Неправильный лекарь. Том 1

Глава 16

Новый рабочий день сегодня будет не такой, как предыдущие. Заниматься лечением в клинике я теперь не имею права, но тогда каким же образом мне практиковаться, нарабатывая навыки? Каким образом дар пробуждать? На этот случай найден выход, на время обкатки я должен отправиться в клинику для рабочего класса, куда обращаются люди, не имеющие достаточного количества денег, чтобы обратиться к лекарям, обладающим родовым даром. Отец договорился с лечебницей, где работали народные целители, в ряды которых я должен временно вступить. Только лечить раны и другие повреждения я буду по-своему, там за это никто не осудит, только будут рады.

Приятным сюрпризом к неприятным изменениям было то, что в эту временную ссылку со мной был направлен и Виктор Сергеевич. Оказывается, о том, чтобы именно он стал моим наставником ходатайствовал лично Обухов Степан Митрофанович, который знал нашего аксакала ещё будучи стажёром больше тридцати лет назад и проходил у него практику. Вот ведь как судьба поворачивается, учитель работает в небольшой клинике на подхвате, а ученик стал самым известным лекарем в Санкт-Петербурге и далеко за его пределами.

— Ну что, Саня, поработаем? — спросил дядя Витя, когда мы подошли к достаточно обшарпанного вида двухэтажному зданию на Виленском переулке по соседству с военным городком, что занимал целый огромный квартал, примыкающий к Таврическому саду.

— Поработаем, дядь Вить, этого я не боюсь.

— Тогда с Богом! — сказал он, перекрестился и начал подниматься по потёртым ступенькам крыльца.

Внутри помещения смотрелись менее плачевно, чем фасад, но ненамного. Стены и плинтуса недавно покрашены, но прямо поверх трещин и сколов. В приёмном отделении уже было людно, нуждающиеся в помощи старались прийти пораньше, чтобы меньше сидеть в очереди. Именно это и приводило к образованию очереди в большей степени, всё как обычно.

На нас все оборачивались, разглядывая дорогую одежду, шушукались между собой, тыкая пальцем. Надо бы прикупить пальто и костюм попроще, чтобы меньше обращать на себя внимание. Жаль, что раньше не подумал. Навстречу вышел лысоватый мужчина средних лет. Худое лицо, умные глаза, очки в толстой роговой оправе. Улыбки до ушей не наблюдалось, но и отрицательной реакции не было.

— Доброе утро, господа! — сказал он, первым протягивая руку. — Я главный знахарь этой богадельни, Демьянов Вячеслав Анатольевич. А вы, если я не ошибаюсь, Виктор Сергеевич и Александр Петрович, правильно?

— Всё верно, Вячеслав Анатольевич, — ответил я, пожимая его руку. — Ждём ваших распоряжений.

— Давайте сначала переоденемся, а потом сразу в бой. Я двоих знахарей в отпуск отпустил, давно просились, а сегодня как раз завал с утра, так что работы вам точно хватит с избытком. Вы, Александр Петрович, в мазях и примочках разбираетесь? У нас способы воздействия на пациентов совсем другие, родового дара ни у кого нет для лечения любой хвори прикосновением руки.

— По этому поводу не извольте переживать, Вячеслав Анатольевич, — ответил за меня дядя Витя. — Я всё это прекрасно помню и своему коллеге расскажу, не будем отнимать ваше драгоценное время.

— Вот и отлично, — знахарь впервые улыбнулся. — Тогда надевайте халаты и по кабинетам. Вы же взяли с собой во что переодеться?

Мы дружно покачали головой. Даже в мыслях этого не было, забыл, куда мы идём.

— Жаль, — криво улыбнулся наш новый шеф. — Попробуем найти что-нибудь подходящее.

Халат, который я получил, был немного больше размером, но чистый, накрахмаленный, выглаженный, правда в нескольких местах зашит и протёрт до сетки на локтях. Прям вспомнил свои первые годы работы в больнице в прошлой жизни. Впрочем, выглядит опрятно и ладно. В следующий раз принесу свой. Или не стоит? Не стоит, это вполне сойдёт, не буду выпячиваться.

