Охотники Горелых земель 2

Глава 19. Полет

Ранф сидел, опустив голову, и смотрел в никуда. Фелиция с беспокойством смотрела на него. Рядом сидел и морщился Базиль – его раны были не настолько серьезными, и Ранф ограничился червем-госпиталем. Мы с Лирой просто молча следили за ситуацией.

В это самое время в соседней комнате Эдвин и Гиз боролись за жизнь Артуро. Афина ждала своей очереди – ее раны были не такими обширными.

Напряжение росло до одного момента. Встрепенувшись, Ранф саданул кулаком по столу с такой силой, что расщепил столешницу.

— Проклятье! – крикнул он в ярости.

— Вы не справляетесь? – холодно спросила Фелиция.

— Их много. Их чересчур много, – тихо ответил Ранф, потирая совершенно не пострадавшую руку. – Я даже не думал, что они смогут набрать столько бойцов. Причем не только червивых, но и бойцов других доменов. Каждый день они захватывают до пяти городов. На каждый город выделяется до трёх сотен культистов, до сотни гвардейцев, часто в бой идут Белые сердца. Нас просто не хватает. Мы выдерживаем до трёх боёв за сутки, но каждый день… Агенты начинают совершать ошибки. Базиль, поднимай рубаху.

Коршун послушно поднял одежду. Сразу же из него полез белесый червь. Ранф бережно подхватил его, дождался, пока тот выберется полностью, и спрятал куда-то в рукав. Очевидно, что оттуда "госпиталь" полезет в внутреннюю тьму Ранфа.

— И мы проигрываем, – продолжил вермиалист. – Мы теряем Красные княжества.

— А что вообще происходит? – с тревогой спросила Лира.

— Тысяча Глаз накопила достаточно сил, чтобы основать свое государство, – ответил за Ранфа Базиль. – Стратегически правильное решение. Красные княжества разобщены, при этом Белая долина в целом – место, которое удобнее всего оборонять. Горные гряды отделяют ее от Драконьих королевств и Горелых земель, а обилие рек и плодородная почва позволяют не бояться голода. Поэтому Освальд, глава Тысячи, нацелился именно на эту часть мира.

— А чем для вас так важна Страна Рек? – спросил я.

— Нам важна не Страна Рек, – качнул головой Ранф. – Это моя родина, это прекраснейший край, но даже если тут случится новая революция, я ничего не скажу. Но теперь это место грозится подчинить себе Тысяча. Тут будет основано первое в истории государство вермиалистов. Где они не будут просто признаны, а будут хозяевами. Именно это я и не хочу допустить. Именно поэтому я и откололся от Тысячи.

— Откололся… От Тысячи Глаз? – потрясённо прошептала Лира.

— Да. Именно потому, что действия Освальда чересчур радикальны. Он хочет создать государство. Для этого он до основания разрушит строй Красных Княжеств. Они прекратят свое существование, а на их месте родится страна Освальда. И это место станет самым главным врагом всего просвещенного мира. Разразится война, сначала страшная и кровавая, потом долгая, затяжная. И это будет длиться десятилетиями. Естественно, больше ни о каком признании вермиалистов не будет идти и речи.

— А твоя цель? – прямо спросил я.

— Действовать мягче. Да, дольше, да, сопряжено с риском. Но мы решаем проблемы многих государств, у нас в друзьях много чиновников, князей. О истинной сути нашей группы даже знает один Дракон. Мы хотим добиться мирного признания. Понимания того, что вермиалисты – точно такие же люди, как и все. И сейчас получается так, что либо Освальд осуществляет свои цели, либо мы получаем шанс серьезно приблизиться к нашей победе.

— И этот сукин сын, – подал голос Базиль, – Просто давит нам мясом. Мы можем отразить нападение на город. Но один, максимум два раза за день. И то не каждый. А Тысяча каждый день атакует до пяти раз. Нас просто не хватает.

Воцарилось молчание.

Внезапно в комнату вошёл Эдвин, сразу за ним Гиз. Все уставшие, окровавленные, но спокойные.

— Оба будут жить, – кивнул волшебник Ранфу.

— Спасибо.

— Чем можем… – тяжко вздохнул Эд.

