Ненормальный практик 4

Глава 12

Спускаемся по скрипучей лестнице и проходим мимо толстяка-администратора в обеденный зал таверны.

Тут настоящий котёл. Дым от курительных трубок клубится под потолком, смешиваясь с паром от горячей еды. Пахнет жареной олениной, элем, и чем-то кисловатым. Погоди-ка… квашеная капуста? Точно! Надо же, всё-таки я был прав, что в этом городке проживают и коренные имперцы. В углу пьяный немец затянул песню на своём мотиве.

— Куда присядем? — спрашивает Ингрид.

— Просто иди за мной, — отвечаю ей, уже выбрав столик у окна.

Самая стратегическая позиция: видно весь зал, спиной к стене, до выхода три прыжка. Окно рядом. Паранойя? Да, но часто спасала мой зад в прошлом.

— Вот это у нас муж, да, Ингрид? — присаживается Фрея, когда я отодвинул ей стул.

Кто сказал, что имперцы, переодетые в северных варваров, не умеют проявлять манеры?

Отодвигаю стул и для Ингрид. Та благодарно кивает. Хватит выпендриваться, войди уже в роль жены! Нас же раскусят! В принципе, может мы молодожёны и всё ещё чувствуем некую неловкость друг перед другом? Такое же бывает? Не знаю. Сам я подобного не испытывал. У меня всегда было с женщинами просто: я хочу её и беру. Если не выходит, то беру другую. Всё. Неловкость проходит с годами. Уж кому как не мне об этом не знать. Столько пережитого за плечами. Возможно, лет так пятьдесят назад, я бы и мог чувствовать стыд, но не в своём возрасте.

Официантка подходит практически сразу — северянка, судя по бусам на шее, молодая, может, лет двадцать. Девчонка совсем, но глаза. Глаза усталые. Наверняка успела насмотреться всякого для её возраста. И… дерьмо. Клеймо на запястье. Выжженная витиеватая британская корона с инициалами.

— Что будете, господа? — голос у неё тихий, покорный. Научилась не высовываться.

Фрея тут же включает режим «болтливая торговка». Заказывает оленину, эль, ещё что-то с ягодным соусом. Между делом накинула ей парочку комплиментов, дабы расположить к нам. Затем мягко спросила:

— А что за господа там у камина? Такие важные, прям загляденье.

Девушка бледнеет. Бросает туда осторожный взгляд и ещё тише отвечает:

— Рыцари Красного Льва, сестрица. Из Нью-Норфолка. Лучше… лучше не смотрите в их сторону. Могут быть проблемы.

И торопливо уходит за заказом. А я как раз смотрю.

Охо-хо, вот это да.

Сканирую ауры и сдерживаю брови, дабы те не поползли кверху.

Их трое. Все в серых пальто с меховыми капюшонами и красными эмблемами в виде львов на груди.

По центру сидел блондин с волосами до плеч, уложенными так идеально, будто возит с собой личного цирюльника. Может, и возит. С этих аристократов станется. Но дело не в причёске. Аура вокруг него хоть и не активирована, но воздух всё равно искажается, как от жары. По крайней мере для моего духовного чувства. Магистр третьей ступени. Практически архимагистр. Что забыл такой монстр в этой заднице мира? Проездом в форт? Подобный мощный практик — перебор даже для усиления гарнизона. Тогда какова причина?

Рядом двое брюнеты. Оба магистры первой ступени. Пассивные ауры ровные, стабильные. Серьёзные солдаты. Орден Красных Львов значит? Слышал о них ещё на уроках в академии. Элитное подразделение британских практиков.

А какие манеры, надо же. Один помешивает эль серебряной ложечкой — в приграничной таверне, Карл! Второй развалился на стуле так, будто это трон, а он — наследный князь. Пальцы у всех троих унизаны перстнями, ни один не касается стола напрямую, салфетки подложены. Брезгуют. Забавные. Сидят в дыре, где местные жрут руками, а сами изображают светский приём. Самим хоть не смешно?

