Неправильный лекарь. Том 1

Глава 22

Мы с Илюхой вышли из такси специально подальше от дома и шли той же дорогой, что он шёл один вчера. При этом ещё старательно изображали из себя изрядно подвыпивших, которые тщетно пытаются это скрыть. Это должно расслабить хулиганов и дать понять, что мы лёгкая добыча, больше всего я боялся их спугнуть. У меня уже чесались кулаки, организму требовалась физическая разрядка, чтобы реализовать на деле весь сегодняшний адреналин. Но тут меня ждало разочарование, мы уже почти дошли до места, так никого и не встретив. Хоть сам иди на кого-нибудь задирайся, но это в корне противоречит моей жизненной позиции.

— А может тогда уж ко мне зайдём? — предложил Илья. — Мама всегда рада тебя видеть, братишка тоже. Да и вообще ты давно не заходил.

— Ты не поверишь, но я даже и не вспомнил, что у тебя есть братишка, пока ты не сказал, — грустно улыбнулся я.

— Ну вот заодно может и вспомнишь ещё что-нибудь. Давай, пошли, не ломайся!

— Последний термин в мой адрес попрошу больше не употреблять, — серьёзно сказал я.

— Хорошо, больше никогда не буду, просто пошли ко мне, посидим, поболтаем.

— Ладно, уговорил, — вздохнул я, но, в принципе, что я теряю? Немного свободного времени, которое можно было бы выделить на изучение книг по магии. Но и общение тоже необходимо, новые впечатления всегда на пользу, особенно при амнезии, есть шанс новых удачных проблесков в памяти. — Веди.

Мы подошли к небольшой, но весьма симпатичной усадьбе с трёхэтажным домом и небольшим палисадником. Эту небольшую площадь частной собственности имением особо не назовёшь, но в этом районе и такой особняк очень высоко ценился, бедные люди себе такое позволить не смогут.

Мама Ильи оказалась довольно приятной женщиной, даже в голове не укладывалось, что про столь общительного и учтивого человека он говорил чаще всего не очень приятные вещи. Моё впечатление о ней сильно изменилось. Может его просто угнетала гиперопека? Это может быть, иногда её забота в каждой детали казалась немного избыточной, но моего впечатления от встречи это не испортило. А остальное личные проблемы Ильи.

Ванька, его младший братишка, смотрелся младше своих двенадцати лет и был очень подвижным и активным, за что мама его постоянно одергивала и упрекала. Сорванец уже привык не обращать на это внимание. Когда я вошёл в прихожую, он с криком индейца прыгнул мне на шею, едва не оглушив.

— Ура-а-а-а! Дядя Саша пришё-о-о-ол! — он спрыгнул на пол и начал сигать вокруг, как счастливый орангутанг.

— Вань, ну не зови меня дядей, — улыбнулся я. — Просто Саша и всё.

Отец Ильи был чувствительно старше, чем мать. Высокий, степенный, с аккуратно уложенными средней длины седыми волосами, гладко выбритый. Смотрел на всех поверх ажурного золотого пенсне и опирался на тонкой работы трость из чёрного дерева чисто для красоты и солидности, нарушения походки мой намётанный взгляд не уловил.

Мы провели чудный вечер, болтали о жизни, о детстве (в большей степени вещали Илья и его мама, по понятной причине), о лекарском деле и состоянии медицины в Санкт-Петербурге. Когда я им рассказал о лечебнице, где я работал последние несколько дней, помрачнели все, кроме Вани. Тот продолжал носиться по комнате с игрушечным автоматом, сражаясь с воображаемым врагом.

— Печально, — произнёс наконец папа Ильи, Фёдор Игнатьевич, прервав общее молчание. — Таких подробностей не узнаешь, пока сам не окунёшься. Но вот что я не совсем понимаю, куда смотрит коллегия лекарей? Неужели главный орган контроля и управления медициной города не в курсе, что у простого народа такие проблемы?

— Значит они, в отличие от Саши, в это не окунулись, — подвела к логичному заключению Зинаида Матвеевна.

— Я думаю это надо как-то менять, — сказал я. — Такое положение дел в медицине для народа недопустимо. Но это будет долгий процесс, надо обучить сотни знахарей, как оказывать нормальную квалифицированную помощь, даже не имея дара. К каждому нужен индивидуальный подход, ведь на самом деле способности у всех разные и дело не всегда только наличием или отсутствием родового дара обусловлено. Я же сейчас как-то справляюсь, несмотря на то, что дара у меня почти нет.

