Оракул с Уолл-стрит 8

Глава 22 Тень в переулках

Когда твой враг невидим, остается полагаться на старый принцип детективной работы. Если не можешь найти преступника, изучи преступление. К счастью, наши таинственные противники оставили достаточно следов, просто нужно было знать, где искать.

После разговоров с европейскими партнерами я отправился на биржу. Если кто-то проводил масштабные операции с американскими акциями, слухи об этом обязательно должны были просочиться в торговые залы. Биржевые брокеры народ болтливый, особенно когда дело касается необычных денежных потоков.

— Мистер Стерлинг! — окликнул меня Джимми Коллинз, молодой клерк из Goldman Sachs. — Наконец-то знакомое лицо в этом безумии.

— Какое безумие, Джимми?

— Да вы что, не слышали? Последние три дня кто-то скупает акции оборонных заводов, как будто завтра начнется война. Winchester, Colt, DuPont, весь оборонный сектор летит вверх.

Интересно. Сначала атаки на мои компании, связанные с оборонкой, теперь массовые покупки других оборонных предприятий. Либо у наших противников раздвоение личности, либо это две фазы одного плана.

— А кто покупает?

— Вот в том-то и дело, никто не знает. Ордера поступают через мелкие брокерские конторы, которых раньше никто не видел. «Атлантик Трейдинг», «Континенталь Секьюритиз», «Европейский Инвестиционный Банк».

Те же принципы именования, что и у атаковавших меня фирм. Кто-то явно не любил тратить время на придумывание оригинальных названий.

— Джимми, а не замечал ли ты других странностей? Необычные операции, нестандартные сделки?

— Теперь, когда вы спрашиваете… Да, есть кое-что. На прошлой неделе кто-то скупал акции химических компаний. Не просто покупал, методично приобретал контрольные пакеты в небольших фирмах, производящих промышленные химикаты.

— Для чего?

— Понятия не имею. Но мой приятель из Chem-Trust говорит, что новые владельцы интересуются исключительно производством взрывчатых веществ и специальных сплавов.

Взрывчатка и специальные сплавы. В мирное время такое сочетание интересов выглядело подозрительно. В сочетании с покупкой оборонных предприятий, просто зловеще.

Покинув биржу с головой, полной новых вопросов, я направился к доками. У меня назначена встреча с одним из самых информированных людей Нью-Йорка, человеком, которого все знали как «мистера Смита».

Настоящее имя Смита тайна за семью печатями, но его связи в правительственных кругах были легендарными. Бывший сотрудник министерства торговли, он сохранил доступ к информации, которая официально не существовала.

Встреча была назначена в «Морской таверне», захудалом заведении у причала номер тринадцать, где пахло рыбой, дешевым виски и чужими секретами.

— Стерлинг? — подошел ко мне невысокий человек в сером костюме. — Смит. Садитесь, у нас мало времени.

Мы заняли столик в дальнем углу, где шум портовых кранов заглушал разговор.

— Что вы можете рассказать о недавних финансовых аномалиях? — спросил я без предисловий.

Смит усмехнулся:

— Прямо к делу. Мне нравится. Что именно вас интересует?

— Международные операции с американскими акциями. Координированные атаки на банки. Подставные компании с европейским финансированием.

— Ах, это… — Смит внимательно оглядел таверну, убеждаясь, что нас никто не слушает. — Да, кое-что знаю. Но информация дорогая.

Я положил на стол сто долларов. Смит покачал головой и показал пять пальцев.

— Пятьсот? За информацию?

— За информацию, которая может изменить ваш взгляд на мировую политику.

Любопытство победило жадность. Я добавил еще четыреста.

— Хорошо. Слушайте внимательно и никому не повторяйте. Последние полгода в Вашингтоне происходят странные встречи. Официально их не существует, но люди из европейских посольств регулярно навещают наших промышленников.

— Каких именно?

— Сталелитейных магнатов, оружейных заводчиков, химических концернов. Темы обсуждений засекречены, но мои источники говорят о «промышленной кооперации» и «международной стабилизации рынков».

— А конкретнее?

— Говорят о создании международного альянса промышленников. Цель — предотвратить экономические кризисы через контролируемое регулирование производства и цен.

