Неуловимая Невеста (СИ)

Глава 33

Лишь услышав яростные вопли и карабкающихся по стенам одержимых, Фей поняла, что её беспокойство об отце и защитниках замка сыграло с ней злую шутку и её занесло сильно не туда. Сцепив зубы, она лишь на мгновение позволила себе взглянуть на царивший внизу хаос, но и этого было достаточно, чтобы понять, что легионы её отца проигрывают сражение. И наверняка проиграют, если она не поторопится.

Кальвина она увидела уже преображенным… и у неё перехватило дыхание от того, насколько ужасен он был. Точнее, не он. А один из верховных демонов ада, либо же и вовсе сам… Эреб. Их материализовавшийся кошмар.

И это означало, что их положение было еще катастрофичнее, чем она думала несколько секунд назад, когда орды одержимых теснили защитников замка. Они не могут закрыть дверь пока ЭТО находится на их земле!

Вторая она вскрикнула и, дематериализовавшись, разорвала круг. Сестры в изумлении уставились на неё. И она насколько могла кратко и ясно объяснила, что заставило её прервать ритуал.

Она ещё не закончила рассказывать, а Вейнар уже был рядом с Анхельмом и исчадием ада. Он и сам не понял, как это произошло. На него просто вдруг снизошло понимание ещё одного условия появления в крови мужчин его семьи истинного огня, и вот он уже смотрел на это условие.

И условие это безудержно хохотало. Издевательским, зловещим смехом.

— Нескончаемый поток в слабом человеческом тельце! Ну и рассмешил! — отсмеявшись, не проговорило, а подобно облитым водой углям, прошипело исчадие ада. — Жаль лишать тебя последней надежды… Хотя нет, не жаль, — усмехнулся демон. — Но мальчишка уже почти сух. И угадай, кто помог ему растратить его силы? Кто подсказал ему гениальную идею, что он может поделиться искрами своего огня со всеми вами?

Анхельм при этих словах побледнел, Вейнар же наоборот крепче сжал в руке свой меч. Он не позволит демону «пролезть» ему в мозги, дабы поколебать его решимость и сломить его волю. Решение поделиться искрами огня со всеми членами отряда, отправляющегося в тыл врага, было его и только его. И оно было правильным. Иначе бы их всех уже перебили.

— Кончай заливать! — крикнул он демону.

Овеваемый тьмой, как плащом, скелет оглянулся на вновь прибывшего и усмехнулся.

— Двое на одного? — насмешливо поинтересовался он. — Не очень по-рыцарски, как-то, не так ли?

— Я и один с тобой справлюсь, — в тон ему ответил Вейнар.

— Вейнар, запишись в очередь, он мой! — возразил ему Анхельм.

— Детки, не ссорьтесь, — насмешливо проговорило демоническое отродье. — Я никуда не спешу, поэтому вполне могу подождать в сторонке, пока вы сразитесь за право со мной сражаться!

— Зато я спешу! — проигнорировав требование горного принца, ответил демону Вейнар и в мгновение ока сократил дистанцию между собой и ним. При этом в обеих его руках возникли огненные клинки. — От тебя слишком смердит, чтобы твоё присутствие можно было долго выносить! — уведомил он его и замахнулся.

— Фи, как невежливо! Фи, какой вы грубиян, Ваше Высочество! Хотите поиграть? Что ж давайте поиграем? Как я и сказал, я никуда не спешу! — насмешливо фыркнул демон. И, прежде чем, Вейнар успел понять, что происходит, обрушил на него быстрые, резкие и непредсказуемые как молнии удары своих парных мечей. И только медленное, но неуклонное отступление и годами отточенные до автоматизма движения позволили приморскому принцу отразить их.