Фрея наклоняется к моему уху, изображая нежный поцелуй в щёку. И шепчет:

— Что скажешь, капитан? Я не чувствую их ранги…

Хорошо, что и англичане не чувствуют наши, благодаря артефактным браслетам, выданными нам полковником. Последняя разработка научного центра эфирологии. Правда понижают ощущение силы всего на два-три ранга, да и то не у всех. Архимагистру они точно не подойдут, хотя те сами, как я понял на примере генерала, умеют скрывать свои силы перед другими эфирщиками. Вот только от моего ядра подобное не скроешь. Ещё бы, такую питательную жрачку, хе-хе. Наоборот, чем сильнее практик, тем ярче я его чую. Что до этих рыцарей, то хоть они и погасили максимально свои ауры, но я слишком точно ощущаю их уровни.

— Выглядят опасными, — комментирую очевидное. — Расклад миссии может поменяться.

Логично, что теперь лезть в форт станет куда опаснее. Расчёт то был на одно сопротивление гарнизона, теперь же всё иначе. Даже если эта тройка в городке — единственные не званные гости, у нас всё равно могут быть проблемы.

— Красные Львы… — Ингрид стиснула зубы. Ого, вот это ненависть. Благо браслет гасит её эфирную ауру! — Это они вырезали племя Колючей Шерсти…

— Спокойно, «сестрица». — Накрыла Фрея её руку своей, дабы та не полезла резать их прямо сейчас. — Мы здесь подслушать, что болтают, помнишь?

Ингрид выдыхает и пытается расслабиться.

Начинаю обожать Фрею. Ходячее сисястое успокоительное.

Сам же усиливаю восприятие. Среди всеобщего шума и гогота, так как таверна полна, это по-настоящему тонкая работа, точь просунуть иголку в замочную скважину, не потревожив замок. Секунда надстройки. И вуаля. Слова долетают обрывками сквозь гул:

— … отряд в Сожжённом лесу уничтожен полностью…

— Блэквуд был тупицей…

О, дошли новости до начальства значит. Бывает. Пусть не расстраиваются, скоро будут новые, хе-х.

— … если это северяне, то они осмелели. Может перерасти в проблему…

— Милорд Элдрич, а если это имперцы?

Блондин Элдрич, как его назвал один из подручных, хмыкает, отпивая вино.

— Возможно и имперцы. Неважно. Разберёмся. Скоро прибудет гвардия с Аннабель…

Двое брюнетов переглянулись, при чём с опаской:

— Г-госпожа Аннабель? — спросил усатый.

— У тебя проблемы со слухом, Эдвард?

— Нет, милорд.

Элдрич цокнул и вырисовал пальцем какую-то загогулину от скуки, прокомментировав приезд высокопоставленной особы:

— На границе сгущаются тучи. Она приедет навести порядок. Вы сами знаете, каким образом.

— Надеюсь, — сглотнул второй с бакенбардами и бородавкой на носу, — нас отправят подальше на юг…

Дальше разговоры пошли о быте. О том, как сложно здесь без достойной выпивки и благородных дам, как скучно без балов и театральных постановок. И прочие невзгоды английских мужей. Немки для них страшнючие. Северянки — дикарки. Имперки — простушки. В общем, как я понял, любить им только друг друга, дабы не сгинуть в одиночестве. Гады.

Официантка возвращается с подносом. Оленина с ягодным соусом, тёмный хлеб, эль. Ставит всё на стол, стараясь не греметь. Нервничает.

— Приятного аппетита, господа, — бормочет и собирается уйти.

— Постой, милая, — Фрея удерживает её за рукав. Мягко, по-дружески. — Присядь на минутку, если хозяин не видит. Поболтаем…

Та мнётся, оглядывается. Хозяин за стойкой занят — разливает эль для подвыпившей компании. Она присаживается на краешек стула.

— Ты же отсюда? С Морозного Клыка? — улыбается Фрея и подвигает к ней тарелку с олениной

— Я… я не совсем местная, сестрица. Из племени Белой Совы. Нас… — она запинается, случайно трогает клеймо. — Нас привезли, когда я была ребёнком.

Если так подумать, то она примерно моего возраста. Значит тот проигрыш Северного Княжества сказался и на её жизни. Многие пострадали, в особенности простые люди. И имперцы, и северяне. Все, кто проживал на территории нынешнего Нью-Норфолка.

— Ох, бедняжка, — Фрея сочувственно качает головой. — А те господа у камина. Они надолго здесь? А то нам страшно как-то.

— Лорд Элдрич прибыл вчера. — она понижает голос до шёпота. — Говорят, инспекция форта. Но… болтают тут всякое, что происходит что-то, мол готовятся к войне.

— Да что ты говоришь? — Фрея подвигает ей свою кружку с элем. — А мы как раз в форт собирались, товар предложить. Может, не стоит?

