Оракул с Уолл-стрит 8

Глава 21 Охота на призрака

Нет ничего более увлекательного для финансиста, чем поиск денег, которые не хотят быть найденными. Особенно когда эти деньги недавно пытались разорить ваших клиентов и испортить вам репутацию. И весьма преуспели в этом.

Утром следующего дня я спустился в архивы моей брокерской компании с настроением археолога, отправляющегося на раскопки древней цивилизации. Только вместо черепков и костей меня интересовали корпоративные документы и банковские переводы, куда более коварные артефакты современного мира.

О’Мэлли уже ждал меня за длинным столом, заваленным папками и телеграммами. Рядом суетились два клерка, таскающие коробки с документами словно муравьи, обнаружившие сахарницу.

— Босс, — сказал О’Мэлли, поднимая голову от бумаг, — у нас есть кое-что интересное. Все три загадочные фирмы имеют одну особенность, они слишком идеальны.

— Слишком идеальны?

— Смотрите сами, — он разложил передо мной документы. — «Атлантик Инвестментс», «Престон Бразерс», «Уайтман Ко». Все зарегистрированы через один адвокатский офис в Делавэре — «Atlantic Legal Services». Все с капиталом ровно в миллион долларов. Все с учредителями, у которых инициалы идут по алфавиту.

Я взглянул на список. Действительно, учредители назывались A. B. Johnson, C. D. Smith, E. F. Brown. Либо у создателей этих фирм было извращенное чувство симметрии, либо полное отсутствие фантазии.

— А источник финансирования?

— Вот тут становится совсем забавно, — О’Мэлли передал мне банковскую справку. — Все деньги поступили из Chase National Bank от некоего «Industrial Stability Corporation». Угадайте, где зарегистрирована эта корпорация.

— Делавэр?

— Люксембург. Маленькая, уютная страна, где банковская тайна священнее церковной исповеди.

Я откинулся в кресле, обдумывая информацию. Кто бы не стоял за этими атаками, он явно изучал бухгалтерское дело в хорошей школе. Схема была элегантной в своей простоте: европейская регистрация для сокрытия владельцев, американские подставные компании для проведения операций, автоматическое уничтожение следов после завершения миссии.

— Есть еще детали?

Молодой клерк по имени Питерс подошел к столу с еще одной папкой:

— Мистер Стерлинг, я проверил временные рамки. Все три фирмы были зарегистрированы в течение одной недели, с 15 по 22 ноября. Капитализированы в один день, 23 ноября. Начали торговые операции 2 декабря.

— А закрылись?

— Вчера вечером, сэр. Одновременно. В шесть сорок семь по восточному времени все три фирмы подали документы о самороспуске.

Изящно. Словно часовой механизм швейцарского производства. Создать, использовать, уничтожить, все по расписанию, без лишних эмоций и ненужных следов.

— О’Мэлли, попробуй дозвониться до «Atlantic Legal Services».

Мой помощник взял трубку и набрал номер. Через минуту он покачал головой:

— Номер отключен. Автоматический голос сообщает, что услуги больше не предоставляются.

Конечно. Я даже не удивился. Наши противники слишком профессиональны, чтобы оставлять торчащие нитки.

— А что насчет Chase National? Они должны иметь документы о переводах.

— Уже пробовал, босс. Мне вежливо объяснили, что информация о клиентах составляет банковскую тайну и может быть предоставлена только по решению суда.

— Или за соответствующее вознаграждение, — пробормотал я.

— Пробовал и это. Управляющий сказал, что даже за деньги не рискнет, слишком влиятельный клиент.

Влиятельный клиент. Значит, за «Industrial Stability Corporation» стоят люди, которых боятся даже в Chase National Bank. А это уже серьезная заявка на респектабельность.

Я встал и прошелся по архиву, размышляя. Методы напоминали Continental Trust, но более утонченные.

Continental Trust действовал грубо, полагаясь на запугивание и прямое принуждение. Здесь все изящнее, никого не убивали, не взрывали, не угрожали. Просто тихо, эффективно перераспределяли финансовые потоки.

