Обсидиановый храм

60

Глава отделения ФБР в Майами Вантрис Меткалф была весьма заинтригована, увидев двух своих посетителей. Еще во время обучения в Куантико до нее доходили размытые слухи об одном из них – легендарном и противоречивом специальном агенте, действовавшем поперек правил с почти фантастической безнаказанностью. Она слышала, что его подозреваемые частенько не доживали до официального ареста. А еще о нем поговаривали, как о некоем агенте-изгое, которому не должно отводиться место в современной структуре ФБР. И все же его неоднозначные действия не только каждый раз сходили ему с рук, но и, судя по всему, приветствовались неким высокопоставленным покровителем, которым он обзавелся в Бюро.

О другом своем посетителе агент Меткалф тоже слышала, однако в его случае слухи ограничивались только тем, что он занимал в ФБР высокий пост заместителя директора по делам разведки. Будучи довольно эксцентричной темной лошадкой Бюро, он слыл блестящим руководителем – жестким, но справедливым.

И вот они оба стояли здесь, в ее офисе, являя собой разительный внешний контраст. Лонгстрит с его угловатым лицом, длинными седыми волосами, выдающимся ростом, хрипловатым голосом и мятым синим костюмом и другой… Такой бледный и элегантный, что некоторыми своими он повадками смахивал на кота. Его мягкий акцент дальнего юга, напоминал промасленный бисквит, а манеры и жесты были бы более уместны во времена до Гражданской войны США: благородная, но пугающая личность с блестящими, отливающими хромом, глазами, одетая в черный костюм. Меткалф впервые видела перед собой агента в черном костюме – в Бюро такой внешний вид не был обыденным явлением.

Меткалф с раннего возраста считала себя человеком, умеющим читать людей, и гордилась своей способностью раскрывать характер человека по одному только его внешнему виду. Она могла распознать книгу по обложке, и это была одна из причин, почему она стала самым молодым старшим специальным агентом в истории отделения Майами, да и к тому же первой женщиной и первой афроамериканкой. Когда она осмотрела этих двух джентльменов сверху вниз, то поняла, что от нее потребуется полное и безоговорочное сотрудничество, и это принесет ей в будущем двух очень полезных союзников, которые могли бы помочь ей преодолеть очень долгий путь к ее конечной цели: занять пост директора ФБР.

– Господа, – обратилась она, – чем я могу быть вам полезна?

Ей ответил Лонгстрит.

– Мисс Меткалф, специальный агент Пендергаст и я на задании, которое является как конфиденциальным, так и неофициальным. У нас к вам необычная просьба.

– Понятно, – отозвалась она, но ни на шаг не собиралась облегчать им задачу. Ей ни при каких обстоятельствах нельзя было казаться тряпкой – чего бы они не хотели от нее получить.

– Нам нужен доступ на час – одним и без свидетелей – к вашему операционному подразделению системы «PRISM»[185].

Услышав это, Меткалф недоуменно приподняла брови. Эта просьба настолько выходила за рамки дозволенного и допустимого, что даже Меткалф, со своей натренированной выдержкой, была ею ошеломлена.

– Мы понимаем, что это довольно необычная просьба, – сказал Лонгстрит.

– Господа, вы, конечно, извините, но даже от заместителя исполнительного директора по вопросам разведки эта просьба выходит за рамки дозволенного. Вы же знаете, что для получения подобного доступа вам необходимо действовать официальным путем.

В этот момент раздался голос другого ее посетителя:

– Это окончательный отказ?

Тон, которым был задан этот вопрос – такой тихий и вежливый и в то же время настолько наполненный угрозой – оказался тем, что Меткалф позже придется проанализировать и позаимствовать для своих целей.

– Вы, что, слышали от меня слово «нет»? – улыбнулась она.

– Я надеюсь, что мы его и не услышим, – ответил мужчина по фамилии Пендергаст. Меткалф выждала, позволив повиснуть гнетущей тишине.

– Позвольте мне объяснить… – начал Лонгстрит.

Пендергаст положил руку ему на плечо.