В выделенный нам кабинет ремонт ещё не дошёл. Облупившаяся краска на стенах местами не скрывала начинающую осыпаться штукатурку, куски краски на потолке закручивались вместе со шпатлевкой и грозились упасть на голову в любой момент. На полу очень старый кафель, рисунок на нём местами полностью стёрся. В центре кабинета высокая кушетка, обитая клеёнкой, которую надо было бы поменять несколько месяцев назад. В углу два стеклянных шкафа, один наполнен биксами со стерильным инструментом, во втором куча склянок с мазями и непонятными жидкостями, перевязочный материал. Ну хоть этого добра хватает, в мои первые годы работы пациенты приходили со своим.

— Ну что, Саша, начнём? — спросил дядя Витя, моя руки под гудящим краном.

— Может сначала про эти мази расскажете? — спросил я, пытаясь сосчитать сколько видов их стоит в шкафу.

— Нам с тобой это пока не понадобится, а если вдруг припрёт, объясню по ходу дела.

— Ладно тогда начнём.

Приглашать пациентов было некому, нас предоставили самим себе, даже медсестру не выделили. Ну и не страшно, где наша не пропадала. Виктор Сергеевич выглянул в коридор и пригласил первую пациентку. Зашла бабулька лет под восемьдесят, но достаточно живенькая, только не наступала на правую пятку.

— Доброе утро! — бодро приветствовал я. — Что у вас случилось?

— Да вот, сынок, на пятку наступить не могу уж месяца три.

— А чего ж вы раньше не приходили? — удивился я. Хотя, чему? Вполне нормальная практика.

— Да всё сама, да сама, о она никак. Тут намедни примочку сделала так вроде ж полегше стало малясь, а утром опять болит, да ещё и жечь стало.

— Ну показывайте, — я помог бабке взобраться на высокую кушетку, снял носок, а под ним обнаружилась довольно добротная бинтовая повязка. Для простого обывателя наложена мастерски.

Разрезал бинты специальными ножницами, дальше шёл слой целлофана, после удаления которого в нос ударил мощный аромат чеснока. Боже, только не это! Смоченная в масле марля покрывала кожу пятки, а под марлей по всей площади тонкие ломтики того самого чеснока. В итоге вскрылся химический ожог второй, а местами и третьей степени. Мир другой, а самолечение одинаково беспощадное.

— Вы только посмотрите на свою ногу! — привлёк я внимание бабули.

— Ой, Божечки, да што ж это такое? Да как же так?

— Сожгли вы пятку чесноком, не делайте больше так. Пяточная шпора ожогом не лечится.

— Да я уж теперь поняла, дура старая, — махнула бабка рукой. — Вы уж меня простите глупую.

— Мы то ладно, пятка пусть простит, — хмыкнул я.

Я промыл ожог любезно предоставленной дядей Витей жидкостью из большого флакона с притёртой стеклянной крышкой, он мне в итоге заменил сегодня медсестру. Следующим этапом приложил к изуродованной пятке ладонь. Буду пытаться вылечить без мази.

— А чтойто ты делаешь, сынок? — спросила бабуля. — Массаж что ли? Так ведь болит она!

— Придётся немного потерпеть, сейчас всё будет хорошо, — попытался я её успокоить. — Полежите, расслабьтесь.

Я сосредоточился и направил магическую энергию на прожжённые чесноком участки.

— Ой-ой-ой! — начала голосить бабуля, пытаясь выдернуть ногу из моей хватки, но дядя Витя помог её удержать и начал заговаривать старушке вставные зубы, чтобы отвлечь. Она быстро угомонилась и перестала дёргать ногой.

Прошла пара минут, когда я решил, что пора проверить эффект. Раны почти зажили, осталось совсем чуть-чуть. Я продолжил сеанс, пациентка уже перестала ойкать и попискивать, ещё через пару минут процесс заживления был завершён.

— Чой-то чешется так, сынок? — спросила бабуля и резко села на кушетке, потом проявила чудеса акробатики и дотянулась до пятки. — Ой, как новенькая! А чё ж ты такое сделал, сынок?

Бабуля смотрела на меня почти как на икону Спасителя. Несколько минут назад кожа на пятке выглядела очень плохо, а теперь как на младенце. Она нажала на пятку снизу и поморщилась.