Девушка пьёт жадно. Закусывает олениной. Запивает. Видно, что хозяин не балует. Язык развязывается:

— Смотря какой товар, сестрица. Меха берут, оружие тоже. Но не у всех. Вы тут очевидно приезжие, вас не пропустят. А сунетесь, так всё конфискуют. Бывало и такое. Но кому удавалось договориться, зарабатывали хорошие деньги. У британцев их много.

— Спасибо, милая, — Фрея сует ей серебряную монету. — За информацию и компанию.

Девчонка смотрит на монету, как на чудо. Прячет, оглядываясь. Встаёт, кланяется:

— Спасибо, сестрица… Если что нужно — спрашивайте Мари. Я тут каждый вечер.

И торопливо уходит, прижимая руку к карману.

А я режу оленину, размышляя. Форт Дредноут превращается в крепкий орешек. Отряд рыцарей из Красных львов. Приезд какой-то страшной тётки Аннабель, от коей ссутся даже магистры. И правда, всё похоже на подготовку к открытию фронта. Выходит, не возьмём форт сейчас, в следующий раз это будет кратно сложнее. Не хочется застревать здесь надолго. Да и, разве получу оплату, если провалю миссию? Точно нет. А значит, кровь из носу, но форт должен пасть.

— Ешь, дорогой, — Фрея подкладывает мне мяса. — Остынет же.

Я уже говорил, что начинаю обожать её?

Жую механически, не чувствуя вкуса.

Чёрт, я же хотел наслаждаться мелочами в этой жизни, но голова снова забита работой. Эх. Когда-нибудь усядусь в кресле своего Сочинского поместья и буду смотреть на море и закатное солнце. Ну, а пока отмораживаю зад на севере. Благо компания хорошая. Спасибо Фрее. Даже жаль будет расставаться, ведь скоро наши пути разойдутся. Не будем же мы какой-то вечной дружеской компашкой, выполняющей миссии? Пф. Бред же. У неё своя жизнь и заботы, у меня своя, как и у Ингрид.

Итак. Теперь о насущном.

Как подобраться к форту понятно. Хоть Фрея и предложила проникнуть туда в качестве торговцев, что не так уж и плохо, однако, как мы проведём остальные группы? В телеге? Так там будет НАСТОЯЩИЙ жёсткий досмотр, не то что на входе в город. А потому, очевидно, мой первоначальный план с проникновением через эфирную брешь на северо-восточном участке крепости самый наилучший вариант. Значит, допустим, всё получается и проникаем в форт всем составом, но что делать с Элдричем? И его двумя помощниками? В прямом бою потяну ли я их? Даже со всеми скрытыми козырями? Не знаю. Остальные магистры вряд ли смогут их сразить. Только если объединятся. Но ведь в форте есть ещё два магистра, а помимо них три сотни практиков-среднячков. Как ни посмотри, а вероятность успешного выполнения миссии очень, даже не так, а ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ низка. Вот только, полковник Стрельцов не тот тип людей, что отступит. Выглядит он хоть и продуманным, но не осторожным. А значит нас ждёт тяжёлая битва. Возможно, большая часть отряда погибнет. И не факт, что мне с Ингрид и Абызовой удастся вообще добраться до центральной башни и деактивировать главный контурный узел. В общем, вырисовывается полная ж.

И тут все мысли идут к чертям. Ведь происходит нечто незапланированное. В принципе, как и многое в жизни.

Мари.

Наша официантка проходит мимо столика Красных Львов с подносом. На нём чайник, чашки, мёд — видимо, британские аристократы даже в приграничной таверне не могут протянуть и пары часов без своего чая. Дверь заведения распахивается, да с грохотом. Влетает порыв ветра, поднимая снежную пыль. Кто-то из местных ввалился, отряхиваясь.

А Мари…

Эх, Мари от такого хлопка вздрагивает, делает неловкий шаг…

И грёбанное время, что обычно мчит на всех парах, замедляется.

Поднос кренится. Чайник скользит. Слетает крышка, и горячая жидкость дугой выплёскивается прямо на серое пальто одного из магистров. Того, что с усами.

Дерьмо.

Тишина на долю секунды.

А потом…

— Проклятая северная шлюха! — Усатый вскакивает, лицо багровеет. Рука взлетает и обрушивается на щёку девчонки, от чего ту отбрасывает на пол.

