Оракул с Уолл-стрит 8

Глава 1 Все по-новому

Так, какие опять вести из старушки Европы? Плохие или хорошие?

Я взял из рук секретарши желтый лист и развернул. Телеграмма была от сэра Томаса Бенгбоу из Barclays Bank:

«ДОРОГОЙ УИЛЬЯМ ТОЧКА БРИТАНСКИЕ ПАРТНЕРЫ ГОТОВЫ ИНВЕСТИРОВАТЬ ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ ФУНТОВ В АМЕРИКАНСКИЕ ПРОЕКТЫ ТОЧКА ПРЕДЛАГАЕМ СОЗДАТЬ ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКИЙ ФИНАНСОВЫЙ КОНСОРЦИУМ ТОЧКА ЖДУ ОТВЕТА ТОЧКА ТОМАС»

Пять миллионов фунтов стерлингов, это более шестнадцати миллионов долларов. Такой капитал позволит профинансировать железнодорожные проекты, промышленные предприятия, даже участвовать в правительственных займах.

— Джентльмены, — сказал я, откладывая телеграмму, — думаю, пришло время серьезно заняться международной экспансией. «Merchants Farmers Bank» может стать первым американским банком с по-настоящему глобальной сетью филиалов.

О’Мэлли с интересом поднял голову:

— Ты имеешь в виду открытие отделений в Европе?

— Не только в Европе, — объяснил я, подходя к карте мира на стене. — Лондон, Париж, Цюрих это только начало. Южная Америка переживает экономический подъем. Аргентина, Бразилия, Чили нуждаются в финансировании инфраструктурных проектов. Канада развивает добычу полезных ископаемых. А на Дальнем Востоке Япония становится промышленной державой.

Джонсон внимательно изучал карту:

— Но это потребует огромных инвестиций. Только на открытие отделения в Лондоне нужно не меньше миллиона долларов.

— У нас есть ресурсы, — уверенно ответил я. — Восемьдесят семь миллионов собственных активов плюс партнерство с крупнейшими банками мира. А главное, у нас есть репутация банка, который выстоял в самых сложных условиях.

Зазвонил еще один телефон. О’Мэлли поднял трубку:

— «Merchants Farmers Bank»… Да, мистер Стерлинг на месте… Одну минуту.

Он прикрыл трубку рукой:

— Босс, звонит представитель Ford Motor Company. Говорит, что у них предложение о кредитовании расширения производства.

Ford Motor Company одна из крупнейших промышленных корпораций Америки. Их заинтересованность в сотрудничестве открывала доступ к финансированию автомобильной промышленности.

— Переключи на меня, — сказал я.

— Мистер Стерлинг, это Чарльз Соренсен, вице-президент Ford Motor Company по производству. Мистер Форд поручил мне связаться с вами по поводу финансирования нового завода в Детройте.

Генри Форд редко обращался к внешним источникам финансирования, предпочитая собственные ресурсы. Если он решил сотрудничать с нами, значит, масштаб проекта действительно огромен.

— Мистер Соренсен, — ответил я, — буду рад обсудить возможности сотрудничества. О каких суммах идет речь?

— Пятнадцать миллионов долларов на строительство и оборудование завода плюс оборотный капитал. Производительность две тысячи автомобилей в неделю. Это будет крупнейший завод Ford на Среднем Западе.

Пятнадцать миллионов долларов серьезная сумма даже для нашего банка. Но участие в финансировании такого проекта укрепило бы позиции «Merchants Farmers Bank» в промышленном секторе.

— Мистер Соренсен, — сказал я, — предлагаю встретиться на следующей неделе для обсуждения деталей. Я готов лично приехать в Детройт.

— Отлично, мистер Стерлинг. Жду вашего приезда.

После завершения разговора я повернулся к Джонсону и О’Мэлли:

— Господа, за последние полчаса мы получили предложения о сотрудничестве на общую сумму более тридцати миллионов долларов. Chase National Bank, Barclays Bank, Ford Motor Company это партнеры, о которых год назад можно было только мечтать.

