Охотники Горелых земель 2

Глава 9. Предел Амадея

Собственно, так и начались мои трудовые, я б даже сказал «ударные», будни.

Утро начиналось с помывки и легкого завтрака. Потом Гиз делала моим бренным тельцем грядки на газоне заднего двора. Тут, конечно, ради художественного момента я существенно преувеличил – почти сразу мы стали сражаться практически на равных. Гиз, конечно, лучше понимала возможности своего тела, а ее волшебство было более разноплановым, способным как к обороне, так и к нападению. Я же не мог так сильно полагаться на защитные свойства собственного волшебства. Собственно, из защитных эффектов у меня был лишь плотный огонь, по которому удары перчаток Гиз соскальзывали с моего тела, на нанося весь урон.

Дальше по планам было одно из двух – либо поездка на охоту в компании Лиры и Дамиана, либо свободное домашнее время, которое я посвящал или чтению книг, или времяпрепровождению с Лирой. То есть, девушка варила зелья и эликсиры, а я по мере сил, роста и знаний старался ей помогать – подавал склянки и связки ингредиентов, следил за температурой котла, разливал готовый продукт по скляночкам и клеил на них маркировку.

Читал же я то, что попадалось под руку и сумело меня заинтересовать. Насколько я понял, понятие «романа» в этом мире находилось еще в довольно-таки зачаточном состоянии, по сравнению с моим старым миром. Не то чтобы их совсем не было, приключенческих и дамских романов, но проблема была в том, что их не было в домашней библиотеке Фелиции. Огромное количество разнообразных трактатов по волшебству, алхимические альбомы, журналы Гиз про последние достижения маготроники – этого навалом. Собственно, это я и читал. Удивительно, но даже подобное, зачастую не самое веселое чтиво, приносило ощутимую пользу.

Благодаря альбомам и трактатам алхимиков, я начал больше разбираться во всех хитросплетениях профессии Лиры и даже начал получать определенное удовольствие. Все же приятно, когда в начале работы перед тобой стоит миска с жиром и пучок трав, а на выходе ты получаешь мазь, которая может затянуть большие ссадины дня за три.

Я начал задавать куда меньше вопросов про историю окружающего меня мира и его обычаи. Я прочитал объемную монографию по Летней войне и Битве Девятнадцати королей, солидный двухтомник по новейшей истории Драконьих княжеств, книгу из личных записок путешественника по Стране рек (что меня надолго захватило), и множество других, менее интересных, исторических трудов.

Но самую большую пользу принесли гримуары волшебников. В каждой, весьма хитро озаглавленной, книге находились советы по освоению основ волшебства того или иного домена, а также в изобилии приводились многочисленные эффекты, которые волшебник мог делать. Тут тоже прослеживалась тенденция к упрощению – если в старинных книгах было множество фраз на туур, языке духов, то в новых изданиях их заменили длинные матемагические формулы с подробным объяснением всех переменных. Ценность книг была в том, что я теперь знал, на что способны волшебники других доменов, и многие сюрпризы Гиз переставали быть таковыми. Видели бы вы ее лицо, когда она в очередной раз захватила меня своим коронным приемом с нулевой гравитацией, а я из него вывернулся и неслабо прописал ей в печень.

Стоит еще отметить, что меня не зацепили журналы с новостями маготроники. Читать про огромные, состоящие из перфокарт и лампочек приборы было занимательно, но совершенно не интересно. Маготроника – не мое.

Также пару раз в неделю я выбирался из дома в ночь, броди по трущобам, порту, пригороду – искал приключению на свое подхвостье. Слава Сонму Духов, частенько их находил. Драки со шпаной, а несколько раз и с более серьезными ребятами, приносили свои плоды. На таких схватках я в первую очередь оттачивал свой стиль боя, а во вторую очередь учился разделять внимание на нескольких противниках, следить за их действиями. Пару раз меня серьезно колошматили, но, тем не менее, верх неизменно одерживал я. Я не грабил их, не убивал и по возможности не калечил. Просто одно дело схватка на кулаках, а вот когда достают кинжалы и, ровно один раз, огнестрел – тут уже серьезно. Обычно ломал пальцы, не больше.

И ровно два раза в неделю, ближе к вечеру, меня выхватывал Ранф.

