Обнажая знаки

21.

Ана

Чем ближе подходил момент перехода, тем чаще Ана вспоминала о встрече с Роком и о его рассказе. Наверное, она поверила в него. Ее спина была тому подтверждением. То, как Ларс нашел незнакомую девочку, привлеченный зовом из другого мира, было тому подтверждением. И то, как находил всегда. Их связывала сила намного крепче привязки Отбора. Рука Ткача ощущалась в Хранителях, помогавших избегать опасностей, в неслучайных встречах. В том, что Истинный привел Ану к развалинам города, и она увидела себя внутри Мадигве. Не хватало еще одного камня для пустых глазниц. И тот выбор, который Ана собиралась сделать, мог быть верным или, наоборот, нарушавшим течение орнамента. Как сказал Рок, не было верных или ошибочных решений, и девушка уже приняла его. Кайра, Мирн, Дэш — все могли быть нитями гобелена.

Только места для Бэя Ана не могла найти. Парня из другого мира.

С которым так тяжело было расстаться!

Все стало безразлично. Не жалко оставлять тысячи приятных мелочей технически развитой цивилизации, телефоны, телевизор, заснеженные горы, бетонные джунгли больших городов, даже любимую Хонду. Только несносного, невероятного, невыносимого Твана…

Который снова нашел ее в самый последний момент, когда уже дрожали прозрачные полотна соприкасающихся миров!

Мирн и Ларс рассчитали место для перехода в пригороде Вены, где проходил курс адаптации для жизни с дефицитом внимания сводный брат Наследника.

Ларс спешил закончить свои дела, оставляя Ану в очередном неприметном доме и исчезая на день или два. Он возвращался с подарками в виде разных вкусностей и цветов. Иногда — камней. Длинные белые волосы с темной полосой посередине были слишком приметными, поэтому впервые в жизни Наследник подстригся короче плеч и выкрасил локоны в скучный русый цвет. Увидев его таким, Ана растерялась и прикрыла рот руками, испугавшись, что навсегда потеряла того Ларса, которого знала, но новый был меньше похож на Цепного или Железного Пса и выглядел мягче. Ему шла и прическа, и цвет, смягчавший острые углы в лице.

Сигнал от Мирна пришел утром последнего дня: «Прорезался третий глаз, играю в догоны, буду на месте в последний момент».

— Он отменил бы переход, если бы не достал Око, — объяснил сам себе Ларс, — значит, третий глаз — это камень… Шифровальщик косолапый… Ты готова Ана?

Наверное.

Она так устала ждать этого дня и момента, когда шагнет на горячий песок Долины, а за ее спиной закроется мир, в котором она провела большую часть жизни и оставляла сердце, что желала скорого перехода. Последние дни Ана заставляла себя думать о Мелине, Анабел, Ари. Жаль, что Ларс отказался проследить судьбу ее детей, назвав это бессмысленным. Способности у земных потомков не проявлялись, такого еще никогда не случалось. Улучшение здоровья инвалида-герцога могло быть связано с генами Скользящей, потому что Анджи Вальдштейн приходился внуком Мелине, а значит, дядюшкой Ларсу. Но само обстоятельство улучшающегося здоровья Мирн связывал с Оком, с тем, что изначальный камень оказал влияние даже на земного носителя чистой крови.

Наверное, Ларс был прав, и не стоило лишний раз рисковать и высовываться из убежища ради бессмысленных поисков. За последние недели Скользящие и так выдали себя в нескольких встречах с полицией, им нужно было уходить с Земли как можно скорее. Как отреагирует этот мир, узнав о незваных гостях с неведомыми способностями? Подобные темы достаточно часто разыгрывалось в фильмах и книгах, чтобы догадаться, что участь одаренных, скорее всего, будет незавидной.

