Ненормальный практик 4

Глава 7

Решил забрать личные вещи чуть позже. Как-никак, приехали новые штрафники. Любопытно? Конечно! Ну, не прям очень, но всё же интересно поглазеть на новеньких. Так что отложив рюкзак и новую пару сапог, выхожу из юрты-казармы, щуря взгляд. Солнце сегодня слепит, ещё и снег кругом. Уральский шлем был бы сейчас впору. Апчхи! Чёрт. Стоит выйти на этот ослепительный свет и чихаю. Потерев уголки глаз, смотрю на собравшуюся толпу наших «старичков». С одной стороны, мы тут около недели, с другой — попробуй выжить тут столько дней. Прибывающей партии новичков однозначно повезло, в данный момент с северянами перемирие, пусть и в подвешенном состоянии, но, как говорится, лучше плохой мир, чем хорошая война. Так что в ближайшие дни у них будут вполне спокойные.

— Мясо едет! — гоготали наши.

— Ща посмотрим на их рожи! — рявкнул рыжий.

— Да что на них глазеть, — махнул купец Захар. — Лучше пойти «баню» подготовить!

Вот, зараза. А с виду такой добряк. Шучу. Просто тут нет других развлечений. Так что все развлекаются как могут. И, естественно, не обсудить и не подшутить над новичками, ну, никак нельзя. Традиционный юмор, не более. Главное пусть не принимают на личный счёт.

Сам присаживаюсь на пенёк, подальше от остальных. Хлопаю по нагрудным карманам. Василий оставил мне сигареты. Зачем только, я ж не курю. Видимо тоже традиция. Белову он оставил свой китель и шапку. А, ещё наш блондин теперь замком взвода. Кстати, кого поставили командиром — чёрт знает. Не интересовался. Да и всё равно. Я больше не в составе четвёртого взвода. Он существовал, существует и будет существовать дальше, а командиры всегда найдутся.

В общем, сижу на пне, кручу в пальцах иглу. Конкретная такая, цыганская. Взял набор у Петровича на складе. Он ими не пользуется, зато я смогу пришить пару-тройку практиков. Отличные дротики. Швыньк в глаз, и готово. Перекручивая сразу две между пальцами, наблюдаю как к нашей толпе подъезжают шесть повозок. Знакомое зрелище. Конвоиры с хмурыми мордами.

В спешке припарковались. Переговорили с нашими, после чего разместились по периметру. А дальше по процедуре — откидывать пологи и стучать по клеткам.

— Выгружаемся! — гаркнул стражник.

Из повозок в тюремной полосатой робе стали высыпаться заключенные. Самые разные. Молодые, старые, толстые, худые. Патлатые, лысые, с тату и без. Контингент, полный контрастов. Но здесь, на фронте, всем плевать на внешний вид. Выполняешь боевые задачи — молодец. Хоть кривой, хоть косой. Пытаешься филонить, и тобой быстро займутся. Неважно, насколько ты красив и богат. Да, равноправие существует. Именно здесь, как выразился полковник Ветров, в богом забытых землях. Знал бы он сколько крови тут пролито за эти территории.

— Поторапливаемся! — подгоняли конвоиры особо медлительных.

— Командир! Тут один мерзляк! — заглянул в опустевшую повозку охранник.

— Проверь побои. — ответил тот. — Если его пришили «соседи», всей повозке прибавить срок на полгода.

— Есть!

Зэки с той самой повозки переглянулись. Попали. По глазам вижу, виновны. Что ж, не знаю по какой причине они убили своего сокамерника, но ещё пожалеют об этом. Пройдут курс молодого бойца и, скорее всего, будут отправлены вместе с батальоном Громова в бой с британцами. Как мясо, естественно. Или приманка. Разница небольшая. Выжить в подобной бойне будет столь малый процент вероятности, что можно считать за очищение. И случится это буквально через пять-семь дней, а они даже не догадываются.

Задача офицеров сейчас хоть как-то привить дисциплину и исполнение команд. Так шансов на выживание появится больше, соответственно, как и на успешное выполнение налёта на британский гарнизон.

Новоприбывшие топтали снег на плацдарме. Неуверенные, потерянные, у многих на физиономиях страх, у некоторых наигранная бравада. Всё как и у нас неделю назад. Бросаю взгляд на ухмыляющегося Митьку и других ребят с нашего завоза. Все улыбаются, кто строит суровое лицо, кто мнёт кулаки. Вот же, показушники. Всё-таки человек, как существо, довольно быстро адаптируется к новым условиям.

— Равняйсь! Равняйсь сказал!

— Ублюдки! Слушай команду!

— Да они тупые! Сынки мамкины!

— Чуешь⁈ От них несет пирогами, сука!

— Ха-ха! Дрожат как щенки!

Многие из старичков смеялись. Шутки, конечно, слетали с уст такие себе, на любителя, но все равно все потешались. Тут больше не молодняку радовались, а увидели те самые повозки, и каждый вспомнил себя на этом же месте. Как выслушивали оскорбления, свыкались с холодом, с мыслями о том, что придется провести часть своей жизни в подобном ледяном аду. Теперь вот наблюдают за процедурой со стороны.

Перед неровной шеренгой показался лейтенант Лукин — тот самый, что встречал и нас. Выглядит всё таким же нервным и неуверенным, как и неделю назад. Вот, кто никак не может привыкнуть к своей работе встречающего. Его большие уши, постоянно красные от мороза, покраснели ещё сильнее, как и красный острый нос, что казался ещё острее, как сосулька. Или морковка у снеговика. Как бы то ни было, он принялся расхаживать перед строем, стараясь казаться значительнее, чем есть на самом деле.

— Внимание, отщепенцы! — и выкрикнул своим высоким голосом. — Вы находитесь в третьем лагере батальона «Чёрный Лебедь»! Здесь северо-восточная граница Империи, буферная зона между нами и Ледяными Кланами!

Серьёзно? Он даже не изменил приветственную речь? Вот же, лодырь! С другой стороны, смысл? Хотя теперь старички, как и я, в курсе, что он пользуется шаблонами! В принципе, его это вряд ли волнует. Как и штаб. Кто станет тратить время на сочинение оригинальных приветствий для пушечного мяса?

— Жрать будете два раза в день, может, три, если повезёт, — продолжал Лукин, — спать в общих казармах, вон в тех юртах. Подъём в пять утра, отбой в девять вечера. Утром тренировки, потом обед, потом тренировки, потом караул или работы по лагерю.

Кто-то из новоприбывших, видимо решив показать ЖЕЛЕЗНЫЙ характер, выкрикнул:

— Эй, лейтенант! А шапку выдадут⁈ Я вообще-то замерз! Мы ж не скот! Да, мужики⁈

Но…

Никто его не поддержал. Троица, стоявшая рядом, отвернули головы. Запланированный бунт не удался.

Лукин шмыгнул, резко покраснел от ярости и процедил:

— Согрейте говоруна.

