Обгоняя время

Глава 25

— Это срочно? Как дела-то у тебя? Подругу из больнички выписали? — повернулся я к Кате с нарочитой неохотой, хотя, признаюсь, внутри меня разбирало любопытство.

Девушка выглядела просто великолепно: длинное сиреневое платье в пол, сложная причёска, которая явно требовала усилий, аккуратные серёжки с камушками и минимум косметики. Не хуже, чем местные конкурсантки, которые то и дело шастали туда-сюда по коридору, готовясь к финалу.

— Да выписали, да, срочно! Я хотела с тобой поговорить насчет того вечера в ресторане, — твердо ответила Катя, одновременно пристально сверля взглядом мою спутницу.

— Ну, говори. Или секретное что-то? — уступаю я, отходя к окну, где нет людей.

— Можешь поговорить со своим товарищем, чтобы моего друга выпустили из милиции? — не стала ходить вокруг да около Катя.

— Так его поймали всё-таки? — не смог скрыть я своей радости. — А почему ты за него заступаешься? Он, думаю, не актёр, а жулик какой-то, иначе чего бы стал убегать?

— Актёр! Правда, не сильно известный. А убегал… ну, незнаю, испугался.

— Наркотики поди с собой были? — якобы сочувственно спросил я.

Катя на мгновение замялась, огляделась и, понизив голос до едва слышного шёпота, призналась: — Доллары… Понимаешь, я сама их ему хотела дать, повезло что не успела. Поэтому и прошу за него. — Она говорила быстро, словно боялась, что её перебьют. — Купила баксы у нас в санатории… Только ты никому, — прошептала девушка, чуть подступив ближе, — да и я не признаюсь, в тюрьму неохота.

Это было похоже на правду — с долларами в СССР сейчас не шутят, особенно если они «неофициальные».

— Допустим. А я что могу сделать? И вообще, что предъявляют твоему знакомому, за что задержали? Валюту он, надеюсь, выкинул?

— Сначала за оказание сопротивления, или что-то в этом роде, а сейчас хулиганство шьют. В понедельник суд. Хулиганство — это конечно не валютные махинации, но на работу сообщат. Ещё и 15 суток дадут. А он мне предложение сделать вот-вот должен был… Ну, я так думаю. Нельзя ли отпустить? Или штраф там какой-нибудь выписать?

— Не мне тебе советы давать, но если этот тип до свадьбы руки распускает, то зря ты с ним связываешься, — наставительно менторствую я.

— Много ты понимаешь! — вспыхнула Катя, и её глаза сверкнули обидой. — Что, мне всю жизнь чужие спины мять? А у него квартира в Москве!

— И вообще, — продолжил я, нахмурившись, — завязывала бы ты с незаконными делишками. Не пристало советской комсомолке в такие махинации лезть, с валютой связываться…

— Да ладно тебе с комсомолкой, — пробормотала она, отворачиваясь, будто пытаясь скрыть смущение. — Все сейчас что-то мутят… Толя, ну что тебе жалко? Хочешь, когда он уедет, я опять у тебя поживу? — просительно заглянула мне в глаза бывшая любовница.

— Ладно, поговорю с Петром Евгеньевичем, что можно сделать. Но учти — наступаю своей совести на горло! И это… я сам в понедельник улечу, так что без благодарностей твоих обойдусь.

— Спасибо, Толя, — обняла меня Катя, на секунду прижавшись всем телом, вызвав острое сожаление о том, что покину я Сочи, скорее всего, раньше, чем её актёришка.

— Потом благодарить будешь. И не связывалась бы ты с криминалом.

Зал Дома моделей был забит до отказа — зрители с нетерпением ждали финальных конкурсов: литературного и, конечно же, дефиле в купальниках. Атмосфера накалялась, как перед важным футбольным матчем. Петр выполнил свою угрозу и посадил-таки меня в жюри. Разумеется, голосовать и выбирать победительниц мне не доверили, но прокурор, очевидно, повлиял на голосование, так как победила та самая не приглянувшаяся мне сестричка Марины с базы. Как я понял, летом ей предстоит поехать на конкурс красоты в Москву и будет она там бороться уже за звание «Мисс СССР».

Я сидел рядом с Лилией, которой неохотно нашли место — просто добавили в проход стул, как будто она была здесь случайной гостьей. Лиля, впрочем, чувствовала себя вполне комфортно и тут же принялась теребить меня вопросами:

— А что от тебя эта девушка хотела? А откуда у тебя в городе столько знакомых? А чем вечером занимаешься? — вопросы сыпались один за другим, как из рога изобилия. И наконец она добавила, словно невзначай: — Петер и Борут сегодня пригласили нас в гости. Хочешь с нами?