Грохот. Поднос катится, чашки разлетаются осколками. Мари пытается подняться, но усатый уже над ней. В руке меч — тонкий клинок с эфесом в виде пасти льва. Остриё упирается ей в горло. Сам он надменно вздёрнул подбородок и шипит:

— За такое в Нью-Норфолке вешают. Но здесь, в этом захолустье, я просто перережу тебе глотку, как собаке.

Зал замирает.

Хозяин за стойкой бледнеет, но не двигается. Не смеет. Северяне отворачиваются. Пара немцев в углу ухмыляются.

А Мари…

Лежит на полу, слёзы по щекам, и бормочет, цепляясь за жизнь:

— Простите, милорд! Пожалуйста! Это случайно! Я не хотела… Умоляю…

Вот она классика подобных миров. Убить за пролитый чай. За ёб*нный чай! Сижу, сжимая вилку. Логика вопит, как лёд: НЕ ЛЕЗЬ, САНЯ! Миссия важнее! СЛЫШИШЬ⁈ Раскроешься и провалишь операцию! Сотни умрут, если форт устоит!

Но…

Но… что б его…

Смотрю на Мари. На её клеймо, на слёзы, на дрожащие губы. И что-то внутри переключается. То, что всегда живёт внутри меня. Может, это остатки человечности? Может, просто зае*ало смотреть, как сильные давят слабых по любому поводу?

К чёрту.

Даже если подохну сейчас, я просто не могу закрыть на это глаза. Как при мне прирежут девчонку. Однажды, я допустил подобную казалось бы «незначительную» смерть. Потом жалел всю оставшуюся жизнь.

Встаю, отодвигая стул. Спокойно, размеренно. Фрея хватает меня за рукав под столом. Но мягко освобождаюсь. Она не остановит меня. И никто другой не сможет это сделать.

— Эй, приятель. — Говорю ровно, с северным акцентом. При этом громко, дабы все слышали. — Это всего лишь пальто. Чай высохнет, мех почистят. Не стоит резать девчонку за такую мелочь. Вы же не дикари.

Последняя фраза — удар под дых всему их королевству и манию величия. Мол, кто тут дикарь? Северянин или «цивилизованный» рыцарь, собравшийся зарезать женщину за пустяк? Думайте.

Тишина.

Чувствую, как десятки глаз поворачиваются ко мне.

Фрея напряглась — готова вмешаться.

Ингрид… о, в её взгляде что-то новое. Удивлена дочь Хальвдана? Не удивляйся. Я ещё и не так могу запороть свою жизнь.

Усатый медленно поворачивается ко мне. Вот это рожа. Краснее редьки. Глаза полыхают эфиром. Аура тут же заполняет таверну, давя на окружающих, но сосредотачиваясь на мне.

— Северный пёс! Как ты смеешь указывать мне⁈ Ты знаешь, кто я⁈ Рыцарь Ордена Красных Львов! Грязный ты дикарь в мехах!

Он делает шаг ко мне, с мечом наготове. Что ж, это было ожидаемо. Главное убить его с первой атаки. Затем займусь остальными двумя. Вот и будет мой вклад в миссию, если смогу прибить эту троицу. Всё магистрам полегче будет. Не помереть бы самому, но тут уж как карта ляжет.

Однако всё пошло немного иначе…

— Сэр Грейсон. — Голос Элдрича прорезал воздух, как бритва. Холодный, при том с лёгкой насмешкой. — Успокойся.

Блондин даже не встаёт. Но аура магистра третьей ступени накатывает на зал, как цунами. Даже с подавленной аурой чувствую — он опасен. Смертельно опасен.

— Твои манеры оставляют желать лучшего, — продолжает Элдрич тем же ровным тоном. — До чего ты пал, раз тебя учит воспитанности северный дикарь? Опомнись.

Надо же, какой пассаж. Поставил подчинённого на место и меня оскорбил. Два в одном. Политик, мать его.

Грейсон багровеет ещё сильнее, но опускает меч.

— Да, милорд. Прошу прощения.

Хозяин таверны оживает, подскакивает к Мари, помогает подняться и уводит за стойку. Жива. Щека опухает, но горло цело.

А Элдрич переводит взгляд на меня. Встаёт — плавно, как вальяжный белый кот. Подходит, останавливается в трёх шагах. Его эфирная аура обволакивает мою тушку, точь невидимыми для всех щупальцами, пробует на прочность. Держу маску «простого адепта» благодаря браслету. Хотя, данная безделушка мне была и ни к чему. Ведь могу попросту предстать перед эфирщиками и неофитом.