Двое конвоиров без лишних инструкций итак знали, что необходимо сделать. Выдернули наглеца из строя. То, что последовало, я уже видел. Короткая, при этом эффективная экзекуция. Удары в живот, почки, по рёбрам. Парочка пинков напоследок и бросили в строй, к ногам «товарищей», но тот уже не мог стоять самостоятельно и сполз в снег.

— Надеюсь, остальные усвоили урок, — продолжил Лукин, чувствуя себя увереннее после демонстрации власти. — Вы — никто. Социальный мусор. И сдохнете здесь. Однако, только вам решать — сдохнуть мужчиной или трусом.

Теперь он цитирует бывшего капитана Громова. После чего повернулся к сержантам Белову и Агафонову:

— В четвёртый и третий взвода их.

— Есть, лейтенант!

Пока Лукин продолжал затёртую до дыр речь, замечаю, как к плацу неторопливо приближается капитан Куваева. Выглядит иначе. В первый раз она была похожа на хулиганку. Тяжелоатлетку. С сигаретой в зубах, и топором. Сегодня же это был другой человек. Собранный, задумчивый. Походка, конечно, не изменилась — всё такая же решительная, пышущая силой, но в ней больше не было грубой, неотёсанной агрессии, что ранее составляла её фирменный стиль. Эх, ушла эпоха. Или же на её место встанет кто-то иной? Не переведут же к нам ещё одну борцуху в юбке и с банками как у Арни?

Лукин, заметив капитана, тут же стушевался:

— Капитан Куваева! Докладываю: прибыло пополнение, пятьдесят два человека!

Какой он исполнительный, даже неловко. Но место своё знает и, что не менее важно, уважает устои. Ещё вчера Куваева ходила в лейтенантах, как и он, а сегодня в капитанах. Лукин это принял быстрее остальных. Стоит позавидовать его уровню выживаемости.

— Вижу, — коротко бросила Галина. Затем окинула тяжёлым взглядом строй и произнесла с ухмылкой: — Добро пожаловать в ад, малыши. Надеюсь, вы привезли с собой яйца. Они вам понадобятся.

Короночка. Ладно, ей простительно. Кому из старичков не нравится, пусть рискнут предъявить. Но, судя по улыбкам Митьки и Рыжего, они, наоборот, счастливы были услышать данную заготовку из уст уже КАПИТАНА Куваевой.

Она взяла из рук Лукина папку с личными делами и принялась просматривать.

— Ничего интересного. Жалкий мусор. Тут и пара ублюдков есть, ясно. Вот этого отправим умирать первым. Поглядите, тут и с десяток дворян затесались, неудачники. — затем, не поднимая глаз, скомандовала: — Белов, проводите этих счастливчиков на озеро. Пусть помоются и постираются. Не то завоняют тут всё своим смрадом. Двадцать минут на всё.

— Есть, капитан! — тот вытянулся, явно довольный. — Вы слышали приказ! За мной вольным бегом!

— Шевелитесь, у вас девятнадцать минут! — подбадривал позади сержант Агафонов.

Строй новичков неуклюже пришёл в движение. Никто пока ничего не понимал. Простая кучка неорганизованных зэков, не более. Ничего, сейчас пройдут «банное приветствие» и уровень послушания подскочит на несколько пунктов. Особенно у трёх самых медлительных.

Куваева замечает меня, сидящего на пне, и подходит. После моего пробуждения мы ещё не разговаривали, так, кивнули друг другу на церемонии, и всё.

— Что, капитан Волков, ностальгируешь? — она улыбнулась, что для неё редкость. Не оскал, а вполне себе симпатичная улыбка для такой титанши.

— Немного, — признаюсь, поднявшись. — Всего неделя прошла, а кажется, что целая жизнь.

— Здесь время течёт иначе, — кивнула она. — Бывает день может тянуться вечность, а порой месяц пролететь как миг.

Солдаты разошлись, и мы остались наедине стоять на плацу. Два капитана с разной судьбой. Но при этом оставшиеся в Чёрном Лебеде добровольно.

— Кстати, не успела поблагодарить тебя, — произнесла Галина искренне. — За Сожжённый лес. Спасибо. Ты спас мне жизнь, и я у тебя в долгу. И ещё, — она вдруг понизила голос и произнесла серьёзно, глядя мне в глаза: — Не волнуйся. Ни я, ни Анисимов не рассказали всех подробностей того боя. И ту технику, что ты использовал. Уверена, ты не просто так скрывал её.

Смотрю ей в глаза и понимаю, такие люди, как она, скорее бросятся на гильотину, чем предадут. Настоящий воин.

— В таком случае, спасибо. Пока что я не готов показывать её открыто.

— До тех пор, пока не станешь сильнее, я права? — и улыбнулась.

— Именно, — улыбаюсь ей в ответ. Хорошо, что ей не нужно всего объяснять, женщина она не глупая. — Что до долга. Ерунда. — и отмахиваюсь. — В первую очередь я спасал свою шкуру. Так уж вышло, что твоя оказалась по пути.

Она рассмеялась:

— Врёшь и не краснеешь, Волков. Но хорошо, буду считать, что это был мой счастливый случай.

Киваю ей и мы оба замолчали, глядя, как новобранцы исчезают за лагерем, в направлении озера.

— Слушай, Саш, — вдруг перешла Куваева на «ты». Неформальное общение значит, что ж, я не против, — ты получил третью нашивку, мог бы уже быть на полпути в Петербург. Но всё ещё здесь. Всё из-за звания капитана? Или никто не ждёт дома?

Хм. И как ей объяснить, что для меня тут поле непаханое? Мне нужно убивать-убивать и убивать, дабы стать максимально сильнее и занять своё крохотное местечко под солнцем и никто на него не постигал? Дома-то ждёт бабуля, но ведь и я уже не ребёнок. Не буду же я вечно жить под крылом старушки? Итак сидел у неё на шее первые дни перерождения. Ещё и книжную лавку из-за меня сожгли. Надеюсь, Вера Николаевна сбагрила тот приз с турнира и ни в чём себе не отказывает. Хотя зная её характер, скорее всего сфера лежит нетронута, дескать Сашеньке нужнее. Ну, ничего, в письме написал, чтобы она ТОЧНО продала артефакт и приобрела жильё хотя бы уже в Петербурге, пока я не вернусь с фронта. Хватит притеснять тётю Лидию. Подруги-подругами, но пусть всё равно купит себе хотя бы однушку по соседству.

— Здесь у меня куда больше возможностей подняться на вершину, чем на балах и в академии среди богатеньких сынков. — отвечаю наконец. — Да и представь, Галь, — улыбаюсь ей. — После академии мне пришлось бы проходить годовую службу и только после этого получить должность командира взвода и звание лейтенанта. А я тут неделю, и уже капитан. Смысл мне возвращаться в академию, как курсант? Пусть у меня и есть дела в Петербурге, но они подождут.