— В любом случае, Санго станет переломной точкой в войне, – Базиль откинулся на спинку дивана.

— Это почему? – нахмурилась Лира.

— Все просто, – ответила, неожиданно, Фелиция. – Санго – эпицентр паутины, сплетенной Ранфом. Сюда сходятся все нити, которые он заботливо выстраивал по всем Княжествам. Сколько тут у тебя процентов доверенных людей из правительства?

— Семьдесят процентов, – буркнул Ранф.

— Семь из десяти чиновников Санго подчинены Червивому Яблоку. Если Ранф потеряет Санго, то потеряет и все княжества разом.

— Праздник Середины Зимы через полторы недели, – сказал Ранф. – Через полторы недели все решится. Или мы получим шанс отыграться, или окончательно потеряем Княжества как базу Червивого Яблока и откатим наш прогресс на десяток лет.

Чтобы хоть как-то придти в себя после таких новостей, мы с Лирой все же полетели на охоту. Однако, ничего не клеилось.

Сначала мы просто не могли ничего найти. Было такое чувство, что Горелоземье просто вымерло.

Потом мы обнаружили стайку продрогших лавовых ящеров из Инферно. Обычно убийственно меткая Лира в этот раз высадила весь магазин в толпу, толком ни в кого ни попав.

— Лира, может, сегодня просто посидим где-нибудь? – предложил я, глядя, как ведьмочка поскрипывает зубами, заряжая в винтовку новую кассету патронов.

— Думаешь? – хмуро отозвалась она, провожая глазами стадо убегающих лавовых ящеров.

— Однозначно. У меня сегодня тоже нет такого настроения на охоту.

Лира цыкнула языком, отложила винтовку. Сев, она взялась за руль и сняла карету с стопа. И вдруг застыла, явно что-то обдумывая.

Через полминуты она широко и немного зло улыбнулась, и… Вытащила из-под сиденья ремень безопасности.

Я похолодел настолько, что даже рефлекторно начал прогрев. Лира никогда не вытаскивала ремень безопасности. Я рыбкой нырнул под сиденье и судорожно начал искать свой ремень, что было не так уж и просто в кошачьей форме.

Тем временем Лира пристегнулась, отрегулировала ремень по себе и начала копаться в своей сумке. Я тем временем вытащил свой ремень, сел обратно на сиденье и лихорадочно соображал, как бы мне закрепиться.

Точно в тот момент, когда я все же примотал себя к спинке сиденья, Лира достала из сумки две вещи: очки-авиаторы и темно-зеленый изумруд. Я икнул от ужаса.

— Лира-Лира-Лира, а ты не-не торопишься? Какие изумруды, Лира? Это же гарант призыва духа бурь из Вьюги…

— А по-твоему, чего я добиваюсь? – с мягкой улыбкой спросила Лира, надевая очки. Следующим движением она закинула изумруд в лючок топливоприемника.

Я выругался.

Лира крутанула ручку. Обычно, чтобы найти голодного духа ветра, требовалось три-четыре оборота. Сейчас Лира провернула ручку на девяносто градусов, и раздался звук колокольчика.

Мы рванули с места абсолютно беззвучно. Буквально за мгновение небо и иссохшие травы Горелых земель превратились в два больших смазанных пятна – беловато-голубое и зелено-желтое. Меня вжало в кресло, и единственное, что я слышал, это скрип продавливаемой мною кожи обивки. Лира же наклонилась вперёд, ее пальцы до мраморной белизны вцепились в рукоять управления. Очки она надела с четким пониманием того, что даже маготронная защита от ветра не сможет защитить нас от такого давления воздуха. По всей кабине гулял ветер – игрался волосами девушки, подкидывал мелкий мусор, пытался вытащить из-под сиденья багаж.

Спустя минуту я наконец сумел побороть силу инерции и приподняться в кресле для того, чтобы посмотреть нам вслед. Выглянув, я убедился в своих подозрениях.

Мы с Лирой преодолели звуковой барьер. Наш полет вызывал такое воздушное давление, что наш полет отследить было проще простого – просто иди по широкой полосе вмятой в землю травы.

— Ли-и-ира!

