

Скала, конечно, молодец, сделал всё возможное. Цесаревич Алексей тогда был в таком шоке, что, кажется, подписал бы мне дарственную на всю Российскую Империю, лишь бы я ему помог. Мы с ним тогда мило поболтали, я ему даже пару «Джаггернаутов» подогнал для личной охраны. Он клялся-божился, что теперь мы друзья навек, что Лихтенштейн — независимое государство, и вообще, «мир, дружба, жвачка».

Но, как правильно заметил Скала по телефону: «Мы-то с ним договорились. Но вот если бы он сам ещё договорился со своими аристократами…»

И вот теперь, пожалуйста — снова-здорово.

— Дорогая, сделай одолжение, — попросил я. — Позвони дяде Кире и скажи, чтобы он немедленно возвращался домой. Пока не случилось чего похуже. Они с отрядом «Альфа» свою задачу выполнили — атака Теней на Петербург отбита, Император в безопасности. Но вот им самим теперь может грозить опасность. Если российские аристократы задумали какую-то пакость, лучше, чтобы Скала и ребята были здесь, под рукой.

Настя кивнула.

— Если миру угрожает опасность в виде Теней, почему все правители не объединятся? — спросила она. — Это же самое логичное — объединиться против общей угрозы!

— Да, это логично, — согласился я, делая глоток вина. — Но слишком наивно, дорогая. Каждый думает, что его это не коснётся. Кто-то мечтает станцевать на костях своих врагов, которых первыми настигнут Тени. Политика, Настенька, — это такая штука, где логика часто уступает место жадности, глупости и непомерным амбициям. Никто не воспринимает угрозу Теней всерьёз, пока она не постучится к ним в дверь. А ещё Тени давно работают в разных странах, незаметно для окружающих. Понятие опасности перед ними слишком размыто. Некоторые даже ждут их прихода, считая себя избранными. Вон, на одном из тихоокеанских островов, правитель буквально ждёт Теней, надеясь, что они уничтожат всех его врагов, а его сделают своим наместником. Идиот…

Я не верил, что все смогут объединиться. И не питал иллюзий.

— Как же нам справиться? — с тревогой спросила Настя.

— Никак, — ответил я. — Просто верь в меня. Я всё сделаю.

— В одиночку?

— Почему в одиночку? У меня есть ты, Скала, Абаддон, Магнус. И некоторый опыт, — я подмигнул ей. — А это, дорогая моя, уже вдохновляет. Так что не переживай. Прорвёмся.

Вскоре, как и планировалось, пришлось срочно вылетать в Китай.

Прибыв китайское побережье Тихого океана на новейшем военном самолёте «Кондор», арендованном по бартеру у Пруссии (канцлер Мисбарк сначала долго ломался, мол, «государственная тайна, стратегический объект», но потом, когда я ему намекнул на то, что могу случайно «потерять» чертежи пивоварни, которую хотел ему построить, сразу согласился), я увидел нечто, от чего даже у меня, привыкшего ко всякому, перехватило дух.

Теневой Циклон.

Он был колоссален. Не просто туча, а гигантская, вращающаяся структура из сгустившейся тьмы, уходящая высоко в стратосферу и одновременно касающаяся поверхности бушующего океана. Внутри этого чудовищного вихря сверкали багровые молнии, а из его недр доносился низкий, утробный гул, от которого вибрировал сам воздух. Казалось, сама ткань реальности здесь истончилась, готовая вот-вот порваться.

Рядом со мной, в кабине «Кондора», сидел капитан прусских ВВС — ас, каких поискать. Но даже его невозмутимое лицо сейчас исказилось от ужаса.

В грузовом отсеке самолёта лежало пять мешков с нефритовой пылью — по двадцать пять килограммов каждый, заряженные моей магией. Я вышел на рампу.

Поток воздуха едва не сбил меня с ног, но я устоял.

Я высыпал все мешки, формируя в воздухе огромное копьё, концентрируя в нём свою силу. Копьё росло, уплотнялось, наливаясь зеленоватым светом, пока не превратилось в гигантский сверкающий клинок.

— На, получи! — я метнул его в самое сердце Теневого Циклона.

