Оракул с Уолл-стрит 8

Глава 12 Ультиматум в доках

Покидая разрушенный банк на Стейт-стрит, я увидел знакомый силуэт у черного Packard, припаркованного через дорогу от полицейского оцепления. Патрик О’Мэлли стоял рядом с автомобилем в компании Шона «Молота» Маллоу. Даже на расстоянии видно военную выправку и настороженный взгляд профессионального бойца.

— Босс, — О’Мэлли подошел ко мне, когда я пересек улицу. — Получили вашу телеграмму и приехали первым же поездом. Как дела в банке?

— Скверно, Патрик. Сейфовая камера уничтожена, четверо погибших. Это определенно целенаправленная атака на мои активы. — Я посмотрел на его спутника. — Полагаю, вы приехали не одни, Шон Маллоу?

Огромный мужчина сделал шаг вперед и протянул руку размером с бейсбольную перчатку. Квадратная челюсть, пронзительные голубые глаза, шрамы на костяшках пальцев.

— Когда О’Мэлли сказал, что едет в Бостон по экстренному вызову, решил его сопроводить. После взрыва банка ваша безопасность под угрозой, — густой баритон звучал с легким ирландским акцентом.

— Сколько людей привезли?

— Восемь лучших бойцов, — О’Мэлли достал из кармана список. — Расположились в отеле «Паркер Хаус» под видом делегации торговцев углем из Пенсильвании. Двое уже патрулируют улицы, остальные ждут приказов.

О’Мэлли достал из кармана небольшой блокнот:

— Босс, пока вы были в банке, я активизировал старые связи в ирландском сообществе. Удалось выяснить, кто стоит за взрывом.

— И?

— Это некий Колин О’Брайен, лидер радикального крыла Ирландского республиканского братства, — О’Мэлли прочитал записи. — Сорок два года, ветеран боев за независимость Ирландии, с 1923 года живет в Бостоне. Контролирует три района Южного Бостона через профсоюз докеров.

Маллоу нахмурился:

— О’Брайен? Я слышал это имя в Филадельфии. Говорят, он лично участвовал в подрыве английских складов в Дублине в 1921 году.

— Именно, — подтвердил О’Мэлли. — Мой источник в профсоюзе грузчиков, Денни Коннолли, рассказал интересные подробности. О’Брайен считает, что итальянские семьи захватывают «ирландские» районы и отбирают работу у местных.

— Откуда такая уверенность, что взрыв его работа?

— Свидетель видел, как О’Брайен лично изучал здание банка три дня назад, — О’Мэлли перелистнул страницу. — Плюс динамит «Геркулес» его любимая взрывчатка еще с ирландских времен. И главное, час назад О’Брайен созвал экстренное собрание всех своих лейтенантов.

Я задумался, глядя на дымящиеся руины банка. Ирландский революционер, воспринимающий финансовую деятельность как часть «итальянского вторжения». С таким человеком действительно можно попытаться договориться, если убедить его, что мои интересы не совпадают с планами мафиозных семей.

— Патрик, мне нужно встретиться с Колином О’Брайеном. Лично.

Маллоу резко выпрямился:

— Мистер Стерлинг, это крайне опасно. О’Брайен только что взорвал банк, убив четверых невинных людей. Он настроен на войну, а не на переговоры.

— Именно поэтому встреча необходима, — ответил я. — Война разрушит весь бостонский бизнес. И его, и мой. Возможно, удастся найти компромисс.

О’Мэлли скептически покачал головой:

— Босс, ирландцы Южного Бостона считают итальянцев захватчиками. Они видят в вас союзника Лучиано и Анастасии. Какой компромисс может быть с «итальянскими деньгами»?

— А если я докажу, что мои интересы не совпадают с планами итальянских семей? — предложил я. — О’Брайен умный человек. Он поймет, что финансист и гангстер, это разные вещи.

Маллоу достал карту Бостона:

— Мистер Стерлинг, посмотрите на эти районы. — Он указал на Южный Бостон. — Доки, склады, рабочие кварталы. Это территория ирландцев уже тридцать лет. Любая встреча там будет проходить на их условиях, в их окружении.

— Тем больше оснований показать, что я пришел с мирными намерениями, — настаивал я. — Если приведу армию, это подтвердит все их подозрения о «мафиозном банкире».

О’Мэлли обменялся взглядами с Маллоу:

— Босс, а что если это ловушка? О’Брайен может согласиться на встречу только для того, чтобы устранить вас без свидетелей.

