Охотники Горелых земель 2

Глава 29. Санго в огне. Часть первая

Мы втроем очень быстро двигались по улицам Санго. Быстро вечерело, но даже несмотря на легкий снежок в воздухе, улицы были полны народу. Все веселились, покупали еду в уличных ларьках, то тут, то там слышались радостные возгласы, смех и музыка уличных артистов. Частенько можно было встретить фокусников, показывающих мастерство в той или иной сфере.

Вот мы пробежали мимо солнечника, голыми руками делающего из кусочков железа статуэтки и солдатиков для детей. Вот глубинщица выпустила в воздух парящие пузыри воды с заключенными в них цветастыми рыбками. Острый укол меланхолии мне подарил молодой, едва ли шестнадцатилетний инферналист, который выписывал огнем в воздухе лозунги, имена просящих, шутки, и даже успел за кого-то признаться в любви.

Когда все это закончится, я тоже научусь так делать. Хочется, чтобы огонь внутри меня нес не смерть, а радость.

Тем не менее, я прекрасно понимал, что в данной конкретной ситуации мой профиль будет куда сподручнее.

Однако же, по мере нашего продвижения праздник резко заканчивался. На улицы вышли полицейские и наемники, разгоняя толпы людей по домам. Офицеры зычными голосами приказывали всем разойтись, запереться где-нибудь и, в идеале, держать оружие под рукой. Толпы нехотя расходились.

Когда мы уже видели стены резиденции отряда Холодных Сердец, дорога вывела нас на небольшой пригорок, что, в каком-то смысле, было вовремя. На наших глазах на окраинах города вспух огромный взрыв, а спустя пару секунд до нас долетел и звук взрыва.

— Духи Дна, да там же запасной арсенал! – изумился пробегавший рядом с нами молодой полицейский. Его коллега постарше ткнул его кулаком в плечо и прикрикнул:

— Не время рассусоливать! Всех надо загнать по домам! Шевели ногами! Эй, вы! Да, с мелким пацаном. Немедленно домой. Скоро тут будет Тысяча. О столицу наемников они, конечно, зубы обломают, но все же двигайте домой. И побыстрее. Если есть оружие, лучше держать его при себе.

— Да, господин офицер, – коротко кивнул Эдвин.

И мы двинули дальше, к Холодным Сердцам.

Резиденция отряда встретила нас несколько неприветливо. Плюсом было то, что перед воротами охраны не было. Минусы же… Высокая каменная стена, любезно Отмороженными заштукатуренная, чтобы было сложнее перелезть. Поверху пущена самая настоящая колючая проволока, плюс горящие над стеной золотые огоньки показывали, что наемники не постеснялись заказать у какой-то ведьмы охранные чары.

Хорошо, что на разведку мы ходили, а потому к стене были готовы. Но вот огоньки неприятно бы нас удивили, не будь у нас в отряде ведьмы. Мы обошли стену, углубившись в переулочек, откуда нас было меньше заметно. Лира за пару минут убедила два огонька погаснуть и лететь в Завихрения отдыхать, а Эдвин достал припасенную веревку с небольшим свинцовым грузиком.

Он перекинул ее через стенку, а Лира в полете наложила на специально подготовленный грузик проклятье тяжелого веса. Теперь кусочек свинца размером с кулак весил как большая пассажирская карета, то есть порядка тонны. Как и ожидалось, проклятый ведьмой грузик сменил параболическую траекторию на линейную и, бухнув об землю, упал на той стороне.

Первым через стену перелез Эдвин. Там он с помощью кинжала разрезал проволоку и отогнул ее в сторону, чтобы мы могли беспрепятственно пролезть дальше, что мы минутой спустя и провернули.

Первая часть плана была реализована. Осталось самое трудное – найти собрание командования, всех вежливо уговорить отдать жизнь ради высшего блага, а потом так же незаметно покинуть это место.

Благодаря сложному, комплексному проклятью Лиры мы знали внутреннее устройство резиденции – в течение этой недели Лира купила на рынке орлиный глаз, заточила в него дикого духа, а потом прокляла себя с помощью этого глаза. Как результат, глазик полдня летал над городом на силе духа, а сама девушка сидела в кресле и наблюдала все то, что видит глаз. К сожалению, Лире не получилось завести глаз в внутренние помещения, а то все было бы намного проще. Однако, планом резиденции мы разжились.

