Неудачник (СИ)

Глава 13

— Это наша библиотека, — сказал Крис. — Сюда имеют право заходить только члены семьи. Ну и еще заходит один слуга, который наводит чистоту. Не понял, почему? Здесь много уникальных книг, которых больше нет нигде, или их очень мало. Почти все собрано моим дедом, который потратил на поиски и покупку книг большую часть всех доходов. Он вообще жил одними книгами, наверное, потому его бабка и отравила. Вот на этих полках книги по магии.

— Зачем их столько? — удивился Клод. — Здесь сотни книг, а у меня вся магия вмещается в десяток учебников.

— Какая у вас магия! — пренебрежительно сказал мальчишка. — Вся магия здесь, в империи, а в королевства попадали крохи. У нас в школах тоже мало чему учат, и даже те, кто заканчивают Академию, многого не знают. Это мне рассказывал наш маг Гербер. Многое просто скрывают для избранных. Вот посмотри, какая «Магия смерти»!

— У меня была книга с таким названием, — сказал Клод, с удивлением рассматривая толстый фолиант с изображением черепа. — Только она раз в десять тоньше этой. О чем там можно писать? И почему тут все с завитушками?

— Эх ты, балда! Это рукописная книга, которая существует только в двух экземплярах, в нашей и императорской библиотеках! Прочитай, что написано на первом листе.

— Запрещена к печати, — прочитал Клод. — Но почему?

— Потенциально опасные знания! — важно произнес мальчишка. — Я эту книгу дважды прочитал.

— Зачем тебе? — не понял Клод. — В тебе же нет ни капли магии.

— Во–первых, интересно, — пояснил Крис, загнув палец. — А, во–вторых, я теперь знаю, на что способны маги. Что ты, например, знаешь о марах?

— Ничего не знаю, — признался Клод. — Кто это?

— Это ожившие мертвецы.

— Зомби, что ли? — спросил Клод. — Я их сам умею делать.

— Сам ты зомби, — возмутился Крис. — А еще маг! Сейчас я найду… — он полистал книгу и нашел нужную страницу. — Вот, смотри! Первым их научился делать герцог Фрид Кортен почти семьсот лет назад. Все ваши королевства тогда еще были имперским захолустьем. Твои зомби не живут, а разлагаются — кому они интересны! А этот Фрид убивал живых людей, а потом их снова оживлял.

— Глупость какая, — сказал Клод. — Ты, наверное, неправильно понял прочитанное. Зачем делать то, в чем нет смысла? Дай, я прочту сам.

— Потом прочитаешь, — отмахнулся от него Крис. — А пока слушай меня. Смысл во всем этом был. Такой оживший покойник тянул силу из вернувшего его к жизни мага. Сначала много, потом, когда начинал обретать настоящую жизнь, — все меньше и меньше. Но он никогда не мог полностью избавиться от мага. Стоило мару надолго отдалиться от мага, как он начинал медленно умирать. Сами мары внешне ничем не отличались от людей, но могли быть намного сильнее и быстрее их и по желанию теряли чувствительность к боли. Из них получались великолепные охранники!

— И где этот герцог брал тела? — спросил Клод. — Порубленные, наверное, не подходили?

— Нет, только целые, — ответил Крис. — Ему продавались сильные и умелые воины!

— Ничего не пойму! — сказал Крис. — Ты хочешь сказать, что к нему приходили воины для того, чтобы их убивали за деньги?

— А что здесь такого? Они ведь получали не только деньги. О силе и проворстве я уже говорил, а к ним нужно было добавить долгую жизнь. Человек живет не больше ста лет, а сильный маг может прожить в два раза больше! А мары жили без старости столько, сколько жил ожививший их маг! Им были доступны все радости жизни. И еще одно… Мары понемногу запасали в себе магию и могли ее использовать, как и маги. Только они этим редко пользовались, потому что она им была нужна для жизни. Но если маг рядом и не жалеет силы… В книге написано, что даже знатные вельможи находили себе магов, умирали и становились марами! А еще убивали, а потом оживляли жен, чтобы они не старели.

