Обгоняя время

Глава 19

Толик всегда был скользким типом, но сегодня он явно нервничал больше обычного. «Перстенёк ценный», ха! Как бы не так. Я коробку только слегка приоткрыл и сразу же закрыл. Конечно, там были не конфетки! В прозрачных полиэтиленовых мешочках на дне жестянки лежал сероватый порошок… Не наркотики, думаю, а прибамбасы для шулеров, скорее всего. На автомате я машинально потер пальцы — было ощущение, будто что-то липкое осталось от порошка.

Очки, которые имелись в картонной коробке, я попутно примерил — нижняя часть неожиданно показала свечение на жестянке. Фосфор, как мне кажется, вернее люминофор… скорее всего где-то растворенный. Виду не подаю, возвращаю и очки и жестянку.

— Чего тут прятать? — с нарочитым недоумением спрашиваю я.

— Да перстенёк ценный, — облегченно выдохнул Толик и, прихватив свои вещи, быстро убрался с моего двора.

К обеду решил выбраться в город. Пешком, конечно, ведь такси сюда не вызвать, только если заранее договориться. Но ног не жалею. Что их жалеть — они привычные к нагрузкам. Шагаю по южным улицам и с интересом разглядываю окрестности. Зима, а зелени полно, и даже кое-что цветёт во дворах. Никаких сетей кофеен ещё нет, но мне повезло — кооператоры уже подсуетились и открыли точки питания, непривычные для советской действительности. У нас в Красноярске, к примеру, кофе, сваренный в турке на песке, точно не найдешь. А тут молодой парень-абхаз приготовил мне ароматнейший кофе и уговорил взять к нему необычное местное лакомство — абхазскую халву, приготовленную из кукурузной муки, меда и грецких орехов.

Кофе пью не в одиночку. Рядом, медленно смакуя этот напиток, сидит парень из Словении, с которым я уже успел познакомиться. Общаться нам легко — никакого языкового барьера. В соцстранах, как известно, русский язык изучают в приличных объёмах, так что мы без труда понимаем друг друга. Петер (не путать с Пётр) оказался здесь по работе: его фирма собирается строить новый аэровокзал в Адлерском аэропорту, и контракт с югославской компанией предусматривает постоянный контроль иностранцев над ходом работ. Как выяснилось, Петер оказался моим коллегой, хотя, конечно, не боксёром и уж точно не коммунистом. Он — геодезист и в данный момент занимается подготовительными работами на объекте. А я ведь помню этот долгострой! Его заморозят в девяностые, но Петер об этом пока не догадывается. Он живёт в гостинице и обычно питается там же, но сейчас, в обеденный перерыв, сидит здесь, в этой уютной кафешке, и вместо борща и котлет с пюрешкой с аппетитом уплетает сладости как ребенок. Молодой двадцатипятилетний парень откровенно был поражён моими познаниями в нашей с ним общей профессии. Я же, соскучившись по своей прежней специальности, с живым интересом расспрашиваю о нюансах его рабочих проблем. Говорим мы в основном на русском, хотя иногда переключаемся на английский, когда дело доходит до сложных технических терминов — ведь Петер ещё не в совершенстве владел русским, но старается, и это было видно.

Сильный акцент Петера сразу привлёк внимание двух длинноногих красавиц, одетых в яркие импортные куртки и джинсы. Они бесцеремонно подсели к нашему столику, и уже через минуту их непринуждённого щебетания я понял, что бесплатно с ними замутить не получится — девочки явно на работе! Это был первый раз, когда я в этом теле столкнулся с представительницами древнейшей профессии.

— Спасибо, девушки. Но мы в другой раз посидим с вами в баре, — вытаскиваю из кафе я Петера, на ходу объясняя, что сходить с этими девицами в ресторан будет и дорого, и бесполезно в плане дальнейшего развития отношений.

— Не может быть! — бормочет прозревший словак, словенец (или вообще чех?). — В СССР есть проституция?

— А у вас? — живо заинтересовался я.

— Я не знаю… хотя мои приятели иногда…, — заюлил парень, отводя глаза и, оглянувшись, с сожалением добавил: — А у вас они очень красивые!

Я бы с удовольствием ещё поболтал с Петером, но у меня по плану была поездка в Гагры, немного подумав решил ехать один, Катя же до пяти пашет, и куда нам потом ехать⁈ Взяв на всякий случай контакты парня, я поспешил на автобус, который должен был пройти по улице Ленина. Конечно, можно было купить путёвку на экскурсию в Абхазию — я видел, как такие продавались прямо на пляже Адлеркурорта, — но ведь куда интереснее отправиться дикарём, на свой страх и риск!