Она была устроена довольно просто – два здания казарм, трехэтажный особняк командования и с полдесятка разных хозяйственных помещений, от арсенала и кухни до собственной алхимической лаборатории. Также мы высчитали примерный путь местных патрулей, так что знали, где стоит ходить, а где не стоит.

Прокравшись за конюшней, мы перебежали открытый участок и проникли в лабораторию. Эдвин был готов к схватке, но миновало – сейчас лаборатория была пуста. Несколько варочных стоек, стена с перегонным аппаратом, пара столов, уставленных разными склянками и пробирками, сушащиеся под потолком пучки трав – все это я прекрасно помнил еще по каморке Лиры в поместье. Хотелось бы, конечно, дополнительно нагадить Отмороженным в кашу, но были помехи. Казалось, вот же они, два застекленных шкафа с рядами зелий и эликсиров, заперты на какой-то крошечный замочек, который даже у меня не вызовет проблем сломать, однако же, как заверила нас ведьма, на шкафах сложное проклятье, которое допускает только некоторых офицеров. Если кто-то, не имеющий специальной метки, попробует открыть шкаф, то его, скорее всего, испепелит. То есть, не обязательно конкретно испепелит, но неприятные последствия будут иметь точно такой же калибр. И снимать проклятье сейчас не было ни времени, ни материалов.

Подавив фантазии о том, как я засыпаю в пробирки с боевыми наркотиками комочки жабьего кала, я двинулся вслед за остальными.

Мы вылезли через окно и прокрались прямо к особняку. Залезть в него через такое же окно было делом техники. Дело, конечно, могло бы осложниться тем, что запоры были с внутренней стороны, но не тогда, когда в команде есть шумовик. Эдвин прямо пальцем вырезал из окна кусок стекляшки, просунул руку, отвернул запор, открыл окно. Мы все влезли внутрь, и Эдвин благоразумно закрыл за собой створку.

В коридоре первого этажа было тихо. Горели электрические лампы, пол устилал голубой ковер, шагов не было слышно – тут уже все полагались на мои чуткие уши. А чтобы и самому быть уверенным, я стянул с головы берет, пряднул вышеозначенными конечностями (я регулярно «отлеживал» их под тесным беретом), вынул из небольшой тканевой сумочки на поясе пробирочку с ярко-синим эликсиром и махом его заглотил. По пищеводу прокатилась струя огня – тут тебе не вино, котик, а девяностопроцентный спирт, причем с травами и как следует накачанный волшебством.

Результат не заставил себя ждать – первым обострился нюх, потом окружающие меня предметы приобрели необычайную резкость и четкость, ну а потом, конечно, пришел и черед слуха. Мгновение на приспособление к таким изменениям, и вот, я уже могу сначала услышать, а потом и разглядеть маленького тараканчика, пробегающего по ковру в двадцати метрах от меня.

Полезное зелье. Вот только теперь для меня свет слишком яркий и режет глаза, к тому же так и хочется попросить Лиру перестать оглушительно сопеть мне прямо в ухо. Ну и что, что она стоит в двух метрах. Все равно громко.

Ведомые наитием и моими обостренными чувствами, мы двинулись вдоль по коридору. Мы точно не знали, где находится сбор командования, однако точно знаем, что на втором этаже – когда мы выдвинулись на место всем нашим червивым маскарадом, то наткнулись на спешащих по своим делам Отмороженных. Нам даже не пришлось участвовать – Ранф сам за пару минут вытащил из оставшегося в живых офицера все нужные сведения. К сожалению, тот умер от кровопотери раньше, чем успел нарисовать план особняка, но и знание нужного этажа – уже то, с чем можно работать.

Мы добрались до ближайшей лестницы. Я внимательно слушал окружение, и ничьих шагов, кроме наших, не слышал. Остановившись у подножия лестницы, я попросил всех задержать дыхание и внимательно прислушался. Дыхания слышно не было, так что в слепой зоне тоже никого нет.

