Неуловимая Невеста (СИ)

Глава 18

Заключив временное перемирие, и горный принц и лесной король расслабились.

Роли гостя и хозяина являлись в их мире священными понятиями. Предать доверие хозяина, будучи гостем, или причинить вред гостю, если ты хозяин, одновременно являлось и актом крайнего бесчестия, и практически невозможно. Последствия для тех, кто осмеливался нарушить священный кодекс гостеприимства, были суровыми: не только небеса обрушивали свой гнев на голову виновника, обрекая его на смерть, но и люди проклинали его имя. И всё же абсолютной гарантии кодекс гостеприимства не давал. Ни гостю, поскольку он мог по незнанию нарушить какое-то неписанное правило хозяина. Ни хозяину, поскольку гость мог навредить ему, не нарушив при этом правил. Да, это было сложно, но, поскольку нет такого правила, из которого не было бы исключений, не невозможно.

Временное перемирие тоже не было панацеей от предательства, однако в паре с кодексом гостя и хозяина, оно значительно сужало и так практически эфемерные возможности для манёвров, которые могла бы предпринять недобросовестная сторона договора.

— Что ж, господа, — вздохнул лесной король, — теперь, когда мы больше не враги, а союзники, предлагаю обсудить то, что сегодня произошло. Сразу скажу, то, что я увидел сегодня, я видел впервые. И я не только о том, что отряды горняков пришли с неба, а о том, что они, как мне показалось, совершенно не ощущали боли. Я лично раздробил несколько черепов и грудных клеток, а они продолжали улыбаться. А вы, Ваше Высочество, вы ранее видели что-то подобное? — обратился он к принцу горняков.

Анхельм покачал отрицательно головой.

— Никогда ничего подобного не видел ранее. Клянусь.

Лесной король посмотрел на Дарию. Эта его дочь была способна распознать любую, даже самую умелую ложь.

Девушка кивнула, говоря отцу, что принц говорит правду.

— Я тоже никогда ничего подобного не видел ранее, — проговорил вслед за ним Вейнар. — Но… — он замолчал, отвёл глаза в сторону и нахмурился.

— Но?.. — нетерпеливо уточнил лесной король.

— Я слышал о кровавых небесах и спускающихся с них на землю легионах Эреба. Мы все слышали… — Вейнар посмотрел на друзей. И те кивнули, подтверждая тем самым, что и они тоже слышали. — Об этом рассказывается в наших легендах. И если это то, о чём рассказывается в наших легендах, то горные шаманы провели не просто призыв Эреба, а ритуал «залога души», согласно которому Эребу в залог отдается душа человека, а взамен он наделяет этого человека огромной силой, ловкостью и делает его практически неуязвимым.

— Залог? То есть, это обратимо, — уточнил Анхельм.

— Да, — кивнул Вейнар. — Точнее, возможно, да. Если верить нашим легендам, у твоих легионеров всего одни оборот Муни, прежде чем они навсегда станут легионерами Эреба.

— То есть, умрут? — уточнила Фей.

— В том-то и дело, что не умрут, — покачал головой Вейнар. — Точнее, умрут, но не совсем. В смысле не полностью. В них умрёт все человеческое. От них прежних останется лишь оболочка. Очень сильная и быстрая оболочка. Не чувствующая боли. Не ведающая страха. И, к счастью, не способная ни говорить, ни самостоятельно мыслить. Иначе бы их было практически невозможно отличить от людей.

— Но у Эреба нет такой власти! Он не может просто приходить и забирать людей! Всё живое во власти Лаайф, и только она решает, кого и что передать во власть своего брата! Так всегда было! И другого не дано! — возразил Гавин Хранитель Звёзд.

— За исключением случаев, когда человек сам делает выбор в пользу Эреба, — напомнил ему Вейнар. — И именно этого Эреб и добивается, наделяя людей ещё при жизни силой, ловкостью и неуязвимостью. К слову, я уверен, что он уже получил первые подписи под контрактами. Их поставили те, кто сегодня был смертельно ранен в бою, но не почувствовал этого, пока Эреб не ослабил свои чары.

— Но это же шантаж! Это нарушение естественного порядка вещей! — возмутился звездочет и убежденно добавил: — Лаайф никогда бы не позволила этого!