При этом и исчадие ада и избранный истинным пламенем двигались столь стремительно, что человеческий глаз с трудом улавливал их движения. Первый, подобно сотканному из теней и холодного лунного света кошмару скользил по земле, оставляя за собой шлейф черного дыма, в туманной субстанции которого, казалось, копошились зловещие тени. Второй же был воплощением неистовой энергии и безудержной силы. Каждое его движение озарялось вспышками огня, столь интенсивного, что ночь вокруг него превращалась в день. И свет этот был не только физическим, но и духовным, проникающим в самую суть тьмы, которую излучал его противник.

Черные и золотые искры сыпались каждый раз, когда клинки пересекались, рубили, парировали, столь стремительно, что Вейнар с трудом видел сквозь них своего врага. Натиск демона был неослабевающим, настойчивым и… тщательно выверенным. Каждый из его резких, стремительных ударов, встречавшихся с его мечами, отдавались в его плечи.

До сих пор ему удавалось отражать каждый из них, но его это не радовало, поскольку он понимал, что его противник просто играет с ним. В первый раз, когда эта мысль посетила его он пропустил выпад и, едва не лишился, в худшем случае, головы, в лучшем случае, глаза. От потери глаза его спас лишь сильный прогиб в спине, за возможность проделать который, если будет жив, он обязательно поблагодарит своего наставника. Не зря выходит тот уделял гибкости его тела, столько же внимания и времени, сколько и силе, и сноровке.

В следующий раз меч демона высек сноп черных искр вдоль его живота, отскакивая от доспехов, оставляя тонкую черную линию на заговоренной стали. Сила удара была такова, что сумей исчадие ада ударить прямо, его меч прошил бы его броню, как папирус.

Вейнар дважды замечал очевидные дыры в защите, но его наставник научил его не покупаться на подобные подарки. Его противник сознательно оставлял эти дары, дабы заставить его перейти в атаку, которая обязательно стоила бы ему жизни.

— Неплохо! — оценил его способности к фехтованию демон и эти его слова напомнили Вейнару другие его слова, что он никуда не спешит.

А раз он никуда не спешит, значит, он тянет время, мелькнуло у него в мыслях. И он вдруг понял: или сейчас, или никогда. Если он упустит этот шанс, другого не будет. И призвал всю мощь своего истинного пламени. Всю сразу без остатка. Всю до последней искры.

Вейнар вспыхнул, как вспыхивает упавшая в жар пламени щепка. Сразу весь, от макушки до пальцев ног. И объявшее его пламя было неистово-пронзительно-ослепительно-синим. И такой оно было мощи, что жар от него ощущался на расстоянии сотни шагов. И настолько же шагов раскалило и иссушило землю, что ещё мгновение назад была покрыта толстым слоем снега.

Досталось и стоявшим неподалеку горным лордам и их принцу, их опалило даже через выставленные щиты. Дыхнуло в самое лицо и призрачной Фей.

Вот только кричала она не из-за обожжённого лица, а от боли, что разрывало её сердце. Наоборот, сердце её рвалось туда, где полыхало пламя. Плевать она хотела на его жар, ветром понеслась бы, сама бы задушила мерзкую тварь, если бы её не захватило в плен чужое удерживающее на месте заклятие. Будь она цельной, она смогла бы сбросить чужие путы, но часть её естества по-прежнему оставалась с сестрами. А потому единственное, что ей оставалось — это протягивать руки к любимому и, утопая в своих слезах, кричать от отчаяния и бессилия…

Кричал и Вейнар. Да только и её и его крик потонул в вопле исчадия ада.

Ибо как только Вейнар вспыхнул, демон попытался отшатнуться, да только кто ж ему позволил!

Не обращая внимания на наставленные на него мечи, приморский принц, отбросил свои и, обхватив обеими руками истекающий тьмой скелет, крепко прижался к нему… Сам себе насадив при этом на упомянутые выше клинки.

И столь велика была сила его воли, что руки его агонизирующего от смертельных ран тела не ослабли, они крепко вцепились в того, кого не должно было быть на земле, кому не место было среди людей. И не отпустили до тех пор, пока тварь, вопящая сквозь треск огня и его собственный крик боли, не замолкла, испустив последний вздох.

