Обгоняя время

Глава 26

Переговорив со словенцем, я огорошил Лилю, сообщив, что не еду с ней и её друзьями в баню. Девушка, возможно, и обиделась, но виду не подала, тепло простившись и предложив дружить.

— Конечно, подружимся, — я, приколовшись, изобразил двумя пальцами эмблему «Плейбоя» — заячьи ушки. Лиля, конечно, жеста не поняла, но в ответ улыбнулась.

Долго на банкете задерживаться не стал. Во-первых, надо было обдумать возможное сотрудничество с Борутом, а во-вторых, уже изрядно нетрезвая Фима всё настойчивей требовала, чтобы я не только подливал ей в бокал спиртное, но и сам пил, чего делать я совсем не хотел. Перекусил, на красивых девчонок и тётенек вдоволь нагляделся — пора и честь знать.

Еду на такси в свой дачный домик, в это уютное местечко, к которому уже успел привыкнуть. Жалко будет уезжать, но зимой здесь, честно говоря, делать особо нечего — скукота. Отдохнул, хватит.

Утром, не прощаясь с Толяном, отправился в аэропорт, хотя мой рейс только после обеда. Пока с вещами до остановки дотащился, пока дождался автобуса — вот и осталось всего часа три до вылета.

Неожиданность меня подстерегала прямо у входа в аэропорт, когда я, гружёный подарками, привезёнными ещё со Средней Азии, собирался, наконец, отдохнуть в зале ожидания.

— Анатолий Валерьевич, можно вас на пару слов? — раздался знакомый голос прокурора из стоящей в явно неположенном месте чёрной «Волги».

— День добрый, — отозвался я дружелюбно, направляясь к машине. В голове мелькнула мысль: наверняка хотят подкинуть ещё каких-нибудь местных подарков в знак будущего сотрудничества.

Но стоило мне сесть в машину, как я понял, что ошибся. Прокурор был слишком серьёзен. Более того, он даже водителя своего выставил на холод, чтобы тот не мешал разговору.

— Толя, тут такое дело… Хочу предупредить, что тобой очень интересуются «смежники». Боюсь, в Москву ты сегодня не попадёшь.

— Это «контора глубокого бурения»? — удивился я.

Хотя чему удивляться? Не иначе Борут меня сдал! Сознательно или случайно, но ясно, что КГБ могло мною заинтересоваться после вчерашнего разговора со словенцем, где я предложил парню совместный компьютерный бизнес, зная, как трудно сейчас достать персоналки. А мне они нужны будут для того же Гоши, например. И вообще, дефицит есть дефицит. В Югославии же этой техники предостаточно, так же как и в Польше. Борут ещё и прихвастнул, что знает, как и где можно купить не только Сингапурские, но и вообще любые ПК. Разумеется, нужна валюта, но она скоро появится от продажи окон в ФРГ. Остаётся только завести технику в СССР и реализовать её. И насчет этого тоже есть идеи.

А теперь я фактически уличен в попытке валютных спекуляций… Но не пойму, на что рассчитывает «контора»? Мы с Борутом беседовали тет-а-тет, и записать наш разговор было нереально. Хотя, конечно, парень мог быть под колпаком у КГБ. Но вот как они узнали, что я что-то предложу во время такой короткой, и, по сути, случайной встречи с иностранцем? Эти мысли вихрем пронеслись в голове, изрядно меня взбодрив. Усталость как рукой сняло, а настроение, как ни странно, даже улучшилось.

— А какие у них ко мне вопросы? Я ни в чём незаконном не замешан, особенно если это касается безопасности нашей Родины, — невозмутимо спросил я, стараясь держать лицо.

— Молодец, не дрогнул. Так и отвечай, когда спросят. Вопрос касается валюты…

«Ну, конечно, он! Сука иностранная, неужели стуканул?» — злюсь я про себя.

— Я к валюте отношения не имею. У меня, может, и есть валютные рубли — призовые с Олимпиады, но лежат они на специальном счёте. Ну и в поездках за границу нам выдают кое-что…

— Да я про подругу твою… Катерина, кажется. Интересовался я тут насчет Михаила, этого московского актёра, а оказывается, он… ну в общем твой разговор записали на диктофон. Катя и записала. Я не слышал, что ты там говорил, но косвенно и меня это может коснуться, — сказал прокурор, осторожно выбирая слова.