— Твоё «почти нет», Саня, — вмешался Илья, — для них уже супер до хрена! Это совсем другой уровень и совсем другие люди. Ты чтобы лучше понять, посиди на приёме с кем-то из местных, понаблюдай за работой. Я уже немного в курсе, твой отец посылал меня в такую же лечебницу на пару дней.

— Впервые слышу об этом, — холодно произнёс Фёдор Игнатьевич. — И что ты натворил, раз тебя отправили в ссылку?

— Да ничего я особенного не натворил, — надул губы Илья. Уже понял, что зря при родителях эту тему вспомнил. — Опоздал на практику на полчаса. Третий день подряд. Да это давно было и уже не важно. Важно то, что у знахарей время остановилось на уровне восемнадцатого века. Неужели до сих пол нельзя ничего лучше придумать, чем мази на основе берёзового дёгтя и рыбьего жира?

— Когда-нибудь я разберусь с этим, — пробурчал я себе под нос, не рассчитывая, что меня кто-нибудь услышит. Похоже Зинаида Матвеевна услышала, я догадался по её грустной, но тёплой, как солнце, улыбке.

— Если тебе понадобится какая-нибудь помощь, — сказала она, взяв меня за руку, — всегда обращайся.

— Спасибо, — улыбнулся я. — И я всегда рад вам помочь. Могу даже помочь найти Илье невесту.

— Саша! — буквально выкрикнул друг, выпучив на меня глаза, словно я тот самый подкроватный монстр.

— А что, неплохая идея, — обрадовалась мать бедолаги. — Друг плохого не посоветует, правда ведь, Илюшенька? Может хоть он сможет тебе угодить в отличие от меня.

Около девяти вечера я засобирался домой. Фёдор Игнатьевич настаивал, чтобы меня отвёз его водитель, но я вежливо отказался, у меня ещё были небольшие планы по пути. Я хотел пройтись сначала пешком тем же маршрутом, что мы шли сюда. Время на ходьбу оказалось потраченным напрасно, кроме случайных прохожих я больше никого не встретил, никакой шантрапы ни в одной тёмной подворотне не кучковалось. Я вызвал такси и покатил домой.

Строить далеко идущие планы, когда сам пока почти на дне, довольно сложно. Но в голове засела мысль, что систему здравоохранения здесь надо в корне менять. Знакомая фраза, да? Они тут похоже все жёстко подсели на магию и лечение с её помощью, а на обычных работяг всем наплевать. Классовая несправедливость. Здоровый рабочий класс сможет больше заработать денег для буржуев, неужели они этого не понимают?

Домой прикатил полдесятого вечера. Маргарита меня шокировала тем, что даже не дала раздеться, а молча взяла за руку и потащила на кухню, где за столом до сих пор сидели родители. Вид у них был тот ещё, уставшие и замученные, с грустными глазами. Когда увидели меня, у них даже сил не было ни злиться, ни радоваться.

— Ты где так долго? — безучастно спросил отец. Такое ощущение, что эмоции у него на сегодня просто закончились.

— К Юдину в гости зашёл, — пробормотал я, снимая шляпу и пальто, которые забрала Маргарита. Что характерно, снова молча. Похоже она испортилась, как старая заводная кукла. — Что-то случилось? Позвонили бы мне, я бы раньше приехал.

— Садись, — мать отодвинула для меня стул рядом с собой. — Мы сами только поужинали, сидим тебя ждём. Ходили сегодня с отцом по клиникам, правда застали на месте уже далеко не всех владельцев, придётся завтра с утра продолжить.

— Да результат такой же будет, — перебил её отец.

— Петя, не перебивай, как обычно, дай я расскажу, — отмахнулась она. — Опасения оправдались, мы не единственные, кому Баженов предлагал испытание амулетов. У большинства ума хватило отказаться, но каждый третий похоже согласился и у них было явное улучшение. Золотой амулет настиг пока только нашу семью, наверно он с нас решил начать давление. Может потому, что до тебя было проще добраться, а может наш отец ему больше всех поперёк горла встал. Это теперь только у самого князя спрашивать надо, но это уже не наша задача, а судьи. Мы всех, кого смогли, предупредили о возможной вероятности такого прессинга. Так что пострадавших пока больше нет.

— И зачем ему это всё? — спросил я, а вдруг уже узнали?

— Это пока не понятно, — пожала мама плечами. — Ясно только одно, всё это не к добру. Попроси всё-таки Виктора Сергеевича завтра принести эту вещь.

— Хорошо, — кивнул я. — Это пока всё?

— Вроде да, — вздохнул отец, ответив сразу за обоих. — Будь осторожен, сын. Они могут начать на тебя наезжать по поводу амулета более жёстко. Ведь если бы у них получилось задуманное тогда, уже его мог бы напялить наследник владельца другой клиники. Не исключаю, что и покушение на тебя было связано именно с амулетом.