Кажется, кричал кто-то ещё… Истошно. Оглушительно. Надрывно. Отметил Вейнар краем своего затухающего сознания. И крик этот проникал ему в душу, столь же глубоко, как и проникли в его тело клинки исчадия ада.

Фей, дошло до его умирающего сознания. Это кричит Фей.

— Прости, — прошептал он. — Прости, любимая, что причинил тебе боль. И больше ничего не смог сказать. Ибо сознание, решив, что с него уже более чем достаточно, окончательно его покинуло. И бессознательный он рухнул на остекленевшую от жара пламени землю. Но вот руки… руки так и не расцепил, продолжая даже перешагнув порог смерти сжимать в своих огненных объятиях исчадия ада.

— Отпусти, — прошипело то, что осталось от демона. — Ведь иначе издохнешь же!

Но Вейнар его не слышал…

Впрочем, если б и слышал, все равно б не отпустил.

Взвыл демон, задергался в предсмертных судорогах и… осыпался пеплом.

И в ту же секунду исчезло и служащее приморскому принцу покровом синее пламя.

Фей не знала, уничтожил ли Вейнар демона или просто изгнал. Да ей это было и не важно.

Потому как вдруг ослабли сковывающие её путы, и она побежала… Поземкой заструилась. Метелью полетела.

Вейнар лежал всё также, сцепив руки. Лицо напряженное и решительное. Глаза закрыты.

Фей упала рядом. Приложила ухо к груди.

Грудь не вздымалась. Сердце не билось.

Нет!

— Ты ж обещал, что вернешься ко мне! — закричала она.

А он ничего не ответил.

— Вейнар, ты обещал! Ты обещал! Ты обещал мне, что вернешься ко мне! Ты обещал, Вейнар! Ты обещал! Ты обещал мне, что вернешься ко мне, Вейнар! Ты обещал мне, Вейнар! — снова и снова кричала она, тряся его за плечи.

К ней подбежали приморские лорды, и Анхельм попытался оттащить её от тела, чем вызвал столь неистовый и страшный гнев, что она принялась брыкаться, швыряться молниями и кричать теперь уже на него:

— Это всё из-за тебя! Он мёртв из-за тебя! Никогда! Слышишь, никогда! Я никогда тебя не прощу!

— Я могу вернуть его, — вдруг сказал горный принц, глядя в её горящие ненавистью, болью и отчаянием заплаканные глаза. Сказанное удивило не только всех присутствующих, но и его самого.

Ибо ещё мгновение назад настолько благородный поступок не входил в его планы.

Бесценный дар горного божества переходил от отца к сыну испокон веков, и воспользоваться им можно было лишь раз в жизни.

И едва только предложив, он уже об этом жалел, но и отказаться от предложения тоже не мог. Не потому, что настолько чтил своё слово, а потому что вдруг понял: если он не вернет сейчас к жизни приморского принца, которому, как он точно знал, был обязан жизнью, он всю жизнь будет чувствовать себя в долгу перед ним. А быть в долгу, тем более настолько большом, Анхельм не любил. Он хотел бы думать, что это и всё, что им двигало. Но было ещё и то, что ему не нравилось быть в глазах Фей и… Келиан злодеем, он хотел быть в их глазах, как ни глупо это прозвучит, благородным героем. Он хотел, чтобы они поняли, что ошибались в нем.

— Но действовать нужно быстро, очень быстро, пока он ещё не ушел очень далеко за грань, — тем временем продолжал он. — Ты позволишь к нему прикоснуться? Чтобы вернуть его, мне нужно прикоснуться к его губам, — объяснил он.

Фей не верила ни одному слову горного принца. Ибо ни ему, ни его отцу нельзя было верить! Нельзя верить тем, кто только и делал, что лгал и манипулировал ради достижения своих целей. Тем, чьи слова всегда были полны коварства и хитрости. Тем, кто сладкими речами и ласковыми улыбками прикрывает жажду наживы и власти. Тем, каждый поступок которых до сих пор говорил лишь о желании либо подчинить тебя, либо уничтожить.