— Катя? Вот ведь… — цензурных слов у меня уже не было.

Она что, меня подставить хотела? А я уже Борута записал в сексоты! Ну, а что можно было подумать — КГБ ведь интересуется, а я только вчера иностранцу левак предложил… Чёрт, ещё и Власов за границей. Он бы разрулил эту ситуацию в один миг. Член политбюро все-таки! Нагнул бы и комитет, если надо. Партийцу такого уровня это раз плюнуть.

— Спокойно! Я аккуратно всё выяснил. Тебя ни в чем по-серьезному обвинять не станут. Попугают, может, навяжут сотрудничество, — «успокоил» Петр Евгеньевич. — Но с самолёта снимут и промурыжат до утра. Оно тебе надо? Да и зачем тебе подписку давать? Так что, поехали на ж/д вокзал. Поезд до Москвы через полчаса. Билет я тебе организую…

— Вообще-то меня запрещено разрабатывать, — внезапно вспомнил я информацию, услышанную от Валерия Ильича Лукаря ещё на свадьбе Ленки и Ильи. — И по партийной линии, и по линии МВД. Да что говорить — я с самим Бакатиным общался меньше, чем полгода назад.

— По партийной линии на уровне края, скорее всего, запрет действует. А Бакатина ты где видел? Нет, то что Власов мог тебя прикрыть, я допускаю, а вот откуда ты нового министра МВД знаешь? И вообще, ты уверен, что запрет ещё в силе? — интересуется сочинский прокурор.

— Так Бакатин тоже сибиряк, из Кемеровской области — соседи, считай. Чай с ним пил как-то в Красноярске, он меня и попросил в выборах поучаствовать, ведь я для его министерства человек не чужой — динамовец, как-никак, и награды от МВД имею, — не стал скрывать правды я.

— Ха-ха! — хлопнул себя по колену прокурор. — Вот обосрутся ребята, когда тебя примут! Они же ничего про тебя толком не выяснили. Крутят валютчиков, да и то не для орденов, а для вербовки иностранцев, скорее всего. Ты для них так, проходная пешка… а вишь как вышло. Не пешка, значит!

— А как они это выяснить должны были? Где-то есть моё личное дело? Блин, реально ведь свой самолёт пропущу. Но и поездом ехать не хочу… Не будет это быстрее, даже если я завтра вылечу, а не сегодня. И ещё… мне бы позвонить в пару мест! В приёмные Власова и Бакатина. Где же у меня телефоны их были…, — и я стал судорожно рыться в документах, ища визитки.

— Приёмная тебе как поможет? Ну, может, и поможет, но не быстро, — недоумевает прокурор.

— Я не в приёмную. Выразился неправильно. Помощникам их хочу звонить, — поясняю я, находя, наконец, нужные мне бумажки.

— Да погоди ты, не суетись. Сейчас заедем в райком, он тут рядом, я сам позвоню… Как ты сказал? «Буровики»? Гы-гы, — натурально веселился мой доброжелатель, очевидно, сам недолюбливающий местное УКГБ.

Звонить никуда мне не пришлось. Пётр, как и обещал, кого-то набрал из кабинета секретаря райкома. И это, наверное, к лучшему — не хотелось лишний раз напрягать важных людей. Конечно, они бы помогли, но нельзя по каждому поводу их дёргать — мало ли когда ещё понадобятся.

В итоге ради меня вылет самолёта задержали на двадцать минут и подвезли меня к его трапу отдельно на автобусе, одного. Уже сидя во взлетающем лайнере, я размышлял, что Катя в ситуации, когда её заставляет всесильное (пока!) КГБ записывать наш разговор, увильнуть не могла. Это я весь такой блатной, а что могла сделать простая массажистка?

В полёте нас не кормили, но соседская девочка лет пяти, с важным видом, протянула мне половину своей булки под одобрительно-ироничным взглядом своей мамочки. Пришлось принять подношение с улыбкой — такие жесты нечасто случаются, и отказаться было бы невежливо.