Девушка не ответила – она была полностью поглощена скоростью полета. Вроде вот нормальная девушка, а в глубине души такая маньячка…

— Ну Ли-ира! Ты меня слы-ыши-и-ишь?

Я заметил, что ее глаза под авиационными очками слезились. Но их разве не делают для того, чтобы защитить глаза?

Мне оставалось только связать два и два, а потом решить, что делать. И второго варианта я, в общем-то, не видел.

Скрепя сердце и умирая от ужаса, я распутался из ремня, и, ежесекундно борясь с инерцией, подлез на коленки к Лире. Там я улёгся, будто ни в чем не бывало.

Лира ожила – наклонилась ещё сильнее, и дернула вниз особую шторку, открывавшую застекленное окошко. Мне открылся прекрасный вид на наш путь. Он лежал прямо к Язве. Потом девушка распрямились, откинулась на спинку кресла, одну руку расположила на рукояти управления, а другой начала поглаживать меня по голове.

Трудно сказать, сколько мы так летели. Сначала я немного боялся, но потом как-то расслабился, а потом просто кайфовал. Другое слово трудно найти.

Вечернее солнце чуть сбоку справа. Прохладный ветер щекочет кожу. Впереди смазанными пятнами проносятся бескрайние степи Горелых земель, с редкими вкраплениями жиденьких рощиц. Ты, котик, лежишь на коленях любимой хозяйки, пока она тебя гладит

Вы молчите, но вам комфортно. Сказка. Ветчины только не хватает.

Мы летели, пока не села батарейка. Мы начали постепенно замедляться, и в какой-то момент звук догнал нас, и наш беззвучный полет превратился в ревущее нечто. Большая часть очарования поездки тут же улетучилась. Нахмурившись, Лира и сама сбросила скорость.

К этому моменту мы уже находились в Приливной зоне Горелоземья, в руинах какого-то гуррского города, поглощенного цветущей даже в середине зимы зеленью. Город был расположен на исполинском высоком обрыве, по которому текла река. Естественно, на самом обрыве река превращалась в длинный водопад.

Мы приземлились на одной из редких полянок возле самого водопада. Молча вышли – Лира первая, а я чуть следом, потому что перекидывался и переодевался, ещё и прихватил корзинку с едой. Пальто и кофты остались в карете. Удивительное явление – был уже закат, да и на дворе стояла зима, но солнце жарило по-летнему: в Приливной зоне Горелоземья из-за перенасыщенности элементальной энергией царило вечное лето. Что меня, как лысого котика, более чем устраивало.

Подойдя к обрыву, мы обнаружили, что это было довольно популярное место – склоны были укреплены каменной стеной, был спуск вниз, перед которым даже стояла будочка кассира. Видимо, там было что-то красивое.

Лира застыла, словно во сне. Похоже, что ее молчаливая истерика кончилась, и теперь она была полностью опустошена.

Я собрался с духом и, взяв ее за руку, повел к будочке кассира. Путь нам преградили деревянные, рассохшиеся воротца. Хватило небольшого импульса низкоэнергетического жара, чтобы полностью развалить их.

Мы шли вниз. Ветхие желтоватые камни, которые образовывали стенку и лестницу, довольно быстро побеждались вездесущей жизнелюбивой травой. Совсем рядом шумел водопад.

Наконец, лестница привела нас к уступу на обрыве, который творческие гурры переделали в прекрасную беседку с великолепным видом на водопад. Когда-то давно это было белоснежное строение с ажурными стенами и цветными витражами окон, с алой черепицей и удобными диванчиками для отдыха. Теперь же… Часть стенок обвалилась, черепица облетела, окошки щерились ртом с выбитыми зубами, а диванчики рассохлись, развалились и покрылись мхом. Но сила волшебства, царящей в этих землях, была сильнее любой вещи, сделанной людьми – по окраинам беседки огромный куст роз пробил камни пола, да и те полностью скрылись из вида под густым слоем зелёной травы. Именно поэтому беседка выглядела не как руина, а как прекрасная иллюстрация к сказке, причем ещё и пахнущая розой.