— Я бы ни за что не стал для этого умирать, — передернул плечами Клод.

— Это потому, что у тебя и так уже все есть! — сказал Крис. — И магия, и долгая жизнь. А у меня нет ни того, ни другого! Вот я и подумал…

— Меньше нужно читать такие книги, — сказал Клод, постучав его пальцем по голове. — Тогда не рехнешься. А то еще предложишь сделать тебя маром!

— Сейчас не предложу, — вздохнул Крис. — Сначала нужно вырасти. Какая радость двести лет жить мальчишкой? Но потом… Чем сильнее маг, тем лучше и быстрее получается мар, а Баум говорит, что такого сильного мага, как ты, он в жизни не видел!

— Правильно говорил твой отец, что от тебя нужно держаться подальше! — сказал Клод и положил книгу с черепом на полку. — Это все твои идеи, или есть еще?

— У меня их, знаешь, сколько? Посмотри на эту книгу.

— «Демонология», — прочитал Клод. — Я что–то такое предполагал. Не вызывал демонов, и не собираюсь.

— А ты не зарекайся! — рассердился мальчишка. — Помоги снять книгу — я ее один не подниму. Смотри, какие рисунки!

— Обалдеть можно! — искренне восхитился Клод. — Так нарисовать демонов и их миры! А таких я сам видел. Но этот зеленый не демон, а пришелец.

— А ты знаешь разницу между демонами и пришельцами? — спросил Крис.

— Что, тоже читал? — удивился Клод. — Это же сколько мусора в твоей голове!

Они были знакомы всего два дня, но удивительно быстро сдружились и между собой никакого этикета не придерживались.

— Это у тебя мусор, а у меня знания! Демоны — это существа, живущие в мире магии, а в мирах пришельцев она есть только у них самих. Поэтому их к нам и отправляют. Знаешь, что говорил Гербер?

— Откуда мне знать, что говорил ваш маг.

— Он знался с одним из пришельцев, который тоже был человеком и прожил в Альфере пятьдесят лет. В отличие от прочих пришельцев, он магию не любил и не стал ее учить. Так вот, он сказал Герберу, что главные миры у них, а наш мир — отстойник, куда выбрасывают вредную для людей магию. Мол, они развивались и будут развиваться дальше, а нам из–за магии ничего не нужно. Кое–что переняли у пришельцев за тысячу лет, а больше ничего нет и не будет, ни своего, ни чужого.

— Магия — мусор? — не поверил Клод.

— Ага! — хихикнул Крис. — А ты мусорщик. Но все равно я тебе завидую. Может быть, где–то в других мирах магия вредна, а у нас она правит миром. Сильных магов всегда не хватает, и за них дерутся. Сестра до сих пор не поймет, почему ты остался здесь, а не уехал в столицу. Мог бы доучиться за счет императора. И Алина смогла бы учиться. Правда, потом пришлось бы отрабатывать, но император неплохо платит, а вам все равно на кого–то придется работать. А Луиза, похоже, в тебя втюрилась. Как к ней ни зайдешь, все разговоры вертятся вокруг тебя. Алина еще не жаловалась, что ее замучили расспросами? Славная у тебя сестра! Не такая красивая, как моя, но я других таких, как Луиза, не знаю. Ее ведь хотел взять в жены сын нашего герцога! Младший, правда, старший у него уже женат. Так она ему дала от ворот поворот! Мне он тоже не понравился, но для женщины главное не лицо, а какой муж в постели.

— Хватит об этом говорить, — перебил его Клод. — Чем займемся, знаток женской натуры? Весь замок излазили, заданий мне от вас пока нет…

— Есть задание! — сощурив глаза, сказал Крис.

За два прошедших дня Клод уже узнал, что когда юный граф так щурится, он замышляет какую–то каверзу.

— Я поспорил с сестрой на то, что она в тебя влюбится, — сказал Крис. — Цена спора — пятьсот золотых.