Куваева внимательно смотрела на меня. Никаких улыбок, ни сомнений:

— Подняться на вершину значит. Но чего именно? Власти? Силы?

— И того, и другого.

Да, отвечаю ей как есть. Пусть знает, что у меня грандиозные амбиции. Если ранее я не хотел показывать свои намерения, то теперь нет смысла скрывать мотивы. Капитан? Для меня это одна из ступеней. И если Чёрный Лебедь обычно выжимал все соки из тех, кто в него попал, то пора кому-то использовать его в своих целях. Разин сам хвастался, что их власть простирается до самых вершин. Что ж, однажды я проверю его слова. Помимо сотрудничества с Чёрным Лебедем, есть у меня ещё пара-тройка идей, которые хочется реализовать в ближайшие десять лет. И для этого именно сейчас нужно набираться сил. Так что вложиться в себя — лучшая инвестиция, что с перспективой принесёт крупные дивиденды.

Куваева хмыкнула:

— Знаешь, а я верю. Верю, что ты тот самый простой парень, что достигнет небес.

— Спасибо.

— Но будь осторожен, — больше не улыбалась она. — Ты уже привлёк внимание «небожителей». И с каждой новой ступенью, давление только усилится. Они не всех пускают к себе на пьедестал и всеми силами попробуют тебя подчинить или сбросить. Иными словами, будь хитрее.

— Благодарю за совет, — и киваю ей. Говорю же, женщина она точно не глупая, понимает, что однажды мне придётся покинуть Империю. В момент, когда буду нести угрозу. Но и от властвующей длани императора есть спасение. При том до боли простое. Стать угрозой, с которой не справиться никому. Но, наверное, это уже ближе к рангу Лорда-эфироправа. Подобные люди, нет, монстры, пожалуй сравнимы со стратегическим оружием массового уничтожения. Так что не имея возможности подчинить, его нужно во чтобы то ни стало уничтожить. Иначе противник может переманить такого практика себе, что несёт угрозу государству. Ладно, не буду забегать вперёд в размышлениях о жизни. Тут бы с миссии вернуться живым, хе-х. Да и вообще, кто знает, куда может свернуть судьба?

— Слышала, тебя определили на спецзадание. Значит участвуешь в атаке на форт?

— Да, Разин поручил мне небольшую прогулку, — киваю. — Ничего особенного, подумаешь уничтожить вражеский гарнизон.

— И всего-то? — усмехнулась она. — Тогда к ужину вернёшься.

— Обязательно. Не хочу пропустить очередной кулинарный шедевр нашего повара.

Мы оба рассмеялись. Да уж, жрачка в нашей столовке была тем ещё гастрономическим оргазмом. Скорее, насилием.

Куваева перестала хохотать и стала серьёзнее:

— В любом случае, удачи тебе с этой миссией, Саш. Если выживешь и вернёшься с успехом, Аркадий Степанович сделает тебя майором, не меньше.

— Посмотрим, может удастся выторговать и полковника, — и подмигиваю.

Она ухмыльнулась:

— Тут уж всё от тебя зависит. Ладно, увидимся, — и, кивнув, пошла в сторону своей юрты.

Что ж, и мне пора. Пойду переносить старые вещи в свою новую капитанскую юрту!

…

Будучи капитаном особого назначения, помимо личного жилья, теперь я также избавлен от таких прелестей штрафной жизни, как подъем в пять утра, бесконечные построения, рубка дров и прочие радости рядового состава. И хотя свобода от обязательного распорядка приятно греет душу, не станет время вдруг тянуться медленнее? В принципе, всегда можно потратить его на медитации и тренировки.

Итак. По местным меркам, личная юрта уже признак высокого статуса. Сначала Петрович щедро предложил жилище рядом со штабом. Большое, просторное, с дополнительными удобствами для высшего командного состава. Но я вежливо отказался. Близость к штабу хоть и имеет свои преимущества, но постоянный шум, беготня и ощущение, что живешь в муравейнике, не входили в мои планы. Так что выбрал юрту поскромнее, зато в относительном отдалении от основных построек лагеря. Не так далеко, чтобы это выглядело странным, но при этом достаточно, чтобы наслаждаться тишиной.

И вот стою посреди своей юрты.

После казармы, где мы спали практически друг у друга на головах, она казалась дворцом. Деревянный пол! Две тумбы для личных вещей! Солидный стол с эфирными лампами. Вешалка для одежды, на которой одиноко висела моя новая офицерская шинель. Кровать! Настоящая! С матрасом! В углу даже имелся умывальник. И, конечно же, печь в центре, благодаря которой тут так уютно и тепло.

Пусть всё это — офицерский стандарт, ничего особенного. Но после недели в штрафниках казалось чрезмерным для одного человека. Даже поймал себя на странной мысли: а не слишком ли много тут места для меня одного? Может, стоит кого-нибудь подселить? Например, пару-тройку девчонок из взвода Химер? Хе-хе. Представляю выражение Разина, если бы я тут устроил собственный распутный дом. Ну, а что⁈ Мне сейчас девятнадцать! Спишу на возраст. Мол, так и так, генерал, гормоны, юношеский максимализм и всё прочее. Отмазок много.

— Хотя парочку я бы точно не отказался приютить, — бормочу, усаживаясь за стол. — Да и вообще, что-то хочется женской ласки…

Кстати, я же собирался отправиться в гости к очкастой. Может, завтра? А то приду сегодня, в день назначения капитаном, и она решит, что я решил придти и повыделываться. С другой стороны, пусть болтает, я найду чем занять её ротик, хухуху.

Ладно. Всё это шутки, конечно. «Чёрный Лебедь» не то место, где стоит искать романтические приключения. Тут так-то, не самый богатый выбор. Была бы Куваева в моём вкусе, но мускулистые девчонки точно не моё.

Провожу ладонью по лицу. Всё. Прочь непродуктивные мысли. Раскрываю карту, выданную Разиным. Пора заняться делом. Изучить местность, где нам предстоит действовать.

Северное княжество или, как его теперь называют британцы, Нью-Норфолк — занимает значительную территорию к северо-востоку от нашей позиции. Форт Дредноут находится примерно в трёх днях пути от нашего лагеря, если двигаться напрямик. Но напрямик в здешних краях не ходил никто, кроме самоубийц и безумцев. Впереди непроходимые леса, наверняка патрули британцев и дикие, враждебные племена, которые конфликтуют даже с ледяными. В общем, моей группе предстоит обходить основные дороги, избегать поселений и двигаться ночью, дабы не быть раскрытыми. Подобное увеличит время в пути до пяти дней, как минимум. Ну, я никуда не спешу. Провести Новый год на миссии? Плевать. Хоть это один из моих любимых праздников, но после оформления поместья в Сочи смогу отметить Новый год в любой другой день, ещё и с парочкой, а то и тремя красотками. Блин, да что ж эти бабы всё не выходят из головы!