— Как ты думаешь, герцог знал, кто я? — спросила Ана, выныривая в очередной раз из своего кокона. Ее не отпускал холодный взгляд мужчины в инвалидном кресле. Хозяин замка не побоялся стрелять, словно хотел остановить ее любыми путями или уничтожить того, кто лез в его тайны.

Ларс пожал плечом.

— Мы не знаем, что, кроме перстня, оставила Мелина после себя. Может, тайники, как в имении в Долине? Но как бы то ни было, Ана, это все неважно. Мы уходим навсегда. После того, что случилось, все переходы прекратятся на несколько лет, если не на десятилетия.

Время Скользящих на Земле заканчивалось.

И вот Ана стояла рядом с Наследником недалеко от высокого забора какого-то склада. Промышленная зона заканчивалась почти у леса, и совсем скоро должен открыться переход. Через несколько мгновений миры коснутся друг друга. Мирн опаздывал, Ларс нервничал, Ана привалилась к холодному бетону забора и неторопливо дышала, прикрыв глаза, чтобы хоть как-то держать под контролем собственное тело и успеть надышаться воздухом, в котором были ароматы выхлопных газов, солярки и горелой резины.

— Пора, — глухо выдохнул Ларс, Ана открыла глаза и увидела, как он тревожно оглядывается по сторонам. — Если Мирн не появится, придется остаться.

Мысль испугала больше, чем обрадовала. Осужденная на казнь уже извелась затянувшимся ожиданием.

— Я не хочу, — проскулила Ана, — Не могу. Пусти меня в Долину. Мирн вернется сам, с Оком. Он сможет.

Ларс внимательно посмотрел на нее, молча взял за руку и шагнул в сторону леса. Ана уже почувствовала знакомое покалывание в мышцах. Предчувствие перехода…

Сзади раздался рев мотоцикла, свалился как из пустого вакуума, разрывая тишину, и рука Ларса немного расслабилась. Он быстрее пошел вперед, даже не оглядываясь, уверенный, что сводный брат успеет. Впереди уже дрожал невидимый полог, уже скручивались в жгуты мышцы.

Услышав визг тормозов и грохот позади, Ана обернулась и увидела брошенный мотоцикл, у которого еще прокручивались колеса, и бегущего к ним всклокоченного Мирна, сиявшего огромной улыбкой.

А потом из-за угла вынырнул еще один мотоцикл, завизжали тормоза, машина улетела на землю рядом с машиной Мирна, но перед этим с нее спрыгнул на землю Бэй.

Невыносимый! Несносный! Тван!

С щетиной на лице и с собранными в короткий хвост волосами, из которого выбилась часть прядей и упала на ему лоб. Такой другой и все равно неизбежно красивый! В джинсах и в кожаной куртке, одетой на не по погоде тонкую футболку.

— Играем в салочки! — заорал на ходу Мирн.

Ларс тянул Ану за собой.

А она не могла оторвать взгляда от преследователя. Он тоже увидел ее! Этот взгляд! Как в Дубае, в Сэнт-Морице — смесь раздражения и непреодолимого влечения. Не хватало только рычания на все поле:

— Зачем ты преследуешь меня?!

Но чего не было во взгляде, так презрения или ненависти! И Ана взорвалась сверхновой звездой, захлебываясь от счастья. Расплылась счастливой улыбкой…

За секунду до того, как ее ослепило полотно перехода или заглотил межмирный червь Мирна и, пропустив сквозь длинный кишечник, выплюнул на красный песок Долины недалеко от Беглянки.

Сначала Ану — она потеряла равновесие и уселась на землю, прижимая руки к груди и пытаясь унять сердце, готовое вырваться из тела и нырнуть обратно в переход.

Потом Ларса, который быстро огляделся по сторонам и тут же бросился к Ане, присаживаясь рядом на корточки.

Потом Мирна. Растерянного, с красными точками на лице. Рядом с ним упала на песок кожаная куртка Бэя. В крови! Даже на черной коже было видно, что она вся в крови!

