Охотники Горелых земель 2

Глава 27. Безветренный миг перед штормом

С утра я проснулся не как обычно.

Я всегда спал в кошачьей форме, чтобы экономить время, отпущенное мне на пребывание в человеческой форме. Да и намного это удобнее, если честно. В любом случае, после пробуждения я, как правило, мог валяться минут десять-пятнадцать, потягиваясь и лениво гоняя в голове кошачьи мысли.

Сегодня же я встал, похлопал глазами и тут же соскочил с кровати. Нонсенс.

Слишком уж долго я ждал этого дня. Недели подготовки, а если учесть все, что со мной происходило, то и несколько месяцев наберется. Сегодня, несмотря на снежок за окном, начнется жара.

Перекинувшись и переодевшись, я вышел в коридор и отправился умываться. Сделав дело, я спустился вниз, позавтракать.

На первом этаже наткнулся на Гиз. Ее домашняя одежда резко контрастировала с кожаной перчаткой без пальцев на левой руке. На тыльной стороне перчатки в кожу был вшит небольшой кусочек янтаря.

— А вот сейчас меня слышно? – нежно и немного неестественно пропела перчатка, которую Гиз держала у лица.

— Слышно, и хорошо, – ответила волшебница. – Вот только никак не могу понять зависимость. Почему где-то слышно лучше, а где-то хуже?

— Гиз, чего это у тебя такое? – заинтересовался я.

— Да вот, Лира придумала. Сделала таких штук пять, заключила на них договор с каким-то там духом…

— Думала, что духом голоса, – пропела перчатка. – А оказалось, что в две я заточила духов пения. Ну в спироскопе они почти не отличаются, так что… Будем пока так. Нет времени переделывать. Доброе утро, Джаспер.

— И тебе, Лира. – я был озадачен. Пение из перчатки ну никак не сходилось с голосом Лиры. Подумав, я озвучил это.

— Я связала перчатки сложным контрактом, их сложно перехватить и нельзя дешифровать голос. Но чтобы нельзя было что-то дешифровать, это самое «что-то» надо прежде зашифровать. Так что будет или голос без эмоций, ну или вот такое пение. Опознавать друг друга будем по нашим позывным.

— А для кого перчатки?

— У вермиалистов есть их черные птички, – ответила Гиз. – А перчатки нужны вам двоим, мне, Эду и Фелиции.

— Но у большей части перечисленных нет позывных, Ранф не придумал.

Внезапно перчатка пропела немного другим голосом, и совершенно другой манерой:

— Я тоже балуюсь этой перчаточкой. Позывные Эда и Гиз в процессе, Фелиция – Крачка. Синица, Сипуха, как слышно?

— Слышно хорошо, Отшельник, – ответила перчатка самой себе.

— Значит, не в расстоянии дело. Говорю с тобой из пригорода Санго.

— В моем мире была похожая штука, – задумчиво пробормотал я. – Наши устройства плохо работали в подвалах и внутри зданий с толстыми стенами.

— Гиз, ну-ка, метнись в подвал, – донесся голос Лиры из перчатки.

— Джас, я побежала. Завтрак на столике в кухне, Фелиция сделала сэндвичи.

— Огонь! – потер я руки и метнулся в кухню.

Никто не отпустил меня после пары сэндвичей. Пришлось съесть тарелку овсяной каши, три сэндвича и выпить горячего молока с медом и травами – традиционный зимний напиток в Белой Долине. Перед тем как впасть в пищевую кому, я сумел доковылять до диванчика в гостиной.

Оказалось, там сидел Эдвин. Он что-то вычитывал из старой, потрепанной желтой папки. Один из краешков картонной обложки был подпален.

— Привет, Джаспер. Ты раньше обычного.

— У-э-э-э… – промычал я. Всерьез опасался, что если я открою рот шире, то последний сэндвич, легший где-то в районе пищевода, попытается сбежать.

— Тоже попался на сэндвичи, а по итогу ел кашу? – рассмеялся Эд. Я заметил на его рукаве ма-аленький комочек овсянки. Жестами указал ему на это, и волшебник отряхнул рукав.

— Каша, сэндвичи, три, и молоко, – пропыхтел я, водружая свои мощи на свое любимое кресло. Это кресло было полностью моим, пока тут не появлялась Лира. Тогда приходилось уступать ей место.

Устроившись, я посмотрел на Эда, и моему удивлению не было предела.

Эдвин, взрослый волшебник, успевший побывать беспризорным, подопытным, профессиональным убийцей, солдатом, сыщиком, а теперь состоящий на службе у Червивого Яблока, натурально надулся.

— Эд, ты чего?

— Три сэндвича? Три?! Мне скормили две тарелки каши! И молока полстакана дали.