Ехать было меньше часа. Никаких таможен или дьюти-фри, как в будущем, в Абхазии не наблюдалось. На пляже было пустынно и опрятно. Я даже зашёл в воду по щиколотку, подвернув джинсы и, конечно, сняв кроссовки.

— Парень, квартира нужна? — обратилась ко мне абхазка приятной полноты.

Её округлые бёдра подчёркивались тонкой талией, и я на мгновение засмотрелся. Вот бы у такой остановиться! А если она ещё и не замужем…

— Спасибо, не надо. Лучше подскажите, где тут у вас сувениры можно купить?

— Вам — везде, — рассмеялась она, обнажая белоснежные зубы. — Но я вам всё покажу.

Неожиданное знакомство оказалось весьма выгодным: я приобрёл местное вино, чай, мёд, сыр, пастилу и варенье из фейхоа. Местный рынок впечатлял меня своим разнообразием, он даже превосходил адлеровский! Но, увлекшись покупками, я прозевал свой рейсовый автобус назад. Вот незадача! Тут мой взгляд упал на «Икарус» Интуриста, который уже готовился к отправлению.

— Шеф, подкинешь до Сочи? Я заплачу, — прошу я степенного шоферюгу с уже седеющими висками.

— Да так садись. Что, за всё деньги брать? — изумил меня дядя, так как в Сочи, мне кажется, деньги готовы брать все и за всё.

Свободных мест в салоне было предостаточно и я комфортно разместился, заняв сразу несколько сидений. Сижу довольный и с любопытством разглядываю иностранцев. На меня они, кстати, тоже поначалу обратили внимание, но тут же отвлеклись на обсуждение своих впечатлений и видов за окнами автобуса. Прислушиваюсь к разговорам: язык мне понятный, явно славянский. Проскакивают знакомые слова — наверное, пассажиры автобуса — поляки или сербы.

В санаторий я приехал даже раньше, чем планировал, с запасом в целый час. На удивление, несмотря на то что ни курортной карты, ни моей фамилии в списках так и не появилось, на территорию меня всё же пропустили. На этот раз на посту сидел молчаливый старый грузин, высокий и худой, словно тростник. Он не стал задавать лишних вопросов и даже разрешил мне оставить сумки с гостинцами из Гагр на проходной, ведь таскать их по санаторию совсем не хотелось.

Поднимаюсь по ступенькам санатория и уже подходя к стеклянной двери, вижу как моя Катя разговаривает с каким-то модно одетым блондином лет тридцати с портфелем в руках. Они меня не заметили, зато я увидел, как парень достаточно горячо прощается с Катей, по-хозяйски сжав напоследок её попку в белом халатике. Я замер, оставаясь незамеченным, и дождался, пока парочка разойдётся. Франт, бросив на меня на выходе мимолётный взгляд, легко застучал каблуками туфель по ступенькам, спеша к воротам. Ну что ж… похоже, птица обломинго в очередной раз настигла меня? Хотя, пойду, удостоверюсь лично.

— Толя, не могу у тебя больше жить. Мама говорит, чтобы я сама водилась с Олей по вечерам, а Олечка капризничает, хочет к своей маме… — невинно произнесла Катя, глядя на меня своими «честными» глазами.

— Ясно, — ответил я коротко, и, развернувшись по-солдатски на 180 градусов, пошёл прочь. Тут больше ловить нечего!

— Толя, ты что? Обиделся? — раздался изумлённый крик обманщицы за спиной.

«Да иди ты в жопу, шалава курортная!» — подумал я. Лучше тех девок сниму, что пытались познакомиться со мной и Петером в кофейне. Кстати, он скоро заканчивает работу. Звал меня к себе, а я, дурак, отказался, сказав, что сегодня занят. Но теперь-то у меня свободный вечер!

Еду обратно в Адлер! Так как с деньгами проблем нет, ловлю бомбилу-частника на убитой «копейке» и за скромные пять рублей сажусь в машину. Водителю явно со мной было по пути, а пятёрка, видимо, неплохие деньги для учителя, которым и оказался шофер. Мы познакомились: Дмитрий Леонидович, но я, конечно, его сразу Димоном окрестил — разница у нас в возрасте лет пять, не больше. Он был учителем физкультуры и закончил тот же московский вуз, куда меня недавно сватали. У парня первый разряд по плаванию, но особо этим тот не хвастался — так, упомянул вскользь. Зато с гордостью рассказывал, как удачно устроился в жизни, по его мнению.