Джонсон покачал головой с изумлением:

— Уильям, ваша победа над мафией и Continental Trust открыла двери, которые раньше были наглухо закрыты. Финансовый мир увидел в вас не только успешного банкира, но и человека принципов.

— Принципы это хорошо, — согласился я, — но нужно еще доказать, что мы способны управлять столь большими суммами. Эллиотт, сколько нам понадобится дополнительного персонала для обслуживания новых проектов?

— Минимум двадцать специалистов, — подсчитал он. — Аналитики, юристы, переводчики для международных операций. Плюс нужно расширить торговый зал и реформировать отдел корпоративного банкинга.

О’Мэлли поднялся с кресла, опираясь на трость:

— Босс, а что с безопасностью? Теперь, когда банк станет еще более заметным, нужно усилить охрану.

— Ты прав, Патрик, — кивнул я. — Но не только физическую охрану. Нужна система защиты информации, контроля доступа к документам, проверки новых сотрудников. Мы вступаем в лигу, где промышленный шпионаж обычное дело.

Секретарша снова постучала в дверь:

— Мистер Стерлинг, к вам посетитель. Мистер Майкл Норрис из Колумбийского университета.

Профессор Норрис мой старый знакомый, один из самых уважаемых экономистов страны. Его визит всегда означал интересное предложение.

— Проводите его, мисс Томпсон.

Норрис вошел в кабинет, высокий худощавый мужчина лет шестидесяти с седой бородкой и проницательными голубыми глазами за очками в золотой оправе. Его темно-серый костюм был элегантным, но не показным, типичный образ университетского профессора.

— Уильям, — сказал он, пожимая мне руку, — поздравляю с блестящей победой. Вся академическая среда следила за твоей борьбой с Continental Trust. Это было триумфом справедливости над коррупцией.

— Спасибо, профессор, — ответил я. — Присаживайтесь. Чем могу быть полезен?

Норрис устроился в кресле напротив стола:

— У меня есть предложение, которое может заинтересовать и тебя, и университет. Мы хотим создать исследовательский центр по изучению банковского дела и финансовых рынков. Первый такой центр в стране.

Это действительно интересно. Связь с академической средой могла дать банку доступ к новейшим экономическим теориям и аналитическим методам.

— А какая роль предполагается для моего банка? — спросил я.

— Финансирование исследований и предоставление практических данных, — объяснил Норрис. — Взамен банк получит эксклюзивный доступ к результатам исследований и возможность привлекать лучших выпускников экономического факультета.

Джонсон заинтересованно наклонился вперед:

— Профессор, а какие направления исследований планируются?

— Анализ международных финансовых рынков, методы оценки кредитных рисков, влияние государственной политики на банковскую деятельность, — перечислил Норрис. — А также изучение новых финансовых инструментов и технологий.

— Сколько потребуется инвестиций? — поинтересовался я.

— Сто тысяч долларов в год в течение пяти лет, — ответил профессор. — Плюс возможность стажировки сотрудников банка в университете и участия в конференциях.

Полмиллиона долларов за пять лет разумная цена за доступ к передовым экономическим знаниям и талантливым кадрам.

— Профессор Норрис, — сказал я, вставая и подходя к окну, — ваше предложение заслуживает серьезного рассмотрения. Дайте мне несколько дней для изучения деталей, и мы сможем подписать соглашение.

— Прекрасно, Уильям, — Норрис поднялся с кресла. — Я оставлю подробную документацию мистеру Джонсону. Уверен, это партнерство принесет пользу обеим сторонам.

После ухода профессора я вернулся к столу и откинулся в кожаном кресле. За три часа работы банк получил предложения о сотрудничестве на сумму свыше пятидесяти миллионов долларов. Это было больше, чем за весь прошлый год.