Мы поднялись сразу после того, как Лира прокляла лестницу – дух звука из Завихрений за листочек мокролистника с радостью согласился съесть любой скрип или шум, который мы бы издали.

Наверху мы снова очутились в коридоре, и тут, для разнообразия, уже были двери. Тут начал работать Эдвин – он прислонял рукоять резонатора к дверям, пускал ультразвук, а пальцами, лежащими на лезвии, ловил отзвуки. Как сонар. Конечно, я уже видел, что волшебник мог вытворять такое и без резонатора, однако, думаю, его звонкие щелчки языком непременно услышали бы. Так что работали мы очень и очень тихо.

Пока мы шли, я вспомнил очень важную деталь, о которой чуть не забыл. Из той же сумки с индивидуальной укладкой я вытащил желтый леденечик и начал тихонько его рассасывать. Леденечик тоже был с девяностопроцентным спиртом. Это был эликсир, продлевающий действие моего проклятья. Решил его съесть сейчас, чтобы потом не думать.

Но, как известно, у нас никогда и ничего не могло пойти точно по плану.

Мы обследовали весь коридор и, не найдя нужной двери, завернули за угол. Предварительно я снова прислушался – ни шагов, ни дыхания, однако на периферии, очень тихо, слышались приглушенные голоса. Возможно, где-то за дверями была наша цель.

Я подал знак «безопасно», и мы дружно завернули за угол.

Я все гадал, почему нигде в таком большом особняке нет стражи, патрульных, да хоть пары каких-то идиотов у дверей комнаты с очередной бесценной реликвией отряда. А разгадка-то проста. Стража им не нужна.

У одной из дверей, буквально в десяти метрах от нас, стоял человекоподобный автоматон. Ростом выше меня, корпус из характерной синеватой древесины Лайун, дополнительно укреплен металлическими вставками. На голове – угрожающе выглядящий шипованный шлем. В одну конечность встроен дробовик, в другую – изогнутое лезвие.

Как не заметил? А автоматонам не обязательно шевелиться и дышать. Даже если бы я максимально напряг слух, чтобы уловить чье-то сердцебиение, то и тут получил бы провал.

Об автоматонах нас никто не предупреждал. И к его появлению мы готовы не были, по крайней мере морально.

А вот тупая маготронная деревяшка была готова к абсолютно любой потасовке. Голова машины резко повернулась в нашу сторону, еще мгновение, и автоматон повернулся и корпусом. Дуло крупнокалиберного дробовика направилось в нашу сторону.

Эдвин рванул вперед и выставил навстречу стволу раскрытую ладонь. Меньше мгновения – и воздух перед нами исказился, меняя перспективу – волшебник выставил звуковой щит. Тут же я понял, что мне надо сделать в первую очередь.

Я рванул с пояса антидот к эликсиру в тот же миг, когда грянул выстрел. Крупные кубические дробинки обогнули щит и изрешетили стены, разорвали ковер и расколотили все окна между нами и долбаной машиной.

Эдвин прозорливо не стал снимать щит. Дробовик, пусть и одноствольный, оказался многозарядным, и пока я пил антидот, автоматон успел выстрелить еще два раза. После этого он без каких-либо лишних движений рванул в нашу сторону.

Тут Эд снял щит и перехватил резонатор поудобнее. Автоматон замахнулся своим метровым клинком, и тут грянул очередной выстрел – Лира выхватила револьвер. Пуля пришлась точно в руку машины, и она потеряла баланс. Волшебник ринулся вперед и единственный раз взмахнул пищащим клинком.

Автоматон, не замедляя движения, развалился на две части, рассеченный по диагонали. Между частями проскочила искра – маготроника тщетно старалась реанимировать автоматона. Мы же рванули дальше – теперь счет времени шел на минуты, если не на секунды. Даже если у автоматона не было системы поднятия тревоги, выстрел из дробовика немаленького калибра точно услышали все.

Эдвин выставил перед собой такой же звуковой щит и пинком вышиб дверь, которую охранял автоматон. Я проскользнул сразу же за ним. Лира отстала – она вынула из своеобразного кожаного патронташа на груди ингалятор с духом и делала вдох, готовясь к любым проблемам.