— Повезло с распределением. Правда, живу пока в общаге уже второй год, зато вот машину купил! Две тысячи всего отдал за неё, — с гордостью рассказывает мне Дмитрий.

— Это вам в школе такие деньги платят? — усмехнулся я.

— Да что ты⁈ Родители помогли! У них заработки хорошие, мы ведь из Норильска.

— Да ладно! А я из Красноярска, и тоже на физкультурном в педе учусь, — обрадовался я почти земляку.

— Здорово! А давай ко мне в гости⁈ У нас в общагу вход свободный. Правда, живу я не один, а с учителем пения. Он тоже молодой специалист по распределению, и точно против не будет. Чёрт! Авария впереди, — закончил Димон, резко затормозив.

И действительно: мы упёрлись в пробку из машин, стоящих в ожидании проезда.

— Сбегаю, посмотрю, что там, — предложил я, решив заодно справить малую нужду в кустиках по краю дороги.

Дорога из Сочи в Адлер узкая, без разделения полос, и в ста метрах от нас три полосы были перекрыты — машины могли двигаться только по очереди, то в сторону Сочи, то обратно, как мы. Уже стемнело, но нам повезло: авария произошла под дорожным фонарём. Вместо регулировщика там командовал толстый дядя, управляющий потоком машин. Разбиты оказались сразу четыре машины, и водители, уже, очевидно, вдоволь насобачившись друг другом, устало ждали прибытия гаишников.

— Черти косорукие! — услышал я голос земляка-учителя за спиной.

— Ты машину-то хоть закрыл? — припомнил я, что у меня кое-какие ценности с собой есть.

— Да что с ней будет, у меня там и нет ничего. А твоё вино кому нужно? Кстати, будь осторожен с ним: самодельное оно разного качества бывает, — пыхтел Димон, орошая вместе со мной одинокое деревце на обочине, которое хоть немного давало ощущение уединённости. А вот и нет!

— Дмитрий Леонидович! Здравствуйте! — раздался вдруг девичий голос из одной из ожидающих проезда машин.

— Чёрт, ученица моя, — смущённо прошептал Димон и, наверное, покраснел, хотя в темноте его лица и не разглядеть.

— Да ничего не видно: они на свету, мы в тени, — попытался я его приободрить.

Ждать проезда нам пришлось больше часа. Я успел рассказать своему попутчику про рабочую поездку в Норильск, не хвастаясь пока спортивными и прочими заслугами. Потом разговор перешёл на баб. Димон с энтузиазмом поведал мне о местных училках, которые, по его мнению, стоили внимания, а я в ответ упомянул свой недавний случай с проститутками.

— Я это… как раз… ну, ты понял. Интересно стало, да и выпил на Новый год. Дорого, конечно, но ничего особенного, — то ли похвастался, то ли пожаловался мой знакомый.

— И сколько отдал? Сейчас за это наказывают вроде, — припомнил я факт из советского прошлого.

А вообще, до 87-го года официально проституции в СССР не было, лишь недавно появилась уголовная статья с таким названием.

— Да двадцать пять отдал. А насчёт того, что наказывают… так они все кому-то платят за прикрытие. Да и штраф там сто рублей всего. Проститутки столько за один раз могут заработать здесь, на курорте, — усмехнулся Димка. — Хочешь отвезу тебя в ресторан, где они сидят?

«А почему бы и нет? С сексом меня сегодня обломили, а ведь я уже настроился», — подумал я про себя и согласился.

До его общаги добрались уже к восьми вечера. Я сгрузил все свои покупки у нового знакомого, и мы пешком, благо недалеко, отправились смотреть на «интердевочек», как Димон называл проституток. Вспомнился одноимённый фильм, который в СССР, думаю, уже каждый успел посмотреть, хоть он и вышел совсем недавно, в январе.

Легко проникаем в ресторан «Весна», сунув положенную мзду швейцару, и заплатив ещё раз за столик, усаживаемся. Оглянувшись, замечаю знакомого щёголя — того самого, которого видел с Катей. Он за соседним столиком в компании двух девушек и мужика беседовал с официантом.