Выпиваю из стакана квас. Подкидываю дровишек в печь. Ловлю дзен. Всё, не отвлекаться. И продолжил изучать карту, отмечая пути отхода, потенциальные укрытия и опасные зоны.

Время летело незаметно.

Когда оторвался от работы, уже стемнело. Живот требовательно напомнил о себе. Пора бы наведаться в офицерскую столовую, да попробовать, чем там кормят.

Бросив взгляд на зелёный плащ, решаю надеть что-то попроще, чем многовековой артефакт, и набрасываю повседневную серую накидку. Не знаю за какие заслуги мне её выдал Петрович, но спасибо.

Выхожу на мороз. Свежачок. Уже темно. Зато на небе столько звёзд! Красота. Маленькие радости Севера, уравновешивающие его бесчисленные неудобства. Личные караульные, дежурившие по бокам от входа, завидев меня, тут же выпрямились, отдали воинское приветствие.

— Пойду в столовую, — говорю им. Не то, что бы мне нужно было отчитываться, но мало ли меня будет искать Куваева или ещё кто?

— Так точно, капитан, — ответил старший из официальных соглядатаев.

Иду с хорошим настроением к офицерской столовой, гадая что же будет на ужин, как навстречу из-за угла вышел здоровяк. Бьёрн. Рыжебородый северянин, с которым мы сражались плечом к плечу в Сожжённом лесу. Он шёл навстречу со стороны столовой, держа в руках корзину с хлебом, и, заметив меня, внезапно замер. Чего это он? Затем на его лице отразилась целая гамма эмоций. Сначала некое удивление, затем задумчивость. Он будто думал вслух. Прям на лбу выступили капельки пота, будто он итак и эдак взвешивает какое-то ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ решение.

И как мне реагировать? Поздороваться с ним? Или просто проигнорировать? Последняя наша встреча прошла при довольно кровавых обстоятельствах. И хотя в итоге мы сражались против общего врага, но по сути друг другу — противники.

— Имперец! — окликнул он меня первый. Значит всё-таки здороваемся. — Волков!

Он даже запомнил мою фамилию. Кажется, я слишком недооценивал его. Хоть и выглядит чутка туговатым, но может просто притворяется?

Останавливаюсь напротив. Ладно, вряд ли он начнёт агрессировать. Но я готов к любому развитию событий. Северяне славятся не только своей прямотой, но и умением держать обиды поколениями.

— Северянин Бьёрн, — и киваю ему в ответ.

— Разделишь с нами ужин? — предложил он, подходя ближе. — Ты, я и соплеменники. Хорошая еда, крепкая выпивка.

Приподнимаю бровь. Приглашает разделить трапезу? Так вот о чём он так долго размышлял. Хм. Даже не знаю. С одной стороны, меня ждёт дегустация офицерского меню в столовой. Наверняка там относительно комфортно, да и знакомая обстановка. Плюс никто не будет донимать и смогу просто спокойно поужинать. С другой… Если взглянуть на вещи трезво. Я до сих пор не поблагодарил северян должным образом за помощь в бою против британцев. Всё же их подмога была вовремя. Кто знает, как прошёл бы бой, если бы не подоспела Ингрид со своей группой. И пусть они спасали старика Свартбьёрна, но не ударили мне в спину. Наверняка им стоило не малых усилий переступить через себя и подавить желания моментального отмщения. Поэтому, я не могу не уважать их воинскую честь. Что по поводу ужина. Уверен, на Севере совместная трапеза — нечто большее, чем просто приём пищи. Скорее, что-то наподобие знака уважения и признания.

— Почту за честь, — отвечаю, решив принять приглашение. — Но для начала, зайдём по пути к моей юрте.

— Как скажешь, — улыбнулся тот во все тридцать два.

Мы подошли к моему жилищу и я обратился к одному из караульных:

— Рядовой, сходите на склад к Петровичу и скажите, что капитан Волков просит доставить хорошего вина к юрте северных гостей. Бутылки три-четыре, из лучших.

— Есть, капитан! — отчеканил караульный и немедленно направился выполнять поручение.

Поворачиваюсь к Бьёрну:

— Не с пустыми же руками приходить в гости, — поясняю на его вопросительный взгляд.

Тот ухмыльнулся, пригладил густую рыжую бороду и одобрительно кивнул:

— Хороший обычай. У нас тоже ценят щедрых гостей.

И мы пошли в сторону гостевого сектора, где разместили делегацию северян. По пути, я размышлял о странности ситуации. Жизнь в «Черном Лебеде» не перестаёт удивлять «вотэтоповоротами».

— Правду говорят, что ты получил свободу? — неожиданно произнес Бьёрн, прервав молчание.

— Правду.

— Почему остался?

— Есть ещё дела тут.

— Ты человек войны, Волков, — хмыкнул Бьёрн.

— Как и ты, здоровяк.

Он хмыкнул и кивнул. Вот и похвалили друг друга. Дальше шли молча. Вообще, люди, с которыми можно просто молчать, входят в список тех, кто мне по душе. И этот неболтливый громила также занял там своё место.

Через десять минут мы добрались до их юрты. На подступе доносились приглушённые голоса и запах жаренного мяса, заставивший меня снова подумать об ужине! Так охота есть!

— Пришли, — улыбнулся Бьёрн и громко предупредил своих: — Советница, я привёл к нам гостя! — и повернувшись ко мне, произнёс: — Проходи.

Киваю и, отодвинув полог, переступаю порог юрты. Тут же окутывает тепло, запах мяса и горьковатых северных трав. Внутри всё довольно цивильно. Стены украшают шкуры, деревянный пол устилали толстые меховые ковры, а в центре потрескивает печь, на которой стоит внушительный котел. Вокруг расположились тройка северян.

Моё прибытие произвело эффект бомбы.

БАБАХ!

Ингрид, сидевшая на шкурах, резко вскинула голову, глаза расширились от шока. Глиняная чашка выскользнула из её пальцев и с глухим стуком упала на меховой ковёр, расплескав соус.

— Бьёрн, ты чёртов кретин! — вскрикнула она, вскочив.

Только сейчас замечаю, что на ней только штаны, да облегающая майка, с открытыми плечами и частью груди. По северным стандартам, практически нижнее белье. Выругавшись, она метнулась к стойке с одеждой и схватила меховую накидку, торопливо набросив на плечи.

— Ты притащил имперца в наш дом, когда я… — и она перешла на северный диалект, выплескивая на братца такой поток ругательств, что даже не понимая, я чувствовал ту ещё брань.

Бьёрн невозмутимо пожимал плечами. Затем просто прошёл мимо неё, сказав:

— Он теперь наш гость. И будущий боевой товарищ.