— А они у тебя есть, чтобы спорить? — спросил Клод.

— Нам отец на каждый день рождения дает по сотне, — пояснил мальчишка. — Деньги рассчитаться у меня есть, только неохота отдавать. Пусть лучше она со мной рассчитывается, а я половину отдам тебе!

— Рехнулся? — спросил покрасневший Клод. — Хочешь, чтобы я влиял магией на дворянку, да еще на дочь своего нанимателя! Знаешь, что за такое бывает? Хотя меня до тюрьмы просто не доведут: твой отец убьет раньше.

— Против того, чтобы она тебя любила, ты не возражаешь, — сделал вывод Крис. — Тебя пугает наказание?

— А тебя бы оно на моем месте не испугало!

— Я просто лучше тебя знаю магию, — возразил Крис. — И наизусть выучил Кодекс. А ты его не брал в руки, хотя Баум советовал.

— Ну и что?

— А то, что в Кодексе запрещается воздействовать на дворян, а не на их образ! А заклинаний, которые их связывают, сейчас почти никто не знает! А у меня такое в книге есть, и в ней написано, что его действие никто отследить не сможет! Показать?

— Покажи, — согласился Клод, у которого почему–то от волнения заколотилось сердце.

Мальчишка принес небольших размеров книгу и открыл ее на нужной странице.

— Тоже уникальная? — спросил Клод, разбирая имперское письмо.

— А ты думал! — гордо ответил Крис. — Ей восемьсот лет, а из–за магии до сих пор можно читать. Такая книга стоит больше, чем равное ей по весу золото. Смотри, что написано. Заклинание связывает любую тварь и ее образ в жизни и за ее пределами, и ни один маг не в силах найти его следов и связать с заклинателем! Я тебе не врал. Ну что, берешься? Двести пятьдесят монет — это пять месяцев твоей службы!

— Твой отец обещал мне повысить жалование, — неуверенно сказал Клод. — И потом, где мы возьмем образ?

— Может, и повысит, — согласился Крис. — Он у меня не жадный. Но ты, помимо золота, получишь мою сестру. Я не слепой и вижу, как вас друг к другу тянет.

— Твой отец обещал оторвать мне яйца, — сказал Клод. — Очень мне без них нужна будет твоя сестра.

— А кто говорил об этом? — удивился Крис. — Куда вам спешить? Будете гулять и целоваться. За это тебе отец ничего не оторвет. Ты ему тоже нравишься, так что со временем дело еще может закончиться свадьбой. Он мне тебя даже приводил в пример. Молодой, говорит, и нахальный, но с головой на плечах. Еще сказал, что можешь за себя постоять и вспомнил о том, за что ты опасаешься. Мол, повезет какой–то… Так почему не сестре? И с образом не будет никакой сложности! Ты сказал, что мы осмотрели весь замок, но это не так. Мы не были в подвале, но там нет ничего интересного, кроме семейного склепа.

— Вы хороните родных под замком? — удивился Клод.

— Не хороним, а помещаем в склеп, — поправил его Крис. — И чему ты так удивляешься? Магия десятилетиями сохраняет тела, и со временем они только немного начинают сохнуть. Я туда спускался смотреть на предков, так совсем нет никакого запаха. Ну или он едва заметен. Хочешь, сходим?

— Твои предки — ты на них и любуйся, — отказался Клод.

— Ладно, я не к тому сказал. Спуск в склеп идет через галерею с портретами. Там мы с тобой тоже не были. Портрет подойдет?

— А что это такое — портрет? — спросил Клод. — Меня такому слову не учили.

— Это изображенный на картине человек. Слово «картина» тебе знакомо?

— Знакомо, — буркнул Клод. — Ты нас зря считаешь дикарями. Я видел картины у графа, и у нас в школе была одна. Но портретов у нас нет, или я их не видел. Хорошо, есть образ, и есть заклинание, которое никто не отследит. Но как я могу быть уверен, что ты потом не проболтаешься? В тебе же ничего не держится! Сам же потом все сестре и выболтаешь! Будут мне потом прогулки с поцелуями! Она меня вообще не захочет видеть.