— Что до тебя, дикарь, — голос блондина обманчиво мягкий, — ты полез не в своё дело. В Ордене мы не терпим вмешательства от… посторонних. Ты должен за это ответить. Урок манер для тебя не помешает. — и задумчиво трёт подбородок. — Как бы мне тебя наказать?

Урок манер. От британского павлина. Того, кто только что защитил подчинённого, чуть не убившего женщину за пролитый чай. В былом давал я «уроки» таким учителям. Последние в их жизни. Но сейчас я в новом мире. Ещё и под прикрытием. АГА! О ЧЁМ ТЫ ДУМАЛ ДВАДЦАТЬ СЕКУНДА НАЗАД⁈

Ладно. Смысл себя корить? Тем более, я ни о чём не жалею.

Однако.

Я всё ещё могу спасти операцию и свою роль. Есть вариант, не самый приятный конечно, но что поделать, сам виноват, а потому мне и выбираться из этой ж. Я ж играю дурачка-торговца, так? Так! А потому опускаю плечи. Делаю вид, что нервничаю — облизываю губы, перевожу взгляд в пол, потом снова на блондинчика. Всем видом отыгрываю «испуганного простака».

— Прошу прощения, милорд. — Бормочу с усиленным акцентом, глотая половину звуков. — Я… эээ… не подумал. Просто увидел, как девчонка упала, и… ну, пальто-то высохнет, а её кровь не отстиралась бы. Тот благородный муж остался бы без такого дорого пальтА.

— ПальтО, — поправляет меня блондин, сморщившись.

— Да? Ну вы лучше знаете, — киваю с нелепой улыбкой. — А вы ещё такой сильный практик, аж дух захватывает! Наверное, одним пальцем горы двигаете? А я тут лезу со своими глупостями. Извините.

Давай, клюнь на тупого варвара. Польсти своему раздутому эго.

Серьёзно? Получилось? Уголок его рта дёргается в усмешке. Аура ослабевает. В голубых глазах презрение, но уже с удовлетворением.

— Как трогательно. Варвар с душой. При том выставил причиной сохрание пальто, — Он манерно откидывает прядь волос. Раскусил, зараза. — Ладно, твои извинения приняты. По крайней мере, ты знаешь своё место.

И тут его взгляд цепляется за мой пояс. А именно за кинжал. Мой трофей с Озера, прихваченный с убитого северянина. Рукоять из моржовой кости, острейшее лезвие. Красивая вещь. И дорогая.

— О, знаешь… — Элдрих указывает взглядом на кинжал. — Мне приглянулась эта вещица. Довольно изысканная работа для северной поделки. Отдай его, и я забуду о твоей дерзости. Считай это, хм-м… налогом на вмешательство.

Вот же сука. Грабёж средь бела дня. «Налог на вмешательство»!

Но кинжал — железка. Хорошая, полезная, но железка.

Медленно снимаю его с пояса. Хоть мы и расстаёмся, но не навсегда ведь? Рано или поздно я столкнусь с Элдричем и верну тебя, железяка. Держу за лезвие, протягиваю рукоятью вперёд. Покорность во всём — в жесте, в опущенном взгляде.

— Конечно, милорд. Если это уладит дело…

Он берёт кинжал, вертит в руках. Проводит пальцем по клинку, усмехается.

— Видишь, Грейсон? Даже дикари могут быть разумными, если их прижать. А этот экземпляр… — Он прячет мою железяку под плащ. — Пригодится в коллекции.

После чего поворачивается к своим:

— Джентльмены, нам пора. Что-то эти местные развлечения утомляют.

Они встают. Бросают монеты на стол. Золотые. Продемонстрировав богатство и презрение одновременно. И выходят, не оглядываясь.

Дверь хлопает.

И постепенно таверна оживает. Звучит первый шёпот, вздохи облегчения, бряцание кружек.

Сажусь обратно. В горле сухо, руки чуть дрожат. От страха? Нет. Сдерживаю ярость. Я был готов убить их, если бы всё началось. Хреновый из меня капитан в общем-то. Может, сменить работу?

Ладно. Твою рожу я запомнил, Элдрич. И Грейсона тоже. Война — штука длинная. Ещё встретимся.