Копьё вонзилось в тёмную массу. Раздался оглушительный взрыв, от которого самолёт тряхнуло, как игрушечный. Циклон взвыл, изрыгнув из себя потоки теневой энергии. В его структуре образовалась брешь, но этого было мало. Он был слишком огромен.

Тогда я распылил остатки пыли во все стороны, пытаясь накрыть как можно большую площадь. Это была изнурительная работа. Я пыхтел и потел, как марафонец на финише, но добился своего — пыль начала действовать, разъедая тёмную структуру, ослабляя её.

Однако ресурс был не бесконечен. Вскоре нефрит потерял свои свойства и просто уничтожился, а Теневой Циклон, хоть и стал немного меньше, начал постепенно восстанавливать свою массу.

Я прикинул: чтобы победить эту штуку нефритом, понадобится больше десяти, а то и двадцати тысяч таких мешков. За какое время вообще можно собрать такое количество?

— Теперь мы можем паниковать? — раздался голос из кабины пилотов. Это был второй пилот, молодой парень, который впервые видел нечто подобное.

— Вот теперь вполне, да, — ответил я. Ситуация была неприятной. — Мне нужно ещё подумать. Возвращаемся.

Но перед этим я кое-что сделал: поднял водную гладь, воздвигнув огромные стены прямо на пути надвигающейся бури. Эти стены, конечно, долго не простоят, но хотя бы на несколько дней задержат Циклон, пока я не придумаю, что делать.

Я знал, что китайскому императору, скорее всего, доложат о моей относительной неудаче. Но, по крайней мере, у меня был хоть какой-то результат. Другие, как мне сообщили, чего только не перепробовали — и магией били, и артефактами кидались, и даже (наивные!) пытались договориться с Тенями, будто те заинтересованы в переговорах. Всё впустую. Теневой Циклон не поддавался ни уговорам, ни грубой силе, ни даже самым изощрённым техникам, которые Одарённые со всех континентов швыряли в него, как в бездонную яму.

Я, по крайней мере, сумел его немного притормозить. Это уже что-то.

По пути назад в Лихтенштейн, когда мы уже пролетали над Европой, пришли новые вести. Опять что-то происходило. Мне прислали видео: прямо над городом Вадуцем, прорывая облака, открывалась огромная тёмная воронка, из которой клубилась тьма.

— Твою мать! — выругался я. — Неужели они решили сюда Циклон напустить? Ну, если так, это большая глупость. Барьер выдержит. Хотя… — я прищурился, глядя на воронку.

Это был не Циклон. Что-то другое. Похоже на… портал?

— Ускоряемся! — приказал я пилотам. — Я хочу быть на месте, когда это произойдёт.

Судя по всему, это должно было случиться скоро. Самолёт доставил меня как раз вовремя.

Когда я уже спускался по трапу, увидел, как над Вадуцем появляется исполинская чёрная Тень, закрывая всё небо. Эта громадина — похожая на живой теневой город, на гигантского паука с сотнями ног-башен — обрушилась прямо на барьер. Золотистый купол зажёгся, сдерживая удар. Теневая тварь просто стояла на нём, силясь продавить, её многочисленные щупальца бились о невидимую преграду, вызывая разноцветные вспышки.

В этот момент у меня зазвонил телефон — Настя.

— Теодор, у нас точно всё хорошо? Мне кажется, тут кто-то пытается вскрыть твою защиту. Барьер весь светится, как новогодняя ёлка!

— Да-да, дорогая, всё хорошо, я с этим разберусь, — ответил я и… рассмеялся.

Борис и Скала, которые уже встречали меня на посадочной площадке, удивлённо переглянулись.

— Теодор, почему ты смеёшься? — спросил Скала. — Тут же полный трындец намечается! Эта хрень сейчас весь город раздавит!

— Потому что… — я усмехнулся своим мыслям. — Потому что я только что придумал, как убить двух зайцев одним выстрелом! И почему раньше мне так редко попадались подобные противники? А тут — прямо парад уродов какой-то! То Патриархи, то Дредноуты, то Циклоны, то вот этот вот… город-переросток!

Я думал о том, что раньше, конечно, мне бы тоже пришлось попотеть, но я сделал бы это с удовольствием, с некоторой долей лёгкости. А сейчас… уничтожить существо рангом Патриарха, а то и Бастиона, будет проблематично. Силы ещё не те.