В первый раз он внезапно появился из-за камня прямо посередине охоты на снегороя, забредшего в наш негостеприимный, жаркий мир прямиком из Вьюги. Ожидаемо, Ранф чуть не схлопотал пулю, но ничуть этому не огорчился. Он честно объяснил Лире, что тоже будет меня тренировать, схватил меня в охапку (что было не очень сложно – я был котиком) и упал за камень. Я тогда зажмурился, потому что ожидал, что сейчас мы больно ткнемся головами об этот валун, но мы прошли через тень, как через тонкую липкую мембрану.

Мы оказались в месте, где свет был рассеянным и серым, где воздух был густым как ликёр, где не было ни пола, ни потолка – лишь бездонная мгла под нами. Быстро осмотревшись, Ранф рванул куда-то с такой скоростью, что у меня щеки уши закрыли. Судя по всему, с трением тут тоже было не густо.

Три минуты путешествия, и мы оказались в Приливной зоне, в руинах города Ортоон. Так объяснил мне Ранф, пока я осматривал пустые окна и пышную растительность города, покинутого жителями десятилетия назад.

Как оказалось, Язва не только высасывает волшебство из мира, а еще и немного его концентрирует. Присасывающий эффект куда сильнее пропускной способности Язвы, а потому в определенной зоне Горелых земель использовать волшебство не сложнее, а проще – мир тут изменен и продавлен диким волшебством, так что Аура выворачивается наизнанку.

На окраине Горелоземелья захоти я выпустить метровую струю огня – выдам лишь сантиметров тридцать. Тут же я выдам метров пять, причем не особо напрягаясь.

Из-за приливного эффекта тут было много не только волшебства, но и абстрактной жизненной силы – все известные мне Горелые земли представляли собой степь с редкими включениями жидких лесочков и рощ. Тут же мы очутились в самых настоящих джунглях. Всего за десять лет саженцы вымахали в двадцатиметровых гигантов, а в обыкновенной траве, доходившей Ранфу до груди, мне немудрено было потеряться.

Но больше всего меня поразило не это.

С крыши, где мы очутились, открывался весьма необычный вид. На горизонте виднелось что-то огромное. Что-то циклопическое. Что-то без четкой формы и цвета, что-то, что нарушало мое восприятие. Огромный столб вращающегося фиолетового газа сменялся миниатюрным черным солнцем, а то – разломом над землей, от которого откалывались и падали куски голубого небосвода. От вида Язвы начинала болеть голова, а на языке разливался противный горький вкус. В форме кота тут находиться было почти невозможно – Кот визжал дурниной, пытаясь забиться куда-нибудь поглубже и не отсвечивать. Пришлось перекидываться и одеваться.

И вот, когда я закончил облачаться, Ранф окликнул меня. Я обернулся. Он стоял в своей огромной маске, руки под закатанными рукавами покрылись бледно-серой кутикулой с характерной пилочкой на тыле, а из плеч он выпустил по две незнакомые мне особи – толщиной с запястье, длиной с полтора метра, ярко-красные, двояковыпуклые, а кромка подозрительно блестела.

— Особи-гвардейцы. Как боевые, но покруче, – пояснил Ранф, – Теперь давай в свою ящерковую форму, и нападай.

— Че, прям так просто?

— Не, не так просто. Со всей силы. Я хочу видеть, как ты пытаешься меня убить. Я буду драться примерно на шестьдесят процентов силы, этого будет достаточно, чтобы с легкостью сдерживать твой напор и при этом не повредить тебе.

— Ну раз вы просите, – пожал я плечами и бросился на него, в прыжке отращивая чешую.

В заброшенном городе не было нужды сдерживаться. Ранф всю жизнь провел в схватках, и если он способен, не особенно напрягаясь, вырезать целую ячейку Тысячи Глаз, то, полагаю, с одним оборотнем он справится.

Я до сих пор затрудняюсь описать те схватки. Я быстро уловил мысль о том, что сдерживаться не надо, а невероятная мощь Приливной зоны окончательно сносила мне крышу. Мы с Котом сплавлялись воедино, его яростный напор и инстинкты, мои тактические расчеты и отточенные в поединках с Гиз и драках с шпаной удары. Часы схваток сливались в одну минуту.

