Omaran Saga

Руванна чувствовала далекое присутствие выжившего. Она знала направление, и каждый раз, когда корабль грозил отклониться от него, она кричала Брэнногу , и он делал все необходимые корректировки, бросая свою огромную силу против ветра и моря, иногда ревя на него свой гнев, хотя потом он смеялся. Но он думал про себя, что поиски должны быть скоро закончены. Они были далеко за неизведанным морем, и Руванна действовала, руководствуясь слепым инстинктом, а не знанием.

Когда брызги пронеслись над ним, а море вскипело, взметнув завесу пены через борт, Брэнног оглянулся. Земля исчезла из виду, и теперь ни один остров или мыс не нарушал обширное пространство зелени и белизны. Но что-то двигалось на корме лодки, несколько фигур. Не было никакого намека на жизнь, никаких морских птиц, и это были не птицы. Они были одеты в тень, безликие, их движения были скрыты чрезвычайной медлительностью, с которой они двигались. Казалось, они скользили. Они вынырнули из-за лодки или из-под нее. У Брэннога не было времени кричать. Руванна уже оторвалась от своего пристального бдения и с трудом спустилась по качающемуся судну, чтобы встать рядом с ним.

Что это за твари? — крикнул он сквозь ветер.

Она с ужасом смотрела на эти фигуры. Они были над перилами, восемь или девять из них, и они были темно-серыми, вылепленными, казалось, из грязи песчаных отмелей, ила морского дна. Их очертания были человеческими, но их головы были не более чем округлыми массами, их глаза, нос и рот не более чем грубыми догадками, зачатками черт. Руванна не ответила Брэнног , но ей это было и не нужно. Он мог видеть, что это было. Она создала их, вытащила из грязи, чтобы освободить лодку. И они не остались позади.

Элементалы, — сказала она. Я вложила в них силу.

Тогда уберите его.

Я не могу. Они часть меня. Она казалась ошеломленной, как будто только что осознала, что сделала.

Значит, они не хотят причинить вреда?

Нет. Оставьте их. Она резко отвернулась и пошла обратно на нос, игнорируя взгляд Брэннога . Он изучал неподвижные фигуры, но они, казалось, были готовы остаться там, где были. Однако их эффект был тревожным, как угроза нападения, и хотя Брэнног отвернулся от них и вернулся к своей задаче, он чувствовал их.

Руванна почувствовала внутри себя леденящий холод. Она была ответственна за мрачных элементалей. Как верные псы, они следовали за ней по пятам, двигаясь, когда ей было приказано. Она не смела уничтожать их, потому что они были ее обузой. Но если она не уничтожит их, они всегда будут рядом. Это была цена за их существование. Она изучала море. Она видела, как мимо них проносились куски водорослей и гнилой древесины, уносимые беспокойным приливом. Здесь, вдали от любой земли, вода стала более маслянистой, вязкой и темно-зеленой, как будто она вливалась в Омару из другого мира, разрушенного убежища, где когда-то процветал выживший и ему подобные. Но в этом море теперь была только смерть, потому что ни одна омарская рыба не могла жить в этих водах. В нем плавали вещи, которые она не могла понять, как будто они были частью чего-то большего, куски разорванной плоти, остатки трупа за пределами воображения. Но это ее собственный разум, сказала она себе, придавал искаженную форму плавающим в океане обломкам.

Позади себя Денновия почувствовала перемену в море. Его цвет был странным, оттенок зеленого, который выглядел не так, как у воды. Она никогда не была рядом с морем до этой поездки, но что-то подсказывало ей, что это не так. Небо было тревожно-серым, но море не отражало его так, как должно было. Оно сохраняло свой собственный странный цвет. И что бы ни качалось на его поверхности, это было ненормально. Все больше и больше она думала о смерти и разложении, о плавающих трупах и резне битвы. Она покинула Варгалоу и побрела обратно туда, где Брэнног боролся за контроль над судном.

Лучше оставаться там, где ты был! — крикнул он, перекрывая шум, и Денновия поняла, что, когда он закричал, ветер усиливается, вздымая море для еще большего наступления.

Сможет ли корабль это пережить?

Ай! Он ухмыльнулся ей, и ее взгляд внезапно упал на фигуры на корме. Ее рот отвис, но если она и закричала, первый раскат грома заглушил его. Брэнног обнял ее и притянул к себе. Она тут же схватила его, испуганная.

Они не опасны, — крикнул он ей в ухо. — Наш единственный враг здесь — это море.

От него воняет смертью! Разве это не его дети?

Прежде чем он успел ответить, корабль подхватила волна и врезалась в другую, пересекавшую ее. Подобно разгневанному богу, море было полно решимости положить конец их движению. Брэнног едва не опрокинулся вместе с девушкой, но он удержал их обоих. Помоги мне с этим! Он схватил штурвал, и она сделала, как он сказал, бросив все силы в битву. Корабль выровнялся, качаясь, но оседлал еще одну огромную волну. Денновия только раз оглянулась, ожидая увидеть, как фигуры исчезнут, разбившись о бушующие брызги позади, но они были неподвижны, цепляясь, как моллюски за скалу.

Руванна знала, что шторм вот-вот обрушит на них свою ярость. Она также знала, что выживший где-то впереди, заполняя ее разум. Живой, видящий свои собственные мучительные сны. Владыка вод, — сказала она ему, выплескивая слова наружу, черпая силы, — отложи этот шторм. Мы найдем тебя. Шторм не помешает нам. Но она знала, что сколько бы Омары она ни черпала, это было в другом месте. Не было ни безопасного прохода, ни уверенности. Катастрофа стояла у них под локтем, стремясь забрать их. Лодка содрогнулась от еще одного ужасного удара, и Руванна едва не выпустила поручень.

Когда корабль качался, узы Моурндарка натянулись и внезапно лопнули. Словно камень, вырвавшийся из ложа, он покатился по палубе, наткнувшись на кучу сетей, которая спасла его от сломанной конечности. Из своего краткого убежища он посмотрел на середину судна. Брэнног и Денновия вместе боролись со штурвалом. Другой девушки не было видно, предположительно, на носу. А две собаки земли скрывались, возможно, даже мертвые, убитые стихией, которая терзала их. Моурндарка не было видно; остальные были слишком заняты борьбой со штормом. Казалось, что он убьет их всех за их глупость, прибывшую сюда. Какое кошмарное царство!

Но он был свободен, пусть и на мгновение. А где Варгалу ? Он огляделся, прикрывая глаза от хлещущего прибоя, от жалящей соли, которая грозила ослепить его. Ах, эти одеяла и клеенки! Это был он, и, судя по его виду, он был все равно что мертв. Как эти идиоты могли поверить, что могут спасти его, притащив сюда, в это царство безумия? Моурндарк слышал все это с момента своего поражения, хотя и притворялся, что не верит. Он ждал, пытаясь найти время, чтобы напасть на свободу. Здесь, в этом обреченном судне, он никогда не сможет сбежать, но случай разорвал его узы. Если он сможет вернуть стержень, кто может сказать, чего еще он сможет добиться?

Что-то скользнуло и ударило его по бедру. Повернувшись, он снова ухмыльнулся. Это была коробка с его инструментами. Он взял ее, держа с любовью, как будто ему вернули потерянного ребенка. Осторожно он вынул самый длинный из ножей. Он закрыл крышку, закрепив ее, и просунул коробку под сетку. Мне вонзить этот клинок в сердце Варгалу ? Но он ухмыльнулся. Нет, слишком просто, слишком по-доброму. Пусть он медленно спустится к смерти. Я хочу, чтобы он был возрожден, чтобы он знал, что именно его призывает. Я хочу стоять над ним, когда придет это осознание.

Он откатился в укрытие, все еще не замеченный Брэнног и Денновией. Он подумал о своей возлюбленной. Ах, но как быстро она предаст его. У нее была своя собственная красивая кожа, о которой нужно было думать. Она использовала бы единственное оружие, которое у нее было, свою опьяняющую красоту. Брэнног была бы для нее очевидной целью. У нее было больше смелости, чем у большинства ее сородичей, Моурндарк знала это. Даже сейчас она демонстрировала это, скрывая свой ужас, схватившись за штурвал, стоя рядом с Брэнногом . Ее усилия не принесут ему никакой пользы, но он, без сомнения, будет впечатлен. И если шторм когда-нибудь стихнет, и корабль будет плыть спокойно, она с легкостью затянет его к себе в постель. Большой человек не сможет противиться ей, ее искусству. Как быстро она поработит его. Но не тогда, когда я доберусь до нее, подумал Моурндарк . Поскольку этот корабль прокладывает курс в вечность, я уничтожу их всех первым. Денновия будет первой, кто почувствует нож.

Ему было трудно подняться по кораблю, так ужасно его сейчас швыряло, но, по крайней мере, он мог сделать это незамеченным. Брэнног не мог тратить время ни на что, кроме как на концентрацию на штурвале. Денновия была слаба, на грани обрушения, но она цеплялась за штурвал, как будто это была ее жизнь. Ее воля и упорство удивили Брэннога . Она должна была жить лучше, подумал он, но отклонился от таких мыслей, лихорадочно работая, чтобы удержать нос корабля от катастрофы. Где Руванна! Наверняка не все еще на носу!

Выживший признал ее, если бы не ответил ей. Руванна почувствовала отдаленное движение разума, огромного разума, и теперь часть его устремилась из своей потерянной бездны, чтобы встретиться с ее собственными мыслями. Выживший почувствовал приближение корабля. Руванна цеплялась за это, направляя нос своей собственной силой, призывая ее всю. Что бы Омара ни вложила в нее, она использовала бы, неважно, какой ценой.

Моурндарку удалось обойти двух фигур у штурвала. Он был почти истощен, промок насквозь, его руки и ноги были в синяках и ослаблены, так что он задавался вопросом, сможет ли он продолжать. Он был искушен сдаться, упасть там, где он был, и позволить следующему потоку унести его за борт. Но он заставил себя ухмыльнуться. Пока нет! Не с жезлом так близко. Он подполз к наблюдательной точке недалеко от Брэннога . Убей его первым, говорили ему ножи. Все они объединили голоса, чтобы шептать ему, как они часто делали. Как любовники, они говорили с ним, соблазняя его. Как он мог отказать им? Да, убей Брэннога . Тогда остальное было бы так легко сделать. Ха! Если бы у меня были силы, я бы взял Денновию, овладел ею до шторма. А затем нанес бы последний удар. Я поставлю ее рядом с Варгалу и позволю им медленно умереть вместе.

Он вытащил нож из рукава. Я не смею бросаться к нему. Сейчас всего несколько футов, но корабль колышется, как само море. Бросок? Но ему не понравилась эта идея. Он был искусен, но этот шторм создавал слишком много проблем. Слишком легко задеть кость, смертельный удар отклонился. Брэнног должен умереть немедленно. Моурндарк был слишком слаб, чтобы бороться с ним.

Он подкрался вперед. Денновия опустилась на колени, держась за Брэннога , ее руки обхватили его колени, ее волосы и одежда прилипли к ней. Моурндарк изучал ее, понимая, что Брэнног не сможет легко от нее освободиться. Затем внезапный рывок. Этого будет достаточно. Один идеальный толчок, и он умрет. Моурндарк втянул воздух, готовя руку. Его руки были абсолютно неподвижны, как будто он находился в безмолвной комнате, готовясь провести операцию. Великолепие действия убаюкивало его, и он почувствовал, как скользит в оцепенение контроля.

Когда настал момент, он рванулся вперед, нож был всего в нескольких футах от спины его жертвы. Когда он начал последний рывок вниз, Денновия открыла глаза, беззвучно закричав, потому что ветер унес звук. Моурндарк почувствовал, что его сжимает страшная сила, его руки держат напрягшимися, его шея, его ноги, его туловище - все схвачено. Он не мог пошевелиться, бесчувственный. Его орудие смерти упало, острие ударило по палубе так, что оно вошло глубоко. Брэнног резко обернулся, его взгляд упал на дрожащее лезвие, он сразу понял, что оно предназначалось ему.

Моурндарк был позади него, но элементали держали его, трое из них сжимали его, как куклу, их толстые пальцы обхватили его руки, его шею. Его глаза выпячивались, как будто существа хотели выжать из него жизнь. Денновия съежилась, но Брэнног поднял ее на ноги, одна рука все еще была на руле. Они оба смотрели на элементалей, не в силах говорить.

Шторм унесся прочь, словно ему не было нужды смотреть на зрелище внизу, и море резко отказалось от попыток поглотить корабль. Брэнног повернулся к нему, пошатнулся. Как это могло быть? Но тут же он увидел, как к нему приближается Руванна. Она улыбалась, но как только она достигла штурвала, ее улыбка исчезла. Брэнног подумал, что это вид элементалей и безвольная фигура, которую они держали. Но Руванна увидела Денновию, прижатую, как возлюбленная, к груди Брэннога .

Люди из грязи, — сказал Брэнног , больше не нуждаясь в крике. Его руки больше не были на руле. Вы сделали это?

Руванна отряхнулась от шока. Что? Нет…

Тогда они, должно быть, действовали в вашу пользу, — сказал Брэнног .

Освободите его! — приказала Руванна элементалям, и Моурндарк тут же рухнул на палубу. Он выглядел без сознания, возможно, мертвым. Руванна тут же наклонилась к нему, обнаружив, что он все еще жив.

Брэнног и Денновия уставились на элементалей. Они все собрались, ожидая, словно рабы. Брэнног знала, что они именно такими и были, рабами воли Руванны.

Они убили его? — спросил Денновия.

Руванна посмотрела на нее, затем отвернулась. Нет. Они знают, что он мне нужен живым. Для острова. Она дала понять элементалю, что хочет, чтобы Моурндарк вернулся на мачту и наблюдал. Медленными, тяжелыми движениями они сделали то, что она им молча приказала.

Денновия содрогнулась, когда они пошли.

Если тебе холодно, — сказала Руванна, — тебе лучше накрыться одеялом. Она отвернулась и вернулась на нос.

Брэнног изучал ее, пока она шла, не замечая, как Денновия возвращается на свой пост. Через мгновение он заметил еще одно движение у своего локтя. Огрунд стоял там, его большое лицо было бледным, его глаза красными и воспаленными. Он никогда не выглядел более несчастным. Брэнног тут же обнял его. Не унывай, старый Менд! Буря прошла. Брэнног изучал небо, когда говорил это. Это было зловеще резкое окончание бури, не обычное дело. Где Карак?

Огрунд попытался заговорить, но не смог, но кивнул головой. Там были свалены в кучу другие сети, и Карак выныривал, словно раздавленный паук.