— Питерс, — окликнул я клерка, — проверь архивы за последние два года. Есть ли упоминания о подобных операциях? Объединенные атаки, подставные фирмы, европейские трасты.

— Уже проверяю, мистер Стерлинг. Пока ничего похожего не нашел.

— А международные операции? Может, наши европейские партнеры сталкивались с чем-то подобным?

О’Мэлли полистал телеграммы:

— Вчера поздно вечером пришли сообщения из Лондона и Цюриха. Престон Артур пишет о «необычных движениях капитала» на лондонском рынке. Циммерман жалуется на «технические проблемы» в швейцарских банках.

— Те же самые проблемы, что у нас?

— Очень похоже. Массовые продажи через неизвестные компании, исчезновение документов, отключенные телефоны.

Я сел обратно за стол и взял в руки карту Европы. Если атаки происходили одновременно по обе стороны Атлантики, значит, мы имеем дело с международной организацией. Но кто может координировать операции такого масштаба?

— О’Мэлли, а что известно об «Industrial Stability Corporation» помимо люксембургской регистрации?

— Почти ничего. Номинальный офис в Люксембурге, почтовый ящик, минимальный уставный капитал. Классическая схема для сокрытия реальных владельцев.

— Направление переводов?

— Вот это интересно, — О’Мэлли достал еще один документ. — Деньги шли не только в Америку. Похожие суммы переводились в Лондон, Париж, Франкфурт и Милан. Все в один день, все через разные банки.

Спланированная международная операция. Кто-то потратил около пятнадцати миллионов долларов на демонстрацию своих возможностей. Впечатляющий бюджет для простой проверки прочности финансовых систем.

— Питерс, есть новости из архивов?

— Мистер Стерлинг, я нашел кое-что странное. В прошлом месяце к нам обращались представители некоей «European Financial Syndicate» с предложением о партнерстве.

— И что мы им ответили?

— Вы отказались, сэр. Сказали, что слишком заняты текущими проектами.

Интересно. Сначала предложение о сотрудничестве, затем атака на клиентов. Либо чрезвычайно обидчивые партнеры, либо проверка на прочность тех, кто не желает добровольно войти в их систему.

— А есть контактные данные этого синдиката?

— К сожалению, нет. Встреча проходила в нейтральном офисе, документы не оставляли.

Конечно. Торчащие нитки аккуратно обрезаны.

О’Мэлли встал из-за стола и подошел ко мне:

— Босс, есть ощущение, что мы ищем призрака. Кто бы ни стоял за этими операциями, они знают, как не оставлять следов.

— Не совсем, О’Мэлли, — сказал я, изучая документы. — Они оставили один очень важный след.

— Какой?

— Саму атаку. Зачем тратить миллионы на операцию, которая принесла им убытки? Мои клиенты потеряли триста сорок тысяч, но атакующие потратили минимум три миллиона. Экономически это безумие.

— Может, хотели нас разорить?

— Тогда атака была бы более масштабной. Нет, это было что-то другое. Демонстрация силы, проверка реакции, тестирование новых методов.

Я встал и подошел к окну. За стеклом виднелись крыши финансового квартала, где сотни банкиров и брокеров занимались привычными делами, не подозревая, что кто-то изучает их слабости с научной точностью.

— О’Мэлли, меняем стратегию. Если мы не можем найти их документы, найдем их методы. Изучи все операции последних трех месяцев. Кто скупал акции промышленных предприятий, железных дорог, металлургических компаний.

— Думаете, они готовят что-то еще?

— Уверен в этом. И на этот раз цель будет не мы.

— А кто?

Я повернулся к нему с мрачной улыбкой:

— Вся американская экономика, О’Мэлли. Кто бы ни были эти люди, они играют в игру, где ставки измеряются не миллионами, а континентами.

Питерс подошел с последней папкой:

— Мистер Стерлинг, еще одна деталь. Все атакованные вчера компании имеют одну общую черту, они связаны с оборонной промышленностью или стратегическими ресурсами.

— То есть?

— Cleveland Steel поставляет металл для военных кораблей. Ohio Railway перевозит уголь для металлургических заводов. Detroit Construction строит склады боеприпасов.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Атака была не случайной, они целились в основы американской военно-промышленной мощи.