Я усмехнулся и спросил прямо:

— А что у тебя с этим словенцем? Он тебе нравится?

— Петер? Он, кстати, то же самое спрашивал про тебя. Мне кажется, он слишком легкомысленный, а вот Борут — другое дело… Повезло Мари.

— Ты извини, я отойду, мне поговорить надо, — сказал я Лилии, встав с места и направившись к прокурору.

— Пётр Евгеньевич, хотел у вас узнать про того парня, который сбежал в ресторане…

— Не поверишь, он и в самом деле актёром оказался! — сообщил прокурор с нескрываемым удивлением в голосе. — Чего бежал — не сказал, мол, выпил лишнего. В понедельник выпишут ему штраф за мелкое хулиганство. Ну, да шут с ним. Не обеднеет он от десятки. — Пётр Евгеньевич махнул рукой, как будто это было дело давно решённое.

Я облегченно выдохнул. Всё оказалось куда проще, и Катина просьба не потребовала особых усилий.

— Ты скажи, как тебе наш конкурс? Впечатляет? — продолжил прокурор, сменив тему с довольным видом. — Ты на банкет собираешься?

— Будет и банкет? Это у вас хорошо продумано, у нас в городе такого не было. Но я, пожалуй, откажусь — завтра улетаю, вещи собрать надо, то да сё…

— Да, совсем забыл… Мы твоего соседа Анатолия отпустили пока, но приглядываем за ним. А завтра планируем брать напёрсточников на рынке всех сразу.

Я хмыкнул. Толик уже не раз выкручивался из передряг, но его история явно была на грани. Впрочем, прокурор внезапно сменил тему и наклонился ко мне, почти касаясь уха.

— И ещё у меня к тебе небольшое дельце есть, — начал он с доверительной интонацией. — Один мой родственник — молодой паренёк, москвич, историк по образованию и вообще большая умница, загорелся идеей создать, ни много ни мало, а самую настоящую биржу.

— Биржу? — удивился я такой неожиданной смене темы беседы.

— Ты дослушай… — неправильно понял моё удивление прокурор. — Всё по закону, конечно, будет, это не буржуазные биржи. Но у нас в стране, сам знаешь, есть проблемы с обменом товаров, цены не всегда адекватные бывают, и в результате дефицит повсеместно возникает… И тут биржа может помочь.

Прокурор замолчал, давая мне возможность осмыслить услышанное. Я, конечно, не против биржи, как мог подумать Пётр Евгеньевич. Только мне казалась, она будет создана значительно позже, после развала СССР. Но почему бы не попробовать обогнать время?

— Так, и чем я могу быть полезен?

— Насколько я знаю, с предсовмина РСФСР у тебя хорошие отношения. Устрой моему Костику встречу с ним? Ну или с кем-то из его замов?

— В принципе я могу. Но когда? Я завтра в Москве буду, а товарищ Власов сейчас за границей находится, в ГДР.

— Да это не горит, — замахал руками проситель.

— Ну если не горит, то я бы сначала сам с вашим родственником пообщался. Сможет он завтра в Домодедово подъехать? Я ведь в Москву часто летаю, а если депутатом изберут, то может быть ещё чаще бывать буду.

— Конечно, сможет! От души спасибо! И для меня хорошее дело сделаешь и для страны. Так что насчёт банкета? Девушки там будут — ух!

— Благодарю, но я уже приглашён в гости к двум югославам.

— Ну, сам смотри, — Петр хлопнул меня по плечу и добавил: — Мой и рабочий, и домашний телефоны у тебя есть. На связи, значит.

— Вон твоя подружка крутится. Ну та, которую ты спасал, — встретила моё возвращение Лилия.

— Подожди пять секунд! На пару слов отскочу и вернусь. Во сколько нас ребята звали? И куда? В гостиницу?

— Нет, не в гостиницу… — замялась Лиля. — Ты иди, я подожду.

Странная она — зачем звать меня, если встреча, скорее всего, двое на двое планируется? Может, для того, чтобы подстегнуть своего воздыхателя к более активным действиям? Но я бы с ребятами пообщался с удовольствием, тем более, к Пахору у меня есть одно дельце.

— Ну что, Толь! Что он сказал? — взволнованно спросила Катя, увидев меня.