— Товарищ⁈ — Ингрид по-новому вспыхнула. — Этот… убийца наших братьев⁈

Я всё ещё стою у входа. Жуть. Что-то даже неловко. Может, вежливо откланяться и свалить? С другой стороны, ужин в столовой уже пропущен, а есть охота. Не то, чтобы я не проживу без ужина, но мне всё равно нет дела до этой взбалмошной девицы. Посижу немного, поем, поблагодарю северян за подмогу в бою с бритами и тогда уже свалю. Цена всего этого — нервные клетки, что сожжёт дочурка вождя, ну ничего, не такая прям и проблема.

Фрея, сидевшая у разделочного стола, подняла глаза от большого куска мяса, который умело нарезала длинным ножом. На губах играла улыбка, точь весь этот хаос её только забавлял. И произнесла мягко:

— Ингрид, успокойся. Капитан Волков наш гость.

Ингрид фыркнула, глядя на меня с тем ещё выражением.

— Это не значит, что он должен видеть меня… — и запнулась. — … в неподобающем виде!

— Да брось, сестрёнка, — усмехнулся Бьёрн, подходя к очагу и с аппетитом глядя на содержимое котла. — Ты и в поселении ходишь так же, когда тепло. И на турнирах по борьбе одеваешься ещё более открыто.

Ингрид швырнула в него первое, что попалось под руку. Свой ботинок. Но тот ловко поймал подачу.

— Это другое! Там свои! А этот… — она обожгла меня взглядом. — Он имперец!

В этот момент, пользуясь всеобщим замешательством, молодой северянин с длинными светлыми волосами, коего кажется звали Улав, потянулся к тарелке с нарезанным мясом. Фрея, не глядя, шлёпнула его по руке деревянной ложкой.

— Терпение, Улав. Сначала гость, потом хозяева.

Тот обиженно погладил руку:

— Но я голоден! — простонал он. — И почему имперец вообще должен есть первым? Он даже не…

— Улав, — голос Фреи стал твёрже. — Ещё одно слово, и останешься без ужина.

Молодой надулся, но замолчал, пристально глядя на разложенную еду.

Хмыкаю в кулак, решив наконец нарушить молчание:

— Если моё присутствие создаёт неудобства, я могу вернуться позже. Или не возвращаться вовсе.

— Нет! — одновременно воскликнули Бьёрн и Фрея

— Да! — произнесла Ингрид.

Два голоса против одного не в её пользу. Улав же решил воздержаться от голосования.

Фрея поднялась из-за стола, вытирая руки о полотенце:

— Капитан Волков, прошу прощения за неготовность к вашему визиту. Но раз уж вы здесь, будьте нашим гостем. Садитесь, — и указала на свободное место. — Ужин будет скоро готов.

Хм. Ладно. Похоже, рулит тут всем именно эта советница. Признаться, я уже практически решил свалить, но так и быть, посмотрю что будет дальше. Как и говорил ранее, развлечений у нас тут мало, а эта Ингрид довольно забавная. Столь открыто ненавидит меня, хотя ещё днём пыталась наладить контакт. Такая переменчивая. Что до Улава, то хоть я его чуток и раздражаю, но ненависти он ко мне не испытывает. Здоровяк Бьёрн, вроде как, даже уважает. В принципе, логично. Северяне, как и многие другие народы, уважают силу, даже если это враг. Что до Фреи, то даже не знаю, как на самом деле она относится к моей персоне, не верю её улыбке. Но, пусть продолжает улыбаться, меня устраивает. Лучше так, чем истерить как эта платиноволосая. В общем, усаживаюсь за стол, стараясь не встречаться взглядом с Ингрид, что теперь сидела напротив, закутавшись в накидку так, будто боялась, что я сорву её одним взглядом.

— Спасибо за гостеприимство, — говорю, обращаясь ко всем сразу. — Я заказал немного вина из офицерских запасов. Должны скоро принести.

— Вино? — оживился Улав. — Настоящее имперское?

— Надеюсь, что настоящее, — киваю. — Хотя в «Чёрном Лебеде» никогда нельзя быть уверенным. Пили мы как-то пиво, то ещё пойло.

Бьёрн расхохотался:

— В этом ты прав, имперец! Однажды торговцы империи нам подсунули разбавленную брагу, выдавая за медовуху! Я чуть не задушил того жулика!

— Не слушайте его, капитан, — вмешалась Фрея, раскладывая мясо по тарелкам. — Никого он не душил. Окунул головой в бочку с той самой разбавленной брагой, да и всё тут.

Улыбаюсь. Здоровяк такой искренний. Вот кто разряжает обстановку. Ингрид же по-прежнему сверлит меня взглядом, точь прикидывая, как бы незаметнее вонзить нож между рёбер.

В этот момент за пологом раздался голос караульного.

— Капитан Волков! Вино по вашему приказу доставлено!

— Спасибо, рядовой, — выглядываю из юрты и беру корзину. — Можете идти.

Он козырнул и ушёл, а я вернулся к столу уже с четырьмя тёмно-красными бутылками.

— Что ж, — и ставлю те на стол, — предлагаю начать наш ужин с тоста за… — после чего на секунду задумываюсь, — за будущее сотрудничество. Как говорят у нас в империи: «Враг моего врага — мой друг».

Бьёрн расплылся в широкой улыбке:

— Хорошо сказано, имперец! А у нас ещё говорят: «Враг моего врага умрёт вторым».

И разразился громовым хохотом, через мгновение к нему присоединился и Улав. Фрея тоже позволила себе улыбнуться шире. Только Ингрид оставалась хмурой. Так. Враг моего врага умрёт вторым. Забавно. Мне нравится такой исход. Так что тоже улыбаюсь, глядя им в глаза. Посмотрим, кто из нас умрёт вторым, после того, как разберемся с британцами. Ну, а пока у нас с вами пир, ребятки.

…

Время неслось вскачь.

Бутылки пустели одна за другой.

Истории из жизни становились всё громче и неправдоподобнее, смех более раскатистым.

Северяне оказались радушными хозяевами, когда знакомишься с ними ближе. Особенно Бьёрн, что теперь обнимал меня за плечи, как старого боевого товарища, рассказывая о том, как однажды голыми руками поборол снежного медведя.

— И тогда я схватил его за уши, вот так! — гремел он, размахивая ручищами, едва не опрокинув котелок с остатками жаркого, — и сказал ему: «Слушай сюда, косолапый, я сегодня не в настроении!»

Улав уже валялся на шкурах, не в силах сидеть от смеха. Фрея качала головой, ухмыляясь. Даже Ингрид, изрядно захмелевшая, временами прыскала в кулак.

— А медведь тебе, конечно, ответил? — поддеваю Бьёрна, сам чувствуя, как комната слегка покачивается перед глазами. Что-то переборщил с вином.

— Ещё как ответил! — подхватил северянин. — Сказал: «Прости, не знал, что это твоя рыба!» И убежал, поджав хвост!

Новый взрыв хохота сотряс юрту.

Снова выпили, хотя мне, кажись, хватит. Как-то меня быстро унесло. Может из-за того, что толком ничего не поел?