– Я не думаю, что мисс Меткалф нуждается в наших объяснениях.

«Так и есть», – подумала Меткалф. Она позволила повиснуть второй, еще более гнетущей паузе. Она давно обнаружила, что для большинства людей, молчание оказывалось еще более невыносимым, чем допрос с пристрастием.

– Мисс Меткалф, – обратился Пендергаст, – мы никогда не забываем наших друзей. И, поверьте, у нас очень хорошая память.

Именно это Вантрис хотела получить, но она была удивлена, услышав свое желание – к тому же настолько четко сформулированное – из уст своего гостя. Этот мужчина явно ценил прямоту и не принимал никакого хождения вокруг да около.

– Когда вы хотите получить доступ?

– Прямо сейчас, если вас это не затруднит.

Уже в третий раз она позволила повиснуть тишине, и только потом произнесла:

– Господа, присаживайтесь, если хотите. Мне понадобится около пяти минут, чтобы очистить подразделение «PRISM» от персонала. Я предполагаю, что вам понадобится служащий из технической поддержки?

– Да, если возможно.

– Тогда я попрошу остаться самого лучшего.

Когда помещение было готово, и весь обслуживающий персонал покинул его, Пендергаст повернулся и протянул Меткалф руку для рукопожатия – прохладную и гладкую, как свежевыглаженная хлопковая простыня.

– Я очень рад, что мы стали друзьями.

Говард Лонгстрит следовал за старшим специальным агентом Меткалф по целому ряду коридоров и лифтов, пока они не добрались до двери, за которой находилось теплое подвальное помещение без окон, в воздухе которого явственно ощущался запах постоянно работающей электроники. Небольшое и даже тесное, оно было наполнено синеватым светом множества работающих мониторов. В этом зале агенты, располагающие специальным разрешением, могли получить доступ к некоторым необходимым им базам данных АНБ. Разумеется, Лонгстрит и раньше бывал в подразделениях «PRISM», и это ничем от них не отличалось. За исключением того, что сейчас здесь никого не было, кроме одного техника – долговязого и нервного парня с непослушной челкой.

– Мистер Эрнандес, – обратилась к технику Меткалф, – это специальный агент Пендергаст и исполнительный заместитель директора Лонгстрит.

– Хм, здрасьте, – ответил Эрнандес.

– В течение следующего часа они воспользуются вашей неограниченной помощью, – продолжила Меткалф. – И, конечно, то, что произойдет здесь, останется конфиденциальным даже от меня.

– Да, мисс Меткалф.

Она вышла и закрыла за собой дверь. Лонгстрит взглянул на Пендергаста и отметил, что глаза его друга засияли редким светом предвкушения. Он хотел бы, чувствовать то же самое. Всё их предприятие в целом напоминало погоню за химерами и представляло собой пустую трату драгоценного времени, коего и без того осталось совсем немного. Если бы с ним работал какой-либо другой агент, Лонгстрит пресек бы эту окольную дорожку с самого начала, но он слишком хорошо знал Пендергаста, чтобы необоснованно отвергать его предчувствия. И, тем не менее, обнаружение пропавших «конских хвостов» хоть и выглядело весьма необычно, само по себе это ничего не значило. Лонгстрит просто хотел, чтобы Пендергаст чуть больше анализировал свои интуитивные сигналы, а не верил им слепо.

– Алоизий, – обратился Лонгстрит, – не мог бы ты объяснить мистеру Эрнандесу, что ты хочешь от него получить?

– Конечно, – Пендергаст извлек из кармана своего пиджака большой жесткий диск и положил его на стол перед Эрнандесом. – На этом диске двадцать четыре часа видеозаписей со всех камер наблюдения Баптистского госпиталя Майами. Эти камеры записывают каждого человека приходящего в больницу – без исключений. Они охватывают все помещения госпиталя и его периметр. Невозможно войти в госпиталь или выйти из него, не попав на запись несколько раз.

Эрнандес кивнул в знак понимания.

– За день в больнице бывает около девяти тысяч посетителей. И их фиксируют порядка двухсот таких камер.