— Патрик, у тебя есть связи в ирландском сообществе Бостона. Найди способ передать О’Брайену, что я хочу встретиться. Подчеркни, что это для переговоров, а не для войны.

Маллоу упрямо мотнул головой:

— Мистер Стерлинг, я служил во Франции, видел результаты «переговоров» с фанатиками. О’Брайен взорвал банк не ради денег, а ради принципов. С такими людьми не договариваются, с ними сражаются.

— Может быть, Шон. Но попытка стоит того, — я посмотрел на руины банка. — Четверо погибших это только начало. Если война разгорится, счет пойдет на десятки.

О’Мэлли вздохнул:

— Ладно, босс. У меня есть контакт, Сеймус Макбрайд, старший докер в профсоюзе грузчиков. Ирландец в третьем поколении, но человек разумный. Через него можно передать сообщение О’Брайену.

— Отлично. Скажи, что я готов встретиться где угодно и когда угодно. Единственное условие, возможность открыто поговорить.

Маллоу скрестил руки на груди:

— А меры безопасности? Если вы настаиваете на этой авантюре, то хотя бы позвольте обеспечить минимальную защиту.

— Какие предложения?

— Встреча в публичном месте: ресторан, отель, любое заведение со свидетелями. Два телохранителя на расстоянии, но в поле зрения. Заранее оговоренные сигналы на случай опасности, — Маллоу перечислял условия на пальцах. — И автомобиль для быстрого отхода, если что-то пойдет не так.

О’Мэлли кивнул:

— Разумно. Плюс наши люди будут патрулировать район встречи, но незаметно. Если О’Брайен готовит засаду, мы это увидим заранее.

— Хорошо, — согласился я. — Но помните, главная цель переговоры, а не демонстрация силы. Если О’Брайен почувствует угрозу, разговор не состоится.

Мы сели в Packard, и машина тронулась в сторону отеля. За окнами мелькали мрачные бостонские кварталы, где через несколько часов О’Мэлли попытается организовать встречу с человеком, объявившим войну «итальянским королевам».

— Патрик, — сказал я, когда мы отъехали от места взрыва, — сколько времени потребуется на организацию встречи?

— Если Макбрайд согласится помочь, то к вечеру получу ответ О’Брайена. Встреча возможна уже завтра, — О’Мэлли посмотрел в зеркало заднего вида. — Но босс, подумайте еще раз. Этот человек не остановился перед убийством невинных людей ради своих идей.

Маллоу повернулся ко мне с заднего сиденья:

— Мистер Стерлинг, в армии нас учили. Иногда единственный способ остановить фанатика это показать ему превосходящую силу. Может, стоит сначала продемонстрировать возможности, а потом уже садиться за стол переговоров?

— Нет, Шон. Сила порождает ответную силу. Хочу попробовать другой путь, — я смотрел на серое небо над Бостоном. — Если переговоры провалятся, тогда будем действовать вашими методами.

В конце концов, у меня преимущество знания будущего. Я помнил, что большинство гангстерских войн тридцатых годов заканчивались взаимным истреблением противоборствующих сторон. Возможно, Колин О’Брайен достаточно умен, чтобы понять, в долгосрочной перспективе война невыгодна никому.

К семи вечера О’Мэлли сумел организовать встречу через профсоюзного лидера Сеймуса Макбрайда. Место выбрал сам О’Брайен.

Пирс двадцать два в Южном Бостоне, в самом сердце ирландской территории. Шон Маллоу провел предварительную разведку и развернул людей так, чтобы обеспечить максимальную безопасность.

— Босс, — сказал Маллоу, изучая карту района, — я разместил снайпера на крыше склада напротив. У него винтовка Springfield с оптическим прицелом и прямая видимость всех подходов к зданию. Шесть наших лучших бойцов будут сопровождать вас до самой встречи.

Черный Packard медленно двигался по узким улочкам между складами, освещенными редкими газовыми фонарями. За нами следовали еще два автомобиля с людьми Маллоу, Ford Model A и Chrysler Imperial с тремя вооруженными людьми в каждом.

— Сколько людей у О’Брайена в здании? — спросил я, наблюдая за движением на улицах.

— По нашим данным, не более дюжины, — ответил О’Мэлли. — Больше будет выглядеть как объявление войны. Плюс O’Брайен хочет произвести впечатление силы, но не спровоцировать преждевременное столкновение.