— Не думаю, — покачал я головой. — У Воронихина был кинжал, подходящий по форме к раневому отверстию. И он упомянул, что это у него не получилось меня убить с первого удара.

— Не знаю даже, какой вариант в итоге лучше, — произнёс отец. — Если так, то он больше на тебя рыпаться не будет.

— Ну вообще-то он теперь знает, что Саша не виноват, — вставила мама. — Так что ему теперь смысла нет.

— Ладно, я позвоню Виктору Сергеевичу и спать, — заявил я и встал из-за стола. — Спокойной ночи.

Сначала я дошёл до своего кабинета и только потом набрал дядю Витю. Только на четвёртом гудке спохватился, что время уже позднее, зря я так, надо было утром позвонить, но в этот момент он поднял трубку.

— Да, Саш, что-то случилось? — довольно бодрым голосом спросил он. Значит не спит, я облегчённо выдохнул.

— Слава Богу, нет. Внезапно вопрос возник, сможете мне завтра учебник по артефакторике отдать? Который я вам дал почитать в прошлом месяце.

— А, этот, — по голосу я понял, что шифровку он разгадал. Может и не обязательно так было делать, но нет никаких гарантий, что меня не слушают. — Я поищу сейчас, но не уверен, что найду. Сам давно не видел. А что, так срочно?

— Отец спрашивал, ему зачем-то понадобился.

— Скажи, что я поищу, хорошо?

— Да, до завтра. Извините за поздний звонок, не посмотрел сначала на время.

— Ничего страшного, — хмыкнул он. — Я и сова, и жаворонок, поздно ложусь и рано встаю.

Положив трубку, я задумался. Что мы имеем? Дядя Витя не принесёт завтра амулет, это я уже понял. Надеюсь не по той причине, что предположил отец, а просто не хочет так рисковать. Вполне возможно, что за нами за всеми следят и могут просто отнять силой. В таком случае пусть так и лежит в своём тайнике. Было бы ещё неплохо знать, где он. Или он специально не сообщает мне, где тайник, на случай если меня будут пытать? По коже пробежали мурашки. Да что я тут себе придумал? Какие пытки? Мозгоправы и посильнее Корсакова наверняка есть, уж у Баженова точно, они без всяких пыток достанут из мозга любую информацию.

Короче, хватит наводить на себя ужасов, читаю книжку и спать. Как только я приступил к реализации этого бесхитростного плана, в дверь тихонько постучали, и она чуть приоткрылась.

— Не спишь? — осторожным шёпотом спросила мама.

— Нет ещё, заходи.

— Папу я уже уложила, теперь пришла к тебе с колыбельной. Сегодня все хорошенько поволновались, а надо как следует выспаться.

— А я собирался учебник штудировать, — с тоской произнёс я, откладывая его в сторону.

— Ничего страшного, успеешь ещё. Ложись поудобнее и закрывай глаза.

Мама приложила пальцы к моим вискам и вскоре меня унесло в облака. Чувство необычайной лёгкости и безграничного спокойствия. Когда сеанс закончился, я так и не понял. Просто крепко заснул до утра, даже проснулся от будильника и ни минутой раньше.

За завтраком я предложил пойти вместе с кем-нибудь из родителей в обход по клиникам Санкт-Петербурга, но моё предложение сразу отвергли.

— Ты лучше иди трудись во благо народа, — с пафосом сказал отец, держа указательный палец к небу. У него после хорошего сна чувство юмора проснулось что ли? Уже неплохо, гораздо лучше, чем вчерашняя хандра и нервоз с последующей апатией.

— Как скажете, — пожал я плечами, уплетая грушевый штрудель с кофе. — Работать я не против, это мы могём.

Отец вышел из машины на полпути. Мама, чуть не доехав до лечебницы. Пошли по намеченному маршруту. Водитель теперь должен довезти до места только меня, а потом будет возить их дальше по городу.

Виктор Сергеевич ждал меня как обычно, на дальнем от входа углу здания.

— Что это было вчера, Сань? — тихо спросил он, убедившись, что никого нет поблизости.

— Отец очень хочет увидеть золотой амулет, сказал позвонить тебе, чтобы ты принёс. Я так понял, не принёс и не собирался, правильно?

— Естественно, — хмыкнул он. — Я его оттуда в ближайшее время доставать не собираюсь. Там его точно не найдут, а ходить с такой штуковиной за пазухой полдня по городу, кроме сильных магов только ты способен. Был. И то недолго. Зачем он вдруг понадобился?

— Родители думают, что ты мог его отдать князю, но я в это не верю.