В комнате за большим круглым столом сидело семь человек. Все в кожаных форменных костюмах Холодных Сердец, сверху наброшены меховые куртки с разнообразными знаками отличия.

Несмотря на то, что это должны были быть типичные штабные офицеры, в щит Эда вонзилось по меньшей мере шесть пуль.

Я выглянул из-за спины волшебника, за секунду окинул всех взглядом, злобно ругнулся под нос и выставил вперед обе руки с открытыми ладонями. Меньше мгновения на подготовку, и из обеих рук тугой струей выплеснулось расплавленное железо.

Вьюжники – не самые удачные противники для меня, говаривал мне Эд, когда мы с ним обсуждали возможную тактику действий инферналиста в разных ситуациях и с разными противниками. Вот сейчас я мог воочию убедиться в этом.

Четверо ближайших ко мне не смогли никак отреагировать, и сверкающая струя облила их. Умерли они моментально. Двое успели вскинуть руки и пустить перед собой волну холода. Струя добралась до них уже в виде отдельных кусков еще горячего металла. Они отделались ушибами и слабыми ожогами, как максимум – переломами.

А еще один ловкач, как-то неестественно изгибаясь, совершил сальто с места и перепрыгнул в дальнюю сторону комнаты. Сжав руку, он выбросил кулак в мою сторону, будто бы пытаясь меня ударить.

Его рука на высоте взмаха удлинилась, пролетела эдакой макарониной через всю комнату, и кулак чувствительно врезался мне в скулу. Меня отбросило, я стукнулся спиной о дверной косяк и тут же прекратил подачу железа, чтобы случайно не зацепить Эда.

Но ему не нужна была моя помощь. Он опустил щит, перехватил ударившую меня с пяти метров руку и одним взмахом перерубил ее. Странный волшебник завыл на высокой ноте.

Из-за моей спины раздались три выстрела – Лира. Один из оставшихся офицеров упал навзничь, а другой сумел увернуться от пули.

Эдвин бросился вперед. Оставшийся целым и невредимым офицер поднял руку, словно бы пытаясь остановить резонатор Эда. Не помогло.

Я же выпустил очередь искр по растяжимому волшебнику. Удивительно, но все искры отпружинили от его тела и изрешетили потолок и стены, чуть не снеся Эду голову.

— Я сам! – крикнул сонитист и свободной рукой вынул из-за пазухи красный свисток.

Глаза Отмороженного округлились, и он тут же присел, намереваясь прыгнуть в сторону окна. Учитывая его резиновость, не думаю, что ему бы что-то повредило.

Вот только он присел, и я отчетливо увидел, как сжалось его резиновое тело, чтобы дать ему дополнительный толчок.

Эд свистнул. Раздался хруст костей, и тут же пронзительный вопль.

Сонитист вытащил револьвер и за один выстрел прикончил бедную реинкарнацию Луффи в этом мире.

— Уходим! Все сделано, чудесник мертв! – скомандовал волшебник. А, так это был чудесник…

— Не все! – возразил я, – Силестина тут не было.

— Че за Силестин? – поинтересовался Эд.

— Глава Отмороженных, – пояснила Лира. Сама девушка изменилась – уши удлинились и заострились, что делало ее во-первых похожей на эльфа, а во-вторых очень милой. Черт, Джаспер, соберись.

— Тогда ищем его. И в темпе!

Мы выскочили обратно в коридор, и я лишь благодаря везению и кошачьим рефлексам увернулся от мелькнувшего мимо моего носа голубого росчерка.

Эд тут же схватил меня за плечо и втащил обратно в комнату. Сам же выставил наружу полированное лезвие резонатора.

— Плохо дело, там трое наемников. С луками.

— Ну луки не револьверы. Поставишь щит? – предложил я.

— Хрен там, – покачал головой Эд. – У них есть луки, а вот стрел они не носят. Создают волшебством, на месте. Чрезвычайно мощные роговые луки, с их стрелами… Да Отмороженные стены иногда навылет пробивают. Щит тут не подмога.

— Готово, – вдруг сказала Лира. Мы обернулись. В ее руках заканчивал тлеть договор.

— И что там было? – поинтересовался Эд.