Остров недалеко, — сказал Брэнног . Скоро мы сможем приземлиться. Он взял штурвал. Если ты достаточно здоров, спускайся и присматривай за Варгалоу .

Огрунд кивнул, но напрягся, впервые увидев элементалей. Что это за монстры? — выдохнул он.

Они служат нам, — сказал Брэнног , его юмор растворился. Они ничего не делают, если Руванна этого не пожелает. Игнорируйте их.

Огрунд снова кивнул, помогая Кареку встать на ноги, и у них двоих не осталось сил ни на что, кроме как подойти и сесть рядом с Варгалу . Брэнног держала штурвал, но каким-то образом казалось, что корабль теперь движется по собственной воле. Или по воле Руванны.

Пока он думал о ней, она в ярости смотрела на более спокойное море впереди них. Шлюха! — зарычал ее разум. Ее сеть закинута, и закинута для Брэннога . Неужели он настолько глуп, чтобы поверить, что она пыталась помочь ему? Цепляясь за него, полуголая! И он не оттолкнул ее. Он позволил ей схватить его.

Кто приходит в гневе?

Голос ударил ее с силой удара, и она закрыла свой разум, как будто ее застали голой. Остров! Выживший был там. Проснулся.

Проснись, да, проснись.

Руванна почти пошатнулась от интенсивности голоса внутри нее. Но она попыталась успокоиться, отбросить собственные потребности. Я Руванна, из Омары. Это я разбудила тебя.

Море впереди было ровным, открытым и пустым. Его цвет изменился на светло-зеленый, хотя в нем плавали отмели странных водорослей и другие странные формы, которые невозможно было опознать. Моей целью не было проникать в твои мысли. Но они налетели на меня, как гром. Ревность — это эмоция, сформированная в огне. И все же она послужила твоей цели. Она разбудила меня, хотя я не хотел, чтобы меня беспокоили.

Руванна почувствовала, что мысленно краснеет, но быстро выбросила из головы все мысли о Денновии. Ты выжившая из водного мира. Мастер металлов.

Ты меня понимаешь?Кто я?

“Где ты?”

Ты рядом со мной. Твой нынешний курс приведет тебя ко мне. Поскольку твое судно каким-то чудом пережило шторм, устроенный, чтобы защитить меня от такого вторжения, я позволю тебе прийти ко мне. Твои силы интригуют меня. Голос затих, и Руванна не смогла его снова поднять. Вместо этого она посмотрела вперед, наблюдая за горизонтом, где танцевали и извивались клочья зеленого тумана.

Она не слышала, как Брэнног подошел к ней, но, повернувшись, она не смогла встретиться с ним взглядом.

Кораблю теперь не нужен пилот, — сказал он ей. — Я думаю, выживший нас обнаружил.

Да, — только и сказала она.

Он чувствовал ее холодность по отношению к нему, сбитый с толку этим, но решил, что сейчас не время для этого. Вместо этого он изучал горизонт. Вскоре его острые глаза увидели пятно, которое было островом. Он указал.

Корабль мчался дальше, пятно темнело, туман раскрывал его как подарок. Птиц не кружило, никаких признаков жизни. Хотя море и двигалось, густое и маслянистое, оно двигалось с минимальным шумом. Брэнног был уверен, что они, должно быть, проскользнули через врата в другое царство. Была ли еще трещина в ткани стен Омары? Это ли имел в виду Корбиллиан, когда говорил о таких вещах? Ни одно море Омары, ни одно водное пространство не могли быть столь необычными. Что это были за вещи, которые проплывали мимо? Они были подобны мертвым, никогда не увиденным полностью, как будто они были лишь оконечностями чего-то большего, что плыло внизу.

Это не может быть Омара, — сказал он.

Это так, — сказала ему Руванна. Но он сильно изменился благодаря силе Серафима. Его мир умер давным-давно. Но Хранитель, Грендак, заставил его привезти его сюда в обмен на его секреты. Силу, которой обладает выживший, он использует, чтобы изменить и исказить море вокруг себя, сделать его таким, каким когда-то был его собственный мир. Он пытался держать нас подальше, поскольку он отталкивает все омаранское. Море убьет нас.

Брэнног нахмурился. Оно сделало все, что угодно, только не утопило нас. Разве мы не запятнаны им?

Омара защитила нас от этого.

Через тебя он не сказал, но знал, что это правда.

И снова мои силы уменьшаются, — подумала она, но не сказала ему. Выживший примет нас. Он начеку.

К ее досаде, к ним присоединилась Денновия. Она расчесала волосы и завернулась в чистое одеяло, хотя его потертость не умаляла ее красоты. Эта перемена внезапна, — заметила она.

Это дело рук выживших, — сказал Брэнног . Мы желанны, Руванна?

Он не враждебен к нам. Он только наслал бури, чтобы защитить себя и уберечь незваных гостей от вреда. Он не злобное существо. На самом деле, он многое сделал, чтобы помочь Омаре. Металлические секреты, которые он дал Королям-Волшебникам, жезлы силы.

Брэнног ахнул, его рука тут же потянулась к боку. Но стержень был там, холодный кусок металла, весь блеск исчез из него. Казалось, он потерял всю силу, которую когда-то имел.

Спящий, — сказала Руванна, увидев его смятение. Не обманывайтесь этим.

Поможет ли нам выживший?

Когда мы достигнем острова, мы узнаем. Руванна наблюдала за островом, пока они приближались к нему. Как и странное море, он не был похож ни на один другой остров, который они видели. Казалось, он был зарос особым видом растительности, густым водорослем или мхом, или комбинацией того и другого, с богатыми зелеными полосами в нем, стекающими к воде спутанными, виноградоподобными берегами. Остров плавно поднимался непрерывной кривой, никаких признаков скалы, торчащей сквозь его густой покров, и даже сейчас не было чаек, никаких намеков на птицу или другую жизнь. Словно непроницаемые корни, наросты скрывали все.

Я не вижу, где можно приземлиться, — сказал Брэнног . Интересно, сможем ли мы причалить к этой растительности. Или взобраться на нее. Она выглядит гладкой, как шкура тюленя.

Куда лезть? — с сомнением спросила Денновия.

Мы должны сойти на берег, — резко заявила Руванна.

Брэнног понял, что у нее нет времени на Денновию. Он нашел это странным, потому что до морского путешествия она несколько раз разговаривала с девушкой, как будто их общее бедственное положение могло сблизить их. Но сейчас все было не так. Отношение Руванны резко изменилось, как будто она испытывала к Денновии только презрение. И Денновия знала об этом, хотя, если уж на то пошло, это, казалось, забавляло ее. Она была необычным существом, размышлял Брэнног . Но, конечно, будучи немногим лучше рабыни в неприступной башне, она не знала ничего лучшего.

Корабль пристроился ближе к острову, войдя в его тень. Густая зелень поднималась, скалы ее, и было невозможно заглянуть в нее дальше, чем на несколько футов, почти как будто весь остров состоял из ничего. Большие узловатые сучья, если они были из дерева, сворачивались в море. По крайней мере, решил Брэнног , они дадут им место для швартовки.

Мы причалим здесь, — сказал он Руванне. Если только вы не знаете, где можно найти выжившего.

“Еще нет.”

Это смешно, — внезапно сказала Денновия. Как мы поднимемся? Почему бы не обогнуть остров? Неужели нет другого пути на него?

Руванна сердито повернулась к ней. Ты что, командуешь этой экспедицией? Ты вдруг поднялась, чтобы вести нас? Ты забываешься!

Брэнног держалась между двумя девушками. Будьте благоразумны! Мы не для того пересекли море, чтобы спорить, как дети. Денновия не пленница, Руванна.

Нет, это совершенно очевидно!

Брэнног нахмурился на нее. О чем ты говоришь?

Руванна повернулась к острову. Ее губы сжались в узкую линию. Она резко покачнулась, руки потянулись к голове.

Убери свой огонь! — проревел голос, обращаясь к ней.

Руванна! — закричала Брэнног , протягивая к ней руки. Денновия тоже была рядом с ней. Руванна покачала головой, глаза ее наполнились слезами.

Кто это сделал? — спросил Брэнног , глядя на остров.

Это выживший, — раздался голос позади них, и все обернулись, чтобы увидеть стоящих там Карака и Огрунда. Он не спит и слушает, — сказал Огрунд.

Немного настороженно относится к нам, — добавил Карак. Хотя ему не следует этого делать.

Вы можете поговорить с ним? — спросил Брэнног , зная их навыки в таких вещах.

Не так, как Руванна, — сказал Карак. Но мы его понимаем. Он хочет, чтобы мы пошли к нему.

На остров нет легкого пути, — сказала Руванна, которая теперь уже выздоровела.

А что Варгалоу ? — спросил Брэнног . Его нельзя оживить, а если бы и можно, он очень слаб.

Его понесут элементали, — сказала Руванна. Она успокоилась, полностью игнорируя Денновию. Огрунд, Карак. Тебе лучше помочь Моурндарку подняться. Он вовсе не дремлет. Пока ты спал во время путешествия, он пытался напасть на нас.

Спали! — выдохнул Огрунд. Хозяйка, мы не спали.

Ты же знаешь, что они были больны, — недовольно сказал Брэнног . Море — не место для них. Или ты забыл об этом?

Руванна ничего ему не сказала, только указала на Моурндарка . Принеси его инструменты. Один у колеса. Принеси его.

Огрунд тут же так и сделал.

Когда начался подъем, Брэнног оглянулась и увидела элементалей, все еще таких же серых и полусформированных, какими они выглядели в полумраке бури, с трудом несущих Варгалоу . Казалось, они не способны на такую работу, но в своей неуклюжей манере они поднимались, как будто никакая задача не будет для них слишком сложной. Руванна даже не взглянула на них, как будто они были для нее позором, продолжением ее самой, на которое она смотрела так же горько, как на физическое несовершенство.

Карак, Огрунд и Моурндарк поднялись достаточно легко, двое Землетворцев открыто радовались тому, что сошли с корабля. Когда Моурндарк сопротивлялся, они тихонько подталкивали его. Руванна взяла на себя инициативу, двигаясь проворно, предоставив Денновии намеренно подниматься с трудом. Брэнног , подумала она, несомненно, поможет ей, рад возможности обнять ее, и как она была готова позволить ему это! Она почти чувствовала горячее дыхание девушки у своего уха, прикосновение ее губ к его коже. Она поскользнулась на мокрой ветке, но оправилась прежде, чем кто-либо смог помочь, злясь на себя за то, что позволила им это увидеть.

Они приближались к вершине. Руванна сосредоточилась на подъеме, вытесняя из своего сознания ужасные образы Денновии и Брэннога , когда внезапное осознание начало проникать в нее. Она чувствовала жизнь острова, его пробуждающийся пульс, его сердцебиение, так же, как она чувствовала силу земли в Омаре. Но остров был более чем живым. Когда шок достиг ее, она остановилась, чтобы уцепиться за растительность.

Брэнног мог видеть ее над собой и задавался вопросом, все ли с ней хорошо. Она стала почти лихорадочной в своем желании преуспеть в этом поиске. Что это? — крикнул он.

Вдруг она рассмеялась, неуверенно повиснув на одной руке. Мы нашли его! Выживший. Он здесь.

Где? Над тобой?

Мы его держим. Остров — выживший.

24 Остров Суда

Брэнног уставился на ветви, за которые он цеплялся для поддержки. Что Руванна имела в виду, говоря, что остров выжил? Что это было живое существо, существо? Он встретился взглядом с Денновией, которая покачала головой. Не было времени расспрашивать Руванну, потому что она карабкалась вверх, быстро исчезая за гребнем зеленой скалы. Остальные последовали за ней, и как только они достигли ее, они смогли отдохнуть. Растительность спускалась от них вниз справа, скрывая эту часть острова, в то время как слева она круто поднималась вверх, по-видимому, к вершине. Брэнног подсчитал, что остров был не больше мили в поперечнике, возможно, две мили в длину.

Руванна уже двинулась дальше, нетерпеливо приближаясь к своей цели. Она следовала по чему-то похожему на тропу в зелени, которая здесь была настолько спутана, что образовывала толстый ковер под ногами, спутанный и мшистый. Растительность никогда не поднималась выше уровня кустов, и, похоже, не было никаких деревьев. Насколько Брэнног мог разобрать, вся растительность была одного типа, ее единственное различие заключалось в ее сочной зелени, некоторые были такими же яркими, как море, некоторые темнее сосновых иголок. Он задавался вопросом, не взяло ли море свой цвет из этого места, какой-то странный сброс, необходимый в воде для поддержания чужого острова.

Группа оправилась от подъема, и Брэнног отдал приказ следовать за Руванной.

Ты уверен, что она знает, чего ищет? — тихо спросила Денновия. В ней есть что-то дикое, чего я не понимаю.

Должно быть, это шторм, — сказал Брэнног . Ее силы озадачивают меня, но она использовала их во время шторма. Каждый раз, когда она это делает, она слабеет. Но она понимает это место лучше, чем мы. Мы должны следовать ее указаниям и быть терпеливыми.

Конечно, — улыбнулась она, держась поближе к нему.

Немного погодя они увидели Руванну, стоящую на небольшом хребте, смотрящую на что-то, молчаливую и величественную. Брэнног первым подошел к ней, и, сделав это, он втянул в себя воздух. Тайна острова раскинулась перед ним.

Выживший, — сказала Руванна.

Остров был не просто горой растительности. Здесь начинались скалы, если это были скалы, потому что, как и растительность, они не были похожи ни на что омаранское. Камень был странного оттенка, пронизанный крошечными прожилками, похожий на плоть и гладкий. Он изгибался поперек хребта, а затем вниз к воде. Где-то внизу должен был быть утес, который погружался в само море. Растительность на скале была скудной, как будто не хотела расти на ней, в то время как на верхних участках острова она падала с высот. Что поразило Брэннога , так это тот факт, что камень был живым на ощупь, даже более живым, чем омаранские камни, как будто это была толстая кожа, натянутая на жизненно важные органы. Он слышал рассказы моряков о далеких островах, которые двигались, взрываясь расплавленным огнем, как вулканы, но это было совсем другое. Он чувствовал жизнь под собой.

Карак и Огрунд были у него за спиной, их выражения лиц были почти забавными, они были так удивлены. Руванна взглянула на них, кивнув, как будто между ними произошел какой-то секрет.

Здесь ничего нет! — запротестовал Денновия. Только камни! Разве мы проделали весь этот путь, чтобы смотреть на камни?

Ты не способен видеть дальше своего тела, — сказала Руванна.