– Получается слишком большой объем видео. Это как-то связано с убийствами, которые совершил тот мясник?

Пендергаст не ответил, но комнату заполнило едкое чувство неодобрения.

– Простите, вырвалось, это не мое дело – оправдался техник.

– Мы считаем, что некто вошел в больницу в одной маскировке, а вышел из нее в другой. Он мог изменить черты лица, цвет волос и, возможно, какие-то другие физические черты.

– Понимаю.

– Итак, мистер Эрнандес: мы бы хотели использовать ваши вычислительные мощности и базы данных АНБ для установления личности человека, который вышел из больницы, но не входил в нее.

– Ну конечно, – воскликнул Эрнандес, с облегчением, – это же пара пустяков! Я думал, что вы мне что-то действительно серьезное поручите сделать. У АНБ лучшее в мире программное обеспечение для распознавания лиц – даже лучше, чем у Google. Я просто задам ему условие сопоставить всех входивших людей с выходившими и выдать одно-единственное лицо, которое было зафиксировано на выходе, но не на входе.

От услышанного на лице Пендергаста заиграла редкая и нехарактерная для него улыбка.

– И сколько времени это займет?

– Сколько гигов видео у вас записано на этом диске?

– Три терабайта.

– Двадцать минут. Сможете подождать?

Лонгстрит заметил, что Пендергаст расположился в кресле, и вслед за ним поступил также. Эрнандес остался за компьютером, быстро и энергично застучав по клавиатуре.

Словно отсчитав время, ровно через двадцать минут техник оторвался от монитора своего компьютера.

– Есть! Я нашел вашего человека. И даже с нескольких ракурсов.

Тут же плавным скользящим движением, в котором сквозила грация, присущая лишь кошкам, Пендергаст поднялся и принялся внимательно изучать ряд лиц на экране компьютера, вслед за ним встал и Лонгстрит.

– Вам будет лучше видно, если я выведу изображения на большой экран, – предложил Эрнандес.

На шестидесятидюймовом экране возник целый ряд изображений одного и того же лица. На них оказался высокий кареглазый мужчина с каштановыми волосами, одетый в элегантный коричневый костюм, с оливковым оттенком кожи, а на его лице красовались модные титановые очки. Лонгстрит изучал его с удивлением и разочарованием. Это явно был не Диоген. Это не мог быть он! Внешне он был совсем на него не похож.

– Пожалуйста, покажите видео, – едва скрывая разочарование, попросил Пендергаст.

Эрнандес тут же исполнил просьбу, показав мужчину, бодро шагающего по коридору. Следующее видео зафиксировало его, когда он пересекал вестибюль, и, наконец, последнее засняло его уход из госпиталя. Ростом и телосложением он и впрямь походил на Диогена, но ведь многие люди были стройными и высокими. Просмотрев видео, Лонгстрит ощутил разочарование. Найденный человек не только не походил на Диогена Пендергаста, который позволил запечатлеть себя старым записям ФБР, но даже двигался по-другому. Основываясь на своем богатом опыте, Лонгстрит мог авторитетно заявить, что походка любого человека является насколько же показательной, насколько и внешность в целом. Все люди обладали своей индивидуальной походкой, которую невозможно было замаскировать.

Лонгстрит взглянул на Пендергаста и, к собственному удивлению, увидел, что лицо его искажено триумфом, смешанным с гневом.

– Неужели это Диоген? – недоуменно спросил он.

– Никаких сомнений, – последовал ответ. – Я знаю своего брата. Это он там, на экране, я в этом уверен.

– Но как он двигается?

– Мой дорогой Говард! Естественно, это стало бы первым, что он изменил. Этот мужчина не двигается, как мой брат, это правда, но разве тебе не кажется, что его походка выглядит немного искусственной? Он явно играет на камеру.

Лонгстрит повернулся к Эрнандесу.

– Покажите видео еще раз, пожалуйста.

Он еще раз тщательно проанализировал запись. Черт побери Пендергаста, если он ошибается!

– Алоизий, – пробормотал Лонгстрит, отвернувшись от экрана, – я знаю тебя достаточно давно, чтобы довериться твоей интуиции.