— Есть хорошая новость, — продолжил я.

— И в чём же она?

— Ну, я знаю, как уничтожить эту махину. Напрямую. Нам надо её убить, а её ядро — кинуть в ту херню в океане, в Теневой Циклон. Ядро втянет всё в себя, как пылесос. Представляешь, дядь Кирь? Мы не просто спасём Вадуц, мы ещё и Циклон этот теневой прихлопнем! Как двух мух одной газетой!

— Отличная новость! — оживился Скала. — Теперь дело осталось за малым, ведь так?

— Ага, — подтвердил я.

И мысленно «позвал» Магнуса:

«Ты как? Готов к подвигам?»

«Боюсь, повелитель, — ответил Магнус, его голос в моей голове прозвучал на удивление серьёзно. — Тут даже меня будет мало. Эта тварь… она слишком большая. И сильная. Я её чувствую. Она давит».

— Блин, а я надеялся на положительный ответ, — вздохнул я.

Я видел, что барьер пока даже близко не просаживается, ему ещё долго придётся сопротивляться. Но все, кто находился вне барьера, были в опасности. Нужно было что-то придумывать, и придумывать быстро.

Зимний дворец

Санкт-Петербург, Российская Империя

Заседание двадцати четырёх могущественных аристократических Родов Российской Империи, созванное по их же инициативе, уже подходило к концу, оставив после себя гнетущее ощущение предрешённости.

Молодой император Алексей Николаевич, едва успевший ощутить тяжесть императорской короны, оказался в эпицентре змеиного клубка интриг. Ему, по сути, был предъявлен ультиматум: либо он безоговорочно поддерживает их «инициативу» в отношении Лихтенштейна, либо они, столпы Империи, оставляют его одного разбираться с последствиями недавних потрясений и возможным хаосом.

Выбор, которого у него, по сути, и не было.

Аристократия, опьянённая перспективами, которые открывал перед ними феномен Теодора Вавилонского, уже не скрывала своих истинных намерений. Конечно, всё это было облачено в пышные фразы о «благе Империи», «защите государственных интересов» и «необходимости пресечь сепаратистские настроения на корню». Но суть его сводилась к одному — им был нужен не просто контроль над мятежным княжеством.

Конечно, аристократам Лихтенштейн как таковой был до лампочки. Их интересовало совсем другое. Заполучить себе «карманного» Мага Земли, способного по щелчку пальцев возводить неприступные крепости и двигать горы — вот что было их истинной целью.

Технологии Вавилонского, его артефакты и оружие… Всё это сулило невероятные прибыли и безграничное влияние. И, конечно же, контроль над производством големов и вооружения против Теней. Ведь спрос на такое оружие, учитывая последние события, будет только расти. А тот, кто контролирует производство, — контролирует рынок. А значит — и потоки золота.

И пусть Теодор Вавилонский уже доказал свою невероятную силу, сумев в одиночку противостоять целым армиям и даже более могущественным сущностям. Пусть он окружил Лихтенштейн неприступными стенами и создал армию несокрушимых големов. Для них, двадцати четырёх владык имперской аристократии, всё это было лишь досадной помехой, которую можно легко устранить.

Их логика была проста и безжалостна: против мощи всей Российской Империи не устоит никто. Маг Земли, каким бы сильным он ни был, не сможет вечно сдерживать натиск многотысячной армии. Его силы иссякнут, резервы истощатся. Империя же обладала практически неисчерпаемыми ресурсами — людскими, финансовыми, военными. Они могли просто забросать Лихтенштейн трупами, и рано или поздно эта маленькая, но гордая крепость падёт. А когда это случится, они получат всё, что хотели. И даже больше.

Решение было принято.

Официально — для восстановления «имперского порядка» и «пресечения сепаратистских настроений».

Неофициально — для захвата бесценного ресурса.

Игра началась. И теперь оставалось лишь обсудить последний, но не менее важный вопрос — дату начала наступления. Дату, когда имперские легионы обрушатся на Лихтенштейн, чтобы стереть его с лица земли, а затем, на его руинах, построить новую, ещё более могущественную и прибыльную империю. Свою империю.