— Гавин, я понимаю твоё возмущение, — заметил лесной король. — Однако и ты и я знаем, что Лаайф много что позволяет. К тому же, по большому счёту, Эреб ничего не нарушает. Его призвали. Ему дали взаймы души. Он дал взаймы чары. Которые он затем забрал, а взамен вернул душу. После чего, дальше уже выбор за человеком: оставить себе душу или вновь обменять её на неуязвимость, которая избавит его от боли и сохранит ему жизнь. С точки зрения Эреба и Лаайф, как я это вижу, всё по-честному.

— Другими словами, Ваше Величество, вы верите в то, что мы имеем дело с мифическими легионами из легенд? — уточнил звездочет.

— Эти, мифические легионы из легенд, как ты их называешь, Гавин, сегодня бы и мокрого места от нас не оставили, не находись мы так близко к стенам замка. Если ты не заметил, мы не остались сражаться, а позорно сбежали с поля боя, использовав для побега всю магию, что у нас была. И мы всё равно потеряли семнадцать легионеров. Точнее, семнадцать — это только те, о гибели которых я уже знаю, а наверняка есть ещё и те, о гибели кого я ещё не знаю. В то же время наши противники не потеряли никого! Я ранее сказал, что лично видел, как те, кому я размозжил голову и переломал всё рёбра в грудной клетке, улыбались. Так вот я видел также и то, как они через некоторое время вставали на ноги и, как ни в чём ни бывало, продолжали сражение. Я понимаю, что в подобное тяжело поверить, если не видел этого собственными глазами, но, в том-то и дело, что я видел. И поэтому я с полной ответственностью заявляю тебе, что легионы Эреба больше не миф, а реальная угроза. Угроза, с которой лично я пока не знаю, что делать. А что говорят ваши легенды, Вейнар?

Приморский принц тяжело вздохнул.

— Это же легенды…

Лесной король понимающе кивнул.

— Представляю, — хмыкнул он, — но сказка, хотя и ложь, да в ней намёк, поэтому рассказывай.

Вейнар смущенно откашлялся.

— Предупреждаю ещё раз, это всего лишь легенда. И придумал её не я! Поэтому без комментариев, пожалуйста.

— Да рассказывай уже, — практически хором попросили у него лесной король и принцессы.

Приморский принц кивнул, обреченно вздохнул и принялся рассказывать:

— В легендах говорится о том, что легионы Эреба были остановлены не мечом, но сердцем. Точнее, двумя сердцами. Сердцем Лианы, которое было настолько чистым и светлым, что она даже в самые тёмные времена была способна пробуждать в душах других свет, рассеивая туман отчаяния и оживляя надежду. И сердцем Элрика, которое было крепостью, защищающей слабых, и маяком для тех, кто потерял путь. Однако истинная сила Элрика крылась в его способности любить, преодолевая все препятствия на своем пути. Как именно эти двое встретились история умалчивает. Рассказывается лишь о том, что они полюбили друг друга самою великою из любовей, — в голосе принца при этих словах прозвучала легкая ирония. — И когда легионы Эреба спустились с кровавых небес, Элрик и Лиана встали бок о бок и их наполненные любовью сердца стали им не только щитом, но и оружием, поскольку из их груди исторгнулся настолько яркий и чистый свет, что магия смерти не смогла ему противостоять.

— Ясно, — с явным разочарованием выдохнул лесной король.

Вейнар развёл руками.

— Я предупреждал. Наш народ сохранил множество легенд о легионах Эреба. Десятки историй, одна ужасней другой, которые передаются из поколения в поколение. И все они начинаются по-разному, а заканчиваются одинаково: Элрик и Лиана становятся бок о бок и их сердца исторгают свет, который побеждает смерть.

— Ну уже одно то, что эта легенда дошла до нас именно в таком виде, говорит о том, что легионы Эреба не такие уж и непобедимые, — заметила рассудительная Келиан. — Возможно, эти Лиана и Элрик не сами победили легионы Эреба, а были теми, кто вдохновил своих соотечественников на борьбу? По-моему, слова о том, что Лиана обладала даром рассеивать туман отчаяния и оживлять надежду, а Элрик стал маяком для тех, кто потерял путь — именно об этом и говорят.