Ана заорала, оглушая саму себя и всю Долину, бросилась к ногам Мирна, хватая кожанку. Сколько крови! Боги! Сколько крови!

Голос Мирна задрожал над ее головой, и он быстро заговорил, оправдываясь:

— Ничего не понимаю, не понимаю, как так могло случиться? Как этот идиот успел схватиться за меня? Ана, я же говорил тебе, я очень сильный Проводник. Если бы он не схватился за меня, или схватился не за меня, с ним бы ничего не случилось. Хотя… Ларс… Око. Может, это все из-за Ока? Ларс? Я ведь тоже наследник Моранов по отцу?

Ана слышала его слова и не слушала, она прижимала к себе куртку, перепачкавшись в крови, прижимая жесткую кожу к лицу. Как же сильно от нее пахло Бэем! Запах дома, смешавшийся со стальным запахом крови.

Почему так много крови?

— По крайней мере, этот придурок долго не мучился, — робко добавил Мирн, наклоняясь к ней и пытаясь взять из ее рук кожанку, но Ана зашипела раненной кошкой, прижимая ее к себе еще сильнее.

— Ларс? Что происходит?

— Око! — Крик Наследника был похож на удар.

Мирн прошуршал в карманах и протянул руку брату.

— Забери ее домой, — глухой голос Ларса был злым, уставшим. Со стальными нотками.

— Вместе с курткой?

Ответа не последовало, только легкий, едва различимый звук перехода. Наследник исчез, оставляя сводного брата и Ану у подножия Беглянки.

Как долго можно находиться между жизнью и пустым безразличным безмолвием? Или в пространстве между мирами? Ничего не чувствуя, потому что боли так много, что она уничтожила все чувства?

Ана не знала, сколько прошло времени, прежде чем она стала замечать, что вокруг что-то происходит. Не очень многое. Она увидела знакомую комнату, в которой жила в имении Мелины, Гаю. Теперь подруга тревожно заглядывала в ее глаза в поисках эмоций, которых не было внутри Аны. Только черная пустота. Когда стали возвращаться короткие мысли, а с ними — чувства и, прежде всего, боль, Ана стала мечтать о несбыточном. Чтобы из темного угла отделилась Тень и насладилась ее душой, превратив в живую куклу, как Варна, а еще лучше, не оставила от нее ничего.

Но Судьба оставалась глуха к мольбам и была немилосердной, бессовестно используя Время как главное лекарство. Даже если не хотела душа, тело продолжало существовать и требовать выполнения нормальных условий функционирования.

Дышать. С каждым днем возвращалось все больше ароматов — по ночам и ранним утром балконные двери оставались открыты, впуская запахи ночи и ночных цветов. Днем комнату наполняли ароматы свежей выпечки и букетов в вазах.

Есть. Гая приносила каждый раз что-то из списка самых любимых блюд госпожи-подруги.

Потребность чистоты. Подруга баловала Ану теплой ванной, наполненной искрящейся пеной, одевала в мягкие, струящиеся одежды, расчесывала волосы, растирая перед тем, как взять в руки гребень, ароматические масла на своих ладонях.

В комнате появлялись вещи, которые любила Ана, книги, статуэтки из имения, пачка листов и краски, коробочка с бисером.

Все это было похоже на хорошо продуманный план по возращению больного к жизни. Правда, из действующих лиц оставалась пока одна Гая, она снова щебетала, рассказывая какую-то малозначащую ерунду. Словно сыпала бисером из слов. Но Ана догадывалась, что в ее лечебнице знакомый главный врач.

Наступил момент, когда Ана начала выходить в сад, чтобы посидеть в каменной беседке, где обнаружила первый тайник. Сначала, чтобы просто посмотреть на равнину.

Что есть человек со всеми его страданиями среди бесконечности и многогранности Вселенной? Песчинка. И даже крошечная песчинка принадлежит Вечности и остается ее частью. Простор лечит. Растворяет в себе боль.