Разговор теперь шёл о вооружении имперцев и северян. Бьёрн с восхищением рассматривал мой кинжал, что я снял с пояса, чтобы было удобнее сидеть.

— Хорошая сталь, — одобрительно кивает он, проверяя остроту лезвия большим пальцем. — Легче наших, но прочнее.

Ингрид, что до этого толком не участвовала в разговоре, внезапно ухмыльнулась. Голубые глаза странно заблестели. То ли от выпитого вина, то ли от задуманного. И, окинув насмешливым взглядом мой кинжал, надменно фыркнула, посмотрев на меня:

— У всех имперцев такие… короткие клинки? Или это только у тебя такой?

В юрте повисла тишина.

Бьёрн замер с открытым ртом, так и не донеся стакан с пойлом. Улав подавился куском мяса. Фрея резко замерла, с удивлением повернув голову к своей подопечной.

Пусть я и пьян, но до меня тоже дошла двусмысленность фразы. Значит, пытается унизить меня перед своими соплеменниками. Понятно. Северянка всё-таки не могла сдержаться и мирно поужинать. Ей обязательно нужно напомнить, что я враг, и что она меня презирает.

— Не беспокойся, — отвечаю ей с насмешкой. — Для северянки вроде тебя и этого будет более чем достаточно.

Бьёрн поперхнулся вином. Улав издал странный писклявый звук. Фрея прикрыла рот ладонью, широко распахнув глаза.

Опьяневшая Ингрид смотрела на меня в замешательстве, пока не понимая моей спокойной реакции. Наверное, в её мыслях я должен был повести себя иначе. Может говорить мол ДА ТЫ ЧЁ! У МЕНЯ ЗНАЕШЬ КАКОЙ! ОГО-ГО! Или типа, оскорбить её и оскорбиться самому, после чего со скандалом покинуть их юрту. Но, ей не повезло. Я уйду тогда, когда захочу. А не из-за девичьих провокаций. Видимо, осознав это, в её взгляде что-то изменилось. Появился проблеск понимания, за которым последовал яркий румянец, охвативший не только щёки, но и шею. О, значит до неё дошёл и контекст моих слов.

— Ты… — её голос задрожал. Странно, но не от ярости, как я сначала подумал, а от чего-то другого, гораздо более сложного чувства. — Как ты смеешь говорить такое при всех⁈

Чего?

И в эту секунду, совершенно неожиданно для всех, она выхватила нож и бросилась на меня.

— Ингрид, нет! — крикнула Фрея.

— Сестра, стой! — одновременно с ней воскликнул Бьёрн.

Но Ингрид было всё равно. Она мгновенно сократила дистанцию и ударила ножом, целясь мне в шею.

Глупая женщина.

Если я пьян, не значит, что беззащитен.

Уклоняюсь от выпада, перехватываю её запястье и, используя её же собственный импульс, выполняю классический бросок через бедро. И вот, она уже лежит на спине, на мягкой шкуре, а я прижимаю её руки к полу, нависая сверху.

Нож выпал из её пальцев и лежит рядом. Воспользуюсь им, если её соплеменники посмеют напасть, что вряд ли, всё же эти ребята не психи, в отличие от этой дурочки.

И снова юрта погрузилась в тишину. Только теперь шокированную.

Ингрид, рыча, извивалась под моим захватом, пытаясь освободиться. Платиновые волосы разметались по шкуре, глаза метают молнии. Точь, сука, одержимая из фильмов про экзорцистов.

— Отпусти меня, имперская собака! — шипела она.

Продолжаю удерживать её, не применяя излишнюю силу, чтобы не поломать, но и не позволяя вырваться. Остальные не вмешиваются. Что ж, хорошо. Не буду портить отношения со всеми из-за одной дурёхи. К тому же, я как-никак, капитан. Так что несу ответственность за дипломатические контакты.

— Не знаю, что тебя так обидело, — говорю совершенно спокойно, несмотря на адреналин, пульсирующий в венах, — но ты сама решила пошутить надо мной. Я лишь пошутил в ответ.

Она испепеляла меня взглядом, но румянец на её щеках стал ещё ярче. Постепенно в её глазах появилось что-то похожее на… смущение? Серьёзно? Ты только что хотела меня убить!

Она отвернула лицо в сторону и выдавила:

— Ты прав. Шутка вышла неудачной.

ДА ЛАДНО⁈ А что насчёт второй части с нападением? Тоже неудачно? А если бы удачно? Н-да. С этой женщиной нужен глаз, да глаз. А лучше и вовсе не пересекаться лишний раз. Слишком много мороки.

Отпускаю её запястья и поднимаюсь, протягивая руку, чтобы помочь ей встать. К удивлению, она приняла помощь, хоть и избегала смотреть мне в глаза. Стыдно значит, уже хорошо.

— Впредь не бросайся на меня с ножом, Ингрид Снежный Шаг, — говорю, ставя точку этому локальному конфликту. — Не знаю, что у вас за порядки, но у нас в Империи подобное считается, мягко говоря, проявлением дурного тона. И карается смертью. Особенно среди будущих боевых товарищей.

Молчание.

Бьёрн неожиданно расхохотался, нарушая напряжённую тишину:

— Он тебя сделал, сестрёнка! И в рукопашке, и в словесной дуэли!

Ингрид наградила того таким взглядом, что он невольно отвернулся.

Фрея, как истинный дипломат, также решила внести свою лепту:

— Полагаю, — произнесла она мягко, — некоторые метафоры не переводятся между культурами. Особенно после нескольких чаш вина.

Эм. Что она имела ввиду? Да и взгляд, который она бросила на Ингрид, был слишком многозначительным.

— Я просто ответил на её шутку. При чём тут метафоры?

Фрея только улыбнулась:

— Лучше обсудить это в другой раз, капитан. Когда все будут более трезвыми.

— Хорошо, — пожимаю плечами. Я и сам уже закрыл этот вопрос, так что возвращаться не намерен. Вообще похрен, что там за метафоры такие, из-за которых бросаются с ножом на гостя. Понятно, что она пытается просто смягчить произошедшее, молодец, но пометку в голове я оставил.

Бьёрн снова наполнил стаканы, провозглашая тост за взаимопонимание между народами. Забавный парень. Но мы все выпили, как и Ингрид. Хотя ей точно надо бы притормозить!

Фрея принялась рассказывать о северных легендах, пытаясь убрать всю неловкость наших посиделок. Улав вернулся к еде. Вот же, прожора.

В общем, вскоре мы снова разговорились, как снаружи раздался пронзительный свисток, обозначающий отбой.

Пора восвояси.

С трудом поднимаюсь на ноги, чувствуя, как комната покачивается. Ох, и крепкое же винцо выдал Петрович. Молодец мужик, не пожалел. Так. Стою. Ровно при том. Так, где моя накидка? Похрен. Завтра заберу. Главное теперь без приключений преодолеть весь лагерь и добраться до своей юрты.