Мы не стали долго рассматривать красоты, а прошли в беседку и расположились биваком прямо в середине беседки. Оставив прилегшую на травку Лиру, я снова поднялся, набрал в охапку каких-то высохших палочек-веточек, вернулся и развел огонь.

Лира все ещё лежала на траве и смотрела на темнеющее небо в пролом в потолке, так что обедо-ужином занялся я. Просто пожарил ветчины, чуток подрумянил хлеб (не на костре, а выдыхая жар), и, соорудив сэндвичи с ветчиной, сыром и местными сиреневыми помидорками, вручил один Лире. Та, почуяв приятный аромат, наконец очнулась, села, отряхнула руки и принялась за еду.

Мы ели молча, тихо. Треск валежника в костре и шум водопада создавали весьма комфортную атмосферу. Но еды никогда не хватает надолго…

— Лир.

— А?

— Что это была за истерика?

— Я устала от такой жизни с потрясениями. Надоело себя обманывать. Это не весело. И вообще, Джас… Больше года назад знаешь что было? Выпускница университета, дипломированная ведьма, ехала к бабушке проходить практику. И что с тех пор случилось? То мы едва сводили концы с концами, то вляпались в какую-то историю с Тысячей Глаз, будь они трижды прокляты, то пережили беспорядки в городе, то бежали из Бравии, моей родины, то тут что-то началось… Я уже ничего не понимаю, что происходит. Все стало слишком серьёзным.

Девушка обняла колени и уставилась в огонь. По ее щекам текли слезы.

— Лира, мы со всем разберемся.

— Я так не думаю, Джаспер. Слишком все серьезно. Мы в эпицентре революции в Красных Княжествах. На нас идут сотни культистов Тысячи Глаз, да и тот факт, что некогда там состоял Ранф… Это ужасает.

— На самом деле вермиалистов можно понять. Разве нет?

Лира понурилась, а потом кивнула. Я продолжил:

— Это не оправдывает поступки Тысячи, но тем не менее, их поведение имеет определенный смысл. Да и потом, мы не будем защищать Санго в одиночку.

— В смысле?

— Ранф молодец, у него агенты и выворотни. А у нас есть полезные знакомства. А у тех тоже есть знакомства.

— Поясни?

— Стальные рога, – улыбнулся я. – Я думаю, мы должны дать им информацию о происходящем. Ну и они обязательно поделятся этим с своими коллегами из дружественных отрядов.

— Хм, – ведьмочка задумалась. – А это может сработать.

— А то. Да и потом. Если бы у тебя была спокойная, плавная практика, достигла бы ты таких вершин в ведьмовстве и алхимии?

— Ну, нет…

— Вот тебе и ответ. Все эти испытания похожи на удар молотом, когда ты лежишь на наковальне. Это тяжело. Но это укрепляет тебя. Вот только представь, смогла бы эта твоя выпускница сделать проклятье оборотня?

— Не думаю, – робкая улыбка появилась на лице девушки.

— Ты сильна, да и я не слабак. Главное, верь в нас. Уж один город Червивое Яблоко точно отстоит.

Внезапно Лира придвинулась ближе, развернулась и легла головой мне на бедра. Я замер.

— Я все ещё не совсем расслабилась, – заявила девушка. – Мне нужно многое обдумать. Но, думаю, лучик надежды у меня появился.

Я неосознанно провел рукой по кудряшкам ведьмы. Она блаженно зажмурилась.

Когда луна поднялась на небеса, она застала меня с Лирой, уснувшей от утомления у меня на коленях. Я же, с пустым разумом, созерцал огонь, иногда подкидывая в него дровишек, а другой рукой гладил девушку по голове.

Ночью я разбудил Лиру. Все же нехорошо спать в руинах города, без спальников и духов-сторожей. Так что мы вернулись в поместье с помощью Маяка. Гиз, представлявшая собой встречающую комиссию, немного отчитала нас, но быстро отстала. Лира ушла в ванную, а я..

Я зашёл в подвал, спустился по лестнице и постучал в раскалённую дверь котла. Урона мне это не нанесло – слишком хорошо я был натренирован.

Спустя полминуты дверь котла отворилась, и наружу вылез Гальза.

— Чем обязан, кот?

— Напомни мне, что ты там хотел за гара "пространство"?