В какой-то момент руки сами потянулись к краскам, и Ана стала рисовать, повторяя путь Мелины. Рисовала то, что видела, чтобы увести мысли от того, что случилось. Она завидовала Мелине, у которой была возможность придумывать своим детям и мужу истории, продолжавшиеся без нее.

Ана тоже хотела бы умирать от ревности, представляя Бэя в другой жизни. Бэя — мужа, Бэя — отца. Надеясь, что он смотрит иногда на совсем другие звезды и вспоминает ее.

Примириться с тем, что его больше не существует ни в одном из миров было невозможно.

Его окровавленную куртку выдрали у Аны из рук сразу после перемещения в имение Мелины, перед тем, как она отключилась, провалившись в затянувшееся забытье.

— Сколько прошло времени? — спросила она одним утром у Гаи, когда они пришли к беседке, и подруга разложила на каменном столике листы и краски с кистями. Собственный голос показался Ане незнакомым.

Гая радостно воскликнула и повернулась к ней, расцветая улыбкой. Она тоже теряла и выжила. И не Ане судить, насколько сильными были чувства подруги к мужчине, убитому на ее глазах.

— Десять дней!

— Это Ларс? — Ана имела в виду все те мелочи, которые появлялись в ее днях с целью возвращать вкус к жизни.

— Конечно, это Наследник.

— Он выбрал Кайру Рассветную?

— Ана, до сих пор он выбирает только тебя.

Ана втянула голову в панцирь, как черепаха, замолкая еще на один день. Как найти силы, чтобы сделать то, что собиралась? Нанести такой удар Ларсу и проститься с имением, где она начинает оживать?

На следующее утро она задала следующие вопросы. Вдруг стало очевидным, что все это время она не чувствовала присутствия Мирна, он не мог бы не оставить следов, не появиться где-то перед ней на расстоянии или, наоборот, не залезть к ней в комнату и в душу, как только Ана стала подниматься с кровати и даже выходить на улицу.

— Где Мирн?

Гая замялась, ища слова, и непонятно почему стала отводить глаза.

— Его нет в имении.

— Что ты имеешь в виду, Гая?

— После вашего возвращения Мирн больше не живет здесь, и я так поняла, что его нет в столице Закатного.

— Почему? Где он?

Сразу вспомнилась сталь в голосе Ларса, когда он потребовал от сводного брата Око, прежде чем исчезнуть с Беглянки. Неужели Наследник связан с тем, что Мирна больше нет рядом?

— А Ларс? Он живет здесь или во дворце?

— Во дворце, но каждый день проводит какое-то время в имении, чтобы… ну, чтобы решить, что делать на следующий день. — Гая с трудом подбирала слова.

Чем дольше Ана тянет со своим решением, тем труднее его будет принять, особенно, если она узнает подробности заботы Ларса о ней. Значит, нужно встретиться с Дэшем или передать ему сообщение.

Второе показалось легче — воспользоваться помощью Гаи, передать, что Ана согласна на его предложение. Подруга застыла мраморной статуей, услышав, что ей надлежит сказать Шпинелю.

— Ты уверена?

— Разве ты сама не советовала мне сделать то же самое?

Гая растерялась, и было что-то во взгляде девушки, что обеспокоило Ану, чему она не могла найти объяснений.

— Но… все изменилось… — прошелестела подруга.

— Не все, — мраморно и каменно-уверенно заявила Ана.

— Я… нет, лучше…

Гая так и не сказала, что вертелось у нее на языке за завтраком. Она решилась на это, когда привела Ану в беседку и положила перед ней ставший привычным набор для рисований.

— Изменилось. Дэш принял посвящение в жрецы. Он станет Истинным.

Кисти вылетели из рук Аны.

— Но как? Зачем?!

Самоуверенная усмешка Любимца жрецов, его вызывающий взгляд, уверенный голос и рассуждения о собственном превосходстве не сочетались с образом Истинного. Даже представить парня наполовину обритым было невозможно.