— А вот здеся так и болит, сынок, чё делать, а?

— Сейчас исправим, бабуль, приляжьте пока.

Я вопросительно посмотрел на Виктора Сергеевича, задавая глазами вопрос «что делать?».

— Да тоже самое, Александр Петрович, просто сосредоточься на месте прикрепления связок.

— Логично, — кивнул я и снова положил ладонь на уже зажившую пятку.

— Ай-ай-ай! — стала попискивать бабуля через минуту, но я продолжал воздействие.

Ещё через минуту я почувствовал, что поток энергии прекратился, но не потому, что она закончилась. Видимо в этом больше нет необходимости. Я нажал на место прикрепления связки к пяточной кости.

— А сейчас больно, бабуль? — спросил я.

— Так ты не туда наверно жмёшь сынок, — она опять согнулась пополам, потянулась к пятке и нажала в ту же самую точку. — А, не, не болит! Прям чудеса! Спасибо тебе, родненький! Я тебе завтра молочка козьего принесу, для здоровья полезно очень. Ой радость то какая!

Старушка ловко надела носок и сама слезла с кушетки, игнорируя протянутую ей руку. Обулась и прошлась туда-сюда, ни капельки не хромая. Ещё раз пятнадцать поблагодарила и вышла наконец из кабинета. Я устало вытер пот со лба.

— Ну что, поздравляю с успешным дебютом! — улыбнулся дядя Витя и протянул мне руку.

— Спасибо, вроде неплохо получилось, да?

— Даже очень. Давай я следующим займусь, а ты медитируй, надо восстановиться.

— Есть небольшая проблема.

— Какая?

— Я медитировать только учусь и мне надо уединиться.

— Чот я не подумал, — пробормотал Виктор Сергеевич и почесал макушку. — Направо по коридору через три двери туалет для персонала, иди туда. А вечером я тебя буду учить это делать где угодно и как угодно.

— Медитация на горшке? — нервно хихикнул я. — Ещё ни разу не пробовал.

— Значит ещё один дебют, — улыбнулся он. — Иди уже, не веди себя как буржуй!

— Легко сказать, к хорошему быстро привыкаешь.

Я позвал следующего пациента, а сам направился по предложенному маршруту. Туалет для персонала был в ещё более плачевном состоянии, чем всё остальное. Тут ремонт не делали лет пятьдесят. Кружка на унитазе, естественно, не было, а ободок сырой. Просто чудо, что имелся почти целый рулон туалетной бумаги. Я навёл чистоту, сел, закрыв глаза и сосредоточившись на ощущениях потоков магических сил. За эти недолгие пять минут уже два раза пытались выломать дверь. Когда вышел, туда пулей влетела молоденькая девушка в белом халате. Я не успел понять, медсестра или врач, но в туалет ей надо было очень срочно. Я даже не успел ей бросить вслед любимую фразу — «не все йогурты одинаково полезны».

Когда я зашёл в кабинет, Виктор Сергеевич уже заканчивал колдовать с коленом пациента, которого я приглашал. Довольный мужчина попробовал согнуть и разогнуть ногу, походил по кабинету, потопал. Потом рассыпался в благодарностях и со счастливой улыбкой вылетел из кабинета.

Два довольных результатами лечения пациента оказались достаточной рекламой и звать следующего не пришлось, они стали заходить сами. И так понеслась круговерть. Локти, колени, пятки, мозоли, кошачьи царапки, собачьи укусы и много чего ещё. Бегать медитировать в туалет каждые десять минут совсем не упиралось, и я занимался медитацией, когда в работу включался Виктор Сергеевич. Только он не давал мне расслабляться после каждого пациента, а только когда я был уже на грани.

Пока шли пациенты с небольшими проблемами, всё неплохо клеилось. Если я где-то недотягивал до нужного эффекта, помогал опять же дядя Витя. Но всегда всё гладко не бывает, и очередной пациент пришёл с достаточно большой раной на руке. Опять со стройки неподалёку, поранился строительным инструментом, забинтовали и притащили в лечебницу коллеги. Сняв повязку, я понял, что с такой раной не справлюсь, сил для этого слишком мало. В лучшем случае будет как во время испытания на заседании коллегии.