Карак нахмурился, глядя на Денновию. Ты его не видишь?

Видите кого? — раздраженно ответила она.

Там, там и там, — сказал Карак. Он указал на различные очертания, а Руванна улыбнулась, кивая.

Брэнног внезапно зарычал. Только сейчас он сам увидел истинную форму формации. Они стояли не в том месте, чтобы как следует рассмотреть ее, но когда он вытянул шею и повернул глаза так и этак, он нашел форму. Это была гигантская резьба, скульптурное лицо. Гребень впереди них выглядел так, как будто это мог быть нос резьбы, а под ним был изгиб ее верхней губы. Перед ними было углубление в камне, которое должно было быть глазом, веко натянулось на него, отполированное ветрами столетий.

Лицо выжившего, — сказал он. Вырезанное здесь последним из его народа, — сказал он.

Резная? — спросила Руванна с явной долей презрения.

Огрунд взял Брэннога за руку. Он живой. Он выживший.

Брэнног нахмурился. Это? Но это остров, огромный.

Это голова выжившего, — с торжеством сказала Руванна. Поддержанная морем.

Денновия ахнула, осторожно придвигаясь ближе к Брэнногу , чтобы иметь возможность удержать его, но он сделал несколько шагов, чтобы помешать ей.

Идем со мной, — сказала Руванна, спускаясь вниз, и у группы не было другого выбора, кроме как подчиниться. Она повела их вперед, пересекая край камня, ни разу не ступив на него. Никто из остальных тоже этого не сделал, опасаясь, что если они это сделают, то могут вызвать какое-нибудь страшное проклятие или наказание. Они спустились ниже, наконец, оказавшись на возвышении, которое открывалось на небольшую плоскую площадку, прежде чем спуститься примерно на пятьдесят футов ниже к морю. Руванна повернулась и указала вверх.

Лицо возвышалось над ними, гигантское, безошибочное. Если бы оно было вырезано, это была бы работа абсолютного гения, потому что камень был обработан в ошеломляющих деталях, каждая линия и каждый изгиб были выгравированы, каждый рост на нем установлен с мучительной точностью. Никто на Омаре не мог бы сделать такую работу, если бы это не были Короли-Волшебники на пике своего могущества. Вся группа была в абсолютном благоговении перед лицом, даже Моурндарк , который выглядел потрясенным им. Только элементали оставались такими, какими были, молчаливо ожидая со своей бессознательной ношей. Над ними спящее лицо смотрело на открытое небо, растительность острова теперь была видна как лес волос, отступающих от макушки и спускающихся по ее сторонам, обрамляющих ее, падающих в море.

Пока они смотрели на эти черты, такие древние, такие чуждые их виду, лицо изменилось.

Это не было преувеличенным движением, и невозможно было сказать, какая часть его сдвинулась, но наблюдатели это почувствовали. В этой всепоглощающей тишине легкое движение было выделено. Другие последовали за ними. Без предупреждения два серых глаза уставились на них, глаза, которые внезапно засияли самой богатой из зеленых глубин, как колодцы в самом океане. Любопытно, что свет, казалось, поднимался из этих глубин, омывая наблюдателей. Ногти Денновии впились в ее руки, и она задрожала от страха. Моурндарк , рядом с ней, чувствовал себя голым, лишенным всех своих мыслей, его разум был широко открыт всему, что намеревалось сделать это чудовищное присутствие. Даже Брэнног почувствовал бурление в своем животе, которого он не чувствовал со времен худшего в Ксаниддуме. Сейчас он столкнулся не со злом, а с силой, превосходящей его самые смелые представления. Сам ее размах, мысль о том, что это было живое существо, его голова, угрожали ему паникой. Как такое могло жить? Какой мир он должен был населять? А затем он подумал об уничтожении этого мира, о силах, которые должны были вырваться на свободу, чтобы добиться такого уничтожения.

Только Руванна выглядела невозмутимой. Она стояла нагло под взглядом двух глаз.

Значит, вы — дети Омары, — сказал голос, проникая в каждого из них.

Некоторые из нас не такие, — крикнула Руванна, и ее голос отразился от скал огромного лица и усилился, как будто она кричала.

Тогда они были беженцами, как и я.

Мы все жертвы работы иерархов Тернаннока, — сказала Руванна лицу. Никто больше не захотел обратиться к лицу, позволив девушке говорить за них.

И что привело вас к Серафу Зойгону?

То же самое, что привело к вам Грендака.

Наступило долгое молчание. Грендак? Искатель сил? Ах, но так было всегда. Сила. Секреты. Тайны. Ты усложняешь жизнь. А что происходит, когда у тебя есть силы? Ты разрушаешь.

Омаре угрожают.

Кем? Грендак злоупотребил полномочиями, которые я ему дал? Ты пришел исправить это, потребовав больше тех же самых? У меня осталось мало полномочий. Я отказался от большинства из них в своих собственных поисках мира. Омара медленно отвоевывает у меня свое море, и это правильно, потому что я украл его. Море вокруг меня теряет свою силу, чтобы поддерживать меня. Со временем оно очистится от меня и того, что я сделал, чтобы выжить здесь. Больше не будет моих штормов. Если я навредил вашему миру, спрятавшись в нем, мне действительно жаль.

Ты заслужил свое убежище, — сказала Руванна. Никто не откажет тебе в этом. Короли-Волшебники хорошо использовали твои силы. Жезлы, которые ты бросил для их Вервотча, удержали бы древнее зло на расстоянии.

Вы хотите сказать, что они потерпели неудачу?

Сначала нет. Вервотч несли их и использовали, чтобы заделать разрывы в ткани Омары, созданные работой Иерархов Тернаннока. Но стержни попали в руки зла.

Я предупреждал об этом. Пока существуют стержни, они представляют угрозу, так же как могут быть и благословением. Это ваш мир. Вы его дети, беженцы или нет. Вы должны формировать судьбу Омары. Я сделал достаточно.

Ты помог Королям-Волшебникам. И ты также дал силу Грендаку. Ты научил его использовать металл, власть над ним, которой не обладало ни одно другое существо, кроме тебя. Грендак, ренегат из Тернаннока. Иерарх!

Он стремился искупить то, что сделал его народ. Иерархи уничтожили много миров, включая мой собственный. Грендак хотел предотвратить это здесь. Я не могу отрицать, что действовал из жалости к себе. Я пришел сюда, зная, что причиню вред морю, но я не нанес непоправимого ущерба. Я сказал, что море скоро поправится, и когда это произойдет, я погибну. Омара отомстит. Это справедливо. Я прожил столетия, мечтая. Этого достаточно.

Знаешь ли ты, что сделал Грендак с силами, которые ты ему дал, секретами металла? — поведала ему тогда Руванна, поведала историю Избавителей и Неизменного Слова Тьмы, об искажении разума Хранителя, о мучениях народа Омары под его мрачными законами.

Итак, раздался голос, опечаленный рассказом, так закончились его мечты. Он хотел стать чемпионом. В нем не было зла, когда он привел меня сюда. Страх, возможно. Это то, что изменило его?

Неизменное Слово было отменено. Избавители — последние в своем роде…

Она обманывает тебя! — прорычал Моурндарк , проталкиваясь вперед.

Брэнног схватил его за руку так, что он поморщился. Молчи, или я задушу тебя…

Мир! — проревел голос, и все они пошатнулись перед ним. Я услышу вас всех.

Моурндарк пожал плечами, освободившись от Брэннога , повернувшись к лицу Серафима с ликованием. Ты слышал от девушки Саймона Варгалоу . Он искал власти для себя. Так же, как Вервотч очистил Омару от зла, так же поступили и Избавители. Ты сказал, как власть развращает. Это была работа Избавителей, чтобы предотвратить такое развращение!

А потом вы их восстановите?

Омара не выживет без них.

И вы их возглавите?

Самодовольное выражение лица Моурндарка вызвало дрожь у Руванны, но она не осмелилась помешать ему высказать свое мнение перед Серафимом.

Помнишь ли ты свой визит из Грендака, Серафим Зойгон? — спросил Моурндарк . Как он умолял тебя помочь ему исправить ужасные ошибки, допущенные его собратьями-Иерархами? Как он использовал твои дары, чтобы спасти Омару от гибели?

Хоть это и было давно, я помню это. Это была нелегкая сделка. Гренндак был убедителен, его логика хороша. И я хотел убежища. Гренндак имел силу привести меня сюда…

Ты был достоин спасения, — улыбнулся Моурндарк . Ты мог бы так легко уничтожить Грендака, самого Иерарха, за то, что они сделали с твоим миром. Ты действовал добросовестно.

Я не претендую на честь за то, что я сделал.

Помнишь, что у Грендака было несколько спутников? Его самые доверенные слуги?

Брэнног напрягся, словно по острову пронесся ледяной ветер. Куда клонит Моурндарк ?

Я ни с кем из них не разговаривал, но я их помню.

Я был первым из них. Правая рука Грендака. Я хирург. Я учился у Грендака, потому что именно мне он доверял ваши секреты. Именно я показал ему, как ими пользоваться. Больше нет никого, кто обладал бы таким мастерством.

Мне ясно, что ты враг остальных, — сказал голос. — Зачем они привели тебя ко мне?

Моурндарк собирался сформулировать краткий ответ, когда Руванна оборвала его. Как он говорит, он единственный человек, обладающий навыками проведения металлической хирургии, передачи смертоносной стали. Она махнула своим элементалям вперед, и они молча принесли Варгалу , положив его на густую растительность, как подношение.

Кто этот человек? Он умирает.

Он — Варгалоу . Руванна объяснила, что произошло у горы Безвременья и как Возвышенный хотел, чтобы Варгалоу вернулся к своему народу как символ, знак всем Созданным Землей, что Избавители — их враги.

— Тогда ты хочешь, чтобы я спас этого человека, — сказал Серафим, когда Руванна закончила. — Чтобы я вылечил его руку.

Руванна кивнула. Это единственная причина, по которой мы пришли к вам. Мы не ищем власти для себя. Это делает только Стальной Мастер. Он станет новым Грендаком, хотя и гораздо хуже!

Серафим Зойгон, это неразумно, — холодно сказал Моурндарк . Я ищу справедливости, не более того. Чтобы вернуть то, что ты отдал моему хозяину, убитому Варгалу .

Вы все зря потратили свое путешествие. Я сказал вам, что мои силы угасают. Я мог бы что-то сделать для этого человека, но не спасти его жизнь. Я тронут вашей заботой о нем. Если вы действительно искали меня для его блага, это благородное дело —

Но у тебя будет сила, — сказала Руванна, поворачиваясь к Брэнногу . Дай мне жезл.

Он спрятал его под рубашкой для восхождения. Он не колебался, отдавая его ей. Она держала его высоко. Он был тусклым, казалось бы, безжизненным, но свет в глазах Серафима вспыхнул, когда он увидел его, как и в глазах Моурндарка .

Один из прутьев! — раздался голос, и стоявшие перед ним были потрясены силой его удивления.

Ты его создал, — сказала Руванна.

Не одни. Но Серафимы так делали.

В нем есть сила.

Да. И я вижу там силу, которая меня потрясает. Для какой цели использовался этот жезл? Силы внутри него потрясающие. Он использовался для высасывания жизни, для всасывания в себя силы. Но откуда?

Руванна намеренно направила жезл на Моурндарка , и он отступил, пытаясь уйти из его досягаемости. Но свет не исходил от него. Моурндарк нашел жезл. И вы видите, как он его использовал. Не для того, чтобы лечить раны, а чтобы создавать их. Эзотерику, тело Возвышенного. Он превратил их в пепел.

Ты должен быть очень осторожен! То, что ты держишь, — оружие неисчислимой силы. Мой лучший совет тебе — забросить его в самую глубокую часть океана. Плыви на восток, за мои моря. Забрось его.

Руванна покачала головой. Я не для этого его сюда принесла. Я принесла его для тебя. Тебе не хватает силы. Тогда возьми его. Используй его! Спаси Варгалу .

Наступила ужасающая тишина. Глаза Серафима закрылись, и казалось, будто он бросил их, ужаснувшись, возможно, тому, что потребовала Руванна. Но наконец глаза снова открылись, и на этот раз в них была боль, глубокая тоска.

Вы не осознаете, что делаете.

Можно ли спасти его с помощью жезла? — настаивала Руванна.

Да! — крикнул голос. Но разве ты не видишь? Искушение. Эта сила могла бы спасти меня, дать мне новую жизнь. Сколько еще столетий она могла бы мне дать?

Руванна посмотрела на стержень. Нет. Ты не будешь использовать его для этого. Больше не будешь. Хватит.

После еще одной долгой паузы голос заговорил. Почему ты хочешь спасти этого человека? Одного человека из многих. Из того, что ты мне рассказываешь о своем мире за моим морем, его не любят. Он не великий лидер.

Брэнног обнял Руванну, и она подумала, что правда непременно выйдет наружу. Я скажу тебе это, — сказала Брэнног в лицо. Из всех нас и из всех Людей и Землетворцев, которых я знала, никто не заслуживает жизни больше, чем Саймон Варгалу . Когда-то он был человеком тьмы, созданием Грендака, как и Моурндарк сейчас. Но он обнаружил эту тьму в себе. Он изменился. Он не образец, и те из нас, кто знает его и его, все еще будут сомневаться в его методах. Он не проявляет жалости к тьме и говорит нам, что мы дураки, раз вообще ее терпим. Несмотря на это, Омара нуждается в нем. Это странно, но он — доказательство того, что путь к миру не обязательно должен проходить через насилие. Если вы можете спасти его, сделайте это. Он отвернулся, смущенный собственными словами.

Серафим снова замолчал, но он решил поговорить с Руванной наедине. Поэтому ты это делаешь? Потому что Омаре нужен Варгалу ?

Она вздрогнула, не в силах скрыть свои мысли, хотя и не могла высказать их вслух. Ты знаешь, зачем я пришла сюда, — ответила она, — чтобы только Серафим мог услышать.

Ты отказалась от огромной силы, чтобы прийти и попросить то, чего желает Брэнног . Не думай, что я этого не видела. Знает ли он, как сильно ты его любишь?

Поскольку ему все равно, я никогда ему не скажу!

Тогда я не буду осмеливаться. Что у тебя на уме, я могу легко прочитать. Вот почему я не поддержу ни одно из безумных желаний Моурндарка . Но все твои мысли личные. Но ты должна думать, Руванна. Подумай об этом: власть имеет последствия. Мы можем выбрать ее или отвергнуть. Какой бы выбор мы ни сделали, будет расплата. Я мог бы так легко забрать стержень и использовать его силу для себя.