— Эллиотт, — обратился я к заместителю, — подготовь план расширения банка на ближайшие два года. Нам понадобится новое здание, дополнительный персонал, современное оборудование. «Merchants Farmers Bank» должен быть готов к работе в новом масштабе.

— Обязательно, сэр, — кивнул Джонсон. — Думаю, нам понадобится инвестировать не менее трех миллионов долларов в развитие инфраструктуры.

Солнце медленно перемещалось по небу, освещая кабинет мягким светом. За окнами виднелись крыши Нью-Йорка, дымовые трубы заводов, мачты кораблей в гавани. Этот город дал мне все. Возможности для роста, испытания для закалки характера, союзников и врагов.

Теперь наступал новый этап. «Merchants Farmers Bank» превращался из регионального банка в национальную, а возможно, и международную финансовую корпорацию. Впереди новые вызовы, но я чувствовал готовность к ним.

Война закончилась. Началось время строительства.

Вечером ко мне пришел доктор Маккейб. Он тщательно осмотрел О’Мэлли.

Затем закрыл потертый медицинский саквояж и снял резиновые перчатки, бросив их в эмалированный тазик на тумбочке. В комнате запахло йодом и карболовой кислотой, но воздух уже не был таким тяжелым, как две недели назад.

— Мистер О’Мэлли, — сказал врач с легким ирландским акцентом, — вы поправляетесь быстрее, чем я ожидал. Ирландская закалка, видимо. Но левая рука и нога еще месяц будут работать на семьдесят процентов от обычного. И никаких физических нагрузок.

О’Мэлли сидел на краю кровати, осторожно двигая пальцами левой руки. Рубашка из белого хлопка была аккуратно заправлена в серые брюки, а темно-синий пиджак висел на спинке стула. После двух месяцев лечения он заметно похудел, но в карих глазах снова появился привычный огонек решимости.

— Доктор, — сказал он, вставая с кровати, — я чувствую себя достаточно хорошо для работы. Уже неделю схожу с ума от безделья.

Я стоял у окна, наблюдая, как на улице внизу редкие прохожие спешат по вечерним делам. День выдался прохладным, листья клена за окном шуршали на ветру. Два дня прошло после исторического совещания в отеле «Плаза», и теперь наступало время претворять договоренности в жизнь.

— Патрик, — обратился я к О’Мэлли, — ты точно готов вернуться к активной службе? После всего, что пришлось пережить?

О’Мэлли застегнул пуговицы жилета и повернулся ко мне:

— Босс, я два месяца лежал в этой койке, думая о том, что происходит в мире. Марранцано мертв, мафия реорганизована, банк процветает. А я в стороне от всех важных событий. Это хуже любого ранения.

Доктор Маккейб сложил инструменты в саквояж:

— Мистер Стерлинг, физически он здоров. Но помните, никаких перестрелок, никаких драк, никаких тяжестей свыше десяти фунтов. Левое плечо и нога еще могут подвести в критический момент.

— Доктор, — сказал я, доставая бумажник, — сколько я должен за лечение? Вот вам еще сотня сверху за отличную работу и полное молчание. Вы никого не лечили, мы у вас не были.

Доктор с пониманием кивнул и спрятал деньги во внутренний карман халата:

— Конечно, мистер Стерлинг. В моей практике было много пациентов, которые ценят конфиденциальность.

После ухода врача мы с О’Мэлли остались вдвоем в комнате. За окном зажглись уличные фонари, отбрасывая желтые круги света на мокрый тротуар. Я сел в кресло рядом с кроватью.

— Патрик, — начал я серьезно, — прежде чем ты вернешься к работе, нужно обсудить твою новую роль. Времена изменились.

О’Мэлли внимательно посмотрел на меня:

— Что ты имеешь в виду, босс?

— Я больше не буду подвергать тебя риску участвовать в боевых операциях, — объяснил я. — Ты главный координатор разведывательной службы «Merchants Farmers Bank». Твоя задача анализировать информацию, планировать операции, но не участвовать в них лично.