Виктор Сергеевич не раздумывая достал бикс из стеклянного шкафа и начал накрывать стол с инструментами. Первичная хирургическая обработка для меня не сложнее, чем почистить зубы. Кровотечение остановил с помощью магии, промыл специальным раствором, ушил послойно, а потом вишенка на торте — применив дар сделал так, чтобы вместо раны остался тонкий рубец и сразу снял швы. Красота. Жаль, что в прошлой жизни я так не умел.

Строитель настолько охренел от результата, что поначалу молча пялился на свою руку, потом перевёл полные слёз глаза на меня.

— Да вы же кудесник! — пробормотал он. — Я же думал, что на пару недель от работы отлучат, а рука уже как новая! Я вам по гроб жизни обязан, что угодно для вас сделаю! А хотите я вам дом новый построю?

— Ну что вы, бросьте, это уже слишком, — улыбнулся я. — Достаточно просто сказать спасибо и оплатить в кассе на входе, там совсем немного.

— Нет, так дело не пойдёт! — покачал он головой и разглядывая свою руку. — Я не уйду, пока вы не скажете, чем я могу вам помочь.

— Давайте лучше так сделаем. Я уже придумал, чем вы сможете нам помочь, причём не безвозмездно, ваш труд будет по достоинству оплачен. Дайте мне номер вашего телефона, и я позвоню, когда потребуется, договорились?

— Ну вот, совсем другое дело. Вот визитка нашей артели, попросите Шапошникова Николая, а своего телефона у меня нет, не люблю я это, я человек простой, работящий.

После долгого рукопожатия, отремонтированный строитель наконец ушёл.

— Что ты задумал? — спросил дядя Витя, когда дверь закрылась.

Я молча обвёл глазами облупленные стены и потолок. Старик молча кивнул и улыбнулся.

Пришло время обеда, а мы никак не могли побороть нарастающую за дверью очередь. Такое впечатление, что люди начали переходить к нам из других кабинетов. И только часам к четырём дверь перестала самостоятельно открываться. Не веря в своё счастье, я выглянул в коридор. Никого!

Совершенно измождённый я сполз по стенке и уселся прямо на пол под шорох осыпающейся краски. Виктор Сергеевич плюхнулся на единственный табурет и довольный смотрел на меня. Дверь кабинета открылась и заглянул руководитель этого заведения.

— Что же это вы, господа хорошие, себя так не бережёте? — не без ехидства в голосе спросил он. — Даже на обед не пошли.

— Не смешно, Вячеслав Анатольевич, — неожиданно резко ответил дядя Витя, в таком тоне он при мне никогда ещё не разговаривал. — Мы конечно благодарны, что вы разрешили работать у вас бесплатно, но будьте столь любезны урегулировать поток пациентов. Так, как сегодня, работать невозможно, мы долго не протянем.

— А зачем вы их так быстро вылечиваете? — вскинул брови наш временный шеф. — Торопится не надо, поговорите с человеком, выслушайте все его детские воспоминания, перепробуйте на нём все мази и микстуры, стоящие в шкафу. Вы сами себя за буйки загоняете, а ещё ко мне претензии.

— Вячеслав Анатольевич! — голос моего наставника сейчас был не менее жёстким, чем у Обухова на заседании коллегии. Даже я в пол сильнее вжался. — Прекратите городить ерунду! Если вы не понимаете по-человечески, я буду принимать другие меры. И по отношению к вам, и по отношению к работе вашей лечебницы. Похоже у вас давно не было инспекции, проверяющей соответствие учреждения санитарным нормам.

— Не, не, ну чё вы так сразу-то, — проблеял резко побледневший и трясущийся главный знахарь. — Я всё понял, мы всё сделаем. А кабинет просто ваш не успели подготовить и посадили в единственный свободный, вы уж не серчайте так! С завтрашнего дня будете работать в комфортных условиях. Не желаете ли с нами отобедать? Мы правда пообедали уже, но немного осталось в буфете. Каша рисовая молочная точно есть, а может и щей немного.