Но Вейнар был уже мертв. И она тоже была… уже мертва. Поскольку не представляла себе жизни без Вейнара. Возможно, она продолжит своё существование, но это будет лишь существование, а не жизнь.

И она кивнула.

— Хорошо, — безжизненным голосом произнесла она. — Но, если ты рискнешь надругаться или осквернить его тело, я тебя убью, — тоном, который не оставлял сомнений в её намерениях, пообещала она.

Горный принц кивнул, давая ей понять, что он услышал её и принимает её условие.

Не в силах подняться на ноги Фей отползла в сторону.

Анхельм присел рядом с Вейнаром и, подставив к своим губам руку, закрыл глаза.

— Возвращаю тебе свой долг, долг жизни, — тихо произнес он и на его ладони зажегся ярко белый огонек.

Увидев его, Фей зарыдала с новой силой. «Неужели он и в самом деле собирается его вернуть? — Промелькнуло у неё в мыслях. Пусть он его вернет! — Взмолилась она, окрыленная надеждой. — Лесные боги, прошу вас, пусть он его вернет!»

Огонек упал на приоткрытые в последнем вздохе губы Вейнара, ярко вспыхнув, прежде чем исчезнуть в полости рта.

Анхельм поднял голову и встретился с ней взглядом.

«Получилось?» — спросила она глазами.

— Не знаю, — честно ответил он. — Я никогда этого раньше не делал. Но клянусь, я сделал всё что мог.

Клятвам горного принца Фей не верила, но надежда… Она такая надежда, что если уж она зародилась, то ты хватаешься за неё и уже не можешь отпустить. Даже, если разум кричит, что это чистой воды безумие.

Она вновь подползла к Вейнару и вновь приложила ухо к его груди.

Но… сердце по-прежнему не билось.

— Вернись ко мне, — прошептала она. — Пожалуйста, вернись ко мне.

Но он её не слышал.

И она стала рассказывать ему о том, как впервые его увидела. Насколько красивым и благородным он ей показался. О том, что влюбилась в него в ту же секунду. Но любовь к сестрам и своему народу не позволила ей это признать. О том, что она снова в него влюбилась, когда он бросил Анхельму вызов. И затем снова, когда он спас её. И снова, когда он бросил вызов исчадию ада.

— Вернись ко мне, — вновь попросила она. — Пожалуйста, вернись ко мне.

И вдруг почувствовала слабое, едва уловимое движение грудной клетки. Она прижала ухо поплотнее к груди и услышала тихий, едва различимый стук сердца.

— Оно... кажется, бьётся, — прошептала она. — Его сердце, кажется, снова бьётся!

Несколько ударов сердца и грудь Вейнара снова поднялась и опустилась.

У Фей перехватило дыхание.

— Он дышит! Он точно дышит! — вскричала она.

И Вейнар, подобно самому обычному спящему, разбуженному криком, открыл глаза и зевнул.

— Ты вернулся! — всё ещё не веря происходящему, ещё громче вскричала Фей.

Её звонкий голос отдался резкой болью в раскалывающейся на кусочки голове Вейнара, и он слегка наморщился.

— Вернулся?.. — одновременно удивленно и растерянно переспросил он. Затем обвел глазами происходящее и заключил: — Да, похоже, что вернулся. Но как?..

Однако тут его взгляд упал на Анхельма и он… Это не было воспоминанием, скорее, знанием.

— Ты?.. Меня вернул ты?.. — одновременно и не веря, тому, что говорит и, зная, что это именно так и есть, проговорил он. — Но как это возможно?

Анхельм мрачно усмехнулся и «объяснил»:

— А так, что мы с тобой ещё не закончили. У нас впереди ещё бой! Тот самый, на который ты меня вызвал! И от которого ты попытался отлинять! Тоже мне уважительную причину нашёл! Сдохнуть! Не на того напал! — уведомил он и, кивнув своим лордам, развернулся и пошёл в направлении шатра шаманов, давая тем самым понять, что разговор окончен.