– Это не просто интуиция, – ответил Пендергаст и снова обратился к Эрнандесу. – Теперь у меня для вас есть следующее задание: установите, кто этот человек. Официально, я имею в виду.

С улыбкой Эрнандес застучал по клавиатуре. В течение нескольких секунд программное обеспечение АНБ, предназначенное для распознавания лиц, идентифицировало мужчину и вывело на экран его многочисленные характеристики:

Имя: Петру Люпей

SS#[186] 956446574

Место рождения: Рашнов, Румыния

Дата натурализации[187]: 6/15/99

Расовая принадлежность: белый

Рост: 6'2"[188]

Глаза: карие

Волосы: русые

Приметы и татуировки: отсутствуют.

Далее следовало еще больше информации, но Пендергаст проигнорировал ее.

– Отлично, – сказал он. – Теперь, мистер Эрнандес, я хочу, чтобы вы поискали недвижимость этого человека. И не только собственность, зарегистрированную на его имя, но и всю недвижимость, принадлежащую фиктивным фирмам, которыми он владеет, оффшорным компаниям, предполагаемым родственникам – одним словом, я хочу знать о каждом квадратном дюйме земли, даже отдаленно связанном с ним. Особое внимание уделите Флориде.

– Как скажете.

Еще несколько ударов по клавиатуре и на экране появился список. Даже имея за плечами богатый опыт, Лонгстрит все еще удивлялся тому, как быстро компьютер мог соединить цепочку тщательно замаскированных подставных фирм. А затем ему пришло в голову, что, вероятно, АНБ ранее уже проделало эту работу – для каждой зарегистрированной компании в мире. Это было так на них похоже.

Пендергаст буквально на мгновение взглянул на экран, а затем издал самый нехарактерный для него крик триумфа.

– Вот здесь! – сказал он, указав белым пальцем в список.

Халсион-Ки

Округ Монро, Флорида

Собственность: «Incitatus», LLC

Почтовый ящик: 279516

Гранд-Кайман

Зарегистрировано:

Частные владения Эолийских островов, SpA[189], Милан, Италия

Находится в собственности:

«Барнекл», Ltd[190]., Дублин, Ирландия

Генеральный директор и единственный акционер: Петру Люпей

– «Incitatus», – странным голосом пробормотал Пендергаст.

Лонгстрит почувствовал, как по его позвоночнику пробежал холодок. Он ощутил уверенность, что это был именно тот самородок данных, в котором они так нуждались: та самая иголка в стоге сена, те самые еле различимые линии на песке, которые, уже будучи найденными, приведут их к Диогену.

– Запросите спутниковые снимки этого объекта, – попросил Пендергаст.

– Без проблем.

Эрнандес запустил еще одну программу, набрал ряд координат, и через мгновение на экране появилось спутниковое изображение с удивительно высоким разрешением. На нем был изображен остров средних размеров, окруженный четырьмя островами поменьше.

– Пожалуйста, увеличьте главный остров.

Эрнандес исполнил просьбу. На экране возник большой, просторный дом, пирс, уходящий в мелкую бухту, дом поменьше, спрятанный в близлежащих мангровых зарослях, и несколько разбросанных вокруг отдельно стоящих надворных построек. К пирсу был пришвартован катер.

– Когда был сделан этот спутниковый снимок? – спросил Пендергаст.

Эрнандес заглянул в экран.

– Восемнадцать месяцев назад.

– Катер. Увеличьте катер.

Изображение увеличивалось до тех пор, пока катер не заполнил собой весь экран. Это оказался винтажный «Крис Крафт».

– Это то самое место, – Пендергаст повернулся к Лонгстриту, и его глаза засияли лихорадочным огнем триумфа. – Вот где мы их найдем.

Лонгстрит обернулся и внимательно посмотрел на своего друга. Его голова шла кругом от скорости, с которой Пендергаст раскрыл дело.

– Говард, нам нужно действовать быстро и жестко, – сказал Пендергаст. – И отправиться туда мы должны сегодня же вечером.