— Премного благодарен, Вячеслав Анатольевич, — чуть мягче, но не отпуская вожжи ответил Виктор Сергеевич. — С обедом мы уж как-нибудь сами разберёмся. А вот за нормально оборудованный кабинет в приличном состоянии будем благодарны отдельно.

— Понял вас, Виктор Сергеевич, — чуть расслабился шеф лечебницы. — Всё будет в лучшем виде, завтра сможете в этом убедиться. Ждём с нетерпением как обычно к восьми.

С этими словами знахарь поклонился чуть ли не в пояс и растворился в коридоре.

— Ну что, Саня, пора бы и подкрепиться?

— Я за! Руками и ногами! Знаете что-нибудь приличное поблизости?

— Как ты относишься к грузинской кухне?

— Отлично! Ведите уже скорее!

Солнце уже клонилось к закату, небо ясное и лишь небольшой ветерок нарушал идиллию, но его можно было потерпеть, если вовремя придерживать шляпу. Небольшой, но очень уютный ресторанчик располагался в цокольном этаже дома на перекрёстке Фуршатской и Потёмкинской улиц в непосредственной близости от Таврического сада. Давно там не был кстати, но наполнить желудок пока что хочется сильнее.

Мы заказали себе от души всего, что хотелось, прекрасно при этом понимая, что всё не съедим. Отличное красное сухое помогло нам справиться с большим объёмом, чем тот, на который мы рассчитывали. Поэтому через час мы выкатились на улицу, как два смешарика, с довольными и сытыми улыбками на лице. А вот теперь можно и в Таврический сад. Главное теперь не заснуть сидя на скамейке, пуская слюни на пальто.

— Жизнь течёт, суета кружит, — задумчиво произнёс Виктор Сергеевич, когда мы шли по тропинке вдоль искусственного канала. — А времени на прогулки в хорошем месте в хорошей компании практически нет. Сегодня чудный вечер.

— Согласен, — кивнул я, вдыхая осенние запахи и наслаждаясь последними лучами заходящего солнца. — Раз мы с вами попали в такой переплёт, можно воспользоваться моментом и ходить на прогулку сюда каждый день. И ресторан мне понравился и здесь замечательно.

— И медитации как раз научу тебя, сделаю из тебя человека, а то всё никак в темп не войдёшь. Сегодня раз пять уже собирался тебя ловить, думал, что сейчас отключишься. Хорошо бы ещё погода позволяла, а если завтра дождь ливанёт, то пиши пропало. Все планы коту под хвост. Давай хоть сегодняшний вечер используем на полную катушку.

— Если конечно вы никуда не торопитесь.

— Я? Тороплюсь? А кто меня ждёт, Саш? — грустно сказал он. — Только цветы на подоконнике, да попугай в клетке. А они терпеливые, привыкли, что хозяин дома редко бывает. Так что я полностью в твоём распоряжении.

Я только сейчас подумал, что мало о нём знаю. Есть ли у него дети, внуки. Супруги точно нет, раз дома никто не ждёт. Возможно умерла, а может и совсем не было. И спрашивать сейчас как-то неудобно. Может в другой раз под красное сухое. Сейчас выпитое совсем не чувствовалось, мы столько всего съели, что вино до головы особо не дошло, лишь немного расслабило.

— Ну вот, вполне подходящее место для первой тренировки, — сказал дядя Витя, сметая опавшие листья со скамейки прямо на берегу канала. — Вид воды и деревьев умиротворяет и способствует правильному течению мыслей и магической энергии. Присаживайся.

Я послушно плюхнулся на скамейку и закинул голову назад, глядя в глубокое осеннее небо с редкими розовыми росчерками перистых облаков. Благодать, да и только.

— Расслабился? Отдохнул? — вкрадчиво спросил дядя Витя, выждав несколько минут. — Тогда приступим.

В Таврическом саду мы засиделись часов до восьми. Когда закончили тренировки по медитации, я сбегал за кофе, неплохо было бы согреться, а уходить пока не хотелось. Мы долго беседовали о том о сём. Потом Виктор Сергеевич внезапно погрустнел.

— Запомни это место, Саша, — сказал он. — Особенно этот молодой куст сирени справа.

— Зачем? — поинтересовался я.

— Да ни за чем. Просто запомни.

— Ладно, пожал я плечами. Как скажете.