Неуловимая Невеста (СИ)

Глава 16

Множество кроваво-красных сполохов, стремительно распространяясь с севера-запада на юго-восток по весеннему ясному голубому небу и переплетаясь с яркими лучами солнца, создавали впечатление, словно кто-то могущественный решил переписать правила реальности, открыв прямо над их головой портал в измерение геенны огненной.

Внезапно, словно по сигналу, гул и шум на трибунах начал затихать, пока не наступила абсолютная тишина. И не стало так тихо, что можно было услышать, как под звон стали и возгласы сражающихся на арене бойцов из глубин кровавых небес доносятся похожие на далёкий гром или рёв невиданных зверей звуки.

Глаза зрителей, ещё мгновение назад увлеченно следившие за тем, что происходит на арене, теперь были единодушно устремлены вверх, к небу. Люди начали поднимать руки, указывая друг другу на небо. На их лицах отражались страх или беспокойство, которые тут же ударили штормовой волной по чувствам Келиан.

— Отец людям страшно, — прошептала она.

— Мне и самому страшно, — признался лесной король. — Никогда не видел ничего подобного.

— Кто-то ночью явно не сидел без дела, — усмехнулась Фей.

— Ясно кто! — хмыкнула Ольвия. — Ведь не просто же так сполохи движутся со стороны лагеря горных лордов. — У кого-то есть какие-то предположения, что они могли задумать? — посмотрела она не сестёр.

Тем временем, ошеломление и растерянность, которую ощущали люди на арене, постепенно углублялась, превращаясь в нечто более плотное и ощутимое, насыщенное оттенками нарастающего ужаса и страха. Усиливаясь с каждой проходящей секундой и всё сильнее дезориентируя Келиан, которая чем дальше, тем меньше понимала, какие из чувств и эмоций её собственные, а какие — чужие.

Поняв, что теряет способность здраво рассуждать, девушка зажала голову ладонями.

— Келиан, — тут же обняла сестру Фей. — Келиан плохо!

— С-слишком много страха, — выдохнула она.

— Слишком много людей! И они все слишком напуганы, — обеспокоенно «перевела» Фей. И тут же приняла решение: — Её нужно срочно увести отсюда! Я перенесу её в замок.

— Н-нет! Фей, стой! — с трудом пробираясь через удушливый смрад эмоций страха и ужаса, даже не проговорила, а простонала Келиан. — Дело не в людях! Страх исходит не от них. Точнее, не только от них. Его кто-то усиливает. Кто-то нагнетает страх и ужас!

— Уверена, — обеспокоенно уточнил лесной король.

— Папа, ты же меня знаешь? — улыбнулась девушка. — Я у тебя сильная. Будь трибуны заполнены до отказа, я бы может еще и засомневалась. Но тут не более сотни человек. Что-то не так. Я знаю это.

Лесной король кивнул и посмотрел на своих дочерей магов земли Дарию и Наину. Те понимающе улыбнулись в ответ и, протянув к нему руки, вместе с ним обратились к самой сути их родной земли, к корням и сердцу леса, к его древней и незыблемой силе.

В ту же секунду вокруг них образовался исходящий прямо из земли поток живительной энергии. Это была сила, что питала каждый пучок травы, каждый лист, каждое дерево в их лесном королевстве. Вибрируя от энергии, пробуждающейся в ответ на вызов отца и дочерей, воздух наполнился густыми ароматами мха и древесины, что собрались вокруг них в невидимую стену защиты, сотканную из самой сущности леса, из его способности шелестом своим листьев наполнять людские души покоем и умиротворением.

Ещё одно мгновение и уносимые легким ветерком покой и умиротворение вместе с ароматами мха и древесины распространились по арене.

— Полегчало? — поблагодарив лес за помощь, спросил лесной король у дочери.

— Да, спасибо, стало значительно легче дышать и думать, — улыбнулась Килиан. — И теперь я точно знаю, что ощущение пани… — начала было говорить она, но вдруг почувствовала мощную волну возбуждения и азарта, какую она уловила у рыцарей-зачинщиков перед боем, но у них это был чистый азарт, а в эмоциях, которые она уловила, была ещё и кровожадность, и ненависть. Очередная волна азарта и возбуждения заставила её взглянуть вверх.

— Отец! — только и успела она прокричать, прежде чем материализовавшиеся прямо из воздуха трое убийц прыгнули на лесного короля, в буквальном смысле этого слова, с неба.

Без предупреждения дочери сидевший спиной к убийцам король погиб бы уже в следующую секунду.

Услышав крик дочери, он сгруппировался и кубарем слетел со своего высокого пенька, тем самым уйдя от удара горного лорда, приготовившегося снести ему голову с плеч. Нападавший не растерялся и прыгнул следом.

Дабы не позволить двум другим спрыгнуть вниз вслед за ним и, соответственно, вслед за её отцом Фей призвала северный ветер, сделав мгновенное круговое движение рукой превратила его в смерч и швырнула ним в убийц, далеко отбросив их назад.

Тем времени прыгнувший вслед за лесным королем убийца уже замахнулся мечом для нового удара, но в этот раз лесной король был готов. Он схватил обеими руками один из, казалось бы, намертво вросших в почву пеньков, вынув его из неё, словно тот ничего не весил, и с огромной силой, дарованной ему его землей, швырнул в горного лорда, впечатав его в пенёк, стоящий позади него. Пеньки приняли убийцу в свои объятия с глухим звуком ломающихся от удара костей. Однако хотя его грудная клетка и была раздавлена, выражение лица горного лорда нисколько не изменилось — на его лице так и оставалась одновременно насмешливая и злобная улыбка. Она словно бы говорила, то ли ещё будет.

