Оракул с Уолл-стрит 8

Глава 3 Барух

Сейчас посмотрим, что известно Вандербильту.

— Корнелиус, — сказал я, сделав паузу в обсуждении, — ваше предложение заслуживает серьезного рассмотрения. Но хотел бы узнать ваше мнение об одном деловом вопросе.

— Слушаю.

— Что вы знаете об «Объединенной финансовой корпорации»? Их представители не связывались с вами?

Вандербильт нахмурился, ставя бокал на столик.

— Связывались. Примерно три недели назад. Предлагали финансирование железнодорожных проектов под четыре процента годовых.

— И что вы им ответили?

— Отказался. — Вандербильт покачал головой. — В нашей семье есть правило. Если предложение выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то так оно и есть. Плюс мне не понравился их представитель.

— В каком смысле?

— Слишком настойчивый. Требовал ответа в течение сорока восьми часов, отказывался предоставить подробную информацию о компании. — Вандербильт задумчиво посмотрел в окно. — А потом я навел справки через своих банкиров в Лондоне.

— И что выяснили?

— Любопытные вещи. Объединенная финансовая зарегистрирована в Делавэре всего четыре месяца назад, но уже успела провести несколько крупных сделок в Европе. Швейцарские банки, лондонские инвестиционные дома. — Вандербильт наклонился ко мне. — Уильям, а почему вас интересует эта компания?

— Они перехватили мою сделку с Хьюзом, предложив на два миллиона больше.

— Понятно. — Вандербильт встал и подошел к окну. — Знаете, что мне сказал мой лондонский банкир? Что за этой компанией стоит некий Роберт Морган. Американец, но последние два года жил в Европе. Имеет связи с крупными швейцарскими банками.

Новая информация о Моргане. Европейское прошлое объясняло его международные связи и финансовые ресурсы.

— А что еще известно об этом Моргане?

— Немного. Появился в европейских финансовых кругах около года назад. Очень успешно провел несколько операций на лондонской бирже. — Вандербильт вернулся в кресло. — Но британцы считают его слишком агрессивным. Говорят, он не просто зарабатывает деньги, а целенаправленно вытесняет конкурентов. Чем-то его стиль напоминает ваш, кстати.

— Интересно, — пробормотал я. — А не упоминали ли ваши лондонские знакомые, планирует ли он возвращение в Америку?

— Напротив. Мой банкир сказал, что Морган уже здесь. Прибыл в Нью-Йорк два месяца назад и активно налаживает деловые связи.

Получается, Морган появился в Америке совсем недавно, когда мои дела вертелись вокруг войны с Continental Trust и против Марранцано. Совпадение или целенаправленные действия?

— Корнелиус, — сказал я, — не могли бы вы связаться со своими лондонскими контактами и выяснить больше об этом Моргане? Какие операции он проводил в Европе, с кем сотрудничал, кто его финансировал?

— Конечно. У меня есть надежные люди. — Вандербильт достал записную книжку и сделал пометку. — Думаете, он представляет серьезную угрозу?

— Возможно. Пока слишком мало информации для окончательных выводов.

— Понимаю, — кивнул Вандербильт. — Кстати, а что вы знаете о Барнарде Барухе?

Имя Баруха заставило меня насторожиться. Если Морган пытается привлечь на свою сторону самого влиятельного финансового советника в Вашингтоне, ситуация становится серьезнее.

— Барух? А что с ним?

— Слышал, что кто-то активно ищет знакомства с ним. Предлагает очень привлекательные условия сотрудничества. — Вандербильт понизил голос. — Мой друг из Государственного департамента упоминал, что Барух получил несколько заманчивых предложений от новых игроков на финансовом рынке.

Это меняло все. Если это Морган и если он действительно пытается привлечь Баруха, мне нужно действовать быстро.

— Корнелиус, — сказал я, внезапно придя к решению, — не могли бы вы познакомить меня с Барухом?

— Вполне возможно. Мы служили вместе в военном комитете во время войны. — Вандербильт задумался. — Но Барух очень осторожен в выборе новых знакомых. Нужен весомый повод для встречи.

— Какой, например?

— Благотворительность всегда срабатывает. Барух активно поддерживает образовательные программы для ветеранов войны. — Вандербильт оживился. — А что если мы организуем совместный благотворительный проект? Вы, я, Роквуд и Барух. Фонд помощи инвалидам войны или что-то в этом роде.