Лицо О’Мэлли потемнело:

— Босс, ты хочешь отправить меня в отставку?

— Наоборот, — улыбнулся я. — Хочу повысить. У тебя будет штат из десяти аналитиков и агентов. Собственный кабинет в банке и неограниченный бюджет на информационную работу.

Глаза О’Мэлли расширились.

— Патрик, — продолжил я, — твои знания и опыт бесценны. За время работы со мной ты изучил финансовые схемы, разведывательные методы, особенности работы правоохранительных органов. Ты стал настоящим профессионалом.

О’Мэлли медленно встал с кровати:

— А что конкретно будет входить в мои обязанности?

— Во-первых, — начал я, доставая из кармана блокнот с записями, — контроль за безопасностью всех операций банка. Проверка новых клиентов, выявление подозрительных сделок, анализ конкурентов.

— Это логично, — кивнул О’Мэлли.

— Во-вторых, — продолжил я, — связи с правоохранительными органами. У тебя есть контакты в полиции, Бюро расследований, Секретной службе. Нужно поддерживать эти связи и развивать новые.

— А в-третьих?

— Подготовка к международной экспансии, — сказал я серьезно. — Банк будет открывать филиалы в Европе, Канаде, возможно, в Южной Америке. Нужно изучать местные особенности, находить надежных партнеров, выявлять потенциальные угрозы.

О’Мэлли задумчиво покрутил в пальцах карандаш:

— Босс, а что с остальными ребятами? Маллоу, Маккарти, вся охрана? Если войны больше нет, они не останутся без работы?

— Никто не останется без работы, — заверил я его. — Маллоу станет начальником службы безопасности банка. Зарплата четыреста долларов в месяц, плюс ответственность за охрану всех филиалов. Маккарти сохранит должность начальника разведывательной службы. Те же четыреста долларов плюс премии.

— А остальные бойцы?

— Часть перейдет в службу безопасности банка, часть займется охраной строящихся филиалов, — объяснил я. — А кто-то, возможно, захочет вернуться к мирной жизни. Каждому, кто честно служил, я выплачу премию в размере годового жалованья. Они заслужили спокойную старость.

О’Мэлли улыбнулся впервые за весь разговор:

— Знаешь, босс, иногда мне кажется, что ты думаешь о людях больше, чем о прибыли. Это редкое качество для банкира.

— Патрик, — серьезно ответил я, — прибыль важна, но люди важнее. Без преданных сотрудников любой бизнес рано или поздно рухнет. А с хорошей командой можно построить империю.

Зазвонил телефон на тумбочке рядом с кроватью. О’Мэлли поднял трубку:

— Это Патрик О’Мэлли… Да, мистер Стерлинг здесь… Одну минуту.

Он протянул мне трубку:

— Босс, звонит Эллиотт Джонсон из банка. Говорит, срочное дело.

Я взял трубку:

— Эллиотт, слушаю.

— Уильям, — голос заместителя звучал взволнованно, — только что позвонил представитель компании Говарда Хьюза. Они предлагают встречу завтра утром по поводу финансирования авиационных проектов. Сумма предполагается огромная.

Говард Хьюз один из самых богатых и эксцентричных людей Америки. Миллионер, авиатор, кинопродюсер, промышленник. Его интерес к нашему банку мог открыть дорогу в совершенно новые сферы бизнеса.

— Какие детали? — спросил я.

— Финансирование разработки нового типа самолета, — ответил Джонсон. — Инвестиции в размере пяти миллионов долларов на два года. Плюс участие в прибылях от продажи лицензий.

Пять миллионов долларов на авиационные исследования это больше, чем годовой бюджет большинства университетов. Но Хьюз славился масштабностью своих проектов.

— Где встреча? — уточнил я.

— В его офисе на Лонг-Айленде. Завтра в десять утра. Он просил, чтобы ты приехал лично.