— О’Мэлли, — сказал я тихо, — кажется, мы столкнулись не с обычными финансовыми спекулянтами.

— А с кем?

— С людьми, которые готовятся к войне.

В мире международных финансов плохие новости распространяются быстрее сплетен в провинциальном городке. И когда плохие новости приходят одновременно из трех столиц, это уже не совпадение, это тенденция.

Вернувшись в свой кабинет, я обнаружил на столе стопку международных телеграмм, которые прибыли за время моего отсутствия. Судя по пометкам «срочно» и «конфиденциально», мои европейские партнеры тоже провели не самое спокойное утро.

— О’Мэлли, — сказал я, снимая трубку телефона, — мне нужна прямая линия с Лондоном. И приготовь расшифровки европейских курсов валют, что-то подсказывает, что наши проблемы не ограничиваются американским континентом.

Первый звонок удалось пробить через двадцать минут. Трансатлантические линии работали с капризами артистки, то кристально чисто, то с помехами, словно кто-то мешал суп в Атлантическом океане.

— Престон? — услышал я знакомый голос сквозь треск помех. — Стерлинг из Нью-Йорка. Получил твою телеграмму о «необычных движениях капитала».

— О, Уильям! — Престон Артур казался встревоженным, что для флегматичного британца было признаком настоящей паники. — Слава Богу, что дозвонился. У нас здесь творится что-то невообразимое.

— Расскажи подробнее.

— Позавчера неизвестные покупатели начали массовую скупку облигаций трех крупнейших лондонских банков. Barclays, Lloyds, Midland, все одновременно. Операции проводились через подставные компании с безупречными документами.

— Суммы?

— Около двух миллионов фунтов стерлингов. Примерно десять миллионов ваших долларов.

Я присвистнул. Если в Америке потратили три миллиона, а в Лондоне десять, то общий бюджет операции превышал все мои самые пессимистичные оценки.

— А откуда деньги?

— Вот тут начинается самое интересное, — голос Престона дрожал от возмущения. — Все переводы шли через «European Financial Syndicate», зарегистрированный в… угадай где?

— Люксембург?

— Точно! Та же схема, те же методы, та же тщательность в сокрытии следов. Более того, как только операции завершились, все подставные компании исчезли без следа.

— А реакция банков?

— Паника. Тихая, вежливая, британская паника, но все же паника. Процентные ставки подскочили на два пункта. Фондовая биржа нервничает. The Times уже пишет о «загадочных континентальных спекулянтах».

Я записал основные детали и приготовился к следующему звонку. Если схема была международной, то Цюрих, финансовое сердце Европы, точно не остался в стороне.

Звонок в Швейцарию занял полчаса. Вернер Циммерман, мой партнер из Цюриха, славился немецкой пунктуальностью и швейцарской осторожностью. Если он назвал ситуацию «технические проблемы», значит, дела совсем плохи.

— Вернер? Стерлинг беспокоит. Что у вас происходит?

— Mein Gott, Уильям! — Циммерман редко позволял себе эмоции, но сейчас его голос звучал встревоженно. — Это катастрофа! Кто-то атакует швейцарскую банковскую систему!

— Те же методы, что у нас?

— Хуже. Они не просто скупают облигации, они требуют немедленной отчетности по всем транзакциям за последние пять лет. Правовая база безупречна, документы оформлены идеально, но объем запросов парализует всю систему.

— Кто делает запросы?

— «Industrial Stability Corporation» из Люксембурга и «Continental Investment Trust» из Лихтенштейна. Но есть подозрения, что за ними стоит что-то более крупное.

— Какие подозрения?

— Мои источники в германских банках говорят о новом консорциуме промышленных финансистов. Штаб-квартира якобы в Гамбурге, но никто не знает, кто реально стоит за операциями.

Гамбург. Крупнейший порт Германии, центр морской торговли и промышленного финансирования. Логичное место для штаб-квартиры организации, которая планирует операции в масштабах континента.

— Вернер, а есть связь с химическими или металлургическими концернами?

— Ja, именно это и беспокоит. Все запросы касаются финансирования компаний, связанных с тяжелой промышленностью. IG Farben, Krupp, Thyssen, весь германский промышленный комплекс.