Идея показалась блестящей. Благотворительность как предлог для знакомства с самым влиятельным финансистом страны.

— Отличная мысль, — согласился я. — Сколько времени потребуется на организацию?

— Неделя, максимум две. Я свяжусь с Барухом, предложу встретиться для обсуждения совместного проекта. — Вандербильт встал. — Скажу, что у нас есть молодой банкир с интересными идеями и готовностью вложить серьезные средства.

Мы попрощались, договорившись встретиться через несколько дней для продолжения обсуждения канадского проекта. Но главным результатом встречи стала возможность познакомиться с Барухом раньше, чем до него доберется Морган.

Покидая особняк Вандербильта, я уже строил планы предстоящей встречи с легендарным финансистом. В игре с невидимым противником каждый новый союзник мог оказаться решающим.

Следующие три дня я посвятил подготовке к встрече с Барухом. Нельзя просто прийти и рассказать о своих подозрениях относительно Моргана. Нужен продуманный план, который позволил бы не только познакомиться с влиятельным финансистом, но и убедить его в серьезности угрозы.

Первым делом я связался с О’Мэлли.

— Патрик, мне нужна информация о благотворительных интересах Барнарда Баруха, — сказал я ему в понедельник утром. — Все, что можешь найти. Какие организации он поддерживает, сколько жертвует, кого из благотворителей знает лично.

— Понял, босс. Я сделаю несколько звонков.

К вечеру О’Мэлли принес подробный отчет. Барух активно финансировал программы профессиональной реабилитации для ветеранов войны, особенно тех, кто получил увечья в окопах Франции. Его личный фонд выделял до полумиллиона долларов ежегодно на создание рабочих мест для инвалидов.

Во вторник я встретился с директором одного из крупнейших госпиталей для ветеранов в Нью-Йорке. Доктор Генри Кларксон, человек лет пятидесяти с седой бородой и усталыми глазами хирурга, охотно рассказал о проблемах пациентов.

— Мистер Стерлинг, — сказал он в кабинете, заваленном медицинскими журналами, — главная проблема не в лечении, а в том, что происходит после. Человек теряет ногу или руку, проходит реабилитацию, а потом… Кто захочет нанять на работу калеку?

— А какие специальности они могли бы освоить?

— Телефонные операторы, счетоводы, машинистки, — перечислил доктор Кларксон. — Работа, которая не требует физической силы, но нуждается в умственных способностях. Наши мальчики не глупые, просто покалеченные.

— Сколько средств потребовалось бы для создания учебного центра при госпитале?

— Двести пятьдесят тысяч на оборудование, еще сто тысяч на содержание в первый год. — Доктор оживился. — Мы могли бы обучать по сто человек одновременно.

В среду я встретился с Вандербильтом в его клубе.

— Корнелиус, я готов, — сказал я. — Предлагаю создать Фонд профессиональной реабилитации ветеранов. Начальный капитал миллион долларов. Я вношу двести пятьдесят тысяч, вы столько же, возможно Роквуд также согласится. Остальное пусть добавит Барух, если заинтересуется.

— Серьезные деньги, — кивнул Вандербильт. — Но идея стоящая. Я уже говорил с Барухом по телефону. Он согласился встретиться в пятницу в своем офисе.

— Отлично. А что насчет европейской информации о Моргане?

— Мой лондонский банкир обещал прислать подробный отчет к концу недели. Пока что известно только, что Морган недавно провел несколько успешных операций с немецкими промышленными акциями.

В четверг вечером я окончательно отработал стратегию. План состоял из трех этапов.

Сначала заинтересовать Баруха благотворительным проектом, затем в процессе обсуждения деловых вопросов упомянуть о странной активности новых игроков на рынке, и только в конце, если атмосфера сложится благоприятно, прямо предупредить об угрозе со стороны Моргана.

В пятницу утром, одевшись в лучший темно-синий костюм и отполировав ботинки до зеркального блеска, я отправился в офис Барнарда Баруха на Уолл-стрит, 111. Легендарный финансист занимал весь верхний этаж тридцатиэтажного здания, откуда открывался великолепный вид на гавань и статую Свободы.

Барух встретил нас с Вандербильтом в своем кабинете, просторном помещении со строгой деловой мебелью и стенами, увешанными фотографиями с президентами и европейскими лидерами. В свои пятьдесят восемь лет он сохранял внушительную фигуру и пронзительный взгляд человека, привыкшего принимать решения, от которых зависят судьбы государств.