— Благодарю за гостеприимство, — язык не заплетается. Почти. — Было… познавательно.

Поворачиваюсь к выходу, как Бьёрн внезапно хватает меня за плечо своей медвежьей лапищей.

— Куда ты, братец? — возмутился он, покачиваясь, но твёрдо удерживая меня на месте. — Тут же ещё нашенская брага осталась!

И, вовремя отпустив мою руку, иначе я сломал бы ему все пальцы, нагнулся, шаря под лежанкой, после чего извлёк оттуда бочонок, явно не из имперских запасов. Плотный, окованный железом, с резными узорами по тёмному дереву.

— Не отпустим, пока не испьём нашенского пойла! — объявил он, подмигивая Фрее с таким очевидным заговорщическим видом, что даже в моём затуманенном состоянии это показалось подозрительным. Что они задумали? Споить меня и убить? Ха-ха! Давайте! Я сам вас убью! Но скрываю ухмылку и делаю вид, что обдумываю это предложение! Боже, я так пьян!

Фрея отвечает здоровяку жестом — три пальца сложенные в кружок, и поворачивается к Ингрид, легонько подтолкнув её плечом.

Та, раскрасневшаяся и ещё более пьяная чем все тут, с какой-то обречённостью протягивает пустую кружку.

— Н-наливай. Я… Я сделаю это ради отца, — пробормотала она, покачиваясь из стороны в сторону. — Сделаю это ради племени…

Бьёрн разразился хохотом, неуклюже открывая бочонок и наполняя её, а затем и мою кружку янтарной жидкостью, что пахла мёдом, травами и чем-то неуловимо диким. В мою лил он, подонок, щедро, не обращая внимания, что часть драгоценного напитка переливается через край и впитывается в шкуры. Они точно хотят меня споить. Ох, ребятки, вы ещё не знаете на что я способен!

А может я надумал себе?

Возможно, они просто гостеприимны настолько… да ещё и тот инцидент с нападением Ингрид. Вероятно, они хотят убедиться, что между нами точно всё нормально. Ну или просто хотят напоить меня так сильно, чтобы я всё забыл? Что ж, посмотрим, какой из вариантов произойдёт.

С этими странными мыслями плюхаюсь обратно на подстилку и принимаю переполненную кружку из рук Бьёрна.

— За братство воинов! — провозгласил он, поднимая свою.

Мы стукнулись.

Отпиваю большой глоток. Яда нет. Брага обожгла горло, растеклась теплом по всему телу и мгновенно ударила в голову с силой боевого молота Тора! Едрить. Это что за пойло⁈ Перед глазами разноцветные круги, а комната, то есть ЮРТА, САНЯ! Закачалась, как палуба в шторм.

Жесть.

Что за зелье они мне подсунули?

— Вторая сразу сходу! — заорал Бьёрн, снова наполняя мою кружку.

А выдержу ли я?

Сейчас проверим!

Ага. Инстинкт самосохранения уже сбоит, с такими-то мыслями. А это признак полного опьянения!

Перед глазами всё плывёт, но всё же ловлю взгляд Ингрид. Чего? Почему она странно смотрит? Так пристально, оценивающе. Её щёки пылают. Хватит столько пить, глупая девчонка!

Кто бы говорил!

Сам залпом осушаю вторую кружку, не отрывая от неё взгляда. Если она думает, что имперцы слабее северян, и мы не можем пить, так я ей покажу!

— Третья! — кричал Бьёрн, наполняя кружки и мне, и Ингрид.

Сука! Почему так быстро⁈

Поднимаю свою, Ингрид — свою. Наши взгляды встретились над ободками кружек, и я понял, мы соревнуемся! Она пила, не отрывая глаз от моих, я тоже. Капельки браги стекали по её подбородку, вниз по шее. Хороший вид. Что за мысли⁈ И вообще! Я могу мгновенно очистить организм от алкогольного отравления, с моей-то регенерацией такое раз плюнуть. Но разве это не будет проявлением слабости перед ней? Ни за что. Я не свалюсь здесь первым! Всё по-честному, северянка!

Ингрид держалась. ОНА ЕЩЁ ДЕРЖАЛАСЬ! Какая же крепкая. Глаза стали полузакрытыми, платиновые волосы растрепались, сама покачивалась, как тростник на ветру. Улав свалился первым и захрапел в углу, свернувшись калачиком вокруг пустой кружки. Фрея хихикала, потягивая брагу маленькими глотками, её глаза почему-то сверкали каким-то лихорадочным весельем. Смешно ей! Ты погляди, а⁈ Люди тут сражаются не на жизнь, а на смерть! А ей смешно! Бьёрн, откупорив второй бочонок, присосался к нему, как младенец к груди. Большой глоток за глотком. Глоть-глоть-глоть. Ему было всё равно, что часть текла по усам и бороде. И вдруг, прямо посреди очередного глотка, его глаза закатились, колени подогнулись, и он рухнул на шкуры, как подрубленное дерево. Он умер? Ну, лёд ему пухом. Бочонок выпал, продолжая изливать драгоценную брагу на пол.

— Ой, — Фрея резко поднялась, но с той ещё грацией. — Мне нужно… в дамскую комнату. Скоро вернусь.

И, покачиваясь, вышла из юрты, оставив меня наедине с Ингрид.

Тишина.

Смотрим с ней друг на друга пьяными глазами.

Это ещё не всё. Бой продолжается.

Наливаю нам обоим ещё по кружке.

— Имперец… — бормочет Ингрид. — Ты… ты не такой, как другие имперцы. Ты… какой-то неправильный имперец. Почему ты такой…

— У тебя красивые глаза, — отвечаю совершенно не в тему, и тут же мысленно ругаюсь на себя. Что я несу⁈ Нет, серьёзно, что со мной происходит⁈ Северная брага точно содержит что-то помимо алкоголя. Травы, может быть, стимуляторы…

— Чего? — Ингрид уставилась на меня, очень часто моргая.

Всё, надо валить отсюда. Пока я не наговорил или не сделал чего-нибудь, о чём буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

Но прежде чем успеваю подняться, Ингрид вдруг резко вскочила, покачнулась, сделала неуверенный шаг и рухнула прямо на меня, и мы упали.

Прмо на шкуры. Она сверху, я снизу. Её раскрасневшееся лицо так близко, что ощущаю тепло её дыхания, пахнущего мёдом. Платиновые волосы упали занавесом, закрыв нас от всего лишнего.

— Имперец… — шепчет она. И в её голосе нечто новое, чего я раньше не слышал. Что это?

Но внезапно лицо Ингрид приобрело зеленоватый оттенок. Глаза расширились, а рот искривился в болезненной гримасе. И я сразу понял, что должно произойти! Успеваю отвернуть голову буквально за долю секунды до того, как её стошнило прямо на шкуру рядом с моим плечом.