«Альянс промышленной стабильности» — та же организация, о которой упоминал Честерфилд. Но если она ведет переговоры в Вашингтоне, значит, американские власти в курсе происходящего.

— А правительство поддерживает эти планы?

— Официально нет. Неофициально некоторые министры считают идею разумной. Особенно после недавних колебаний на бирже.

— Какие министры?

— Торговли, промышленности, даже военное ведомство проявляет интерес. Говорят о необходимости «международной координации» в случае экономических потрясений.

Если американское правительство рассматривает возможность передачи контроля над экономикой международной организации, ситуация серьезнее, чем я предполагал.

— Смит, а есть информация о германском участии в этих планах?

— Немцы? — он нахмурился. — Странно, что вы спрашиваете. Да, германские представители самые активные участники переговоров. Особенно люди от крупных промышленных концернов.

— Krupp? IG Farben?

— Именно они. Плюс несколько банков из Гамбурга и Франкфурта. Очень солидные люди, очень убедительные предложения.

Мы допили кофе в молчании. Картина становилась все более ясной и пугающей. Германские промышленники создали международный альянс под благородными лозунгами экономической стабилизации. И некоторые американские политики готовы были поддержать эту идею.

Возвращаясь в офис, я размышлял об услышанном. В 1931 году в Германии набирала силы партия, которая через несколько лет развяжет мировую войну. И уже сейчас германские промышленники готовили почву для контроля над мировой экономикой.

О’Мэлли ждал меня с новыми телеграммами:

— Босс, странные новости. Все атаки в Европе внезапно прекратились. Одновременно, как по команде.

— А что взамен?

— Вот тут становится интересно. Европейские партнеры сообщают о начале массовых покупок. Кто-то скупает акции американских железных дорог через лондонские банки.

— Какие именно дороги?

— Pennsylvania Railroad, New York Central, Baltimore Ohio. Все крупнейшие транспортные артерии Восточного побережья.

Железные дороги, оборонные заводы, химические предприятия… Кто-то методично приобретал контроль над ключевыми элементами американской экономики.

— О’Мэлли, а есть информация о покупках в других регионах?

— Да, босс. Из Чикаго сообщают о скупке сталелитейных заводов. Из Детройта — автомобильных предприятий. Из Питтсбурга — угольных шахт.

— Все через те же европейские компании?

— Все через них. Но есть новая деталь, теперь они не скрываются. Операции проводятся открыто, через крупные банки, с полным соблюдением законности.

Это меняло дело. Фаза тайных атак закончилась, началась фаза открытых приобретений. Кто бы не стоял за операциями, он больше не боялся огласки.

Телефон зазвонил. О’Мэлли снял трубку:

— Мистер Стерлинг, звонят из Сан-Франциско. Говорят, что неизвестные покупатели скупили контрольный пакет Pacific Maritime Bank.

— Те же методы?

— Те же методы, но в открытую. Никаких подставных фирм, никакого сокрытия. «European Industrial Consortium» прямо заявил о приобретении банка «для расширения трансатлантических операций».

Я подошел к карте и отметил новые точки покупок. Получалась стройная система: контроль над транспортом, промышленностью, финансами и коммуникациями. Классическая схема экономического завоевания.

— О’Мэлли, — сказал я, изучая карту, — наши противники перешли к открытой фазе операции. Теперь они не атакуют, они покупают.

— Но зачем?

— Чтобы через несколько лет контролировать американскую экономику изнутри. А когда придет время, использовать этот контроль в своих целях.

— Каких целях?

До прихода нацистов к власти оставалось два года. До начала войны — восемь лет.

— Подготовка к войне, О’Мэлли. Самой страшной войне в истории человечества.

И мы только что стали свидетелями первых шагов этой подготовки.

Дождь начался именно тогда, когда О’Мэлли больше всего нуждался в сухой погоде. Мелкие капли барабанили по козырьку его шляпы, превращая вечерний Манхэттен в размытую акварель из неоновых вывесок и мокрого асфальта.

Патрик О’Мэлли не любил играть в детектива. Его дело охранять босса, разбираться с неприятностями и иногда ломать пальцы тем, кто плохо понимает деловые предложения мистера Стерлинга.