Я благоразумно не стал говорить, что молока я выдул почти пол-литра. И зажевал веточкой плавающей в ней травы.

— Хочешь я пойду выпрошу тебе сэндвич?

— Да не в сэндвичах дело! Хотя в них, мать их так. Почему у нас есть любимчики?

Повеяло холодком, и посреди комнаты материализовалась Амелия, наш Призрак.

— Господин Эдвин, у госпожи Фелиции нет любимчиков, – едва слышно прошептала она. – Напоминаю, что на днях мисс Гиз скормила вам три тарелки овсянки. Полдома слышало, как вы ее нахваливали.

Эдвин смутился, а Амелия продолжила:

— В это время госпожа Фелиция проходила неподалеку. Она услышала ваш восторг по поводу каши, и сделала вывод, что это ваше любимое блюдо. Ради вас она приготовила больше каши. Ну а молоко – действительно недосмотр. Могу ли я предложить вам принести чашку горячего чая?

— Да, если можно, – тихо ответил Эдвин.

Призрак степенно двинулась в сторону кухни, а Эд воззрился на меня:

— Чего не так? Челюсть не вывихнешь?

Я прикрыл рот.

— Как бы сказать… Это самая длинная фраза, что я слышал за год от нее. Пожалуй, это вообще самая длинная фраза, которую я слышал от Амелии.

— Ты, видать, не очень много с ней общаешься. Я с ней сдружился. Неплохой она человек. Жалко, что она тут заперта.

— Что ж, очевидно, мир полон сюрпризов.

В комнату влетело два маленьких черных силуэта. Замерев на месте, они разделились и метнулись к нам. Я не успел среагировать, и маленькая черная птичка влепилась мне в лоб.

Столкновения не было – птичка развеялась на быстро рассеивающийся мрак, но в моих ушах прозвучал серьезный голос Ранфа:

— Через полчаса сбор в гостиной. Будем проводить совет. Приглашенные Лирой гости тоже подъедут.

Через двадцать минут в гостиной стало людно. Нам с Эдвином даже пришлось принести дополнительные стулья.

Когда Лира приносила поднос с чайниками, то к ней подошла Млакш:

— Госпожа, к воротам поместья прибыла карета. Символика Стальных рогов. Пригласить или истребить?

— Какой истребить? – ужаснулась Лира. – Не надо никого истреблять. Джас, встретишь гостей?

— Угу, – кивнул я. К тому моменту я уже вышел из анабиоза, и был готов к социальному взаимодействию. И тут меня прошибло: – Лира! Какие еще Стальные рога?! Тут идет сбор Червивого Яблока!

За Лиру ответил Ранф:

— Со слов Лиры, это люди понимающие. В любом случае, всегда можно послушать слова Млакш.

— Но Ранф…

— Джаспер. Яблоко упустило тот момент, когда можно безопасно действовать из тени. Теперь надо вылезти из мрака, и использовать абсолютно все доступные ресурсы. Ставим на стол все.

— Как знаете, босс, – махнул рукой я и пошел встречать гостей.

Я понимал действия Ранфа. В такой ситуации, в которой сейчас оказалось Яблоко, действительно было не до интриг, секретных операций и убийств в тихих переулках. Сейчас надо расправить плечи и как следует вмазать Освальду по лицу.

Но прямые договоры… Мне было очень интересно, как, или, вернее, кем, представится Ранф, чтобы не выдать своего истинного происхождения.

За такими размышлениями я вышел из дома и аж поежился. Температура опустилась до минус восьми или десяти градусов. Сказать, что тут было свежо, не сказать ничего. А я не накинул на себя зимнее пальто. Дебил.

Я отворил ворота и воззрился на карету без лошадей. Они в этом мире были, но уже постепенно уходили из обращения – спирит-приводные двигатели уже давно использовались в качестве движущего элемента в обычном транспорте, да и в сельское хозяйство постепенно внедрялись новые разработки. Спирит-привод не надо кормить, поить, расчесывать и ухаживать за ним, просто знай закидывай в особый отсек двигателя всякую всячину для жертв духам. Насколько я знал, в этом постоянно изменяющемся мире уже возникли духи двигателей.

Карета была массивная, неожиданно футуристичной, яйцеобразной формы – впечатление от гладких обводов корпуса портила лишь пыхтящая громада двигателя сзади, в отдельном корпусе, и обилие декоративных элементов в виде бычьих голов. Чаще всего это были приклепанные щиты с искусной гравировкой, но нос кареты украшался цельнолитой головой в виде символа наемничьего отряда – низко наклоненная голова быка с далеко выдающимися вперед рогами.

Дверь кареты распахнулась, и из нее вышли четверо людей. Двое были рядовыми наемниками – в простой, хоть и отполированной броне, вооружены короткими широкими мечами и двумя револьверами, очевидно, чтобы в бою не тратить время на перезарядку. За охраной вышли Саул Угрюмый и Ланз Со Кромм.