— Договорились, — решил я. — Подготовь презентацию наших инвестиционных возможностей. И узнай все, что можно, об авиационных планах Хьюза.

Повесив трубку, я повернулся к О’Мэлли:

— Патрик, похоже, твоя новая работа начинается прямо сейчас. Нужно собрать досье на Говарда Хьюза и его компании. К завтрашнему утру.

О’Мэлли поднялся с кресла, в его движениях появилась привычная энергия:

— Хьюз… Интересная личность. Наследник техасской нефтяной империи, но с амбициями завоевать небо. Слышал, что он разрабатывает самолет, способный пересекать континент за один день.

— Что еще знаешь о нем?

— Эксцентричен, но гениален, — ответил О’Мэлли, доставая из кармана записную книжку. — Не доверяет банкам, предпочитает работать наличными. Но если он обратился к нам, значит, проект действительно масштабный.

Мы вышли из клиники на улицу, где нас ждал мой новый автомобиль, бронированный Packard Twelve стоимостью двенадцать тысяч долларов. Черная сталь кузова была усилена листами нержавеющей стали, а стекла изготовлены из пуленепробиваемого материала. После покушений времен войны с Марранцано я не собирался рисковать.

За рулем сидел все тот же Мартинс, сохраняющий обязанности персонального водителя и телохранителя. Его правая рука покоилась на рукоятке Thompson M1928A1, лежащего на переднем сиденье. Сзади сидел Маккарти.

— Добрый вечер, мистер Стерлинг, — поздоровался Мартинс. — Куда направляемся?

— В офис, — ответил я, помогая О’Мэлли устроиться на заднем сиденье. — Патрик, там нас ждет сюрприз.

О’Мэлли с любопытством посмотрел на меня:

— Какой сюрприз?

— Увидишь.

Автомобиль плавно тронулся с места, двигатель V12 работал почти бесшумно. Мы ехали по вечернему Манхэттену, мимо освещенных витрин магазинов, ресторанов и театров. Несмотря на продолжающийся экономический кризис, центр города все еще сохранял видимость процветания.

— Босс, — сказал О’Мэлли, глядя на проплывающие за окном здания, — скажи честно. Ты действительно планируешь превратить банк в международную корпорацию?

— Не планирую, — ответил я. — Уже превращаю. На следующей неделе открываю представительство в Лондоне. Через месяц в Цюрихе. К концу года должны заработать филиалы в Торонто и Монтевидео.

— Монтевидео? — удивился О’Мэлли. — Зачем нам Уругвай?

— Южная Америка переживает промышленный подъем, — объяснил я. — Аргентина, Бразилия, Чили нуждаются в инвестициях. Европейские банки пока не обращают внимания на этот регион. У нас есть шанс занять нишу первыми.

Маккарти повернул голову:

— Мистер Стерлинг, а как быть с безопасностью? Если банк станет международным, контролировать все филиалы будет сложно.

— Именно поэтому, Томми, — ответил я, — служба безопасности будет расширена до пятидесяти человек. В каждом крупном филиале своя команда охраны и разведки. А координировать все это будет О’Мэлли из центрального офиса в Нью-Йорке.

Мы подъехали к банку. Во всех окнах горел свет. У входа стояли двое охранников в темных костюмах, а на крыше виднелись силуэты наблюдателей.

— Патрик, — сказал я, когда мы вышли из автомобиля, — приготовься. Сейчас ты увидишь будущее нашей организации.

Мы прошли через главный вход в мраморный холл, где меня встретил Шон Маллоу. За время нашего знакомства он заметно изменился, костюм стал более элегантным, манеры, более официальными. Из простого командира охраны он превратился в руководителя корпоративной службы безопасности.

— Добро пожаловать домой, мистер О’Мэлли, — поздоровался он. — Как самочувствие?

— Отлично, Шон, — ответил О’Мэлли. — Готов к работе.

— Тогда проходите в кабинет, — улыбнулся Маллоу. — Вас там ждет небольшая презентация.