Но когда босс попросил найти происхождение загадочного документа, О’Мэлли взялся за дело с тем же усердием, с каким когда-то ирландские докеры учили его не задавать лишних вопросов.

Единственная зацепка была тонкой как паутина: типографская метка в углу официального бланка «European Industrial Consortium». Мелкими буквами, почти незаметно: «Meridian Press, Est. 1919».

Телефонный справочник Манхэттена оказался толще библейского писания и в два раза менее полезным. Но после двадцати минут поисков О’Мэлли нашел адрес: Докер-стрит, 57, подвал.

Странное место для типографии, обслуживающей европейские финансовые концерны. Слишком далеко от Уолл-стрит, слишком близко к местам, где честные люди не задерживались после заката.

Докер-стрит встретила О’Мэлли запахом рыбы, машинного масла и чужих секретов. Уличные фонари горели через один, создавая карманы света и тени, удобные для тех, кто предпочитал оставаться незамеченным. Дом номер пятьдесят семь оказался узким трехэтажным зданием, зажатым между складом угля и конторой судоходной компании.

Вывеска «Meridian Press» висела над входом в подвал, едва заметная в тусклом свете. О’Мэлли спустился по скользким ступенькам, толкнул тяжелую дверь и оказался в мире чернил, бумаги и механического грохота.

Типография была маленькой и тесной. Два печатных станка времен президента Тафта занимали большую часть помещения, между ними протискивались стеллажи с бумагой и банки с краской. За одним из станков возился невысокий темноволосый мужчина в испачканном фартуке.

— Мы закрыты, — сказал он, не поднимая головы.

— Сальваторе Медичи? — О’Мэлли достал из кармана поддельное удостоверение страхового агента, изготовленное специально для таких случаев.

Итальянец обернулся. Лицо у него было нервное, с глазами человека, который слишком много знает и слишком мало спит.

— Кто спрашивает?

— Томас О’Хара, Metropolitan Insurance, — О’Мэлли протянул удостоверение. — Расследую случай мошенничества с использованием поддельных документов. Возможно, кто-то злоупотребил услугами вашей типографии.

Медичи взглянул на удостоверение, затем на лицо О’Мэлли. Что-то в его взгляде говорило о том, что неприятности он ожидал уже давно.

— Не знаю ни о каком мошенничестве, — сказал он осторожно.

О’Мэлли достал из кармана бланк «European Industrial Consortium»:

— Это ваша работа?

Медичи бросил взгляд на документ и побледнел:

— Откуда у вас это?

— Документ использовался для оформления мошеннической сделки на полмиллиона долларов. Если типография замешана в преступлении, это может дорого обойтись всем участникам.

Это была ложь, но достаточно правдоподобная. Медичи нервно вытер руки о фартук.

— Слушайте, я делаю то, что заказывают, и не задаю вопросов. Это единственный способ выжить в моем бизнесе.

— Расскажите о заказчике.

— Месяц назад пришел господин в дорогом пальто. Говорил с акцентом, немецким, кажется. Заказал тысячу бланков с этим заголовком. Платил наличными, сразу всю сумму.

— Имя? Адрес?

— Имени не назвал. Сказал, что зовут его мистер Вольф. Адреса тоже не оставил, только номер телефона для связи.

О’Мэлли достал блокнот:

— Какой номер?

Медичи заглянул в потрепанную записную книжку:

— Мэдисон 4–7829. Сказал звонить только в случае проблем с заказом.

— Описание этого Вольфа?

— Высокий, лет сорока пяти, седеющие волосы, дорогой костюм. И еще шрам на левой руке, от запястья к локтю. Заметил, когда он протягивал деньги.

О’Мэлли записал детали и сунул блокнот в карман.

— Медичи, если кто-то спросит об этом разговоре, лучше забыть, что мы встречались.

Итальянец кивнул с облегчением. О’Мэлли поднялся из подвала обратно на дождливую улицу.

Телефон-автомат нашелся через два квартала, у входа в дешевую забегаловку. О’Мэлли вставил пятак и набрал номер.

— Консультационные услуги Hartwell Associates, — ответил женский голос с легким акцентом.

— Мне нужно связаться с мистером Вольфом по поводу типографского заказа.

Пауза. Слишком длинная для простого справочного звонка.