Фрея с Ингрид только собирались высказать мне всё что думают, как к столику подлетает хозяин таверны. Тот самый толстый северянин со шрамом через переносицу.

— Спасибо тебе, земляк! — Кланяется, аж стол трясётся. — Ты спас мою племянницу! Эти британские подонки… Если что нужно! Еда, комната получше! Только скажи! Всё сделаю!

Племянница. Ну конечно. Потому и держит её тут, с клеймом на руке. «Защищает» по-своему.

Следом выбегает сама Мари. Щека уже опухла, синяк будет знатный. Но глаза сияют, как звёзды. Бросается ко мне, обнимает так крепко, что рёбра трещат.

— Спасибо! Спасибо! — Всхлипывает мне в грудь. Пахнет потом, дешёвым мылом и, обычным человеческим страхом. — Вы спасли мне жизнь! Я… я сделаю всё, что угодно! Всё!

Отстраняется чуть, смотрит снизу вверх. В глазах отчаянная благодарность. Узнаю этот взгляд. Видел такой у женщин, которых вытаскивал из плена. Готовность отдать всё. Тело, душу, что угодно, лишь бы отплатить.

— Хотите… — она краснеет, но продолжает, — п-провести ночь… Я в этом не особа хороша, но…

Откашливаюсь. Какой подлец станет пользоваться подобным⁈ Наверное тот, у кого НИ КАПЕЛЬКИ СТЫДА! Бессовестное животное!

— Эээ… рад помочь, красавица. Я ничего не жду в ответ. Просто не люблю, когда обижают женщин. Но раз ты настаиваешь провести вместе ночь… то я не проти…

Но договорить не даёт Фрея. Хватает меня за плечо и поднимается, таща за собой, как кошка пойманную птичку. И улыбается ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ МИЛО:

— Дорогой, ты выпил слишком много, — Голос мягкий, но с подтекстом «ещё слово, и я тебе что-нибудь оторву». — Пора отдыхать. Завтра рано вставать.

После поворачивается к невинной Мари:

— Спасибо за предложение, милая. Но мой муж уже занят. — Пауза. Улыбка становится острее. — Семья, знаете ли. Большая семья. И ревнивая.

Мари бледнеет и отступает. Бормочет «конечно, простите» и убегает. Хозяин тоже ретируется, но успевает сунуть на стол бутылку «от заведения».

А Ингрид…

Поднимается и смотрит на меня капец как странно.

— «Не против», значит? — фыркает она, когда мы подошли к лестнице. — Серьёзно?

— Что? — пожимаю плечами. — Информация ведь нужна. А девчонка явно знает про форт больше, чем говорит.

АХАХАХА! Классная отмазка!

Хотя…

С какого я вообще отмазываюсь⁈

Вот! С этого всё и начинается! Этот женский плен!

Фрея же смеётся, идя со мной под руку:

— Ох, дорогой. Ты правда хотел получить от неё только информацию? Милый мой «муж». А как же «семья»? — и снова сдавливает моё плечо. ПАМАГИТИ.

— Правда.

Му-ха-ха! Главное — держаться своей легенды! Не отступать и не сдаваться!

Поднимаемся на второй этаж. Фрея всё ещё держит меня под руку. А не слишком ли она вошла в роль? Может, правда ревнует? Ингрид идёт молча, но чувствую её взгляд спиной.

— И всё же, ты идиот, — шепчет Фрея на ухо. Дыхание горячее, пахнет элем и ягодами. — Ввязаться в конфликт с красными львами… Мы могли провалить всю операцию.

— Знаю. Прости.

Да. Перед ними двумя я тоже виноват. Ведь подохнув в бою с теми тремя, подставил бы их жизни под угрозу. Каждое решение несёт ту или иную ответственность. И если не готов взвалить её на себя со всеми возможными последствиями, то лучше и не начинай. В тот момент я поставил три наших жизней на кон против трёх жизней рыцарей ордена. Но матч был отменён. Бывает же. Интересно, кому из нас повезло больше? Что насчёт Элдрича, то уверен, он меня запомнил. Такие люди не забывают унижение. Пусть он и отыгрался, но явно для него этого было мало. Что ж, я и сам не удовлетворён исходом нашей встречи, так что буду ждать следующей.

Входим в комнату. Тепло. Камин потрескивает. Уютно. Можно сказать по-домашнему, если забыть, что мы в логове врага.