Мы поднялись на второй этаж в мой кабинет. На стенах висели новые карты, подробные схемы городов, где планировалось открытие филиалов банка. Лондон, Париж, Цюрих, Торонто, Буэнос-Айрес. Красные булавки отмечали предполагаемые адреса офисов.

За большим дубовым столом сидели пятеро человек в деловых костюмах. Я узнал среди них Эллиотта Джонсона, но остальные были незнакомы О’Мэлли.

— Господа, — сказал я торжественно, — позвольте представить новую команду.

Высокий мужчина лет тридцати пяти с аккуратными усами поднялся первым:

— Артур Престон, бывший аналитик Скотланд-Ярд. Специализация европейская разведка и безопасность.

За ним встала изящная женщина лет двадцати восьми с умными серыми глазами:

— Маргарет Синклер, магистр экономики Гарвардского университета. Буду заниматься анализом международных финансовых рынков.

Следующий представился мужчина средних лет с немецким акцентом:

— Отто Мюллер, бывший сотрудник Deutsche Bank. Эксперт по центрально-европейским операциям.

Молодой человек с живыми темными глазами кивнул:

— Роберт Кэмпбелл, выпускник Йеля. Специалист по североамериканским рынкам.

И наконец, пожилой джентльмен с седой бородкой:

— Професcор Эдвард Хартли, консультант по международному праву и банковскому законодательству.

О’Мэлли ошеломленно смотрел на собравшихся:

— Босс, это… это настоящие профессионалы. Такую команду имеют только крупнейшие банки мира.

— Именно к этой лиге мы и стремимся, — ответил я. — Артур будет заместителем Маккарти по безопасности. Маргарет главным аналитиком под началом Левински. Остальные специалисты по регионам. Каждый получает жалованье от трехсот до четырехсот долларов в месяц.

Престон достал из портфеля толстую папку:

— Мистер О’Мэлли, я подготовил предварительный анализ рисков международной экспансии. Политические, экономические, криминальные угрозы по каждой стране.

Маргарет Синклер разложила на столе графики и диаграммы:

— А я проанализировала динамику валютных курсов и прогнозы развития экономик. Наиболее перспективными представляются Великобритания, Швейцария и Канада.

Профессор Хартли открыл юридическую литературу:

— Что касается правовых аспектов, то для работы в каждой стране потребуется получение специальных лицензий. Процедура может занять от трех до шести месяцев.

Джонсон достал из папки финансовые отчеты:

— Уильям, пора сообщить хорошие новости. За последнюю неделю поступило семнадцать заявок на открытие корпоративных счетов. Общая сумма депозитов, четыре с половиной миллиона долларов. Среди клиентов Ford Motor Company, General Electric, даже правительство Канады.

— Правительство Канады? — удивился О’Мэлли.

— Они хотят разместить у нас резервы на случай валютных кризисов, — пояснил Джонсон. — Полтора миллиона долларов золотом.

Я встал и подошел к карте мира:

— Господа, через пять лет «Merchants Farmers Bank» станет первым по-настоящему глобальным американским банком. Филиалы на четырех континентах, активы свыше пятисот миллионов долларов, штат более тысячи сотрудников.

О’Мэлли поднялся из кресла, его глаза горели восторгом:

— Босс, я готов. Готов работать днем и ночью, чтобы воплотить эти планы в жизнь.

— Именно этого я и ждал, — улыбнулся я. — Добро пожаловать в новую эру, Патрик. Эру, когда честный труд и верность принципам побеждают коррупцию и произвол.

За окнами кабинета огни Нью-Йорка мерцали в дымке. Город, который дал мне все, богатство, влияние, верных друзей, теперь становился лишь отправной точкой для завоевания мира.

Война с мафией и финансовыми махинаторами закончилась моей победой. Теперь начиналась новая битва, за создание справедливой экономики, где деньги служат людям, а не властвуют над ними.

И у меня была лучшая команда для этой битвы.