Запах водорослей, угля и рыбных консервов густо висел в воздухе. Силуэты портальных кранов рисовались на фоне серого неба, а вдали слышались гудки пароходов на рейде. За окнами автомобиля мелькали потрепанные вывески: «Ирландско-американская торговая компания», «Склады Мерфи и сыновья», «Бостонский докерский союз».

— Босс, — О’Мэлли остановил машину в пятидесяти ярдах от трехэтажного кирпичного здания с вывеской «Братство Святого Патрика — Взаимопомощь докеров», — согласно плану, мы паркуемся здесь. Машина развернута для быстрого отхода, топливный бак полный, мотор не глушу.

Из следующих за нами автомобилей вышли шесть человек, все в темных пальто, с оружием, скрытым под полой. Двое заняли позиции у углов соседних зданий, двое остались возле машин, еще двое, О’Мэлли и массивный ирландец по имени Финн, пошли со мной к входу.

Я проверил пистолет Colt.38 в кобуре под пиджаком и дополнительный магазин в кармане жилета. Плюс нож «Случайный попутчик» в сапоге, подарок от Маллоу на случай крайней необходимости.

— Финн и О’Мэлли идут со мной в здание, — решил я. — Остальные четверо прикрывают отход и готовы ворваться внутрь по сигналу.

Маллоу кивнул:

— Если через полчаса не получу от вас сигнал, передаю кодовое слово сигнал к атаке всем группам. Снайпер начнет отстрел, наши люди пойдут на штурм.

Мы направились к зданию в сопровождении вооруженного эскорта. Двое ирландских охранников у входа внимательно нас осматривали, явно нервничая от количества сопровождающих. Очевидно, О’Брайен рассчитывал на встречу один на один, а не на прибытие небольшой армии.

— Мистер Стерлинг? — один из охранников, массивный мужчина в докерской куртке, с красными от мороза руками и настороженными глазами, сделал шаг вперед. — Шон Макгрегор. Колин ждет наверху. Но столько людей…

— Меры предосторожности, — коротко ответил я. — После взрыва банка я не рискую безопасностью.

Финн, здоровяк с квадратной челюстью и шрамами на костяшках, демонстративно расстегнул пальто, показывая кобуру с Colt.45:

— А мы не рискуем безопасностью босса. Хотите встречи, принимайте наши условия.

Внутри здания пахло табаком, виски и старым деревом. По стенам висели фотографии докеров, плакаты профсоюзных митингов и ирландский флаг. На первом этаже дежурили еще трое ирландцев с Thompson Model 1928, профессиональная охрана, готовая к бою.

— Оружие при входе не сдаем, — предупредил О’Мэлли. — Личная встреча с глазу на глаз, но мы остаемся вооруженными.

Макгрегор переглянулся с коллегами. Ситуация накалялась, ирландцы явно не ожидали такой демонстрации силы.

На втором этаже нас встретил рыжеволосый парень с пулеметом Thompson в руках:

— Колин сказал, никого с оружием на третий этаж.

Финн шагнул вперед, его рука легла на рукоять пистолета:

— А мы говорим, либо принимаете наши условия, либо встреча отменяется. Мистер Стерлинг приехал сюда по доброй воле, но не безоружным.

Напряжение достигло критической точки. Ирландские охранники сжимали оружие, наши люди были готовы выхватить пистолеты. Один неосторожный жест, и переговоры превратятся в перестрелку.

Сверху раздался громкий голос с ирландским акцентом:

— Макгрегор! Пропускай их с оружием. Если мистер Стерлинг так боится честного разговора, пусть прячется за своих наемников.

Рыжий нехотя отступил в сторону. Мы поднялись на третий этаж в полном составе: я, О’Мэлли и Финн, готовые к любому развитию событий.

Третий этаж оказался переоборудован в импровизированный офис. За массивным дубовым столом сидел мужчина лет сорока, с седеющими висками и шрамом от уха до подбородка. Колин О’Брайен выглядел именно так, как я представлял ирландского революционера: жилистый, с пронзительными зелеными глазами и выражением человека, готового умереть за свои убеждения.

На стенах висели портрет Майкла Коллинза, карта Ирландии и план бостонских доков с отмеченными красными флажками ирландскими районами. На столе лежала открытая папка с фотографиями. Я узнал себя выходящим из банка, из офиса, из особняка на Пятой авеню.

— Мистер Стерлинг, — О’Брайен встал и протянул руку и. Рукопожатие было крепким, но коротким. — Садитесь. О’Мэлли, можете остаться, но держите рот на замке.