— Странно, что их посетила такая мысль, — подавленно сказал дядя Витя. — Даже обидно немного.

— Не обижайтесь, они просто в панике сейчас, войдите в положение.

— Я похоже многого не знаю, рассказывай.

Я вкратце пересказал ему вчерашний разговор в кабинете отца, делая паузу, когда мимо проходили люди. Дядя Витя был мрачнее грозовой тучи, таким серьёзным я его ещё не видел.

— М-да. Слышал как-то об этом, но потом всё затихло и забылось. Вон оно значит, как. И никто из моих знакомых даже словом не обмолвился. Хотя причины можно понять. У нас уже время поджимает, пошли работать.

Лечебница уже кишела посетителями, день обещал быть весёлым, достанется всем. Надо ускоряться и работать на пределе. Под дверью нашего кабинета я увидел знакомое лицо. Николай Шапошников, тот самый строитель, встречал нас с выражением недоумения.

— Вот я не понял, господа дорогие, — он эмоционально развёл руками. — Так меня не обманули, что вы сегодня здесь работаете, а не в кабинете, который я для вас сделал?

— Не обижайтесь, Николай, — сказал я, включив самую обворожительную улыбку. — Ну так получилось, у того доктора кабинет оказался совсем непригодным к работе, мы уступили ему. К тому же отремонтированный кабинет был его изначально. Всё равно большое вам спасибо, вы доброе дело сделали.

— Да, доброе, — скривился он. — Сегодня не задерживайтесь, к четырём приду.

— Да не стоит, всё нормально, — попытался я его отговорить.

— Знаю я, как там всё нормально, посмотрел уже. Я всё решил, в четыре приду.

— Ну хорошо, — согласился я. Кто я такой, чтобы запрещать человеку делать благородные поступки. — Так вы зачем приходили то? Не за этим наверняка.

— Ну да, я уже и забыл, — хмыкнул он. — Колено заболело, по стремянкам лазить очень тяжело со вчерашнего дня, глянете?

— Заходите, — я открыл дверь и пропустил его вперёд, проигнорировав возмущённые возгласы в очереди. — С этим я быстро разберусь, будете и дальше с двумя мешками на плечах сальто крутить.

Николай удивлённо уставился на меня, потом всё-таки прошёл в кабинет и лёг на кушетку, как я его просил. Минуты через три или четыре я разрешил ему вставать. Строитель во всеуслышание утвердился в своём мнении, что я кудесник, и убежал по своим делам. Теперь он вернётся в четыре. Он настолько пунктуален, что по нему можно часы сверять.

Пациенты шли одним сплошным потоком. Выглянув в коридор, я понял, что это не плоды козней главного знахаря, людей много у каждой двери. Хорошо, что мало с травмами и другими болезнями, требующими хирургического вмешательства, а то мы бы давно загнулись просто. Обед могли снова прозевать, но я заранее заказал доставку к определённому времени воспользовавшись короткой передышкой, когда дядя Витя сжалился и подменил меня ненадолго.

До конца рабочего дня оставался час, в коридоре становилось тихо, и я даже понадеялся, что мы закончим раньше, как в кабинет ввезли каталку двое санитаров, им расчищал дорогу и открывал двери главный знахарь лично. Под простыней лежал мужчина, белая ткань на нём кое-где была пропитана кровью. И неопытному понятно, что там не просто царапины.

— Вячеслав Анатольевич, вы что творите! — возмутился я. — Здесь нет условий для оказания помощи тяжело раненым, почему его не отвезли в ближайшую клинику? Хотя бы к моему отцу, например, тут проехать-то несколько кварталов.

— Он упал в открытый колодец в ста метрах отсюда, — начал оправдываться Демьянов, изображая агрессию. Типа так хочет казаться солиднее? — Что же мы, оставим его на улице истекать кровью? Забирайте его, Александр Петрович, здесь кроме вас с таким больше никто не справится!

— Я тебя убью! — сквозь зубы прошипел я и сжал кулаки до белых костяшек.

Похоже главный знахарь не только увидел мой настрой, но и услышал угрозу. Он выпучил глаза, побледнел и попятился, губы затряслись.

— Он кровью истекает, Александр Петрович, — проблеял он и выскользнул из кабинета, как хорёк из курятника.

— Перекладывайте! — рявкнул я на санитаров, хоть они и ни в чём не виноваты, и они ловко уложили травмированного на манипуляционный стол.

Виктор Сергеевич метнулся к шкафу с биксами, а я осторожно убрал простыню. Я судорожно соображал, с чего начать, чтобы спасти и не угробить, когда услышал, что дверь снова распахнулась.