— Мистер Стерлинг, — сказал он, пожимая мне руку, — Я много слышал о ваших успехах в финансовых и банковских делах. Говорят, вы заинтересованы в благотворительности?

— Именно так, мистер Барух. Я считаю, что успешные люди обязаны помогать тем, кто пострадал, защищая нашу страну.

Следующие полчаса мы обсуждали детали создания Фонда профессиональной реабилитации. Барух проявил искренний интерес, задавал детальные вопросы о методах обучения и трудоустройства ветеранов. Когда я упомянул о готовности вложить четверть миллиона долларов, его брови удивленно поднялись.

— Серьезная сумма для человека вашего возраста, — заметил он. — Откуда такая щедрость?

— Мой отец погиб, когда я был молод, — ответил я, используя частично правдивую историю Уильяма Стерлинга. — Я знаю, каково это, остаться без поддержки в трудную минуту.

Барух кивнул с пониманием.

— Похвальное отношение. Хорошо, господа, я готов поддержать ваш проект. Внесу триста тысяч долларов и помогу с получением государственных лицензий.

Первый этап плана выполнен. Теперь можно перейти ко второму.

— Мистер Барух, — сказал я, когда мы закончили обсуждение формальностей, — раз уж мы заговорили о деловых вопросах, хотел бы спросить вашего совета. В последнее время на рынке появились новые игроки с очень большими ресурсами. Не кажется ли вам это странным?

— В каком смысле странным? — Барух наклонился вперед, его интерес заметно возрос.

— Компании, зарегистрированные всего несколько месяцев назад, предлагают условия значительно лучше рыночных. Переплачивают за активы, предоставляют кредиты под заниженные проценты. — Я сделал паузу. — Экономически это не имеет смысла, если только у них нет каких-то скрытых мотивов.

— Интересно, — Барух задумчиво потер подбородок. — А конкретные примеры привести можете?

— «Объединенная финансовая корпорация». Они перехватили мою сделку с Хьюзом, предложив на два миллиона больше. Корнелиусу тоже делали необычайно выгодные предложения по железнодорожному финансированию.

Вандербильт подтвердил мои слова:

— Барнард, их условия действительно выглядели подозрительно. Четыре процента годовых при рыночной ставке семь-восемь процентов. Плюс требовали принять решение за сорок восемь часов.

— Хм, — Барух задумчиво почесал подбородок. — А что известно о руководстве этой компании?

— Возглавляет некий Роберт Морган, — ответил я. — Американец, но последнее время жил в Европе. Имеет связи со швейцарскими банками.

При упоминании имени Моргана Барух заметно напрягся. Он медленно повернулся от окна и пристально посмотрел на меня.

— Роберт Морган, говорите? — в его голосе послышались осторожные нотки. — А откуда такая подробная информация?

— Корнелиус навел справки через своих лондонских банкиров, — объяснил я. — Морган довольно активно действовал в европейских финансовых кругах.

— Понятно, — Барух вернулся к столу и сел, но я заметил, что его пальцы нервно постукивают по столешнице. — Джентльмены, должен сказать, что имя это мне знакомо.

Вандербильт и я переглянулись. Похоже, мы напали на след.

— В каком контексте? — осторожно спросил я.

— Неделю назад мне поступило предложение о встрече от представителей именно этой компании, — Барух открыл ящик стола и достал элегантную визитную карточку. — Хотели обсудить «взаимовыгодное сотрудничество в сфере правительственных консультаций».

Мой пульс участился. Морган действительно пытался добраться до Баруха.

— И что вы ответили?

— Пока ничего. Попросил время на размышления. — Барух положил визитку на стол. — Но их предложение было весьма щедрым. Миллион долларов гонорара за консультации по экономической политике.

Миллион долларов! Такие суммы Морган мог предлагать только при наличии колоссальных ресурсов и далеко идущих планов.

— Мистер Барух, — сказал я, решившись на третий этап плана, — позвольте высказать предположение. Что если эта компания не просто новый игрок на рынке, а инструмент чьего-то более масштабного плана?

— Какого рода плана?

— Подумайте: они переплачивают за стратегические активы, предлагают нереально выгодные кредиты, пытаются привлечь влиятельных консультантов за огромные деньги. — Я наклонился вперед. — Это похоже не на обычную коммерческую деятельность, а на попытку взять под контроль ключевые сегменты американской экономики.