Аэропорт Шереметьево встретил меня теплом, и на улице в Москве — плюсовая температура. Конечно, не Сочи, но вполне комфортно для этого времени года.

— Константин, — протягивает мне руку паренёк чуть постарше меня.

Это тот самый родственник прокурора, который хотел переговорить со мной насчет биржи. Встретились мы у переговорного пункта в аэропорту — место известное и удобное для стыковки. Костя ещё должен будет перевезти меня из Шереметьева в Домодедово на своей личной машине. Вот только откуда у аспиранта-историка своя тачка? Впрочем, этот аспирант родом из Сочи, у таких всё может быть.

До моего рейса полно времени, и Костя радушно предлагает съездить куда-нибудь пообедать. Но после съеденного угощения от доброго ребенка мне хотелось лишь пить, что я с удовольствием и делал, прихлебывая купленный в киоске «Тархун», разумеется, в стеклянной таре.

— Ну, рассказывай свою идею. Как ты вообще до неё додумался? — весело спросил я, усаживаясь в его синюю «семёрку», припаркованную неподалёку от здания аэропорта.

— Вообще-то, это не я, а один мой знакомый… Он банкир, член Совета директоров! «Инкомбанк». Может, слышал? Лицензия у этого банка за номером двадцать два! Юрий Александрович — уважаемый и известный в своих кругах человек. Окончил МИФИ, кандидат наук. Ну и ещё пара человек высказали ту же идею. Ты про них не слышал, наверное, — Орджоникидзе и Боровой. Есть у нас выход на депутата Моссовета по фамилии Лужков, который является председателем комиссии по предпринимательству, но… через Власова было бы надёжнее.

Как это не слышал⁈ Лужков, Боровой! Третьего не знаю, но и этих двух хватает. А Лужков, значит, сейчас в Моссовете. Интересно, а он уже женился на Батуриной? Фу, какая чепуха в голову лезет!

— Ну а зачем эта биржа вообще нужна? — прикинулся дурачком я, уже приняв решение.

— Помимо продажи различных товаров? Много для чего… Регулирование торговых операций, улаживание торговых споров, сбор сведений о ценах, состояниях промышленности, транспорта, — вдохновлённо продолжил Костя, усевшись на свой любимый конёк.

Он бубнил всю оставшуюся дорогу до Домодедова. Потом помог затащить мой багаж в аэропорт и уехал окрылённый, после того как я пообещал поговорить с Власовым. Попутно делаю себе в голове пометку, что через этого Костика можно познакомиться с людьми, не последними в политике и бизнесе недалекого уже будущего. Может, они пока и сами этого не подозревают, но я-то время обгоняю. И прилично. Про Борового помню мало, но вот мэр Лужков…

Первым делом иду на переговорный пункт и звоню хозяину дачи. Надо же отчитаться!

— Богдан Константинович, спасибо вам огромное! Уехал, всё выключил, всё закрыл. Время провел отлично, и теперь моя очередь пригласить вас в гости. У нас в Сибири тоже есть на что посмотреть — природа изумительная. Тайга, рыбалка… в общем, не пожалеете!

— Охотно верю, но стар я уже для таких путешествий! — вежливо отказывается старик.

До вылета рейса на Красноярск ещё часа четыре, а я даже багаж никуда сдать не могу — регистрация ещё не началась, поэтому с сумками тащусь в ресторан. Сажусь, вернее, присаживаюсь, за свободный столик, делаю заказ, хоть и не голоден (спасибо малолетней попутчице), и вижу, как мимо проходит золотодобытчик Коля Лосев. Вид у мужика не ахти — помятый весь, на морде фингал, уже успевший пожелтеть, а значит, не такой уж и свежий.

— Николай! — кричу ему. — Ты тоже в край летишь?

— Анатолий Валерьевич? Как удачно! — обрадовался мне мой шапочный знакомый. — Я присяду?

— Затем и окликнул, — киваю я головой, так как мне веселее будет сидеть не одному, ещё и заказ зачем-то сделал солидный. — Голоден? Угостись, не побрезгуй.

— Не откажусь! Все деньги за билет отдал. Веришь, в кармане только рубль с мелочью болтаются. А я ведь, Толя, в Сочи полмашины в карты проиграл! — горестно вздыхая, сообщает земляк.