— Он же не хотел…

— Я не знаю, Ана, почему он принял такое решение.

Блестящий камень Шпинель был заключен в стальную оправу, лишая Ану возможности уйти от Ларса. Значит ли это, что нити, переплетенные неизвестным Ткачом столетия назад, запутались непредвиденным образом или, наоборот, следуют уже проложенному и отмеченному орнаменту?

И все вернулось к тому, что должно было случиться?

Потому что теперь между Аной и Наследником не осталось никого. Как в самом начале, когда парень с белыми, собранными в хвост волосами, нашел испуганную девочку за высоким забором клиники в Аре.

Только Память, хранившая взгляд, в котором разливалось Солнце…

Вечером Ана попросила Гаю передать Ларсу, что хотела бы его видеть.

Наследник появился уже за завтраком, который был накрыт в малой гостиной, подошел к Ане и, осторожно взяв ее за руку, проводил до стола.

Началась неделя какой-то околосемейной рутины. Совместные трапезы, редкие прогулки в саду, когда у Наследника было время задержаться в имении. Он оставался изредка ночевать, засиживаясь с Аной допоздна в гостиной или в библиотеке. Ана рисовала или читала книги, Ларс что-то писал или тоже сидел с книгой и с бокалом вина. Они мало говорили, в основном Ларс рассказывал о делах во дворце и столице, избегая тем Отбора.

В какой-то вечер Ане стало слишком много этого невысказанного, странного состояния. Сколько можно было прятаться? Она отложила в сторону книгу и решительно посмотрела на Наследника.

— Где Мирн?

Ларс оставил свое чтение.

— Он назначен Наместником Каньонов вместо меня и знакомится с районом, который теперь находится под его ответственностью.

— Почему он?

— Его участие в Отборе закончилось, Мирну давно уже пора начать участвовать в делах королевства.

— Ты не скучаешь?

— У меня нет на это времени, Ана.

Слишком быстрый ответ подтвердил, что между сводными братьями что-то произошло, пока Ана тонула в своих переживаниях, но сейчас было не время для выяснений.

— Он оказался прав насчет Ока?

— Да, — еще один короткий ответ. — Но это пока тайна, я расскажу и покажу все, что нужно, когда придет время.

На некоторое время в библиотеке восстановилась тишина, нарушаемая шуршанием книжных листов и дыханием.

— Спасибо тебе за терпение… — прошептала Ана, снова поднимая глаза на Наследника и чувствуя, как они заполняются слезами. — За все.

Ларс оказался у ее ног через мгновение. Взял в свои руки ее ладони, поднося к губам и согревая их — последнее время Ане все время было холодно, даже под жарким солнцем Долины.

— Я всегда рядом. Ты же знаешь.

Слезы потекли, Ана не могла их больше сдерживать, благодарность затопила ее и вытекала вместе с соленой водой из глаз, капала на сцепленные руки.

— Ларс, ты самый близкий для меня человек, — начала Ана давно приготовленные слова, — Со всеми нашими ссорами и разногласиями никого и никогда не будет ближе. Я останусь с тобой. Ты хочешь, чтобы я стала верной собачкой? Я буду. Тенью Блистательной Кайры? Я согласна. Любимой игрушкой Короля, когда ты наденешь корону? Я готова остаться рядом с тобой. Неважно, кем.

Обняв ноги Аны, Ларс положил голову ей на колени.

Она осторожно коснулась коротких волос, краска уже сошла и вернулся прежний цвет, белый с черной полосой посередине, только длина оставалась непривычной — пряди едва достигали плеч, но пальцы Аны узнавали их жесткость и тугую волну.

— Я хочу, чтобы ты стала моей Королевой, — донеслось до нее, и руки девушки застыли, утопая в волосах Наследника.

Ларс выпрямился, его лицо оказалось напротив лица Аны, глаза напряженно смотрели в глаза.

— Ты правильно услышала. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Конец второй части.