Ингрид сбрасывает накидку, как-то даже дерзко, будто та лично её оскорбила. Садится на койку, начинает расплетать косы. Резко, сердито.

— Что не так? — спрашиваю, стягивая сапоги.

Она смотрит на меня исподлобья.

— Зачем? — звучит тихо её голос, но в нём что-то дрожит. — Ты мог промолчать. Это не твоя война. Не твои люди. Она — северянка, я — северянка, но ты… ты ведь имперец. Зачем рисковал жизнью?

Подбрасываю дровишек в камин и отвечаю.

— На дух не переношу, когда сильный давит слабого. Мой личный бзик и причина, по которой… — Пауза. Так. Чуть не спалился, что помер в прошлом мире. А потому сходу придумываю нелепую ложь: — … По которой я влез… она напомнила мне кое-кого. Сестру. Младшую.

КАКУЮ ЕЩЁ СЕСТРУ⁈

Фрея запирает дверь, проверяет замок. Дважды.

— Сестра? — В голосе Ингрид любопытство. — Расскажешь?

— Как-нибудь потом. — Отмахиваюсь. — Сейчас важнее другое. Британцы усиливают форт. Элдрич не просто так здесь. Если он останется на время нашей атаки…

— То мы в заднице, — заканчивает Фрея. — Будет бойня.

— Именно, — киваю. — Так что завтра копаем. Всё, что можно. Сколько с ними людей. И как скоро они уберутся восвояси.

— А если они тут надолго? — Фрея подходит, садится рядом. Близко. Бедро касается моего.

— Тогда импровизируем, — усмехаюсь. — В конце концов, ты же в курсе, что у меня прозвище «Ненормальный практик». Нормальные планы — для нормальных людей.

— Ты такой самолюбец… — шепчет Фрея.

Прекрати.

Ингрид вон уже фыркает с соседней койки:

— То что ты «Ненормальный» — это точно. — говорит она с лёгким раздражением. — Нормальный человек не полез бы спасать официантку в нашей ситуации.

— Нормальный человек вообще не оказался бы в штрафбате, — пожимаю плечами. — Так что претензии не по адресу.

— Кстати, а как ты оказался в нём? — спрашивает та.

— О, это долгая история. Расскажу как-нибудь потом. А сейчас, давайте уже спать. — встаю, потягиваюсь. — Завтра тяжёлый день. Разведка, вранье, рынок.

Гашу лампу.

Темнота тут же окутывает комнату, зато как светит теперь камин, загляденье.

Ложусь, закрываю глаза.

Но сон не идёт.

Час.

Второй.

В голове всё крутятся и крутятся события дня. Элдрич, форт, Мари с её благодарностью…

Слышу, как Ингрид ворочается на соседней койке. Тоже не спит. Фрея затихла, но её дыхание слишком ровное для спящей.

Метель за окном воет, как голодная тварь. На первом этаже таверны, пьяный голос затягивает песню. Печальную, тягучую.

Проходит ещё полчаса.

И тут.

Шорох.

Тихий, осторожный. Точь лисица крадётся по снегу.

Одеяло приподнимается, и в моей постели она — Фрея. Скользит ко мне ближе, и укрывает нас. Тёплая, мягкая, пахнущая травами и элем.

— Не спишь? — Шёпот в ухо. Её губы касаются мочки.

— После такого дня? — шепчу в ответ.

Её ладонь ложится мне на грудь, пальцы рисуют узоры.

— Ты был… впечатляющим сегодня. Глупым, безрассудным, но впечатляющим. — Пауза. Её нога перекидывается через мою. — Это… заводит.

— Ингрид спит в двух метрах, тебе не стыдно? — сам же глажу её гладкое идеальное бедро.

— Риск наше всё… — и целует меня в шею. — И всё же… — останавливается Фрея. — Почему ты её спас? Не из-за сестры ведь.

Молчу долго. Слушаю её дыхание, биение сердца. Потом тихо отвечаю:

— Мне кажется есть черта, за которую нельзя переходить. Убивать в бою — одно. Резать женщин за пролитый чай — другое. Если не видишь разницы, то ты уже не воин. Ты просто бешеная собака.

Она молчит. Потом целует меня в шею. Легко, невесомо.

— Ты интересный… Наверное, поэтому мне и нравишься…

Ну, а дальше Советница Фрея решила доказать, что я не зря ушёл с ней, а не остался с Мари…