Неуловимая Невеста (СИ)

Глава 11

Солнце уже опустилось довольно низко над горизонтом, когда горный принц, оставив позади себя ярко освещенные факелами стены вражеского замка, вернулся в свой полевой лагерь. Гревшиеся вот уже полдня не только у костров, но и горячительными напитками легионеры пели скабрезные песенки и хохотали от души, а вот Его Высочеству было не до веселья.

Он снова и снова прокручивал в голове момент, когда приморская скотина отвесила ему пощечину, и снова и снова не мог понять, как так вышло, что он тут же не врезал в ответ. Он должен был сделать это рефлекторно. Но рефлекс не сработал. Не иначе, какая-то магия? Определённо магия. Принц грязно, совсем не по-королевски, выругался. Ведь знал же, что не нужно идти на переговоры с лесным королём с пустым резервом. Но взыграли гордость и самолюбие, и он пошёл.

«Позволил провести себя как мальчишку! Самонадеянный идиот! Вот ты кто!» — мысленно отругал он себя и, вновь, услышав за спиной уже порядком поддоставшее его уже покашливание резко развернулся:

— Говори уже, что хотел! — зло прорычал он, обратившись к лорду Теодорусу Кальвину, который приходился ему дядей, и которого отец приставил к нему в качестве советника, наставника и соглядатая.

На лице старшего родственника промелькнуло несколько не до конца оформившихся эмоций, ни одна из которых не задержалась надолго, прежде чем он, наконец-то, выпалил:

— Ты с ума сошёл?

Анхельм изогнул бровь и нарочито недоуменно посмотрел на своего советника слеш наставника слеш соглядатая.

— Ты о чём?

— О межкоролевском турнире, разумеется! О чём ты думал?! Почему не ответил на пощечину хуком в челюсть, или ещё лучше в глаз? Ты повёл себя там как… — лорд Кальвин замолчал, подбирая слова, однако он был слишком зол, — полная размазня и совершеннейший лопух! Мне стыдно за тебя! И твоему отцу, я уверен, тоже будет стыдно!

Анхельм понимал, что дядя прав. Абсолютно прав. В каждом своём слове. Но дело было уже сделано. Клятва дана и потому он не мог признать правоту дяди.

— Моему отцу будет стыдно за меня только в том случае, если мы проиграем турнир. А этого не случится! Или ты считаешь иначе? Ты считаешь, мы можем проиграть?

Его собеседник замялся, подбирая ответ.

— Я считаю, что нам не было нужды доказывать свою силу, она и так была на нашей стороне, — острожно ответил опытный политикан и интриган.

— И оставить безнаказанным то, что меня, будущего горного короля, назвали подлецом, лжецом и трусом?! — усмехнулся Анхельм. — Да ты был бы первым, кто выдвинул бы мне вотум недоверия и заставил бы отречься от престола, не ответь я на вызов! Что, скажешь, не так? Думаешь, я не знаю, что ты только и ждёшь, как бы убрать меня с твоей дороги?!

Кровь ударила в лицо лорда Кальвина и в глазах потемнело от ярости.

— Скажу, что будь я на твоём месте, я бы сначала врезал хорошенечко приморской собаке в рыло, а затем вызвал бы его на личной поединок! И лично бы защитил свою честь! Но для тебя, маленькое высочество, лично защитить свою честь, это слишком мелко, тебе обязательно нужно, чтобы твою честь защищали все твои рыцари!

И снова, по-мнению Анхельма, дядя был прав. И тем больнее его ранили обидные слова, но, как уже было сказано выше, слова клятвы уже были произнесены и назад пути уже не было.

— Они будут защищать не только мою честь, но и честь королевства и свою честь тоже, — спокойно возразил он обидчику. — Кроме того, ты мечтал пленить приморских собак, а я получу их себе в рабство!

В ответ на это его собеседник даже не усмехнулся, а откровенно расхохотался. До слёз, выступивших на глазах. До колик в животе и почках, заставивших его схватиться за спину и согнуться почти пополам.

— Ты и в самом деле, ма-алыш! Но в одном тебе не откажешь! Мне бы твою веру в себя! — сквозь хохот проговорил всегда считавший своего племянника слабаком дядя.

Горный принц открыл рот, затем закрыл, затем снова открыл и снова его закрыл, издав при этом раздраженный вздох. После чего, наконец, тряхнул головой резко развернулся и пошагал прочь от своего обидчика.

— Анхельм! Подожди! Анхельм! — донёсся до него со спины голос лучшего друга Мелтиса. Но он был уже по горло сыт «дружескими» разговорами, поэтому не только не обернулся, но и ускорил шаг.

К его досаде, Мелтис оказался непонятливым и всё же догнал его, когда он уже входил в свой шатёр.

— Почему ты не сказал ему, что на тебя воздействовали магией? — спросил он.

— Зачем? — зло рявкнул он в ответ. — Затем, чтобы дать ему повод признать меня недееспособным?!

— Ты думаешь, он пошёл бы на это? — удивился Мелтис.

— А ты думаешь, узнай он, что на меня воздействовали магически, это заставило бы его проникнуться ко мне понимаем? — иронично уточнил принц.

— Кальвин и понимание! — хмыкнул Мелтис. — Нет, я не настолько наивен. Просто на тебя воздействовали магически, а лесной король поклялся тебе в том, что не причинит тебе вреда, вот я и подумал, что если бы Кальвин знал, он мог бы…

— Спасибо друг, — на сей раз уже грустно, а не раздраженно отозвался принц. — Спасибо, что не усомнился во мне. Но, как не прискорбно мне это признавать, меня сделали! И сделали так, что даже такой опытный крючкотвор и политикан, как Кальвин, не сможет ничего сделать. Начнём с того, что на межкоролевский поединок меня вызвал не Кернунн, а Вейнар. И этим же и закончим. Вейнар мне ничего не обещал. Поэтому вместо того, чтобы сокрушаться над тем, что уже нельзя изменить, помоги мне лучше сообразить, что это была за магия у Вейнара, чтобы я или кто-нибудь другой снова не попались в расставленную им ловушку.

— Но разве это было не ментальное воздействие? — удивленно уточнил Мелтис.

— В том-то и дело, что нет, — покачал головой принц. — Точнее, не совсем. Как же тебе это объяснить… — он вдруг резко встал, приблизился к другу и замахнулся, чтобы врезать ему в глаз…

Изумленный Мелтис рефлекторно отшатнулся и выставил блокировку.

— Теперь ты понял о чём я? — поинтересовался принц.

— Он заморозил тебя, и ты не смог ответить? — предположил Мелтис.

Анхельм покачал головой.

— Хуже. Я просто растерялся. Эта скотина сделала со мной что-то, что заставило меня не просто забыть годы тренировок, но и отключило мои рефлексы! Что, как следствие, выставило меня размазней и заставило упустить момент, в который я мог без ущерба для моей репутации сначала врезать ему в ответ, а затем вызвать его на личный поединок.

— И ты уверен, что на тебя воздействовал именно Вейнар? — уточнил Мелтис. — Хотя тебе, конечно, видней… Воздействовали-то на тебя, — тут же оговорился он, но горный принц уже задумался.

— Вообще-то, нет. Ты прав, — задумчиво проговорил он. — Если хорошо подумать, то это вряд ли был Вейнар. У него просто не было времени. Для подобного рода внушения нужны сосредоточенность и визуальный контакт, а он всё время был в движении.