Оба были без брони, но эта первая мысль подверглась сильному сомнению сразу после того, как я утрудился присмотреться повнимательнее. Прямо на тяжелые зимние пальто с меховой оторочкой всюду были приклепаны полосы вороненого металла. Не присматриваясь, издалека можно было подумать, что двое офицеров Рогов были в обычных пальто, но на самом деле на них была лишь немного облегченная броня. При этом, ни у Саула, ни у Ланза при себе не было оружия.

— Анди Со Кромм, анди Угрюмый, добро пожаловать, – церемонно поклонился я.

— И вам здравствовать в наши неспокойные времена, анди Самион, – вернул поклон Со Кромм, – С сожалением сообщаю, что я не смогу выделить много времени на посещение вашего чудесного поместья. У нашего отряда в последнее время очень много дел и обсуждений. Мне едва удалось выцарапать время. С этой взбесившейся Тысячей…

— О, я вас уверяю, анди Со Кромм, вы не будете жалеть, что приехали сюда. У нас самая свежая информация. Наш посыльный ведь передал вам пакеты?

— Да, пришла молодая девушка. Скопированные вами документы действительно были… небезынтересны.

— Девушка такая, – подал голос Саул, неопределенно покачав в воздухе кистью, – С безжизненными глазами.

— Да, это наша горничная, Эндуэй.

— Горничная? – удивился Со Кромм. – Она двигалась с грацией наемника, пережившего не один десяток битв.

«Млакш, черт тебя побери!» – подумал я, но вслух произнес:

— У нее долгая и сложная история. Пройдемте в дом, там за чашкой чая все и обсудим.

Гости зашли в дом. Перед ними прямо в прихожей материализовалась Амелия.

— Доброе утро, гости поместья. Приветствую вас в Медоносном Призраке. Могу ли я поинтересоваться, как поживает мой дорогой брат?

— Ромен? Отлично поживает, мы с ним хорошие друзья. Рад приветствовать местную домправительницу, – глубоко поклонился Призраку Со Кромм.

— Рада слышать. Если что-нибудь будет вам нужно, просто позовите, – и Амелия растворилась.

Мы с Стальными рогами зашли в гостиную. Уже трещал камин, и три чайника исходили паром.

В гостиной собрались все обитатели поместья. На длинном диване в ряд сидели Ранф, справа от него Фелиция, слева Базиль, Артуро и Афина. На стульях сидели Лира, Эдвин и Гиз. Мне был оставлен еще один стул, кресла уступили гостям. В центре комнаты стоял стол с чайниками и каким-то свитком. У стены недвижными изваяниями застыли выворотни в одеждах горничных и дворецкого – Клод, Млакш и Скхоль (последнюю я видел очень редко).

— Здравствуйте, господа, – кивнул всем Со Кромм. – Я был очень польщен вашим приглашением. Моннади Фелиция, лицезреть вас вживую – честь для меня. Позвольте представиться, Ланз Со Кромм, офицер третьего ранга отряда Стальных рогов. Со мной прибыл мой заместитель, офицер второго ранга, Саул Угрюмый.

— Рады вас видеть, анди, – заговорила Фелиция. – Меня вы, очевидно, знаете, мою внучку и ее компаньона – тоже. Это мои хорошие друзья, анди Ранф, Артуро Лерон, Базиль Со Нерн, монна Афина Гарц. Это монна Пчелиния Гиз, – тут отчетливо послышался скрип зубов, – И Эдвин Моуз, остальные компаньоны моей внучки.

— Рады познакомиться.

Гости расселись. Пятнадцать минут шла непринужденная светская беседа – обо всем и ни о чем. Говорили в основном Рога, Фелиция и Ранф, прочие лишь изредка позволяли себе вставлять ремарки. Когда дань обществу была отдана, Со Кромм перешел к делу:

— Ваша история была чудесна. К сожалению, по долгу службы я и мой заместитель не располагаем неограниченным временем. Я бы с удовольствием пообщался бы с вами еще, но хотелось бы обсудить непосредственную причину нашего приезда.

— Да, конечно, – отозвался Ранф. – Как вы уже знаете, Тысяча Глаз этим вечером нанесет сильнейший удар по Санго. Предположительно, будет два отряда, возглавляемые Белыми Сердцами.

— Это… Серьезное заявление, – выдохнул Ланз. – Позвольте поинтересоваться, откуда вы владеете такой информацией?

— Секрета тут особого нет. Я и моя группа давно на ножах с Тысячей Глаз.

— А ваша группа…

— Более известна как Червивое Яблоко.

Воцарилась немая сцена.