— И на этот случай есть заклинание, — сказал Крис.

— Есть, — согласился Клод. — И я его даже знаю. Но вот за его применение к тебе с меня точно сдерут шкуру.

— Ты умнее и старше меня, но почему–то иногда тупишь, — сказал Крис. — Сделаешь все для образа, а потом свяжешь его со мной. Портрета для меня не рисовали, но для чего придуманы зеркала?

— А ведь точно! — сказал Клод. — Ладно, я тебе сейчас не дам ответа. Поговорим об этом завтра. Долго еще до обеда?

— Проголодался? — спросил Крис и посмотрел на подвешенные к поясу часы. — Еще полчаса. Хорошо все–таки, что к нам повадились пришельцы. Триста лет назад никаких часов, кроме водяных, не было. А сейчас их даже можно носить на поясе.

— Проголодался, но несильно. Просто нужно поговорить со своей сестрой, а у нас после обеда занятия. Может, она перед обедом вернется в наши комнаты, поэтому я пойду.

Клод шел по длинным коридорам замка и думал о предложении Криса. Ему страшно хотелось, как говорил мальчишка, гулять с этой необыкновенной девушкой, держать ее за руку, коснуться губ… В жизни каждого подростка наступает время, когда он начинает искать себе предмет для обожания. Клоду не нужно было никого искать. Все два дня пребывания в замке он только и думал, что о Луизе. Если бы не она, он бы прирос к библиотеке и не пошел ни на какой обед. Кто мог знать, что в этом почти нищем замке собраны такие сокровища! Наверное, дед Криса спустил на книги не только все доходы, но и все красивое, что было в замке, потому что сейчас в нем не было ничего. В огромном здании, в котором кроме хозяев жили только тридцать стражников и два десятка слуг, не было ни статуй, ни гобеленов, ни светильников из стекла. Может быть, в комнатах хозяев что–то и сохранилось, но весь остальной замок мог похвастаться только голым камнем. Не было даже занавесок на окнах. И зачем его было строить таким большим? Когда Клод задал этот вопрос приятелю, Крис удивился.

— А как же иначе? Какой ты граф, если у тебя нет своего замка или хотя бы дворца? Этот строило несколько поколений моих предков. Закончили строить где–то лет триста назад. Тогда еще кое–кто держал дружины. Не знаю, была ли она у нас, но, думаю, что была. В казарму, где сейчас стражники, можно запихнуть в три раза больше солдат.

— А почему сейчас нет дружин? — спросил Клод.

— Зачем содержать то, что ненужно? — сказал мальчишка. — С кочевниками и южанами воюет армия императора, а с нас вместо дружинников берут деньги. А если вздумает напасть кто–то из соседей, император уничтожит весь их род. Поэтому тебя могут вызвать на дуэль или подстеречь в укромном месте и выпустить кишки, но на замок никто не нападет. А для обычной охраны хватает стражи.

Клод задумался и прошел мимо дверей в комнаты сестры, поэтому пришлось возвращаться. Как он и надеялся, Алина уже была у себя.

— Чем сегодня занимались? — спросил он, зайдя в прихожую.

— Тем же, чем и вчера, — засмеялась сестра. — Болтовней. И еще я показывала графине кое–что из того, чему научилась.

— А как себя ведет Леона?

— Поначалу жутко ревновала тебя к Луизе, а потом немного притихла. Сидит с нами, но почти не разговаривает. Мне ее жаль.

— А о чем вы болтаете?

— Не о чем, а о ком, — опять засмеялась девушка. — В основном все разговоры о тебе. Луиза из меня за два дня вытянула все, что я о тебе знаю. По–моему, ты ей очень нравишься, так что Леона злиться не зря.

— Скажешь тоже, — смутился он.

— Смотри, будь с ней осторожным, — предупредила Алина. — Луиза очень красивая, но она любит командовать. Вертит всеми, как хочет, и всегда добивается своего. Она не привыкла, чтобы ей кто–нибудь отказывал. Если ты ей быстро поддашься, живо на тебя заберется!