— По-моему, тоже, — поддержала сестру Арелия.

Вслед за ней согласно закивали и все остальные.

— Что ж, в таком случае, поступим с нашим врагом, как и с любым другим неизвестным врагом, будем наблюдать и изучать, — резюмировал лесной король. Затем вздохнул и добавил: — И надеяться, что заговоренные ещё моими праотцами стены и купол над замком выдержат.

— У меня, кстати, уже есть наблюдение! — подала голос Фей. — Точнее, пока это только предположение, основанное на легенде Вейнара. Но, когда он упомянул о том, что свет победил смерть, я вспомнила о том, что все одержимые были закованы с ног до головы в доспехи. Я знаю, что это обычное дело, — поспешила заверить всех тех, кто уже даже рот открыл, чтобы указать на несостоятельность приведенного ею аргумента. — Но, что, если именно из-за того, что они были закованы в доспехи, мы и не поняли, что они боятся огня? — уточнила она.

— Не все, — отрицательно покачал головой лесной король. — Те, с которыми я сражался, были без шлемов. Иначе бы я просто не запомнил, что они улыбались. А у меня их жуткие улыбки до сих пор перед глазами стоят.

— Они были без шлемов, потому что потеряли их, когда я заставила их несколько раз перекувыркнуться в воздухе в вихре северного ветра, — парировала Фей. — А изначально они были в шлемах. Да ещё и с закрытыми забралами!

— Очень даже может быть, что Фей права, — поддержала сестру магиня огни Бриана. — В пылу сражения я не обратила на это внимания. Однако сейчас, мне кажется, что те одержимые, в которых я выпустила струю огня, после этого либо старались напасть на меня со спины, либо держались подальше. Что в свете отсутствия у них чувства страха и боли, странно… Не находите?

— И как ты их отличила? — удивленно спросила Наина. — Для меня лично они все были на одно лицо! Точнее, на одно забрало!

— По оплавленным доспехам, естественно! — фыркнула Бриана. — Я уж если жгу, то жгу так, что мне никакие доспехи не страшны! Ну почти…

Лесной король при этих словах дочери усмехнулся, согласно кивнул и обратился к своему военному советнику.

— Маркус, передай эту информацию на Стену и отдай распоряжение, чтобы маги-заклинатели огня с этой минуты занимались только заговариванием факелов, а все остальные пусть либо помогают им с факелами, либо занимаются заготовкой масла и углей. Боятся огня одержимые или не боятся, лишней дополнительная огневая мощь всё равно не будет, — резюмировал он. Затем снова обратился к приморскому принцу: — Ваше Высочество, в ваших легендах есть что-нибудь, что помогло бы нам понять, сколько у нас времени до штурма стен и купола над замком?

Вейнар отрицательно покачал головой.

— В легендах говорится только то, что перед приходом легионов Эреба небо всегда приобретает кроваво-красный цвет и что они всегда приходят с неба.

— Хорошо, что только приходят, — хмыкнула Бриана. — Было бы хуже, если бы они были способны в любой момент подняться в небо.

— Да уж, — поддержала Фей. — Если б они были способны ещё и летать, было бы совсем невесело!

— Умницы, — похвалил дочерей лесной король. — Важное наблюдение. Я, например, только сейчас, когда вы сказали, понял, что одержимые действительно только приходили с неба, — признался он и затем обратился к остальным: — Может кто-то ещё что-то заметил?

На сей раз, однако, ответом ему стала полная тишина.

— Хорошо, понимаю, — кивнул король. — Самому больше ничего не приходит в голову. Что ж… предлагаю на этом пока сегодня закруглиться. Я хочу ещё успеть перед приёмом пообщаться с духами земли и воронами, возможно, они наведут меня на мысль о том, что за ритуал использовали шаманы.

— Я с тобой, папа! — тут же отозвалась Наина. — Пока ты будет общаться с духами, я поговорю полёвками, уж они точно что-то знают!

— Может и я тогда с вами? — предложила Дария. — Я, конечно, не с кем поговорить не смогу, но…

— Хорошо, доча, и ты с нами, — кивнул лесной король.