Но вы этого не сделаете.

Нет, я не приму его. Омара выиграет больше, если я этого не сделаю. Это не альтруизм, понимаешь, ведь я всего лишь существо, уставшее от борьбы за выживание. Отказ от жезла будет для меня небольшой ценой! Но ты тоже отказался от власти. Теперь я вижу, что ты мог бы взять все, что может предложить тебе Омара. Ты мог бы стать Голосом Омары. Но ты отверг это. Выиграет ли Омара больше от твоего выбора? Или от твоего акта эгоизма? Потому что ты ценишь любовь больше, чем власть, которую ты мог бы иметь?

Кто сказал, что я бы использовал эту власть мудро?

Это слишком легкое оправдание. Вы должны взвесить ответственность, которая была вам предложена, и вашу собственную мудрость.

Я сделал свой выбор! Я хочу, чтобы Варгалу спасли.

И если я спасу его, думаешь, Брэнног полюбит тебя за это? Это и есть та настоящая награда, которую ты ищешь?

В ее глазах были слезы, когда она подняла взгляд на лицо. Для остальных казалось, что между ними ничего не произошло. Они ждали, неподвижные, как элементали.

Да, я хочу его любви! Но я не поэтому это сделала. Если бы я знала, что он все равно не будет любить меня, я бы все равно решила сохранить Варгалу для него.

Тогда я получил ответ. И ты тоже. Твоя любовь, как ты видишь, не так эгоистична, как ты, похоже, думаешь.

Что вы будете делать?

Я могу дать Варгалу жизнь. Сделать его снова целым. Мне понадобится сила жезла и мастерство Стального мастера. Но ты должен знать, что в его сердце только ненависть. К Варгалу больше всего.

Тогда я применю силу! Я отдам его элементалям…

Снова наступила тишина, и Руванна задумалась, не передумал ли Серафим. Но он снова поговорил с ней наедине. Ты бы применила силу к Брэнногу, чтобы заставить его полюбить тебя?

Конечно, нет!

Это одно и то же. У тебя есть власть навязывать свою волю любому другому. Ты считаешь неправильным заставлять человека любить что-то, и все же ты хочешь заставить Моурндарка делать то, чего он меньше всего хочет.

Я понимаю тебя, но если Моурндарк отказывается помочь, какой еще выход? Это не больше, чем он ожидал! И это как Варгалу —

Действовал бы. Да, я знаю это со слов Брэннога . Варгалу — экстремист. Никакая жертва не будет слишком велика для него, если она не принесет ему успеха. Это опасный путь. Однако я восхищаюсь его делом и его чувством справедливости. Я прочитал это в его мыслях.

А Мурндарк ? – в отчаянии спросила Руванна.

— У всех нас есть своя цена, — с сожалением сказал Серафим. — Даже я был куплен.

Руванна знала, что Серафим уже сказал все, что он собирался сделать в данный момент. Она обратила внимание на Моурндарка . Ее щеки пылали; он злобно посмотрел на нее, словно решил, что она уже предала его.

Моурндарк , — сказала она. Жезл для нас потерян.

Он уставился на него, нахмурившись.

Я отдам его Серафиму, — сказала она ему.

Подожди! — сказал Брэнног . Мы не можем избавиться от него. Используй его, чтобы помочь Варгалоу , но он должен отправиться на Золотой остров —

Руванна сердито отстранилась от него. Тогда возьми! Она протянула его. Плыви сейчас же, немедленно. Но оставь Варгалу здесь. И меня.

Брэнног выглядел потрясенным. Ты говорил с выжившим?

“Да. Жезл может спасти Варгалоу “.

Губы Моурндарка скривились в презрительной усмешке. И Зойгон, это все? Он поднял взгляд на лицо. Глаза закрылись. И он обвиняет меня в жадности!

— Ну что, Брэнног ? — сказала Руванна.

Он уставился на бессознательного Избавителя, зная, чего хочет Варгалоу . Он бы пожертвовал собой без раздумий. Если бы Брэнног согласился потерять жезл, чтобы спасти его, Варгалоу никогда бы его не простил. Все указывало на то, что Варгалоу был брошен. Брэнног закрыл глаза. Я не могу этого сделать.

Брэнног , раздался голос внутри. Серафим говорил с ним одним, как и с Руванной. Я спасу его и восстановлю. Но жезл не будет утерян. Однако ты не должен ничего говорить остальным.

Брэнног боролся, чтобы скрыть свою реакцию на это. В какую игру Серафим играл с ними? Но он указал на Варгалоу . Если его можно спасти, то пощадите его.

Ты дурак! — прорычал Моурндарк , но не осмелился напасть.

Руванна покачала головой. Жезл потерян. Это все, чего ты хочешь? Неужели нет ничего другого, что могло бы удовлетворить тебя?

Он уставился на нее, не понимая. Что ты имеешь в виду, девочка? Чего ты ждешь от меня? Мне просить пощады?

Нет. Но ты ожидаешь умереть?

Я ваш враг. Все вы. Даже та шлюха, которая всадила бы в меня мой собственный нож! Разве вы не сделали бы этого? — презрительно рассмеялся он над Денновией. Но почему я должен ожидать чего-то лучшего от кого-либо из вас?

Я не могу поверить, что ты хочешь умереть, — сказала Руванна. Моурндарк не ответил ей. Ну, а ты?

Остров затуманил ваш разум. Вы думаете, я скажу да? Конечно, я не хочу умирать. Я бы предпочел увидеть, как вы все сброситесь со скал! Есть ли смысл в ваших абсурдных вопросах?

Я хочу заключить с тобой сделку. Жизнь за жизнь.

Понятно. Моё.

Совершенно верно. Твоя жизнь за Варгалу .

Морндарк нахмурился еще сильнее. Значит, это правда, — пробормотал он. Ты и Серафим не сможете спасти его, если я не помогу. Вот почему ты привел меня сюда! Его нахмуренное лицо превратилось в ужасную улыбку торжества.

Брэнног выругался, но Руванна коснулась его руки. Ну, Моурндарк , что же это будет?

Ты думаешь, я тебе поверю? Что ты пощадишь меня? С какой целью? Оставишь меня здесь, на этом умирающем острове? Или позволишь мне перерезать горло позже, когда ты будешь в безопасности?

Руванна покачала головой. Нет. Тебя отвезут обратно на материк и освободят. Я прослежу, чтобы ты была защищена.

Ха! Кем? Но, сказав это, он повернулся к элементалям. Они были как камни, серые и молчаливые. Этими?

Они — моя воля, — сказала Руванна. Если я скажу им защищать тебя, они это сделают.

А позже, когда ты прикажешь им убить меня…

Нет. Я их отзову.

Он обдумывал это некоторое время, затем, наконец, кивнул, но волчья усмешка осветила его лицо. Очень хорошо. Но есть ряд условий. Поскольку элементали делают все, что ты им прикажешь, ты должен сказать им это. Как только они достигнут материка, они должны подчиняться мне. И мне одному.

Его слова шокировали ее, но она кивнула. Я принимаю. Но если вы попытаетесь использовать их, чтобы навредить мне, или любому из нас, или для любого зла…

Нет. Я буду более чем рад освободиться от тебя.

Чего еще ты хочешь? — резко спросил Брэнног .

Мои инструменты. Они должны быть у меня.

На материке, — сказала Руванна. Только тогда.

“Согласованный.”

Это все? — сказал Брэнног .

Почти. Моурндарк рассмеялся и протянул руку Денновии. Я не смогу уйти без моей любимой Денновии. Его голос был хриплым от насмешки, и Денновия побледнела.

Она прижалась к Брэнногу . Не позволяй ему прикасаться ко мне, — сказала она. На этот раз Руванна встала на ее защиту.

“Денновия идет своим путем, Стальмастер. Она достаточно натерпелась унижений из-за тебя”.

Ты отказываешь мне? Тогда тебе лучше сразить меня и покончить с этим. Давай! Используй свои силы. Я готов. Как загнанный в угол волк, Моурндарк стоял в страхе, выставив перед собой руки, словно когти.

— Безумие, — пробормотал Бренног .

Руванна подняла жезл и шагнула к Моурндарку , и она выглядела так, будто действительно хотела превратить его в пепел. Но она почувствовала, как ее схватили за руку сзади. Она повернулась, чтобы отогнать Брэннога , думая, что это он, но вместо этого встретила властный взгляд Денновии.

Не так, — сказала девушка. Отложи стержень.

Пусть он умрет, — прошипела Руванна.

И отменить все, что ты сделал? Нет. Денновия пошла к Моурндарку . Я пойду с ним. Мне больше некуда идти.

Моурндарк странно посмотрел на нее, затем рассмеялся. Она ответила тебе, земная женщина! У нас есть наша сделка.

Руванна была рядом с Брэнногом . Его лицо было маской недоумения. Если она тебе нужна, — прошептала Руванна, — я спасу ее.

Хочешь ее? — выдохнул он.

Твое желание ясно…

Ты слишком много себе позволяешь, — фыркнул Брэнног . Моурндарк ! Послушай меня. У тебя есть твоя сделка. Твоя жизнь, твоя свобода, защита. Но я скажу тебе вот что. Я — король Брэнног . Мои глаза и мои уши видят и слышат по всему миру. Нет такого места, куда бы ты ни пошел, о котором я бы не узнал. Если ты прикоснешься к ней, если ты приблизишься к ней без ее одобрения, все между нами будет отменено.

Моурндарк лишь рассмеялся. Как пожелаешь.

Брэнног уставился на огромное лицо Серафима. Что мы должны делать? — спросил он Руванну.

Она также повернулась к лицу. Глаза снова открылись и наблюдали за ней. У меня есть Варгалу , стержень и Стилмастер, — сказала она.

Подними падшего Варгалу . Пусть твои земные существа принесут его в меня.

При этом каменные губы раздвинулись, открывая темную пещеру, внутри которой было как в глубинах космоса, хотя и беззвездно. Вся группа отступила от этой пропасти, за исключением элементалей.

Приведите его ко мне. Вложите жезл ему в руку.

Моурндарк угрюмо наблюдал, как элементали подняли Варгалоу , его хмурое лицо потемнело, когда жезл силы был вложен в левую руку Варгалоу , белые пальцы обхватили его, а жезл оказался у него на груди.

Мне понадобятся мои ножи, — сказал Моурндарк Руванне, и она отдала их ему. Он прижал их к груди, как ребенок драгоценную игрушку.

Да, принесите ножи вашего ремесла. Они были отлиты из того же металла, что и прут.

Моурндарк кивнул с почти благоговейным ликованием и наблюдал за элементалями, стоящими на краю пещеры.

Продолжай, — подсказала Руванна.

На мгновение Морндарк выглядел так, словно собирался отвергнуть все, о чем было договорено, но он собрался с духом и, презрительно усмехнувшись, последовал за ней.

Денновия держалась позади, но он, казалось, уже забыл о ней.

А что с нами? — спросила Брэнног Руванну.

Мы должны ждать здесь, — сказала она. Теперь мы все во власти Серафа Зойгона.

Брэнног кивнул, размышляя, насколько искушением станет для него жезл власти.

25 Сила

Огрунд и Карак, которые, казалось, были истощены испытанием на море больше, чем кто-либо другой, расположились в укромном месте недалеко от подножия великого лица и погрузились в глубокий сон, первый, который они себе позволили за много ночей. Здесь они, наконец, почувствовали себя в безопасности, уверенные, что остров не причинит никому из них вреда. Руванна постояла над ними мгновение, удовлетворенная тем, что они восстанавливаются после того, что, как она знала, было для них ужасным опытом; Созданные Землей редко отваживались приближаться к морю, не говоря уже о нем. Слишком долгое путешествие могло бы убить их, хотя она дала им часть своей силы и не позволила бы им умереть. Тем не менее, она не ожидала, что путешествие так истощит их силы. Только в относительном покое острова она могла это обдумать.

Брэнног тоже чувствовал себя измотанным, но не позволял себе расслабиться. Он изучал огромное лицо. Казалось, оно спало, больше похожее на высеченный камень, чем когда-либо, глаза были закрыты, черты лица напряжены. Трудно было поверить, что это существо говорило с ними. Прошел час с тех пор, как Варгалоу и Моурндарк исчезли в нем, их уход сопровождался глубокой тишиной. Брэнног повернулся к девушкам. Денновия сидела на земле, глядя не на лицо, а в море.

Что заставило тебя это сделать? — спросил он ее, не в силах сдержать вопрос, который терзал его.

Она не смотрела на него, просто покачала головой. Я понимаю Моурндарка лучше, чем ты, хотя не могу притворяться, что знаю его. Когда он сказал тебе, что не согласится на твои требования, он имел это в виду. Он бы скорее умер, чем был бы принужден.

Но почему он должен настаивать на том, чтобы взять тебя с собой? — спросил Брэнног .

Она кисло улыбнулась. Не потому, что у него есть ко мне какие-то чувства! Я когда-то думала, что они есть. Но после горы Безвременья я поняла, как глупо было ожидать чего-то подобного. Нет, это было сделано из злости. Я обманула его, заставила его потерять жезл власти. Это было предметом его любви.

Тогда он попытается отомстить тебе.

О да. Это уже началось. Отказывая мне в свободе. Он не хочет меня, не так, как прежде, так что мои дни с ним будут нелегкими…

Тогда почему?

Руванна, которая слушала этот разговор, издала раздраженный звук. Ты так мало понимаешь, — сказала она Брэнногу . Мы бы потеряли Варгалоу, если бы Моурндарк не согласился. Денновия поняла это. Мы обязаны ей всем.

Брэнног была в замешательстве, отводя взгляд. Значит, Денновия принесла свою собственную жертву. И вот Руванна поддерживает ее. Еще недавно она была готова осудить ее, возможно, даже убить, судя по ее ярости. Этих женщин невозможно было понять.

Руванна ушла, найдя место, где она тоже могла отдохнуть. Уединение предлагало лучшее утешение здесь, на острове.

Денновия посмотрела ей вслед. Это путешествие обошлось ей дороже, чем мне.

Почему ты так говоришь?

Она от многого отказалась, чтобы достичь своей цели. Разве вы этого не чувствуете?

Брэнног выглядел не менее ошеломленным. В ней есть великие силы и умение достигать вещей, превосходящих даже самых сильных из созданных Землей. Она пробудила этот остров…

Но эти силы уменьшаются, Брэнног .

Она измотана.

Мы все такие. Но Руванна почти исчерпала свои силы.

Откуда ты это знаешь? — спросил он слегка раздраженно.

Я женщина. Я понимаю Руванну. И ее гнев, ее ревность.