За без малого дюжину таких сеансов я не смог даже поцарапать Ранфа. То есть, контакт у моих кулаков и его брони был, но мои зверские, подлые удары не могли пробить его броню и поколебать его ледяное спокойствие. В драке я рычал, вопил и капал раскаленной шипящей слюной, а он сохранял молчание, лишь иногда старчески крякая после особенно сильного удара. Своего, естественно, все побои от меня он переносил молча.

Я научился подлетать на струях огня из рук и ног. Научился усилием воли скреплять сломанные кости. Существенно уменьшил время накапливания энергии для взрывов. Понял, что мною можно трижды пробить кирпичную стену и я еще смогу нанести пару ударов. И это только за первое занятие. Потом я понял, как использовать гангат, не прибегая к костылю в виде ветчины – надо было немного изменить положение гортани. Я научился покрываться чешуей в мгновение ока, покрываться частично, укреплять чешую и даже отбрасывать ее для того, чтобы вывернуться из захвата.

Ценность таких уроков нельзя было преувеличить.

После четвертого занятия, строго контролируя себя, чему Ранф все же начал уделять время, я смог победить Гиз. После седьмого занятия я мог победить ее в любой момент, и тратил тренировку на закрепление ударов и движений.

Я стал гораздо, гораздо сильнее.

Как оказалось позднее, и этого было недостаточно.

На девятом занятии с Ранфом случился прорыв. Или затык, как посмотреть.

Пока Ранф немного передыхал после третьего часа схватки, я тренировал свою проводимость. Я стоял в человеческой форме, широко открыв рот и вытянув вперед руки. Из всех трех указанных мест полноводной рекой изливался ревущий багровый огонь. Я целился строго в парадный вход одного подопытного трехэтажного здания, и пламя уже достигло такой температуры, что камень, окружавший собой бывший дверной косяк, начал плавиться и падать на землю светящимися оранжевыми каплями. Под напором огонь врывался в здание и бил изо всех окон метровыми факелами, но мне этого было недостаточно. Ранф сообщил, что сильнейшие черведавы-инферналисты могут выдать такой поток, что факел пойдет из чердачного окошка. Это и было моей целью.

Факелы легко выходили с первого, чуток посложнее из окон второго этажа. Нужно было ощутимо напрячься, чтобы пламя валило с третьего, а вот чердак никак не удавался.

Я стоял в широком круге выжженой моей температурой травы, со всего тела, портя дешевую одежду, стекала и капала концентрированная Мощь. Это было отнюдь не хорошо – значит, Мощь, вместо того, чтобы извергнуться огнем, пробивалась сквозь мощепроводы на поверхность кожи. Мне удавалось закрывать пробоины, не ослабляя поток огня, но их было слишком много.

— Ты неправильно делаешь, – едва перекрикнул потоки огня Ранф. – Тут нюанс в намерении. Представь, что на чердаке находится тот парень, что отправил тебя в этот мир! Мощь пробивается, так как у тебя слабая цель. Подумаешь, наполнить дом огнем. А ты попробуй с земли убить человека на четвертом этаже.

Я вспомнил безумца и тошнотворный знак на ноже.

Число пробоин резко уменьшилось.

Я четко представил себе, что он там, наверху, баюкает нож и посмеивается надо мной. Он убил меня! Он отправил меня сюда, даже не спросив, хочу ли я этого! МРАЗЬ!

Температура огня поднялась так, что я почувствовал, как на губах расцветают ожоги. Пламя взревело.

Секунда. Две. Три. С чердака повалил дым. Четыре. Пять. Шесть. Семь.

Из окна чердака показался фонтанчик огня.

Я победно взревел. Пусть и в упрощенных условиях, но я достиг воистину немалой проводимости! Я могу сравняться с настоящими боевыми волшебниками!

Эйфория победы окрылила меня. Я почувствовал, что могу заставить горы сгореть. Я смогу сжечь этот мир к чертям!

Усиливаю напор. Еще… С крыши, трескаясь, полетела черепица. Еще. Каменная окантовка входа просто потекла сияющими струйками лавы. Еще. Факелы с первого этажа подожгли дерево, стоящее в четырех метрах от окна. Еще. Участок крыши взорвался, и оттуда в небо Горелых земель выстрелил десятиметровый столб огня. Еще. Еще! Еще!!!

Что?