IG Farben… Я вспомнил, что в будущем это будет крупнейший химический концерн, который станет основой германской военной промышленности. Если кто-то уже сейчас изучает финансовые связи этой компании, значит, готовится к чему-то серьезному.

— Еще детали?

— Операции начались одновременно в пяти европейских столицах. Лондон, Париж, Берлин, Милан, Мадрид. Координация идеальная, тайминг безупречен. Кто бы это ни был, у них есть люди во всех крупных финансовых центрах.

После разговора с Циммерманом я почувствовал, как головоломка начинает складываться в пугающую картину. Международная организация, неограниченные ресурсы, интерес к оборонной промышленности, идеальная координация… Все это напоминало подготовку к чему-то, что выходило далеко за рамки обычных финансовых спекуляций.

Третий звонок, в Париж, только подтвердил мои худшие опасения.

— Реджинальд? — Честерфилд был моим самым осторожным партнером, бывший сотрудник британского казначейства с связями во французских банках.

— Уильям, старина! — его обычно невозмутимый голос звучал напряженно. — Надеюсь, ты звонишь по поводу этого безумия, которое творится на континенте.

— Именно по этому поводу. Что знаешь?

— Больше, чем хотел бы. Мои контакты в Credit Lyonnais сообщают об атаке на французскую банковскую систему. Но здесь есть отличие от британской ситуации.

— Какое?

— Французов не просто атакуют, их изучают. Кто-то запросил детальную информацию о финансировании всех крупных оборонных заводов, судостроительных верфей и авиационных предприятий.

— Все сразу?

— Все сразу. И не просто запросил, а уже получил. Через абсолютно законные каналы, с безупречными документами и политическими гарантиями высшего уровня.

— Откуда такие гарантии?

— Вот тут становится по-настоящему интересно. Документы подписаны представителями «Альянса промышленной стабильности», международной организации, о которой никто не слышал еще месяц назад.

«Альянс промышленной стабильности»… Название звучало солидно и совершенно ничего не означало. Классический прием для сокрытия реальных целей.

— А что известно об этом альянсе?

— Очень мало. Штаб-квартира якобы в Женеве, цели декларируются самые благородные, предотвращение экономических кризисов через международную координацию. Но мои источники в швейцарском правительстве говорят, что никто не знает, кто реально финансирует организацию.

— И французы просто предоставили всю информацию?

— Не просто предоставили, их заставили предоставить. Альянс пригрозил выводом германских инвестиций из французской экономики. А это миллиарды франков.

Я отложил трубку и задумался. Картина становилась все более ясной и все более пугающей. Кто-то создал международную организацию с достаточным влиянием, чтобы заставлять правительства делиться секретной информацией. И этот кто-то собирал данные о военно-промышленном потенциале всех крупных европейских стран.

О’Мэлли вошел в кабинет с новой порцией телеграмм:

— Босс, еще сообщения из Европы. Из Италии пишут о скупке акций судостроительных компаний. Из Испании — о странных запросах к производителям стали.

— Все через те же подставные компании?

— Все через «европейские» организации с безупречными документами и туманными целями.

Я встал и подошел к карте мира на стене. Булавками отметил все точки атак: Нью-Йорк, Лондон, Париж, Цюрих, Берлин, Милан, Мадрид… Получилась довольно полная карта мировых финансовых центров.

— О’Мэлли, видишь закономерность?

— Все крупные финансовые столицы. Но есть интересная деталь, нет булавок в Москве, Токио или Пекине.

— Именно. Атакуют только западные финансовые системы. Плюс особое внимание к германской промышленности.

— Что это может означать?

Я еще раз внимательно изучил карту. Германия в центре, вокруг нее все крупные европейские экономики, плюс связи с Америкой. Если кто-то планировал перестройку мирового экономического порядка, эти страны ключевые элементы.

— О’Мэлли, — сказал я медленно, — думаю, мы стали свидетелями подготовки к самой масштабной финансовой операции в истории.

— В каком смысле?

— Кто-то собирается перекроить мировую экономику. И наша маленькая атака была просто тестом новых методов.