— Боюсь, мистера Вольфа сейчас нет. Могу принять сообщение?

— Где ваш офис? Приеду лично.

— Мэдисон-авеню, 412, восьмой этаж. Но мы работаем только по предварительной записи.

О’Мэлли повесил трубку и вышел под дождь. Мэдисон-авеню была в двадцати минутах ходьбы, но что-то заставило его оглянуться через плечо.

На противоположной стороне улицы, под навесом гастронома, стоял мужчина в темном пальто. Когда О’Мэлли начал идти, мужчина двинулся следом, сохраняя дистанцию.

Профессиональная слежка. О’Мэлли усмехнулся кто бы ни были эти Hartwell Associates, они серьезно относились к безопасности.

Игра началась.

О’Мэлли свернул в переулок между двумя офисными зданиями. Его преследователь последовал за ним.

В середине переулка О’Мэлли внезапно остановился, достал сигареты и начал закуривать, прикрываясь от ветра. В отражении витрины ювелирной лавки он видел, как мужчина в пальто замедлил шаг, притворяясь, что изучает вывески.

Любитель. Настоящие профессионалы не следят в одиночку.

О’Мэлли докурил сигарету, бросил окурок в лужу и продолжил путь к Мэдисон-авеню. Через несколько кварталов он остановился у витрины книжного магазина, якобы рассматривая новые поступления. Преследователь остановился у газетного киоска в полуквартале позади.

Определенно любитель.

Мэдисон-авеню, 412 оказался респектабельным офисным зданием с мраморным фасадом и позолоченными номерами. Вечерний консьерж дремал за стойкой в вестибюле. О’Мэлли прошел мимо него к лифтам, как будто знал, куда идет.

Восьмой этаж встретил его тишиной и запахом воска для полировки. В большинстве офисов уже темно и тихо, солидные фирмы не работали допоздна. Табличка «Hartwell Associates» висела на двери в конце коридора.

О’Мэлли приложил ухо к двери. Тишина. Женщина, ответившая на его звонок, уже ушла. Или она сидела в другом месте.

Он достал из кармана отмычки, планируя применить полезные навыки, приобретенные в молодости на доках Бруклина.

Замок поддался через две минуты.

Офис «Hartwell Associates» выглядел как театральная декорация. Минимум мебели, пустые письменные столы, никаких личных вещей. Но в ящиках столов О’Мэлли обнаружил то, что искал, переписку с европейскими компаниями.

Письма были на немецком и английском языках. Большинство подписано «Alliance for Industrial Stability, Hamburg Office». Адреса отправителей — гамбургские и франкфуртские банки. Суммы в документах заставили О’Мэлли присвистнуть: миллионы долларов, переводимые для «развития американских промышленных связей».

Но самое интересное было в последнем письме. На английском, с заголовком «Фаза 2 — Американские операции». О’Мэлли начал читать:

«…подготовительная фаза завершена успешно. Тестирование методов финансового давления показало высокую эффективность. Рекомендуем переход к фазе политического воздействия. Список американских конгрессменов, готовых к сотрудничеству, прилагается…»

Звук шагов в коридоре прервал чтение. О’Мэлли быстро сложил несколько документов, сунул их во внутренний карман пиджака и направился к окну.

Пожарная лестница была старой, но надежной. О’Мэлли спустился на два этажа ниже и через черный ход вышел в переулок за зданием.

Дождь усилился, превращая улицы в реки грязной воды. О’Мэлли шел быстро, но не бежал, ведь бег привлекает внимание. В кармане лежали документы, которые могли изменить представление босса о масштабах заговора.

Это не просто финансовая операция. Это была подготовка к политическому перевороту.

Добравшись до безопасной части города, О’Мэлли остановился под навесом кафе и достал украденные бумаги. При свете уличного фонаря он прочитал их еще раз, чтобы убедиться, что правильно понял.

«Фаза 2 — Американские операции». Список конгрессменов. Суммы для «политического воздействия». И в самом низу, едва заметной припиской: «Установлен контакт с компанией Стерлинга. Наблюдение продолжается».

О’Мэлли усмехнулся. Кто бы ни были эти люди, они явно недооценили ирландца с Бруклинских доков.

Завтра босс узнает, что охота превратилась в войну.