— Что ты такое говоришь! — возмутился Клод.

— Я не в этом смысле, — слегка покраснела девушка. — Хотя и в этом тоже. Может, вы с ней получите удовольствие, но ее отец тебе этого не простит, и Луизу слушать не станет. Барон графу не ровня, а наше баронство здесь никто баронством не признает. И не только из–за того, что у нас нет имения, а потому, что мы из королевств. Как бы хорошо к тебе ни относился граф, свою дочь он тебе не отдаст. Его тогда все засмеют! Может быть, когда–нибудь, но не сейчас. Сначала ты должен занять здесь достойное место.

— Откуда ты только взялась, такая умная, — сказал Клод. — Все, что ты сказала, я прекрасно знаю и без тебя, а жениться пока ни на ком не собираюсь. И Луиза мне не нужна!

— А мне–то зачем врать? — спросила Алина. — То, что ты к ней неравнодушен, не увидит только слепой. Граф тоже знает, но уже к такому привык и не обращает внимания. Но он только притворяется простым, а на самом деле очень умный. Так что постарайся его не злить. Ты обратил внимание на то, что ему понравилась Гретта?

— Вообще–то, нет, — ответил Клод. — А как она сама к этому относится?

— Как любая умная женщина, — сказала Алина. — Принимает ухаживания, но к себе не подпускает. Мужчина должен хорошенько помучиться, прежде чем дело дойдет до кровати.

— Ты раньше такой не была, — сказал брат. — И книжек дурных отец не покупал. Признавайся, кто с тобой болтает на постельные темы? Неужели Луиза?

— Подумаешь! — задрала подбородок сестра. — Ну говорили мы с Леоной, что в этом такого? Мне уже почти тринадцать! Послушай, Клод, я в твоем учебнике вычитала о золоте. Это в разделе о трансмутации. Там все просто написано, вот я и подумала. Свинца много…

— Думаешь, одна ты такая умная? — сказал брат. — Сильному магу нужно трижды отдать всю силу, чтобы набрать золота на одну монету. А восстанавливаются обычно четыре дня. Считать умеешь? Нужно месяц ходить без силы, чтобы получить три золотых. И кому это нужно?

— Но мы сильнее других, — возразила она. — А ты восстанавливаешься за одну ночь!

— А вот об этом молчи, — приказал он. — Если узнают, ничего хорошего не будет. Меня и граф пока ничем не загружает, потому что думает, что я еще не восстановился. А золото я делать не могу. Там нужно работать четырьмя потоками, а я их не удержу.

— Клод, давай узнаем, за сколько восстанавливаюсь я, — попросила Алина. — Заодно проверим мою огненную магию. А то я только пускаю маленькие струйки огня, а к духам еще не обращалась.

— Вообще–то, можно, — подумав, согласился брат. — Давай сходим после обеда. Только выйдем за стену, а то второго пожара этот замок не переживет. Вставай, пойдем в трапезную, пока не опоздали.

Трапезная в замке была рассчитана на две сотни едоков. Днем свет в нее проникал через пять арочных окон, а в темное время слуги зажигали один светильник над столами, за которыми сидели господа, а все остальное помещение погружалось во мрак. Из трех десятков потемневших от времени столов использовались только четыре. За одним сидел сам граф, за другим — Крис с Луизой, а третий с момента отъезда Гербера занимал Баум. Четвертый стол предназначался для редких и немногочисленных гостей графа. Два дня назад с появлением в замке компании Клода в размещении едоков произошли изменения. Граф пригласил за свой стол понравившуюся ему Гретту, Крис пересел за гостевой стол к Клоду и Роберу, а его сестра пригласила к себе девушек. Только Баум остался в одиночестве на своем месте. Графу нарушение порядка не понравилось, но из–за дочери он промолчал.

