Неуловимая Невеста (СИ)

Глава 14

А на утро должен был быть Турнир.

Местом турнира была выбрана опушка леса, которая находилась на расстоянии одной мили от замка и которая всегда использовалась для проведения турниров. И использовалась, к слову, так давно, что никто уже не помнил, природной ли была округлая форма поляны или когда-то давно деревья по её краям специально вырубили, чтобы придать ей форму арены.

Огромных размеров поляна с юга и востока была огорожена густым многовековым лесом, тогда как с севера и запада, за исключением той части, что была отведена под въезд на арену, её окаймляли три ряда деревянных пеньков, высота которых увеличивалась ровно в два раза с каждым рядом. В связи с чем, к пенькам второго и третьего ряда прилагались также пеньки-ступеньки, подлокотники и спинки. Дабы зрители могли расположиться с большим удобством все пеньки были застелены коврами, а на тех, что стояли в третьем ряду и были не только самыми высокими, но и самыми широкими имелись также ещё и подушки. Летом зрительными местами служили также и многочисленные ветки деревьев упомянутого выше обрамлявшего поляну с юга и востока леса. Возможно, если бы на пеньках не хватало места, то нашлись бы смельчаки и зимой. Но, так как турнир был незапланированным, зрителей оказалась так мало, что всем не просто хватило места на пеньках, а большая их часть пустовала.

Турниры, которые устраивали в честь каких-либо праздников, традиционно начинались с выбора Королевы Любви и Красоты, за право выбрать которую и соревновались лучшие рыцари королевства либо лордства. Вслед за чем, выбранная Королева Любви и Красоты объявляла турнир открытым, после чего начиналось то, ради чего, собственно, на турнир и приезжали все те, кто был способен купить себе лошадь и доспехи — возможность показать себя в бою с лучшей стороны и тем самым продать себя подороже. Завершали же такой турнир обычно либо потешные бои между двумя отрядами рыцарей, либо всеобщая свалка, победителем в которой считался последний, кто всё ещё остался стоять на ногах.

Межкоролевский же турнир, наоборот, начинался именно со свалки. С той большой разницей, что в этой свалке сходились представители двух королевств и проигравшей считалась та сторона, чьи воины слягут первыми…

Разговор с Кальвином не шел у Анхельма из головы, поэтому он долго не мог заснуть. Для него никогда не было секретом, что дядя считает его недостойным трона горного королевства. Но так его как его мнение ни для него, ни для его отца ничего не значило, его это не беспокоило. Слишком уж коротки были у дяди руки, чтобы хотя бы попробовать дотянуться до законного наследника престола, который устраивал и своего отца, и Совет и армию.

«Дома да, слишком коротки, но не здесь и не завтра, — ворочаясь с бока на бок вдруг осознал Анхельм. — Здесь и завтра я предоставлю ему великолепную возможность избавиться от меня. Хуже того, даже если я выживу, даже если мы победим в «свалке», я всё равно проиграю… Дядя не упустит такую возможность, чтобы избавиться от меня! — вдруг чётко осознал он. — Я погибну либо завтра в «свалке», либо потом от руки якобы нарушившего своё слово Вейнара или лесного короля».

Внезапно его размышления нарушил небольшой шум, настороженно оглянувшись, он уже приготовился было метнуть кинжал…

— Мелтис… — с облегчением выдохнул он. — Что тоже не спится?

— Поспишь тут, — проворчал Мелтис. — Вставай!

Анхельм поднялся на локтях и удивленно поинтересовался:

— Зачем?

— Сейчас узнаешь! Пошли!

Понимая, что друг просто так не стал бы его поднимать среди ночи, Анхельм больше не стал задавать вопросов. Поднялся, натянул сапоги и куртку мундира.

— Далёко идём? — всё же не удержался и уточнил он, выходя из палатки.

— Уже пришли, — сказал Мелтис.

— В смысле? — уточнил Анхельм.

— Посмотри на небо, — ответил ему друг.

Принц поднял глаза и пораженно замер…

Небо всё ещё было пасмурным, что делало ночь довольно темной, но кое-где в облаках всё же были прорехи, сквозь которые пробивался… кроваво-красный свет.

— Кровавые цверги! Что это? — озадаченно пробормотал он.

— Вот и я о том же? Что это? — ответил ему Мелтис. — Не знаю, что за колдовство использует лесной король с Вейнаром, но мне оно очень не нравится.

— Думаешь, это их рук дело? — скептически уточнил Анхельм.

— А чьё же ещё? — удивленно фыркнул Мелтис.

— Есть у меня одна идейка, — хмыкнул принц. — Заходи в палатку, поделюсь.

Не спалось этой ночью и лесному королю. Правда, его, в отличие от принца Анхельма, никто не заставил выйти и посмотреть на небо ночью, поэтому на небо он посмотрел уже на рассвете, когда вышел на балкон.

— Кернунн, сегодня тяжелый день, ты бы поспал ещё, всё же уже не мальчик… — зябко кутаясь в плед, вышла следом за ним на балкон и супруга.

— Тшшш… — приложил лесной король палец к губам. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль, голову он склонил чуть набок, словно прислушивался к чему-то.