— Я превратила воздух в определенной области в яд. Бегом на третий этаж! Вьюжникам не будет сильно трудно разогнать яд ветром.

И мы побежали.

В дальнем конце коридора реально лежало несколько посиневших трупов, все еще сжимающих свои ростовые луки.

Мы же двинулись в другую сторону – там была лестница на третий этаж. Едва мы смогли взбежать по ней, как сзади раздались первые выстрелы, а какой-то нетерпеливый стражник выпустил стрелу в лестницу.

Снаряд, целиком из голубого непрозрачного льда, длиной порядка семидесяти сантиметров, по оперение ушел в деревянную лестницу. Да, щиты тут действительно не помогут.

Однако, Отмороженные, будучи даже безумцами, дураками не были. Сразу же, как мы поднялись, мы увидели окна и поняли, что мы в заднице.

Отмороженные же летают.

Вот такой летучий наемник, держащийся в воздух за счет пропускаемой по особой разгрузке Мощи, целился в нас из лука.

Эд схватил нас обоих за плечи и рванул в сторону ближайшей двери. Крикнул «прости!». И метнул меня вперед, выбивая дверь моей драгоценной спиной.

От удара, смешанного со звуком револьверного выстрела, меня оглушило. Прежде чем я успел встать, рука Эда снова оттащила меня, теперь уже в сторону от дверного проема.

Я повертел головой. Удача была не на нашей стороне. Мы попали в какую-то полутемную кладовку, в которой пылились разные ящики, а по стенам было развешано странное оружие. Видимо, офицерский арсенал.

— Эдвин, проклятье, это было реально необходимо? И кто стрелял? – проворчал я, потирая ушибленную спину.

— Я стреляла, сняла того летуна. Великие Духи, Эдвин! – вскричала Лира.

И кричать было от чего. Небольшая, буквально сантиметров тридцать, стрела торчала из бедра Эда. Но тот не смотрел на рану. Он смотрел куда-то на стену круглыми глазами.

Я проследил за взглядом. На стене висел вороненый металлический кофр от чего-то, напоминающего потолстевшую скрипку.

— Эд, ты в норме?

— Да я, мать его, никогда не был настолько в норме! – внезапно расхохотался Эд.

Он встал, одним движением выдернул стрелу и пустил по телу Мощь гармонии. Штанина тут же перестала намокать от крови. Эд спрятал резонатор.

Волшебник подошел и снял со стены кофр.

— И что это? – спросил я, уже подозревая, каким будет ответ.

— Это мой Костер, мать их так! Что он тут делает?! Ну да хрен с ним! – на лицо Эда было больно смотреть, настолько он светился от счастья.

Я заметил, что кофр был немного странной формы. Его можно было бы счесть чехлом от гитары, но гриф был короче, и сам он выполнен из черного металла. Из вершины чехла торчала ничем не защищенная вершина грифа инструмента, почему-то сделанная в форме рукояти.

Эдвин сжал рукоять и вынул из кофра меч.

Это был широкий, обоюдоострый и, что немаловажно, бронзовый меч, из которого будто вынули сердцевину. Будто бронзовая рамка в форме меча, с приделанной рукоятью. В середине меча, вплавленные в рамку и прикреплявшиеся к рукояти, были струны.

Внезапно меча словно ожил. Струны начали извиваться, а рамка мелко-мелко дрожать. Мы с Лирой синхронно поморщились от кошмарных звуков какофонии, заструившейся по мечу.

Хохотнув, Эд всадил меч в стену, будто горячий нож в масло. Отпустил рукоять – меч тут же медленно заскользил к полу, прорезая себе путь за счет ирреальной остроты.

Эд же нахал пару малозаметных выступов, и сначала из кофра вылезла деревянная рукоять, а потом, с громким щелчком, огромное широкое лезвие. Пропустив какофонию и по этому лезвию и взяв его, как еще один, сюрреалистично массивный меч, Эд выдернул первый из стены и захохотал.

— Теперь у нас не будет никаких проблем! Просто держитесь! Как там было… УЗРИТЕ БУРЮ, ДАЙТЕ МНЕ ШУМА! ВАШ НЕ СЛЫШЕН КРИК!!!