Ревность?

Денновия снова покачала головой, глядя на море. Для меня это ясно написано на ее лице, в каждом взгляде. Она ревновала меня с того момента, как впервые увидела. Другие женщины реагировали на меня так же. Меня выбрали за мою красоту. Разве ты не считаешь меня красивой?

“Конечно.”

Тогда я представляю угрозу.

Я вижу, что ты используешь свою красоту как своего рода силу…

У меня нет другого.

Мало кто из мужчин мог бы устоять перед тобой.

Она посмотрела на него, ее глаза сияли, ее улыбка была полна знаний. Ни один мужчина не смог бы, — засмеялась она. Даже ты, Брэнног .

Он нахмурился, ему было не по себе. Ты так не думаешь?

Неважно. Но Руванна это знает. И поэтому она на какое-то время возненавидела меня. Она увидела мои объятия вокруг тебя…

Ты был в опасности, мы все были! Ты действовал из потребности в сохранении…

Она рассмеялась, звук мелодичный, почти манящий. Брэнног посмотрел на Руванну, но она была погружена в свои мысли, вне пределов слышимости.

Тебе не показалось, что я слишком фамильярна? — спросила Денновия. Будь честна.

Он не смотрел на нее. Правда в том, что я думал, что ты увидела во мне шанс освободиться от своего прошлого.

О, так ты хоть это поняла! — хлопнула она в ладоши. Ты меня удивляешь.

“Почему?”

”Ты видишь так мало. Да, я хотел использовать тебя, и это было бы легко, будь уверен. У меня нет никаких сил, никаких магических способностей, но то, что я делаю, мощно по-своему. Но я хотел показать тебе кое-что еще. Я хотел, чтобы ты увидел гнев Руванны. Сначала я хотел сделать это, потому что я жесток. Моурндарк научил меня быть жестоким, хотя это может быть чем-то внутри меня. Моя жизнь в Тёмной крепости ужаснула бы тебя. Но я получал от этого удовольствие, когда не знал другого образа жизни. Я хотел насладиться болью Руванны.”

“Сначала?”

Да, сначала. Но я смягчился. Я хотел, чтобы ты увидел ее ревность.

Зачем ее мучить, если ты смягчился?

Она посмотрела на него с озадаченным выражением. Ты ничего не понимаешь? Она заговорила резко, удивляя саму себя, и Брэнног отстранилась. Она отвергла все, чтобы прийти сюда и попытаться спасти твоего друга. Зачем? Зачем она это сделала, Брэнног ?

Она знала остров, знала, что есть шанс…

Да. Но даже Варгалу настаивал на том, чтобы жезл вернулся на запад. Ты ужасно рисковал, придя сюда. Руванна знала больше, чем кто-либо другой, что поставлено на карту. Она лишилась своей собственной силы, придя сюда. И всего, чем она могла бы стать.

Что ты имеешь в виду? Кем бы она была?

Спроси ее! Спроси ее, почему она пожертвовала этим.

Брэнног путаница бурлила, как бассейн. Он был похож на человека, нащупывающего веревку, которая вытащит его из него и высадит на берегу ясности.

Для тебя, Брэнног . Она сделала это для тебя.

Он уставился на нее.

Ты хотел спасти Варгалу . Она знала, что ты отдал бы все, чтобы спасти его, какими бы ни были твои причины. И из-за этого она была готова преследовать эту цель больше, чем все остальные. Когда я это понял, и когда я увидел, как Моурндарк угрожает лишить ее ее цели после всего, что она выстрадала, чтобы достичь ее, тогда я понял значение ревности. Я завидовал ее силе любить.

Ты предотвратил смерть Моурндарка и нашу неудачу .

Я удивлен, что вы сами не прочитали всего этого. Но поскольку вы этого не сделали или скрыли это от себя, то пришло время вам рассказать.

Брэнног снова взглянул на Руванну. Она, казалось, спала. Скрыта от меня, подумал он. Он собирался заговорить с Денновией, но она отмахнулась от него, словно отгоняя надоедливого придворного. Он слишком устал, чтобы спорить, и оставил ее смотреть на огромное лицо. Рот был слегка приоткрыт, но не было никакого движения этих идеально высеченных губ.

Чувства Брэннога не стали яснее, хаотичнее. Наконец усталость сковала его. Сейчас не время следовать тропам логики, ясности. Он сел на толстый ковер растительности и закрыл глаза, но сон ускользал от него, и тысяча безумных образов сомкнулись вокруг него. Напряженная тишина острова свернула их все, и вскоре они стали статуями, словно высеченными из того же странного камня, что и лицо Зойгона.

Брэнног смятение, его сны наяву, слились в единую форму. Она двигалась из темноты, возвышаясь над ним, и из нее сверкало лицо, глаза пылали, полные ненависти. Это был Моурндарк .

Он один вышел из уст Серафима. Его руки были по бокам; поначалу он не мог ими пошевелить. Когда Брэнног полностью сосредоточился, он понял, что Моурндарк не представляет угрозы, просто лишен энергии, как человек, который не спал несколько дней. Моурндарк пошатнулся, но не позволил себе унизиться падением. Он больше не держал своих клинков, но Брэнног увидел кровь на его руках и рубашке.

Денновия и Руванна быстро подошли. Они наблюдали, как Моурндарк пытался что-то сказать, но пока не произнес ни слова.

Он жив? — тихо спросила Руванна.

Да, — наконец сказал Моурндарк , хотя тон его был полон горечи.

Восстановлено? — сказал Брэнног .

Моя работа здесь окончена, мой долг уплачен, — холодно сказал Моурндарк . Он посмотрел на свои руки, хмуро глядя на них, словно никогда больше не воспользуется ими, словно они предали его. Затем, не взглянув больше на остальных, он пошатнулся и ушел.

Оставьте его, — сказал Брэнног . Он шагнул к открытому рту. Зойгон! — позвал он, и слово эхом отозвалось из пещеры тьмы. Но не было никакого движения, и не было никакого ответа.

Я пойду, — сказала Руванна.

Нет, — сразу же сказала Брэнног , но улыбнулась ему.

Я должен. Так безопаснее для меня.

Мы не можем доверять Мурндаркку …

Он побежден, Брэнног , — сказала Денновия. Что бы там ни случилось, это его прикончило. Ловушки нет.

Остров умирает, — сказала Руванна. Это было много лет назад. Но этот последний поступок ускорил его смерть. Если Варгалоу жив, я выведу его. Прежде чем Брэнног успел возразить, она прошла через открытый рот в темноту. Брэнног хотел последовать за ней, но Денновия удержала его.

Отпусти ее. Зойгон не причинит ей вреда. У нее все еще есть сила, а у нас — нет.

Если она не вернется быстро, я последую за ней.

Денновия как-то странно улыбнулась ему, но он постарался не обращать на нее внимания.

За воротами Руванна сразу почувствовала, как тьма надвигается, душит. Она боролась с ней, отталкивая ее. Когда она это делала, она чувствовала пульс Серафима.

“Я еще живу”, - раздался его слабый голос, словно издалека-далеко под ней. “Но, как и ты, я устала. Это была самая тяжелая работа из всех”.

“Где он?”

Ниже.

Она двинулась вниз в гнетущую темноту, не чувствуя ничего под собой, хотя она шла беспрепятственно и не падала. Слепой инстинкт был всем, что у нее осталось, ее чувства были сведены на нет вакуумом, в котором она двигалась. Она несла свою волю, как факел, решив, что ее не помешают, не сейчас. Она знала, что ее собственные силы, данные ей Омарой, были израсходованы почти полностью. Когда все это закончится, что останется? Будет ли у нее хотя бы столько же, сколько у ребенка, созданного Землей? Если она будет жива. Но она отбросила эту мысль, как будто это была угроза ее прогрессу.

Ее путешествие было бесконечным, но наконец-то появился какой-то свет. Зеленый и бледный, он парил впереди и под ней. Казалось, она спустилась к нему. Она могла видеть различные формы этого внутреннего мира. Там были толстые корни и усики, как будто она наткнулась на нору большого животного. Она посмотрела вниз и ахнула, потому что пол комнаты был богат не почвой, а грязью. Она сразу узнала его и его морской запах: элементали! Они были изменены, разбиты и расстелены, как ковер.

Омарская грязь, омарская доброта, — сказал голос. — Она была нужна для работы.

Руванна двинулась по нему, осознавая, что в болоте осталось совсем немного жизни. Это было бремя, которое она больше не будет нести, отпущение ее вины. Перед ней лежало тело, распростертое на земле. Оно было окутано тьмой, плащом, сотканным из самой внутренней ночи этого места.

Варгалу , — сказала она, но лицо его было еще пепельно-серым, покоящимся в смерти, или так ему казалось.

Он жив. Дай ему свою силу. Моя почти иссякла. Голос стал совсем слабым.

Руванна напряглась. Это была жизнь за жизнь, ее за жизнь Варгалу ? Но не было никакого ответа. Она уставилась на неподвижного Избавителя.

Через некоторое время она начала петь. Ее чистый голос заполнил комнату, найдя ее отдаленные стены, ее коридоры, как будто весь остров наполнился им. И пока она пела, идеальная мелодия плыла вокруг и вверх и дальше, она чувствовала, как сила Омары вытекает из нее, больше, чем она могла мечтать. Как живой поток, она пронеслась по комнате, наполняя почву, грязь и тело Варгалоу свежей, пульсирующей энергией. Варгалоу не шевелился, но его лицо больше не было бледным.

Руванна почувствовала, что ее охватывает огромная усталость. Сила все еще приходила, но она знала, что она, в конце концов, вытянет ее жизнь вместе с собой. Но она оживит Варгалу . Скоро. Песня затихла, ее глаза закрылись, и тьма за пределами мира жадно сомкнулась.

Из него руки вцепились в нее. Они схватили ее и потащили вверх. Другое, парящее ощущение охватило ее. Она услышала крик боли — был ли это далекий голос Брэннога ? — и последние ноты ее песни умерли. Бой был окончен. Тьма победила. Забвение забрало ее.

Посмотрите на него! — закричал Брэнног в замкнутом пространстве. Он боролся здесь так быстро, как только мог, падая не раз, его уши звенели от звука этой мучительно прекрасной песни. В ней было что-то, что говорило о скорби, плаче, смерти. Денновия пошла с ним, не в силах удержать равновесие. Но когда они наконец добрались до Руванны и схватили ее, Денновия чуть не упала на тело Варгалу . Она посмотрела на него сверху вниз, чтобы увидеть, что он двигается. Она потянула его за плечо, и его глаза открылись.

На них навалилась тишина, но взгляд подсказал ей, что Брэнног уже начал трудный путь на поверхность, словно он бросил Избавителя. Он прижал Руванну к груди, словно она была его ребенком.

Варгалу попытался составить слово, но усилия оказались слишком велики.

Вставай! — закричала Денновия, испугавшись, что земля сомкнется над ними, замуровав их навсегда. Она ударила Варгалу по лицу, и что-то в ее ужасе, должно быть, дошло до него, потому что он начал с трудом двигаться. Он поднялся на колени, все еще завернутый, как насекомое, в свой темный плащ. С отчаянной помощью Денновии он поднялся на ноги.

С бесконечной, мучительной медлительностью они начали преследование Брэннога .

Песня разбудила Огрунда и Карака, и когда Брэнног вышел на солнечный свет, Земляные протянули руки и сняли с него ношу. Они растянули Руванну на ковре из растительности, касаясь ее лица и шепча ей что-то. Брэнног встал на колени над ней, его грудь вздымалась.

Она жива? — ахнул он. Она чувствовала себя такой хрупкой, такой холодной, когда он нес ее.

Ни Карак, ни Огрунд не проронили ни слова. Они были заняты своим ритуалом. Брэнног почувствовал, как сжалась его грудь. Руванна! Она не могла умереть, не сейчас, не после этого. Он наблюдал, не замечая движения позади себя.

Денновия появилась из уст Серафима, и когда она это сделала, она рухнула, совершенно истощенная, закрыв лицо руками. Ее тело дрожало, и она обнимала себя, в остальном не двигаясь. Тьма рта шевельнулась в последний раз. Первым, кто увидел, что вышло, был Моурндарк .

В обрамлении чуждой тьмы, это был Симон Варгалу , его тело было завернуто в плащ, предоставленный ему Серафимом. Было видно только его лицо; оно было озадаченно нахмурено, как у человека, выходящего из долгой лихорадки с половиной памяти. Он стоял не двигаясь, глядя на распростертую фигуру Руванны и трех существ, склонившихся над ней.

Моурндарк вздрогнул, словно посмотрел в глаза собственной смерти. Никто его не заметил; в один миг он скользнул за край растительности и скрылся из виду. Никто о нем не подумал.

Брэнног потряс Огрунда за плечо. Ты должен спасти ее!

Когда двое Земляных выпрямились, внезапно став крошечными, у обоих на глазах были слезы. Она жива, — сказал Огрунд. Но мы не можем ее спасти. Она отдала все. Его глаза внезапно расширились, когда он увидел огромную фигуру, возвышавшуюся над ними всеми.

Брэнног повернулся, его глаза увлажнились. Варгалу стоял там, словно восставший из могилы человек. Она не умерла, — сказал он.

Что ты с ней сделал? — спросил Брэнног , в нем закипал гнев.

Варгалу покачал головой. Я был в чужой стране. Там были кошмары, сталкивающиеся силы.

Ты убил ее! — прорычал Огрунд, вставая на ноги. На мгновение показалось, что он бросится на Варгалоу , но Брэнног удержал его. Он чувствовал ярость земного творения. Варгалоу остался ошеломленным, глядя на себя, словно осознавая что-то, что ускользало от него. Он освободил левую руку и откинул плащ. Его тело было нетронуто, правая рука была обернута тонкими листьями, которые тянулись от локтя вниз до всей длины руки и кисти.

Моя рука, — выдохнул он, глядя на листья, словно видя невозможное.

Брэнног посмотрел на него, кивнув. Восстановлено, как и было обещано. Но мы не знали, сколько это будет стоить. Он сдерживал свой гнев, наблюдая, как Варгалоу начал развязывать листья, которые связывали его отремонтированную руку. Когда они отпали, тусклый металл засиял на солнце.

Карак и Огрунд отступили, потрясенные. То, что когда-то было смертоносной сталью, было переделано, переделано. Моурндарк выполнил свое искусство с новой степенью ошеломляющей точности. Изогнутые серпы, режущие кромки исчезли. Вместо них была рука, человеческая рука, идеально сделанная, хотя и отлитая из секретных металлов Серафима. Варгалоу поднял руку, проверяя ее, двигая ею. Она идеально отреагировала, идеально привитая к нему, такая же часть его, как и его собственная плоть. Но когда она двинулась, Варгалоу почувствовал внезапный укол ужасного понимания.