Тут я словно уперся во что-то. Это было неописуемое чувство. Словно есть мороженое из огромного ведра, и внезапно твоя ложка скребет по дну. Как я ни пыхтел и ни старался, я не мог усилить напор. Дело было не в моей силе или воле, этого сейчас было в достатке. Это было чисто физическое ограничение. Как ты ни тренируйся, а на третий этаж тебе не запрыгнуть, что-то вроде.

Я медленно ослабил поток, а потом и вовсе прекратил его. Устало опустил руки. Обернулся и пошел сквозь траву к ближайшему фонтану, полному дождевой воды. Содрав с себя огарыши, бывшие еще утром новой рубахой, я рухнул в воду. Та вскипела.

Что-то громко треснуло. Я перевернулся в воде, лег на спину и посмотрел на дом.

Это что-то треснуло громче. Потом еще, и еще, и, наконец, с облаком пыли и грохотом здание сложилось само в себя. Оказалось, мое пламя превратило кирпичи в крошку, и дом просто не выдержал.

Меня припорошило мелкой каменной крошкой и пылью. Всполохами огня я разогнал облако вокруг себя и умылся. Вода уже просто побулькивала.

— Джаспер? – сквозь пастельно-белое облако ко мне подошел Ранф. – Что случилось?

— Амадей, – со вздохом отметил я.

Вермиалист заглянул в свою записную книжку.

— С существенным опережением графика, – ответил он. – Это солидный прорыв. Что по показателям?

Я отстегнул от пояса регистратор. Хорошо, что приобрел модель с водонепроницаемым футляром. Подал его Ранфу. Тот достал ленту регистратора и изучил ее.

— Двести сорок пять ганн в минуту, – наконец произнес он, – На сорок больше, чем я рассчитывал. Уровень «Прорывника». На тридцать больше, и после тренировок можно было бы ставить «Смертное поле». Это значимый результат. Тебе повезло.

— Я, духи Дна, уперся в свой предел, – устало и расстроенно отмахнулся я. – И куда теперь развиваться?

— Хох, скакнул-то так, – усмехнулся Ранф. – Первое. Ты достиг предела на благотворной почве Приливной зоны. Тебе надо повторить этот опыт в месте с нормальным Мощь-фоном. Второе. Ты много трудился и достиг предела, теперь тебе надо развить мощепроводы так, чтобы ты мог в любое время этого достигнуть. По собственному желанию, а не благодаря усилиям. Третье. Повышай контроль. Как тренировки с извилистым пламенем?

— Ну, не очень.

— Вот тебе и ответ. У Базиля предел Амадея – сто семь ганн.

— Это же мало, – изумился я.

— Да, так бывает. Но он – ценнейший оперативник. Я не видел никого, кто лучше может контролировать потоки Мощи. Проверка вермиалистов на контроль – создать из мрака изящный меч, украшенный камнями, резьбой и прочим. Создать произведение искусства могут лишь те, кто прошли многолетние тренировки. Базиль же создает полностью рабочие винтовки и пистолеты с огромным количеством мелких деталей. Он даже пружины делает, пружины! Стремись к его уровню.

— Постараюсь, шеф, – шутливо козырнул я.

— Помни – всегда есть, куда стремиться. За всю историю этого мира был лишь один человек, полностью и досконально изучивший отпущенный ему предел способностей. Белый Король. И этот человек, в свое время, до неузнаваемости изменил мир. Ты сможешь сотворить своим пламенем долину среди гор?

— Не думаю. Я и здание-то с трудом разрушил.

— Держи хвост трубой, кот. К слову. Не хочешь как-нибудь наведаться на операцию с Яблоком?

— Че?

— Я придумаю тебе позывной, а ты сделай маску. Только нормальную. Был кадр, сделавший маску из мешка с дырками. Тупица. Его маска оскорбляла Древней крови.

— А с чего такая честь?

— Сольпуга нарыл интересные сведения. В Санго приежает координатор Тысячи, будет на одном приеме.

— Бал середины зимы?

— Нет, до него.

— Значит, не в разрез с заданием Стальных рогов. Я за, Ранф. Почему нет? Может, что и обнаружим.

— Отлично. На сегодня все. Закончил отмокать?

— Думаю, да, – вода уже не бурлила, только исходила паром.

— Как будешь готов, сообщи. Поедем домой. Гиз обещала сделать рыбу в кислом бравийском соусе. Жду не дождусь…