— Всё нормально — штраф выпишут только. Да нет за ним ничего особенного. Но ты всё-таки будь…

— Спасибо! — перебила Катя и, не дав закончить, бросилась ко мне на шею. Наверное, от избытка чувств. Но тут же, словно опомнившись, добавила: — И это… я случайно слышала: Миша с кем-то говорил насчёт тебя, что, мол, хорошо бы тебе морду набить.

Нет, ну нормально, да? Она только что меня благодарила за помощь, и тут же, не моргнув глазом, говорит, что её «жених» собирается меня избить. И после всего этого у неё хватает наглости ещё и просить меня о какой-то протекции этому типу?

— Ему отказали! — видя моё искреннее возмущение, торопливо произносит Катя. — Ну, я побежала. Пока-пока!

Катя упорхнула, а я, ещё не до конца отошедший от возмущения, вернулся к ожидавшей меня Лиле.

— Всё, теперь я твой! Только, наверное, нужно взять вина или чего-нибудь ещё, чтобы не с пустыми руками в гости идти. Так куда мы идём?

— В баню, — смущенно призналась девушка.

— Э… — подзавис в растерянности я.

— Ты не подумай, ничего такого мы не планируем, просто там место хорошее — кроме парилки есть бильярд и видик свой! А ещё бассейн! Это целый банный комплекс. А еду там из ресторана ребята закажут. Такая услуга есть для иностранцев.

— Слушай, а это удобно? Ну, я не помешаю? Вы там два на два будете, а я, получается, третий лишний? Или ты ревновать его хочешь заставить?

— Нет, не два на два, там будут три девушки с нашего Дома моделей, и ещё один иностранец, вроде бы как из Швеции.

— Так, может, Димона позовем? — вспомнил я про физрука. — Будет как раз пять на пять!

— Лучше не надо. Он настойчивый слишком — два раза уже меня подкарауливал, — поморщилась модель. — У нас час времени. Борут заедет за нами сюда на такси к четырем. Идём опять в буфет?

— Есть предложение получше! Тут банкет организуется для участниц и членов жюри…

— Знаю. А нас пустят?

Нас пустили. В просторном зале, который, судя по всему, был предназначен для каких-то собраний или официальных мероприятий, уже стояли накрытые столы. Около двух десятков конкурсанток сидели вперемешку с примерно таким же количеством мужчин. Причём мужчины, как можно было догадаться, были далеко не простыми гостями. Вон, вижу второго секретаря, а вон подполковник милицейский. Не иначе они вместе вернулись с базы.

Меня и Лилю заметили и под недоуменные взгляды подавляющего большинства собравшихся усадили на центровые места. Слева от меня сидела симпатичная полноватая матрона лет сорока, смотревшая на меня с нескрываемой симпатией. Тут, скорее всего, ей понравились не мои связи — откуда ей о них знать, а моё богатырское сложение.

— Буженины под коньячок, молодой человек? Меня Фимой зовут, — не обращая никакого внимания на молодую конкурентку в лице Лили, сразу по-панибратски обратилась ко мне толстуха.

— Да с удовольствием! Как не выпить с такой красивой женщиной?

— Лиль, а ты чего тут? — шепотом спросила мою временную подружку какая-то красотка с короной на голове, вроде как третья мисс города Сочи. Очевидно, это была конкурсантка-модель, и с Лилей они знакомы.

В баню ехать я все же отказался. Зачем? Ведь Борут собирался приехать сюда, на банкет, и это давало отличный шанс пообщаться с ним прямо здесь, не покидая удобного места в центре зала. А в баню мне не так уж и хотелось — не мой формат на сегодня. Да и зачем, если здесь полный цветник: девушки — одна краше другой.

Кроме того, завтра мне нужно было улетать, и в голове крутились мысли о том, что пора бы привести домик в порядок, чтобы не было стыдно перед его хозяином.

— Ах, как приятно слышать от такого мужчины комплимент, — расцвела Фима, наливая мне в рюмку что-то ароматное. Она с каким-то хозяйским рвением самолично положила мне на тарелку мяса и сыра, не забывая улыбаться и явно наслаждаясь моим вниманием к своей особе.

Мы просидели так около часика, не торопясь, пока банкет постепенно набирал обороты. Вино лилось, разговоры становились громче. В какой-то момент в зал мельком заглянула Мари, поманив нас с Лилей пальчиком, и я пошёл договариваться с Борутом о… в общем-то незаконном деле.

— Толя… это неожиданно, конечно. Но почему бы и нет?