Мы сели за стол друг напротив друга. О’Брайен налил виски в три стакана из бутылки «Джемесон», жест ирландского гостеприимства, но глаза его оставались холодными.

— Значит, вы тот самый банкир, который думает, что может покупать и продавать Бостон, как акции на вашей бирже, — О’Брайен отпил виски и пристально посмотрел на меня. — Интересно послушать, что скажете в оправдание.

— Мистер О’Брайен, боюсь, у вас неверное представление о моей деятельности, — ответил я, стараясь говорить спокойно. — Я финансист, а не гангстер. Мои интересы в Бостоне ограничиваются банковскими операциями.

О’Брайен хмыкнул:

— Банковскими операциями? — Он открыл папку и достал несколько фотографий. — Вот вы выходите из ресторана «Луккезе» в компании Альберта Анастасии. Вот встречаетесь с Майером Лански в отеле «Астор». А это ваш помощник, — он указал на О’Мэлли, — передает конверт с деньгами лейтенанту Лучиано.

Доказательства были неопровержимыми. О’Брайен располагал детальной информацией о моих связях с Комиссией.

— Вы правы, я сотрудничаю с этими людьми, — признал я. — Но исключительно в финансовых вопросах. Отмывание денег, инвестиции, банковские операции. Никакого участия в территориальных разборках или рэкете.

— А какая разница? — О’Брайен ударил кулаком по столу. — Ваши деньги финансируют итальянскую экспансию. Каждый доллар, который вы отмываете для Лучиано, это пуля, направленная в сердце ирландского рабочего.

Он встал и подошел к карте доков:

— Тридцать лет мои люди грузили корабли в этом порту. Тридцать лет ирландские семьи кормились с этих причалов. А теперь итальянцы хотят отобрать у нас последнее, контроль над грузовыми операциями.

— Но ведь я не участвую в захвате доков, — возразил я. — Мои операции связаны с банками, а не с портами.

О’Брайен повернулся ко мне:

— Не участвуете? А кто финансирует покупку Анастасией складов на пирсе двадцать три? Кто предоставил Лучиано кредит на подкуп портовых чиновников? — Он достал еще один документ. — Я знаю о переводе восьмисот тысяч долларов через ваш банк на счета «Восточной торговой компании». Фирмы-прикрытия для итальянских операций в доках.

Проклятье. О’Брайен знал даже о тайных финансовых схемах. У него источник либо в моем банке, либо среди людей Комиссии.

— Хорошо, — сказал я. — Допустим, часть моих операций косвенно способствует итальянской экспансии. Что вы предлагаете?

О’Брайен вернулся за стол и сел, пристально глядя мне в глаза:

— Три простых условия, мистер Стерлинг. Первое. Немедленное прекращение всех финансовых операций с итальянскими семьями. Никаких кредитов, никакого отмывания денег, никаких инвестиций.

— Это лишит меня половины доходов, — возразил я.

— Второе условие, — продолжал О’Брайен, не обращая внимания на мои слова. — Передача контроля над портовыми операциями ирландскому профсоюзу. Все склады, принадлежащие итальянским фирмам-прикрытиям, переходят к «Братству докеров Святого Патрика».

— А третье условие?

— Компенсация за ущерб, нанесенный ирландскому сообществу вашей поддержкой итальянцев. Пятьсот тысяч долларов на строительство школы, больницы и рабочих общежитий в Южном Бостоне.

Я быстро подсчитал. Прекращение сотрудничества с Комиссией, потеря портовых активов и полмиллиона долларов компенсации. О’Брайен требовал полной капитуляции.

— А если я откажусь?

О’Брайен усмехнулся, и шрам на его лице исказился:

— Сегодня взорвали одну вашу сейфовую камеру. У вас есть филиалы в Нью-Йорке, Филадельфии, Чикаго. Динамита у нас хватит на все.

— Вы угрожаете терроризмом?

— Я предлагаю справедливость, — холодно ответил О’Брайен. — Ирландцы построили этот город своими руками. Мы не позволим итальянским королевкам и их банкирам превратить Бостон в сицилийскую провинцию.

О’Мэлли заерзал на стуле. Я понимал его беспокойство, переговоры превращались в ультиматум, а О’Брайен явно не настроен на компромиссы.