И, к сожалению, это «то ли еще будет» не заставило себя ждать. С кровавых небес уже спускалась новая гораздо более многочисленная группа готовых убивать горных лордов…

Фей и Арелия одновременно выбросили вперед руки и ударила по вновь прибывшим мощным порывом ледяного ветра, но в отличие от первых двух нападавших, у этих уже было наготове отражающее заклинание, которым они не просто отразили атаку, но и использовали против них энергию их же заклинания, отбросив их на несколько метров и сбив с ног. Больно ударившись об уже освободившиеся пеньки второго ряда, Фей и Арелия скатились с них вниз.

Убийцы бросились было за ними, но как только их ноги коснулись пеньков, их тут же по рукам и ногам скрутили мгновенно выросшие из них длинные побеги и вырвавшиеся из земли длинные корни. Это в бой вступили сёстры маги огня Дария и Наина.

Не скучно было и рыцарям-зачинщикам во главе с Вейнаром и Анхельмом. В тот момент, когда они уже практически победили также и четвертую группу вызвавших их на поединок рыцарей, небо над их головами вдруг вспыхнуло заревом и сквозь языки пламени, словно через врата из другого мира, на них обрушилась новая порция противников, на сей раз, однако, многократно превосходящая их численностью.

Охваченные шоком зрители, не зная, что и думать, сначала затаили дыхание, затем по рядам прокатился тревожный ропот, переросший в гул беспорядочных криков ужаса и страха.

Пробившийся к Анхельму в самом начале схватки Вейнар посмотрел на него с ненавистью и хотел было вступить с ним в бой, но вдруг заметил, что он сражается против своего же лорда.

— Я боялся этого! — заметив его, прокричал ему Анхельм. — Именно поэтому я и уступил! Кальвин и его шаманы чем-то одурманили моих людей!

Вейнар понимающе кивнул и, мысленно связавшись с Бальдом, Недом, Массимо и Маркусом, сообщил им, что нападению подверглись также Анхельм и его лорды, и что именно потому, что горный принц изначально этого опасался, он и пошёл на уступку. Маркус в ту же секунду известил об этом лесного короля и двух рыцарей, которых тот дал ему в помощь.

Вслед за чем шестнадцать рыцарей-зачинщиков, обменявшись взглядами, принялись выстраивать своих лошадей в круг крупами внутрь, мордами наружу. Понимая, что эта новая битва не будет похожа на предыдущие, ещё минуту назад непримиримые враги, забыв о ненависти и недоверии, приготовились стоять друг за друга насмерть.

Противники, обладая численным превосходством, наступали волнами, словно море, готовое поглотить затерянный в его водах островок сопротивления. Каждый удар рыцарей требовал от них всё больше не только сил и мастерства, но и выдержки. К счастью, в предыдущих четырёх столкновениях никто из шестнадцати не пользовался магией, поэтому их магический резерв был полон. Собственно, магия, точнее инстинктивно выставленные ими магические щиты и спасли их, когда на них обрушилась орда одурманенных заклятием горных лордов.

Прежде чем прибыла подмога прошло не более получаса, однако Анхельму, Вейнару и их людям показалось, что кровавое месиво, в котором они оказались, растянулось на часы. Хотя их доспехи и были изготовлены из заговоренной стали, которая ничего не весила, а их движения были укреплены и ускорены заклинаниями, из-за темпа, в котором им приходилось сражаться, чтобы выжить, они довольно скоро почувствовали подкрадывающуюся к ним усталость: сердце их стали биться значительно чаще, а дыхание стало рванным и тяжелым. Несмотря на это ещё какое-то время их копья и мечи не подводили их, но лишь какое-то… Вслед за чем руки их стали тяжелее, движения медленнее, и они начали пропускать удары. В это же время, поскольку их ряды постоянно пополнялись, врагам, казалось, не было ни конца ни края.

В какой-то момент всем шестнадцати даже показалось, что им пришёл конец. К счастью, именно в этот момент наконец подоспела подмога. Присоединившиеся к битве легионы лесного короля не просто отвлекли внимание врагов на себя, но сначала оттеснили, а затем и закрыли собственным телами их от врагов.

— Ваше Высочество! — обратился к Вейнару Маркус. — Силы слишком не равны! Поэтому Его Величество отдал приказ немедленно отступать в замок. Сам он и их Высочества уже в безопасности! Принц Анхельм, вам и вашим людям мой король предлагает свою защиту и гостеприимство, — добавил он следом. После чего, не потрудившись узнать, какое решение принял горный принц, приказал своим легионам отступать к воротам замка.

Хотя Анхельм и доверял слову лесного короля, будь у него хоть какая-то, пусть даже эфемерная, надежда выжить, он никогда бы не согласился на защиту и гостеприимство врага, но… ситуация, в которой он оказался, не оставляла ему выбора. Если, конечно, он хотел остаться в живых. А он хотел. Хотя бы для того, чтобы наказать предателя. Поэтому думал он недолго:

— Я принимаю защиту и гостеприимство твоего короля! — кинул он вслед Маркусу. — Что же касается моих людей, то решать им.

К его огромному облегчению, среди его лордов гордых, но глупых не нашлось.

— Мы тоже принимаем, — дружным хором ответили ему они.