Её Величество проследила за взглядом мужа и хотела было уже развернуться, чтобы покинуть балкон, как король вдруг резко повернулся в сторону тянущегося на многие мили леса и снова застыл.

— Слышишь? — произнес он. — Ты слышишь это?

Её Величество нахмурилась и прислушалась, но ничего не услышала… Нахмурилась ещё больше, и, запахнув плотнее плед, шагнула к мужу, словно дело было именно в этом преодоленном ею полуметре. Покосившись на супруга, она всмотрелась в чернеющую вдали полосу леса, с которой он не сводил глаза.

И вдруг услышала… неясный, очень далёкий гул. Чтобы понять, что именно она слышит ей понадобилось не одна и даже не две минуты. Возможно, она не узнала бы его и вовсе, но ей помогли глаза.

Вороны! Это было карканье! Карканье тысяч ворон!

При виде громадной вороньей стаи её пробрала дрожь: иссиня-черная туча, подобно тени скользила в предрассветном небе прямо над верхушками деревьев.

— Вороны? Ты призвал ворон? — недоуменно спросила она.

— Нет, — отрицательно покачал головой король. — В том-то и дело… Я их не призывал. Они просто знают.

— Что знают? — спросила она.

— Где раздобыть мертвечину. — Он со свистом втянул в себя воздух. — Они чуют смерть. Много смертей.

Её Величество невольно округлила глаза и с ужасом в голосе прошептала.

— Они летят на турнир? На наш турнир?

Лесной король кивнул.

— Да, они летят на турнир, — подтвердил он и тут же успокоил: — но не волнуйся. Турнир тут не причём… По крайней мере, пока не причём. Ты неправильно меня поняла, вороны не предвидят смерть, они чуют её запах. Запах падали.

— Запах падали? Думаешь, шаманы горняков пошли на то, чтобы обратиться за помощью к Эребу? — по-прежнему шёпотом, но теперь уже скорее просто обеспокоенным, чем исполненным ужасом голосом спросила королева. И тут же сама себе ответила: — Хотя, что тут думать! Откуда же ещё взяться запаху падали! И стало быть, турнир проводить нельзя! И скорей всего, именно этого они и добиваются! — уже далеко не шепотом возмущенно резюмировала она.

В это же время почти эти же слова говорил преданным ему лордам и друзьям также и принц Анхельм. Он собрал их сразу после разговора с Мелтисом, поскольку решение, которое ему нужно было принять, касалось и их тоже. Только Анхельм имел в виду не турнир в целом, а «свалку».

— Если я не откажусь от «свалки», мы все — мертвецы, — со вздохом резюмировал он. — Правила межкоролевского турнира позволяют мне это сделать, но тогда мы потеряем своё основное преимущество — перевес в количестве и возможность увидеть воочию чего стоят в бою приморские лорды… Что не только может быть, но и будет расценено моим отцом, как предательство интересов горного королевства, — сказав это, принц вопросительно посмотрел на каждого из присутствующих. — Моё решение вы знаете. Теперь решение за вами. Готовы ли вы заплатить своим добрым именем за свою жизнь? Я не говорю, что это навсегда. Рано или поздно мы докажем, что интересы горного королевства предали не мы, а лорд Кальвин. Рано или поздно я докажу своему отцу, что, отказавшись от «свалки», я не предал его, а спас ему жизнь. Потому как уверен, убери Кальвин меня, следующим стал бы мой отец! Рано или поздно, всё станет на свои места. Я не говорю, что это навсегда, но и не говорю, что нам будет легко. Наоборот. Нам будет очень нелегко. Поэтому я и отдаю решение в ваши руки. Как решите, так я и поступлю. Решите, начать Турнир со «свалки», мы начнём его со «свалки», решите отказаться от «свалки», мы от неё откажемся.

Говоря, что решение за его лордами, принц лукавил: его интересовало не то, какое его лорды примут решение, а их реакция. Поскольку своё решение он уже принял, и не собирался от него отступаться, теперь он хотел знать, на кого после этого злосчастного Турнира он сможет полагаться, а на кого нет. Он понимал, что в случае голосования не в его пользу, он рискует прослыть тем, кто не держит своё слово. И всё равно, желание знать, кому он может верить, а кому нет — оказалось сильнее страха бесчестия.

Лишнее и говорить, что никогда ещё в своей жизни он так напряженно не ждал результатов голосования. Никогда ещё он настолько внимательно не следил за лицами, подмечая каждую эмоцию, каждый отведенный в сторону взгляд, каждый жест и изменение в позе.

— Голосуем на мой счёт «три», — получив с каждого кровную клятву, что всё сказанное, увиденное и услышанное в палатке, в ней и останется, сообщил он. — Те, кто за отказ от «свалки» прошу на счёт три поднять руки.

— Раз, — ровным, спокойным голосом сказал он. — Два, — всё тем же ровным и спокойным голосом сказал он. — Три! — громко, чётко и резко практически крикнул он.

И четверо из одиннадцати всё-таки проголосовали за «свалку».

— И решение принято, — спокойно резюмировал он, позволив себе выдохнуть с облегчением лишь мысленно.