Я видел, как Лира стиснула в руке бумажку с текстом готового проклятья. Как напрягся Эдвин, словно невзначай указав хвостом на гостей. Как изменилась поза выворотней.

Я также увидел, как на руке Ланза выросли трехсантиметровые стальные когти.

«Проклятье. Чем их теперь накрывать, чтобы дом не сжечь?» – с тоской подумал я.

— Смело, – абсолютно спокойным, даже доброжелательным тоном сказал Саул, наконец нарушив тишину.

— Благодарю. Это потребовало от меня определенных моральных и волевых усилий, – так же спокойно отозвался Ранф.

— Саул, ты… – задохнулся Ланз. – Они же…

— Хоть раз послушай меня, Ланз, – резко ответил Саул. – Я немало слышал про Яблоко и его главу, Отшельника. И мы с тобой прекрасно осведомлены о натуре Тысячи. И поверь, сейчас заключить союз с Яблоком – далеко не худшая идея.

— Это предательство, Саул.

— Нет, дружище, это не предательство. Это здравый смысл. Ты понимаешь, во что превратится Долина, если Тысяча одержит победу?

— Но…

— Анди Ранф, вы представляете интересы своего главаря, или вы сам…

— Отшельник – это я. Рядом со мной около трети моего отряда.

— Тогда позвольте поинтересоваться, – продолжил Саул. – По моим сведениям, вы предотвратили порядка шестидесяти акций Тысячи Глаз за этот год, верно?

— Конечно же нет. Откуда такие цифры? Сто девятнадцать, – Ранф даже подбавил в голос скуки.

— Один из моих осведомителей из числа Ревущего огня также рассказывал, как несколько людей в масках помогли отбить нападение Тысячи в Лонтаре, не далее как позавчера. Это так?

— Да, все так. Первый бой за вечер, потому такой удачный.

— Саул, да как ты можешь с ним говорить? Он же червивый!

— Ланз, заткнись, – твердо ответил Саул. – И послушай меня. Слышал детскую песенку про корзинку яблок?

— Да, а кто не слышал?

— Вот вспомни текст. Свяжи два и два, и сбрось наконец глухой шлем с башки. Не мне тебе рассказывать, что червивые тоже люди. Или ты забыл?

— Не думал, что ты вспомнишь, – немного затравленно отозвался Ланз.

— Тот перевалочный пункт? Я постоянно его вспоминаю.

— Позвольте поинтересоваться, – немного нахмурился Ранф. – Что за история про перевалочный пункт?

— О, эта история стоила анди Со Кромму карьеры в нашем отряде. Сам расскажешь, или мне?

Ланз молчал, опустив голову. Чуть погодя, он встрепенулся и посмотрел точно в глаза Ранфу.

— Я из хорошей семьи, обладаю хорошей репутацией, силен в бою и имею способности к тактическому планированию. К моим тридцати годам я мог бы быть заместителем главы нашего отряда. Но… Один раз наши разведчики вышли на горный перевалочный пункт. Среди обитателей были найдены червивые. Меня с отрядом верных мне бойцов отправили зачистить его. Я вошёл туда, перебил охрану, и посмотрел на… беженцев. Самое подходящее слово. Я… Я помог этим людям пересечь перевал. Выпустил их в Горелые земли. О моих действиях узнал командир отряда. И с того момента я никогда не поднимусь выше офицера третьего ранга.

— Я помню тебя, – раздался тихий голос Афины.

— Что, простите? – изумился Ланз.

— Ты ворвался в лагерь. Убил семерых охранников. А мы тогда уже смирились. Сидели под тем снегопадом, и просто ждали конца. Ты так смотрел на нас всех… Столько эмоций… Непросто было понять ту бурю, что бушевала в тебе.

— И теперь девочка, которую я когда-то спас, состоит в Червивом Яблоке. Капитан был прав…

— Твой капитан – кретин, – безапелляционно высказалась Афина. – Ты не перебил беззащитных людей. Довел до хоть сколько-то безопасного места. Ты думаешь, раз там всё червивые, то все прирожденные бойцы? Как бы не так. Раскрою тебе глаза: многие из нас сами боятся своих сил. И, знаешь ли, школ с классами молодых зажигалок или вихревиков у нас нет. Никто не расскажет, как управлять твоей тьмой. И мы боремся лишь за это, анди Со Кромм. Мы не хотим создавать государства, мстить Черведавам или чего-то подобное. Мы бьёмся ради школьных классов для наших детей, и ради черных треуголок для тех, кто умеет направлять свои силы во благо.

Ланз молчал. Саул тоже ничего не говорил – он мудро давал другу время на размышления. Каждый из нас думал о чем-то своем.

— Эх, – тяжко вздохнул Ланз. – Непросто мне будет скрыть источник информации. Давайте все обсудим. Откуда, говорите, на Санго нападут?