Клод с сестрой прибежал одним из последних перед самым приходом графа. Трапезу начинал хозяин, он же ее и заканчивал. Кормили в замке вкусно и обильно, уставляя столы блюдами со снедью, а сколько и чего класть в свои тарелки, решали сами едоки. Граф за столом не засиживался, поэтому и остальные старались поесть побыстрее, потому что оставаться за столом, когда его покинул хозяин, считалось проявлением неуважения.

Сейчас все тоже быстро и с аппетитом поели, изредка переговариваясь между собой.

— Когда ты восстановишься? — незадолго до окончания трапезы спросил Клода Ойген.

Он с самого начала обращался к юноше на «ты», что, учитывая характер графа и обычаи империи не было неуважением. Здесь такое обращение считалось нормальным, если вельможа так говорил тому, кто входил в его ближний круг.

— Завтра я уже буду в силах, — ответил Клод, поймав удивленный взгляд Баума. — Господин граф, я бы хотел попросить у вас разрешения на посещение библиотеки. У меня очень хорошая память и способности к обучению, а у вас много интересных книг по магии. Думаю, что это помогло бы мне быстро стать гораздо сильней и лучше справляться с вашими делами.

— Посещай, — кивнул граф. — Только будь осторожней с книгами. Ты в нее собираешься сейчас?

— Нет, сейчас я хотел бы выйти с сестрой за ворота и проверить ее возможности в огненной магии.

— А почему за ворота? — с любопытством спросил Баум.

— Потому что не хочу еще раз мокнуть, — ответил Клод. — Хватит нам одного пожара.

Он надеялся на то, что они надолго задержатся в замке, а раз так, скрыть возможности сестры все равно не удастся, да и не видел он необходимости в такой скрытности. Нужно было по возможности сблизиться с семейством графа Ургеля, и в этом магия Алины могла помочь.

— Вы считаете, что женщина на такое способна? — с недоверием спросил маг. — Если так, я пойду с вами. В империи всего два десятка сильных женщин–магов, и все они в столице у императора.

— Я тоже пойду, — сказала Луиза. — Баронесса показала мне немало интересного.

— Все сходим, — решил граф. — Все равно нечем заняться, а здесь хоть какое–то развлечение.

Развлечение оказалось очень коротким, но зрелищным. Когда все тепло оделись и в сопровождении нескольких стражников вышли за ворота, Алина применила огненную магию, вложив в нее всю силу красного потока.

— Направляй духов вверх, — сказал Клод, после чего поспешно отбежал к остальным зрителям.

Сестре ее заклинание никакого вреда не принесло бы, а вот ему, если бы у нее что–то пошло не так, могло достаться. В следующий миг все увидели, что девочка окуталась пламенем, которое с ревом взметнулось к облакам. Огня было меньше, чем у Клода, когда он подпалил крышу, но он не разлетелся во все стороны, а превратился в огненное копье, насквозь пробившее низко висевшее над их головой облако. Огонь быстро исчез, и дыра в облаке тут же затянулась.

— Ну как? — спросила девочка подбежавшего брата. — Это много силы или мало?

— Меньше, чем у меня, — ответил он. — И намного. Но ты управляла духами, пока в потоке была сила, а я почти сразу потерял контроль, и они начали разлетаться в разные стороны.

— Поразительно! — взволнованно сказал подошедший Баум. — Из вас, баронесса, получится великолепный боевой маг! Таким потоком огня можно уничтожить целый полк южан! Редко кому удается так направить силу! Обычно магу нужно подойти ближе, чтобы ударить наверняка, и он становится уязвим для обычного оружия. А вы бы могли бить издалека. Барон, вы не думали о том, чтобы поехать в столицу? Император по достоинству оценил бы ваши способности и талант вашей сестры. Ей обязательно нужно учиться, да и вам это сделать не помешает. Самостоятельное обучение никогда не даст…

— Я вас оставил не для того, чтобы вы сманивали у меня магов! — недовольно сказал граф. — У баронессы будет возможность заниматься магией в замке, а барону я, как и обещал, увеличу содержание. Если больше никто ничего пробовать не будет, нам лучше вернуться в замок. Прошу вас, госпожа Кранц!