Что случилось? — выдохнул он.

Он безупречен, — пробормотал Брэнног .

Варгалу покачал головой. Лицо его снова побледнело, ужас был очевиден. Этого не может быть!

Что ты имеешь в виду? — спросил Брэнног , внезапно встревожившись.

Где Серафимы добыли этот металл?

Брэнног пожал плечами. Изнутри себя. Это была его сила…

Варгалу поднял руку, сосредоточившись на ней. Когда он это сделал, она стала бледно-голубой, пульсируя внутренним светом. Брэнног узнал ее сразу.

Жезл! — выдохнул он. Зойгон использовал жезл!

Я же говорил, что не пропадет, — раздался голос, и все его услышали. Они повернулись к лицу. Глаза лишь моргнули, не открываясь.

Я не могу этого нести! — крикнул Варгалу , так резко, что Денновия уставилась на него. Когда она увидела руку, она отстранилась.

Зойгон не ответил. Голос Варгалоу упал. Я не могу этого вынести, — тихо сказал он Брэнногу .

После того, что нам пришлось пережить, — сказал Брэнног , — у тебя нет выбора.

Ты не представляешь, какая сила заключена в этой чудовищной штуке, — сказал ему Варгалу .

Огрунд протолкнулся мимо Брэннога и встал прямо перед Варгалу , ощетинившись от гнева. Наша госпожа пожертвовала своей жизнью, чтобы дать тебе эту силу! Было бы лучше, если бы мы оставили тебя умирать! Ты ее понесешь! Его собственные руки сжались, вены на его толстой шее вздулись. Карак был рядом с ним, такой же напряженный от ярости.

Варгалу ужаснулся их ненависти. Его народ никогда не освободится от этого; прошлое никогда не стереть. У него не было гнева, который мог бы сравниться с их гневом. Он медленно кивнул, опуская руку. Да будет так.

Денновия была на ногах, и она нашла в себе силы подойти к Руванне. Она закусила губу, когда увидела ее.

Варгалоу мягко отодвинул ее в сторону и наклонился над Руванной. Он поднял глаза на Брэннога , который казался генералом, проигравшим войну, сломленным поражением. В конце концов, Руванна много значила для него.

Я не могу даже начать понимать, что мне делать с этой новообретенной силой, — сказал Варгалу . Столько всего было вложено в создание этой руки. От Серафимы и от самой Омары.

Омара? — удивился Брэнног .

Через Руванну. Некоторые сны возвращаются ко мне. Руванна черпала из Омары. Омара дала ей силу и дала бы ей гораздо больше, если бы она выбрала ее. И жезл, рука — это не просто оружие разрушения.

Они наблюдали, как он слушал сердце Руванны. Она была жива, но едва-едва. Даже Карак и Огрунд неохотно позволили ему изучить ее. Он закончил свое обследование. Я могу сделать одно. Я могу спасти ее или ускорить ее смерть. Но до наступления ночи она в любом случае умрет.

Брэнног нахмурился, глядя на закрытые глаза Серафима. Неужели Зойгон не спасет ее?

Варгалу покачал головой. Он не более жив, чем она. Он тоже будет мертв к ночи. И мы не смеем оставаться здесь до тех пор.

Что ты умеешь делать? — сказал Брэнног .

Варгалу протянул свою стальную руку. Это может спасти ее.

Наступило долгое молчание. Ни Карак, ни Огрунд не двинулись с места, их глаза были устремлены на Руванну. Денновия смотрела на сталь, как на змею.

Брэнног ответил. Тогда используй его.

А если я ее убью? — спросил Варгалу .

Огрунд нахмурился. Тогда твои силы не спасут тебя, Избавитель.

Тогда, — хрипло ответил Брэнног , — она будет в покое. Сделай это!

Очень хорошо. Отойдите.

Карак, Огрунд и Денновия сделали, как было сказано, но Брэнног возразил. Вместо этого он опустился на колени рядом с Руванной и поднял ее голову, осторожно положив ее себе на колени.

Брэнног , сказал Варгалоу . Если это не удастся…

Тогда ты должен поместить нас вместе в землю.

Варгалоу понял по глазам большого человека, что он имел это в виду и не отступит от этого. Он кивнул. Через мгновение он поднял руки Руванны так же нежно, как Брэнног поднял ее голову, сложив их вместе на ее груди левой рукой. Затем, с большой осторожностью, он коснулся рук стальными кончиками пальцев своей новой руки. Голубое свечение побледнело до белого, затем стало алым. Варгалоу почувствовал прилив силы и, к своему удивлению, смог контролировать ее, направлять ее. Он отшатнулся. Руванна не двинулась и не отреагировала.

Брэнног искоса посмотрел на него, но он покачал головой. Я не смею сделать больше, — сказал Варгалоу . Но Руванна все еще не шевелилась. Брэнног наклонился к ее сердцу. Он мог слышать его биение, неизменное, слабое.

Тянулись долгие мгновения. Денновия нарушила тишину криком, и все обернулись. Изо рта Серафима что-то выползло. Темное и дурно пахнущее, словно густая масляная дорожка, оно расползалось по растительности.

Элементальные! — сказал Варгалоу , вспоминая их из своего сновидческого опыта под островом. Текучая тьма достигла лежащей Руванны, расстилаясь вокруг нее, как кровать. Брэнног почувствовал ее прикосновение, но оно было каким-то теплым, успокаивающим.

Но девушка не двигалась. Темная грязь стала почвой ее могилы.

С ужасным криком разочарования и горя Огрунд поднял свою боевую дубинку и собрался обрушить ее на череп Варгалоу . Избавитель отреагировал с инстинктивной скоростью, его правая рука поднялась, чтобы встретить дубинку. Когда она ударила, раздался оглушительный грохот и ослепительная вспышка света, которая сбила их всех на животы. Огрунд закричал от боли и был отброшен назад, словно сделанный из соломы. Варгалоу увидел , как сгусток синего света с треском упал и ударил в Руванну, прежде чем он успел что-либо сделать, чтобы предотвратить это. Звуки отразились от каменного лица Зойгона, откатываясь, пока не наступила тишина.

Карак вскочил на ноги и бросился к Огрунду. Он наклонился над другом, но издал ах, покачав головой. Огрунд был мертв.

Варгалоу едва мог видеть, его глаза все еще щипало от света. Он споткнулся, отброшенный Брэнногом , стоявшим над мертвым Землетворцем.

Огрунд! - крикнул он. “Нет!”

Карак закрыл лицо руками, его тело содрогалось. Брэнног чувствовал, что задыхается, не в силах пошевелиться.

Варгалу увидел, что произошло. Зачем он это сделал? Зачем? — прошептал он. Я бы не допустил этого снова.

Брэнног закрыл глаза. Огрунд, Огрунд. Почему ты отказался от своей жизни? Почему ты не мог принять, что ты такой же достойный товарищ, как и любой другой из моего Воинства?

Его жизнь не прошла даром, — сказал Денновия. А жезл дает жизнь.

Брэнног и Варгалоу обернулись вместе. Руванна открыла глаза. Ее взгляд упал на Брэннога . Он бросился к ней, встав на колени.

Руванна! Ты выздоровела.

Она тонко улыбнулась. Так устал, Брэнног . Но спасли ли мы его?

Он помог ей встать на ноги, затем поднял ее, как ребенка, унося ее от тела Огрунда, которого она не видела. Однако она увидела ужасное страдание на его лице.

Да, ты спасла его, Руванна. Варгалу восстановлен. Но что еще важнее, ты жива, — сказал он очень тихо. Я боялся за тебя. Тогда его слезы по Огрунду пришли, и она улыбнулась, не зная.

Варгалоу наблюдал за ними, все еще ошеломленный. Когда он увидел, как руки Руванны сжались вокруг Брэннога , он понял, что они, по крайней мере, дадут друг другу утешение.

Ты не виновата, — раздался тихий голос Денновии.

Варгалу покачал головой, просунув стальную руку под плащ, как он сделал бы это со своей смертоносной сталью. Ты так не думаешь? Эта штука, которую я сейчас ношу…

Она бы умерла, Варгалу , — сказала Денновия. Огрунд бы возрадовался, если бы узнал, что это его жизнь спасла ее.

Варгалу сделал вид, что не услышал ее, его лицо внезапно стало знакомой, холодной маской. Мы должны быстро покинуть этот остров. Где корабль?

Денновия нервно огляделась. И Моурндарк . Где он?

Варгалоу хрюкнул, осматривая окрестности и то, что он мог видеть из скал. Но никаких признаков Моурндарка не было .

Он захватил твой корабль, — раздался слабый голос.

Варгалу взглянул на лицо. Ты еще жив…

На время, как вы правильно угадали. И у меня нет сил, чтобы вернуть корабль к моим берегам.

Значит, мы здесь застряли? — спросила Денновия.

Моурндарк не мог управлять этим судном в одиночку, — сказал Варгалоу . Он наблюдал за Брэнног , которая рассказала Руванне о трагедии. Она подошла к Кареку, взяв его за руку, и они вместе сели рядом с Огрундом. Мрачно Брэнног подошла к Варгалоу .

Брэнног , это…

Но Брэнног покачал головой. Ничего не говори. Не здесь, не сейчас.

Мы потеряли корабль, — вмешался Денновия.

Брэнног выругался. Мне следовало быть более бдительным. Если Моурндарк заплывет достаточно далеко в сторону материка, он найдет прилив, который вынесет его на берег.

Денновия слабо улыбнулась. Я бы предпочла быть здесь, чем с ним.

Брэнног снова ощутил гнев. Я найду его. Клянусь.

Забудь его, — внезапно сказал Варгалу . Он ничто. У него нет никаких навыков. Серафим извлек все это из него. Он помнил его и видел в нем, кем он стал. Стальмастер никогда не сможет стать тем, кем он был. Он никогда не получит той поддержки, о которой мечтает. Забудь его.

Через некоторое время к ним пришла Руванна. Ее глаза были затуманены слезами, но она ничего не сказала Варгалу о смерти Огрунда. Брэнног заставил ее поклясться, что не будет этого делать. Есть путь к безопасности, — сказала она. Если Зойгон рассмотрит его. Она указала на сонное лицо.

Я слышу тебя, Руванна. Осталось так мало. Но то, что у меня есть, — твое.

Если бы ты мог двигаться, Зойгон…

Двигайся! Я едва могу дышать, дитя мое.

Но если бы вы могли, могли бы вы стать нашим ремеслом?

С радостью, но это невозможно.

Руванна впервые заговорила с Варгалу . Зойгон боится силы, боится, что если он вытащит ее из жезла, руки, он возжелает еще тысячу лет жизни, больше. Это его очень искушает. Когда он спас тебя, он был измучен, разорван. Даже сейчас он мог бы взять силу из жезла. Но он боится того, что она сделает с ним.

Если ему нужна сила, чтобы доставить нас на сушу, она у него будет, — задумчиво сказал Варгалу .

Нет! Жезл твой. Я его отверг. Я не сделаю этого во второй раз!

Если ты попытаешься отобрать у меня всю его силу, я применю ее против тебя, — сказал Варгалу .

Серафим долго молчал. Когда он заговорил, в его голосе послышалась слабая нотка юмора. Ах, ты был прекрасным выбором, Варгалу . Поистине человек стальной решимости. Омаре это нужно. Теперь ты несешь в себе силу жизни и смерти. Как быстро ты понял эту загадку. Наконец-то ты видишь трагедию Серафимов, и Королей-Волшебников, и Иерархов.

Проклятие власти, — ответил Варгалу шепотом.

Очень хорошо. Дай мне то, что мне нужно.

Куда ты нас отвезешь? — крикнул Брэнног . В Толуоррен?

Если хочешь. Но это скучное место для смерти. Не можешь ли ты придумать для меня лучшие воды, чтобы закончить свои дни?

Как далеко ты сможешь уехать? — спросил Варгалу .

Ты подозреваешь предательство? Я не хочу тебя обманывать. Но последнее путешествие, достойное путешествие, — вот все, о чем я прошу. Я не причиню вреда морю. Оно не узнает, что я прошел.

Варгалу взглянул на Брэннога . — Эльберон?

Брэнног кивнул. Как долго? — спросил он Серафа.

Быстрее, чем твои маленькие кони, хотя и не так быстро, как птицы твоего неба. Быстрее, чем любой корабль, на котором ты когда-либо плавал, Брэнног из Сундхейвена.

Бренног хмыкнул. Варгалу ?

Да, пусть это будет Элберон.

Эпилог

Они взяли грязь, которая была субстанцией элементалей, и сделали из нее грубую могилу для Огрунда. Карак поклялся, что он отнесет своего павшего товарища в землю Омара, когда придет время. Мало что было сказано, когда могила была закончена, потому что все они были отягощены ужасной печалью. Даже Денновия, которая сказала себе, что у нее нет причин оплакивать мертвого земляной , пролила по нему слезы. Из пяти оставшихся в живых, именно Варгалу держался подальше от них.

Это было странное путешествие, которое последовало. Варгалоу использовал силу, данную ему, чтобы сдержать упадок Серафа. Его первоначальные опасения, что Зойгон попытается забрать всю силу в себя, развеялись, поскольку Варгалоу обнаружил, что у него есть полный контроль. Сераф по большей части молчал, но его удовольствие от путешествия по морям Омары сочилось из него таким образом, что это придавало свежесть духу тем, кто был на нем. На юг, из залива Печали, они плыли, не имея возможности оценить свою истинную скорость, поскольку они видели мало земли на этом этапе своего путешествия. Большая часть силы на острове, которая так изменила море Омары в прошлом, сошла на нет, так что не осталось никакого следа загрязнения.

Варгалу был одиноким пилотом, его внимание никогда не колебалось между морем и навигацией по острову. Он не знал ни морей, ни течений и приливов, но когда он отдал силу Серафу, он вернул ему это знание. Как большая рыба, следующая миграционным инстинктам столетий, остров мчался вперед. Он шел на юг, во льды, и там были айсберги, которые нужно было преодолеть, и целые плавучие льдины пакового льда, но Серафу удавалось избегать их с чудесной точностью, излучая при этом своего рода радость. Климат стал намного холоднее, но Сераф снова сохранил свое собственное тепло, так что те, кто был на нем, казалось, видели лед и метели за ними, как будто через листы стекла, на расстоянии.