Барух молчал несколько секунд, обдумывая мои слова.

— Интересная теория, — наконец сказал он. — Но кто мог бы финансировать такую операцию? Речь идет о десятках миллионов долларов.

— Европейские банки? Иностранные правительства? — предположил Вандербильт. — Многие в Европе считают американскую экономику слишком доминирующей.

— Возможно, — кивнул Барух. — А возможно, это всего лишь очень богатый спекулянт, решивший быстро захватить рыночную долю. Такое тоже бывает.

Я понимал, что нужен более весомый аргумент.

— Мистер Барух, — сказал я, — а что если Морган не просто пытается купить ваши консультации, а стремится нейтрализовать ваше влияние? Подумайте, если самый авторитетный финансовый советник правительства будет работать на него, кто сможет предупредить Вашингтон о возможных угрозах?

Барух резко поднял голову. В его глазах я увидел проблеск понимания.

— Вы считаете, что это попытка подкупа?

— Нет, скорее попытка изоляции. Если вы будете связаны контрактом с его компанией, то не сможете выступать против их интересов. — Я сделал паузу. — А теперь представьте, что произойдет, если Морган одновременно получит контроль над авиационной промышленностью через Хьюза, железнодорожным транспортом через займы Вандербильту, и политическое влияние через вас.

— Экономическая монополия, — тихо произнес Барух. — Контроль над тремя ключевыми секторами: транспорт, промышленность, политика.

— Именно, — подтвердил я. — И все это под прикрытием обычной коммерческой деятельности.

Барух встал и начал ходить по кабинету. Я видел, как в его голове выстраивается логическая цепочка.

— Если ваша теория верна, — сказал он наконец, — то этот Морган представляет серьезную угрозу национальной безопасности. Но как это доказать?

— Нужно больше информации, — ответил я. — О его европейском прошлом, источниках финансирования, истинных целях. А пока что имеет смысл отклонить его предложение и предупредить других потенциальных целей.

— Согласен, — кивнул Барух. — Корнелиус, вы упоминали о подробном отчете из Лондона?

— Должен прийти на следующей неделе, — подтвердил Вандербильт. — Мои банкиры обещали выяснить все подробности европейской деятельности Моргана.

— Отлично. А тем временем я проведу собственное расследование, — Барух вернулся к столу и взял визитку Моргана. — У меня есть связи в Министерстве финансов и Федеральной резервной системе. Если эта компания действительно представляет угрозу, мы должны об этом знать.

— Мистер Барух, — сказал я, — могу ли рассчитывать на то, что вы проинформируете меня о результатах своих изысканий? В конце концов, я первым столкнулся с деятельностью Моргана.

— Конечно. Более того, предлагаю создать неформальную группу для мониторинга его активности. — Барух посмотрел на нас с Вандербильтом. — Мы, плюс Роквуд, плюс любые другие влиятельные люди, которые могут стать мишенями Моргана.

— Превосходная идея, — согласился Вандербильт. — Информация лучшее оружие против неизвестной угрозы.

Встреча продлилась еще полчаса. Мы обменялись контактной информацией, договорились о регулярных консультациях и обсудили список других финансистов, которых стоило предупредить о возможной опасности.

Покидая офис Баруха, я чувствовал удовлетворение от проделанной работы. За три дня мне удалось не только познакомиться с самым влиятельным финансистом страны, но и создать коалицию для противодействия Моргану. Более того, Барух теперь сам заинтересован в расследовании деятельности загадочного противника.

— Уильям, — сказал Вандербильт, когда мы спускались на лифте, — блестяще сыграно. Барух полностью на нашей стороне.

— Самое важное не в том, чтобы он был на нашей стороне, — ответил я, — а в том, чтобы он не попал на сторону Моргана. Теперь у нашего противника одним потенциальным союзником меньше.

— А что дальше?

— Дальше ждем информацию из Лондона и готовимся к следующему ходу Моргана. — Я посмотрел на часы. — Но уже сейчас ясно одно, мы имеем дело не с обычным конкурентом, а с кем-то, кто играет в долгосрочную стратегическую игру.

Выйдя на улицу, я отправился в свой банк. В голове уже формировались планы дальнейших действий. Морган сделал первый ход, перехватив сделку с Хьюзом. Но теперь у меня есть союзники, информация и понимание масштаба угрозы.

Игра только начиналась.