Обсидиановый храм

58

В самый разгар раннего утра в гуще мангровых зарослей на западной стороне Халсион-Ки Флавия Грейлинг пошевелилась в своем камуфляжном спальном мешке. Это были не беспокойные движения – беспокойство окончательно покинуло ее несколько часов назад. Скорее, это были томные движения того, кто принял важное решение и теперь просто выжидал время, чтобы приступить к его исполнению.

Сначала она разозлилась – так разозлилась, что, когда покидала остров, перед ее взором стояла красная пелена гнева, и из-за этого воздушный катер несколько раз зависал на мелководье заповедника. Но к тому времени, как она добралась до городка Маратон, красная пелена спала, и она снова почувствовала спокойное предвкушение, которое всегда посещало ее перед операцией и напоминало хорошую крепкую опору под ногами. О, конечно же, она все еще была зла, но теперь это была сдержанная злость, и Флавия хорошо знала, как использовать ее в своих интересах.

Был только один способ пройти через все это.

Она побывала в магазине Маратона, где продавалось все для выживания в условиях дикой природы и, потратив немного денег, из тех, что Диоген дал ей в Майами, купила припасов, как минимум, на неделю. В ее список попали: спальный мешок, водонепроницаемый брезент, пластиковая лопата, питьевая вода, предметы личной гигиены, запасные батареи, протеиновые питательные батончики с вездесущими яблоками и корицей по 1200 калорий каждый и две дюжины сухпайков – макароны с соусом чили, бефстроганов, паста с фасолью – в индивидуальных пластиковых упаковках. В оружейном магазине, который находился на той же улице только чуть дальше, используя свое фальшивое удостоверение личности, она купила «Глок-22», запасную обойму и две коробки по пятьдесят патронов.40 калибра в каждой.

Она заправила аэролодку, а затем – незаметно, приблизившись с необитаемой стороны – вернулась на остров. Почти сразу же она нашла эти густые мангровые заросли, находящиеся вдали от всех зданий, за исключением нескольких служебных построек и полуразрушенной старой дымовой трубы. Здесь она тщательно спрятала свой воздушный катер, разбила лагерь и приступила к длительной и внимательной разведке.

Никакой дальнейшей активности в сооружении, похожем на храм, не наблюдалось. В главном доме горели огни, но она не заметила там ни единого движения. Однако Флавия чувствовала уверенность в том, что Питер – или, лучше сказать, Диоген – находится внутри. И эта сука тоже была там.

Сначала ее гнев был направлен исключительно на Диогена. Все это время он лгал ей, скрывая свою истинную личность, свою тайную жизнь – и это, несмотря на то, насколько они сблизились, скольких опасностей избежали и сколько проблем преодолели вместе. И после всего, через что они с Фравией прошли, он занимался любовью с другой женщиной – с Констанс Грин, которую он называл продажной шлюхой, и говорил, что ничего к ней не чувствует, кроме презрения.

Все лгут. Но чем больше Флавия думала об этом, тем больше понимала, что несправедливо приписывать все грехи только ему одному. Диоген обманул ее не со зла или какой-то жестокости. Он сделал это, чтобы защитить самого себя. Ему каким-то образом угрожали – она была в этом уверена. Он немного рассказывал ей о своем прошлом, но Флавия инстинктивно чувствовала, что что-то – событие или серия событий – ужасно ранило его, сломало что-то внутри него, нечто глубокое и фундаментальное. И это она могла понять.

Он не виноват, что не смог до конца довериться ей. Дело в том, что он уже несколько раз вверял ей и свою свободу, и свою жизнь. Просто он оставался не до конца честным. Теперь, когда она знала его истинную личность, то могла доказать ему, что нет никаких оснований скрывать от нее что-либо еще – уже нет. Наоборот, она могла защитить его от всего, что заставило его скрываться.

Но Констанс Грин – это совсем другая история. Это была женщина, которая ворвалась в его жизнь, с комфортом расположилась в его уединенном доме и похитила его любовь – любовь, которая принадлежала только Флавии. Необходимо было воздать ей по заслугам и, что главное, убрать ее со своего пути.

Наверняка, чтобы завоевать Диогена, понадобится очень много времени. Но это того стоило! Потому что Диоген, как Флавия знала, был единственным человеком в мире, к которому она могла хоть что-то почувствовать, кроме отвращения. Они были родственными душами, она это знала, а скоро, так или иначе, и он это узнает. Как только его голова будет очищена от этой суки.

Но Флавия должна была сделать все правильно и действовать осторожно. Она не могла позволить Диогену считать Констанс жертвой или – что еще хуже – мученицей. Кто знал, что за паутину сплела вокруг него эта шлюха, и в какие игры разума она с ним играла? И поэтому сейчас Флавия могла только наблюдать, сидеть и ждать, пока пробьет час – ее час.

Конечно же, всегда оставалась вероятность того, что все может пойти не по плану. Диоген мог не понять, что она делает или почему, и явиться за ней. Она подготовила себя – эмоционально и физически – к такой возможности. Для защитных целей она и приобрела запасные боеприпасы для «Глока» – пятнадцать патронов в обойме и один в патроннике. Шестнадцать патронов, прежде чем ей понадобится перезарядить оружие. Если придется, он падет под градом пуль.

Но Флавия была уверена, что этого не произойдет. Теперь она, а не Диоген, стояла у руля. И она уж точно проследит, чтобы все было сделано правильно! Затем, когда шлюха будет мертва – то она, Флавия, займет место этой женщины в том странном серо-черном храме.

Сейчас же, она поудобнее устроилась в спальном мешке и закрыла глаза.