— Мистер О’Брайен, — сказал я осторожно, — возможно, мы сможем найти промежуточный путь. Я готов сократить сотрудничество с итальянскими семьями и инвестировать в развитие ирландских районов. Но полный разрыв с Комиссией поставит под угрозу мою личную безопасность.

— Ваша безопасность не моя проблема, — отрезал О’Брайен. — У вас есть неделя на размышления. Семь дней, чтобы выбрать, ирландское братство или итальянское золото.

Он встал, показывая, что аудиенция окончена:

— А если через неделю ничего не изменится, то следующий взрыв будет не в банке, а в вашем нью-йоркском особняке. И пострадаете не только вы, мистер Стерлинг.

Угроза была вполне определенной. О’Брайен знал мой адрес и готов применить насилие против меня лично.

— Как я смогу связаться с вами для передачи решения? — спросил я.

— Через Макбрайда. Он передаст сообщение, — О’Брайен указал на дверь. — А теперь убирайтесь с ирландской земли. И помните, мы наблюдаем за каждым вашим шагом.

Мы спустились вниз и вышли на улицу. Холодный ветер с залива пронизывал до костей. О’Мэлли завел мотор и быстро направил машину к выезду из доков.

— Босс, — сказал он, когда мы отъехали на безопасное расстояние, — этот человек не блефует. Взрыв банка был только началом.

— Понимаю, Патрик. Но его требования неприемлемы. Разрыв с Комиссией означает объявление войны Лучиано и Анастасии. А это еще опаснее ирландского динамита.

Впереди показались огни центра Бостона. Через час мы будем в поезде, возвращаясь в Нью-Йорк. Но проблема поедет с нами. Колин О’Брайен превратил локальный конфликт в ультиматум, от которого зависела не только моя финансовая империя, но и жизнь.

Война между ирландцами и итальянцами за контроль над Бостоном стала неизбежной. И я оказался в самом центре этого конфликта, не имея возможности уклониться от выбора стороны.

Отель «Паркер Хаус» встретил нас приглушенным светом газовых ламп в холле и запахом полированного дерева. Портье, пожилой мужчина с седыми усами, вежливо поклонился при нашем появлении.

— Мистер Стерлинг? Для вас оставили послание, — он протянул мне небольшой конверт из дорогой бумаги. — Джентльмен сказал, что это срочно.

— Какой джентльмен? — спросил О’Мэлли, инстинктивно напрягшись.

— Элегантный господин средних лет, в дорогом пальто. Говорил с легким английским акцентом. Оставил конверт час назад и сразу ушел.

Я взял послание. На конверте не было ни моего имени, ни обратного адреса, только восковая печать с незнакомым гербом. Внутри оказался лист бумаги с напечатанным на машинке текстом:

«Мистер С. Полагаю, наши интересы пересекаются чаще, чем вы думаете. Предлагаю обсудить взаимовыгодное сотрудничество завтра в 14:00. Отель Коплей-Плаза, номер люкс 412. Приходите один, так будет безопаснее для обеих сторон. J. R. M.»

Под текстом была странная подпись: три цифры, соединенные тире 1837−1913–1931.

— Что это значит? — О’Мэлли заглянул через плечо.

Я быстро подсчитал. 1837 год рождения оригинального Дж. П. Моргана. 1913 год его смерти. 1931 — текущий год. Шифр был простым, но элегантным. Способ идентификации, понятный только образованному человеку.

— Это от Моргана, — сказал я тихо. — Он хочет встретиться.

Маллоу, стоявший у входа в отель, подошел к нам:

— Босс, что-то не так? Вы побледнели.

— Все в порядке, — я сложил письмо и убрал в карман. — Просто деловое предложение.

Но внутри все клокотало. Морган появился в Бостоне в тот же день, когда О’Брайен предъявил ультиматум.

Случайность? Вряд ли.

Скорее всего, финансовый магнат следил за развитием событий и решил воспользоваться моими проблемами.

— Патрик, — сказал я, поднимаясь в номер, — завтра у меня будет еще одна встреча. Очень важная.

— С кем, босс?

— С человеком, который может оказаться еще опаснее О’Брайена.

В номере отеля я еще раз перечитал послание. Морган предлагал встречу в самый критический момент, когда я был зажат между угрозами ирландских радикалов и требованиями итальянской Комиссии. Это могло быть либо спасением, либо ловушкой.

Но у меня не было выбора. Отказ от встречи с самым влиятельным финансистом Америки был равносилен признанию слабости. А в мире, где я теперь жил, слабость означала смерть.