— АААААААААРРРГХ! — раздался девичий рёв, больше похожий на рычание медведя, чем на человеческий, и вцепилась пальцами в мою гимнастёрку с такой силой, что слышу треск ткани.

— НЕ СМОТРИ! — прохрипела она между спазмами. — НЕТ! УЙДИИИИИ! АРРРРГХ!

ЖУТЬ.

Но я не мог просто оттолкнуть её, в таком крайне плачевном состоянии. Вместо этого аккуратно придерживаю её за плечи. Ситуация настолько нелепая и неловкая, что я, наверное, прифигел бы, если бы не был так пьян. Сейчас же просто сочувствую этой северной воительнице, что только что превратилась в беспомощное создание.

— Держись, малышка, я с тобой, — бормочу, поглаживая её по спине. — Всё будет хорошо.

— АРРРРРГХХХХ! МОЛЧИ-И-И-И! АРРРРРРГХ!

Молчу.

Но с ужасом осознаю, что моя ладонь каким-то образом оказалась значительно ниже её спины. И буквально щупает её зад. Всё, я точно пьян. Додуматься лапать женщину в момент, когда её тошнит на меня. Что со мной не так⁈

Ингрид продолжала извергать содержимое желудка, время от времени стуча меня кулачком по плечу, будто я был виноват в её состоянии. И вскоре, после особенно мучительного спазма, она обмякла и рухнула на меня, мгновенно отключившись.

Так что лежу сейчас под бесчувственной северянкой, рядом с лужей рвоты, и это, пожалуй, один из самых странных моментов в моей новой жизни. И это я ещё не начал основную миссию.

Осторожно, стараясь не разбудить Ингрид, хотя её сейчас и выстрелами пушек не разбудить, выбираюсь из-под неё и укладываю её на чистую шкуру. Ту испачканную свернул и вынес наружу.

Вернувшись, окидываю взглядом картину: Бьёрн храпит, раскинувшись на половину юрты. Улав посапывает в углу, свернувшись креветкой, Ингрид лежит неподвижно, с прилипшими ко лбу платиновыми прядями. Накидываю на неё свою найденную серую накидку. Значит, они не пытались меня споить и прикончить. Ну, я пьян, в таком состоянии и не такое может придти в голову.

Покачиваясь и аккуратно переступая бутылки с бочонками, иду к выходу. Голова кружится, но я твёрдо намерен добраться до своей юрты и проспаться.

У самого выхода сталкиваюсь с вернувшейся Фреей.

— Ой! — воскликнула она, чуть не упав в мои объятия. — А ты куда?

Мы оказываемся лицом к лицу, можно сказать, нос к носу. Её глаза блестят не то от алкоголя, не то от чего-то ещё. На губах играет улыбка.

— Неужели уже уходишь, юный воин?

— Так… все уже спят, — бормочу, указывая на распростёртые тела северян.

Её голубые глаза блеснули ещё ярче, и она придвинулась ближе, касаясь губами моего уха. И прошептала:

— Разве? А как же я.

И прежде чем успеваю осознать, что происходит, её рука решительно хватает меня за пах.

— Ого, — протягивает Фрея с одобрительной улыбкой. — И с чего Ингрид подумала, что у тебя короткий… Таким можно и кобылу проткнуть.

Нихрена себе у неё прямолинейный подход.

Но…

У меня, скажем так, случился резкий ПОДЪЁМ!

Эх.

Но ощущение странное. Её рука ощущалась не как нежное прикосновение любовницы, а как захват амазонки, берущей пленного. Женщины-практики всегда с особой изюминкой. В этом мире не исключение.

— Идём со мной, имперец, — не прошептала, а приказала Фрея, дёрнув меня за руку довольно-таки сильно, вот это напор! — Покажу тебе, чем северные женщины отличаются от ваших изнеженных столичных дам.

Будь я послабее, её железная хватка не оставила бы возможности для сопротивления.

Но.

Хоть у меня и есть силы сопротивляться, однако, кто ж противится ТАКОМУ⁈

Советница тащит меня в дальний угол юрты, где, как только сейчас замечаю, была отделённая грубой шкурой её личная территория.

Она отдёрнула занавесь и толкнула меня на шкуры своей кровати. Падаю спиной, как рок-звезда, в надежде, что не стукнусь о что-нибудь башкой. Настоящий прыжок веры. Так. Живой. А значит шоу продолжается! Что ж, наблюдаю в оба, как Фрея стягивает с себя одежду.

— У нас на Севере, — говорит она низким, возбуждённым голосом, поглаживая свои внушительные груди, а после трогая себя внизу у курчавой «долины», — женщины не ждут, пока мужчина соизволит обратить на них внимание. Мы берём то, что хотим. И сейчас я хочу тебя, имперский пёс.

Слышь, ты чё такая дерзкая?

Мне подыграть ей? Типа сказать гав?

Но не успеваю даже ухмыльнуться, чтобы показать, кто в итоге тут главный, как она набрасывается на меня, как пантера. Нежность? Пф. Только дикая, первобытная страсть. Она хватает пальцами мой штык и, направив в себя уже влажную, медленно опускает задницу, насаживаясь на него с тем ещё стоном:

— Д-да… вот так, хороший мальчик…

После чего начинает яростно скакать. Никакого разогрева. Всё вскачь. Поцелуй. Она буквально пытается поглотить меня своими губами. Кайф. Что за страстная женщина скрывалась под маской мягкой советницы! Люблю подобные сюрпризы! Обхватываю её бёдра, но она останавливается, с силой хватает мои запястья и прижимает к шкурам.

— Даже не думай, малыш, — её голос, как лезвие топора, холодный, беспощадный. — Здесь я госпожа, а ты — мой пленник.

— Никогда не думал, что буду… пленником северной ведьмы, — прищуриваю взгляд.

— Тебе и не нужно думать. Просто будь послушным, пока я не получу удовольствие. Иначе накажу, — и укусила меня за шею, после чего вновь продолжила яростно скакать.

Затем принялась так стонать мне на ухо. Облизывать всего и кусать. Царапать. Каждое её движение, каждый поцелуй — как укус хищницы. Она не ласкала — завоёвывала, брала.

Чёрт. Она такая узкая. Ещё и так сжимает. Ух.

— Фрея… я сейчас…

И получаю пощёчину.

— Молчать! — прошипела она, запрокинув голову и сама кончая. — М-м-м-мх!

Жесть. Ну ты получишь, советница, хе-хе. Нашлась, блин, доминаторша… но стоит признать, она занятная и так старательно вошла в роль, хвалю.

Что ж, позволю ей наиграться, после чего покажу кто тут батя в юрте…

p. s Да, пока что бытовуха) нужно решить ещё пару вопросов и дальше уже на миссию!:) Надеюсь, подобные главы вам тоже интересны (имею ввиду повседневка). Ниже арт Фреи:3 Только без седых прядей)))