Он взял Гретту под руку и повел к распахнутым воротам. Следом за ними в замок потянулись остальные.

— Ну что, решил? — спросил Клода приотставший Крис. — Или еще будешь думать? Может быть, сейчас сходим в библиотеку, и ты выучишь заклинание?

— Я его сразу запомнил, — ответил Клод. — Там простая схема из двух потоков. Ладно, давай попробуем! Только сначала поклянешься молчать, а я это закреплю твоим заклинанием.

— Согласен! — радостно сказал мальчишка. — Пошли сразу ко мне, а твоя сестра дойдет с девушками. Ты у меня еще не был, так что заодно посмотришь мои комнаты.

Комнаты наследника мало чем отличались от его собственных, разве что на окнах висели шелковые занавески, а на одной из стен гостиной — большое стеклянное зеркало.

— Эти зеркала тоже делают пришельцы, — сказал Крис. — Видишь, какое чистое отражение? Давай, связывай образы. Все? Тогда я буду клясться. Клянусь, что никому не скажу о воздействии магией на образ своей сестры! Этого достаточно?

— Наверное, — неуверенно сказал Клод. — Действительно нет никаких следов. Ладно, считай, ты меня уговорил. Когда пойдем?

— Давай сейчас и пойдем! — загорелся Крис. — К чему тянуть время?

Они вышли в коридор и прошли по нему до самого конца, где зашли в небольшую дверь.

— Кому пришла в голову мысль вешать здесь все эти картины? — удивился Клод, спускаясь вслед за приятелем по лестнице. — Так здорово нарисовано и развешано на лестнице, где никто не ходит.

— Ходят, — возразил Крис. — Только нечасто. Вот она!

— Здесь она старше, — заметил Клод. — И какая–то печальная.

— Она хотела выглядеть старше, поэтому попросила художника рисовать так, — объяснил явно нервничавший мальчишка. — Что ты копаешься? Со мной все делал быстро.

— Подожди, — отмахнулся от него Клод. — Образы я уже связал, теперь нужно вплести желание в заклятье. Может, не любовь, а что–нибудь попроще?

— Я спорил на любовь! — рассердился Крис. — Тебе не нужно золото? Пусть хоть раз тебя поцелует, тогда уже не отвертится! Ты что, струсил?

— Чтобы я с тобой еще хоть раз связался! — сказал Клод. — Все, я уже сделал. Слушай, может, это глупость, но никакого золота я у тебя брать не буду! Не было этого разговора, понятно?

— Понятно, — ответил довольный мальчишка. — Как хочешь: мне же больше останется. Как скоро это должно подействовать?

— Я не знаю, — сказал Клод, которого почему–то начало трясти от волнения. — Написано, что у всех по–разному. Пойдем отсюда, а то я что–то замерз. Слышишь? Внизу что–то грохнуло.

— Пошли, — согласился Крис. — Клод, ты вот что… Постарайся сегодня после ужина никуда не выходить. И лучше, если у тебя в комнате никого не будет, а то посторонние могут помешать Луизе. Самое лучшее для тебя — ждать ее в кровати.

— Я никуда не уйду, — сказал Крис. — Тем более что мне как–то нехорошо. Но никаких кроватей не будет! Я еще не сошел с ума! И мне рано!

— Сестра сказала, что ты уже созрел. Но я не думаю, что она из–за магии сама потащит тебя в кровать. Не хочешь, и не надо.

Они вернулись к комнатам Криса, где и расстались. Мальчишка ушел к себе, а Клод пошел к своим комнатам, костеря себя за то, что связался с этим авантюристом. В нем росла уверенность, что его для чего–то использовали, и добром это не кончится. И золото здесь было просто приманкой, самому Крису оно не очень–то нужно. Когда наступило время ужина, Клод на него не пошел.

— Совсем не хочется есть, — сказал он сестре. — Иди сама и извинись за меня перед графом. Со мной все в порядке, просто устал.