Вот как я когда-то бродил по своему миру, — сказал Зойгон Варгалоу . Тогда нас было много, целые континенты, меняющиеся, распадающиеся, преобразующиеся. До катастрофы в Тернанноке. Это путешествие вернуло мне много воспоминаний, вещей, которые я забыл. Я пронесу их с собой до конца своих дней.

Брэнног и Руванна бродили по острову, в основном, чтобы побыть наедине друг с другом. Они стали любовниками, оба удивляясь силе своей любви. Это позволило им на некоторое время выкинуть из головы смерть Огрунда, хотя впоследствии они чувствовали вину за то, что сделали это. И все же Брэнног чувствовал, что выходит из своей тьмы, из своего собственного колодца серого несчастья, которое медленно поглощало его годами. Только сейчас, отойдя от него, он увидел, как сильно оно его поразило.

Руванна отказалась от последних сил, которые дала ей Омара, и она нашла это как снятие бремени. Потеря все еще держала свои страхи. Неужели тебя не волнует, что я не больше, чем любая другая девушка? — не раз спрашивала она Брэнног .

Брэнног обычно смеялся. Власть — это прекрасно. Но кто, в конце концов, ею управляет? Сайсифер была ею использована, и по сей день боится того, что может еще таиться в ней. А бедный Варгалу , который когда-то наслаждался мыслью о власти, уже страдал от ее бремени. Нет, я предпочитаю тебя без власти, кроме простых даров Землетворения. У тебя все еще есть твой голос. Нет большего дара.

Как вы думаете, как Варгалу будет использовать свою силу?

Он пожал плечами. Его суждение здраво. Это правда, что он безжалостен, но нам это может понадобиться сейчас.

Может ли Анахизер развратить его?

Никто не в безопасности. Но Варгалу — сильнейший из нас. Серафим знал это.

Руванна вдруг улыбнулась. Она осторожно указала на другую фигуру. Это была Денновия, сидевшая на некотором расстоянии от того места, где Варгалу изучал море. Я думаю, у него есть поклонница.

Брэнног мягко подтолкнул ее. Денновия выживает, как и остров. Но она так же безжалостна, как Варгалоу . Когда есть возможность, она ею воспользуется. Теперь, когда она свободна от Моурндарка , Варгалоу придется быть осторожнее! Моурндарк отстранил ее в пользу более важных дел. По иронии судьбы, Денновия ищет не Варгалоу , а его силу.

Изменит ли ее время?

Возможно. Она поняла, что тронуло тебя. Но ее собственная натура может не позволить ей измениться.

Несколько дней спустя они обогнули южные ледяные поля и двигались вдоль западного побережья южного выступа континента. Карак, который был высоко на острове, помчался вниз к остальным, едва сдерживая свое рвение.

Смелость! — воскликнул он. Моя родина. Он указал на темную массу на восточном горизонте.

Хочешь сойти на берег? — спросил его Брэнног . Это можно сделать. Еще несколько дней…

Да, я бы пошел. И где мне лучше разместить Огрунда в настоящей земле?

Он и Брэнног поднялись на самую высокую точку острова. Ты пойдешь, Карэк. Поговори со своим народом. Расскажи им обо всем, что ты видел. Расскажи им об их новом Военачальнике, Разрушителе Веры, и о Брэнноге .

Но мое место — с тобой и хозяйкой.

“Ты послужишь нам обоим лучше, говоря о Воинстве и об Ульторе. И ты всегда будешь знать, где я”.

Карак бы поспорил из верности, но тяга к родине была велика. Брэнног попытался отнестись к предстоящему отъезду легкомысленно, отправившись к Варгалоу и объяснив все. Вскоре после этого остров приблизился к берегу, плавая так близко к скалистым заливам Болдернесса, как только осмеливался. Берег был недалеко, но Карак был слишком напуган морем, чтобы рискнуть выплыть на берег. Брэнног , однако, не испытывал таких страхов, и для него плавание было делом легким, хотя и Руванна, и Варгалоу опасались его отъезда. Однако прошло совсем немного времени, прежде чем Брэнног вернулся, гребя на небольшой лодке, которую ему удалось одолжить у каких-то ошеломленных жителей деревни. Они были еще больше поражены, когда увидели, как огромный человек возвращается, переправляя земляной . Люди не были врагами народа Карака, но они были изолированным племенем, неуверенным в себе и своем месте в мире, который пренебрегал ими. Они предпочли не мешать своим странным гостям.

Брэнног и Карак высадились на некотором расстоянии от деревни, поскольку не хотели, чтобы кто-то видел, как они несут свою ношу. Огрунд был тщательно завернут в листья с острова, и Брэнног вынес его на берег, снова чувствуя жжение от слез на глазах. Каким-то образом он все же чувствовал, что подвел Огрунда, что каким-то образом он мог предотвратить эту трагическую кончину.

Карак протянул руки. Позвольте мне взять его, сир, — сказал он. Во мне здесь новая сила. Моя земля приветствует меня. Я слышу ее голос. Позвольте мне взять его вниз. Мы отдадим его Омаре с песнями и почестями.

Брэнног сделал, как его просили. Без усилий Карак взял тело. Встретимся на западе, — сказал он, затем повернулся и направился к скалам. Когда Брэнног собирался вернуться к лодке, он услышал крик.

Скажи Варгалу , — крикнул Карак, — что нет никаких злых намерений. Затем он исчез, слившись с местностью, и на мгновение Брэнногу показалось, что он слышит эхо песни.

Когда он снова вернулся на остров, он нашел Варгалу и рассказал ему, что случилось. Варгалу на мгновение посмотрел так, как будто он собирался заговорить, как будто ему хотелось сказать многое, но вместо этого он кивнул, вернувшись к своей задаче пилотирования острова.

Они двинулись дальше, вокруг южного побережья континента, огибая массив острова Кротак, прежде чем повернуть обратно внутрь, на север к устью Трех Рек. Через два дня пути от дельты их приветствовала военная галера. Это был корабль Элберона, управляемый воинами Руана. Когда они поняли, что проникло в их воды, они были ошеломлены, не зная, стоит ли готовиться к атаке.

Варгалу послал Брэннога и двух девушек вниз, чтобы встретить воинов, зная, что Брэннога узнают и признают хотя бы по его репутации.

Так это будет моим местом отдыха? - тихо сказал Зойгон. Это хороший, чистый океан. Путешествие доставило мне удовольствие, Варгалу , но я так устал.

Если я не дал тебе достаточно, если я был слишком осторожен…

Ты мне не доверял? Ах, но ты не дурак. Лучше бы ты следил за мной, Варгалу . Береги то, что имеешь. В этих самых водах есть существа, которые хотят украсть это у тебя. Я слышал их. Их хозяин представляет собой более темный сон, чем любой из тех, что у тебя когда-либо были. Тебе понадобится твоя новая сила. И твои союзники. Тебе лучше оставить меня. Поднимайся на борт той галеры.

А ты? Он чувствовал, что узнал Зойгона лучше, чем большинство себе подобных.

Избавь меня от своей жалости. Это слишком больно. Быстро убери власть. Сделай это одним махом. Быстро. Если ты чувствуешь, что что-то мне должен, то один мах оправдает тебя.

Я бы хотел, чтобы было иначе.

Нет. У тебя своя судьба. Придерживайся выбранного пути. Омара это знает. Сохраняй свою решимость.

Наступила глубокая тишина. Стиснув зубы, Варгалу забрал свою силу из Серафима, сделав именно то, о чем его просили. Когда он это сделал, он почувствовал, как остров вздохнул. Жизнь мгновенно покинула его.

Гнев наполнил его, когда он спустился к морю. Он уже чувствовал, как тонет остров. Военная галера подошла к борту, и несколько лиц с тревогой уставились на него. Брэнног ждал его, а с ним и капитан корабля, хотя это был не тот человек, которого Варгалу узнал. Однако он сразу узнал Избавителя.

Честно видеть вас на борту, сир, — сказал он, отдавая честь. Варгалу заметил, что его взгляд был устремлен на скрытую правую руку, прежде чем он вспомнил о своих манерах и посмотрел в другую сторону.

В Эльберон, — сказал Бренног .

Да, — согласился Варгалу . Остров тонет.

Галерея быстро двинулась прочь, ее команда была превосходно обучена. Позади них остров уже был на две трети под водой, и пока он шел, Брэнног в последний раз увидел его огромное лицо. Теперь в нем было новое спокойствие, безмятежность, которой он не знал прежде. Он бы прокомментировал это Варгалоу , но Избавитель склонил голову, словно в молитве.

Денновия уже забыла об острове. Она опиралась на противоположный поручень, с нетерпением глядя на сушу. Наконец-то цивилизация! — воскликнула она. Вокруг нее уже собралось несколько членов команды, которые восхищались ею и пытались завязать с ней разговор.

Руванна улыбнулась, обняв Брэннога , возвышавшегося над ней. Они оставили Варгалоу наедине с его мыслями, присоединившись к Денновии и ее шумным поклонникам.

Варгалу был единственным человеком, изучающим западный горизонт. Ниже не было ничего, кроме завитка пены, отмечающего прохождение Зойгона. Избавитель сунул правую руку под плащ. Возможно, ему это показалось, но на мгновение он подумал, что сталь отреагировала как магнит, притянутая к западу, словно силой там. Он заставил себя отвернуться, но, когда он пошел, чтобы присоединиться к остальным, он оглянулся через плечо, дрожа, хотя воздух здесь был горячим.

Все права защищены, включая, без ограничений, право воспроизводить данную электронную книгу или любую ее часть в любой форме или любыми средствами, будь то электронные или механические, известные в настоящее время или изобретенные в будущем, без прямого письменного разрешения издателя.

Это художественное произведение. Имена, персонажи, места, события и инциденты являются либо плодом воображения автора, либо используются в вымышленных целях. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, предприятиями, компаниями, событиями или местами является полностью случайным.

Боги в гневе

Сага Омарана 4

Эдриан Коул

Тем, кто стремится к власти, следует учесть, что Омара прекрасно понимает ее парадоксальную природу.

Если Омара должна даровать силу своим формам жизни, эта сила набирает свой собственный импульс таким образом, что она отделяется от своего источника: она становится независимой, потакающей своим желаниям, даже разрушительной для того, что ее породило. Таким образом, желание Омары выжить не всегда наилучшим образом обслуживается ее детьми.

Власть может принимать разные формы: она может выражаться как любовь или как безумие.

Любовь может быть развращена властью, а власть, которую дарует любовь, сама по себе может привести к безумию: некоторые сказали бы, к божественному безумию.

Приписывается Эйннису Амродину

Часть первая ИЗБРАННЫЕ

1 Таннакраг

Асканар услышал пронзительный крик в своем разуме. Его учили игнорировать такие вещи, но в крике было что-то, что нельзя было закрыть, дикость, которая говорила об уникальном страхе, об ужасе за пределами любой известной боли. Хотя безумец был заперт в каменной камере острова, и его крики не могли быть услышаны здесь, они все равно оставались в ушах тех, кто их слышал. Изгнанный Администратор не был обеспокоен ментальным эхом; он не чувствовал сочувствия, никакого сострадания к несчастному, который страдал. Однако его интриговали последствия, и с тех пор, как существо было обнаружено и доставлено сюда, его заинтриговали. Повезло, что он оказался на скалах этого места, мрачного острова изгнания для последних нескольких выживших Администраторов дней правления Эукора Эпты. Асканар почти улыбнулся. Нет, крик нельзя было игнорировать вообще, потому что это был звук надежды для тех, кто был изолирован от Медальона и Империи.

Размышления Администратора были прерваны стуком в дверь. Он впустил своего коллегу, Деннора, пожилого мужчину, выражение лица которого говорило о том, что его страдания не поддаются контролю. Асканар махнул ему рукой на скамейку: здесь, на Таннакраге, не было никакой роскоши. Все говорило о строгости, о холодности. Изгнанным Администраторам, тем немногим, кто пережил Затопление Медальона, предшествовавшее коронации Оттемара Ремуна, было позволено взять с собой мало чего, кроме своего ума. Раньше Таннакраг был необитаем, бесплодная скала, зажатая между большими островами, которые окаймляли юго-запад Медальона, круто возвышающаяся, труднодоступная по морю и еще труднее покоряемая. Не более нескольких миль в длину и одна в ширину, она имела плохую почву и мало укрытий. Асканар, теперь представитель своей некогда могущественной фракции, горько, но тщетно жаловался на такое изгнание, говоря, что это немногим лучше казни.

Ты можешь получить последнее, если предпочтешь, — сказал ему Саймон Варгалу на частной аудиенции после поражения Эукора Эпты. В то время Избавитель не скрывал, что был бы рад предать мечу каждого последнего Администратора. Оттемар был более снисходителен, и Отарус, Законодатель, был рад менее варварскому решению.

Фактом оставалось то, что Асканар и его люди теперь были загнаны на эту скалу, как овцы. У них не было женщин, Варгалу настаивал на этом. Все, что им было дано, это время, и когда оно закончится, их род прекратится. Те из Крови, кто пережил короткую войну, не могли надеяться на то, чтобы преобразоваться в отряд какой-либо силы. Их поражение казалось унизительным и окончательным.

До прибытия безумца.

Они здесь, — сказал Деннор, его грудь вздымалась от усилий. Когда-то он был довольно крепким человеком, но Таннакраг заразил его простудой, которая разрушила его легкие. Он хрипел, непрерывно кашлял, его глаза потускнели. Его дух, как мог видеть Асканар, был почти сломлен. Даже его надежда, казалось, не поддавалась восстановлению. Слишком многие из его товарищей стали такими.

Асканар не сел. Он кивнул, встал над своим гостем и положил руку ему на плечо. Деннор был озадачен. Такая фамильярность со стороны бывшего Олигарха Эукор Эпты была нетипичной: Асканар обычно был безразличен и так же замкнут, как и его хозяин. Но прикосновение было холодным. Асканар на мгновение задумался. Каким-то образом его острые черты лица, казалось, не были затронуты мрачным пребыванием на этой скале; его глаза были такими же пронзительными и ясными, как и всегда. То, как он сохранял свою силу, свое достоинство, было выше понимания пожилого человека. Должно быть, это было чем-то уникальным для высших чинов Администраторов. Здесь были молодые люди, которые обладали таким же упрямством воли.

Кто с ними? — спросил Асканар. Он отошел от Деннора и посмотрел на серый полдень. Он заслонял острые клыки скал за порогом, но не мог заглушить непрекращающийся рев моря.

Сам Император прибыл.

Зубы Асканара сверкнули. Это была почти улыбка. Он не мог устоять. Значит, слухи были не беспочвенны! Даже у Таннакрага были уши, хотя им приходилось напрягаться, чтобы уловить шепот Империи. Но Ремун не был лишен слабостей. Это было правдой, как мне показалось.

Он хорошо защищен, — сказал Деннор. Если бы мы осмелились напасть на него…

Асканар пренебрежительно махнул костлявой рукой, но его нетерпение смягчилось. Напасть? Ты думаешь, у меня возникнет соблазн напасть на него здесь? И что мы будем использовать? Камни? На острове нет меча.

Деннор склонил голову, извиняясь.

Асканар заговорил менее резко. Есть и другие способы поставить собаку на колени. Они могут занять больше времени, но время — это единственное оружие, которое у нас есть. Он повернулся к Деннору, внезапно погорячившись. Безумец в безопасности? Все проходы к нему запечатаны?

Будьте уверены, сэр, — энергично кивнул Деннор.

Есть ли у Императора Каменоломы? Я знаю, что они ненавидят море, но именно они вырубили эту тюрьму в голой скале острова. Кажется, они многое сделают для Императора, включая пересечение моря, если он попросит.

Нет, сир. Их нет. И тех, что поменьше, тех, что на земле.

Асканар нахмурился, подумав о сотворенном Земле. Ремун застал Эукора Эпту врасплох, когда он собрал так много странных союзников. Все еще казалось удивительным, что он сделал такое.

Сотворенные землей, — пробормотал Асканар. Тогда, если их нет, безумца не обнаружат преждевременно и не заберут от нас. Где сейчас Император?

Едва приземлился. Собирается подняться по внешней лестнице. С ним два десятка два его гвардейцев. И, я думаю, Отарус.

Асканар кивнул. Законодатель? Это неудивительно. Он тесно сотрудничает с Императором.

Есть еще один, сир, — продолжал Деннор, понизив голос, словно опасаясь, что его могут подслушать. Асканар тут же это заметил, и его глаза сузились. Ну?

Я не видел его лица…

Вы увидели достаточно, чтобы сделать вывод?

Деннор кивнул. Избавитель.

На лице Асканара ужас соперничал с яростью, но лишь на мгновение. Варгалу ? Наверняка этот человек был на востоке. Он сохранил свое возвращение сюда в тайне. Ты уверен, что это был он?

Возможно, это мой страх перед этим человеком, сир. Но что-то в походке этого человека, в его близости к Оттемару…

Ты правильно сделал, что высказал свои подозрения. Если это Варгалу , то наша задача сегодня вечером может оказаться гораздо сложнее. Асканар выпрямился. Но мы преданы делу.

Переправа была трудной. Добраться до любой из этих заброшенных скал всегда было опасным делом, и даже рыбаки Медальона опасались их. Но, размышлял Оттемар Ремун, сходя на берег, именно поэтому Таннакраг был выбран местом заключения сторонников его бывшего врага, Эукора Эпты. Любой человек, отправленный в такое негостеприимное место, сгнил бы или потерял рассудок. Оттемар посмотрел на ступени, вырванные из скалы его верными Каменоломами. Это была не та работа, которая им нравилась, потому что камень было нелегко обрабатывать, и море, казалось, насмехалось над каждым их усилием с презрением, но они понимали логику, стоящую за задачей, и трудились с доброй волей. Омлак, их правитель, был таким же верным слугой Императора, как и любой другой человек. Работа, проделанная здесь, была далека от прекрасной, но она служила своей цели.

На лестнице Оттемар посмотрел вниз на бурлящие воды, которые без конца бросались на стены Таннакрага, врезаясь в них, работая с неутомимой энергией, которая никогда не успокоится. Нахмурившись, он отвернулся, как будто видение внушило ему неприятные мысли. Он протянул руку человеку рядом с ним, Отарусу, который плотно закутался в свой толстый плащ, чтобы защититься от порывистого ветра. За ними, молчаливая и, казалось бы, неподвижная, следовала тень, которая была Варгалу .

Двери грубой крепости Таннакраг были окованы железом, защищающим от непогоды. Рядом с ними горели факелы, ветер рвал их на части и вырывал из них длинные ярко-желтые хвосты. В сиянии несколько бледных лиц изучали альпинистов. Последние из людей Асканара ждали, их глаза были холодны, как море, их разумы закрыты. Но это не будет ловушкой. Оттемар был убежден, что это будет не более чем мольбой о пощаде, менее изнурительным образом жизни. Он не обсуждал это подробно с Варгалу . Действительно, Избавитель был почти постоянно занят с тех пор, как вернулся месяц назад с востока. Тем не менее, он настоял на том, чтобы отправиться в это короткое путешествие к дому изгнанников, как будто боялся снисходительности Императора.

Если вы считаете эту встречу настолько важной, что сами должны на ней присутствовать, — сказал Варгалу , — то, возможно, вам лучше взять меня с собой.

Оттемар просто пожал плечами, хотя в глубине души желал, чтобы встреча состоялась, пока Варгалоу отсутствовал. Он рассказал Варгалоу как можно меньше: что получил сообщение от Таннакрага, послание, подписанное Асканаром, с просьбой об аудиенции. Он бы наотрез отказался, но произошло нечто, что нельзя было игнорировать. Администраторы нашли разбитое судно на внешних скалах острова, и среди обломков было несколько мертвых моряков, и один был жив. В нем было безумие, но среди его диких криков и воплей были некоторые внятные предложения. Он пришел с далекого запада. Так много Оттемар открыл Отарусу и Варгалоу . Он сжег послание, прежде чем поговорить с кем-либо из них, и поэтому они не увидели последнего предложения, написанного точной рукой Асканара. Однако эти слова все еще ярко горели в голове Оттемара.

Он был одним из людей Ранновича.

Двери крепости Таннакрага открылись, и отряд императора вошел, гвардейцы выстроились в легкую линию по обе стороны от него. Они выглядели расслабленными, неосторожными, но их выбрали за их мастерство. Только безрассудная или отчаянная сила попыталась бы похитить или убить Оттемара. Варгалу лучше понимал Асканара; здесь этого не произойдет.

Там был зал, унылое место по сравнению с роскошными залами восстановленного города Медальон, и его стены были голыми, ни одного гобелена или статуи, украшающей их. Вместо окон были узкие проемы высоко наверху, каждое из которых было закреплено решеткой. Хотя в широком очаге уютно пылал огонь, не было ни ковров, ни ковриков, а столы были из темного дерева, стулья были немногим лучше скамей. Оттемар хмуро посмотрел на них, когда прошел через них, чтобы встретиться со своим хозяином. Таннакраг был гораздо большей тюрьмой, чем он думал. Возможно, Варгалу одобрил бы это, но Император задавался вопросом, разумно ли относиться к Асканару и его людям с такой подчеркнутой насмешкой.

Асканар ждал один у огня. Он был одет в одинарную мантию из грубой ткани, которая контрастировала с ткаными шкурами Императора и его свиты. Он держался хорошо, высокий человек, с резкими чертами лица своей расы, его темные волосы были зачесаны назад с высокого лба, его брови были тонкими, как карандаш, но заметными. Что бы он ни выстрадал здесь, на Таннакраге, сейчас это не было видно. Он выглядел сильным, дух, который было нелегко сломить. И в нем было хладнокровие, что-то, что, казалось, отделяло его от страха, и это придавало ему вид почти презрения. Он шагнул вперед и вежливо поклонился.

Я польщен, сир, — в его голосе не было теплоты; возможно, ее придали окружающие его природные условия острова.

Оттемар сделал знак своим стражникам, и они тут же отступили в дальний конец зала, не забывая при этом о своей задаче.

Я бы предложил вам вина, — сказал Асканар с намеком на улыбку, — но вы поймете, что виноградная лоза на Таннакраге не процветает.

Варгалоу сбросил капюшон, и Асканар был благодарен, что его предупредили, что это может быть Избавитель. Если бы он не знал, он мог бы проявить достаточно краткое удивление, чтобы Варгалоу заметил. Он ничего не упустил, и когда его глаза встретились с глазами Асканара, последний кратко изучил его. Одетый в темный плащ, Избавитель спрятал обе руки в футах. Асканар видел эту ужасную правую руку только один раз, в Зале Сотни, когда Варгалоу впервые прибыл на Медальон. Это был страшный инструмент, эта смертоносная сталь, которая, как говорят, движется с ослепительной скоростью и способна быстро посылать смерть. Лицо Избавителя было спокойным, неподвижным, и Асканар подумал, что никогда раньше не видел человека, настолько полностью владеющего собой, за исключением, возможно, его собственного бывшего хозяина, Эукора Эпты. Но даже он пал под сталью восточного человека.

Отарус, с другой стороны, выглядел усталым, измученным холодом острова. Он носил многочисленные толстые шкуры и меха, и его белая борода падала на них безмолвным водопадом. Он был уже стариком, его лицо было морщинистым и усталым, но в его глазах все еще горел дух, который сплотил его собственных сторонников в трудные дни перед Потопом. Асканар кивнул ему с почтением: он был достойным противником, и его нельзя было недооценивать, даже сейчас.

Император, как и его предшественники, оставался загадкой. Он был еще сравнительно молодым человеком, хотя стресс от управления Империей уже начал отражаться на его лице, это и еще кое-что. Асканар думал, что уже знает меру этого. И Оттемар тоже должен был это знать, иначе бы он не пришел.

И вы поймете, что мы пришли сюда не для того, чтобы пить с вами, — сказал Варгалу .

Асканар перевел взгляд обратно на Избавителя, но сохранил лицо как можно более пустым. Он не ждал от Варгалоу никакой пощады . И с ним не было рычага. Была ли в нем слабость? Что-то, что можно было бы схватить и использовать, чтобы манипулировать им? Асканар сомневался в этом. Контроль над Варгалоу должен был быть достигнут другими способами. Можно ли было бы использовать его против Императора? Опять же, для этого потребовалась бы целая жизнь.

В вашем послании говорилось о выжившем, — сказал Оттемар.

Какую часть записки видели остальные? — задавался вопросом Асканар. Но он подозревал, что Оттемар им ее не показывал: она была слишком прямолинейной в своем заключении.

Да, — кивнул бывший Олигарх. Он указал на места, и Оттемар с Отарусом сели сразу. Варгалу предпочел пойти к огню, хотя и не вынул руки из-под плаща.

Асканар сидел с императором. Хотя вы обеспечиваете нас припасами и достаточным количеством еды для жизни, некоторые молодые люди здесь любят развлекаться, взбираясь на скалы и охотясь за яйцами чаек, а иногда и ловя рыбу. Таннакраг не предлагает широкого спектра развлечений…

Вот почему он был выбран, — сказал Варгалоу огню. У него не было времени на сарказм Асканара.

В ходе такой экспедиции, — продолжал последний, — была обнаружена лодка. Это было необычайно грубое судно, построенное, как казалось, в спешке. И выглядело оно так, будто было сделано из более крупного судна, которое было каким-то образом повреждено. Оно потерпело крушение на западных скалах острова, и те, кто был достаточно безрассуден, чтобы плыть на нем, либо утонули, либо были раздавлены о скалы. Море здесь имеет особенно злобный характер, поэтому я отговариваю своих людей от мыслей о его пересечении.

Кто-нибудь пробовал? — спросил Отарус.

Асканар улыбнулся, хотя и был терпелив. В своих головах они все это сделали. В противном случае — нет.

Но один из людей в этой разбитой лодке выжил, — сказал Оттемар, наклонившись вперед. Он еще жив?

Асканар долго смотрел в глаза Императора. Невозможно было не заметить в них нужду, голод. Асканар откинулся назад, понимая, что Варгалу смотрит на него сверху вниз. Да. Этот человек жив.

Где он? — спросил Оттемар, его руки согревали друг друга.

Здесь, на Таннакраге, — спокойно сказал Асканар. — В полной безопасности.

Варгалоу слушал, недоумевая, почему Оттемар проявил такой интерес к этому потерпевшему кораблекрушение моряку. Он имел огромное значение для императора, но Варгалоу не мог понять, почему. Моряк прибыл с запада, но дело было не только в этом.

Отарус закашлялся. Ты должен знать, что ты не сможешь спрятать его от нас.

Асканар пожал плечами. Некоторое время я мог бы. Ваши Каменщики выкопают его, как бы глубоко мы его ни закопали. Но, конечно, он вам нужен живым.

Ты хочешь сказать, что ты хотел бы убить его прежде, чем мы его найдем, — сказал Варгалу . Это был язык, который он понимал.

Асканар коротко кивнул. У меня ничего нет, даже моей свободы. Все, что у меня есть, — это этот безумец из моря.

В каком он состоянии? — спросил Оттемар.

Честно говоря, он не проживет долго. Он ест, но если за ним не присматривать, он рвет себя на части или пытается задушить себя. Затем наступают более спокойные периоды. Иногда он вполне сознателен…

Насколько ясно? — спросил Оттемар слишком быстро.

Он говорит о своих путешествиях, хотя это звучит так, как будто это путешествия разума…

Путешествия в западных морях? — подсказал Отарус.

Вот почему я предположил, что он будет важен для тебя.

И почему, добавил Варгалу , вы решили, что сможете его использовать.

Асканар снова кивнул. Таннакраг — это тюрьма. Ты выбрал ее правильно. Я хочу иметь возможность покинуть ее и забрать с собой оставшихся людей. Мы знаем, что потеряли Медальон. Но есть земли на далеком юге, за городом Тувис в Атахаре, куда мы могли бы отправиться. Мы смирились с нашей потерей. На юге мы вряд ли будем представлять угрозу Империи. Неужели это такая высокая цена?

Оттемар снова быстро ответил: Возможно, нет.

Этот безумец, — продолжал Асканар, глядя прямо на императора, — говорил о многих вещах, большинство из которых ничего не значат для меня. Многое из этого, я уверен, ничего не будет значить и для вас. Но он говорил об Анахизере и о том, как он готовится к войне.

Мы знаем о таких вещах, — спокойно сказал Варгалу .

Он говорил о Дипуолках, лесах, покрывающих берега запада. Из которых не возвращался ни один человек. Асканар обернулся, чтобы встретиться взглядом с Варгалу . До сих пор.

Ты придаешь этому значение? — спросил Избавитель с выражением легкого удивления. Асканар знал, что это притворство: он прекрасно понимал такие личины.

Он улыбнулся. Только потому, что безумец, похоже, побывал в лесу. Его отряд нашел путь туда, и некоторые из них вернулись.

Без их здравомыслия, — сказал Варгалу . Что может означать, что любой человек, который последует за ними, будет глупцом. Ваша информация, похоже, немного не соответствует своей ценности.