— Я принесу тебе чего–нибудь сладкого! — пообещала она и умчалась.

Клод походил кругами по комнате, потом забрался в одежде на кровать и попытался понять причину страха, который усиливался в нем с каждой минутой. Пламя стоявшего на столе фонаря мигнуло, и вслед за этим хлопнула входная дверь. Повернувшийся Клод увидел вошедшую Луизу. Девушка шла к нему, как–то странно покачиваясь и почти не поднимая ног. От волнения он не сразу осознал, что она почти раздета. Света было мало, поэтому Клод понял, что видят его глаза, только когда она подошла почти вплотную. Это была та, которую он видел на портрете, только ей было за двадцать лет, и еще в ней была какая–то неправильность, превратившая его страх в ужас. Гостья не дышала, и ее остекленевшие глаза не двигались и не мигали! Сделав последние, какие–то деревянные, шаги, она наклонилась над оцепеневшим юношей и коснулась его губ своими. От холода ее поцелуя и пахнувшего в лицо запаха тлена Клод потерял сознание.

Видимо, обморок перешел в сон, потому что он пришел в себя только утром. Поначалу в голове не было ни одной мысли, потом юноша понял, что лежит голый в своей постели. В этом была какая–то неправильность, и когда он стал о ней думать, вспомнил все. Опять навалился страх, но он уже не мешал думать. Рядом кто–то зашевелился, и Клод, обмирая, скосил туда глаза. Рядом с ним, укрытая одеялом лежала вчерашняя гостья. Если бы не молочно–белая, слегка сморщенная кожа и тусклые, какие–то пыльные волосы, ее можно было бы назвать красавицей. Вчера она не дышала, сегодня прикрытая одеялом грудь слегка колыхалась в такт дыханию. И глаза, которые смотрели на Клода, хоть и пугали, но уже двигались и даже изредка моргали.

— Проснулся? — скрипучим голосом спросила гостья. — Извини, но я тебя за ночь всего выцедила и для удобства раздела.

Перепугавшись, он откинул одеяло и схватился за свое мужское достоинство. Вроде все было цело.

— Глупенький! — рассмеялась она дребезжащим голосом. — Я имела в виду не это. Прежде чем мы с тобой займемся любовью, мне нужно восстановиться. А для этого нужна сила, ее я у тебя и забрала, а не то, о чем ты подумал. Ну у меня и голос! Ничего, это должно быстро пройти.

Клод присмотрелся к себе и понял, что в нем почти не осталось магических сил.

— Холодно, но нужно вставать, — сказала она, убирая одеяло. — Надо бы найти мне одежду. Не ходить же мне в погребальной рубашке. Холодно и неприлично.

Она встала и подошла к его столу. Особой грации в движениях ее точеной фигуры Клод не заметил, но они уже совсем не походили на то, что он видел вчера.

— Пирожные с медом! — довольно воскликнула гостья. — Как раз то, что мне нужно! Жаль, что пока не почувствую вкуса. Что стоишь? Раз меня призвал, должен заботиться! Мне срочно нужно чего–нибудь попить и одеться!

— Я призывал не вас, а другую, — ответил он. — Вы мертвая, я мне была нужна живая. Правда, портрет…

— Живая? — спросила она, поедая принесенные вчера сестрой пирожные. — Как у живой может быть портрет? Ты что, не знаешь, что их всем рисуют только после смерти? Кто же позволит себя рисовать живым, давая другим над собой власть? Откуда ты взялся, если не знаешь таких простых вещей? Портрет висел на смертной лестнице?

— Я из Вирены, — хмуро ответил он, уже догадываясь, кого воскресил. — Вы графиня Ургель?

Она не успела ответить. Без стука открылась дверь в гостиную, и на пороге появился Крис. При виде обнаженной красавицы его лицо задрожало, и мальчишка бросился к ней, упав на колени и обхватив руками ее ноги.

— Ты вернулась, мама! — сквозь слезы сказал он. — Я этого так долго ждал!